– Только выпусти меня отсюда, – заверил его Тэк. – Дай мне выйти из тюрьмы, а я уж постараюсь, чтобы мы не встретились.
«И это чистая правда», – добавил Тэк про себя.
Олни ушел, и медленно потянулось утро. Они его отпустят. Он молил Бога, чтобы они подождали до следующего дня. Но даже если они позволят ему убежать, даже если не застрелят при побеге, что он может сделать? Чайлд, единственный, кто мог ему помочь, застрелен. Кажется, его загнали в угол. На их стороне был закон, у них было оружие.
Вчера вечером его разговор, безусловно, посеял сомнения. Победа над Старром многим наверняка пришлась по душе, а некоторые из горожан должны понять, что его арест за убийство Чайлда – просто ложное обвинение. И все же ни один из этих людей ничего не предпримет, потому что в городе нет лидера. Никто не хотел совать голову в петлю.
Позже зашел Олни и прислонился к решетке.
– К завтрашнему дню я кое-что приготовлю, – сказал он.
Тэк прилег на койку и заснул. Весь день, не переставая, лил дождь, за исключением коротких перерывов в несколько минут. К этому времени окружающие город холмы напоминают мокрую губку, тропы размыло. Он слышал, как меньше чем в тридцати ярдах от тюрьмы в овраге, словно в быстрой реке, ревела вода.
Сгустились сумерки, он опять поел и вернулся к койке. С хорошим адвокатом и честным судьей он бы легко вышел победителем в суде. В его распоряжении был один козырь, который точно выиграет дело, и второй, который мог бы помочь.
Он подождал, пока в тюрьме воцарится тишина, а из “Лонгхорна” станут доносится обычные вечерние звуки. Тогда он встал и подошел к своему углу. Под ним весь день бежала вода и, должно быть, вымыла приличную канаву. Тэк наклонился и вынул из кармана вилку, припасенную с ужина.
Олни, занятый планами, как помочь Тэку бежать, и уверенный, что пленник принял его предложение, не обратил внимания на пустую тарелку без вилки.
Стоя на коленях, Тэк выкопал цементную пыль и грязь, которой ночью заделал щель и неистово начал углублять ее. Он работал весь час без перерыва, потом подошел к ведру с водой, напился, потянулся и вернулся в угол.
Прошел еще час. Тэк встал и топнул по плите. Ему показалось, что она чуть просела. Он подпрыгнул, одновременно с приземлением добавив удар ногами. Плита подалась так резко, что он чуть не провалился. Тэк восстановил равновесие, зажег спичку и нагнулся над дырой. До поверхности текущей воды было не больше шести дюймов, и даже на первый взгляд поток был намного глубже, чем он себе представлял.
Тэк еще немного присмотрелся, секунду подождал и опустил ноги в воду. Поток рванул их, но он уже сам спустился в дыру, и течение немедленно подхватило его и понесло. Перед Тэком мелькнул свет в окне, а потом неистовое течение стало швырять и переворачивать его. Он отчаянно размахивал руками, пытаясь за что-нибудь уцепиться, но пальцы хватали лишь воздух. Тэк барахтался, стараясь пробиться поближе туда, где по его расчетам должен быть берег, и понимая, что его с бешеной скоростью тащит мощный поток глубиной более шести футов. Рядом неслось что-то темное, и в тот же момент вода подхватила его с еще большей скоростью. Последним отчаянным усилием он рванулся к черному пятну и ухватился за корень.
Но это был не берег, а ствол огромного тополя, которое волокло бешеное течение. Тэк с трудом подобрался ближе и, перекинув ногу, влез на него. К счастью, бревно не перевернулось.
Лежа в непроглядной темноте на стволе тополя он понял, что случилось. За окаймлявших улицу рядом домов, одним из которых была тюрьма, пролегала мелкая песчаная канава. Один ее конец граничил с отвесным обрывом. Этот обрыв, канава и сухое русло образовывали на местности треугольник. Стекающая с обрыва, крыш домов и улицы вода захлестнула канаву, значительно углубив ее, а теперь течение вынесло его в ревущий поток заполненного до краев русла.
Короткая вспышка молнии осветила поток, по которому его несло, словно спичку. Он знал, что дальше лежит Кафедральное ущелье – узкая, усыпанная булыжниками щель в горах, по которой течение помчится с безумной скоростью. Тэку приходилось видеть, как в таких местах бревна, как щепки, крутит, бьет о валуны и каменные стены, пока они наконец не вырываются на равнину. Он тут же осознал, что ни одно живое существо не сможет выбраться из черной, ревущей глубины ущелья, а если и выберется, то это будет истерзанный кусок безжизненной плоти.
Бревно, которое оседлал Тэк, ударило волну, и его захлестнула вода. Потом оно беспомощно закрутилось в повороте русла. Впереди, за другим поворотом слышался рев потока в ущелье. Бревно качнулось, зацепилось корнями за груду вынесенного течением мусора, развернулось и перегородило поток. Отчаянно цепляясь за него, Тэк бросился к корням и в тот момент, когда мчащаяся вода вырвала ствол, он прыжком метнулся к берегу.
Он приземлился на кучу переломанных веток, почувствовал, как его опять потянуло течение, и, карабкаясь из последних сил, добрался до береговых скал. Взобравшись наверх, он, хватая ртом воздух, лег на плоский валун.
Много позже он встал. Правая нога плохо слушалась и болела. Он переполз через скалистый берег и по размокшей земле доковылял до кучки деревьев, представлявших хоть какое-то укрытие.
Ему необходимо было где-то передохнуть и раздобыть оружие. Тэк Джентри сознавал, что теперь, когда он сбежал, в поисках его прочешут всю округу. Они могут подумать, что он погиб, но захотят удостовериться. Он нуждался в крыше над головой, отдыхе и пище. Нужно осмотреть спокойно ногу, но где?
У Бетти? Но она была слишком далеко, а у него не было лошади. У Фернесса? Вероятно, но насколько можно доверять бармену, и согласится ли помочь он сам, Тэк не знал. Но мысль о Реде навела его на мысль о Чайлде. У него есть место для передышки, если только он сможет добраться до квартиры Чайлда над салуном.
К счастью его прибило к тому же берегу русла, на котором находился город. Он страшно устал, мышцы одервенели, а нога сильно болела. И все же нельзя было терять времени. Он не имел понятия, который сейчас час, но знал, что будет продвигаться медленно и ему следует быть осторожным. Дождь лил с прежней силой, но он настолько вымок, что ему было все равно.
Тэк не представлял, сколько времени добирался до города. Поток выбросил его в миле, может быть немного меньше, и он шел, падал, полз, пока не достиг окраины, а там задами домов добрался до темной лестницы, ведущей в квартиру Энсона Чайлда. Удача сопутствовала ему: квартира оказалась не заперта.
Поднявшись по лестнице, он, прислушиваясь, некоторое время стоял в темноте, но не услышал ни звука. В комнате было одно-единственное очень маленькое, тщательно занавешенное окно под потолком. Тэк пошарил в поисках свечи, нашел ее, потом спички. Когда свеча разгорелась, он начал снимать одежду.
Раздевшись, Тэк насухо вытерся полотенцем, не трогая больную ногу. Нашел виски, налил себе в стакан, одним махом выпил его и сел на диван осмотреть ногу.
От одного взгляда на нее его чуть не вырвало. На икре зияла страшная рваная рана, должно быть, он напоролся на корень или ветку дерева. Он ухитрился не повредить артерию, но метами сквозь изуродованное мясо проглядывала кость. Осторожно вычистив ее, он забинтовал ногу белой рубашкой Чайлда.
Измученный донельзя, Тэк заснул – он даже не помнил когда. Через несколько часов внезапно проснулся и обнаружил, что в открытую дверь в переднюю комнату струится солнечный свет. Нога болела и плохо слушалась, поэтому он нашел трость, принадлежавшую Чайлду, и, опираясь на нее, кое-как добрел до двери.
Дождь кончился. Портьеры в передней комнате были подняты, и Тэк выглянул на улицу. Первым, кого он увидел, был Вэн Хардин. Он стоял напротив “Лонгхорна” и разговаривал с Содерманом и усатым мужчиной, которого Тэк встретил на своем ранчо.
Вид врагов напомнил ему о деле. Тэк начал искать оружие и обнаружил пару превосходных “кольтов”, инкрустированных серебром, с рукоятками из слоновой кости. Он надел украшенный орнаментом оружейный пояс и сунул револьверы в кобуру. Затем в углу комнаты заметил многозарядное ружье и винтовку “генри”. Он проверил заряды, отыскал несколько коробок патронов для каждого вида оружия и одну коробку патронов 45-го калибра высыпал в карман брюк, а пару пригорошней патронов положил в найденную кожаную куртку.
Тэк сел, дрожа от слабости.
Времени почти не оставалось. Раньше или позже кто-нибудь все равно сюда войдет. Ред Фернесс не знал, что он здесь, поэтому сразу сдаст ее первому же желающему.
Он запер дверь, затем покопался и отыскал черствую краюху хлеба и немного сыра. Перекусив, лег отдохнуть. Нога пульсировала болью, и он понял, что ему нужна помощь, и срочно.
Когда Тэк проснулся, осмотрел улицу, не подходя близко к двери и сбоку от окна, и увидел несколько групп людей – больше, чем можно было ожидать в это время суток. Одного-двух он узнал. Дважды увидел проезжавшего верхом Олни. Шериф был с ружьем.
Напротив “Лонгхорна” ошивались Старр, усатый мужчина и еще двое, которых Тэк встретил на старом ранчо Лондона.
Тэк еще раз перекусил сыром с хлебом. Он заканчивал есть, когда на улицу свернула повозка, и его сердце застучало быстрее. В ней сидела Бетти Лондон. Рядом с ней был ее отец, Билл, постаревший и осунувшийся, с поседевшими волосами, но с оружием!
Что-то там происходило, что-то должно было случиться. Но Тэк не знал, каково его положение, ведь он был сбежавшим заключенным. По закону его без предупреждения может пристрелить Олни или Старр, который, похоже, был помощником шерифа. Из неуверенного поведения людей Вэна Хардина Тэк понял, что о нем ничего неизвестно.
Время шло, ничего не происходило, и он вернулся на кровать и лег, предварительно еще раз проверив оружие. Час расплаты близился. Тэк лежал и думал об этом, глядя на грубо оструганные доски потолка, когда услышал шаги на лестнице.
Он вскочил, и больную ногу пронзила резкая боль. Шаги звучали с лестницы, которая вела на улицу, а не черной. Быстрый взгляд в окно подсказал ему, что это была Бетти Лондон.
Что ей здесь было нужно?
Ее рука опустилась на ручку, и та повернулась. Он дотянулся до двери и ключом открыл замок. Бетти колебалась лишь мгновение, потом вошла. Увидев его, удивленно распахнула глаза и побледнела до корней волос.
– Ты! – выдохнула она. – О, Тэк! Что ты здесь делаешь? Где ты был?
Она двинулась к нему, но он попятился и сел на постель.
– Подожди. Они знают, что я здесь? – хриплым голосом спросил он.
– Нет, Тэк. Я пришла найти бумаги, которые отдала Энсону Чайлду до того, как… его убили.
– Думаешь, это я? – требовательно спросил он.
– Нет! Конечно, нет! – В ее глазах застыл вопрос. – Тэк, в чем дело? Ты меня больше не любишь?
– Люблю ли я тебя? – Его губы искривились в горькой гримасе. – И у тебя хватает смелости спрашивать об этом? Я возвращаюсь и узнаю, что моя девушка собирается танцевать в дешевом салуне…
– Мне нужны были деньги, Тэк, – тихо сказала Бетти. – Отцу требуется лечение. У нас не было средств. Все, что мы имели, было потеряно вместе с ранчо. Хардин предложил мне работу. Он пообещал, что ко мне никто не будет приставать.
– А как насчет него?
– Об этом я бы позаботилась. – Она озадаченно посмотрела на него. – Тэк, в чем дело? Почему ты сидишь? Ты ранен?
– Нога. – Она направилась к нему, но он покачал головой. – Не волнуйся. У нас нет времени. Что говорят в городе? Почему там так много народа? Расскажи мне, и побыстрее!
– Некоторые думают, что ты утонул во время побега из тюрьмы. Вряд ли в это верят Вэн Хардин и Олни. Они, кажется, очень обеспокоены. Люди собрались в городе из-за похорон Чайлда, а некоторые – потому что считают, что тебя убили, как только Олни отвел тебя в тюрьму. Это наши старые друзья.
– Бетти! – раздался голос с улицы. Тэк узнал Вэна Хардина.
– Не отвечай! – Он встал. Взгляд его темно-зеленых глаз был жестким. – Мне нужно, чтобы он поднялся.
Бетти ждала, прислушиваясь к звукам с улицы с широко раскрытыми глазами. На лестнице простучали шаги, затем дверь распахнулась.
– Бет… – Вэн Хардин осекся. Он стоял, не отпуская ручку двери, не в силах оторвать взгляд от Тэка.
– Привет, Хардин, – сказал Тэк. – Я тебя ждал.
Вэн Хардин не ответил. Его могучие плечи почти полностью закрывали дверной проем, шок от встречи с Джентри прошел, и глаза стали наполняться решимостью.
– Мне надо кое-что тебе рассказать, Хардин, – мягко начал Тэк. – Прежде чем тебя вынесут отсюда ногами вперед, я хочу, чтобы ты понял, какой же ты дурак.
– Я дурак? – засмеялся Хардин. – Да у тебя нет ни единого шанса. На улице полно моих людей. Там есть и твои друзья, но у них нет лидера, они не знают, что им делать. А своим людям я отдал все необходимые распоряжения. И с тобой у меня не будет проблем, Джентри. Мне все про тебя рассказали. Ты такой же кроткий, как твой дядя.
– Ты когда-нибудь слышал про Черного Джека Пэриса?
– Про ганмена? Конечно, слышал. Но какое это имеет отношение к тебе?
– Теперь никакого. Раньше, в Эллсуорте, что в штате Канзас, имело. Но на следующее утро для него выкопали могилу. Он слишком медленно доставал револьвер, Хардин. Ты сказал, что я кроткий? Ну, может, когда-то и был. Может, в некотором отношении я до сих пор кроткий, но понимаешь ли, мне приходилось перегонять стада, драться с индейцами и скотокрадами. Такая жизнь сильно меняет человека, Хардин. Но не это я хотел тебе сказать, а вот что: ты свалял дурака, когда попытался украсть наше ранчо. Видишь ли, мы владели землей не на таких же правах, как все остальные.
– Что ты хочешь этим сказать? – с подозрением осведомился Хардин.
– Ты должен догадаться – ты ведь тут самый умный, – нарочито медленно произнес Тэк. – Прежде чем браться за дело, тебе следовало все досконально проверить. Понимаешь ли, ранчо Джентри находилось на земле, подаренной правительством. Предки моей бабушки были испанцами. Земля перешла к нам от ее семьи, а в завещании указывалось, что надел будет принадлежать нашему роду, пока он не прекратится, что его нельзя ни продать, ни обменять, а в случае, если мы все умрем, он перешел бы к штату Техас!
Вэн Хардин неверяще уставился на Тэка.
– Что? – выдохнул он. – Что за ерунду ты городишь?
– Ерунду? – спокойно спросил Тэк. – Дело в том, что в столице знают, что Джентри не имеют права продавать или обменивать землю, поэтому если кто-нибудь заявил бы на нее свои права, ему задали бы кучу вопросов. Раньше или позже правительство все равно стало бы выяснять, как так получилось.
Хардин был ошарашен. С улицы внизу донесся стук копыт.
Вдруг слева от Тэка раздался голос:
– Тебе лучше спуститься вниз, Вэн. Надо кое с кем поговорить. Тэка Джентри я беру на себя!
Тэк оглянулся. Это был Содерман. Приземистый, узкоглазый человек не отрываясь смотрел на него. Он услышал, как Хардин повернулся и выскочил из комнаты, увидел решимость в глазах Содермана. Отшатнувшись к стене, Тэк в мгновение ока выхватил револьвер.
Выстрел в тесном помещении прозвучал, словно пушечный гром, Джентри ощутил злобный посвист пули и дважды нажал на спуск, метя низко.
Содермана отбросило к дверному косяку, обе руки он прижал к животу, под ременной пряжкой.
– Ты застрелил меня! – задохнулся он с круглыми от удивления и боли глазами. – Ты застрелил… меня!
– Как ты – моего дядю, – холодно ответил Тэк. – Только у тебя был шанс, а него – ни одного.
Тэк почувствовал, как из открытой раны на ноге потекла кровь. Он кинул взгляд на Бетти.
– Мне надо спуститься, – сказал он ей. – Хардин слишком хорошо умеет уговаривать.
Вэн Хардин стоял на улице. Рядом с ним был Олни, а чуть подальше – Старр. Еще несколько человек, всего с полдюжины, слонялись поблизости.
Тэк Джентри медленно захромал по лестнице. Все повернулись к нему. Его увидел Ред Фернесс.
– Тэк, эти люди – рейнджеры, они приехали из Остина навести справки.
Хардин указал на Джентри.
– Он обвиняется в убийстве Энсона Чайлда! А также в побеге из тюрьмы, и если я не ошибаюсь, в офисе Чайлда он только что убил еще одного человека!
Рейнджеры посмотрели на него с интересом, потом один из них глянул на Хардина.
– Вы тот парень, что предъявляет права на ранчо Джентри?
Хардин быстро сглотнул и отвел глаза.
– Нет, это Содерман. Тот, который был наверху.
Хардин взглянул на Тэка Джентри. Когда он узнал, что приехали рейнджеры, то понял, что игра проиграна. Он вдруг улыбнулся.
– Против меня у вас ничего нет, джентльмены, – холодно произнес он. – Содерман убил Джона Джентри и предъявил права на его землю. Я ничего об этом не знал.
– Ты все это устроил! – взорвался Билл Лондон. – Ты виноват в том, что у меня украли ранчо!
– У тебя нет доказательств, – презрительно ухмыльнулся Хардин. – Ни единого. Моей подписи нет ни на одном документе, а свидетелей ты не найдешь.
1 2 3 4 5 6 7