– РГД-5 – ручная противопехотная осколочная граната. К цели доставляется броском руки. Осколки тонкой стали имеют небольшую массу, летят на двадцать метров – это в два раза меньше, чем реальная дальность броска. Для броска гранаты необходимо: разогнуть усики предохранительной чеки, взять гранату в правую руку так, чтобы пальцы прижимали рычаг к корпусу. – Буба вышагивает перед строем не отдышавшихся еще толком молодых.
Указательным пальцем левой руки Буба выдергивает кольцо и демонстративно бросает его на песок. Перехватив левой рукой торчащую из зажатого кулака верхнюю часть запала, поднимает гранату над головой – этим он показывает, что она может продолжать оставаться в руке сколь угодно долго. Пока не отпущен рычаг, ударник запала не может разбить капсюль.
– Только после того, как ударник запала проколет капсюль, через три-четыре секунды произойдет взрыв. – Нежно удерживая пальцами головку запала, Буба держит над головой сто грамм тротила, упакованные в овальный четырехсотграммовый корпус цвета хаки. – Запомните: три секунды – это очень много!
Три секунды это действительно много. Автомат стреляет со скоростью шестьсот выстрелов в минуту – его магазин улетает за три секунды! Пуля за это время пролетает два с половиной километра! Дистанцию «прямого» выстрела она вообще пролетает меньше, чем за полсекунды! «Штыковую» дистанцию, когда видны белки глаз противника, пуля преодолевает за сотую долю секунды! Гунн, выстрелив однажды нам под ноги, быстро доказал, какую огромную работу проделывают наши мозги за эти три секунды.
– Если допустить, что размер ваших измученных поносом тел не более двух метров, а максимальное время, за которое ваши мозги среагировали на мои выстрелы, не превысило и трех секунд, то получается, что нервный импульс распространяется внутри вас быстрее звука. Это дает вам в два раза больше времени, чем пуле, пущенной в вашу голову! – Гунн со смехом рассматривал наши испуганные, побледневшие физиономии.
– У опасности есть звук, цвет, запах и движение. Каждый из этих признаков распространяется со своей скоростью. За три секунды работы ваших обкуренных мозгов свет от вспышки моего выстрела преодолел, грубо, около девятисот тысяч километров – в два раза больше, чем расстояние от Земли до Луны. Это и есть пространство, заполненное вашим страхом. Если будете реагировать хотя бы на два из четырех признаков опасности, сможете уложиться в эти волшебные три секунды – жизнь вытеснит страх, и мир будет принадлежать вам!
– Здесь умирают по двум причинам: либо потому, что не умеют жить, либо потому, что не хотят жить. Тот, кто хочет и умеет жить, действует и думает быстрее трех секунд! Иначе так и останетесь презервативами для собственных несбывшихся желаний.
– Что оцепенели, как старый лось при свете фар лесовоза? Кто из вас хочет первым пройти путь от папиного сперматозоида до своей скорбной фотокарточки на обелиске со звездочкой? А кто из вас хочет жить, как гондон?!
Мы стояли, переминаясь с ноги на ногу, и не знали, как вести себя. Наполняясь пониманием происходящего, наши тела медленно выдавливали из себя страх, принимая привычные размеры.
Я тогда, помню, четко представил собственное опухшее от страха тело, которое, раздуваясь, упирается головой в Луну. И тогда я понял, что мелкие мои недостатки увеличиваются при таком растяжении в десятки раз! Зачем растить в себе паутину внутренних противоречий, – чтобы в минуты испытаний она превратилась в трещины и разрушила мое основание? С тех пор идея о том, что страх, как вирус, проникает в нас со смертельно опасными мелочами, не давала покоя ни мне, ни Бубе еще не один месяц. Потом, после смерти Болта, сгоревшего в сбитом вертолете, Бубу вообще прибило на шугняк – в каждой случайности он искал скрытую от него закономерность.
Вспомнив Гунна, я с тоской продолжаю наблюдать за набившим оскомину спектаклем.
– Кропаль, выйти из строя. – Буба стоит перед строем, в левой руке он держит, зажатую в кулак, взведенную гранату.
Погоняло «Кропаль» этот мокша заработал в первую же неделю службы в роте. Прикол про кропаль знают, наверное, все? В БТР загоняют толпу молодых. Через одного-двух рассаживаются дембеля, ветераны и начинают по кругу гонять косяк с дрянью. Обкурившись и обкурив молодых, один из дембелей начинает периодически незаметно замыкать контакты ТВН (танковый прибор ночного видения). С криком «кропаль», он хватает одной рукой голый контакт ТВН, другой – сидящего рядом соседа. По образованной таким образом цепи бежит электрический ток. Проигрывает тот, кто «мерзнет», и не успевает замкнуть цепь. В итоге, боясь прикоснуться и поделиться с окружающими «проблемой», получаешь удар током и отваливаешься от группы, как кропаль от плашки замальцованной пыльцы. Молодой мордвин постоянно получал удар током. Буба всегда выбирал жертву безошибочно.
Кропаль послушно делает шаг вперед и тут же получает хлесткий удар «шито» в живот. Худое тело мгновенно сгибается, на лице солдата застывает маска скорбного терпения, рот широко открыт в мучительной попытке вздоха-выдоха. Зрители ржут. Строй молодых невольно подтягивается, каждый замирает в ожидании новой подачи от Бубы. Чувство меры – индивидуальное чувство, чувство страха – коллективное. Кто не лежал под разрывами собственных, скатывающихся по склону, не успевших разорваться за три секунды гранат, тот не поймет, почему стоит бояться чужой нерасторопности.
– Кропаль, встать в строй! – Буба небрежно отдает команду и после короткой паузы продолжает свою лекцию, словно ничего не произошло:
– Все видели – на выполнение вводной у Крополя ушло три-четыре секунды! Вам дается три секунды – этого достаточно, чтобы сообразить, что надо делать, даже если башка ваша будет на Луне, а задница – на Земле. Тем, кто много жрет, мало думает и медленно реагирует, уже ничего не поможет – их башка так и останется отдельно от жопы.
Буба резко разворачивается и, сделав шаг вперед, бросает гранату на середину сухого русла. Раздается взрыв. Осколки разлетаются, оставляя пыльные росчерки. После этого Буба по очереди сопровождает каждого молодого к кяризу и строго наблюдает за тем, чтобы тот, вытянув руку, уронил гранату – точно в яму колодца. Лишь освоив это упражнение, можно переходить к броску.
Первым Буба вызывает Кропаля. Молодой нервничает, его обветренные руки, все в ссадинах, дрожат. От чрезмерного усилия, с которым он сжимает гранату, пальцы немеют и разжимаются с опозданием – граната падает буквально под ноги. Буба успевает пинком столкнуть ее в кяриз. Одновременно с взрывом Кропаль получает от Бубы подачу в «башню». От страха мозги молодого «падают в трусы и задыхаются». Наполненная тротилом банка сгущенки чуть не перемолола взрывом их ноги в кровавый фарш. Съежившееся сознание молодого сквозь ребра наблюдает за Бубой и ждет, пока испуганное тело, раздувшееся от страха, не примет прежние размеры. Задача сейчас у Бубы простая: научить этого молодого не бояться – делать это, не думая об этом. Я заменяю Бубу. Мы с Кропалем совершаем еще три хаджа к кяризу, пока Кропаля наконец-то перестает клинить от страха. Затем, наступает очередь других носорогов.
Закончив с гранатами, набиваем пустые ящики галькой из сухого русла и бежим назад. Вдоль бетонки, до второго КПП. У батальона охраны через мост пересекаем арык, мимо собачника саперов, мимо склада ГСМ, по грейдеру огибаем автопарк и выбегаем к батальонному сортиру. Чистим оружие, потом: всем – отдыхать, молодому Кропалю – считать рассыпуху.
Автоматные патроны, словно стойкие оловянные солдатики – готовы к бою, несмотря на прилипшую к ним пыль и грязь. Полутораграммовая порция пороха готова в любую минуту вытолкнуть пулю к цели с давлением в три тонны на четыре клетки школьного листа. Стальной штампованный сердечник в свинцовой рубашке полетит в два с половиной раза быстрей, чем скорость звука от выстрела. Многие умирают, так и не услышав последнего «хлопка» ладошек собственной судьбы – «своя» пуля не свистит.
Если не научить молодого этому сейчас, потом будет поздно. Правильно говорил Гунн – таких лучше сразу убивать на плацу. Поэтому, чем жестче приказ, тем сильнее принципиальная ограниченность его исполнения. И если последовательно воспитывать привычку преодолевать возникающие ограничения, то качество исполнения возрастет даже у «кропаля».
Глаза слипаются, внимание плавает, память отказывает, силы покидают, а молодой все считает и считает рассыпуху. Устав однажды в каком-либо занятии, в следующий раз он устанет в два раза быстрее, а в третий – у него появляется отвращение к любым приказам. Подробность в мелочах – основа дисциплины. Пересчет рассыпухи самый идеальный способ повышения боеготовности молодого солдата – так считал Гунн, так считал Болт, так теперь считает Буба. Не стоит считать Бубу моральным уродом, склонным к необоснованной жестокости – по молодухе он сам столько раз пересчитывал рассыпуху, что даже сумел вывести определенную закономерность.
Полный боекомплект автоматчика составляет около четырех сотен патронов. Он берет с собой в среднем пять снаряженных магазинов – это сто пятьдесят патронов. Остальное, восемь-десять пачек патронов – потенциальная рассыпуха. В россыпь из них разбивается примерно половина – четыре-пять пачек. Это около тридцати-тридцати трех процентов боекомплекта. У пулеметчиков эта цифра доходит до двадцати пяти процентов – большая часть их патронов носится уже забитая в ленты.
Увеличение установленных соотношений Буба обосновал собственной теорией, описывающей моральный выбор между «хочу» и «надо». Он связывал это со способностью людей, объединяющихся в группы, многократно отражать влияние внешних обстоятельств. В этих «отражаемых сигналах», содержащих самоописание моделей отделения, взвода, роты и проявлялись, по мнению Бубы, математические структуры, присущие этим системам. Логика его рассуждений была проста.
Известно, что вероятность вероятного события равна единице. Вероятность невероятного события ровна нулю. Вероятность выполнения группой поставленной задачи определяется общей неопределенностью оперативной обстановки в районе будущей засады. Чтобы сохранить обстановку, в условиях которой прогнозировалась результативность запланированных засадных действий, необходимо было постоянно противостоять росту непредсказуемости возможных событий, внося упорядоченность с помощью принудительных мер, корректирующего воздействия и внешнего руководства.
Чем больше неопределенность вновь возникающих ситуаций, тем большее количество информации требуется для управления общей оперативной обстановкой. Поэтому ценность разведданных определяется ожиданием их реализации! Успех в этих условиях, в прямом смысле слова, означает – «успевать». В условиях такой оперативности добиться идеальной транспортировки, как вооружения, так и личного состава, практически нереально. Отсюда и рассыпуха.
Скорость, с которой корректируются решения в ходе боя, отражает уверенность бойца. Точка отсчета такой уверенности – это точка равновероятного влияния сложившихся обстоятельств. Комплектность БК – это приоритеты, качественные показатели способности бойца оценивать будущую ситуацию. Сам боекомплект – это мера боевого опыта, количественная мера уверенности, которая гарантирует безопасность.
Помятые гильзы, прилипшая грязь и пыль, перекошенные пули или забоины на головке самой пули – все эти внешние дефекты патронов, образующиеся во время транспортировки, делают эту поврежденную часть боекомплекта непригодной к повторному использованию. Доля выбракованных таким образом патронов составляет, по максимуму – двадцать пять процентов у пулеметчиков и тридцать процентов у автоматчиков. Такая «небрежность» при транспортировке БК отражает интуицию бойца – положительное ожидание собственной эффективности. Только что упакованный БК, субъективно – «прошлое» бойца, который, опираясь на собственный опыт, нагружая себя патронами, еще не может сказать с достаточной надежностью, насколько вероятна возможность не нарваться на засаду самому. Он уверен в удаче ровно настолько, насколько загружен боекомплектом!
В начале эта уверенность отрицательна. Как эквивалент реального опыта по использованию боекомплекта, она отражает порог, за которым точность и уверенность принимаемого решения взаимно исключают друг друга. С позиции самой операции, как сложной системы разнообразных решений, образование рассыпухи отражает оценку бойцом «настоящего» и открывает ему перспективу «будущих» событий при данных обстоятельствах. Именно трезвая оценка настоящего момента позволяет определять перспективу будущих событий, что разрешает не жалеть БК и, не боясь за его сохранность, небрежно швырять его, не ожидая уже ничего чрезвычайного.
Суть всех сумбурных рассуждений Бубы была в том, что вероятность события – «наступление даты демобилизации» – равно вероятности «доживания до до дембеля тех, кто не умер в детстве». Риск для солдата – это риск не получения ожидаемого или обещанного приказа о демобилизации. Так как «дембельский возраст» установлен законом в пределах разумного, то вероятность демобилизоваться близка к единице – для всех, кто не умер в первые девять месяцев службы в армии.
Когда дембель в опасности, срабатывают всем известные приемы управления риском. Их всего четыре: избежание риска, удержание риска, снижение степени риска и передача риска. Снижение степени риска – это повышение своей боеготовности. Избежание риска – это откровенный отказ от участия. Удержание риска – это перекладывание ответственности на молодых и ветеранов. Передача риска – это готовность самим нанести поражение противнику. Основные принципы участия в игре «дембель в опасности»: не рисковать и не лезть вперед батьки в пекло; не толпиться, там, где двое, третий – лишний»; избегать неопределенности – не зная броду, не соваться в воду; не торчать и не подставляться: торчащий гвоздь – причина травмы.
В таких рамках никакой страховой схемы построить нельзя было в принципе. Поэтому проблема в страховании боекомплектом заключалась в том, что вероятность события, от которого страховался потенциальный дембель, возрастала с приближением к дате приказа о демобилизации! Самоуверенность ветеранов и молодых, возрастая с опытом, давала повод для такой перестраховки. В этих условиях изменение статистики рассыпухи отражало статистическую вероятность опасного события.
Непригодные к повторному использованию патроны, в этом случае, были тенью событий, которые еще не произошли, но к которым уже можно было готовиться с полной уверенностью. Причем, чем ближе статистика рассыпухи приближалась к ста процентам, тем больше была вероятность будущей опасности. Чем больше была эта вероятность, тем меньше времени требовалось для ее возникновения. Именно эту закономерность вывел Буба, сортируя по молодухе рассыпь патронов. Чем больше рассыпухи, тем ближе «жопа». Это предсказание было тем точнее, чем длиннее была история рассыпухи.

Патрон Парабеллум калибра 9 мм, пуля типа JHP. ШУРУП.
Патрон 7,62 х 54R с пулей повышенного пробивного действия 7Н13. ПРИЦЕЛ.
Февраль, 2000 год.

– Сколько процентов составляет стоимость твоего джипа от стоимости того, что ты имеешь сейчас? Я имею в виду не то, что у тебя есть, а то, чем ты реально пользуешься?
Его вопрос меня не удивил, такие вопросы свойственны людям, стремящимся овладеть своим окружением.
– Если считать по отношению к тем вещам, которыми я реально пользуюсь, то процентов тридцать получится. Если же считать все имущество, что у меня есть, то получится меньше – процентов десять-пятнадцать. Ты хочешь сказать, что джип – это рассыпуха? – Я начинаю улавливать логику его вопроса.
– Деньги должны при хранении не множиться, а «стареть», «усыхать», как и любые продукты, эквивалентами которых они являются. – Мой собеседник привстает на культях и, опираясь одной рукой на пол, тянется к противоположному углу газеты, за хлебом.
– Житейское представление об окружающем мире – это «здравый смысл», а статистика рассыпухи есть не что иное, как отражение этого здравого смысла. Это интуиция – положительное ожидание собственной эффективности. – Я делаю бутерброд и передаю его Самелину.
– Степень совершенства достигает максимума именно при средних параметрах интенсивности – закон золотой середины: целое делится на две части, шестьдесят восемь и тридцать два. В математической теории личности это называется «степенью готовности принять решение в случае неполной информации» и равна эта «степень готовности» шестидесяти двум процентам!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12