Марти был молод и любопытен, а конь, приближавшийся к ним, с виду казался таким смирным и дружелюбным.И вдруг серовато-коричневый жеребец, охваченный жаждой крови, помчался прямо на них. Не успел Марти опомниться, как его конь был сбит с ног. Юноша упал, и жеребец бросился к нему, но столкнулся с серым конем Марти, который попытался встать с земли. Тогда конь-убийца развернулся и с яростью набросился на серого. Словно дьявол, восставший из преисподней, нападал он на несчастное животное, лягая его всеми четырьмя ногами, пока тот не превратился в груду окровавленного мяса и не испустил дух. Даже седло было разорвано в клочья и стало непригодным для дела.Марти, безоружный и беззащитный, скрючился между двумя валунами и глазами, полными ужаса, наблюдал за кровавой драмой, не в силах помочь своему старому коню, на котором ездил уже много лет. Расправившись с серым, но не утолив яростной жажды, конь бросился на юношу. Он в бессильной ярости молотил копытами о камни, но так и не добрался до Марти, поскольку проход между камнями оказался для него слишком узким.Три часа конь-убийца кружил вокруг камней, где спрятался Марти, и все три часа юноша пребывал в состоянии дикого ужаса. Снова и снова пытался жеребец добраться до ложбины между валунами, но это ему не удавалось. Вот тогда-то и зародился в душе Марти тот всепоглощающий страх, который он испытывал всякий раз, когда видел этого коня или слыхал о нем. И ничем нельзя было изгнать из его души этот страх. Долго еще после того, как жеребец, поддавшись зову своих сородичей, ускакал, лежал Марти среди камней, сжавшись в комочек и боясь пошевелиться, боясь выйти на открытое пространство, где на него мог снова налететь этот свирепый зверь.С тех пор он никогда не ездил в прерию безоружным, а в том месте, где встретил коня-убийцу, не появлялся никогда. Несколько лет Марти ничего не слыхал о нем, но в Калгари вдруг увидал его под седлом, в котором сидел лучший друг Марти, Си Дрэннэн. Махан бросился к другу и сообщил ему, что конь этот — убийца.— Ну и что? — пожал плечами Си. — Я слыхал о таких, но никогда не видал. Мне бы даже хотелось обуздать такого коня!Прошло немного времени, и Си Дрэннэн, человек веселого и легкого нрава, верный друг и превосходный наездник, умер на залитой кровью арене от ударов копыт. И это были копыта не коня, а хитрого, сжигаемого ненавистью к людям дьявола.И вот теперь этот конь здесь, в Винд-Ривере, и он должен укротить его. Он, Марти Махан, а не кто-нибудь другой.Когда парад закончился, он подошел к Пег Грэм, которая ждала его. Глаза ее блестели от счастья.— О, Марти! Папа сказал, если ты выиграешь главный приз и купишь ранчо у Ивового ручья, то он даст свое согласие на нашу свадьбу!Марти мрачно кивнул.— А если я не куплю ранчо, он его не даст? — спросил он. — Дело в том, что я… видишь ли… я вряд ли смогу заработать необходимую сумму в этом родео. Я скопил немного денег, но чтобы купить ранчо, мне нужно еще полторы тысячи долларов. Я должен победить в четырех состязаниях, чтобы заработать такую сумму.— Но тебе достаточно выиграть только укрощение жеребца! Главный приз теперь составляет целую тысячу долларов, и ты можешь ее выиграть! Ты же уже побеждал в подобных соревнованиях Реда Карвера и Яннела Стоупера!Марти заколебался; лицо его горело от стыда.— На этот раз я не буду укрощать жеребца, Пег, — медленно проговорил он. — Я приму участие в тех соревнованиях, где надо заарканить теленка, проехать верхом на быке, уложить быка на землю и в некоторых других, но жеребца укрощать не буду.Лицо Пег Грэм слегка побледнело, и глаза ее расширились.— Так значит… значит, это правда, что о тебе говорят. Ты боишься!Марти взглянул на нее и тут же отвел взгляд. Сердце у него упало.— Да, наверное, я боюсь, — ответил он. — Я боюсь этого жеребца.Пег Грэм в изумлении уставилась на него.— Марти, я никогда не выйду замуж за труса! Я не хочу, чтобы люди потом говорили, что мой муж испугался сесть на коня, которого не побоялись другие мужчины. На этого коня претендует Ред Карвер. Яннел говорит…— Яннел? — Марти посмотрел на Пег. — Ты с ним разговаривала?— Да, разговаривала! — вспыхнула девушка. — Он по крайней мере не боится этого коня!С этими словами она повернулась на каблуках и быстро ушла, всем своим видом выражая презрение.Махан тоже повернулся было, чтобы идти, но остановился. У ограды корраля, опершись на нее, стоял старик со свисающими по бокам рта желтыми усами.— Послушай меня, мальчик мой, — сказал он. — Я не хотел подслушивать ваш разговор, но так уж получилось, что я все слышал. Это ты должен был укрощать коня по кличке Страшный Сон?Марти кивнул.— Но я на него не сяду! — ответил он. — Это не конь, дьявол! Таких нельзя выставлять на состязания! Это уже не спорт и не демонстрация ловкости и силы… а самое настоящее ничем не прикрытое убийство!— Я согласен с тобой, — серьезно ответил старик. — Нехорошо подсовывать людям такого зверя. Я видел его на арене — это и в самом деле конь-убийца!Марти мрачно кивнул:— Он вырос там же, где и я, — в пустыне Черных скал. Лет пять назад он убил лошадь, на которой я ехал.— Так ты — Марти Махан? — удивился старик. — А я — Старый Джон. Слыхал о тебе много. По-моему, ты не похож на труса.Глаза Марти вспыхнули.— Я не трус! Но этого коня я боюсь и не хочу это скрывать.— Не у всякого хватит смелости признаться, что он боится, — задумчиво произнес Старый Джон. — А кто будет укрощать Страшного Сна, если ты откажешься?— На это претендуют Карвер и Стоупер. Я хотел бы, чтобы этого коня вообще не выпускали на арену. Он — убийца, он — сущий дьявол! В нем есть что-то ненормальное!— Как и у некоторых людей, которых я хорошо знаю, — согласился Джон. — Их так и тянет убивать. А для этого многого не надо — чуть побольше агрессивности и отсутствие жалости к людям. — Старик подтянул брюки. — Ну, желаю тебе удачи, сынок. Я буду болеть за тебя.Марти Махан посмотрел вслед старику, на лбу у него залегли морщинки. Он никогда раньше не видел этого человека.Воспоминание о презрении, которое было написано на лице Пег, резануло его словно ножом. Девушка думает, что он трус… Ну что ж, может быть, он и вправду трус! Марти подошел к Джефу Аллену, председателю организационного комитета родео.— Джеф, я не буду участвовать в состязаниях по укрощению жеребца. Я не сяду на коня по кличке Страшный Сон.Аллен перекатил сигару из одного угла рта в другой.— Я уже слыхал, что ты не хочешь на него садиться. Ты утверждаешь, что он — убийца?— Да, утверждаю. — И Марти поведал Аллену о том, как Страшный Сон убил его коня и пытался убить его самого. — Лично я считаю, что его нельзя выпускать на арену.Но Джеф Аллен покачал головой, а в его холодных голубых глазах вспыхнуло презрение.— На это не надейся! Если ты боишься, это еще не значит, что другим нельзя будет попробовать укротить этого коня. Только что ко мне подходил Стоупер, так вот он умолял меня позволить ему сделать это!Больше Марти не видел ни Пег Грэм, ни ее отца. В полном одиночестве стоял он у выхода на арену, ожидая своей очереди. Ему предстояло заарканить бычка — это было первое состязание, в котором он принимал участие. И никто из обслуживающих людей и из участников родео не остановился, чтобы перекинуться с ним парой слов. С горьким чувством и тяжелым сердцем наблюдал Марти за ними и за зрителями. Один раз он заметил за корралем Пег Грэм — она разговаривала с Яннелом Стоупером.Стоупер открыл состязания и быстро заарканил бычка. Стремительным броском он догнал его, технически чисто выполнил бросок и быстро затянул петлю. Он показал очень хорошее время. Ред Карвер и Бент Уэлс провозились со своими бычками немного дольше. Марти Махан молниеносно метнул свой аркан, как только бычок выбежал из загона. Аркан пролетел словно копье, и петля охватила шею бычка. Захват был выполнен блестяще, и бычок упал на землю почти в ту же самую минуту, когда Марти затянул веревку. Он уложил бычка наземь, связал его и, выпрямившись во весь свой рост, поднял вверх руки.— Люди! — прогремел по громкоговорителю голос Робертса. — Такого времени еще никто не показывал! Марти Махан, наша звезда родео, известный во многих странах, уложил бычка и связал его за одиннадцать целых и две десятых секунды!На три десятых секунды быстрее, чем Стоупер. Марти повернулся, сопровождаемый приветственными криками, и пошел к своему черному коню, но тут кто-то — в глубине души Марти был уверен, что это сделал Стоупер, — заорал во все горло:— А где Страшный Сон? Давайте сюда Страшного Сна!Публика подхватила крик, и Марти ушел с арены, чувствуя, как в ушах у него все еще гулко отдаются обидные слова:— Давайте Страшного Сна! Пусть он сядет на него! Трус!Побелев, Марти рухнул на землю. Старый Джон взглянул на него.— Обидно, не правда ли, мальчик мой?Махан ничего не ответил. Он сидел расстроенный, бледный как полотно. В эту минуту из-за ограды корраля показался Яннел Стоупер, а с ним несколько других ковбоев.— А вот и наш герой! Он у нас ездит на смирных лошадках, на которых только и возить что молоко.Марти резко обернулся.— Ну, хватит! — рявкнул он.Яннел в изумлении остановился. Потом глаза его сузились.— Полегче, желтопузый слизняк!Сжав кулаки, они впились друг в друга полными ненависти глазами. Но в эту минуту загремел громкоговоритель:— Стоуперу приготовиться к бою быков! Стоупер — на коня!Рыжий верзила выругался и повернулся, чтобы идти.— Скажи спасибо, что мне надо выходить на арену, а то бы я тебе врезал! — прорычал он. — Ну, ничего, ты у меня еще попляшешь!— Не волнуйся, встретимся позже, — бросил ему вслед Марти. — Где угодно и в любое время!И он удалился, мрачный и расстроенный. За его спиной раздался рев публики — это Яннел бросился на своего быка. Несколько мгновений Марти стоял неподвижно, вслушиваясь в этот рев. Скоро ему тоже выходить на арену — и люди будут смотреть на него, выкрикивать обидные слова и улюлюкать. К чему ему все это?.. Не лучше ли сразу уйти, и дело с концом!Но тут ему в голову пришла другая мысль, и он на всем ходу внезапно остановился. Сбежать?! Ну уж нет, этого они от него не дождутся! Он выйдет на арену и заставит их взять назад все оскорбления! Все до последнего слова! Марти круто повернулся и пошел назад. Когда пришло его время выступать, он вылетел на арену словно демон и уложил быка быстрее, чем когда-либо в своей жизни. По громкоговорителю объявили его время, и он прыгнул в седло.С трибун снова понеслись насмешки и колкости, но на этот раз вместо того, чтобы сразу уехать с арены, Марти направил своего коня к трибунам и остановился, подняв в приветственном жесте свою шляпу, и стал ждать, когда утихнет шум. В лицо ему неслось улюлюканье, крики и свист, но он замер в седле совершенно неподвижно. Лицо его смертельно побледнело, а глаза возбужденно горели. Наконец публика угомонилась, и наступил миг тишины. Тогда Марти снова помахал шляпой и, повернув коня, в полной тишине удалился с арены.Старый Джон стоял рядом с Пег Грэм, которая, широко раскрыв глаза, взирала на это зрелище.— Эффектный ход! — сухо прокомментировал Старый Джон.Пег молниеносно повернулась и бросила на старика быстрый взгляд, а потом снова перевела его на Марти,— Да… это было очень эффектно! — с сомнением в голосе произнесла она. Брови ее сошлись на переносице. — Но я вас не знаю, мистер.Старый Джон перекатил во рту жвачку.— Да, мэм, вы меня не знаете. Как, впрочем, не знаете, чем отличается настоящий мужчина от простого грубияна.С этими словами он резко повернулся и пошел прочь. Пег, лицо которой вспыхнуло от досады и стыда, смотрела ему вслед.Повернувшись, чтобы идти, она задумалась. Может, она и вправду зря обидела Марти Махана? Можно ли считать его трусом только потому, что он отказывается садиться на коня по кличке Страшный Сон? Но ведь если человек принимает участие в родео, он не должен бояться свирепых жеребцов! В таких соревнованиях участники обычно ездят на тех лошадях, которых им дают. К тому же большинство ковбоев предпочитают коней с неукротимым нравом, поскольку это дает им возможность отличиться. Но даже если этот конь необычайно свиреп и неукротим, как утверждает Махан, то это еще не повод отказываться садиться на него.В конце концов Пег пришла к выводу, что рассердилась только оттого, что не смогла смириться с мыслью о том, что люди будут считать Марти трусом, и еще потому, что труса она любить не могла.Яннел Стоупер выиграл состязания по езде на неоседланном коне в первом и втором раундах. Потом он выступил со своей обычной программой трюков на коне, и первый день родео закончился. Героем дня стал Стоупер, несмотря на то, что он проиграл Марти в состязаниях с захватом бычка. Его стойкое намерение укротить именно того жеребца, от которого отказался Махан, заинтриговало публику.Махан расстроился до глубины души. Он бродил по улицам Винд-Ривера, чувствуя себя одиноким и никому не нужным. Было неловко оттого, что он так вырядился, и больше всего на свете ему хотелось сейчас уехать отсюда куда-нибудь подальше. И лишь боязнь того, что люди расценят его отъезд как бегство и что по всем штатам разнесется весть о его трусости, удерживала его на месте. Он знал, что его отказ садиться на коня по имени Страшный Сон вызвал к нему повышенный интерес, и люди теперь будут следить за каждым его шагом.Весь вечер в городе только и было разговоров, что о серовато-коричневом жеребце. Несмотря па то, что Марти во всеуслышание был назван трусом за отказ укрощать его, люди стали задумываться — а может, этот конь и вправду убийца? Однако Яннел с презрением отвергал это утверждение.Марти Махан ужинал, когда дверь вдруг распахнулась и в кафе вошел огромный рыжеватый Стоупер в сопровождении Реда Карвера и Пег Грэм. Когда девушка увидела Марти, одиноко сидящего за столом, она повернулась, чтобы уйти, но Яннел не отпустил ее. Они прошли в зал и уселись недалеко от столика, где сидел Махан. Вокруг Яннела тут же собрались его дружки. За стойкой бара восседал Старый Джон, не спеша поедая пончики и попивая кофе.— Ну, разумеется, я укрощу этого коня! — громко выкрикнул Стоупер. — Я ведь не такой трус, как некоторые! Я могу сесть на все, что имеет шкуру!Махан взглянул на хвастуна. Странно, но вопреки всему он был спокоен и собран. Ему вдруг показалось, что это его ум, а не тело охватила ярость. Глаза его смотрели холодно и ясно. Он взглянул на Яннела Стоупера, и глаза их встретились.— Наконец-то все увидели твое истинное лицо! — презрительно фыркнул Стоупер. — Ты всегда был обманщиком!— А ты всегда был крикуном! — спокойно парировал Марти.Лицо Стоупера залила краска гнева. Потом его блекло-голубые глаза сузились, и он улыбнулся. Откинувшись на спинку стула, сказал:— Мне всегда хотелось хорошенько врезать тебе, и сейчас я встану и с удовольствием влеплю тебе пощечину!Он и в самом деле встал, направляясь к Марти. Карвер хотел остановить его, но тщетно. Пег Грэм тоже встала; у нее от ужаса расширились глаза, и она закрыла рот рукой, чтобы не закричать.— Сейчас я тоже встану, — угрожающе произнес Марти, вскакивая со стула, — и ты пожалеешь о том, что открыл свой поганый рот!Стоупер приближался к нему, улыбаясь, и, подойдя на расстояние вытянутой руки, нанес с разворота мощный размашистый удар под ребра. Однако от левого прямого Махана, нанесенного от плеча в челюсть, великан покачнулся. Затем резким ударом правой Марти заставил Яннела опуститься на корточки.Марти сделал шаг назад. Его лицо оставалось спокойным.— Если решил завтра проехаться на этой лошади, — сказал он, — лучше побереги свои силы.Неожиданно Стоупер резким броском вперед нырнул под Марти. Тот, отступая, споткнулся, зацепившись за стул. И прежде чем обрел равновесие, Стоупер навис над ним, осыпая ударами. Махан пошатнулся, и Яннел с искаженным яростью лицом обрушил на него всю мощь своих кулаков. Однако Махану каким-то чудом удалось выдержать этот штурм. Закрываясь от ударов, он вплотную приблизился к Яннелу, схватил его за пояс и за колено и, подняв разъяренного барахтающегося ковбоя в воздух, грохнул его об пол.Стоупер поднялся на ноги, рыча от злости, а Махан тотчас наотмашь ударил его справа и слева по лицу. Удар левой пришелся по уже кровоточащему рту Стоупера, еще больше залив его кровью. Марти шагнул в сторону, увернулся от удаpa правой и резким ударом достал шею противника. Яннел стал хватать ртом воздух, а Махан нанес удар в корпус и следом хук в лицо. Стоупер как упрямый бык полез вперед, и вскоре оба оказались друг против друга среди битой посуды и принялись молотить друг друга.Оба были высокими и крепкими мужчинами — Стоупер весил больше двухсот фунтов, а Махан — около ста девяноста. Оба были в отменной форме. Стоупер, рыча, рванулся вперед и схватил Марти в охапку. Они повалились на пол. Пытаясь попасть большими пальцами в глаза Махана, Стоупер промахнулся и упал вперед как раз в тот момент, когда тот резко дернул головой вверх.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21