Несомненно, ему доставляло удовольствие утереть всем нос — теперь, когда они поменялись местами. И поскольку в Индиго-плейс его ни разу не приглашали, он пришел сам, чтобы подразнить Лору Нолан своим успехом.
Размышляя подобным образом, Лора ехидно заметила:
— Надеюсь, ты получил все, за чем приходил.
В ту же секунду она пожалела, что вообще заговорила — особенно когда Джеймс замер у двери и медленно обернулся.
Это уже был не тридцатилетний миллионер. Это вновь был восемнадцатилетний мальчишка, неистовый, необузданный и опасный. Непокорный вихор упал ему на бровь. Этот насмешливый изгиб губ, считавшийся у него улыбкой, был так же хорошо знаком ей сейчас, как много лет назад, когда его лицо смотрело на Лору со страниц ежегодника средней школы.
Он вновь захлопнул дверь, которую только что открыл, и решительно заявил:
— Не совсем.
Одним плавным движением Пейден схватил Лору за плечи, развернулся вместе с ней кругом и прижал ее спиной к двери. Широко расставив руки по обе стороны от ее головы, он склонился над ней, одновременно пытаясь раздвинуть ее бедра коленями.
Рот Джеймса коршуном устремился к ее губам. Она уклонилась, мотая головой из стороны в сторону:
— Нет, нет.
Но он был неумолим и настойчив, и, хотя даже не обнимал ее, как только его рот захватил ее губы в немыслимо горячем поцелуе, Лора почувствовала, что не сможет устоять. Его умелый язык одновременно и требовал, и ласкал. Жар этого поцелуя заглушил последний возглас сопротивления.
Раньше Лора думала, что такие жаркие, жадные поцелуи бывают только в кино. Джеймс был ненасытен и припал к ее рту так, словно это неповторимый по вкусу десерт. Он никак не мог насытиться ею, вновь и вновь припадая к ее губам. И все это время его колено мягко двигалась между ее бедер.
Когда он наконец поднял голову, губы Лоры были розовыми и влажными, глаза блуждали, тело стало теплым и податливым, грудь резко вздымалась. Джеймс перевел взгляд на ее грудь, беззастенчиво коснулся одного из возбужденных сосков и еще больше возбудил его тремя ленивыми круговыми движениями.
— Малышка, как ты хороша! — прошептал он и, застонав, вновь приник к ней губами.
Лора чувствовала себя униженной из-за тех вольностей, которые он себе позволял, и еще больше из-за своей покорности. Ей удалось наконец оттолкнуть Пейдена. Тело ее все напряглось от гнева, когда, задыхаясь, она спросила:
— Зачем ты это сделал?
Лору буквально трясло от возмущения, а его это, похоже, только развеселило.
— Я просто подумал, что тебе необходим хороший поцелуй.
И он ушел, прежде чем она успела придумать достаточно язвительный ответ.
— Я не понимаю, Лора.
Лора, потирая лоб в тщетной надежде избавиться от жуткой головной боли, прижала трубку к уху. Она боялась этого звонка миссис Хайтауэр. Как она и предполагала, разговор оказался трудным.
— Мне жаль разочаровывать вас, но контракт для меня неприемлем.
Лора даже представила себе, как на том конце линии агент по продаже недвижимости считает про себя до десяти.
— Но он предлагает ровно столько, сколько вы просите! — воскликнула миссис Хайтауэр. — Вплоть до десятых долей.
— Знаю, знаю, — сказала Лора, покусывая нижнюю губу. — Дело не в деньгах.
— У вас есть сомнения относительно целесообразности продажи?
— Нет, конечно.
Вопрос риэлтера был риторическим, потому что ей прекрасно были известны причины продажи Индиго-плейс.
— Но тогда что же?
Лора заерзала на стуле.
— Дело не в деньгах. Дело в покупателе, — тихо сказала она.
— Понимаю.
— Нет, думаю, не понимаете, миссис Хайтауэр. Пожалуйста, не подумайте, что я сноб. Поймите, этот дом всегда принадлежал моей семье. Для меня это не просто предмет собственности. Его значение для меня не может быть измерено долларами и центами. Иметь такое поместье — большая ответственность. Я хочу быть уверенной, что человек, купивший его, понимает это.
— Я сомневаюсь, что мистер Пейден будет небрежным владельцем. У него репутация проницательного бизнесмена.
И ловеласа, подумала Лора с горечью. Она все еще была возмущена собственным поведением утром. Как она могла просто стоять и позволить ему так обращаться с ней?
Лора училась на несколько классов младше Джеймса, но и она, и каждая девочка в средней школе Грегори знали о том, как потрясающе целуется Джеймс Пейден. Девочки, испытавшие его поцелуи, имели обыкновение хвастаться. Им, конечно, втайне завидовали, но навсегда навешивали ярлык «плохих». Любая девочка, дорожившая своей репутацией, обходила таких стороной.
Так кто же теперь Лора Нолан после этого? Она ведь не просто приняла его поцелуи, она, похоже, активно участвовала!
— Я говорю не о деловых способностях, — резко сказала Лора, перенося свое раздражение на риэлтера.
Затем гораздо более примирительным тоном добавила: — Я говорю о чувствах. Привязанностях. О таком качестве, как постоянство. Простите, миссис Хайтауэр, но я не думаю, что Джеймс Пейден — тот покупатель, которому я хотела бы продать дом.
— У меня сложилось впечатление, что положение у вас отчаянное, — холодно произнесла миссис Хайтауэр.
— Это так, — столь же холодно ответила Лора. — Но если вы не уважаете традиции наследия, то есть
другие…
— Приношу извинения, — поспешно сказала миссис Хайтауэр. — Конечно, я понимаю вашу сентиментальную привязанность к дому. Жаль только, что именно сейчас нам приходится быть столь разборчивыми. Что я должна сказать мистеру Пейдену?
— Передайте ему, что я ответила «нет» на его предложение.
— Этому человеку нелегко отказать. Это еще было мягко сказано.
— Сделайте все, что сможете.
— Очень хорошо, — кисло согласилась миссис Хайтауэр.
Лора жалела, что создает трудности риэлтеру, но ее решение было непоколебимо. Если это будет зависеть от нее, Джеймс Пейден никогда не получит ее дом.
Но как и предсказывала миссис Хайтауэр, он не собирался смириться с отказом. Миссис Хайтауэр еще дважды звонила Лоре в этот день с поправками к первоначальному варианту контракта. Лора упорно отказывалась от предложений. В конце концов, устав от настырности Пейдена и тонких намеков риэлтера, она ушла из дома, чтобы не отвечать на телефонные звонки.
Была вторая половина дня пятницы, и улицы были заполнены людьми, торопившимися сделать покупки перед выходными. Рабочие спешили в банк, чтобы получить деньги по чекам, а молодежь собиралась погонять на автомобилях, что было одним из главных развлечений в таком маленьком городке, как Грегори.
Теплый ветерок с залива наполнил воздух влагой. Лору пугала сама мысль о горячем обеде, поэтому она остановилась у лотка со свежими продуктами, чтобы купить фруктов для салата.
Она выбирала самые сочные персики, когда позади нее остановился автомобиль. Правая дверь автомобиля открылась, чуть не ударив Лору по икрам ног. Она обернулась и наткнулась на задумчивый взгляд Джеймса Пейдена, нагнувшегося из двери машины.
— Садись.
Глава 3
Лора проигнорировала обращение Пейдена, повернувшись к нему спиной.
— Я сказал «садись».
Ее внимание по-прежнему было безраздельно приковано к персикам.
— Ты ведь меня знаешь, Лора. Мне ничего не стоит устроить сцену. Но мне кажется, тебе не очень понравится, если я затащу тебя в машину за волосы. Так что если ты не хочешь, чтобы у добропорядочных граждан Грегори появилось нечто пикантное для обсуждения за ужином, лучше устраивай свою прелестную попку в этой чертовой машине.
Пейден говорил тихим, вкрадчивым голосом, но Лора безошибочно почувствовала в нем угрозу и посчитала разумным не спорить. Пока еще никто не заметил, что сидящий за рулем разговаривает с ней, но он в мгновение ока мог это изменить. Ко всем ее проблемам не хватало только, чтобы ее имя оказалось хоть как-то связанным с ним. Пусть этот неотесанный мужлан и разбогател, но слава у него по-прежнему дурная. А жители Грегори ничего не забывают.
При теперешнем настроении этого типа лучше поехать с ним, пока окружающие его не узнали, чем рисковать и дожидаться, что он устроит сцену.
— Я приду попозже, мистер Поти, — сказала Лора владельцу лотка. Он был занят с другим покупателем и только кивнул в ответ.
Она села рядом с ним в спортивный автомобиль и поспешно закрыла дверь. Джеймс включил первую передачу, и машина рванула с места, как ракета, отбросив Лору назад на мягком кожаном кресле, в котором она и так уже почти лежала.
Пейден вел машину быстро, но мастерски. Тем не менее у Лоры все равно перехватило дыхание от бешеной скорости, с которой он летел по улицам города, пока они наконец не выехали за его пределы на прямое шоссе.
— Ты собираешься сказать мне, куда мы едем? — спросила Лора, обращаясь к его профилю.
Если молчаливый лихач и был зол, то ничем этого не показывал. Он тоже практически полулежал в своем кресле. Когда он не переключал скорость, рука его свободно лежала на кожаном чехле руля. Локоть левой руки высовывался из открытого окна. Казалось, он не замечал, что ветер треплет его волосы. И тем более он не обращал внимания на то, что творит ветер с волосами Лоры. Прежде чем ответить, он быстро взглянул на нее:
— На стоянку.
— На ст… — Лора даже не смогла выговорить это слово. Во рту у нее внезапно пересохло. Она повернула голову и уставилась в ветровое стекло. Дорога, на которую свернул Пейден, вела к берегу залива Сент-Грегори. Вдали, за деревьями, виднелась водная гладь.
Дорога сузилась и наконец уткнулась в заросший берег небольшой бухты. Джеймс выключил мощный мотор. Они были в безлюдном месте, и казалось, что окружающие деревья угрожающе наступают на них. Толстые лианы обвивали стволы деревьев и свисали до земли. Сосны росли до небес.
Сам пляж был всего лишь узкой полоской песка, усыпанной кучками водорослей. В сумерках ночные птицы еще только начинали собирать свой хор. Насекомые носились над самой водой, лениво бившейся о берег.
Лора невольно подпрыгнула, когда Джеймс вытянул руку на сиденье у нее за спиной.
— Расслабься.
— Держу пари, что ты говоришь это всем девушкам, которых привозишь сюда, — язвительно заметила Лора, прижимаясь к двери.
Он засмеялся глубоким, обольстительным смехом.
— Если подумать, то да, действительно.
— Ну и как они? Расслаблялись?
Его глаза казались ленивыми и сонными, когда он перевел взгляд на губы Лоры.
— Да, большинство из них.
— А остальные?
— А остальные были слишком возбуждены, чтобы расслабиться.
— Возбуждены?
— Сексуально возбуждены.
Ну что, довольна? Спросила, идиотка?
— Ну и просто возбуждены от одного моего присутствия.
Его тщеславие было просто немыслимым, и Лора презрительно хмыкнула:
— Ну а я и не расслаблена, и не возбуждена. Я просто зла как черт. Пожалуйста, будь так любезен и отвези меня обратно на рынок, чтобы я могла забрать машину и поехать домой.
— Нет, не сейчас. Сперва мы чуть-чуть поболтаем.
— Мы могли бы поболтать по телефону. Только для тебя это было бы слишком общепринято и вежливо. А ты ведь никогда в жизни не сделал ничего вежливого или общепринятого.
— Верно. — Улыбаясь, он наклонился вперед. — И знаешь что? Я думаю, этим-то я тебе и нравлюсь. Я думаю, тебе такое поведение как раз по душе. Поэтому твое сердце колотится, как у испуганного кролика.
Лора не хотела удостаивать его ответом, главным образом потому, что он был прав в обоих своих выводах. И еще потому, что он мог увидеть, как бьется ее сердце, только посмотрев на колыхавшуюся на груди ткань. На всякий случай, ради безопасности, она просто вновь слепо уставилась в ветровое стекло.
— Почему ты не приняла мое предложение купить дом?
— Оно оказалось неприемлемым.
— Я предложил столько, сколько ты просила.
— Помимо денег, мне нужно нечто большее от человека, купившего Индиго-плейс.
— Например?
— Обязательства.
— Не хочешь пояснить?
— Не хочу, чтобы какой-нибудь непоседливый тип купил его, а потом бросил в запустении.
— Я не собираюсь этого делать.
— Я уверена, что он скоро тебе надоест. Он слишком изолирован. В Грегори нет и намека на ту искрящуюся ночную жизнь, к которой ты наверняка привык. Тебе наскучит и город, и ответственность, которую накладывает владение таким поместьем, как Индиго-плейс.
— Я хочу уйти на покой и жить там.
— На покой? — спросила Лора, не скрывая своего скептицизма. В тридцать два года?
— Да, на покой, — сказал он с улыбкой, медленно тронувшей его губы. — Пока я не придумаю интересный способ заработать мой следующий миллион.
Ни один воспитанный человек не стал бы открыто говорить о своих финансовых успехах. Эти слова лишь подтвердили отсутствие у Пейдена хороших манер. Но не он один может быть резким.
— Я не хочу продавать тебе дом. И точка.
— Существуют законы против дискриминации, — ответил он спокойно.
— Я придумаю, как их обойти.
— Я могу позволить себе поместье.
— Знаю. Но Индиго-плейс не трофей, причитающийся тебе за хорошо выполненную работу.
— То есть? — Тело его резко напряглось, и Лора поняла, что задела его за живое.
— А то, что тебе не столько нужно само поместье, сколько респектабельность, синонимом которой оно является. Ты только, похоже, не понимаешь, что честь и благородство не продаются. Даже ваши миллионы не смогут купить вам уважение, мистер Пейден.
От гнева у него заходили желваки на скулах, но он не стал ей возражать. Помедлив, он сказал:
— Хорошо, ты видишь меня насквозь. Но и ты сама прозрачна как стекло. Я знаю истинную причину твоего нежелания продать дом мне.
— И какова же эта истинная причина? — мило поинтересовалась Лора.
Ее скромность разозлила Джеймса. Он так быстро схватил ее за руки, что она подпрыгнула от страха.
— Мои деньги недостаточно хороши для тебя, вот почему.
— Это не…
— Дослушай меня. Мои деньги нельзя назвать старыми. Их не накапливали в сейфах банка поколения аристократов. Они заработаны не возделыванием этих драгоценных земель, а продажей товара. С твоей точки зрения, я не лучше бродячего торговца. Я даже не знаю, как звали моего деда, а тем более не могу сказать, сколько у него было денег. Мою генеалогию нельзя проследить до Гражданской войны и дальше. Я был отщепенцем, сыном городского пьяницы. Так что кто я такой, черт побери, чтобы купить Индиго-плейс, 22? Ведь ты так думаешь, да?
— Нет, — солгала Лора. Он слегка встряхнул ее.
— Ну так позволь мне сказать тебе кое-что, мисс Лора Нолан. Ты уже больше не можешь смотреть на других свысока. Мне все известно о твоих финансовых проблемах. Твоя голубая кровь не помогает тебе оплачивать счета, так? Когда ты оказалась на мели, банку было наплевать, кем был твой дед. Ты сейчас без гроша. Так что же, черт побери, дала тебе твоя родословная?
Слезы унижения заблестели в глазах у Лоры. Ей было просто невыносимо от того, что он знает: она в долгу и без гроша.
— Как мерзко с твоей стороны даже упоминать это! — Она вырвалась из его рук. — Я не нуждаюсь ни в тебе, ни в твоих деньгах.
— Черта с два ты не нуждаешься! — прорычал он. — Ты в долгу по самый нос, который вечно задирала передо мной. Нравится тебе это или нет, но я спасу твою задницу. Что-то я не вижу очереди из других клиентов — люди не толпятся, чтобы освободить твои аристократические ручки от Индиго-плейс. У тебя нет иного выбора, кроме продажи дома такой швали, как я, и это-то тебя и гложет.
— Отвези меня домой, — процедила Лора сквозь сжатые зубы.
— Что тебя больше всего заедает? Что у меня есть деньги, а у тебя нет? Что музыку теперь заказывает Джеймс Пейден? Что я буду жить в твоем доме? А ведь несколько лет назад даже тени моей не дозволялось коснуться порога этого дома! — Он сделал паузу, чтобы особенно выделить свой следующий вопрос: — Или то, что я поцеловал тебя сегодня и тебе это понравилось?
Лора посмотрела на него, кипя от негодования:
— Дом — твой, черт бы тебя побрал! Только отвези меня к моей машине. Сейчас же.
Внезапно Пейден подался вперед и обхватил руками ее лицо. Когда она попыталась отвернуться, он с силой повернул ее лицо к себе:
— Знаешь, это ведь был уже не первый поцелуй. Лора закрыла глаза.
— Пожалуйста, отвези меня в город.
Джеймс долго смотрел на нее, лицо у него было мрачное и напряженное. Наконец он отпустил Лору и откинулся на своем сиденье. Мотор заработал, как только он повернул ключ зажигания. Оба не проронили ни слова.
Когда они подъехали к рынку, он уже был закрыт. Как только Джеймс затормозил, Лора открыла дверь и вышла из машины.
— Я позвоню миссис Хайтауэр сегодня вечером. — Она стремительно захлопнула дверь. Пейден не тронулся с места, пока Лора благополучно не покинула автостоянку.
Полная луна наполнила ее комнату скорбными тенями. Лора лежала в кровати, думая о том, как мало ночей ей осталось спать в этой комнате. Боль была просто невыносимой. Сердце ее было разбито; она сомневалась, что эта рана когда-нибудь заживет. Разлучиться с Индиго-плейс — все равно что вырвать сердце из груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17