— А с самого начала их кто-нибудь видел?В ответ он лишь махнул рукой.— Меня здесь в самый первый день не было. Но как только мой корабль пристал к берегу, я сразу же отправился в лес. Это дело уже тогда было безнадежным.Ложбинка, куда девочки приходили собирать травы, оказалась укромной и живописной. Это была небольшая поляна на берегу лесного пруда, у воды росли камыши. Растительность здесь поражала своим многообразием, и лучшего места для сбора трав было не найти.Земля была основательно вытоптана, трава помята, а сквозь камыши была проложена тропинка, по которой люди ходили к воде. Если изначально здесь и можно было бы найти кое-какие следы, то все это было уничтожено.Земля была основательно вытоптана, трава помята, а сквозь камыши была проложена тропинка, по которой люди ходили к воде. Если изначально здесь и можно было бы найти кое-какие следы, то все это было уничтожено.— Вот и я о том же! — громко подхватил Бауэр. — Только время терять! В любом случае, пекотов уже давно и след простыл.— Пекоты? Вы их видели?— Не видел. Но они были здесь. У меня на них чутье. Они здесь были.Янса нигде видно не было, да я и не ожидал его увидеть, зная, что он затаился где-то рядом и наблюдает за происходящим из своего укрытия, прислушиваясь к разговору. Мы слишком долго прожили с ним под одной крышей и досконально изучили повадки друг друга. Вот и теперь он, должно быть, начал делать то, что сделал бы и я на его месте. Он обходил поляну широкими кругами, пытаясь обнаружить следы подальше, там, где трава не была вытоптана.Теперь мы должны были мысленно поставить себя на место похищенных девочек или же их похитителей и попробовать догадаться, какими могли быть их действия. К тому же преследователи не могли сразу зайти слишком далеко, так как мало кто был при оружии; еще меньше было тех, кто хоть в какой-то мере обладал навыками следопыта.Эти люди были выходцами из больших городов и маленьких городишек. В Англии подавляющее большинство из них занималось каким-нибудь ремеслом, были и нетитулованные особы из мелкопоместного дворянства. Английские леса и парки ничем не напоминали эти девственные дебри, о чем не раз говорил мой отец, и Джереми Ринг, и еще кое-кто из обитателей нашего поселения у Стреляющего ручья.Мы возвращались обратно. Спутник Макса Бауэра был невысокого роста, подвижным человеком со светлыми, кустистыми бровями; движения его были порывистыми, мне даже показалось, что в его манерах есть что-то крысиное. Имени его не называли, и резонно было бы предположить, что он здесь считается фигурой незначительной, хотя я лично придерживался несколько иного мнения на сей счет. Потому что именно таких людей следует остерегаться в первую очередь. Они зачастую вынуждены жить в тени своих могущественных или якобы могущественных хозяев и одержимы черной завистью и злобой, которые совсем не обязательно обращены против тех, кому они служат.На обратном пути мы остановились у дома Пенни. Затем все отправились по своим делам, а мы с Маклином вошли в дом, чтобы выпить по стаканчику холодного сидра. Посудина с напитком была только что вытащена из колодца.Анна Пенни засыпала меня вопросами о Темперанс, и я обстоятельно рассказывал ей о жизни в нашем поселении у Стреляющего ручья.— Наше поселение находится у подножия гор. Вода там чиста, холодна и прозрачна. Все поселение состоит из дюжины хижин и форта, а некоторые из нас сумели обзавестись неплохим хозяйством. Урожаи в тех краях обильные, к тому же в лесу много ягод и самых разнообразных кореньев. Все наши мужчины ходят на охоту, а в лесах водится много дичи.— Ваша семья тоже живет там?— Мой отец был убит сенеками, а мать вернулась в Англию. Не захотела, чтобы моя сестра выросла в глуши. Мой брат Брайан решил вернуться, чтобы изучать право.Вам нет нужды беспокоиться о Темперанс. У нас все к ней очень хорошо относятся и любят, как родную. У нас нет церкви, поэтому службы всегда проводились прямо в домах. Наверное, вам это покажется не Бог весть каким достижением. Редко какая служба продолжается более получаса.У Темперанс много друзей. Например, Джереми и Лила Ринг. Они приехали вместе с нашей семьей. Джереми раньше был солдатом, и он настоящий джентльмен.— Мне уже приходилось слышать о Джеймстауне. Ведь именно в Вирджинию держали путь первые переселенцы, они просто сошли на берег раньше, чем ожидалось.— Джеймстаун довольно далеко от нас. Мы поднимались вверх по течению рек и прошли почти всю Каролину.Она вышла из дома на улицу, оставила нас с Маклином одних. Мне показалось, что он чувствует себя неловко. Это был высокий и немногословный человек ученого вида. Несколько раз он откашливался, как если бы собирался что-то сказать.Отставив от себя кружку, я сам первый заговорил с ним:— Расскажите мне о своей дочери.Он как-то странно взглянул на меня, но ответил не сразу.— Зачем? И что именно вы желаете узнать?— Для того чтобы найти их, я должен прежде всего их понять. Ведь след — это не только те следы, что остаются на земле Если ее увезли насильно, она должна делать то, что от нее требуют; ну, а что, если ее никто не похищал? Вдруг она просто ушла сама по себе? Я должен понять ход ее мыслей. Возможно, ее и в самом деле выкрали. Нам это неизвестно.— Вы в этом сомневаетесь?— Пока я могу лишь предполагать. Тех индейцев, что якобы похитили ее, никто не видел.Маклин отхлебнул из своей кружки, затем вытер губы тыльной стороной ладони.— Она — прекрасная девочка, — сказал он. — Честная, порядочная девочка.— Большинство девиц ее возраста уже замужем, — заметил я.Подняв голову, он взглянул сурово:— У нее не было недостатка в женихах. И даже сам Джозеф Питтинджел…— Он хотел на ней жениться?— Он говорил об этом. А Джозеф Питтинджел очень состоятельный человек.— И она ему отказала?— В общем, да… в каком-то смысле. Она просто, ну, в общем, она только посмотрела на него, а потом развернулась и молча ушла.Я был вынужден признаться, что Диана Маклин вызывает у меня все больше симпатии.— И все же в поисках особенно не усердствовали. Как же так?Он сидел молча, поджав губы. Несомненно, ему было не по душе, что разговор принял такой оборот, но тем не менее он, похоже, понимал, что мой интерес вызван не праздным любопытством.— Ну что ж, все равно рано или поздно эти разговоры и до вас тоже дойдут. — Он пристально смотрел на меня. — В небольших поселениях, как наше, стоит тебе уродиться не таким, как остальные, как сразу же начинаются пересуды. Никто из местных парней не пришелся ей по сердцу, хотя со старшими она всегда была учтива и обходительна. Я думаю, что только благодаря этому у нее до сих пор не было особых неприятностей. Кое-кто считает мою дочь ведьмой! Вы можете себе представить?— Я в ведьм не верю, — ответил я, — и в дьявола, кстати, тоже, если уж на то пошло.— А вот в словах будьте осторожнее, — предостерег Маклин. — Потому что тут у нас принято считать, что не верить в дьявола так же грешно, как не верить в Бога!— А сама она не могла уйти? Видя, какое к ней здесь отношение — похоже, девочка она не глупая, — может быть, она просто решила уйти и больше никогда сюда не возвращаться?Он ненадолго задумался, затем отрицательно покачал головой.— Нет. Если бы она была одна, то, возможно, и решилась бы на это. Но она никогда не взяла бы с собой Керри. Керри любила ее как сестру, они много времени проводили вместе, но Диана никогда не разлучила бы ее с семьей. К тому же, -добавил он, — она дождалась бы весны. Разгар лета не самое подходящее время для того, чтобы начинать такое путешествие, а Диана на такие вещи обращает внимание. Она очень рассудительна, не из тех, кто способен поддаться минутному порыву. Прежде чем что-либо начать, она всегда сперва подумает о возможных последствиях.— А что случилось с матерью Дианы?— Она умерла. Это произошло давно, еще в Англии, когда Диана была совсем маленькой.Кто-то подошел к двери. Управившись с делами, Анна Пенни вернулась в дом. Я встал из-за стола.— Может быть, мы пройдем к вам? Следует поговорить об этом подробнее.Он с видимой неохотой поднялся в тот самый момент, как Анна вошла в комнату. Она тут же направилась ко мне.— Ведь вы с Янсом найдете мою Керри? Когда она пропала, никто не пошел ее разыскивать. Я знала, почему они так настроены. Мне всегда нравилась Диана. Я никогда не верила тому, что о ней говорили. Ведь она просто…— Она что?— Она любила ночь. Наш священник сказал, что только ведьмы выходят из дому по ночам, что они собираются в лесу, в старых пещерах, среди древних развалин, и поэтому они любят почаще бывать в темноте.Мы пошли через переулок к дому Маклина — небольшой, безупречно аккуратной хижине. Сели у стола, и он посмотрел на улицу через открытую дверь.— Без нее дом опустел, — сказал он. — Я долго жил вдовцом, она заботилась обо мне. Я… конечно, я умею некоторым образом управляться с инструментами, но все же книги мне ближе. Она тоже читала их, а потом мы разговаривали… долго-долго, часами.Я перевел взгляд на составленные в ряд книги. «Истинный джентльмен» Пичема соседствовал здесь с «Физикой» Барроу и «Правосудием» Майкла Дэлтона. И хотя я знал об этих книгах только понаслышке, в свое время я видел их в Джеймстауне. Но вот «Эссе» Бэкона и его труд «О значении и успехе познания, божественного и человеческого» я знал хорошо. Они были в последней партии книг, доставленной с побережья.— Надо же, здесь я вижу кое-кого из давнишних знакомых.Он изменился в лице.— Вы читали эти книги?— Бэкона, — ответил я, — и многих других. Мой отец любил читать, а учитель был великим ученым. Его звали Саким.— Язычник?— Некоторые называли его так. Но только не я.— Как вы рассчитываете найти их? Ведь это не удалось даже Максу Бауэру, а он у нас считается лучшим следопытом.Я не спеша встал из-за стола. Я узнал все, что хотел. Если девочек забрали пекоты, то, возможно, их уже нет в живых. Хотя я лично в это не верил.— А те, другие, которые исчезали раньше? Все были молоденькие девицы?— Да, но это ничего не значит. Мальчишка еще смог бы найти дорогу назад. А что взять с девчонки? — Он пожал плечами.— Говорят, что Диана хорошо знала лес.— Она — исключение.Я направился к двери.— Я разыщу их, Маклин, но что будет потом? Неужели вы останетесь здесь? Ваши соседи осторожны и подозрительны, и если это так, ей небезопасно возвращаться сюда.Посмотрев на меня, он покачал головой.— Сколько же так может продолжаться? Неужели этому так и не будет конца? Разве нет на земле места, где мы смогли бы наконец обрести покой?— А разве такое уже случалось раньше?Он лишь передернул плечами.— Везде одно и то же. Я сам во всем виноват. Во всем ей потакал. Я мог бы воспитать ее иначе, тогда она была бы как остальные девочки. — Тут он неожиданно посуровел. — Но я был дураком. Я не хотел, чтобы она была как все. Мне хотелось, чтобы она была похожа на саму себя.— И на свою мать? — спросил я.Он испуганно взглянул на меня, это был взгляд человека, прошедшего все круги ада. В его глазах была боль и страх, злоба и отчаяние — и что-то еще, чему я не знал названия. Я видел перед собой человека, у которого отняли последнюю надежду.— Так вы и это знаете? Я так и думал. Я ждал этого и боялся. Я знал, что когда-нибудь и здесь объявится кто-нибудь из тех, кто все о нас знает. — Он еще некоторое время пристально разглядывал меня, затем опустил глаза и так и остался стоять, уставившись в пол. — Боже мой, что же теперь с нами будет? Глава 4 Оглушительный стук в дверь не дал ему договорить. Маклин пошел открывать, а я остался стоять, готовый ко всему.Четверо мужчин вошли в дом. Пройдя мимо Маклина, они остановились передо мной.— Это ты Сэкетт?— Я.— Проваливай отсюда — мигом. Безбожники вроде тебя нам тут не нужны. Так что выметайся вон и не вздумай вернуться.— Я пришел, чтобы помочь, — хладнокровно заметил я.— Не нужна нам твоя помощь. Проваливай — или пеняй на себя.— А по-моему, некоторое содействие пострадавшим все же необходимо, хочется этого вам или нет. Пропали две девочки. Возможно, они похищены индейцами, а вы ничего не делаете, чтобы их найти.— Это наше дело. Тебя оно не касается. Один из вашей семейки уже побывал здесь и оказался в колодках. Смотри, как бы тебя тоже не постигла та же участь.Я вежливо улыбнулся. В руке у меня был мушкет, а у пояса висели два пистолета.— Возможно, джентльмены, я вас разочарую, но со мной ничего подобного не произойдет. Если же вы собираетесь забить меня в колодки лишь за то, что я пришел в ваш город, то вы за это дорого поплатитесь. Это я вам обещаю.Я пришел сюда, чтобы исполнить то, что вы сами должны были сделать давным-давно. И никуда не уйду до тех пор, пока не закончу начатое мною. Несомненно, каждый из вас хорош на своем поприще, но только мне лично до этого нет никакого дела. Исчезли две девочки. Насколько я понимаю, до них были и другие.— Другие? — Это их встревожило. — Так то было давно. Это было…— В прошлом году, — закончил я. — Неужто вы настолько беспечны? И разве никто из вас никогда не задавался вопросом, почему только девочки исчезают? — Мне и самому ничего не было известно наверняка. Я просто хотел дать им пищу для размышлений. — Конечно, здесь кругом леса и дремучие чащобы, но разве могут они быть столь избирательны?— Я не знаю, что ты хочешь этим сказать, — сказал тот, первый. И все же он явно был обеспокоен. Возможно, он уже сам задумывался над этим? — Но это так…— Вы хотите, чтобы я ушел. Очень хорошо, я уйду. Но сначала я выясню, что здесь произошло. Вот вы считаете себя христианами, людьми благочестивыми и богобоязненными, и вы же сами прекращаете поиски и обрекаете двух девочек на верную смерть в лесной глуши, все из-за каких-то дурацких суеверий.— Ну ты, полегче! — С лица оппонента исчезло смущение. — Это не суеверие! То, что мы видели, было делом рук самого дьявола!Я пожал плечами.— Ну, я пошел. — Я обошел их, ни на мгновение не поворачиваясь спиной. — Сделаю то, что в моих силах, и то, чего не сделали вы.— Мы не смогли, — впервые подал голос еще кто-то из вошедших. — Там не было следов.— Следы были. Запутанные, вытоптанные, но след был, и любой индеец смог бы пройти по нему. Это было под силу любому следопыту.— Наш следопыт один из лучших. Но даже он ничего не смог сделать!— Не смог? Или не захотел?Выйдя на улицу, я закрыл за собой дверь. Я был зол, сознавая свое собственное бессилие. Ослепленный гневом человек может запросто наделать глупостей, вот и я крайне неосмотрительно и безрассудно сделал шаг в сторону, слишком далеко от стены. Резкий и неожиданный звук внезапно прорезал темноту ночи, затем раздался глухой стук. Нож вонзился в бревенчатую стену прямо позади меня.Я бросился на землю. Видимо, несколько замешкался, так как нож просвистел совсем рядом, тем не менее это решение оказалось очень своевременным. За первым ножом последовал и второй. Я же постарался побыстрее откатиться в сторону, затем отполз еще дальше, так ничего и не разглядев.Ночь была темна, но в небе горели звезды, и вскоре мои глаза стали мало-помалу привыкать к темноте. Меня пытались убить только за то, что я пришел сюда? Или же кто-то слышал, о чем мы говорили в доме?Пробираясь украдкой между домов, я наконец достиг леса и скрылся под сенью вековых деревьев. Меньше чем через час добрался до того места, где накануне нами был разбит лагерь. Его здесь больше не было.Янс дожидался меня.— У тебя были неприятности? — И, получив от меня утвердительный ответ, он понимающе покачал головой. — Я так и думал. Днем в лесу происходило некоторое движение, поэтому я перенес лагерь подальше в чащу. И еще я нашел следы, — добавил он, — далеко отсюда, там, где уже никто не утруждал себя поисками.— Индейцы?— Белые люди в мокасинах. Такие же, как мы с тобой.Мы уходили в темноту. Когда несколько минут спустя мы замедлили шаг, чтобы прислушаться, он спросил:— Там снова был Питтинджел?— Другие.— Когда я сидел в колодках, рядом со мной посадили какого-то моряка. Он был мертвецки пьян и постоянно буянил, но к ночи несколько протрезвел, и мы с ним разговорились.Помню, как он рассказывал об этом Питтинджеле. У него есть пара кораблей, он возит лес в Англию, зерно в Вест-Индию, а сюда привозит сахар, ром и кофе, но это еще не все.Настоящий разговор у нас начался только после того, как все заснули. Вообще-то колодки — это очень неудобная штука, ни повернуться, ни подвинуться. Так вот, этот Питтинджел, оказывается, большой прохвост. Моряк рассказывал, что некоторые из кораблей Питтинджела не подходят к берегу до тех пор, пока матросы не отдраят и не проветрят все трюмы и палубы, но только моего приятеля провести было не так-то просто. Он сказал, что невольничий корабль он чует за версту.— Невольничий корабль?— Что привозит черномазых. Из Африки. Их покупают у арабов. Большинство работорговцев — арабы, но и португальцам это занятие не чуждо. Питтинджел продает рабов в Вест-Индии. Местные обыватели не приветствуют торговлю людьми, поэтому Питтинджел ревностно следит за тем, чтобы никто ничего не узнал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27