С этого места ему был виден уголок долины и тропа на Тинкерсвилл. Он сидел очень спокойно, слушая тишину. Он должен попасть в город и увидеть Гарри. Встав и потянувшись, Белл вышел на улицу, ополоснулся до пояса холодной водой, затем опустил голову в полное ведро и вытерся суровым полотенцем. Махафи уже встал и готовил завтрак.
Клэй надел рубашку и нацепил два оружейных пояса. С веранды он посмотрел вниз, в долину, но костра рядом с лагерем людей Девитта еще не было. Он прошелся по крепко утрамбованной земле ранчо, чувствуя холодный воздух с перевала. Белл взял охапку дров и, войдя на кухню, бросил их в ящик. Махафи вытер руки о халат и взялся за кофейник. Не говоря ни слова он налил кофе в большую белую кружку и поставил ее на стол. В кухне пахло дымом, паром и свежим кофе. От печки исходила приятная волна тепла.
Махафи никогда не разговаривал в этот час, и Белл уважал эту привычку. Сидя за покрытым клеенкой столом, Белл старался разобраться в ситуации. Раннее ясное утро, привычные звуки кухни и тепло печки, казалось, помогают ему сосредоточиться. Ему нужны запасы продовольствия, а если война затянется, ему придется нанимать людей. Людей, которые умеют и будут драться.
Черный кофе был обжигающе горячим. Он поднес его к губам, потом торопливо отодвинул. Поставив кружку, он посмотрел на свои руки. Белл поработал пальцами правой руки и не почувствовал боли. Плечо заживало, но не так быстро.
Сейчас думать и планировать что-либо было бесполезно. Слишком многое зависело от того, что будет делать Девитт. Белл был раздражен тем, что обстоятельства способствовали противнику и приходилось бездействовать. И когда он подумал о Девитте, его мысли неизбежно перенеслись к Коллин.
Невозможно, чтобы она могла любить такого человека… и все же, почему нет? Любовь делала с людьми странные вещи, а Девитт был симпатичным мужчиной, пусть даже скорее всего эгоистичным: Знала ли она, что он никогда с мнением других не считался. Белл встречался с такими людьми и знает, как с ними бывает трудно, но сказать Коллин об этом он не мог.
На чью сторону станет в ближайшие дни судья Райли? Он приехал в город с Девиттом, и, очевидно, был его сторонником. И все же в мягких чертах лица Райли Белл заметил силу характера; спокойный человек — не всегда послушный человек.
Он опять попробовал кофе. Еще горячий. Снаружи во дворе он услышал уверенные шаги и скрип раскрывающихся дверей корраля. Это Хэнк Руни. Он всегда начиная свой день с того, что седлал коня.
На сковородке шипели оладьи, и еще Белл почувствовал запах жареного мяса. Снаружи через окно он видел желтизну над вершинами далеких холмов.
— Босс?
Махафи по привычке вытер красные, натруженные руки о запачканный мукой передник.
— Босс, у нас кончаются запасы. Почти нет муки и кофе, и сахару не помешало бы подкупить. Нам надо почти все.
Клэй снова согнул и разогнул пальцы. Не слишком надежно для быстрого ганфайтера. Он всегда одинаково хорошо стрелял с обеих рук, а его левая была в хорошей рабочей форме. Но поездка в город за продуктами существенно отличалась от поездки к Доку Маклину. Там придется грузить фургон перед магазином либо позади него. Лучшего момента напасть на них не придумаешь.
— Мы сможем продержаться пару дней?
— Можем, — голос Махафи звучал не совсем уверенно. — Но не больше.
Открылась дверь, и вошел Хэнк Руни. Утром его лицо выглядело похудевшим. Он налил себе кофе, торопливо глотнул, затем сел справа от Белла.
— Кто, думаешь, сделал этот выстрел?
Белл пожал плечами.
— Этим утром я как раз хотел съездить посмотреть в тех местах.
— Будь осторожен! — Руни отхлебнул кофе и пригладил пальцем усы.
Вошли Билл Коффин и Шорти Джонс. У Шорти была густая грива волос, и сейчас он причесывал их руками. Под рубашкой чувствовались крепкие плечи, подбородок выглядел угрожающе.
Руни подозрительно перевел взгляд с Шорти на Коффина. Последний выглядел особенно самодовольно, будто сейчас выдаст какую-нибудь шутку. Билл Коффин очень любил пошутить, особенно, если эта шутка была связана с какими-нибудь проделками, и когда они с Бертом Гарри ездили напарниками, обязательно что-нибудь случалось. Шорти был более серьезным, хорошо обращался с револьвером, и с ним никто не шутил. Когда Гарри ранили, эта пара все чаще стала ездить вместе. Коффин очень тихо что-то сказал Шорти. Джонс в нерешительности помолчал, потом сказал:
— Может быть. Посмотрим.
Этим утром Клэй забрался на горного коня с отвратительным характером, которого поймали и приучили к седлу. Конь быстро пошел вперед, и Клэй решил пустить его через Эмигрант-Гэп.
Давным-давно, прежде чем нашли более легкую дорогу, здесь проходил основной караванный путь для фургонов переселенцев, отправлявшихся на Запад. Как раз за Эмигрант-Гэп случилась резня: на ничего не подозревавших переселенцев напали из засады индейцы и уничтожили всех до одного. Только за несколько дней до прибытия Девитта, Клэй нашел здесь наконечник индейской стрелы, а рядом валялось несколько колес от фургонов.
Он поехал по сужающейся тропе, выходящей на равнины внутри Гэп. Здесь пространство было открытым, несколько сосен росло тут и там.
Повернув к тропе, ведущей к Зарубке, Белл поехал на север, в лес, где шаги жеребца почти не слышны на ковре из сосновых иголок. Здесь, среди сосен, росли платаны с переплетенными стволами и несколько дубов. Слева гора резко уходила вверх, оставляя внизу вершины деревьев, заканчиваясь огромными лысыми склонами твердой красной породы и рыжими утесами с белыми полосами, возвышавшимися над хребтами и царившими над долиной.
Здесь, на нескольких квадратных милях, окруженных внешней пустыней и прериями, находился маленький оазис зеленой, нетронутой красоты. Ведя шагом жеребца по склону горы, Клэй Белл почувствовал, как прекрасна эта долина. Внизу, на краю далекого луга, подняла рога антилопа и умчалась. Неожиданно дюжина других антилоп появилась и исчезла в лесу.
Белл въехал глубже в лес, оставив высокие утесы позади. Здесь, не было въезда в долину, кроме как через ворота ранчо. Впереди и слева высилась громада горы Пайети. Единственная тропа вела по Пайети к долинам, и по ней тогда поехал Белл, чтобы перехватить Коллин во время ее визита на ранчо. Другой тропы не было, и не один человек не мог пройти по ней незамеченным с поста на вершине. За Пайети стена гор простиралась на запад, и на этой стороне тоже была только одна тропа, та самая, что Белл использовал для быстрой поездки в Тинкерсвилл, и к которой он сейчас направлялся.
Белл напоил жеребца в ручье Кейв и поехал дальше. Объехав выветренные непогодой и дождями утесы и оставив брошенный город далеко позади справа, он начал подниматься в горы. Позади остались зеленая тень и прохлада. Белл ехал вверх и вверх, перебираясь с одного утеса на другой. На вершине он обнаружил заросли кедровника и остановился, взглянув через обширные равнины в сторону города. Был почти полдень, и на дороге не было заметно никакого движения. Он осмотрел местность между подножием горы и городом, но никого не увидел.
Затем он поехал дальше. В этом месте высота достигала почти четырех тысяч футов note 3. Внутри кольца гор она поднималась не выше шестисот футов. Тут было прохладно, кругом трава, вода и лес. А дальше шли редкие кустики травы, редкие заросли меските и кактусов. Белл осторожно подъехал к тому месту, откуда тогда прозвучали выстрелы.
Неожиданно он наткнулся на следы. Здесь побывала лошадь с небольшими копытами. Белл, изучая следы, нашел место, где была привязана лошадь к кусту в низине, невидимая с тропы. Она стояла здесь довольно долго. Белл рассматривал путы, надеясь найти хоть какие-то приметы масти лошади, но ему ничего не удалось отыскать.
Всадник был тяжелым человеком с маленькими ногами. Белл проследил его путь до места, откуда были сделаны выстрелы. Там он не нашел ни сигаретных окурков, ни стреляных гильз. Тем не менее человек здесь ждал довольно долго.
Отсюда открывался великолепный вид на тропу. Глядя вниз с невысокого холма из песчаника, где ждал неизвестный снайпер, Клэй Белл почувствовал холодок беспокойства. Во рту у него пересохло, и он попятился, облизывав губы. Он не мог понять, как человек не убил его. Отсюда поле обстрела было великолепным. Он скакал почти в прицел.
Следы привели Белла к валуну, находившемуся на некотором расстоянии, и идя в том направлении он обнаружил место, которое убийца считал идеальным для засады, но здесь низкие ветки закрывали обзор, и человек дважды вставал в тени на колени, явно прицеливаясь. В песке, сыром от близости валуна, отпечатался след колена. У человека были брюки из хорошей шерсти.
Автоматически это исключало всех, кроме нескольких мужчин. Немногие носят такие брюки в рабочие дни. Позже, когда Белл прослеживал путь человека домой, он нашел место, где тот развернул лошадь, чтобы посмотреть, не следует ли кто за ним. Там лошадь повернулась, и в кустах остались несколько волосков серого цвета.
Клэй Белл возвратился к своему жеребцу и сел в седло. И только в седле значение всего, что он обнаружил, поразило его. Ему казалось: ничто из его подозрений не имело смысла, лютому что он не понимал мотива поведения того человека, которого он заподозрил.
Мортон Швабе был громадным человеком, который с детства брал силой. У него было ранчо в нескольких милях от Дип-Крик, и он не имел контактов с Клэем Беллом, за исключением нескольких визитов в город. И все же Мортон Швабе сильно недолюбливал спокойного ранчера, который приезжал и уезжал по своим делам и имел авторитет в Тинкерсвилле, которого так и не досталось ему, Швабе.
У них не было никаких конфликтов, ни причин к ним, пока Белл не остановил огромного голландца, когда тот избивал лошадь. Разозленный Швабе ударил Белла. Потом он промахнулся, ни один удар Белла промахом назвать было нельзя, и Белл задал ему такую взбучку, что Мортин Швабе три дня не показывался из дома. Ни один человек в жизни не сможет простить такого избиения.
Когда Джад Девитт предложил Швабе стать помощником федерального маршала, он сразу же согласился. Неделями он практиковался в стрельбе из револьвера — факт, известный только Кестерсону, который продавал ему патроны — и теперь ему выпал шанс, он принял твердое решение. Он убьет Клэя Белла. И на его стороне будет закон.
Очень довольный, Швабе вычистил свой револьвер и приготовился ехать в город. Он даже вычистил свой черный пиджак, который не надевал месяцами, чтобы поехать в город, одетым так, как должен быть одет помощник маршала.
Не зная, что происходит в Тинкерсвилле, Клэй Белл ехал по тропе через мост. Он изучал обширные пространства земли и на тропе в противоположном направлении увидел едва различимое облако пыли. Это был Джад Девитт, возвращавшийся с ранчо Швабе.
Белл вернулся обратно в глубину леса, где после жары уже было прохладно, и новой дорогой поехал домой.
Ветер шумел в вершинах деревьев, птичье пение доносилось из кустарника вдоль ручья. Один раз он спугнул оленя, мирно щипавшего траву в лесу. Выезжая на маленькие плато, он видел поверх верхушек деревьев далекие, знакомые хребты вдоль Зарубки. Некоторые из пихт были шести или семи футов в диаметре, вдоль ручья Кейв росли платаны такой же толщины. Пока он жив, эти деревья не загубят. Это была его земля, его дом.
Рукав ручья Кейв журчал по камням и скрывался в узкой пещере совсем недалеко. Белл слышал, как вода падает в водоем, скрытый кустарником. Он поехал дальше, но натянул поводья, увидев, что на другой стороне берег кем-то весь истоптан.
Озадаченный Белл остановился. До узкой полосы песка футов сорока шириной не так-то легко было добраться. Он спешился и, подойдя поближе, рассмотрел место, где человек мог легко спуститься по скалам, цепляясь за низко висящие ветви платанов. Начав спускаться, он заметил раздавленный кусок коры. Кто-то недавно здесь был.
На тропинке Белл увидел несколько следов, а под навесом утеса был спрятан туго набитый мешок. Развязав его, он увидел несколько кусков руды. Они были тяжелыми и поблескивали металлом.
Следы были месячной давности… нет, последних трех недель. Перед этим был дождь, который смыл бы их.
Кто-то здесь работал. Кто-то, кому была нужна эта руда, и кто не хотел, чтобы об это узнали. Неизвестный готов пойти на убийство, чтобы заполучить свое.
Глава 12
Джад Девитт был чрезвычайно доволен. Мортон Швабе принял назначение помощника маршала округа и предъявит Клэю Беллу документы. Тому придется открыть проезд по дороге через Эмигрант-Гэп и Зарубку. Потеряно драгоценное время, уже поступили официальные запросы от ответственных лиц «Мексикен Сентрал» о срывах поставок шпал для ее строительства.
Девитт нашел судью Райли и Коллин в ресторане. Вид у них был такой, что он приблизился к ним довольно робко. Он почувствовал в их поведении какую-то холодность, но эта мысль показалась ему нелепой, и он быстро ее отбросил. Он сел и вдруг увидел, что Коллин сегодня еще прекраснее, чем обычно.
Он, к сожалению, не уделял ей достаточного внимания. Но бизнес есть бизнес, а последнее дело потребовало от него больше времени, чем он предполагал. Но теперь трудности закончились, и, когда документы будут вручены Беллу, ничто не удержит их от вырубки леса. И вскоре они опять уедут в Нью-Йорк.
— Мне кажется, вы были вполне уверены, что, когда мы приедем сюда, у нас не будет никаких неприятностей, — сказала Коллин с некоторой иронией в голосе. — Вы были очень уверены.
Он успокаивающе махнул рукой.
— Мои ребята готовы двинуться дальше. Швабе завтра вручит документы.
— Швабе? — Коллин впервые услышала имя назначенного на должность помощника маршала. — А это не вызовет возражений?
Ее отец поставил на стол чашку с кофе.
— Почему ты так сказала?
Девитт хотел было прервать ее, но Коллин настояла на своем.
— Между Швабе и Клэем есть трения. Мне о них рассказывал доктор Маклин.
Лицо Райли стало суровым.
— Вы мне ничего не говорили об этом, Джад.
Девитт пожал плечами. Он испытывал раздражение от того, что женщина вмешивалась в мужские дела. Коллин ничего не понимала в таких вещах.
— Небольшая деталь, судья. Знающих людей трудно найти в любых местах.
— Или людей, которые будут выполнять чужие приказы.
Лицо Девитта покраснело, но он повернулся к Коллин, улыбаясь.
— Если мы хотим выполнить работу, следует употреблять все средства, находящиеся под рукой. А теперь давайте забудем о деле и поговорим о нас.
— О нас?
Джад Девитт никогда не был тактичным человеком. Нетерпеливый до чрезвычайности, он обычно отклонял любую идею, которая занимала Коллин. Он считал, что она просто недовольна его поведением.
— Коллин, — он положил руку на ее ладонь, — мы слишком долго откладывали. Почему бы нам не пожениться прямо сейчас?
— Джад, — голос ее был спокойным, и она смотрела ему прямо в глаза. — Я не хочу выходить за тебя замуж. Ни сейчас, ни потом.
Джад Девитт был огорошен. Он начал говорить, затем остановился.
— Что за шуточки?
— Ты симпатичный и сильный мужчина, Джад. Ты вершил великие дела, и я горжусь тобой. Но до сих пор я не понимала, как ты их делал…
Его переполнял гнев. Судья Райли сидел очень спокойно и продолжал есть. Девитт переводил взгляд с судьи на его дочь, стараясь подавить в себе эмоции и не сорваться.
— Ты знаешь, Джад, — продолжала она, — некоторые очень большие дела делаются очень маленькими людьми.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Через некоторое время, — ответила она холодно, — ты сам поймешь, но сегодня я узнала, что налет на ковбоев Белла был сделан по твоему прямому приказу.
— И что?
Джад разозлился. Его темные глаза сузились.
— Если Берт Гарри умрет, ты будешь его убийцей.
— Не будь дурой! — взорвался Девитт. Сама мысль, что эта девица будет призывать его к порядку, разожгла в нем ярость.
— Белл напал на Уильямса! Они все это начали.
— А Уат говорит другое!
Девитт возмутился.
— Судья, — ему с трудом удавалось сохранить хладнокровие. — Поговорите со своей дочерью и постарайтесь внушить ей немного здравого смысла. — Он повернулся к Коллин. — Мы поженимся либо на этой неделе, либо никогда.
— Никогда, — ответила она и увидела, как разгораются жестокие огоньки в его глазах. Это был человек, которого она совсем не знала. — И если ты доставишь еще какую-нибудь неприятность Клэю Беллу, я буду ненавидеть тебя всю свою жизнь.
— Вот, значит, как! Ты влюбилась в этого коровьего пастуха! — Он внезапно встал, опрокинув стул, и направился к выходу.
И только Сэм Тинкер, сидя довольно близко к ним, мог слышать их разговор. Несмотря на свой гнев, Коллин пришлось улыбнуться, потому что Сэм не скрывал своего удовольствия. Он просто сиял от счастья, а когда он улыбался, каждый, кто смотрел на него, не мог не улыбнуться в ответ.
Коллин сидела очень прямо, глядя в тарелку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Клэй надел рубашку и нацепил два оружейных пояса. С веранды он посмотрел вниз, в долину, но костра рядом с лагерем людей Девитта еще не было. Он прошелся по крепко утрамбованной земле ранчо, чувствуя холодный воздух с перевала. Белл взял охапку дров и, войдя на кухню, бросил их в ящик. Махафи вытер руки о халат и взялся за кофейник. Не говоря ни слова он налил кофе в большую белую кружку и поставил ее на стол. В кухне пахло дымом, паром и свежим кофе. От печки исходила приятная волна тепла.
Махафи никогда не разговаривал в этот час, и Белл уважал эту привычку. Сидя за покрытым клеенкой столом, Белл старался разобраться в ситуации. Раннее ясное утро, привычные звуки кухни и тепло печки, казалось, помогают ему сосредоточиться. Ему нужны запасы продовольствия, а если война затянется, ему придется нанимать людей. Людей, которые умеют и будут драться.
Черный кофе был обжигающе горячим. Он поднес его к губам, потом торопливо отодвинул. Поставив кружку, он посмотрел на свои руки. Белл поработал пальцами правой руки и не почувствовал боли. Плечо заживало, но не так быстро.
Сейчас думать и планировать что-либо было бесполезно. Слишком многое зависело от того, что будет делать Девитт. Белл был раздражен тем, что обстоятельства способствовали противнику и приходилось бездействовать. И когда он подумал о Девитте, его мысли неизбежно перенеслись к Коллин.
Невозможно, чтобы она могла любить такого человека… и все же, почему нет? Любовь делала с людьми странные вещи, а Девитт был симпатичным мужчиной, пусть даже скорее всего эгоистичным: Знала ли она, что он никогда с мнением других не считался. Белл встречался с такими людьми и знает, как с ними бывает трудно, но сказать Коллин об этом он не мог.
На чью сторону станет в ближайшие дни судья Райли? Он приехал в город с Девиттом, и, очевидно, был его сторонником. И все же в мягких чертах лица Райли Белл заметил силу характера; спокойный человек — не всегда послушный человек.
Он опять попробовал кофе. Еще горячий. Снаружи во дворе он услышал уверенные шаги и скрип раскрывающихся дверей корраля. Это Хэнк Руни. Он всегда начиная свой день с того, что седлал коня.
На сковородке шипели оладьи, и еще Белл почувствовал запах жареного мяса. Снаружи через окно он видел желтизну над вершинами далеких холмов.
— Босс?
Махафи по привычке вытер красные, натруженные руки о запачканный мукой передник.
— Босс, у нас кончаются запасы. Почти нет муки и кофе, и сахару не помешало бы подкупить. Нам надо почти все.
Клэй снова согнул и разогнул пальцы. Не слишком надежно для быстрого ганфайтера. Он всегда одинаково хорошо стрелял с обеих рук, а его левая была в хорошей рабочей форме. Но поездка в город за продуктами существенно отличалась от поездки к Доку Маклину. Там придется грузить фургон перед магазином либо позади него. Лучшего момента напасть на них не придумаешь.
— Мы сможем продержаться пару дней?
— Можем, — голос Махафи звучал не совсем уверенно. — Но не больше.
Открылась дверь, и вошел Хэнк Руни. Утром его лицо выглядело похудевшим. Он налил себе кофе, торопливо глотнул, затем сел справа от Белла.
— Кто, думаешь, сделал этот выстрел?
Белл пожал плечами.
— Этим утром я как раз хотел съездить посмотреть в тех местах.
— Будь осторожен! — Руни отхлебнул кофе и пригладил пальцем усы.
Вошли Билл Коффин и Шорти Джонс. У Шорти была густая грива волос, и сейчас он причесывал их руками. Под рубашкой чувствовались крепкие плечи, подбородок выглядел угрожающе.
Руни подозрительно перевел взгляд с Шорти на Коффина. Последний выглядел особенно самодовольно, будто сейчас выдаст какую-нибудь шутку. Билл Коффин очень любил пошутить, особенно, если эта шутка была связана с какими-нибудь проделками, и когда они с Бертом Гарри ездили напарниками, обязательно что-нибудь случалось. Шорти был более серьезным, хорошо обращался с револьвером, и с ним никто не шутил. Когда Гарри ранили, эта пара все чаще стала ездить вместе. Коффин очень тихо что-то сказал Шорти. Джонс в нерешительности помолчал, потом сказал:
— Может быть. Посмотрим.
Этим утром Клэй забрался на горного коня с отвратительным характером, которого поймали и приучили к седлу. Конь быстро пошел вперед, и Клэй решил пустить его через Эмигрант-Гэп.
Давным-давно, прежде чем нашли более легкую дорогу, здесь проходил основной караванный путь для фургонов переселенцев, отправлявшихся на Запад. Как раз за Эмигрант-Гэп случилась резня: на ничего не подозревавших переселенцев напали из засады индейцы и уничтожили всех до одного. Только за несколько дней до прибытия Девитта, Клэй нашел здесь наконечник индейской стрелы, а рядом валялось несколько колес от фургонов.
Он поехал по сужающейся тропе, выходящей на равнины внутри Гэп. Здесь пространство было открытым, несколько сосен росло тут и там.
Повернув к тропе, ведущей к Зарубке, Белл поехал на север, в лес, где шаги жеребца почти не слышны на ковре из сосновых иголок. Здесь, среди сосен, росли платаны с переплетенными стволами и несколько дубов. Слева гора резко уходила вверх, оставляя внизу вершины деревьев, заканчиваясь огромными лысыми склонами твердой красной породы и рыжими утесами с белыми полосами, возвышавшимися над хребтами и царившими над долиной.
Здесь, на нескольких квадратных милях, окруженных внешней пустыней и прериями, находился маленький оазис зеленой, нетронутой красоты. Ведя шагом жеребца по склону горы, Клэй Белл почувствовал, как прекрасна эта долина. Внизу, на краю далекого луга, подняла рога антилопа и умчалась. Неожиданно дюжина других антилоп появилась и исчезла в лесу.
Белл въехал глубже в лес, оставив высокие утесы позади. Здесь, не было въезда в долину, кроме как через ворота ранчо. Впереди и слева высилась громада горы Пайети. Единственная тропа вела по Пайети к долинам, и по ней тогда поехал Белл, чтобы перехватить Коллин во время ее визита на ранчо. Другой тропы не было, и не один человек не мог пройти по ней незамеченным с поста на вершине. За Пайети стена гор простиралась на запад, и на этой стороне тоже была только одна тропа, та самая, что Белл использовал для быстрой поездки в Тинкерсвилл, и к которой он сейчас направлялся.
Белл напоил жеребца в ручье Кейв и поехал дальше. Объехав выветренные непогодой и дождями утесы и оставив брошенный город далеко позади справа, он начал подниматься в горы. Позади остались зеленая тень и прохлада. Белл ехал вверх и вверх, перебираясь с одного утеса на другой. На вершине он обнаружил заросли кедровника и остановился, взглянув через обширные равнины в сторону города. Был почти полдень, и на дороге не было заметно никакого движения. Он осмотрел местность между подножием горы и городом, но никого не увидел.
Затем он поехал дальше. В этом месте высота достигала почти четырех тысяч футов note 3. Внутри кольца гор она поднималась не выше шестисот футов. Тут было прохладно, кругом трава, вода и лес. А дальше шли редкие кустики травы, редкие заросли меските и кактусов. Белл осторожно подъехал к тому месту, откуда тогда прозвучали выстрелы.
Неожиданно он наткнулся на следы. Здесь побывала лошадь с небольшими копытами. Белл, изучая следы, нашел место, где была привязана лошадь к кусту в низине, невидимая с тропы. Она стояла здесь довольно долго. Белл рассматривал путы, надеясь найти хоть какие-то приметы масти лошади, но ему ничего не удалось отыскать.
Всадник был тяжелым человеком с маленькими ногами. Белл проследил его путь до места, откуда были сделаны выстрелы. Там он не нашел ни сигаретных окурков, ни стреляных гильз. Тем не менее человек здесь ждал довольно долго.
Отсюда открывался великолепный вид на тропу. Глядя вниз с невысокого холма из песчаника, где ждал неизвестный снайпер, Клэй Белл почувствовал холодок беспокойства. Во рту у него пересохло, и он попятился, облизывав губы. Он не мог понять, как человек не убил его. Отсюда поле обстрела было великолепным. Он скакал почти в прицел.
Следы привели Белла к валуну, находившемуся на некотором расстоянии, и идя в том направлении он обнаружил место, которое убийца считал идеальным для засады, но здесь низкие ветки закрывали обзор, и человек дважды вставал в тени на колени, явно прицеливаясь. В песке, сыром от близости валуна, отпечатался след колена. У человека были брюки из хорошей шерсти.
Автоматически это исключало всех, кроме нескольких мужчин. Немногие носят такие брюки в рабочие дни. Позже, когда Белл прослеживал путь человека домой, он нашел место, где тот развернул лошадь, чтобы посмотреть, не следует ли кто за ним. Там лошадь повернулась, и в кустах остались несколько волосков серого цвета.
Клэй Белл возвратился к своему жеребцу и сел в седло. И только в седле значение всего, что он обнаружил, поразило его. Ему казалось: ничто из его подозрений не имело смысла, лютому что он не понимал мотива поведения того человека, которого он заподозрил.
Мортон Швабе был громадным человеком, который с детства брал силой. У него было ранчо в нескольких милях от Дип-Крик, и он не имел контактов с Клэем Беллом, за исключением нескольких визитов в город. И все же Мортон Швабе сильно недолюбливал спокойного ранчера, который приезжал и уезжал по своим делам и имел авторитет в Тинкерсвилле, которого так и не досталось ему, Швабе.
У них не было никаких конфликтов, ни причин к ним, пока Белл не остановил огромного голландца, когда тот избивал лошадь. Разозленный Швабе ударил Белла. Потом он промахнулся, ни один удар Белла промахом назвать было нельзя, и Белл задал ему такую взбучку, что Мортин Швабе три дня не показывался из дома. Ни один человек в жизни не сможет простить такого избиения.
Когда Джад Девитт предложил Швабе стать помощником федерального маршала, он сразу же согласился. Неделями он практиковался в стрельбе из револьвера — факт, известный только Кестерсону, который продавал ему патроны — и теперь ему выпал шанс, он принял твердое решение. Он убьет Клэя Белла. И на его стороне будет закон.
Очень довольный, Швабе вычистил свой револьвер и приготовился ехать в город. Он даже вычистил свой черный пиджак, который не надевал месяцами, чтобы поехать в город, одетым так, как должен быть одет помощник маршала.
Не зная, что происходит в Тинкерсвилле, Клэй Белл ехал по тропе через мост. Он изучал обширные пространства земли и на тропе в противоположном направлении увидел едва различимое облако пыли. Это был Джад Девитт, возвращавшийся с ранчо Швабе.
Белл вернулся обратно в глубину леса, где после жары уже было прохладно, и новой дорогой поехал домой.
Ветер шумел в вершинах деревьев, птичье пение доносилось из кустарника вдоль ручья. Один раз он спугнул оленя, мирно щипавшего траву в лесу. Выезжая на маленькие плато, он видел поверх верхушек деревьев далекие, знакомые хребты вдоль Зарубки. Некоторые из пихт были шести или семи футов в диаметре, вдоль ручья Кейв росли платаны такой же толщины. Пока он жив, эти деревья не загубят. Это была его земля, его дом.
Рукав ручья Кейв журчал по камням и скрывался в узкой пещере совсем недалеко. Белл слышал, как вода падает в водоем, скрытый кустарником. Он поехал дальше, но натянул поводья, увидев, что на другой стороне берег кем-то весь истоптан.
Озадаченный Белл остановился. До узкой полосы песка футов сорока шириной не так-то легко было добраться. Он спешился и, подойдя поближе, рассмотрел место, где человек мог легко спуститься по скалам, цепляясь за низко висящие ветви платанов. Начав спускаться, он заметил раздавленный кусок коры. Кто-то недавно здесь был.
На тропинке Белл увидел несколько следов, а под навесом утеса был спрятан туго набитый мешок. Развязав его, он увидел несколько кусков руды. Они были тяжелыми и поблескивали металлом.
Следы были месячной давности… нет, последних трех недель. Перед этим был дождь, который смыл бы их.
Кто-то здесь работал. Кто-то, кому была нужна эта руда, и кто не хотел, чтобы об это узнали. Неизвестный готов пойти на убийство, чтобы заполучить свое.
Глава 12
Джад Девитт был чрезвычайно доволен. Мортон Швабе принял назначение помощника маршала округа и предъявит Клэю Беллу документы. Тому придется открыть проезд по дороге через Эмигрант-Гэп и Зарубку. Потеряно драгоценное время, уже поступили официальные запросы от ответственных лиц «Мексикен Сентрал» о срывах поставок шпал для ее строительства.
Девитт нашел судью Райли и Коллин в ресторане. Вид у них был такой, что он приблизился к ним довольно робко. Он почувствовал в их поведении какую-то холодность, но эта мысль показалась ему нелепой, и он быстро ее отбросил. Он сел и вдруг увидел, что Коллин сегодня еще прекраснее, чем обычно.
Он, к сожалению, не уделял ей достаточного внимания. Но бизнес есть бизнес, а последнее дело потребовало от него больше времени, чем он предполагал. Но теперь трудности закончились, и, когда документы будут вручены Беллу, ничто не удержит их от вырубки леса. И вскоре они опять уедут в Нью-Йорк.
— Мне кажется, вы были вполне уверены, что, когда мы приедем сюда, у нас не будет никаких неприятностей, — сказала Коллин с некоторой иронией в голосе. — Вы были очень уверены.
Он успокаивающе махнул рукой.
— Мои ребята готовы двинуться дальше. Швабе завтра вручит документы.
— Швабе? — Коллин впервые услышала имя назначенного на должность помощника маршала. — А это не вызовет возражений?
Ее отец поставил на стол чашку с кофе.
— Почему ты так сказала?
Девитт хотел было прервать ее, но Коллин настояла на своем.
— Между Швабе и Клэем есть трения. Мне о них рассказывал доктор Маклин.
Лицо Райли стало суровым.
— Вы мне ничего не говорили об этом, Джад.
Девитт пожал плечами. Он испытывал раздражение от того, что женщина вмешивалась в мужские дела. Коллин ничего не понимала в таких вещах.
— Небольшая деталь, судья. Знающих людей трудно найти в любых местах.
— Или людей, которые будут выполнять чужие приказы.
Лицо Девитта покраснело, но он повернулся к Коллин, улыбаясь.
— Если мы хотим выполнить работу, следует употреблять все средства, находящиеся под рукой. А теперь давайте забудем о деле и поговорим о нас.
— О нас?
Джад Девитт никогда не был тактичным человеком. Нетерпеливый до чрезвычайности, он обычно отклонял любую идею, которая занимала Коллин. Он считал, что она просто недовольна его поведением.
— Коллин, — он положил руку на ее ладонь, — мы слишком долго откладывали. Почему бы нам не пожениться прямо сейчас?
— Джад, — голос ее был спокойным, и она смотрела ему прямо в глаза. — Я не хочу выходить за тебя замуж. Ни сейчас, ни потом.
Джад Девитт был огорошен. Он начал говорить, затем остановился.
— Что за шуточки?
— Ты симпатичный и сильный мужчина, Джад. Ты вершил великие дела, и я горжусь тобой. Но до сих пор я не понимала, как ты их делал…
Его переполнял гнев. Судья Райли сидел очень спокойно и продолжал есть. Девитт переводил взгляд с судьи на его дочь, стараясь подавить в себе эмоции и не сорваться.
— Ты знаешь, Джад, — продолжала она, — некоторые очень большие дела делаются очень маленькими людьми.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Через некоторое время, — ответила она холодно, — ты сам поймешь, но сегодня я узнала, что налет на ковбоев Белла был сделан по твоему прямому приказу.
— И что?
Джад разозлился. Его темные глаза сузились.
— Если Берт Гарри умрет, ты будешь его убийцей.
— Не будь дурой! — взорвался Девитт. Сама мысль, что эта девица будет призывать его к порядку, разожгла в нем ярость.
— Белл напал на Уильямса! Они все это начали.
— А Уат говорит другое!
Девитт возмутился.
— Судья, — ему с трудом удавалось сохранить хладнокровие. — Поговорите со своей дочерью и постарайтесь внушить ей немного здравого смысла. — Он повернулся к Коллин. — Мы поженимся либо на этой неделе, либо никогда.
— Никогда, — ответила она и увидела, как разгораются жестокие огоньки в его глазах. Это был человек, которого она совсем не знала. — И если ты доставишь еще какую-нибудь неприятность Клэю Беллу, я буду ненавидеть тебя всю свою жизнь.
— Вот, значит, как! Ты влюбилась в этого коровьего пастуха! — Он внезапно встал, опрокинув стул, и направился к выходу.
И только Сэм Тинкер, сидя довольно близко к ним, мог слышать их разговор. Несмотря на свой гнев, Коллин пришлось улыбнуться, потому что Сэм не скрывал своего удовольствия. Он просто сиял от счастья, а когда он улыбался, каждый, кто смотрел на него, не мог не улыбнуться в ответ.
Коллин сидела очень прямо, глядя в тарелку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15