– Женя, учи меня! Как дежурить? Вот привязалась.
– Отойди, некогда мне! – сказал он и занялся своими делами. Но Саня не отошла. Она ходила за Женей, провожала его до кухонных дверей, переходила с ним от столика к столику. То же самое было и после завтрака, когда Женя убирал посуду со стола и вытирал столики. Женя сердился, гонял её – это не помогало. «Куда иголка, туда и нитка», – вспомнил он мамины слова. Ему стало смешно, что Саня – такая же Ниточка, какой была её мама. Он даже раздобрился и раза два дал Сане что-то отнести на столик с грязной посудой.
Женя сложил скатерти, покормил рыбок в аквариуме Потом взял плетёную корзинку и пошёл в кухню узнать, какие овощи нужны сегодня Марфе Осиповне.
Выйдя из кухни, Женя отправился в огород за овощами. Саня сунулась было за ним, но Женя не позволил:
– Только дежурным разрешается ходить на огород. Всем другим запрещено.
Саня горько заплакала. Марина Львовна спросила, в чём дело, и позволила Сане идти в огород, потому что она новенькая и ещё не видела огорода.
– Только смотри, слушаться меня! – строго предупредил Женя. – Ничего не рвать; я тебя знаю! Слышишь?
– Слышу, – сказала Саня. – Идём.
В огороде было очень хорошо. Носились стрекозы на стеклянных крылышках, пролетали пчёлы, насосавшись мёду, гудел мохнатый шмель. Вдоль ограды выстроились подсолнухи с тяжёлыми чёрными головами.
Среди зелёных грядок была одна, вся увешанная красными шарами: это поспевали помидоры.
Женя, нахмурившись, припоминал, что надо взять.
– Три петрушины. Три сельдерея. Много морковки… Свёклы для винегрета на ужин. И укроп. И зелёный лук.
Он переходил от грядки к грядке, вытаскивал петрушку и морковь и укладывал в корзинку.
Саня ходила за ним Она ничего не трогала и не рвала. Она даже не просила, чтобы ей позволили что-нибудь вытащить из земли. Она только смотрела на Женю так, как будто просила.
И Женя сказал.
– Можешь вытаскивать морковку. Смотри, самые большие кусты тащи!
И Саня тащила. Саня рвала зелёный лук. Если бы можно было, она вытащила бы из земли всё, что было в огороде. Но Женя не позволил. Он взял полную корзину и пошёл на кухню.
Саня осталась у дверей кухни. Вдруг она увидела на земле кусок чёрного хлеба: кто-то из детей уронил его во время завтрака.
Саня обрадовалась, подняла хлеб и зашагала прямо к аквариуму Поднялась на цыпочки и бросила хлеб в воду.
Рыбы вились вокруг хлеба, а Саня смотрела на них и была очень довольна, что она и тут немножко подежурила.
А за Саниной спиной уже стояла Марина Львовна.
– Их нельзя хлебом кормить, – сказала она. – Это рыбам вредно.
Она взяла маленький сачок, и выловила хлеб. Дело это было совсем недолгое, но почему то весь детский сад успел собраться к аквариуму. Все рассказывали друг дружке, что сделала Саня. Андрей Фоменко размахивал руками, грозно смотрел на Саню и кричал:
– Теперь все рыбы подохнут! Boт увидите!
Саня испугалась и заплакала.
– Пустяки, – сказала Марина Львовна. – Ничего с ними не сделается. Сменим воду и всё.
Она отослала детей играть, а сама уселась с Саней под грибком. Они стали разговаривать. Марина Львовна узнала, что Сане очень хочется дежурить, а нельзя.
Марина Львовна сказала.
– Я думаю, скоро будет можно. Я тогда тебе скажу. Сперва только тебе одной тихонько скажу: «Ты уже научилась дежурить, приготовься». А потом скажу громко, всем: «Саня Малиновская сегодня дежурная! Дайте ей белый передник, дайте ей ложки, солонки и корзиночки с хлебом!» Хорошо так будет?
– Так хорошо будет, – сказала Саня и успокоилась.

ПЕРЕДНИК И МЕТЛА

Было утро Мама и папа уже ушли ил работу. Саня одевалась и смотрела, как Женя нехотя наливал воду в тазик и готовился полоскать чашки.
Вдруг Саня нахмурилась и спросила:
– Ты и дома дежурный? И в детском саду, и дома? А когда же я буду?
А ведь правда – эта работа очень похожа на дежурство. Только в детском саду дежурить почему-то интересно, а дома – скучно. Что ж, пускай себе моет чашки, если ей так хочется. Почему это один Женя каждый день возится с мытьём?
– А ты сумеешь? – спросил он на всякий случай.
– А я сейчас научусь, – быстро ответила Саня, слезая с кровати. – Где мой дежурный передник? Дай мне передник!
Опять правильно: не может быть дежурный без передника. Женя поискал и нашёл на кухне мамин передник. Кое-как навертел его на Саню, подвязал и отошёл посмотреть со стороны.
– Ничего, годится, – сказал он. – Всё-таки передник.
Саня тоже не обращала внимания на то, что конец передника волочится по полу. Она радовалась, что стала настоящей дежурной.
– Теперь и ты надень передник! – потребовала она. Ничего не поделаешь, пришлось и Жене устроить себе что-то вроде передника из кухонного полотенца. И это опять было правильно, потому что при мытье было много брызг.
Женя показал Сане, как мыть, чтобы внутри чашек не оставалось чаинок и приставшего сахару. Саня смотрела, слушала и кивала головой. Потом взялась мыть сама и каждую минуту показывала ему чашку и спрашивала:
– Так? Хорошо? Нет чаинки?
И представьте – скоро стала управляться с чашками не хуже, чем сам Женя. Она полоскала, Женя вытирал, и очень скоро во всём доме не осталось ни одной грязной чашки, ни одной ложечки. Им даже жалко стало, что было так мало грязной посуды.
Стали думать, что бы ещё сделать. Саня вытерла клеёнку на столе. Женя аккуратно расставил посуду на полках. Осталось подмести комнату.

Саня кинулась в кухню и притащила веник. А он был с неё самоё длиной, никак не помещался в её руке. Тогда она взяла его обеими руками, махнула – и тут же наступила на свой передник и растянулась на полу вместе с веником.
– Мала ты ещё, – сказал Женя. Взял веник и стал показывать Сане, как надо мести. Сперва он один подмёл комнату, потом они ещё раз прошлись вместе – стало до того чисто, что они сами залюбовались.
Ну, вот и всё. Женя не знал, что бы ещё сделать. Но Саня знала. Было у неё дело, о котором она никогда не забывала.
На кухне стояла приготовленная уже мисочка с кормом для цыплят. Это тётя Маруся, как всегда, поставила для Сани.
Саня взяла мисочку и отправилась кормить цыплят.
– А я? – сказал Женя. – Давай вместе. Раз мы дежурим вместе, то и цыплят будем кормить вместе.
– Хорошо, – сказала Саня. – Иди со мной, я тебя научу.
– Ты меня? – Женя рассмеялся. – Да я сам тебя научу!
– Нет, – сказала Саня. – Раз ты меня учил, – значит, и я тебя буду.
Женя фыркнул и хотел сказать что-то вроде того, что пусть она не воображает, и ещё что-то обидное. Но он увидел, что Саня вот-вот заплачет, и испугался: он помнил то утро, когда уехала тётя Вера. Он только фыркнул и сказал:
– Ладно, ладно, идём.
В сарайчике Женя сменил цыплятам подстилку, а Саня в это время держала их в переднике и смеялась. После накормили и напоили цыплят.
– А как их зовут? – спросил Женя.
– Никак. Просто цыплята, – сказала Саня.
– Так надо им придумать имена, – заявил Женя. – Пусть они привыкнут и будут к тебе прибегать: кого позовёшь по имени, тот и прибежит.
Саня обрадовалась. Они назвали одного цыплёнка Драчун, потому что он клюнул своего братца и отнял у него крошку. Другой забавно подпрыгивал и за это получил имя Прыгун. А самого маленького так и назвали: Малыш.
С этого дня повелось, что Женя и Саня дома дежурили вместе. Так было и легче, и быстрее, а главное – веселее.
Скоро папа совсем перестал напоминать Жене об уборке: Женя не забывал. Правду сказать, он бы и теперь забывал, но Саня – нет, та никогда не забывала. Первое, что она говорила, встав с постели, было:
– Уже можно дежурить? – и тащила из кухни тазик.
Тут не забудешь.

ВОДЯНОЕ КОЛЕСО

Было воскресенье. Женя сидел на крылечке. Смотрел на синее небо, ждал, когда проснётся Саня, и думал об очень приятных вещах.
Сегодня мама освободится пораньше, и сразу после обеда они поедут в город и пойдут в кукольный театр. Разве плохо?
Только надо сделать всё, что велела мама. Заставить Саню позавтракать, когда проснётся. Потом всё убрать – тоже без Сани не сделаешь, а то поднимет ужасный крик. Потом запереть квартиру, положить ключ в карман и отвести Саню к маме на пятый птичник. Хоть Саня теперь сама знает дорогу на все птичники, но мама боится, как бы она не попала под грузовик или не убежала куда-нибудь одна.
Женя усмехнулся: никуда она не убежит. Так и ходит за Женей, как привязанная. Даже мама смеётся и говорит: «Совсем как мы с Верой – Иголочка с Ниточкой».
Жене надоело ждать, пока Саня проснётся, и он решил её разбудить. Некогда спать, – столько дела!
Женя встал. И тут из-за угла дома выбежал Андрей Фоменко. Женя посмотрел на него и сразу догадался, что случилось что-то важное.
– Водяное колесо! – выпалил Андрей, увидев Женю.
– Водяное колесо? – переспросил Женя и одним прыжком оказался рядом с Андреем.
– Запускать идут! Испытание делать, понимаешь или нет? – кричал Андрей и размахивал руками.
– Уже готово? – спросил Женя.
– Готово! И покрасили, и всё. Идём на ручей испытание делать! Я за тобой прибежал. Идём скорее! Вот они!
«А как же Саня?» – испуганно подумал Женя. Но тут он увидел такое, что и про Саню забыл.
Из-за угла вышел Витя Фоменко и ещё несколько мальчиков.
Женя, наконец, увидел водяное колесо.
Это было необыкновенное, замечательное колесо.
Между двумя ярко-алыми кругами протянулись блестящие жестяные корытца. Они сверкали на солнце. Мальчики несли ещё какие-то красные рогульки, что-то вроде деревянного подносика – всё непонятное, но страшно интересное.
Они прошли мимо крыльца. Женины глаза уже ничего не видели, кроме этого колеса. Женины ноги сами понесли его вслед за мальчиками. Женя ни о чём уже не думал. Он хотел только одного: увидеть, как будут запускать это колесо.
Он не услышал, как с крыльца звал его тоненький обиженный голос:
– Женя, куда ты ушёл? Женя-а!
Идти было не близко. Водяное колесо можно было пустить в ход только в одном месте, за лесом, там, где ручей водопадом сбегал с большого камня.
Мальчики шли по берегу Ближнего озера. Всё озеро прямо усыпано было белыми совхозными утками. Утки смешно кувыркались и ныряли, выставляя кверху куцые хвостики. Но Женя не замечал их: не до уток.
Прошли весь луг, свернули к лесу. Вот, наконец, слышно, как за кустами шумит водопад. Дошли!
Вода сбегает с камня. Струйки прыгают по его уступам, журчат и пенятся внизу, а дальше ручей бежит уже спокойно по лугу и по лесу и где-то далеко вливается в Дальнее озеро.
Мальчики немедленно принялись за дело. Виктор положил на камень длинный лоток-подносик так, чтобы он выдавался над камнем, как козырёк фуражки. Вот для чего он был нужен! Смотрите, вода уже не бежит по камню, а льётся с лотка вниз широкой струёй.
Как раз под струёй мальчики вбили две рогульки и положили на них сверкающее колесо.
Вода наполнила одно корытце, и оно опустилось вниз.

А на его место уже опустилось другое и тоже наполняется и опускается, всё вниз, всё вниз – вертится водяное колесо!
– Ура! – крикнули мальчики.
– Работает! Силой воды! – кричал Андрей и прыгал, как козлёнок. – Вертится! Видишь, как вертится? Со страшной быстротой!
– Вертится, да зря, сказал Виктор. – Пускай оно мельницу повертит. Давайте, ребята.
Откуда-то взялась ярко раскрашенная мельница. Женя её раньше не заметил. Её поставили на берегу в траве. От колеса к ней протянули верёвочки, и пошла работа!
Вертится водяное колесо, вертятся мельничные крылья. Стоит пёстрая мельница на зелёном лугу, сверкает под льющейся водой алое и серебряное колесо – очень красиво.
У Жени даже закружилась голова, – так долго он смотрел на вертящиеся крылья мельницы.
И вдруг он услышал, как Виктор сказал:
– Ладно, хватит. Собирайте всё, обедать пора.
Женя задрожал. С ужасом смотрел он на Виктора.
Как это, пора обедать? Неужели он тут пробыл до самого обеда? А как же Саня? А уборка!? А мама, которая ждёт их на пятом птичнике? А ключ? А кукольный театр!
Не сказав ни слова, Женя бросился бежать. Мальчики удивились и посмотрели ему вслед.
– Без спросу ушёл, – догадался кто-то. – Достанется ему!
А Женя мчался, не разбирая дороги, спотыкался, обжигался крапивой и думал только одно: «Скорей, скорей, скорей, добежать до дома!»

ГДЕ САНЯ?

Вот, наконец и их дом! Женя дёрнул дверь и влетел в комнату.
Там никого не было. Ни мамы, ни Сани. Везде беспорядок, постель Сани не прибрана'. Санин завтрак стоит на столе, как мама поставила. Значит, Саня ничего не ела с утра.
Женя испугался. Мама больше всего огорчается, когда Саня плохо ест.
Да где же она? Надо найти её и покормить, пока не пришла мама.
Женя выбежал из дому. Он не мог придумать, куда пошла Саня и где нужно её искать. Может быть, Света Кожина зазвала её к себе и играет с ней? Светка любит возиться с Саней.
Женя побежал было к Кожиным, но на полдороге вспомнил, что Света с родителями поехала в город – покупать школьное платье.
Наверное, Саня сидит у Кати Левашовой.
Но у Левашовых никого не было дома. Соседка сказала, что Катя с мамой ушли в лес за орехами.
Женя растерялся. Он побегал ещё по улицам посёлка, заглянул на ближние птичники, наведался в инкубатор.
Сани нигде не было.
И вдруг Женя догадался: да конечно же, она встала, увидела, что дома никого нет, – и пошла одна на пятый птичник, к маме. Она дорогу знает. А куда же ей ещё деваться?
Но если так, то дело плохо. Значит, мама всё узнала: и что Женя бросил Саню одну, и что Саня не завтракала и не умывалась. Рассердится мама. Только… сильно рассердится или нет? Захочет ли ещё взять Женю в кукольный театр или оставит дома?
Женя решил задобрить маму. Что бы такое сделать, очень хорошее?
Комнату прибрать – первым делом. Можно успеть, если, конечно, очень быстро всё делать.
Подушки, одеяла так и летают по комнате, звенит-бренчит посуда, метла так и ходит в Жениных руках. Женя убирает комнату. Только бы успеть!
Но он не успел. Открылась дверь. Вошла мама, почему-то одна, без Сани. Сразу посмотрела на стол. Там стояла одинокая чашка с молоком и на тарелочке лежали бутерброд и яйцо – Санин завтрак.
Женя бросил метлу и засуетился, заглядывая маме в лицо.
– Мама, она ватрушку съела. Видишь, ватрушки нет? А вот это всё она сейчас съест, не беспокойся, я её накормлю. Где она?
Мама очень удивилась.
– Как это – «где она»? Это я тебя спрашиваю: где Саня? Почему ты её на птичник не привёл, как условились? Где девочка?
– Не знаю… – прошептал Женя.
– Что? – испугалась мама. – Что случилось, Женя?
Говори же!
А Женя и сам перепугался. Сбиваясь, путаясь, начал он рассказывать, как всё было.
Мама не дослушала до конца. Она вдруг увидела на стуле Санино платье, беленькую панамку и сандалии на полу.
Мама ахнула. Значит, девочка ушла из дому голодная, босая, в одних трусиках, с непокрытой головой в самый солнцепёк! И кто знает, когда она ушла, где она сейчас и что с ней?
Мама схватила Санину одежду, свернула её и пошла к выходу.
Женя бросился за ней.
– Мамочка, я с тобой! Мама не позволила.
– Ты останешься здесь. Вдруг она придёт, а в доме никого и помочь некому. И не уходи, ни на минуту не уходи! Слышишь?
– Хорошо, – тихо сказал Женя и вернулся в комнаты. Мама ушла. И про обед забыла. Какой тут обед! Женя посидел. Потом походил по комнате. Полежал на диване. Делать было нечего, и ждать Саню не хватало терпения.
Женя уселся на подоконник и стал смотреть на дорогу.

А вдруг сейчас вон оттуда, из-за палисадника Сорокиных, выйдет Саня! Погуляла где-нибудь и идёт домой – очень просто…
Да вот, кажется, она идёт!
Но из-за палисадника выходили другие люди.
Открылась дверь. Саня пришла? Нет. Это мамина помощница, птичница Дашенька. Мама прислала её узнать, не вернулась ли Саня домой.
– А мама её не нашла? – спросил Женя. Ему казалось, что мама непременно отыщет Саню.
– Да не знаем даже, где искать, – сказала Дашенька. – Кого ни спросим, – никто не видал. Вот история, подумайте только!
Дашенька ушла. Опять надо ждать.
А как хорошо было, когда Саня была дома! Как плохо стало всем оттого, что её нет.
Пришёл папа. Посмотрел на Женю, но разговаривать с ним не стал. Взял что-то из буфета, пожевал и ушёл.
Женя лёг на кровать и уткнулся головой в подушку.
Прибежала соседка, пионерка Римма Медведева. Просунула голову в дверь и заговорила:
– Не пришла Саня? Нет? Ну, ты всё-таки не плачь, найдётся. Сейчас мы с девочками пойдём в лес искать, – может, она туда пошла. Но если туда, – она далеко не уйдёт, там же колючки, а она босая.
Римма убежала. Женя ждал, ждал, ждал… без конца ждал, а Саня всё не приходила.
Вот опять пришла мама. Без Сани. С ней были Дашенька и ещё одна птичница. Они всё время уговаривали маму отдохнуть немножко. Усадили её на диван, покрыли шалью и ушли искать Саню на ягоднике – она могла и туда попасть.
Мама сидела, как больная, закрыв глаза руками. В первый раз в жизни Женя увидел, что его мама плачет.
Женя в тоске прижался к ней, а мама утешала его, шептала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10