В ней было страниц сорок…
Это была справка с анализом состояния деятельности некоего коммерческого банка. Название его было повсюду тщательно удалено вместе с другими существенными признаками, которые могли помочь идентифицировать банк и его вкладчиков. Все позиции в ней были пронумерованы — это значило, что к справке прилагалась дешифрирующая таблица…
Рембо обратил внимание на то, что справка была предварительно сканирована и формат ее изменен…
— Видимо, для того, чтобы скрыть источник информации… Кроме того, верхняя шапка и конец справки отсутствуют…
Это был документ деловой разведки.
Судя по цифрам, речь шла о солидном кредитном учреждении.
Вместе со справкой в тайнике находилось еще немало разных по содержанию документов. Мне бросилась в глаза вырезка из нью-йоркского номера газеты «Новое русское слово». Адвокатская компания некоего «адвоката Вильяма Голдберга, эсквайра…»
Среди прочего Рембо указал мне на незавершенный черновик записки на имя главы Экспертно-консультационного Совета при председателе Счетной Палаты Российской Федерации. В нем речь шла о контроле за исполнением доходных и расходных статей бюджетов и законностью и своевременностью движения средств в Госбанке и иных финансово-кредитных учреждениях РФ…
Слово «бюджет» и производные от него уже в начале первого короткого абзаца упоминались многократно…
В сути документа я не разобрался. Собственно, на этом черновик и заканчивался. По-видимому, и препроводительное письмо, и справка составляли часть некоего готовящегося представления наверх, в Счетную Палату.
— Кейс, скорее всего, похищен из-за этой папки… — Рембо легко для шестипудового атлета прошел к книжным полкам. Обернулся. — Кстати, чтобы не за быть… — Он поднял на меня серые, по-медвежьи близко к переносице расположенные глаза. — Как зовут охранника, который доставил кейс?
Я назвал.
— Он может зайти к кадровику заполнить анкету. Мы берем его…
В кабинете нас было двое. Бесшумно работавший кондиционер раздувал шелковые занавеси.
Рембо снял с полки бизнес-справочник. Прочитал.
— «Некоммерческий Фонд Изучения Проблем Региональной Миграции Арзамасцев Анатолий Алексеевич…» — Фамилия владельца чековой книжки была ему неизвестна, как и название фонда.
Через минуту он уже набирал номер заместителя главы фонда, курировавшего Службу Безопасности.
Я слушал их разговор по наушнику.
— Слушаю вас… — Голос заместителя был из тех, что никогда не запомнишь с первого раза.
Куратор Службы Безопасности фонда разговаривал через губу. Сообщение о найденных бумагах его не заинтересовало. Несмотря на свою должность, он был, скорее всего, непрофессионалом, слабо знал мир крупных детективных фирм. Из этого следовало, что он пришел в охрану со стороны.
— А что за бумаги?
Рембо не открыл все карты сразу:
—Тут бланки «Enclosure»…
—Мы тут за день тонны бумаг перемолачиваем… — Собеседник либо темнил, либо, действительно, не был в курсе происшедшего.
Рембо не упомянул ни о кейсе, ни об органайзере — собеседник непременно спросил бы о них сам, если бы разыскивал.
—Спасибо за звонок, но…
—Ну и ладушки… А как там… — Рембо снова заглянул в справочник. — Анатолий Алексеевич?.. Босс в порядке?
—Арзамасцев?! Ты его знаешь?
—Немного… — Воспользовавшись моментом, Рембо завел иную песнь: — У нас тут возникают вопросы, связанные с мигрантами. Думаю подъехать. Посоветоваться как коллега…
—Приезжай. — Второй человек в Фонде Проблем Миграции смягчился. — Только предварительно позвони, спроси меня… Запиши фамилию. Хробыстов…
—В Московском Главке работал начальник отдела… — Рембо лукавил. Ему было интересно, откуда его собеседник. — Полковник Хробыстов…
—Не я. — В трубке иронически хмыкнуло. — Другая епархия. И звание бери выше на ступень.
— Ясно, погоны без единого просвета! — Рембо простился. Положил трубку. — Еще один генерал с Лубянки…
Мы не жаловали сотрудников Комитета Государственной Безопасности.
В прежней нашей — ментовской — жизни у нас с ними все время возникали сложности. Как в известном романе: все наши друзья служили в МВД, а те, кто по каким-то причинам с нами конфликтовал, получали зарплату в КГБ СССР.
Скрывал ли Хробыстов то, что произошло, или глава фонда Арзамасцев, которому принадлежал кейс, держал своего заместителя за китайского болванчика и доверял ему не все и не полностью — могло выясниться уже через минуту.
Рембо набрал телефон Исполнительного директора.
—Алло!..
—Я внимательно вас слушаю… — Секретарь в приемной Арзамасцева была безукоризненно вежлива. — Анатолий Алексеевич сейчас занят. Я передам, что вы звонили. Как доложить о вас?
Она записала название Ассоциации и занимаемую в ней должность Рембо.
—Анатолий Алексеевич просил вас позвонить?
—Нет. Речь идет о кейсе. Возможно, моя информация его заинтересует.
—О кейсе?
—О нем.
Что-то заставило ее еще раз уточнить.
—Он знает, о каком именно кейсе?
—Думаю, да.
Ответный звонок секретаря раздался уже через пару минут.
— Соединяю с Анатолием Алексеевичем…
Исполнительный директор фонда взял трубку без промедления.
— Здравствуйте. Большое спасибо, что позвонили… — Происшедшее, по-видимому, скрывалось, потому что Исполнительный директор сразу предупредил любые объяснения по телефону. — Я освобождаюсь через час. Пожалуйста, продиктуйте секретарю, где можно вас найти. Я буду у вас в пятнадцать. Удобно?
— Да.
В ожидании Арзамасцева Рембо позвонил в Информационный центр «Лайнса» и через несколько минут ему принесли имевшуюся у нас информацию о фонде.
Рембо тут же принялся ее просматривать.
—Вначале здесь общие фразы… — Он шел вдоль документа по диагонали. — «Ставит целью изучение проблем региональной миграции…», «Оказание консультационной помощи населению, вовлеченному в процесс…» — Он перевернул страницу: «Напрямую коммерческой деятельностью не занимается…» Мы это уже знаем. Наслышаны… «Исполнительный директор генерал-лейтенант Арзамасцев Анатолий Алексеевич, 52 года… Ушел в запас с поста заместителя начальника Управления… Длительное время работал в Научно-исследовательском институте КГБ СССР, занимал руководящие должности в центральном аппарате, короткое время личный помощник заместителя председателя…» — Рембо перебросил первые страницы ко мне через стол. — Большое число учредителей. И многие из первого ряда… Минфин, ОАО «Московский комитет по изыскательству и технологиям» и даже Управление делами Президента…
—Тогда понятно.
Так всегда бывало, когда какая-нибудь общественная организация в действительности занималась не тем, что рекламировала.
За многообразием учредителей укрывалась обычно одна из могущественных силовых структур…
ГЛАВА ФОНДА
— Вот и он!..
Исполнительный директор фонда, как и обещал, объявился уже через час с небольшим.
Рембо решил, что я должен присутствовать при разговоре, потому что Арзамасцева наверняка могли интересовать подробности обнаружения кейса. В том, что клиент не обойдет этот вопрос молчанием, не было сомнений.
Как обычно, на экран в кабинет, шла передача с монитора, установленного на соседнем здании Дома культуры «Строитель». Это позволяло видеть ближайшие подступы к офису со стороны окрестных улиц.
Тогда я и увидел генерала Арзамасцева впервые.
Он сам сидел за рулем своего «шестисотого» — корпусной, моложавый, крепкий. На нем была спортивная короткая куртка. На голове почему-то берет, наподобие десантного…
Арзамасцев закрыл машину, пересек узкое пространство стоянки для служебного транспорта, направился к нашему офису.
Обширный пустырь, окружавший когда-то шумный посещаемый Дом культуры «Строитель», сохранил в последние годы совсем мало от прежней своей безалаберности.
За оградами по периметру двора теперь красовались тихие вполне современные коттеджи нескольких иностранных фирм со смешанным капиталом, аккуратно подстриженными газонами и новенькими иномарками у подъездов.
В руке у Арзамасцева болталась маленькая кожаная сумка делового человека — барсетка…
На экране нам все было хорошо видно.
Медная табличка с изображением пары могучих африканских хищников и графика «LIONS» подтвердили, что он у цели.
Теперь к нам шла передача с монитора, установленного при входе, внизу.
Я сел удобнее, чтобы наблюдать. Бесшумно работавший кондиционер раздувал белоснежные легкие шторы на окнах. Стрелки настенных часов показывали пятнадцать ноль-ноль.
— Минута в минуту.
Исполнительный директор нажал на переговорное устройство. Дежурный внизу тоже видел гостя на своем экране.
— Слушаю вас…
— Мне назначена встреча…
Запорное устройство немедленно сработало.
Рембо переключил картинку.
Теперь на экране был стерильно белый холл — постоянная головная боль нашего бессменного хозяйственника, который докладывал Рембо о каждом из нас, кто норовил оставить след на снежной чистоте офиса. Сбоку, в углу, виднелась стойка дежурной части и лестница наверх — в приемную президента «Лайнса» и кабинеты детективов.
Дежурный уже встречал гостя внизу за дверью:
— Пожалуйста. Но вначале небольшие формальности. Извините…
Для главы Фонда Изучения Проблем Региональной Миграции не сделали исключения. Дежурный проверил его на наличие избыточного металла в одежде.
Как мы и ожидали, оружия на теле вновь прибывшего, как и в его барсетке, не оказалось. Еще дежурный попросил документ для регистрации…
—Пожалуйста… — Арзамасцев достал паспорт.
—Все. Еще раз извините за неудобства…
Рембо встретил гостя у лестницы на втором этаже коттеджа. Когда они вошли, я оставался на своем месте за приставным столиком.
— Добрый день…
Мы поздоровались.
Вблизи Арзамасцев оказался корпусным мужчиной с крупными чертами лица, мне бросился в глаза большой неправильной формы нос, похожий на плавник или косой парус. Взгляд живых внимательных глаз был пристальный. На вид главе фонда было никак не больше сорока пяти с плюсом. Держался он прямо, как человек, имевший непосредственное представление о военном строе и выправке…
В кабинете Арзамасцев скинул куртку. Под нею, внизу, оказалась скромная сорочка с карманчиком, с неброской фирменной этикеткой — лейблом. Цена такой сорочки была не менее 300 долларов за штуку. Джинсы были тоже из тех, что не бросаются в глаза. За одну такую пару можно купить дюжину «ли Штраус». Часы на руке равны по стоимости машине…
Рембо представил меня:
— Это детектив, мой советник…
Арзамасцев произнес несколько приличествующих случаю фраз, со вниманием оглядел Рембо, кабинет. Лейбл на сорочке президента «Лайнса» оказался не менее престижным.
Рембо дал команду секретарю готовить кофе.
Глава фонда сделал несколько шагов вдоль кабинета.
Когда он сел, на свет появился доставленный охранником изуродованный кейс. Наш гость весело его приветствовал:
— «Теперь отдыхай — уж ступит нога…»
Первым делом Арзамасцев нажал скрытую кнопку тайника за внутренней подкладкой кейса. Мы это заметили.
На свет появилась уже знакомая пластмассовая папка. Арзамасцев быстро проверил содержимое. Мелькнул знакомый уже черновик представления в Счетную Палату, вырезка из «Нового русского слова» с рекламой конторы американского адвоката, эсквайра, бизнес-справка о состоянии дел неизвестного банка…
По лицу Арзамасцева трудно было что-либо предположить. Он ничем не выдал своего удовлетворения. Только затем глава Фонда удостоил вниманием другие бумаги, находившиеся в кейсе. «Приложения» — «Enclosure». Чековая книжка. Органайзер. Почти все содержимое, по-видимому, осталось в сохранности. Может, кроме валюты и еще чего-то.
Я еще раньше предположил, что в кейсе должен был находиться портативный персональный компьютер. Зажигалка…
— В общем, почти все цело… — беспечно заметил глава фонда. — Ничего, переживу… — Арзамасцев улыбнулся. — В любом случае очень вам благодарен.
Рады были помочь… — Рембо развел руки.
Исполнительный директор фонда пробыл у нас недолго. Выпил чашку кофе по-турецки — наш секретарь готовила его мастерски. За кофе мы еще несколько минут потолковали.
— Кейс у меня вытащили из машины… — Гость сам затронул вопрос, который не мог не интересовать нас как сыскарей. — Я заезжал в один адрес. Отошел буквально на минуту купить сигареты…
Я почему-то был уверен, что он темнит, и ему есть что скрывать в связи с этой кражей. Но ни меня, ни Рембо это не особо интересовало. Как и сам глава фонда…
— В каком районе, если не секрет, нашли кейс?.. — Арзамасцев достал сигарету, попросил разрешения закурить. — Можно?
Рембо дал прикурить гостю, прикурил сам. Как я и предполагал, Исполнительный директор оказался без зажигалки. Ее, определенно, оставили себе похитители.
— Это недалеко от Зюзина… А где он пропал?
— На другом конце Москвы. Недалеко от дома на Северо-Западе.
Рембо тонко, стороной, вывел разговор на заместителя Арзамасцева — генерала Хробыстова, курирующего Службу Безопасности. Исполнительный директор фонда махнул рукой:
— Скоро мы расстанемся. Меня просили его принять, но… Сами видите. Собственной Службе Безопасности я не могу доверить даже такую вещь, как охрана машины. Да если бы только это!..
Арзамасцев был с нами откровенен, как это обычно бывает в разговорах с чужими людьми, с которыми никогда больше не встретишься, — в поезде, у кабинета врача.
Это было последнее. Он взглянул на часы.
— Надо ехать… — Он поднял взгляд на Рембо. — Сколько я должен?
Рембо пожал плечами:
— Ничего.
— Ну как же…
Он хотел открыть барсетку.
— Рембо мягко, но твердо исключил иное.
— Что ж, спасибо… — Они обменялись визитка ми. — Я ваш должник… — Арзамасцев обернулся ко мне. — Вы, как я понимаю, сыграли не последнюю роль в том, что я получил свои бумаги…
Мое молчание, а может, и выражение лица свидетельствовали, что он не ошибся. Арзамасцев протянул руку.
— Спасибо. Но мне все же хотелось бы прислать вам что-то на память… — Он повернул острый, похожий на косой парус нос. — Может, классный детектив? Сыщики должны любить криминальные романы…
Я кивнул.
— Это и мое чтение… Особенно английские… — их детективы гораздо тоньше американских, не говоря уже о российских… Но в них есть пружина!
Я не был с ним согласен, да и Рембо был другого мнения. Оба мы были фанатами именно российских детективов. Однако промолчали.
Не дождавшись ответа, Арзамасцев снова пожал нам руки.
Он уже уходил.
В последнюю секунду взгляд его задержался на фотографии рядом с дверным проемом. Снимок его явно заинтересовал. Наш гость секунду-другую внимательно его рассматривал.
Три старших опера прежнего МУРа — Рембо, Пашка Вагин и я — смотрели с фотографии уверенно и свободно, все трое борзые, по молодости готовые, как говорится, к любому развитию событий, не ведающие своей судьбы…
— До свиданья. Еще раз спасибо.
А через несколько дней меня разыскал секьюрити Службы Безопасности фонда, он привез подарок Исполнительного директора — новую книгу неизвестного у нас английского детективного автора Алекса Аусвакса, название которой я перевел бы как «Прикол с бриллиантами». Видимо, Арзамасцев то же, как и я, испытывал болезненное влечение к жанру.
— Знал бы он, что ты не только читаешь детективы, но и пишешь… — заметил Рембо по поводу полученного мною подарка. Выпускник московской спецшколы с преподаванием некоторых предметов на английском языке, Рембо еще раньше меня заглянул за обложку «Приколов с бриллиантами».
Он произнес это с ноткой печали, которую я сразу почувствовал.
Редкий розыскник не грезит о том, что когда-нибудь, устав от трудов праведных, он сядет к компьютеру, чтобы поведать миру свои необыкновенные истории, сколь захватывающие, столь и правдивые. У моего друга тоже была такая мечта. И я со своими детективными опусами как бы играл и на его поле тоже…
— Да, ладно, «пишу»… — Мне было приятно оттого, что Рембо это помнит.
Я уж было решил, что воспоминания о моих литературных опытах давно бесследно исчезли из памяти коллег.
Английский детектив нам пришелся по вкусу. Героиня его — монашенка сестра Брона, обладала редкими сыскными способностями и интуицией. Не зря автора в свое время публично хвалил сам Энтони Бёрджес.
А вскоре мы оба забыли о визите Исполнительного директора фонда и похищенном у него кейсе…
ГОСТЬ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Все это промелькнуло у меня в мозгу, пока я быстро огибал ограду элитного дома. Меня интересовал номер машины, на которой приехал ночной гость. В принципе мне этого не заказывали. Но это так естественно для гончей — преследовать дичь…
Первый основной инстинкт сыщика…
Очередной стылый троллейбус осветил впереди пустую замерзшую трассу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Это была справка с анализом состояния деятельности некоего коммерческого банка. Название его было повсюду тщательно удалено вместе с другими существенными признаками, которые могли помочь идентифицировать банк и его вкладчиков. Все позиции в ней были пронумерованы — это значило, что к справке прилагалась дешифрирующая таблица…
Рембо обратил внимание на то, что справка была предварительно сканирована и формат ее изменен…
— Видимо, для того, чтобы скрыть источник информации… Кроме того, верхняя шапка и конец справки отсутствуют…
Это был документ деловой разведки.
Судя по цифрам, речь шла о солидном кредитном учреждении.
Вместе со справкой в тайнике находилось еще немало разных по содержанию документов. Мне бросилась в глаза вырезка из нью-йоркского номера газеты «Новое русское слово». Адвокатская компания некоего «адвоката Вильяма Голдберга, эсквайра…»
Среди прочего Рембо указал мне на незавершенный черновик записки на имя главы Экспертно-консультационного Совета при председателе Счетной Палаты Российской Федерации. В нем речь шла о контроле за исполнением доходных и расходных статей бюджетов и законностью и своевременностью движения средств в Госбанке и иных финансово-кредитных учреждениях РФ…
Слово «бюджет» и производные от него уже в начале первого короткого абзаца упоминались многократно…
В сути документа я не разобрался. Собственно, на этом черновик и заканчивался. По-видимому, и препроводительное письмо, и справка составляли часть некоего готовящегося представления наверх, в Счетную Палату.
— Кейс, скорее всего, похищен из-за этой папки… — Рембо легко для шестипудового атлета прошел к книжным полкам. Обернулся. — Кстати, чтобы не за быть… — Он поднял на меня серые, по-медвежьи близко к переносице расположенные глаза. — Как зовут охранника, который доставил кейс?
Я назвал.
— Он может зайти к кадровику заполнить анкету. Мы берем его…
В кабинете нас было двое. Бесшумно работавший кондиционер раздувал шелковые занавеси.
Рембо снял с полки бизнес-справочник. Прочитал.
— «Некоммерческий Фонд Изучения Проблем Региональной Миграции Арзамасцев Анатолий Алексеевич…» — Фамилия владельца чековой книжки была ему неизвестна, как и название фонда.
Через минуту он уже набирал номер заместителя главы фонда, курировавшего Службу Безопасности.
Я слушал их разговор по наушнику.
— Слушаю вас… — Голос заместителя был из тех, что никогда не запомнишь с первого раза.
Куратор Службы Безопасности фонда разговаривал через губу. Сообщение о найденных бумагах его не заинтересовало. Несмотря на свою должность, он был, скорее всего, непрофессионалом, слабо знал мир крупных детективных фирм. Из этого следовало, что он пришел в охрану со стороны.
— А что за бумаги?
Рембо не открыл все карты сразу:
—Тут бланки «Enclosure»…
—Мы тут за день тонны бумаг перемолачиваем… — Собеседник либо темнил, либо, действительно, не был в курсе происшедшего.
Рембо не упомянул ни о кейсе, ни об органайзере — собеседник непременно спросил бы о них сам, если бы разыскивал.
—Спасибо за звонок, но…
—Ну и ладушки… А как там… — Рембо снова заглянул в справочник. — Анатолий Алексеевич?.. Босс в порядке?
—Арзамасцев?! Ты его знаешь?
—Немного… — Воспользовавшись моментом, Рембо завел иную песнь: — У нас тут возникают вопросы, связанные с мигрантами. Думаю подъехать. Посоветоваться как коллега…
—Приезжай. — Второй человек в Фонде Проблем Миграции смягчился. — Только предварительно позвони, спроси меня… Запиши фамилию. Хробыстов…
—В Московском Главке работал начальник отдела… — Рембо лукавил. Ему было интересно, откуда его собеседник. — Полковник Хробыстов…
—Не я. — В трубке иронически хмыкнуло. — Другая епархия. И звание бери выше на ступень.
— Ясно, погоны без единого просвета! — Рембо простился. Положил трубку. — Еще один генерал с Лубянки…
Мы не жаловали сотрудников Комитета Государственной Безопасности.
В прежней нашей — ментовской — жизни у нас с ними все время возникали сложности. Как в известном романе: все наши друзья служили в МВД, а те, кто по каким-то причинам с нами конфликтовал, получали зарплату в КГБ СССР.
Скрывал ли Хробыстов то, что произошло, или глава фонда Арзамасцев, которому принадлежал кейс, держал своего заместителя за китайского болванчика и доверял ему не все и не полностью — могло выясниться уже через минуту.
Рембо набрал телефон Исполнительного директора.
—Алло!..
—Я внимательно вас слушаю… — Секретарь в приемной Арзамасцева была безукоризненно вежлива. — Анатолий Алексеевич сейчас занят. Я передам, что вы звонили. Как доложить о вас?
Она записала название Ассоциации и занимаемую в ней должность Рембо.
—Анатолий Алексеевич просил вас позвонить?
—Нет. Речь идет о кейсе. Возможно, моя информация его заинтересует.
—О кейсе?
—О нем.
Что-то заставило ее еще раз уточнить.
—Он знает, о каком именно кейсе?
—Думаю, да.
Ответный звонок секретаря раздался уже через пару минут.
— Соединяю с Анатолием Алексеевичем…
Исполнительный директор фонда взял трубку без промедления.
— Здравствуйте. Большое спасибо, что позвонили… — Происшедшее, по-видимому, скрывалось, потому что Исполнительный директор сразу предупредил любые объяснения по телефону. — Я освобождаюсь через час. Пожалуйста, продиктуйте секретарю, где можно вас найти. Я буду у вас в пятнадцать. Удобно?
— Да.
В ожидании Арзамасцева Рембо позвонил в Информационный центр «Лайнса» и через несколько минут ему принесли имевшуюся у нас информацию о фонде.
Рембо тут же принялся ее просматривать.
—Вначале здесь общие фразы… — Он шел вдоль документа по диагонали. — «Ставит целью изучение проблем региональной миграции…», «Оказание консультационной помощи населению, вовлеченному в процесс…» — Он перевернул страницу: «Напрямую коммерческой деятельностью не занимается…» Мы это уже знаем. Наслышаны… «Исполнительный директор генерал-лейтенант Арзамасцев Анатолий Алексеевич, 52 года… Ушел в запас с поста заместителя начальника Управления… Длительное время работал в Научно-исследовательском институте КГБ СССР, занимал руководящие должности в центральном аппарате, короткое время личный помощник заместителя председателя…» — Рембо перебросил первые страницы ко мне через стол. — Большое число учредителей. И многие из первого ряда… Минфин, ОАО «Московский комитет по изыскательству и технологиям» и даже Управление делами Президента…
—Тогда понятно.
Так всегда бывало, когда какая-нибудь общественная организация в действительности занималась не тем, что рекламировала.
За многообразием учредителей укрывалась обычно одна из могущественных силовых структур…
ГЛАВА ФОНДА
— Вот и он!..
Исполнительный директор фонда, как и обещал, объявился уже через час с небольшим.
Рембо решил, что я должен присутствовать при разговоре, потому что Арзамасцева наверняка могли интересовать подробности обнаружения кейса. В том, что клиент не обойдет этот вопрос молчанием, не было сомнений.
Как обычно, на экран в кабинет, шла передача с монитора, установленного на соседнем здании Дома культуры «Строитель». Это позволяло видеть ближайшие подступы к офису со стороны окрестных улиц.
Тогда я и увидел генерала Арзамасцева впервые.
Он сам сидел за рулем своего «шестисотого» — корпусной, моложавый, крепкий. На нем была спортивная короткая куртка. На голове почему-то берет, наподобие десантного…
Арзамасцев закрыл машину, пересек узкое пространство стоянки для служебного транспорта, направился к нашему офису.
Обширный пустырь, окружавший когда-то шумный посещаемый Дом культуры «Строитель», сохранил в последние годы совсем мало от прежней своей безалаберности.
За оградами по периметру двора теперь красовались тихие вполне современные коттеджи нескольких иностранных фирм со смешанным капиталом, аккуратно подстриженными газонами и новенькими иномарками у подъездов.
В руке у Арзамасцева болталась маленькая кожаная сумка делового человека — барсетка…
На экране нам все было хорошо видно.
Медная табличка с изображением пары могучих африканских хищников и графика «LIONS» подтвердили, что он у цели.
Теперь к нам шла передача с монитора, установленного при входе, внизу.
Я сел удобнее, чтобы наблюдать. Бесшумно работавший кондиционер раздувал белоснежные легкие шторы на окнах. Стрелки настенных часов показывали пятнадцать ноль-ноль.
— Минута в минуту.
Исполнительный директор нажал на переговорное устройство. Дежурный внизу тоже видел гостя на своем экране.
— Слушаю вас…
— Мне назначена встреча…
Запорное устройство немедленно сработало.
Рембо переключил картинку.
Теперь на экране был стерильно белый холл — постоянная головная боль нашего бессменного хозяйственника, который докладывал Рембо о каждом из нас, кто норовил оставить след на снежной чистоте офиса. Сбоку, в углу, виднелась стойка дежурной части и лестница наверх — в приемную президента «Лайнса» и кабинеты детективов.
Дежурный уже встречал гостя внизу за дверью:
— Пожалуйста. Но вначале небольшие формальности. Извините…
Для главы Фонда Изучения Проблем Региональной Миграции не сделали исключения. Дежурный проверил его на наличие избыточного металла в одежде.
Как мы и ожидали, оружия на теле вновь прибывшего, как и в его барсетке, не оказалось. Еще дежурный попросил документ для регистрации…
—Пожалуйста… — Арзамасцев достал паспорт.
—Все. Еще раз извините за неудобства…
Рембо встретил гостя у лестницы на втором этаже коттеджа. Когда они вошли, я оставался на своем месте за приставным столиком.
— Добрый день…
Мы поздоровались.
Вблизи Арзамасцев оказался корпусным мужчиной с крупными чертами лица, мне бросился в глаза большой неправильной формы нос, похожий на плавник или косой парус. Взгляд живых внимательных глаз был пристальный. На вид главе фонда было никак не больше сорока пяти с плюсом. Держался он прямо, как человек, имевший непосредственное представление о военном строе и выправке…
В кабинете Арзамасцев скинул куртку. Под нею, внизу, оказалась скромная сорочка с карманчиком, с неброской фирменной этикеткой — лейблом. Цена такой сорочки была не менее 300 долларов за штуку. Джинсы были тоже из тех, что не бросаются в глаза. За одну такую пару можно купить дюжину «ли Штраус». Часы на руке равны по стоимости машине…
Рембо представил меня:
— Это детектив, мой советник…
Арзамасцев произнес несколько приличествующих случаю фраз, со вниманием оглядел Рембо, кабинет. Лейбл на сорочке президента «Лайнса» оказался не менее престижным.
Рембо дал команду секретарю готовить кофе.
Глава фонда сделал несколько шагов вдоль кабинета.
Когда он сел, на свет появился доставленный охранником изуродованный кейс. Наш гость весело его приветствовал:
— «Теперь отдыхай — уж ступит нога…»
Первым делом Арзамасцев нажал скрытую кнопку тайника за внутренней подкладкой кейса. Мы это заметили.
На свет появилась уже знакомая пластмассовая папка. Арзамасцев быстро проверил содержимое. Мелькнул знакомый уже черновик представления в Счетную Палату, вырезка из «Нового русского слова» с рекламой конторы американского адвоката, эсквайра, бизнес-справка о состоянии дел неизвестного банка…
По лицу Арзамасцева трудно было что-либо предположить. Он ничем не выдал своего удовлетворения. Только затем глава Фонда удостоил вниманием другие бумаги, находившиеся в кейсе. «Приложения» — «Enclosure». Чековая книжка. Органайзер. Почти все содержимое, по-видимому, осталось в сохранности. Может, кроме валюты и еще чего-то.
Я еще раньше предположил, что в кейсе должен был находиться портативный персональный компьютер. Зажигалка…
— В общем, почти все цело… — беспечно заметил глава фонда. — Ничего, переживу… — Арзамасцев улыбнулся. — В любом случае очень вам благодарен.
Рады были помочь… — Рембо развел руки.
Исполнительный директор фонда пробыл у нас недолго. Выпил чашку кофе по-турецки — наш секретарь готовила его мастерски. За кофе мы еще несколько минут потолковали.
— Кейс у меня вытащили из машины… — Гость сам затронул вопрос, который не мог не интересовать нас как сыскарей. — Я заезжал в один адрес. Отошел буквально на минуту купить сигареты…
Я почему-то был уверен, что он темнит, и ему есть что скрывать в связи с этой кражей. Но ни меня, ни Рембо это не особо интересовало. Как и сам глава фонда…
— В каком районе, если не секрет, нашли кейс?.. — Арзамасцев достал сигарету, попросил разрешения закурить. — Можно?
Рембо дал прикурить гостю, прикурил сам. Как я и предполагал, Исполнительный директор оказался без зажигалки. Ее, определенно, оставили себе похитители.
— Это недалеко от Зюзина… А где он пропал?
— На другом конце Москвы. Недалеко от дома на Северо-Западе.
Рембо тонко, стороной, вывел разговор на заместителя Арзамасцева — генерала Хробыстова, курирующего Службу Безопасности. Исполнительный директор фонда махнул рукой:
— Скоро мы расстанемся. Меня просили его принять, но… Сами видите. Собственной Службе Безопасности я не могу доверить даже такую вещь, как охрана машины. Да если бы только это!..
Арзамасцев был с нами откровенен, как это обычно бывает в разговорах с чужими людьми, с которыми никогда больше не встретишься, — в поезде, у кабинета врача.
Это было последнее. Он взглянул на часы.
— Надо ехать… — Он поднял взгляд на Рембо. — Сколько я должен?
Рембо пожал плечами:
— Ничего.
— Ну как же…
Он хотел открыть барсетку.
— Рембо мягко, но твердо исключил иное.
— Что ж, спасибо… — Они обменялись визитка ми. — Я ваш должник… — Арзамасцев обернулся ко мне. — Вы, как я понимаю, сыграли не последнюю роль в том, что я получил свои бумаги…
Мое молчание, а может, и выражение лица свидетельствовали, что он не ошибся. Арзамасцев протянул руку.
— Спасибо. Но мне все же хотелось бы прислать вам что-то на память… — Он повернул острый, похожий на косой парус нос. — Может, классный детектив? Сыщики должны любить криминальные романы…
Я кивнул.
— Это и мое чтение… Особенно английские… — их детективы гораздо тоньше американских, не говоря уже о российских… Но в них есть пружина!
Я не был с ним согласен, да и Рембо был другого мнения. Оба мы были фанатами именно российских детективов. Однако промолчали.
Не дождавшись ответа, Арзамасцев снова пожал нам руки.
Он уже уходил.
В последнюю секунду взгляд его задержался на фотографии рядом с дверным проемом. Снимок его явно заинтересовал. Наш гость секунду-другую внимательно его рассматривал.
Три старших опера прежнего МУРа — Рембо, Пашка Вагин и я — смотрели с фотографии уверенно и свободно, все трое борзые, по молодости готовые, как говорится, к любому развитию событий, не ведающие своей судьбы…
— До свиданья. Еще раз спасибо.
А через несколько дней меня разыскал секьюрити Службы Безопасности фонда, он привез подарок Исполнительного директора — новую книгу неизвестного у нас английского детективного автора Алекса Аусвакса, название которой я перевел бы как «Прикол с бриллиантами». Видимо, Арзамасцев то же, как и я, испытывал болезненное влечение к жанру.
— Знал бы он, что ты не только читаешь детективы, но и пишешь… — заметил Рембо по поводу полученного мною подарка. Выпускник московской спецшколы с преподаванием некоторых предметов на английском языке, Рембо еще раньше меня заглянул за обложку «Приколов с бриллиантами».
Он произнес это с ноткой печали, которую я сразу почувствовал.
Редкий розыскник не грезит о том, что когда-нибудь, устав от трудов праведных, он сядет к компьютеру, чтобы поведать миру свои необыкновенные истории, сколь захватывающие, столь и правдивые. У моего друга тоже была такая мечта. И я со своими детективными опусами как бы играл и на его поле тоже…
— Да, ладно, «пишу»… — Мне было приятно оттого, что Рембо это помнит.
Я уж было решил, что воспоминания о моих литературных опытах давно бесследно исчезли из памяти коллег.
Английский детектив нам пришелся по вкусу. Героиня его — монашенка сестра Брона, обладала редкими сыскными способностями и интуицией. Не зря автора в свое время публично хвалил сам Энтони Бёрджес.
А вскоре мы оба забыли о визите Исполнительного директора фонда и похищенном у него кейсе…
ГОСТЬ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Все это промелькнуло у меня в мозгу, пока я быстро огибал ограду элитного дома. Меня интересовал номер машины, на которой приехал ночной гость. В принципе мне этого не заказывали. Но это так естественно для гончей — преследовать дичь…
Первый основной инстинкт сыщика…
Очередной стылый троллейбус осветил впереди пустую замерзшую трассу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30