Он переживал случившееся так, словно сам обладал человеческим телом и находился в воде рядом со Стивом, а не был кусочком плоти, заключенным в металлическую коробку. С помощью оптических волноводов, соединенных с мозгом он видел как свинцовые воды качают дисколет, то вздымая его на гребне волны, то бросая в пучину. Он видел, как разнося по волнам кровавую пену, расходятся круги на том месте, где минуту назад был Стив. Если бы у него был голос он закричал бы от нахлынувшего ужаса, вызванного не столько боязнью за свою жизнь, сколько безнадежностью своего положения.
Сенсорные датчики, соединенные с мозгом, зафиксировали прямо под медкейсом слабые колебания толщи воды. Чудовище возвращалось. Оно выплыло из глубины и проглотило медкейс даже не прожевывая, словно это была маленькая горошина, а не металлический предмет, совершенно несъедобный. Свет померк для Криса. Он почувствовал как медкейс проходит по пищеводу, проталкиваемый сокращениями глотательных мускулов. Потом движение прекратилось и медкейс замер, погрузившись в густую вязкую жижу.
– Я в желудке, – удрученно подумал Крис, не зная, что предпринять. Совершенно лишенный возможности двигаться он мог только думать. Думать и ждать, надеясь на провидение. Незавидна была его судьба, но все-таки она была лучше участи Стива, тело которого, обильно сдобренное желудочным соком и наполовину разложившееся, перерабатывалось постепенно в набор питательных веществ, давая прожорливой твари возможность жить дальше.
Чудовище, проглотившее Стива и медкейс с мозгом Криса, было известно у племен обитавших в прибрежной зоне под именем морского дракона. По своим размерам превосходящие лодку с двадцатью гребцами, морские драконы наводили панический ужас на беззащитных перед ними людей. Они переворачивали утлые суденышки, на которых рыбаки выходили в море; туманными ночами выползали на берег, подстерегая в камышовых зарослях устьев рек приходящих на водопой животных.
Редко кому из людей удавалось спастись при встрече с морским драконом, но даже те, кто чудом уцелел, навсегда теряли рассудок от пережитого страха. Лишь изредка, при большом отливе, обнаруживали на берегу громадную тушу издохшего чудовища. Но даже самые отважные воины племени, прошедшие через горнило жестоких битв, и те не всегда находили в себе храбрости подойти к мертвому морскому дракону и вырвать торчащий из драконьей пасти длинный клык, считавшийся волшебным. И это несмотря на то, что обладающий священным клыком считался неприкосновенным.
Вот с каким противником свела Криса переменчивая фортуна, решив, как видно, что мало еще бед выпало на его долю. Но нет худа без добра. Под действием желудочного сока сработала первая система защиты медкейса. Его внешняя поверхность, питаемая атомным источником, раскалилась высушивая желудочный сок. От безумной боли морское чудовище выбросилось на берег, где и нашло свою погибель. Множество мелких рачков, крабов и рыбешек освободили тушу морского дракона от лишнего мяса, оставив один скелет, возвышавшийся на морской косе подобно остову погибшего корабля. В центре его, отгороженный от остального мира белыми ребрами скелета, находился медкейс, матово поблескивающий металлической поверхностью.
3
Согласно заложенной в память ГЭМЗа инструкции номер 6547 раздела 456: «Если по истечении контрольного срока члены экипажа, десантировавшиеся на поверхность неизвестной планеты, не выходят на связь, на их поиски отправляется поисково-спасательный зонд».
Ни Стив, ни Крис в положенный срок на связь не вышли. От Альбатроса отделился круглый предмет, стального цвета, размером около двух метров в поперечнике, с многочисленными отверстиями разного диаметра в корпусе, предназначенными для вывода дистанционных датчиков, и взял курс на планету. Это был поисково-спасателный зонд, оснащенный компактным твердотопливным двигателем ограниченной мощности и вспомогательной энергетической установкой на выносных солнечных батареях.
Войдя в плотные слои атмосферы бортовой компьютер включил прямонаправленную плазмотронную установку создавая впереди зонда зону максимального разрежения. Это требовалось для уменьшения сил трения, способных привести к уничтожению спускаемого аппарата за счет разогрева до запредельных температур. Погасив скорость зонд стал спускаться по заложенной в него траектории. Совершив посадку на вершине трехглавой горы зонд выдвинул из круглого бока антенну, похожую на длинный гибкий ус, и прикоснувшись к корпусу космического челнока передал опознавательный код. Получив в ответ от бортового компьютера закодированный пакет информации он обработал ее и передал на Альбатрос.
Информация была недельной давности. Видимо, со дня последней передачи ни Крис и ни Стив на челноке не появлялись. С Альбатроса пришла команда начать поиски. Втянув в себя антенну, зонд стартовал в небо и лег на курс, указанный Стивом в бортовом компьютере. Облетев планету по параллели зонд принял слабый сигнал, шедший из морской глубины, четкая периодичность которого не оставляла сомнения в его искусственном происхождении. Проанализировав обстановку зонд начал погружение, ориентируясь на поступающий сигнал.
Распугивая своим появлением стайки мелких рыбешек, поблескивающих серебристыми боками и разноцветных медуз, поспешно убирающих с его пути расставленные полупрозрачные сети щупалец, зонд опускался вниз, в пугающую глубину. Когда до морского дна оставалось совсем немного зонд был внезапно атакован неизвестным существом. Раскрыв гигантскую пасть, в которой без труда могла бы уместиться спасательная шлюпка, чудовище набросилось на незнакомый круглый предмет.
Сомкнулись мощные челюсти, сминая металлический корпус зонда, не рассчитанный на подобные нагрузки. Пожевав зонд чудовище выплюнуло исковерканные останки и уплыло в неизвестном направлении в поисках более съедобной пищи. Сигнал, поступавший от поисково-спасательного зонда на звездолет, прервался. Автоматически включившаяся спасательная система послала сигнал бедствия.
ГЛАВА 3
1
Утомленное солнце неумолимо приближалось к заходу, цепляясь багровым диском за далекий горизонт. Усталые лошади еле-еле перебирали копытами, пытаясь на ходу ухватить большими пожелтевшими зубами клочок травы, чтобы утолить мучивший их голод. Но узда натягивалась, удила впивались в конские губы, а семихвостая сыромятная плеть со свистом опускалась на покрытые пылью и потом бока, заставляя двигаться вперед.
Люди были измотаны не менее лошадей. Их осунувшиеся лица были понуры. Они с затаенной тоской поглядывали на вождя, в надежде, что тот даст сигнал разбить лагерь. Но вождь не щадя ни себя ни других все гнал и гнал вперед могучего жеребца, стремясь как можно быстрее преодолеть Великую Степь и выйти к морю. От этого зависела не только их жизнь, но и жизнь их жен и детей, ехавших в обозе за ними следом.
Великая степь жила по своим законам. Здесь даже легкое облачко на горизонте, безобидное на первый взгляд, стремительно приближаясь могло превратиться в неудержимую лавину полудиких кочевников, способных разметать остатки его народа, подобно злому ветру, рыскающему среди высоких ковылей, разнося по всему свету вырванную с корнем траву. Но бог пока миловал. Несколько раз, однако, припадая ухом к земле, вождь слышал как грозно гудит земля от топота сотен тысяч лошадиных копыт, когда вдали проносилась мимо дикая орда, в очередном набеге на богатых соседей, сметающая все на своем пути.
В такие моменты стихали в обозе детские голоса и воины щетинились древками копий, готовясь погибнуть в неравной схватке. Но Старая Биллуни, разговаривающая с Великим Руту, спасала всех, напуская густой туман, плотной пеленой окутывающий племя, подобно белому облаку, спустившемуся с небес.
Вождь потянул ноздрями прохладный воздух, пахнущий морской солью и удовлетворенно хмыкнул – море недалеко. Здесь можно будет передохнуть. Степные люди не приближаются близко к побережью, опасаясь морских драконов, выползающих из морской пучины на берег в поисках жертв. Поэтому им тоже не следует разбивать лагерь слишком близко от морского берега. К тому же здесь можно нарваться на одно из племен морских людей. Встреча с ними ничего кроме кровавой стычки не сулит. И хотя племена морских людей немногочисленны, победить их будет нелегко. Они у себя дома. Их здесь каждый камень защищает, а его люди утомлены длительным переходом. Поэтому любая битва им сейчас ни к чему.
Когда вдалеке показалась светлая полоска моря, сливающаяся на горизонте с быстро темнеющим небом, вождь остановил коня и вонзил длинное копье с конским бунчуком у острия в землю, отмечая таким образом место стоянки. После этого он произнес несколько фраз, обращаясь к сопровождавшим его воинам, и те, пустив рысью лошадей, разъехались в разные стороны – в дозор.
Это был передовой отряд непокорившегося народа, по воле захватчиков обреченного на скитания вдали от родины. Парии – было имя им. За передовым отрядом следовало основное войско, представляющее собой ополчение всех боеспособных мужчин и состоящее из легкой конницы.
Оружием им служили копья средней длинны с бронзовыми наконечниками, обоюдоострые мечи длинной в два-три локтя и луки с запасом стрел, хранящиеся в кожаных колчанах, закинутых за спину или притороченных к коню. Короткие кинжалы, висевшие на поясах, предназначались для рукопашной схватки.
Командование войском осуществлял Великий вождь, избираемый общим голосованием из числа наиболее достойных воинов. Как правило это был самый сильный и самый опытный воин, закаленный в боях. Ему помогали малые вожди, командовавшие отдельными отрядами. Любой, кто хотел, мог оспорить право Великого вождя на власть. Для этого он должен был сразиться с прежним вождем и победить его. Ежели претендент терпел поражение, то во власти вождя было решить его судьбу – даровать ли жизнь или отнять ее.
Вслед за войском, громыхая на ухабах, тянулась длинная вереница крытых повозок, запряженных круторогими быками. Противно скрипели рассохшиеся колеса, блеяли овцы, мычали коровы, слышались гортанные крики женщин, кое-где раздавался плач маленьких детей. Подъезжавшие повозки ставились в круг, образуя своеобразное укрепление. Разумеется подобное укрепление не было прочным, но могло защитить в случае неожиданной опасности. Из повозок извлекались большие медные котлы для приготовления пищи, другая кухонная утварь, устанавливались походные шатры. В шатрах, скрытые от постороннего глаза, разжигались костры.
После тридцати с лишним лун непрерывного пути племя вышло к морю. Одни опасности сменились на другие.
Последней к месту стоянки подъехала небольшая повозка, запряженная лошадью-альбиносом, совершенно белые грива и хвост которой, старательно расчесанные, опускались до самой земли. В повозке находилась древняя старуха, одетая в длинную полотняную рубаху, белого цвета, по щиколотки скрывавшую ее тело. На ногах у нее были меховые онучи, расшитые разноцветной тесьмой, а на груди висело священное ожерелье, сделанное из зубов морского дракона, оправленных золотом. Ее длинные седые волосы были повязаны на лбу широкой красной лентой.
Это была Старая Биллуни – Та, Которая Разговаривает С Великим Руту. Сколько ей лет точно не знал никто. Однако поговаривали, что серебро лет уже виднелось на ее висках в то время, когда первый правитель из династии ДиургСинов только-только взошел на трон, разгромив в кровавой битве всех своих врагов. А было это ой как давно.
Лошадь, на которой путешествовала Старая Биллуни, вела под уздцы молодая девушка, прислужница старой колдуньи. Звали девушку Мегалана. На ней была короткая туника с глубокими разрезами по бокам; стройные загорелые ноги были обуты в кожаные сандалии, на тонкой талии, прикрепленный к серебряному поясу, висел короткий меч. Серебряные браслеты, украшенные затейливой резьбой, обхватывали тонкие запястья рук, выделяясь белыми полосками на загорелом теле. Водопад темных вьющихся волос, удерживала изящная серебряная диадема с крупным рубином в центре.
Ее лицо, немного смуглое, с плавным изгибом черных бровей, тонким прямым носом и маленьким ртом, выражало ту женскую натуру, кроткую и на первый взгляд даже слабую, в глубине которой скрывается неисчерпаемый кладезь душевных сил и несгибаемой воли, способный преодолеть все тяготы нелегкой кочевой жизни. Но главной достопримечательностью ее лица оставались глаза. Немного печальные, они смотрели приветливо и ласково, скрывая под сенью длинных ресниц некую тайну, разгадать которую было дано не всякому.
Повозка колдуньи остановилась в некотором отдалении от стоянки. Мегалана помогла сойти старой женщине на землю и усадив ее на приготовленную низенькую скамеечку, занялась установкой шатра. Она все делала быстро и слаженно. Когда все было готово она обнесла шатер веревкой из буйволиных жил и воткнула рядом с шатром шест с развивающимся на нем белым бунчуком из конских волос. После этого она сделала руками несколько таинственных пассов в воздухе и прошептала заклинание, отгораживая жилище Старой Биллуни невидимой преградой от остального мира.
2
Когда полная луна взошла на сумрачном небосводе и озарила серебристым светом землю, АрбанСин – Великий вождь племени – направился к шатру Старой Биллуни. Это был кряжистый мужчина, средних лет, настоящий воин, возмужавший в боях, с могучим торсом и сильными ногами, крепко стоящий на земле. Его квадратное лицо обрамляли едва приглаженные темно-русые волосы. Широкий лоб пересекал ряд продольных морщин. Густые брови, изломанные по середине, нависали над глубоко посаженными глазами. Две морщины, образованные от частого стискивания зубов в трудные минуты, отходили от широких крыльев мясистого носа и падали вертикально вниз к твердому подбородку. Плотно сжатые губы, уголки которых были слегка опущены вниз, придавали его лицу несколько надменное выражение.
АрбанСин успел снять с себя доспехи и сейчас был облачен короткую тунику, выкрашенную в красный цвет и скрепленную в талии широким кожаным поясом. На поясе в деревянных ножнах висел обоюдоострый меч – верный товарищ в кровавой сече. На ногах у него были простые кожаные сапоги без всяких украшений с зашнурованными до колен голенищами.
Вождь проходил мимо раскинутых шатров и его мысли обращались в прошлое. Прав ли он был, позвав этих людей за собой. Может быть и прав, кто его знает. Время было суровое, хотя оно и сейчас не легче.
Когда последний правитель из династии ДиургСинов, в день для него несчастный, направил погребальную колесницу в долину забвения, вслед за уходящим солнцем, страх охватил подданных. Умер великий воин, оставив трон слабовольному сыну, предпочитавшему проводить время не в военных походах против воинственных племен, окружавших земли его предков, а в веселых пирах и застольях, поражая всех безрассудной расточительностью, словно желая затмить блеском золотых монет сияние самого солнца.
Но не долго его голова была увенчана золотой короной, отсеченная теми, кто вчера еще клялся ему в любви и верности, одной рукой поднимая заздравный кубок, а другой вытаскивая из ножен кинжал убийцы. И когда алая кровь обагрила горячей струей царское ложе, содрогнулись основы государства, обнажились клинки и разнеслось по всей стране ржание взнуздываемых боевых коней.
Восстали вассалы, растоптав принесенные ими клятвы верности, стремясь стать верховными правителями. В борьбе за власть они готовы были перегрызть друг другу глотки. Опасно стало ездить по дорогам. Злодеи и разбойники размножились без числа, подобно муравьям. Они силой подчиняли слабых, убивали невинных и беспорядки творили великие. Боязно стало жить в собственном доме, не спасали толстые стены. Отряды вооруженных людей заходили в деревни и не было на них управы.
Но всему бывает конец. Из сотни грызущихся псов в живых останутся двое сильнейших, чтобы сойтись в последней драке – и один из них загрызет другого. И раскололся мир на две части. Знатные вельможи объединились в два лагеря. Кончилось время междоусобиц. Настал решающий час.
Встретились два войска на ратном поле: не враги, но соплеменники вступили в кровавый бой. И померкло солнце, закрывшись вуалью скорби, сотканной из черного дыма пожарищ, не в силах смотреть на зло, творимое в мире. И засеяно было поле битвы костями человеческими и полита была земля кровью горячею, чтобы взросли на ней всходы ненависти людской, страшной в своей беспощадности. Не было победителей в этой битве, как не может быть победителей в кровавой ссоре, вспыхнувшей по чьему-то коварному наущению меж двумя родными братьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Сенсорные датчики, соединенные с мозгом, зафиксировали прямо под медкейсом слабые колебания толщи воды. Чудовище возвращалось. Оно выплыло из глубины и проглотило медкейс даже не прожевывая, словно это была маленькая горошина, а не металлический предмет, совершенно несъедобный. Свет померк для Криса. Он почувствовал как медкейс проходит по пищеводу, проталкиваемый сокращениями глотательных мускулов. Потом движение прекратилось и медкейс замер, погрузившись в густую вязкую жижу.
– Я в желудке, – удрученно подумал Крис, не зная, что предпринять. Совершенно лишенный возможности двигаться он мог только думать. Думать и ждать, надеясь на провидение. Незавидна была его судьба, но все-таки она была лучше участи Стива, тело которого, обильно сдобренное желудочным соком и наполовину разложившееся, перерабатывалось постепенно в набор питательных веществ, давая прожорливой твари возможность жить дальше.
Чудовище, проглотившее Стива и медкейс с мозгом Криса, было известно у племен обитавших в прибрежной зоне под именем морского дракона. По своим размерам превосходящие лодку с двадцатью гребцами, морские драконы наводили панический ужас на беззащитных перед ними людей. Они переворачивали утлые суденышки, на которых рыбаки выходили в море; туманными ночами выползали на берег, подстерегая в камышовых зарослях устьев рек приходящих на водопой животных.
Редко кому из людей удавалось спастись при встрече с морским драконом, но даже те, кто чудом уцелел, навсегда теряли рассудок от пережитого страха. Лишь изредка, при большом отливе, обнаруживали на берегу громадную тушу издохшего чудовища. Но даже самые отважные воины племени, прошедшие через горнило жестоких битв, и те не всегда находили в себе храбрости подойти к мертвому морскому дракону и вырвать торчащий из драконьей пасти длинный клык, считавшийся волшебным. И это несмотря на то, что обладающий священным клыком считался неприкосновенным.
Вот с каким противником свела Криса переменчивая фортуна, решив, как видно, что мало еще бед выпало на его долю. Но нет худа без добра. Под действием желудочного сока сработала первая система защиты медкейса. Его внешняя поверхность, питаемая атомным источником, раскалилась высушивая желудочный сок. От безумной боли морское чудовище выбросилось на берег, где и нашло свою погибель. Множество мелких рачков, крабов и рыбешек освободили тушу морского дракона от лишнего мяса, оставив один скелет, возвышавшийся на морской косе подобно остову погибшего корабля. В центре его, отгороженный от остального мира белыми ребрами скелета, находился медкейс, матово поблескивающий металлической поверхностью.
3
Согласно заложенной в память ГЭМЗа инструкции номер 6547 раздела 456: «Если по истечении контрольного срока члены экипажа, десантировавшиеся на поверхность неизвестной планеты, не выходят на связь, на их поиски отправляется поисково-спасательный зонд».
Ни Стив, ни Крис в положенный срок на связь не вышли. От Альбатроса отделился круглый предмет, стального цвета, размером около двух метров в поперечнике, с многочисленными отверстиями разного диаметра в корпусе, предназначенными для вывода дистанционных датчиков, и взял курс на планету. Это был поисково-спасателный зонд, оснащенный компактным твердотопливным двигателем ограниченной мощности и вспомогательной энергетической установкой на выносных солнечных батареях.
Войдя в плотные слои атмосферы бортовой компьютер включил прямонаправленную плазмотронную установку создавая впереди зонда зону максимального разрежения. Это требовалось для уменьшения сил трения, способных привести к уничтожению спускаемого аппарата за счет разогрева до запредельных температур. Погасив скорость зонд стал спускаться по заложенной в него траектории. Совершив посадку на вершине трехглавой горы зонд выдвинул из круглого бока антенну, похожую на длинный гибкий ус, и прикоснувшись к корпусу космического челнока передал опознавательный код. Получив в ответ от бортового компьютера закодированный пакет информации он обработал ее и передал на Альбатрос.
Информация была недельной давности. Видимо, со дня последней передачи ни Крис и ни Стив на челноке не появлялись. С Альбатроса пришла команда начать поиски. Втянув в себя антенну, зонд стартовал в небо и лег на курс, указанный Стивом в бортовом компьютере. Облетев планету по параллели зонд принял слабый сигнал, шедший из морской глубины, четкая периодичность которого не оставляла сомнения в его искусственном происхождении. Проанализировав обстановку зонд начал погружение, ориентируясь на поступающий сигнал.
Распугивая своим появлением стайки мелких рыбешек, поблескивающих серебристыми боками и разноцветных медуз, поспешно убирающих с его пути расставленные полупрозрачные сети щупалец, зонд опускался вниз, в пугающую глубину. Когда до морского дна оставалось совсем немного зонд был внезапно атакован неизвестным существом. Раскрыв гигантскую пасть, в которой без труда могла бы уместиться спасательная шлюпка, чудовище набросилось на незнакомый круглый предмет.
Сомкнулись мощные челюсти, сминая металлический корпус зонда, не рассчитанный на подобные нагрузки. Пожевав зонд чудовище выплюнуло исковерканные останки и уплыло в неизвестном направлении в поисках более съедобной пищи. Сигнал, поступавший от поисково-спасательного зонда на звездолет, прервался. Автоматически включившаяся спасательная система послала сигнал бедствия.
ГЛАВА 3
1
Утомленное солнце неумолимо приближалось к заходу, цепляясь багровым диском за далекий горизонт. Усталые лошади еле-еле перебирали копытами, пытаясь на ходу ухватить большими пожелтевшими зубами клочок травы, чтобы утолить мучивший их голод. Но узда натягивалась, удила впивались в конские губы, а семихвостая сыромятная плеть со свистом опускалась на покрытые пылью и потом бока, заставляя двигаться вперед.
Люди были измотаны не менее лошадей. Их осунувшиеся лица были понуры. Они с затаенной тоской поглядывали на вождя, в надежде, что тот даст сигнал разбить лагерь. Но вождь не щадя ни себя ни других все гнал и гнал вперед могучего жеребца, стремясь как можно быстрее преодолеть Великую Степь и выйти к морю. От этого зависела не только их жизнь, но и жизнь их жен и детей, ехавших в обозе за ними следом.
Великая степь жила по своим законам. Здесь даже легкое облачко на горизонте, безобидное на первый взгляд, стремительно приближаясь могло превратиться в неудержимую лавину полудиких кочевников, способных разметать остатки его народа, подобно злому ветру, рыскающему среди высоких ковылей, разнося по всему свету вырванную с корнем траву. Но бог пока миловал. Несколько раз, однако, припадая ухом к земле, вождь слышал как грозно гудит земля от топота сотен тысяч лошадиных копыт, когда вдали проносилась мимо дикая орда, в очередном набеге на богатых соседей, сметающая все на своем пути.
В такие моменты стихали в обозе детские голоса и воины щетинились древками копий, готовясь погибнуть в неравной схватке. Но Старая Биллуни, разговаривающая с Великим Руту, спасала всех, напуская густой туман, плотной пеленой окутывающий племя, подобно белому облаку, спустившемуся с небес.
Вождь потянул ноздрями прохладный воздух, пахнущий морской солью и удовлетворенно хмыкнул – море недалеко. Здесь можно будет передохнуть. Степные люди не приближаются близко к побережью, опасаясь морских драконов, выползающих из морской пучины на берег в поисках жертв. Поэтому им тоже не следует разбивать лагерь слишком близко от морского берега. К тому же здесь можно нарваться на одно из племен морских людей. Встреча с ними ничего кроме кровавой стычки не сулит. И хотя племена морских людей немногочисленны, победить их будет нелегко. Они у себя дома. Их здесь каждый камень защищает, а его люди утомлены длительным переходом. Поэтому любая битва им сейчас ни к чему.
Когда вдалеке показалась светлая полоска моря, сливающаяся на горизонте с быстро темнеющим небом, вождь остановил коня и вонзил длинное копье с конским бунчуком у острия в землю, отмечая таким образом место стоянки. После этого он произнес несколько фраз, обращаясь к сопровождавшим его воинам, и те, пустив рысью лошадей, разъехались в разные стороны – в дозор.
Это был передовой отряд непокорившегося народа, по воле захватчиков обреченного на скитания вдали от родины. Парии – было имя им. За передовым отрядом следовало основное войско, представляющее собой ополчение всех боеспособных мужчин и состоящее из легкой конницы.
Оружием им служили копья средней длинны с бронзовыми наконечниками, обоюдоострые мечи длинной в два-три локтя и луки с запасом стрел, хранящиеся в кожаных колчанах, закинутых за спину или притороченных к коню. Короткие кинжалы, висевшие на поясах, предназначались для рукопашной схватки.
Командование войском осуществлял Великий вождь, избираемый общим голосованием из числа наиболее достойных воинов. Как правило это был самый сильный и самый опытный воин, закаленный в боях. Ему помогали малые вожди, командовавшие отдельными отрядами. Любой, кто хотел, мог оспорить право Великого вождя на власть. Для этого он должен был сразиться с прежним вождем и победить его. Ежели претендент терпел поражение, то во власти вождя было решить его судьбу – даровать ли жизнь или отнять ее.
Вслед за войском, громыхая на ухабах, тянулась длинная вереница крытых повозок, запряженных круторогими быками. Противно скрипели рассохшиеся колеса, блеяли овцы, мычали коровы, слышались гортанные крики женщин, кое-где раздавался плач маленьких детей. Подъезжавшие повозки ставились в круг, образуя своеобразное укрепление. Разумеется подобное укрепление не было прочным, но могло защитить в случае неожиданной опасности. Из повозок извлекались большие медные котлы для приготовления пищи, другая кухонная утварь, устанавливались походные шатры. В шатрах, скрытые от постороннего глаза, разжигались костры.
После тридцати с лишним лун непрерывного пути племя вышло к морю. Одни опасности сменились на другие.
Последней к месту стоянки подъехала небольшая повозка, запряженная лошадью-альбиносом, совершенно белые грива и хвост которой, старательно расчесанные, опускались до самой земли. В повозке находилась древняя старуха, одетая в длинную полотняную рубаху, белого цвета, по щиколотки скрывавшую ее тело. На ногах у нее были меховые онучи, расшитые разноцветной тесьмой, а на груди висело священное ожерелье, сделанное из зубов морского дракона, оправленных золотом. Ее длинные седые волосы были повязаны на лбу широкой красной лентой.
Это была Старая Биллуни – Та, Которая Разговаривает С Великим Руту. Сколько ей лет точно не знал никто. Однако поговаривали, что серебро лет уже виднелось на ее висках в то время, когда первый правитель из династии ДиургСинов только-только взошел на трон, разгромив в кровавой битве всех своих врагов. А было это ой как давно.
Лошадь, на которой путешествовала Старая Биллуни, вела под уздцы молодая девушка, прислужница старой колдуньи. Звали девушку Мегалана. На ней была короткая туника с глубокими разрезами по бокам; стройные загорелые ноги были обуты в кожаные сандалии, на тонкой талии, прикрепленный к серебряному поясу, висел короткий меч. Серебряные браслеты, украшенные затейливой резьбой, обхватывали тонкие запястья рук, выделяясь белыми полосками на загорелом теле. Водопад темных вьющихся волос, удерживала изящная серебряная диадема с крупным рубином в центре.
Ее лицо, немного смуглое, с плавным изгибом черных бровей, тонким прямым носом и маленьким ртом, выражало ту женскую натуру, кроткую и на первый взгляд даже слабую, в глубине которой скрывается неисчерпаемый кладезь душевных сил и несгибаемой воли, способный преодолеть все тяготы нелегкой кочевой жизни. Но главной достопримечательностью ее лица оставались глаза. Немного печальные, они смотрели приветливо и ласково, скрывая под сенью длинных ресниц некую тайну, разгадать которую было дано не всякому.
Повозка колдуньи остановилась в некотором отдалении от стоянки. Мегалана помогла сойти старой женщине на землю и усадив ее на приготовленную низенькую скамеечку, занялась установкой шатра. Она все делала быстро и слаженно. Когда все было готово она обнесла шатер веревкой из буйволиных жил и воткнула рядом с шатром шест с развивающимся на нем белым бунчуком из конских волос. После этого она сделала руками несколько таинственных пассов в воздухе и прошептала заклинание, отгораживая жилище Старой Биллуни невидимой преградой от остального мира.
2
Когда полная луна взошла на сумрачном небосводе и озарила серебристым светом землю, АрбанСин – Великий вождь племени – направился к шатру Старой Биллуни. Это был кряжистый мужчина, средних лет, настоящий воин, возмужавший в боях, с могучим торсом и сильными ногами, крепко стоящий на земле. Его квадратное лицо обрамляли едва приглаженные темно-русые волосы. Широкий лоб пересекал ряд продольных морщин. Густые брови, изломанные по середине, нависали над глубоко посаженными глазами. Две морщины, образованные от частого стискивания зубов в трудные минуты, отходили от широких крыльев мясистого носа и падали вертикально вниз к твердому подбородку. Плотно сжатые губы, уголки которых были слегка опущены вниз, придавали его лицу несколько надменное выражение.
АрбанСин успел снять с себя доспехи и сейчас был облачен короткую тунику, выкрашенную в красный цвет и скрепленную в талии широким кожаным поясом. На поясе в деревянных ножнах висел обоюдоострый меч – верный товарищ в кровавой сече. На ногах у него были простые кожаные сапоги без всяких украшений с зашнурованными до колен голенищами.
Вождь проходил мимо раскинутых шатров и его мысли обращались в прошлое. Прав ли он был, позвав этих людей за собой. Может быть и прав, кто его знает. Время было суровое, хотя оно и сейчас не легче.
Когда последний правитель из династии ДиургСинов, в день для него несчастный, направил погребальную колесницу в долину забвения, вслед за уходящим солнцем, страх охватил подданных. Умер великий воин, оставив трон слабовольному сыну, предпочитавшему проводить время не в военных походах против воинственных племен, окружавших земли его предков, а в веселых пирах и застольях, поражая всех безрассудной расточительностью, словно желая затмить блеском золотых монет сияние самого солнца.
Но не долго его голова была увенчана золотой короной, отсеченная теми, кто вчера еще клялся ему в любви и верности, одной рукой поднимая заздравный кубок, а другой вытаскивая из ножен кинжал убийцы. И когда алая кровь обагрила горячей струей царское ложе, содрогнулись основы государства, обнажились клинки и разнеслось по всей стране ржание взнуздываемых боевых коней.
Восстали вассалы, растоптав принесенные ими клятвы верности, стремясь стать верховными правителями. В борьбе за власть они готовы были перегрызть друг другу глотки. Опасно стало ездить по дорогам. Злодеи и разбойники размножились без числа, подобно муравьям. Они силой подчиняли слабых, убивали невинных и беспорядки творили великие. Боязно стало жить в собственном доме, не спасали толстые стены. Отряды вооруженных людей заходили в деревни и не было на них управы.
Но всему бывает конец. Из сотни грызущихся псов в живых останутся двое сильнейших, чтобы сойтись в последней драке – и один из них загрызет другого. И раскололся мир на две части. Знатные вельможи объединились в два лагеря. Кончилось время междоусобиц. Настал решающий час.
Встретились два войска на ратном поле: не враги, но соплеменники вступили в кровавый бой. И померкло солнце, закрывшись вуалью скорби, сотканной из черного дыма пожарищ, не в силах смотреть на зло, творимое в мире. И засеяно было поле битвы костями человеческими и полита была земля кровью горячею, чтобы взросли на ней всходы ненависти людской, страшной в своей беспощадности. Не было победителей в этой битве, как не может быть победителей в кровавой ссоре, вспыхнувшей по чьему-то коварному наущению меж двумя родными братьями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19