Герье Франсуа, не рассуждая о том, что заставило его поступить таким образом, машинально поднял другую девочку. В это время к ним подошел Флореаль-Аполлон и с подозрительностью спросил:
— Зачем ты заставил его это сделать?
— У тебя, видно, короткая память, король Воду! — надменно ответил юноша.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Взгляни на эту девочку!
— Ну?
— Разве ты не узнаешь ее? Не ты ли поклялся отдать ее в мое полное распоряжение, чтобы я принес ее в жертву? Отвечай! — вскричал юноша.
— Правда, — отвечал Флореаль-Аполлон, обманутый выражением лица Марселена, — я и забыл об этом!
Он медленно повернулся к жертвенному столу.
Воду, удивившиеся сначала поступку Марселена и начавшие уже бросать на него подозрительные взгляды, совершенно удовлетворились этим объяснением и приветствовали его радостными криками.
Церемония продолжалась.
Ребенка, назначенного в жертвоприношение, совершенно раздели и положили на стол. Франсуа Герье схватил его за ноги и крепко держал, Флореаль-Аполлон сдавил ему бока, а Розенда Сумера душила его руками. Некоторое время несчастная девочка мучилась в ужасных конвульсиях, но ее страдания не вызвали ни малейшего сострадания у ее жестоких убийц. Наконец, девочка превратилась в труп.
Раздались учащенные удары в бамбулу — все снова запели гимн и закружились вокруг стола.
Жанна Пеле подала королю Воду нож. Последний, хладнокровно попробовав нож на остроту, одним ударом отрубил голову ребенка, которую Розенда Сумера схватила за волосы и, произнеся какие-то заклинания, бросила в котел с водой.
Между тем, Флореаль-Аполлон разрезал грудь своей жертвы и, вынув внутренности, стал рубить маленький труп на куски, величиной, не больше ореха. Конго Пеле в это время собирал стекавшую кровь в большую чашу.
Пение и пляска не прерывались.
Наконец, Флореаль-Аполлон поднял свой скипетр. Мгновенно воцарилась мертвая тишина и каждый встал на своем месте. Флореаль-Аполлон, королева и лица, окружавшие стол, взяли каждый по куску разрубленного тела и съели его, а потом отпили по очереди крови из чаши.
Затем они отошли в сторону и по знаку Флореаля-Аполлона к столу бросилась остальная толпа поклонников. С жадностью накинувшись на эту трапезу, они с рычанием диких зверей вырывали друг у друга еще теплые куски тела несчастной жертвы.
Но так как кусков мяса было мало, они начали требовать второй жертвы.
— Хорошо, — сказал Флореаль-Аполлон. — Конго-Пеле, принеси другую жертву!
Бросились искать маленькую девочку, но тщетно: во время смятения, последовавшего за закланием в жертву первого ребенка, она куда-то исчезла. Воду с недоумением переглянулись.
— Дети змеи, разве между нами есть предатели? — вскричал Флореаль-Аполлон.
В это время Воду, вытащив из котла голову маленькой девочки, растаскивали ее по частям и с жадностью пожирали.
— Где же Марселен?
Никто не отвечал: Марселен также исчез. Король Воду тогда понял все.
— А! Полковник Бразье был прав — нам изменили! — вскричал он яростным ревом.
Но толпа Воду, опьяненная запахом крови жертвы, не слышала ничего и продолжала неистово кричать, требуя новую жертву.
Началось смятение. Тщетно Флореаль-Аполлон и его помощники пытались восстановить порядок.
Тогда Флореаль-Аполлон подозвал полковника Бразье.
— Вы были правы, полковник, — сказал он, — нам изменили! По крайней мере, зажгите скорее сигнал!
Полковник немедленно удалился.
В это время послышались крики «ура» — и самые храбрые Воду задрожали от ужаса. Вслед за криками раздалась дробь барабана и чей-то властный голос скомандовал:
— Пли!
Раздался страшный залп, уложивший около сотни беспорядочно метавшихся Воду.
На опушке леса начали появляться солдаты. Воду были окружены со всех сторон.
— В штыки! — скомандовал президент.
Солдаты ринулись вперед и началось страшное побоище.
— Убивайте без милосердия этих ужасных дикарей! — кричали офицеры.
Глазам солдат представилась удивительная картина: многие поклонники змеи, вместо того, чтобы искать спасение в бегстве, бросились на трупы павших своих товарищей и с ревом диких зверей стали сосать кровь, струившуюся из их ран. Несчастные без сопротивления давали убивать себя на трупах своих собратьев.
Между тем, Флореаль-Аполлон, сражавшийся с мужеством и отчаянием, увидя, что сопротивление бесполезно и что дело его все равно проиграно, с бешенством проложил себе дорогу среди солдат и бросился к потайному ходу, известному, как он думал, только ему одному, которым он намеревался достичь своего убежища.
Но в тот момент, когда он достигнув цели, хотел нажать потайную пружину, скала внезапно повернулась и из отверстия на него накинулась целая толпа вооруженных людей во главе с Дювошелем и Марселеном.
— Изменник! — яростно завопил Флореаль-Аполлон и, подняв свой нож, бросился на Марселена.
Но он не успел привести в исполнение свой замысел: на него набросилось сразу несколько человек и в один миг он был разоружен.
— Не сметь убивать его! — крикнул Дювошель.
Солдаты с большим неудовольствием опустили оружие.
Тогда плантатор обратился к полковнику Бразье, который тут же находился под охраной двух солдат:
— Вы мой пленник!
— Ошибаетесь.
С этими словами он выхватил из-за пояса пистолет и выстрелил себе в голову.
— Тем лучше, — пробормотал плантатор.
Между тем, побоище продолжалось. Совершенно растерявшиеся поклонники змеи и не думали защищаться; с другой стороны, разгоряченные солдаты не давали никому пощады.
Пленных было очень немного. Но по странной игре случая, в которой нельзя не видеть перста Провидения, в плен были захвачены именно те восемь злодеев, которые участвовали в убийстве несчастного ребенка. Все они были закованы в кандалы и посажены под усиленный караул.
После битвы, прежде чем дать сигнал к возвращению, президент Жефрар собрал около себя старших офицеров и плантаторов, принимавших участие в битве.
— Господа, — сказал он многозначительным тоном, запомните хорошенько мои слова! Здесь не было никакого политического заговора. Что подумали бы о нас цивилизованные нации, если бы они хоть на мгновение могли подозревать, что участь всех нас, да и всей страны, впрочем, в продолжении часа зависела только от этих презренных дикарей, убежище которых мы разрушили сейчас?! Наверное, подумали бы, что мы все возвратились к временам варварства, вы понимаете меня? Мы явились сюда только затем, чтобы истребить шайку гнусных людоедов, к счастью, еще незначительную. Я требую чтобы везде говорили только в таком смысле. Слышите, господа?
Те, вполне убежденные словами президента, обещали беспрекословно подчиняться ему.
Президент продолжал:
— Судебный процесс над этими презренными, захваченными нами в плен, должен вестись именно в этом духе. И без того тяжело будет признать для нашей страны ужасный факт людоедства! О прочем же — ни слова! Пусть эта страшная тайна умрет вместе с нами!
Все присутствующие еще раз обещали повиноваться президенту.
Распустив после этого собрание, генерал Жефрар приказал зарыть трупы убитых, разрушить убежище Воду, а затем велел солдатам возвращаться в Порт-о-Лренс.
Судебный процесс прошел очень скоро и продолжался всего два дня: 4 февраля 1864 года открылось судебное заседание по этому процессу, а 5 числа того же месяца дело было окончено. Все восемь обвиняемых были присуждены к смертной казни. Через несколько дней они были расстреляны.
Заключение
Наш рассказ окончен. Нам остается теперь добавить несколько слов о главных действующих лицах.
Бедная маленькая Мария, которую почти чудом спас Марселен, долго находилась на волоске от смерти, так что ее отец, уже отчаялся на ее спасение. Только благодаря тщательному уходу девочка немного поправилась. Но волнения, испытанные ею в ту роковую ночь, оставили в ее душе неизгладимый след: она впала в меланхолию и с тех пор улыбка никогда не появлялась на ее устах.
В конце мая Бираг женился на Анжеле Колет. Через восемь дней после заключения брака молодые супруги покинули Гаити. Этот край внушал им ужас.
Дювошель последовал за ними на остров Мартинику, где и поселился вблизи их. Его сопровождали Марселен с матерью, но уже не в качестве слуг, а в качестве верных друзей.
Что касается Колета, то он, по-прежнему, остался на острове Сан-Доминго, Гость-француз предлагал ему покинуть страну, с которой соединялось столько грустных воспоминаний, но плантатор с грустью ответил:
— Куда мне деваться? Вы отлично знаете, какое предубеждение против нас существует у белых даже в свободной Америке! Чтобы ни говорили европейские негрофилы, но для белых я всегда останусь человеком низшей расы!
— Но я знаю страну, где подобных предубеждений не существует! — проговорил француз.
— Какую?
— Францию! Там, мой друг, нет ни белых, ни черных, ни красных: там все люди — братья!
— Правда, — с печальной улыбкой отвечал Жозеф Колет, — но это так далеко, а небо тут так прекрасно! Нет лучше я умру здесь!
Друзья крепко пожали друг другу руки и расстались. Надолго ли? Быть может навсегда…

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15