— Дурень ты, вот что я тебе скажу, и поделом тебе, если ничего не получишь.
— Я — дурень?
— Да, дурень. Служишь нищему, вместо того чтобы заработать хорошие деньги!
— Кто же мне их заплатит? Я охотно стал бы ему служить.
— Я в этом не сомневаюсь. Вообрази, мне вдруг захотелось дать тебе совет.
— Сделайте милость, сударь! Я постараюсь оправдать ваше доверие.
— Убирайся!
— Почему вы меня гоните?
— Гм… потому, что ты враг моих друзей, а значит, и мой.
— Ах, знай я прежде…
— Что бы ты тогда сделал?
— Не стал бы следить за вашими друзьями. Умоляю вас, испытайте меня.
— Бесполезно!
— Вы останетесь мною довольны, вот увидите! Дон Хаиме сделал вид, что раздумывает. Хесус Домингес с волнением ожидал ответа.
— Нет, — сказал дон Хаиме, — на тебя нельзя положиться.
— Вы плохо меня знаете! Я так вам предан, так предан… Дон Хаиме расхохотался.
— Твоя преданность, можно сказать, мне прямо с неба свалилась.
Так и быть, я испытаю тебя, но попробуй меня обмануть…
— Будьте покойны, господин. Что прикажете делать?
— Все докладывать о твоем господине.
— Понял! Теперь он шагу не ступит, чтобы вы не узнали об этом.
— Кто его самый близкий друг?
— Дон Антонио Касебар, они неразлучны.
— За ним тоже понаблюдай.
— Согласен!
— Вот ты и заработал полунции!
— Полунции! — радостно вскричал Хесус.
— Я дам тебе за двадцать дней вперед. Ведь ты нуждаешься в деньгах!
— Вы дадите мне десять унций?! Вперед?! Невозможно.
— Вот, получай! — Дон Хаиме вынул из кармана деньги и отдал Хесусу.
— О! — вскричал тот. — Берегитесь, дон Мельхиор!
— Будь осторожен. Дон Мельхиор и дон Антонио — люди коварные.
— Знаю я их. Но меня не проведешь! Уж будьте уверены!
— Дело твое. Только помни: попадешься, я тебе не защитник.
— Не попадусь!
— Увидишь, что господа нечаянно обронили бумаги или еще что-нибудь, припрячь, а потом мне принесешь. Уж очень я любопытный.
— Ладно. Потеряют — я подберу, а не потеряют — сам поищу.
— И это годится. Кстати, за бумаги плата отдельная, по три унции за каждую, конечно, если бумага стоящая.
— Согласен. А теперь, сударь, скажите, где мы будем встречаться с вами.
— Я каждый день гуляю между тремя и пятью у канала Лас-Вегас.
— Значит, до встречи!
— Только будь осторожен. До свиданья!
— До свиданья!
Дон Хаиме велел слуге доньи Марии запереть двери покрепче, а сам отправился к молодым людям.
Граф и Доминик уже беспокоились, что дона Хаиме долго нет, и хотели идти на поиски, но тут, наконец, он появился.
Дон Хаиме рассказал друзьям, как ему удалось переманить Хесуса Домингеса на свою сторону, чем очень их позабавил.
Расстались они, когда уже взошло солнце. На прощанье дон Хаиме сказал:
— Друзья мои, может быть, мои поступки вам кажутся странными, но подождите судить меня. Через несколько дней, не позднее, я нанесу решительный удар, к которому готовился столько лет. Тогда вы все поймете, наберитесь только терпения и не думайте, что это дело вас не касается. Помните данную вами клятву и будьте готовы действовать в любой момент, когда бы я вас ни позвал.
Он пожал молодым людям руки и вышел.
Прошла неделя, но ничего особенного не случилось.
Между тем в городе было неспокойно. На улицах и площадях собирался народ, обсуждались новости. Лавки в торговых кварталах открывались лишь ненадолго. Продовольственные запасы были на исходе, и цены росли: индейцы все реже приходили в город и все меньше приносили товаров.
Людей томило смутное предчувствие беды, все ждали со дня на день грозы, которая вот-вот могла разразиться над Мехико.
Дон Хаиме, на первый взгляд, вел жизнь праздную, происходящее вокруг, казалось, его нисколько не касалось. Он появлялся в городе, покуривая сигару, слушал, что говорят, верил, прикидываясь простачком.
Каждый день он прогуливался вдоль канала Лас-Вегас и будто случайно встречался с Хесусом Домингесом. Они продолжали прогулку вместе, о чем-то оживленно разговаривали и расставались очень довольные друг другом.
Однако спустя несколько дней дон Хаиме изменил свое отношение к Хесусу.
Они крупно поговорили, даже угрожали друг другу.
Во время одной из встреч дон Хаиме сказал Хесусу:
— Любезный Хесус Домингес, мне кажется, ты ведешь двойную игру. А у меня особый нюх на предателей.
— Избави, Господи! — вскричал Хесус Домингес. — Вы ошибаетесь, я предан вам всей душой. Разве можно изменить такому щедрому кабальеро?
— Во всяком случае, я тебя предупредил, поступай, как знаешь, а главное, не забудь принести мне бумаги, которые я жду вот уже три дня.
Дон Хаиме расстался с Хесусом, оставив его в большом затруднении.
Следует заметить, что совесть Хесуса Домингеса была нечиста.
Подозрения дона Хаиме имели под собой основания. Мысль о предательстве уже приходила в голову Хесусу. Это значит, что в любой момент он готов был его совершить.
Но сейчас Хесус решил вернуть доверие дона Хаиме и раздобыть бумаги, которые тот требует, с тем, чтобы украсть их у него, если это окажется выгодным.
На следующий день в назначенный час дон Хаиме пришел на встречу с Хесусом Домингесом. Тот не замедлил явиться, клянясь, как обычно, в преданности, и передал дону Хаиме солидную пачку бумаг. Бросив взгляд на бумаги, дон Хаиме спрятал их под плащ, кинул в руку Хесусу увесистый кошелек и ушел.
— Черт возьми! — пробормотал Хесус Домингес. — До чего он сегодня злой! Надо устроить так, чтобы его застали врасплох. Хорошо, что я узнал его адрес. Пойду к дону Мельхиору и все ему расскажу, сделаю так, что он мне поверит, будто я действовал в его же интересах, чтобы втереться в доверие к врагу, и выдам его с головой. Дон Мельхиор обрадуется, еще поблагодарит меня. Да здравствуют ум и смекалка! Право же, я молодец!
Еще долго Хесус Домингес хвалил самого себя, как вдруг увидел впереди двух человек, которые шли и о чем-то горячо рассуждали.
Вдруг они обернулись и стали осыпать Хесуса бранью.
Хесус Домингес, имея при себе солидную сумму денег, решил не ввязываться в ссору и извинился.
Но незнакомцы не хотели ничего слушать, всячески его обзывая.
Терпенью Хесуса пришел конец, и в порыве негодования он схватился за нож.
Это и погубило его. Незнакомцы повалили Хесуса на землю, забили до смерти, забрали кошелек и все документы и ушли. Никто ничего не видел. Улица была пустынной.
Так погиб Хесус Домингес. Два часа спустя тело его нашли полицейские и, так как его никто не признал, закопали на одном из кладбищ. Возможно, дон Мельхиор удивлялся, куда это Хесус исчез, но поскольку не очень ему доверял, то в конце концов пришел к выводу, что Хесус избегает с ним встреч.
ГЛАВА XXXVI. Начало конца
Генерал Мирамон не терял времени. Решив сделать последнюю ставку, он стал тщательно готовиться к бою.
Захват шестисот тысяч пиастров из английского консульства подорвал его репутацию, и он решил вернуть эти деньги, о чем вел переговоры с Лондоном. Британский поверенный в делах, мистер Мэтью, постоянно вел интриги против президента, и захват денег был своего рода ответной акцией на враждебные действия мистера Мэтью. Именно так объяснял Мирамон свой поступок, приведя в подтверждение найденный во время битвы при Толухе у взятого в плен генерала Дегольядо план нападения на Мехико, написанный рукой самого Мэтью.
Президент показал этот план иностранным послам, а также приказал поместить его в газете. Расчет был точен. Ненависть к англичанам возросла, возросли и симпатии к Мирамону.
Огромных усилий стоило Мирамону вооружить восемь тысяч солдат. Это была ничтожная цифра в сравнении с неприятельским войском. Генерал Уэрта по некоторым размышлениям решил оставить Морельхо с четырьмя тысячами солдат, что вместе с одиннадцатью тысячами Гонсалеса Ортеги, пятью тысячами Гасы Амондиа и четырьмя тысячами Аврелиано Карвахалы и Гилляра составило армию в двадцать четыре тысячи солдат, которые быстро приближались к Мехико.
Положение становилось критическим. Жители, не зная планов президента, пребывали в страхе, им везде мерещились вражеские солдаты, брошенные на осаду Мехико.
Чтобы успокоить людей и сохранить доверие к себе,
Мирамон обратился с речью к представителям города и разъяснил им свой план: сразиться с врагом за стенами города, чтобы избежать осады.
Жители успокоились и больше не поддавались на провокации тайных сторонников Хуареса.
Когда все приготовления к бою были закончены, Мирамон созвал военный совет, на котором следовало выработать окончательно план атаки. Совет длился несколько часов. Каких только планов не предлагали, ни один принят не был. Хотя среди никуда негодных попадались и подходящие.
К несчастью, генерал Мирамон, обычно рассудительный и осторожный, руководствовался личной ненавистью, а не интересами нации.
Дон Бенито Хуарес был адвокатом. Кстати, заметим, что со времени провозглашения независимости Мексики он был единственным президентом, не принадлежавшим к военному сословию. Поэтому он не мог стать главнокомандующим и поставил на пост Гонсалеса Ортегу, наделив его самыми широкими полномочиями в делах ратных. Он знал, что Ортега храбрый генерал, отличный полководец, но плохой дипломат, и боялся, как бы тот из-за своего великодушия не сорвал коварных, жестоких планов Хуареса.
Генерал Ортега победил Мирамона при Сильо. Воспоминание об этой неудаче все еще жило в сердце Мирамона, и он. страстно желал смыть это позорное пятно. Вот почему, забыв осторожность, и вопреки воле своих самых мудрых советников, Мирамон требовал, чтобы в первую очередь нападение было совершено на корпус Ортеги.
Если удастся нанести поражение самому многочисленному корпусу под началом главнокомандующего, все неприятельское войско будет деморализовано и поражение его неизбежно.
Президент так горячо и убедительно доказывал свою правоту, что ему удалось получить поддержку всех членов совета. Итак, план президента был принят, он назначил на следующий день смотр войскам с последующим выступлением в поход.
Как только кончился совет, президент отправился к себе привести в порядок личные дела и сжечь некоторые компрометирующие бумаги.
До самого вечера просидел президент у себя в кабинете, когда вдруг ему доложили о приходе дона Хаиме. Президент велел тотчас его привести.
— Мне осталось всего несколько бумаг. С вашего разрешения, я просмотрю их.
— Сделайте одолжение! — ответил дон Хаиме, садясь в кресло. Пока президент занимался бумагами, дон Хаиме смотрел на него с неизъяснимой печалью.
— Итак, — спросил, наконец, дон Хаиме, — ваше решение бесповоротно, генерал?
— Да, жребий брошен! Я сказал бы, рубикон перейден, но смешно, право, сравнивать себя с Цезарем. Я дам бой врагам!
— Одобряю ваше решение, оно вас достойно, генерал. Позвольте спросить, на когда назначено наступление?
— Завтра, сразу же после смотра войск.
— Значит, у меня есть еще время послать двух-трех опытных разведчиков, чтобы донесли вам о положении в стане неприятеля.
— Несколько человек уже послано, и все же я с благодарностью принимаю ваше предложение, дон Хаиме.
— А теперь, будьте так добры, скажите мне, в каком направлении вы намерены выступить и чей корпус решили атаковать?
— Я хочу, как говорится, схватить быка за рога, иными словами, начать с самого Гонсалеса Ортеги.
Дон Хаиме покачал головой, но возражать не посмел. Мирамон подошел к нему и сел рядом.
— Наконец-то я покончил с делами и теперь к вашим услугам. Догадываюсь, что вы собираетесь сказать мне что-то важное.
— Вы не ошиблись, генерал. Прочтите, пожалуйста, это. — И дон Хаиме протянул Мирамону сложенный вчетверо лист бумаги.
Мирамон прочел, но ни единый мускул не дрогнул в его лице.
— Вы взглянули на подпись? — спросил дон Хаиме.
— Да, — ответил генерал безразличным тоном, — это подпись дона Бенито Хуареса, а бумага предназначена дону Антонио Касебару.
— Именно, генерал! Теперь вы больше не сомневаетесь в том, что Антонио Касебар — предатель?
— Нисколько!
— И что вы намерены делать?
— Ничего!
— Ничего? — воскликнул дон Хаиме вне себя от удивления.
— Ничего, — подтвердил президент.
— Я вас не понимаю, генерал!
— Выслушайте меня, дон Хаиме, и вы все поймете, — сказал президент. — Дон Франциско Пачеко, чрезвычайный посол ее величества королевы Испании, оказал мне много важных услуг. После поражения при Силао, когда положение мое было весьма шатко, он не колеблясь признал мое правительство и всячески меня поддерживал. Ради меня скомпрометировал себя как дипломат, и как только Хуарес придет к власти, сеньору Пачеко придется сложить свои полномочия. Даже в настоящее время, когда положение мое почти безнадежно, сеньор Пачеко не изменил ко мне своего отношения. В случае поражения я только на него и рассчитываю. Он поможет заключить мир на относительно приемлемых условиях, не для меня, разумеется, а для города и тех, кто попал в немилость из-за дружбы со мной. Не сомневаюсь в том, что дон Касебар гнусный изменник, но он испанец, представитель знатного рода, а главное, его рекомендовал мне лично сам посланник.
— Он и сам, я думаю, в нем ошибся.
— Дело в том, что сеньор Пачеко раз и навсегда хочет покончить с тем унизительным положением, в котором оказались у нас его соотечественники.
— Да, генерал, я все это знаю.
— Что же подумает посланник, если я предам суду за государственную измену испанца, члена одной из старинных фамилий в королевстве, тем более, что он сам рекомендовал мне этого человека. Как смогу я после этого обращаться к нему за помощью? Вы скажете, что следовало бы показать это письмо посланнику и на том кончить дело. Но, друг мой, он все равно будет оскорблен. И вот почему: дон Франциско Пачеко — представитель одного из европейских дворов; он дипломат старой школы начала нынешнего века и на нас, американских правителей, смотрит свысока, поскольку глубоко убежден в своем превосходстве над нами. И если я стану доказывать, что его провел плут и насмеялся над ним, он придет в ярость, но не потому, что его обманули, а потому, что я, благодаря счастливому случаю, оказался проницательнее его и раскрыл обман. Он никогда мне этого не простит, и я приобрету в его лице заклятого врага.
— Все, что вы говорите, генерал, весьма убедительно, и все же речь идет о предателе.
— Вы правы, но уверяю вас, если я стану победителем, он перейдет на мою сторону, как это было после сражения при Толухе.
— Да, он будет на вашей стороне, пока не представится случай окончательно предать вас.
— Скорее всего, это так. Но, кто знает, может быть, и нам удастся отделаться от него тихо, без шума? Подумав немного, дон Хаиме сказал:
— Мне кажется, генерал, я нашел выход!
— Но прежде позвольте мне задать вам один вопрос и обещайте на него ответить.
— Обещаю, генерал!
— Вы с этим человеком знакомы, он ваш личный враг?
— Да, генерал! — признался дон Хаиме.
— Так я и думал. Недаром вы столь упорно его преследуете! Теперь послушаем, какой вы придумали выход.
— Единственное, что нас связывает, это страх потерять расположение испанского посланника?
— Да, только это.
— А что вы скажете, генерал, если сеньор Пачеко сам отступится от дона Антонио?
— Вы полагаете, это возможно?
— Более того, я принесу вам от посланника письмо, в котором он не только отречется от дона Антонио Касебара, но согласится на предание его суду.
— Боюсь, надежды ваши не сбудутся, — сказал президент.
— Это уже мое дело, генерал. Главное, чтобы на вас не пала тень.
— Это мое единственное желание, и вы знаете почему.
— Я все понимаю, генерал, и клянусь, ваше имя даже не будет произнесено.
— В свою очередь, я даю вам слово солдата расстрелять этого негодяя на площади Майор, хотя бы мне оставалось после этого пробыть президентом всего час!
— Я запомню это, генерал. К тому же у меня хранится бумага за вашей подписью. Придет время, и я сам арестую этого мерзавца! Есть у меня к вам еще просьба, генерал.
— Какая же? Говорите!
— Мне хотелось бы сопровождать вас в походе.
— Весьма признателен вам, друг мой, и очень рад!
— Я буду иметь честь присоединиться к вам в момент вашего выступления из города.
— Я зачислю вас в главный штаб.
— Эту великую милость я, к сожалению, принять не могу, — с улыбкой ответил дон Хаиме.
— Почему?
— Потому что я не один, генерал. Триста всадников, которые были со мною при Толухе, сопровождают меня и на этот раз. Во время боя мы будем рядом с вами.
— Я положительно вас не понимаю, мой друг. Вы просто кудесник.
— Надеюсь, вы скоро в этом убедитесь, генерал. А теперь позвольте с вами проститься.
— Ступайте, мой друг, я вас не удерживаю!
Пожав дружески руку президенту, дон Хаиме вышел. И вместе с Лопесом, который ожидал его у дворца, отправился домой.
Написав несколько писем, он велел слуге разнести их по адресам, переоделся, взял несколько бумаг из бронзового ящика и взглянул на часы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26