Он правил лошадьми и после полудня, но беседовать с Лидией явно не желал. Лидия пыталась заговорить, но его ответы были краткими и сдержанными. Тогда, чтобы скрасить путешествие, она открыла книгу Уинстона и начала перелистывать ее страницы с золоченым обрезом. Ей даже удалось прочесть название.
— Айвенго, — прошептала она.
— Айвенго, — поправил Росс.
— А ты умеешь читать? — подняла она голову. Он так пожал плечами, что она поняла: говорить об этом он не хочет.
И была права. Ему не хотелось объяснять ей, что он научился читать, только когда встретил Викторию Джентри. Виктория была просто поражена, когда узнала о его неграмотности, и принялась учить его по вечерам, после окончания его рабочего дня.
После того как Виктория научила его читать, он перечитал всю библиотеку в доме Джентри и перешел к изучению других предметов. Виктория познакомила его с географией и историей, обучила сложению и вычитанию. Даже не будь у него других причин любить Викторию, он бы полюбил ее только за то, что она его учила, не смеясь над его невежеством.
— Что это значит? — спросила его Лидия.
— Что именно?
— Айвенго.
— Это имя мужчины.
— О, — выдохнула она, касаясь пальцами кожаного переплета книги. — А женщины замешаны в этой истории?
— Две. Ровена и Ребекка.
— Что же с ними случилось?
Росс взглянул на ее заинтересованное лицо и ответил так, как обычно Виктория отвечала ему:
— Прочитай и узнаешь сама.
Она не могла не принять вызов, брошенный ей Россом. Уинстону Хиллу вряд ли удалось бы добиться от нее большего своими мягкими уговорами. Лидия гордо вздернула подбородок.
— Хорошо. Если какое-то слово или еще что мне будет непонятно, ты мне поможешь?
Он кивнул.
И вот весь остаток дня он терпеливо слушал, как она, спотыкаясь, справилась с первыми двумя страницами. Когда они поставили свой фургон в общий круг на ночь, оба изрядно устали, но Лидия была довольна своим достижением.
Ма зашла ее навестить и покормила Ли, а Лидия почистила картошку и поставила на огонь жаркое из кроликов. Прибежал, запыхавшись, Бубба.
— Россу нужны гвозди для подков. Он сказал, что мешок гвоздей где-то в фургоне.
— Сейчас посмотрю. — Лидия направилась к фургону. Когда она принесла гвозди, Ма обратилась к сыну:
— Ты поди помоги отцу, а гвозди пусть отнесет Лидия.
Бубба остался недоволен новым заданием. Ему хотелось подольше остаться с Россом. Но спорить с Ма не приходилось, особенно после того, как она застала его с Присциллой.
— Хорошо, — буркнул он, направляясь к фургону Лэнгстонов.
— Я сама закончу кормление Ли, ведь вам надо позаботиться об обеде для своей семьи, — слабо возразила Лидия, хотя ее сердце забилось сильнее после предложения Ма. Они с Россом так мало бывали наедине. Он всегда располагался на отдых в лагере уже после того, как она спала глубоким сном. А утром он снова был на ногах раньше всех и занимался лошадьми, когда она просыпалась, кормила Ли и готовила завтрак. Она уже начала думать, что ему неприятно быть рядом с ней, особенно в сближающей тесноте фургона.
— Сегодня ужин готовит Анабет. А я лучше присмотрю за Ли, чем гнуть спину у костра. Так что иди, — сказала Ма.
Лидия пригладила волосы и сняла фартук. Эти жесты, выдававшие желание выглядеть получше, заставили Ма улыбнуться про себя, провожая глазами молодую женщину, направившуюся к ночному загону для лошадей. Все обитатели каравана воспринимали теперь Лидию как миссис Коулмэн, к ней так и обращались, причем весьма вежливо.
Росс был один в загоне: все уже вернулись в свои фургоны. Когда она его обнаружила, он стоял возле одной из своих кобыл и что-то тихо говорил ей. Он был без шляпы, и предзакатное солнце блестело на его черных волосах. Его грубоватая мужественность полностью гармонировала с окружающим лесом.
Лидия так была поглощена зрелищем того, как его руки гладили бока кобылы, что не заметила булыжника на пути. Она споткнулась и упала на колени, рассыпав гвозди. Смущенная, кляня себя за неловкость, она бросилась собирать гвозди. Но, едва протянув руки к земле, она услышала звук, заставивший ее оцепенеть. Гремучая змея свернулась кольцами как раз возле того булыжника, о который она споткнулась.
Крик Лидии разорвал вечернюю тишину, женщина рванулась назад. Ожидая боли от змеиного укуса, она повернула голову, чтобы в последний раз посмотреть на Росса.
Услышав ее крик, он бросился наземь, выхватил пистолет и дважды перевернулся по земле — все это почти одновременно. Затем, практически не целясь, выстрелил. Лидия вновь вскрикнула, увидев, как пуля из пистолета Росса мгновенно отделила голову змеи от туловища, которое, извиваясь, задергалось в сантиметрах от ее ног, постепенно замирая.
Застывшая в ужасе, широко открытыми глазами она глядела на Росса. Он выстрелил молниеносно и так инстинктивно, как змея бросается на все, что движется. И Лидия не знала, что ее ужаснуло сильнее.
Безмолвная, недвижимая, испуганная, она наблюдала, как он поднялся с земли и направился к ней. Этот человек может быть таким же опасным и несущим смерть, как змея.
— Лидия, она тебя не укусила? — Вопрос с трудом прорвался сквозь горло, схваченное спазмом. Лицо его напряглось в ожидании ответа.
Новое превращение. Из убийцы он превратился в утешителя. Нагрузка на нервы Лидии была слишком велика.
— Да, все хорошо, — сказала Лидия. Ее била дрожь.
Потом она бросилась к нему на грудь, обняла его плечи и заплакала. Он тоже обнял ее, крепко прижимая ее маленькое тело к своему большому. Он чувствовал, как вздымалась ее грудь, и еще теснее прижал ее к себе, как бы стремясь вобрать в себя весь ее страх и ужас.
Лидия подняла голову, ее глаза были полны слез.
— Только несколько недель назад я хотела умереть! Но когда я увидела эту гремучую змею, я поняла, что не хочу умирать и оставлять Ли. Я не хотела оставлять тебя… тебя, Росс.
— Лидия, — прошептал он мягко, закрывая своим ртом ее рот, яростно целуя, освобождаясь от напряжения, скопившегося за последние недели.
Их губы настойчиво искали друг друга, вознаграждая себя за избавление от едва не случившейся трагедии. Дыхание их стало прерывистым, когда его язык буквально ворвался в самую глубину ее рта. Ее руки перестали сжимать его плечи, пальцы широко разошлись, затем постепенно расслабились, и она обняла его за шею.
Глухие животные звуки вырвались из его груди, когда его руки легли на ее хрупкую талию. Разум отступил перед первобытным стремлением самца защитить, овладеть, подчинить себе до конца. Одной рукой он подхватил ее и поднял так, что его жар нашел убежище в ее податливой нежности. И он потерся об этот потаенный уголок, в котором скрывалась ее женская суть.
Россу казалось, что низкий гулкий звук, который отдается в его ушах, всего лишь эхо его собственного дыхания. Но Лидия поняла, что это шум шагов бегущих людей, и она оторвала свои губы от его. Народ спешил из лагеря, чтобы узнать причину выстрела. Ма, опустив Ли на руки ничего не подозревающей Анабет и приказав посмотреть за ним, примчалась раньше всех. Люди окружили пару, застывшую в объятиях друг друга.
Увидев обезглавленное туловище змеи, все догадались, что произошло.
— Здорово повезло.
— Могло случиться с любым из нас. Все мы здесь ходили.
— Хорошо, что ребенок на нее не наткнулся.
— Здорово этот Росс стреляет!
— Как тебе это удалось, Росс?
— Здорово ты снес ей голову.
Лидия глядела в зеленые глаза. Они были полны молчаливой, но настойчивой просьбы. И она поняла ее. Он просил, чтобы она не рассказывала, с какой легкостью он управляется с пистолетом. В этот момент она узнала нечто новое о своем муже, то, о чем она подозревала, но чему ранее не имела доказательств. Ему также есть что скрывать. Умение управляться с лошадьми было не единственным его талантом, но он не хотел распространяться на этот счет.
— Я… мне… я не успел снять кобуру с пояса после сегодняшней охоты. И пистолет все еще был заряжен. Когда Лидия увидела змею и крикнула, я был совсем рядом. — Он не смотрел на пораженных слушателей, а не отрывал глаз от Лидии, умоляя ее не говорить, что он лжет, что он снес голову змеи с расстояния в добрых сорок футов.
— Ну, хорошо. Слава Богу, все в прошлом, а что касается меня, то хватит приключений на сегодня, — сказала Ма. Она не знала, что именно произошло между ними, но знала, что это для них важно. Она распознала ложь, она всегда ее чувствовала, кто бы ни говорил. В данном случае лгал мистер Коулмэн.
— Мистер Симс, у вас осталось еще немного бренди? Клянусь, добрый глоток не повредил бы сейчас миссис Коулмэн, пока ее муж закончит с лошадьми. И пусть кто-нибудь останется здесь и посмотрит, нет ли поблизости еще змей, — сказала Ма.
Неохотно Росс выпустил Лидию из своих объятий.
Лидия тоже неохотно повернулась к Ма и последовала за ней в лагерь.

XI

На следующее утро Лидия проснулась в неспокойном состоянии. Она хотела видеть Росса и одновременно боялась этого. По совершенно нелепой причине она притворилась уже спящей, когда он вернулся в фургон поздно вечером. У нее просто не хватило тогда смелости, чтобы встретиться с ним лицом к лицу. И она не знала наверняка, хватит ли сейчас.
Что же случилось вчера после случая со змеей? Никогда ранее не испытывала она такого захватывающего ощущения, от которого буквально сердце останавливалось в груди. Как будто бы созрев, тайные чувства стали просыпаться внутри нее, И их пробуждение стало возможным именно тогда, когда Росс впервые прикоснулся к ней, когда поцеловал ее. Плод созрел, лопнул, и незнакомая доселе нежность наполнила все ее тело тягучим, теплым золотистым медом. Она бы хотела, чтобы тот поцелуй длился вечно, до тех пор пока…
Пока что? Чем мог бы кончиться подобный поцелуй? Безусловно, не тем, что испытывала она с Клэнси. Это были совершенно разные вещи. Но чем они отличались, ей было пока не ясно. Она знала только одно: быть с Россом — это не похоже ни на что другое.
Отвратительные воспоминания о Клэнси были сейчас особенно болезненны. Даже несмотря на то, что ее обидчик умер, те раны, которые нанес ей он, еще не зажили. Вчера Росс поцеловал ее. И только тогда она поняла всю меру оскорбления, которому подверг ее Клэнси. И если когда-нибудь они с Россом тоже будут… она хотела бы стать новой для него. Она хотела бы, чтобы он первым познал ее тело. Она хотела бы предложить ему чистоту. Но этого подарка она уже не могла ему сделать.
Сожаления об этом достигли такой силы, что она буквально почувствовала боль. Если она так страдала от этого, то что же должен был чувствовать Росс, узнав, что у нее был мужчина до него?
Эти мысли заполняли ее, пока она причесывалась, рассматривая себя в осколке зеркала, стремясь быть более привлекательной. В этот момент парусиновый полог фургона откинулся, и вошел Росс. Вздрогнув, она отступила. Он возвышался, заполняя собой все пространство фургона, поглощая весь воздух.
— Доброе утро, — задыхаясь, произнесла она. Ей легче было говорить, уставившись на пуговицы его рубашки, чем глядя ему в глаза. — Я что, проспала?
— Нет. Это я слишком рано поднялся. — Бросив на него быстрый взгляд, она убедилась, что и он отводит свои глаза. — Как ты спала? Никаких последствий? После той… змеи?
— Нет. — Она облизнула губы. — Все нормально.
— Ну и хорошо. — Он собрался уходить.
— Росс… — Она шагнула к нему.
— Что? — Он повернулся так быстро, что чуть не столкнулся с ней.
— Спасибо тебе. — На этот раз она осмелилась посмотреть в его глаза.
— За что? — Его глаза горели от внутреннего жара, и это согревало ее.
— За то, что ты спас меня от змеи. — Слова были только лишь слабым шелестом, пробивавшимся сквозь одеревеневшие губы.
— А!
Они не знали, как долго стояли вот так, глядя в глаза друг другу. И неизвестно, что бы произошло, если бы Люк Лэнгстон не просунул голову снаружи, говоря:
— Есть кто-нибудь дома? Я принес молоко малышу.
И так было весь день. Они разговаривали краткими фразами, как будто боясь сказать слишком много. Но также они старались разговаривать чаще, опасаясь сказать слишком мало. Они наблюдали друг за другом украдкой, но с трудом могли смотреть друг другу в глаза. Они были чрезмерно вежливы. И чувствовали себя странно счастливыми. Они как бы ходили по туго натянутой проволоке. Такое положение невозможно сохранять долго. В какой-то момент кто-то должен потерять равновесие и сорваться.
Как обычно, после того как караван расположился вечером на отдых, Росс отправился умываться, а Лидия занялась приготовлением ужина. Она уже привыкла любоваться зрелищем обнаженного по пояс мужчины и, пока он мылся, придумывала предлоги, чтобы заговорить с ним.
Продолжая испытывать на себе последствия его вчерашних поцелуев, она смотрела на него уже по-другому. Все внутри у Лидии сладко вздрогнуло, когда она вспомнила, как его руки сжимали ее тело. Может быть, мысль о близости с ним была не такой неприятной просто потому, что физически он был более привлекателен, чем Клэнси. Каковы бы ни были причины, она признала, что ей интересно разглядывать его.
Она решила, что спросит, какого он мнения о жарком. «Попробуй и скажи мне, не нужно ли добавить соли?» Вполне невинная фраза, не так ли? Безобидный предлог заговорить с ним, пока он моется. Взяв ложку с жарким, она направилась к нему.
Росс согнулся над тазиком. Линия позвоночника разделяла его спину на два мощных пласта плоти. Мускулы напрягались с каждым движением рук по мере того, как он пригоршнями бросал воду на лицо. Внезапно он выпрямился, откинув назад мокрую голову и протирая глаза руками. Капельки воды падали на его покрытую волосами грудь и скатывались ниже, туда, где сузившаяся полоска волос исчезала в брюках и где бугром выпирала его напряженная мужественность.
Лидия с трудом сглотнула. И в этот момент ей хотелось одного — дотронуться до него. Потому что он был красив.
Но вдруг она увидела Присциллу Уоткинс, прислонившуюся к дереву у соседнего фургона. Взглядом с поволокой из-под приспущенных век она с восхищением смотрела на Росса.
Лидия чуть не взорвалась от возмущения, от желания запустить горячей едой в голову девушки. Как смела Присцилла стоять там, подглядывая за ее мужем, да еще с таким похотливым видом!
Девушка увидела Лидию, ее губы скривились в усмешке, и она скрылась за деревьями.
Неожиданно Лидия решила выместить свой гнев на Россе.
— Ты еще не закончил? — решительно спросила она.
Он опустил руки и посмотрел на нее, только теперь осознав ее присутствие. Вода капала с его волос на плечи, капли стекали за уши и на шею.
— Нет, — ответил он. — А что, мы куда-нибудь опаздываем?
— Побыстрее. Ужин почти готов. — Взмахнув подолом юбки, она вернулась обратно к очагу, спрашивая себя, что это ее так разозлило. — И ради Бога, надень на себя какую-нибудь одежду, — бросила она через плечо.
Эта вызывающая реплика оказалась для Росса достаточной провокацией. Его нервы были на пределе. Если он не может получить сексуального удовлетворения, то хоть разрядит напряженные нервы. Он пронесся вдоль фургона, натягивая рубашку.
— Может быть, ты не замечала, но я никогда не моюсь в рубашке.
Опустив ложку обратно в котелок с едой, она повернулась к нему:
— Конечно, ты предпочитаешь выставлять себя голым, чтобы все желающие, вроде этой девчонки Уоткинсов, глазели на тебя.
Он потряс головой, пытаясь понять, что она сказала, пытаясь избавиться от желания прижать ее к себе и поцелуем заставить замолчать.
— Черт возьми, о чем ты говоришь? Я нигде не выставлялся. Что же я могу поделать, если эта блудливая маленькая паршивка прокрадывается и подглядывает, как я моюсь.
Лицо Лидии покраснело от ярости. Ее изящные руки против воли сжались в кулаки.
— Ты хочешь сказать, что и раньше это случалось?
— Конечно. Очень часто. — Он пожал плечами, и это движение выглядело несколько самодовольным.
— Так. Больше она тебя не увидит! Ты женатый человек. Ты будешь мыться внутри фургона.
— Черта с два, — шагнул он к ней, и ей пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его. — Замужество не дает тебе права собственности надо мной. Я буду продолжать делать то, что делал всегда, и тогда, когда, черт побери, я этого захочу, и тебя это вовсе не касается.
— Еще как касается, — произнесла она. — Я — твоя жена.
— Моя жена умерла.
Как только эти слова слетели с его губ, он тут же пожалел об этом. Лидия пошатнулась, словно он ударил ее, и он едва подавил инстинктивное желание поймать ее, чтобы она не упала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43