Даже напав на твой след, они решили, что это кто-то другой. Надеюсь, ты не сдвинешься с места. Будешь тихо лежать и прощаться с жизнью. Тебе ведь есть о чем подумать в такой час. Утром я вернусь убедиться, что все в порядке, и отпустить твоих лошадей, чтобы они не умерли с голоду, когда сойдет трава. Спокойной ночи, мистер Проезжий, и прощай. Увидимся когда-нибудь в аду.Он пошел прочь, и я слышал, как он удалялся. Немногим позже до меня донесся стук копыт его лошади, а потом все звуки смолкли.Мне пришлось бороться с собой, чтобы не создавать шума и при этом оставаться в сознании.В голове стоял туман, но я отгонял его прочь. Если я пошевелюсь или застону, он убьет меня. Убийца надеялся, знал, что я где-то здесь, в темноте, может, притворяюсь мертвым, что я заговорю, и тогда он доведет дело до конца. Он ждал, пытаясь поймать меня на удочку. Но я тоже был не из простачков. Меня терзала сильная боль, и я был готов умереть, но у меня хватило мозгов, чтобы затаиться, врасти в землю.Затем я пополз, упрямо твердя: «Я должен убраться отсюда. Я должен исчезнуть. Я должен жить. Я должен…»Все поплыло у меня перед глазами. Прежде всего — остановить кровотечение. Я вполз в грязь, перевернулся на спину и прижался затылком к сырой земле.Глаза закрылись, я лежал неподвижно. Если я не смогу двигаться — умру. Он найдет меня здесь утром, и, если к тому времени еще не расстанусь с жизнью, один легкий выстрел отправит меня на тот свет. Или ему достаточно будет поднять камень и размозжить мой череп. Известно, что он и так поступает.Я должен двигаться, должен, я… Глава 14 Холодные капли шлепали по моему лицу, я открыл глаза. Было темно, шел дождь. В голове стучало: я слышал тупые, тяжелые удары. Когда попытался пошевелиться, боль пронзила меня насквозь. Подождав немного, я заставил себя вспомнить, что произошло.Пэн Бичам стрелял в меня. Я спасся от мгновенной смерти лишь тем, что нагнулся, чтобы напиться. Вспоминая то, как это случилось, и ощущая теперь острую боль, я понял, что пуля едва коснулась правой ягодицы, потом прорезала борозду на спине выше правой лопатки и ударила в голову, Раз я остался жив, значит, она только оцарапала кожу на голове. Я намеренно заставлял себя думать, рассуждать. Я не собирался умирать. Не здесь и не сейчас. Но чтобы выжить, я должен двигаться и уйти с этого места, прежде чем вернется Бичам. Надо мной висели облака, и я не видел звезд, чтобы судить о времени.Короткий ливень закончился, но мог начаться другой. На западе за Меса-Верде небо почти очистилось. Так что же мне теперь делать? Сначала составим план. Мое снаряжение. Мои вещи. Кое-что из вещей мне понадобится. А что, если он не ушел? Предположим, он сидит где-нибудь под деревом, прячась от дождя, и стережет мои вещи? Вполне логично.С минуту я мысленно собирался с силами, а потом перевернулся. Боль вонзилась в меня, подобно мечу, находясь в явной агонии, я ловил ртом воздух, но зато теперь я лежал на животе. Протянув руку, я старался нащупать винтовку и скоро заметил блестевший мокрый ствол. Другой рукой я уцепился за траву и, вырывая ее с корнями, медленно пополз вперед, преодолевая болезненные сантиметры.Высокогорье — мот мое спасение. Мне нужно взобраться повыше. Внутреннее чутье подсказывало, что где-то за кустарником в двухстах метрах от меня начинается подъем на горную вершину. Миля, а может, даже меньше, отделяла меня от дома на ранчо. Женщины помогут мне, а я нуждался в помощи, но как туда попасть? Я полз, оставляя за собой такой след, что даже ребенок мог выследить меня. Задолго до того, как мне удалось добраться до ранчо, Пэн Бичам или какой-нибудь другой враг обнаружит меня. А к тому же в горах рыщут львы. Я видел их следы и помет. Здесь также водятся медведи, а днем — канюки. Запах крови привлечет их.Я медленно полз, превозмогая боль. Глаза привыкли к темноте, и я стал кое-что различать. Среди деревьев встречались открытые места, и я проползал по ним, таща за собой винтовку. Когда голова начинала кружиться, мне приходилось останавливаться. Я ложился затылком в мокрую траву, и мне казалось, что я умер. Но как только сознание возвращалось, я снова полз через кусты, с величайшим трудом преодолевая каждый сантиметр. Очутившись под деревом, я ухватился руками за низкие ветви и встал на колени, с минуту подождал, а потом мне удалось подняться на ноги. Упираясь в дерево, я нащупал револьвер. Он по-прежнему находился в надежно застегнутой кобуре.Мне хотелось одного: лечь на землю и отключиться, просто отдохнуть. Но я понимал: сон для меня равносилен смерти. Сколько осталось времени? Затянутое тучами небо не давало ответа. Скоро снова будет дождь. Теперь я мог двигаться быстрее, но не намного; я пробирался от дерева к дереву, от кустарника к. кустарнику, сантиметр за сантиметром приближаясь к горному кряжу. Несколько раз падал, и с каждым разом становилось труднее подняться.Незадолго до того, как я достиг вершины, восточная часть горизонта начала сереть. Оставалось найти место, где спрятаться. На склонах скалы Мэгги, безусловно, имелись пещеры и ложбины, но у меня не было ни сил, ни времени их искать и уж тем более оспаривать права на них с горным львом. Идти дальше я уже не мог, силы оставляли меня. Я должен найти укрытие где-нибудь поблизости, а гора, на которой я очутился, пока не предлагала ничего подходящего. На юге она резко обрывалась, ее отвесные склоны достигали тридцати — сорока футов высоты, в других местах росли только кустарники и деревья, подобные тем, через которые мне пришлось подниматься. С севера обрывы, покрытые густыми зарослями пондеросы, были еще круче. Вдоль гребня неотчетливо виднелась тропинка. Возле нее лежали камни — небольшой прямоугольник, выстроенный из камней на земле. Кое-как я доковылял туда и заглянул внутрь. Яма представляла собой квадрат длиной немногим больше двух футов и глубиной примерно пять футов.Я знал, что это такое. Индейцы использовали такие сооружения, чтобы подманивать орлов.Индеец опускался в яму и сидел там, пригнувшись. Яму прикрывали ветками, а сверху привязывали живого кролика. Кролик старался высвободиться и этим привлекал внимание орла, а когда хищник опускался, чтобы подхватить кролика, индеец хватал его за лапы.Не успел я понять, что это такое, как тут же начал сплетать между собой сосновые сучья. С трудом добравшись до ближайшего дерева, я срезал несколько веток и туго сплел их в прямоугольник, достаточный для того, чтобы накрыть яму. К свежим веткам я также добавил немного сухих сучьев и сверху набросал листьев. В случае необходимости это будет мое убежище. Затем, оставляя за собой след, я потащился дальше по едва различимой тропинке в сторону ранчо. К тому времени, когда я вернулся назад к своему убежищу, высоко в небе светило солнце и я был полностью изнурен.Я залег на краю обрыва и из-за деревьев подглядывал за тем местом, где первоначально упал. Позади в двухстах ярдах от меня в расщелине Спринг-Галч паслась гнедая лошадь, а оседланную привязали к дереву.На то, чтобы обнаружить ее владельца, мне понадобилось несколько минут. Он сидел на корточках и наблюдал за тем местом, где я упал в грязь неподалеку от лужи. О, я имел дело с предусмотрительным убийцей. Сейчас его интересовало одно: что сталось со мной и насколько далеко мне удалось уйти.Мои лошади и снаряжение остались там же, как знак того, что я вышел из игры и они мне больше не понадобятся. Со своего места он видел, где я полз, и теперь взглядом прослеживал мой путь.В какой-то миг я чуть не поддался искушению выстрелить, но вертикальный выстрел чаще всего не точен. Когда приходится стрелять строго вверх или вниз, случается, что пуля не долетает или перелетает, а мой выстрел должен его убить, или он убьет меня. Выстрелом я обнаружу себя, а я нахожусь совсем рядом, и он получит неоспоримое преимущество, поскольку сможет маневрировать, а я — нет. Единственное мое спасение — это яма. Осторожно ступая по камням, я подошел к яме и опустился в нее, хватая ртом воздух от боли, согнулся и накрылся сверху сплетенными ветками, надеясь, что скоро он заметит сучья и захочет взглянуть, что под ними. А если он подойдет, я пущу в ход оружие.Держа винтовку в руках, я ждал. Медленно я закрыл глаза, но не для того, чтобы уснуть, а просто чтобы отдохнуть. Храп и тяжелое дыхание во сне могли выдать меня.Это было долгое, томительное ожидание. Рана на спине горела, в голове по-прежнему стучала тупая, тяжелая боль, будто кто-то изо всех сил давил мне на затылок, а когда МНР приходилось поворачивать голову, я едва не терял сознание от боли.Прошло несколько минут, а потом почти прямо над головой я услышал, как легонько чиркнул сапог о землю. Чтобы попасть в яму, Бичаму пришлось бы наступить на ветки, но такое вряд ли могло случиться, поскольку он мог выбрать любое другое направление.Еще один шаг, и я услышал его дыхание и застыл.Ствол моей винтовки находился в нескольких сантиметрах от веток, закрывавших яму, а палец лежал на спусковом крючке. Едва ли он станет искать меня в подобного рода укрытии. Такие ямы встречались редко и всегда высоко в горах, где летают орлы. Может, ему даже и неизвестно о старой уловке индейцев. Не многие о ней знают. Так пусть Догадается он в самую последнюю очередь.Он будет искать меня среди скал и деревьев. Если он догадается о моем тайнике, ему останется только выстрелить, поскольку из ямы нет выхода, я заполнил собой почти весь ее объем. Единственный способ выбраться из ямы уже упущен.Все было тихо. Сапоги шаркали по земле, удаляясь. Я снова закрыл глаза и слушал. Слава Богу, что у него нет собаки! Снова сапоги заскрежетали по камням, он вернулся, остановился рядом, несколько озадаченный.Что подстрелил меня, убийца не сомневался, даже знал, что я тяжело ранен. Меткий стрелок всегда в курсе, куда летит его пуля, если бы я не нагнулся, был бы мертв. То, что я полз, он видел по следу, который я оставил за собой. Позже мне удалось подняться на ноги, но я падал снова и снова. Это не составляло для него тайны. Как я мог уйти? Я где-то здесь, поблизости. Очевидно, он беспокоился и вел себя очень осторожно. Если человек может двигаться, значит, он также может и стрелять. Вероятно, он не подозревал, что у меня с собой еще одно ружье, так как уже наверняка проверил седла и нашел другое ружье в чехле. Жаль, если он заподозрит, что у меня два ружья. Ведь я унаследовал снаряжение вместе с чалым. Он чиркнул спичкой о джинсы, закурил сигарету и швырнул сгоревшую спичку в кучу веток, укрывших меня. Время от времени его сапоги двигались.Судорога свела мои ноги, а напряжение становилось невыносимым. Он отошел на несколько шагов, потом снова вернулся.Мне пришла в голову ужасная мысль. Он знает, что я здесь! И развлекается, намеренно подвергая меня пыткам. Вдруг он надумает разжечь костер у меня над головой? Это смешно, поскольку ветки тонкие и свежие, они не загорятся. Если бы я только мог вытянуться, распрямить затекшие ноги!А зачем я думаю о нем! Вдруг он каким-то образом чувствует мои мысли. Я не очень верю в такие вещи, хотя слышал об этом кое-что. Я отогнал от себя мысли о нем и задумался о лошади. Кто-то собирается украсть его лошадь. Кто-то задумал оставить его без лошади. Кто-то…Пэн отошел, но недалеко. Наконец он грубо выругался, а затем его шаги начали удаляться вниз по тропинке. Я ждал. Медленно сосчитал до ста, но не услышал ни единого звука и снова начал считать, еще медленнее, чтобы определиться, сколько времени прошло. Я продолжал ждать.Сколько уже я торчу в этой яме? Час? Два часа? У меня не было с собой часов. Вероятно, он залег где-то поблизости и выжидал, когда я выйду из своего укрытия.Мои веки отяжелели, я смертельно устал. Все, чего я хотел, — это выбраться из ямы и уснуть. Если бы только мне удалось добраться до ранчо!Не знаю, как это получилось, но я уснул. Когда проснулся, то понял, что спал долго. Пришла пора выбираться из ямы и уходить. Мне необходимо обработать рану, мне нужна вода, еда, отдых. Я начал двигаться, но потом остановился.Что-то шевельнулось совсем рядом. Всего лишь легкое движение в кустах. А потом сухой кашель и голос. Он звучал тихо. Без сомнения, это был Пэн Бичам. Он разговаривал с самим собой.— К счастью, у меня с собой мое ружье «боуви». Как раз кстати пригодилось. — Опять сухой кашель, а потом что-то упало на яму, где я сидел на корточках. Одна из щелей между ветками моего люка оказалась закрытой. Кто-то бросил мне на голову охапку веток. — Огонь, — балагурил он, — вот, что мне нужно. Огонь прольет свет… Ничто лучше огня не может вывести дело на чистую воду.Костер! Он складывал костер! Каким-то образом он догадался! Он знает, где я прячусь! Мои мускулы напряглись, потом медленно расслабились. Костер разгорится, и только пепел падет на меня. Однако! У меня возникла идея, а с ней взвилась и острая стрела надежды. Сейчас он начнет разжигать костер. Если подожжет небольшую ветку и бросит ее на кучу хвороста, тогда мне конец! Но, предположим, он зажжет спичку и, низко наклонившись, поднесет ее к хворосту?Большинство людей поступают именно так.Я прислушивался к тому, как он топтался по листьям. Потом Пэн присел на корточки, я услышал его дыхание. Он чиркнул спичкой, и я увидел пламя. Появилась тень: это он наклонился, чтобы разжечь костер. Я резко толкнул винтовку через ветки и нажал на спусковой крючок.Выстрел разбросал ветки, но часть из них, уже занявшись, обрушилась на меня. Я отчаянно карабкался, стараясь вылезти из ямы, охваченной огнем. Выскочив, я споткнулся о Бичама, который пытался подняться. Он оттолкнул меня в сторону, протягивая руку за «боуви». Я протянул руку в сторону, хватая нож, и наши руки сцепились. Обезумев, я пытался уйти от растущего огня и, собрав все силы, саданул ему в челюсть. Удар отозвался приступом боли в моем теле, но я тут же вскочил на ноги. Пэн все же достал «боуви», но я согнул колено и направил его так, что ствол винтовки пришелся ему в челюсть. Весь в крови, с диким взглядом, он попятился назад и упал на спину. И я, потеряв равновесие, тоже рухнул. Схватив горсть горящих веток, я швырнул ему их в лицо, но он успел увернуться и встал на ноги.— Черт побери! Ты достал меня! Черт! — Его пальцы уцепились за револьвер. Я резко ударил его ботинком в колено, и он осел на горящие ветки. Покатившись по земле, я вытащил свой револьвер. Когда он снова поднялся, я всадил в него три пули.Пэн снова чертыхнулся, медленно, злобно. Я отодвинул ногу подальше от костра и приподнялся на левом локте, держа в правой винтовку.— Убирайтесь все к черту! — прошипел Пэн и умер. Глава 15 С минуту я лежал, окончательно обессилев, а потом, преодолевая боль, поднялся. Мои раны кровоточили. Я чувствовал, как по ноге течет струя. Широко расставив ноги, чтобы не упасть, я вытащил три пустые гильзы и перезарядил револьвер. Потом убрал его в чехол и закрыл на крючок.Костер, который мой убийца пытался разжечь, горел в яме и вокруг нее. Кое-где занялись листья и трава. Я начал тушить их, оглядываясь по сторонам, не пропустил ли чего-нибудь. Затем снова вытащил ружье. В голове стоял туман. Я никак не мог сосредоточиться: когда смотрел на какой-то предмет, мне требовалось время, чтобы определить, что это такое.Несмотря на мое безумное состояние, в моем мозгу пробился росток здравого смысла. Я был ранен, серьезно ранен, мне нужны помощь и отдых. Надо собраться с силами и спуститься вниз за своими лошадьми и ехать на ранчо. Лучше идти вдоль горного хребта и отыскать тропинку, что ведет прямо к дому. Как только я попаду туда, Мэтти и миссис Холлируд позаботятся обо мне.В голове мелькнула смутная мысль о том, что кто-нибудь мог услышать нашу стрельбу, но я не знал, как далеко распространялся здесь звук и находился ли кто-нибудь на таком расстоянии, чтобы его услышать. О том, чтобы спуститься прямо по склону, не могло быть и речи — он был чересчур крут, раньше мне приходилось бывать в таких передрягах, и я знал, что с задачей не справлюсь.Насколько я представлял, дальше шла открытая местность. Там росли кусты и деревья, но никаких отвесных скал. Лучшего выбора я не имел. Если бы только мне удалось добраться до ранчо!Держа винтовку в руке, я осторожно двинулся вдоль горного кряжа на восток. Время от времени за деревьями мелькали знакомые постройки. Я все время смотрел перед собой, стараясь держаться прямо, и шел вперед. Однажды возле тропинки мне попался плоский валун, и я присел на него отдохнуть.Похоже, мои раны перестали кровоточить, но рубашка пропиталась кровью и прилипла к спине. Волосы тоже слиплись, но каким-то образом я уберег шляпу.Теперь я уже отчетливо видел большой сарай, конюшню и амбар. Возле загона напротив дома стояла упряжка лошадей. Издалека я не мог разглядеть детали, но сразу узнал поблескивающий на солнце кабриолет. Я видел его в Пэррот-Сити.Тропинка шла под уклон через заросли пондеросы. Я прошел совсем немного и вынужден был остановиться, сел на сухие ветки, чувствуя слабость, головокружение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20