Арзамасцев было поднялся, чтобы взять пальто. Но в последнюю секунду отказался, вернулся к столу.
— Сволочь!
Было видно: ей надо что-то крушить, ломать. Она оглянулась.
Тут и Рембо увидел: гладильная доска с электрическим утюгом стояла близко, на расстоянии вытянутой руки, на лягушку из оникса на тумбочке он не обратил внимания — не представлял ее тяжесть…
Я все это уже видел, поэтому для меня все происходившее демонстрировалось словно с удвоенной скоростью. Рембо смотрел, не отрываясь. Он был весь внимание…
Девушка схватила каменную жабу. Замахнулась…
Арзамасцев пошатнулся, похоже, у него подогнулась нога…
И вот он уже рухнул на пол…
Все это я уже видел. И заструившуюся от головы черную струйку, и попытку искусственного дыхания, и лайку, подошедшую к неподвижному телу Исполнительного директора фонда…
Я остановил запись.
— Она увезла труп и больше не появлялась…
Рембо все не мог прийти в себя после увиденного.
Он подумал примерно то же, что и я прошлой ночью сразу вслед за происшедшим, потому что сказал:
— Спастись от киллера, чтобы через неделю погибнуть от руки любовницы…
— Это первое, что тоже пришло мне в голову.
Судьба освободила противников Арзамасцева от необходимости повторной попытки убийства…
Впрочем, они могли и не узнать о его гибели до весны, до появления подснежников, в том случае, если девушка укрыла труп где-то в лесу…
Перематывая видеокассету, я мысленным взором снова увидел Арзамасцева, но не лежащим на каменном полу элитного дома, а таким, каким он прибыл к нам, чтобы взять украденный у него кейс, — за рулем «шестисотого», моложавого, крепкого, в спортивной короткой куртке, в берете, наподобие десантного, с кожаной сумкой — барсеткой…
— Мне хотелось бы прислать вам что-то на память… — Он повернул ко мне острый, похожий на косой парус, нос. — Может, классный детектив? Сыщики должны любить криминальные романы. Это и мое чтение… Особенно английские… — их детективы тоньше американских, не говоря уже о российских… Но в них пружины!
Увы! Сейчас его неопознанный труп, возможно, лежал именно под снегом где-то за городом, в поле, ожидая своей поры…
Глава «Лайнса», по-видимому, подумал о том же. Из стола появилась бутылка сухого вина и рюмки. Рембо наполнил их.
— Ну, на помин души…
Мы выпили, не чокаясь, и вроде чуть успокоились.
Я все не уезжал.
Появилась секретарь с бумагами. С кофе.
Мы снова пили кофе. Понемногу заговорили о другом. Рембо ввел меня в курс наших дел, от которых я уже успел за эти недели отойти. Показал свежий прибывший с утра факс…
Некий господин Паоло Брагаглиа, владелец фирмы «Bononia Investigations», предлагал главе «Лайнса» 50-процентное участие в создании нового агентства для ведения «крупномасштабной работы по всему мире» («а large scale in the world»)…
Мы только посмеялись. Такие предложения время от времени поступали, Рембо их игнорировал…
Я поднялся. Надо было ехать.
— Я оставлю у тебя видеозапись… Не против? — В его согласии, впрочем, я не сомневался.
— Конечно, оставляй.
Рембо спросил еще:
— А не думаешь, что тебя попытаются убрать, если им не попадет в руки видеозапись… — Он спрашивал вполне серьезно. — Мы ведь ничего не знаем, что там происходит, в фонде…
— А может, иначе? — Я попытался пошутить, но был тоже серьезен. — Может, моей жизни ничего не угрожает только до тех пор, пока я с этой кассетой. И наоборот могут убить, как только видеозапись будет у
Я подъезжал к Химкам, когда Рембо позвонил мне на мобильник.
— В интернете появилось любопытное сообщение: «Исполнительный директор Фонда Изучения Проблем Региональной Миграции исчез по дороге в аэропорт Шереметьево. Местонахождение отставного генерала неизвестно. Его заместитель генерал Хробыстов отвечает корреспонденту: „Нет оснований для беспокойства…“
— Кем подписано сообщение об Арзамасцеве? — спросил я.
— Неизвестный журналист. Кто-то бросил мыло на новостной сайт… Выглядит как намеренная утечка информации!
«Узнаю Григория Грязнова!» — вспомнил я снова.
Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы распознать стиль могущественного ведомства, воспитавшего обоих — и покойного Арзамасцева, и ныне здравствующего Хробыстова, и их окружение…
В ХИМКАХ
Жена была дома, смотрела детективный сериал. Она слышала, как я входил, как снимал пальто, но осталась сидеть…
—Извини, тут такой эпизод… Возьми в холодильнике шницель, цветную капусту. Я сейчас… Ты нормально съездил?
—Да, все в порядке.
Я поцеловал жену, мельком взглянул на экран.
Я знал роман, по которому был поставлен сериал.
Он была никакой. Судя по репликам, которые я услышал, сериал был тоже никаким.
Свита играла короля… Актеры, имитировавшие оперуполномоченных уголовного розыска — свиту, играли придуманного короля — светило, мозговой центр, призванный поразить способностью мыслить и анализировать при раскрытии преступлений…
Характеры героев прописаны не были. Их видимость создавалась с помощью нехитрой мимики. Популярный актер, игравший начальника, несуществующего в штатном расписании аналитика, то и депо восхищенно повторял:
— Ну, ты — это того… Что-то… — Играть было совершенно нечего.
Зная милицию изнутри, я не мог смотреть подделку. Малейшая фальшь делала любое повествование о кон торе оскорбительно-ложным.
«Какие еще, в задницу, аналитики?!»
Меня всегда удивляло, как мои коллеги — моя тоже жена начинала оперуполномоченным уголовного розыска — могли западать на подобную чушь…
В жизни-то все выглядело иначе. Не надо было ничего придумывать. И они испытали это на собственной шкуре.
Российский опер, одинаково презираемый как сытой, так и голодной частями общества, а еще газетчиками и дешевыми сценаристами, делающими себе на нем имя и деньги, воевал сегодня на два фронта — против жестокой уголовной преступности и трусливого карьерного начальства. Мент рисковал своей жизнью и жизнью близких, не говоря о добром имени и погонах, и все-таки находил в себе силы не посылать далеко и тех и других, а оставаться их защитой, последним шансом, когда уже были испробованы все другие средства…
— Тут уже к концу… — предупредила жена.
— Ничего. Смотри.
Против ожидания детектив затянулся…
Я прошел к себе, подсел к компьютеру. В интернете я нашел сообщение, о котором говорил Рембо:
«Ничего неизвестно о местонахождении Исполнительного директора Фонда Изучения Проблем Региональной Миграции господина Арзамасцева… Последний не дает о себе знать уже несколько дней… Его заместитель Хробыстов на телефонный запрос о своем шефе отвечает: „Нет оснований для беспокойства…“
«Еще бы!.. Кому, как не мне, этого не знать!»
Исчезновение Арзамасцева и, следовательно, аудиторская проверка финансовой деятельности Фонда вынуждали Хробыстова к активным действиям…
Генерала уже искали! Наверняка полетели ориентировки во все концы. Ужесточен погранично-визовый режим в аэропортах. Материал о розыске неофициально передали по своим каналам…
И вот отставной генерал — чиновник, переведший со счетов фонда за границу и обналичивший там четыреста тысяч долларов только в одном небольшом банке, — отечески успокаивает обеспокоенную общественность…
Понемногу я вроде бы начинал разбираться…
«Жулик на жулике и жуликом погоняет…»
Когда-то мы это уже все проходили…
В вооруженных силах около двух тысяч генеральских и адмиральских должностей, ежегодно в запас или отставку уходят примерно триста чинов.
В нашем компьютере были данные примерно на триста фондов. В действительности их было значительно больше… Каждому отставнику найти место!..
Газеты писали о фонде, на расчетный счет которого в коммерческий банк от акционерной компании поступили 20 миллионов рублей, из них один процент по распоряжению генерала-отставника был израсходован на дело и восемьдесят пять ушли на содержание управленческого аппарата…
Кто в Фонде мог удержаться после аудиторской проверки Счетной Палаты?!
Я засыпал, когда снова позвонил Рембо. Он был краток:
— Арзамасцев в розыск официально не объявлен. Хотя предполагается, что он похищен с целью получения выкупа…
«А может, плюнуть на все, что произошло? — подумал я, засыпая. — Забыть, словно этого и не было?! Заказчик молчит… Я свободен от обязательств. Может, махнуть на неделю с женой на Кипр или в Эйлат?!»

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
ДИК ФРЕНСИС
Я плюнул на все, открыл роман Дика Френсиса.
«Ну сколько можно?!» Я все равно не мог больше ничего сделать или поправить.
Детектив назывался не очень интересно — «Движущая сила»…
Герой его — владелец частного извоза небольшого английского городка — бывший наездник — переживал тяжелые дни. Два его работника, занимавшиеся транспортировкой скаковых лошадей, грубо нарушили приказ шефа. Они взяли к себе в фургон с лошадьми случайного попутчика. В дороге, к их вящему ужасу и смятению, этот человек по неизвестной причине скоропостижно Скончался…
Все начиналось загадочно и достаточно таинственно.
По обнаружению трупа на место вызвали полицию, и поначалу казалось, что история эта не будет иметь продолжения. Однако случилось по-другому. По прошествии короткого периода времени в компании, перевозящей лошадей, начали происходить трагические события, которые иначе как необъяснимыми не назовешь.
Очень скоро погиб еще один — на этот раз работник фирмы. А чуть позже и сам хозяин стал жертвой беспричинного нападения…
Поздно ночью, когда он вышел из дома, чтобы закрыть ворота фермы, сзади на его голову обрушился сильнейший удар, на время лишивший сознания и возможности двигаться. В себя он пришел нескоро и далеко от дома…
Я любил романы Дика Френсиса, в каждом из которых действие было связано с конным спортом, скаковыми лошадьми, конюшнями, скачками. И тут автор, несомненно, чувствовал себя, как рыба в воде. Физический труд, жизнь в ладу с собственной совестью — источник, из которого его герои черпали силы противостоять слепой ненависти к чужим успехам, достатку и удачливости…
Мне оставалось еще дочитать не менее интересный финал романа, когда прямо под моим окном, рядом с ко робкой, в которой я уже несколько лет оставлял свой «жигуль», раздался громкий взрыв…
Я подскочил к окну. Коробка стояла на месте. Никого вокруг я не увидел.
Возможно, кто-то прятался за стволом толстого дерева, которое росло рядом с гаражом, но я не мог его рассмотреть.
—Что там? — спросила жена, не отрывая глаз от экрана.
—Ребятишки… — успокоил я.
Я был уверен, что слышал взрыв петарды.
Их использовали на железной дороге как шумовые сигналы.
Но сегодня я мог не сомневаться в смысле их применения.
Меня серьезно предупреждали! В желании обезопасить себя я вторгся слишком далеко на территорию известного ведомства, курировавшего Фонд Изучения Проблем Миграции…
Я вернулся к Дику Френсису.
После детективных хроник о заказных убийствах, криминальных структурах, после скандальных мемуаров общественных деятелей, проституток и любовниц советских вождей, приятно было погрузиться в чтение романа, где убийцам и продажным политикам противопоставлен стабильный мир, символизирующий традиции, добропорядочность, устои…
Раздался звонок…
Свояк грубо ворвался в мир конюшен для благородных животных.
— Мне сейчас позвонили… Кидала уже там. В кафе… — Он спешил. — Ты поможешь? Тогда так. Ты едешь к «Соколу». До церквушки. Знаешь? Там поставь машину. Мы тебя подберем…
У них уже все было решено.
— Сколько вас? — спросил я.
— С тобой четверо…
Жена оторвалась от телевизора:
— Далеко?
— Я скоро.
КИДАЛА
— Вот она, моя машина!
Вообще-то он был несентиментальным, свояк. Здоровый лоб, ручища — как две лопаты. Сейчас мне показалось, что он вот-вот заплачет. Никогда не думал, что он так расчувствуется…
Свояк погладил «японку» по серебристому округлому корпусу.
Мы стояли под мигающими огнями. Над автостоянкой раскачивались гирлянды разноцветных лампочек. Быстрые тени взбегали по снежным комьям вверх по фасаду армянского кафе.
Поодаль незнакомый охранник разговаривал с кем-то из клиентов, он не обращал на нас никакого внимания.
Машин на стоянке вокруг было совсем немного…
— Чего будем делать? — Свояк и двое его друзей ждали моего приказа.
Далеко от своих кульманов и компьютеров, жен, собачек, туристических палаток они выглядели беспомощными подростками.
Я щелчком отбросил недокуренную сигарету.
— Документы на машину у тебя с собой?
— Вот они.
— Давай сюда. А сам уйди. Тебя он сразу узнает…
— Может, мне встать там?.. — Он показал за стену кафе.
— Можно. И постоянно следи за нами, чтобы чуть что — сразу сюда. А вы двое пока останетесь в машине…
Собственно, никакого готового плана вызволения украденной «Мазды» у меня не было. Но это была штатная для мента ситуация, из которой существовало много выходов и десятки решений, каждое из них можно было принять с необходимыми поправками по ходу действия…
— Дайте ему открыть дверцу и сразу берите с двух сторон. Главное, хватайте за руки! У него может быть с собой оружие…
При упоминании об оружии мои помощники помрачнели. Я их понимал: да черт с ним, в конце концов! И с машиной, и с деньгами! Жизнь дороже!
Я качнул головой:
«Нет, ребята! Ни хрена!.. Честь дороже! Нельзя допускать, чтобы о тебя вытерли ноги!»
— Ждите здесь…
Я направился к дверям вестибюля.
Кидала вряд ли запомнил меня в тот день на Кожуховском авторынке, тем более, что во время продажи-сделки я не подходил близко — свояк уверил, что в том нет необходимости.
Я отдал куртку швейцару, прошел в зал.
Внутри царил обычный полумрак.
У стойки на тумбах сидели человека четыре.
Не оборачиваясь, я заметил: последним, у стены, рядом с экзотическим растением в большой глиняной амфоре, сидел наш кидала…
Услышав шаги, он поднял голову, прилип ко мне настороженным изучающим взглядом. По обычной воровской классификации каждый, кто сюда входил, мог оказаться блатным либо фраером… Либо ментом. Насчет меня он не мог решить сразу, и еще несколько минут я затылком ощущал на себе его цепкий напряженный взгляд.
Насколько я успел заметить, перед ним стоял бокал с пивом — кидала кого-то ждал, а может, просто убивал время. Ясно, что я не должен был рассиживаться и делать заказ, а при первой же возможности возвращаться к машине. В любую минуту кидала мог отодвинуть бокал, оставить на столе деньги, уйти.
Не признав меня ни своим, ни фраером, он все равно на всякий случай постарается уйти раньше меня…
Как обычно, с десяток мужчин по двое и в одиночку сидели за столиками. Худой, в круглых очках юноша, которого я уже видел, лабал на пианино что-то восточное жалостное. Мой столик у окна был свободен, но я не пошел к нему, нашел глазами своего знакомца — официанта. Курчавый, с тонкими усиками, журналист, а может, киллер — спрос диктовал предложения — увидев меня, подошел.
—Ереванскую толму? Ишхан-хоровац! — Он, похоже, обрадовался: — Не ожидал, что так быстро увижу вас…
—Ну, почему же… — Я протянул руку. Мы поздоровались.
Я знал, что кидала со своего места, за стойкой, все еще следит за мной. Сейчас ему должно было сразу полегчать.
— Детективных романов больше не оставляют?
Он улыбнулся маслянистыми чужими глазами:
— Был один. По-моему, Тереховой…
— Это мы уже проходили…
— Вы сядете?
— Нет. Узнайте, пожалуйста, на кухне: нет ли у них чего-нибудь мясного готового… Если есть — пусть завернут. И лаваш тоже…
Я достал «тайм», зажигалку. Подошел ближе к раздаче. Закурил.
На секунду мне еще раз удалось увидеть кидалу, но он уже не смотрел в мою сторону. Успокоился.
Я понял:
«Брать его все-таки придется в машине…»
Готовое мясное нашлось. Официант принес с кухни небольшой пакет.
— Тут армянский шашлык с виноградными листьями…
Сквозь пакет я уже привычно ощутил тончайший аромат вымоченного в вине и специях мяса и тонкий, смачный до одури запах свежайшего белейшего лаваша.
— Приятного аппетита. У меня все-таки такое чувство, что вы не скоро теперь у нас появитесь…
Да, не прост был этот человек. Действительно ли он был педагогом или журналистом там, у себя в Спитаке? Или стал бы тем или другим, если бы не два грозных природных явления — землетрясение и распад империи?!
Вряд ли теперь этот человек когда-нибудь вернется к своей мирной низкооплачиваемой профессии да и вообще в свою ставшую уже независимой страну, покрутившись в мире столичных кидал, наперсточников, постав щиков фальшивых авизо, продавцов наркоты…
По ивритскому «бэ седэр», которое он как-то применил вместо английского «о'кэй», было ясно, что он уже поработал и там, где мог быть принят только как нелегал, иностранный рабочий либо как сутенер…
Я пошел к выходу и наткнулся на бывших коллег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30