С его помощью нельзя было загружать в память человека сложную информацию типа иностранных языков, курса молекулярной биологии и тому подобных комплексных знаний. Это было привелегией тех немногих, кто мог позволить себе раскошелиться на имплантацию интерфейсного разъема, обеспечивающего прямую связь с мозга с компьютером. Назначением гипнопроектора Мерлина было оптимизировать двигательные функции организма, в данном случае обострить боевые рефлексы, причем гипнопроектор не грузил знания как таковые, а скорее создавал предпочтительные для их лучшего восприятия психические установки. Поскольку модель была устаревшей, полезные ментальные блоки вроде подавления паники или притупления болевых ощущений волевым импульсом не были в ее возможностях, но можно было зашить условную подпрограмму-триггер перенаправления этих деморализующих эмоций в другое, более конструктивное русло. Сержант не стал вдаваться в подробности, а может, и сам их не знал, просто делал по инструкции и все.
Сплин, устраиваясь в пологом кресле, похожем на зубоврачебное, испытывал беспокойство, смутно опасаясь, что после гипнокурса может тронуться головой (начать передвигаться на четвереньках, например, полагая это естественным) хотя аппарат вроде был многократно проверен и рикошетов в сознании обычно не давал.
– Отставить мандраж, курсант! – цыкнул на него Сержант, на миг оторвавшись от бодрого отстукивания на клавиатуре пульта управления.
Сплин хотел было спросить, есть ли у инструктора соответствующее медицинское образование для подобных манипуляций, но решил сберечь хотя бы физическое здоровье и промолчал, покорно позволив Доплеру нахлобучить на свою голову массивную черную сферу, из разъемов на поверхности которой к центральному блоку шли пучки проводков. Сфера блокировала все внешние звуки. Какое-то время происходила калибровка устройства на критичные индивидуальные особенности мозга, затем незаметно для себя Сплин погрузился в глубокий гипнотический сон. Очнувшись после короткого мягкого забытья, он не ощутил в себе никаких новых качеств, правда, почувствовал себя отдохнувшим.
– Сэр, а когда ждать полезного эффекта? – поинтересовался Сплин, освобождая место в кресле.
– Не думай об этом. Когда надо будет – само торкнет, – ответил Доплер. – Следующий!
На третьей неделе обучения Сержант ознакомил курсантов с применением индивидуальной походной аптечки армейского образца. Это был коробчатый механизм, с простенькой панелью управления. Аптечка выполняла главным образом терапевтические функции и некоторые хирургические.
В случае общего недомогания по не вполне понятным причинам можно было просто нашлепнуть аптечку на локтевой сгиб и, например, после тестового забора крови она могла впрыснуть внутривенно или внутримышечно соответствующие лекарства, или затребовать дополнительных анализов. Можно было также выбрать предварительно предполагаемую хворь или вид повреждения из типового набора, чтобы сократить время диагностики и повысить направленность лечения. Если диагностер аптечки обнаруживал, что на пострадавшего нет индивидуальных сведений в памяти, то он исходил из стандартных данных и мог выдавать предупреждения о возможных аллергических реакциях, побочных эффектах и так далее.
После наложения на рану и активации, диагностер аптечки сверял состояние поврежденного места с занесенной в память нормой, почерпнутой из индивидуальной медицинской карты человека, затем вносились посильные коррективы: пережать сосуды и остановить кровотечение, впрыснуть в кровь лекарства, запечатать рану восстанавливающим гелем, установить скобки-стяжки на кожу и так далее. В случае, если требовалось наложить шину или проделать с пострадавшим другие глобальные манипуляции, на мониторчике аптечки появлялись соответствующие инструкции с графическими комментариями типа комиксов. В завершение выдавались рекомендации по уходу и желательным медикаментозным мероприятиям. Прибор был крайне полезен в походных условиях и весьма надежен, хотя при серьезных ранениях, медика, конечно, не заменял – скорее позволял протянуть какое-то время и дождаться квалифицированной помощи.
Сплин уже весьма неплохо справлялся в стычках с применением оружия, прорезались навыки грамотного передвижения и некоторое тактическое чутье. Винтовку и пистолет он мог собирать-разбирать и перезаряжать на ощупь, благо, что они имели блочную структуру. Чтобы оружие действительно стало продолжением руки, надо гораздо больше тренировок, но что-то похожее Сплин ощущал, как гитарист чувствует струны инструмента, так и Сплин понемногу учился чувствовать оружие. Порой, будучи в ударе, на относительно небольшой дистанции около тридцати метров, Сплин, стреляя по ростовой мишени навскидку, не прибегая к прицелу, уверенно поражал противников. В ходе практики на своей шкуре выяснились некоторые подробности по технике стрельбы.
В среднем, стрельба от пояса может быть результативна в режиме непрерывного огня на дистанциях до 25 метров, а одиночными – еще меньше. Свыше 50 метров при любом режиме огня уже следует пользоваться прицелом. Поэтому в общем случае, при угрозе боестолкновения рекомендовалось двигаться с прикладом у плеча, стволом, приопущенным чуть вниз для лучшего обзора и поворачиваться всем корпусом вместе с оружием, глядя поверх него. Из такого положения удобно вести как прицельную стрельбу, так и огонь навскидку. Хотя при неожиданных стычках почти в упор – без разницы, главное первым успеть, при этом попасть по нижним конечностям или рикошетом от пола или стен лучше, чем промахнуться совсем. Хорошо стреляет тот, кто стреляет первым и не дает возможность стрелять врагу.
Убедившись, что курсанты приемлемо освоили стрелковую часть программы, Доплер, отоварил всех коллиматорными прицелами закрытого типа. Прицел представлял собой кургузый цилиндр с просветленной оптикой, крепящийся на корпус автомата сверху специальной системой зажимов. Глядя через устройство, стрелок наблюдал проецируемую в его поле зрения прицельную марку в месте, куда попадет, в пределах дальности прямого выстрела. Причем это ничего общего не имело с лазерным целеуказателем – на самой цели, если смотреть не через прицел, никаких меток не было, как не было и исходящего луча в каком-либо спектре, который мог бы быть виден постороннему в условиях задымления или при помощи ПНВ. Снаружи коллиматор никаких демаскирующих признаков типа свечения в темноте или бликов оптики на свету не имел. Прицельный знак, его цвет и яркость могли меняться специальным курсором на корпусе, имелась и автоматическая регулировка яркости изображения и цвета прицельного знака по окружающей среде, что позволяло использовать прицел и в относительной темноте, и на ярком свету с любым фоном. При полной разрядке элемента питания прицельная марка не исчезает полностью, а только гаснет, становясь черной – при этом прицел существенно теряет в эффективности лишь в условиях плохой освещенности. Увеличения прицел не давал, но смысл был в другом – не требуется совмещать целик с мушкой, маркер сразу же показывал потенциальное место попадания. Смотреть можно, и даже нужно, двумя глазами, причем с произвольного расстояния от окуляра и, возможно, под значительным углом к нему, при этом параллакс практически отсутствует, что облегчает прицеливание и не сокращает стрелку пространство обзора, в отличие от снайперского оптического прицела. Для тактических дистанций это была приспособа, что надо, все сразу это почувствовали в учебных боях на своей шкуре, причем после короткой практики, обод прицела и не маячил особо, просто стрелок видел как бы висящую в воздухе прицельную марку.
Приоритеты обучения все больше смещались от индивидуальной подготовки к тактике группового взаимодействия. Получили индивидуальные цифровые рации, с радиусом действия в несколько километров, состоявшие из наушника и ларингофона. Настройки приема-передачи и параметры скрэмблирования устанавливались с отделяемого пульта, а на самой рации был только переключатель каналов. Ларингофон был предпочтительнее микрофона, так как в шуме боя микрофон дает слишком много посторонних звуков и может выйти из строя, кроме того, ларингофон удобнее при ношении противогазной или респираторной маски.
На одной рабочей частоте радиообмена можно было использовать несколько настраиваемых каналов приема-передачи. Передачи по разным каналам кодировались определенным образом для обеспечения возможности настройки приоритетов и фильтров приема. Например, для небольшого подразделения, численностью до взвода, можно было определить основной, командный и экстренный каналы, чтобы командный канал имел приоритет приема над основным, а экстренный – над обоими. Для более крупного подразделения – роты, можно было выделить для каждого взвода отдельный основной канал, чтобы рядовые слышали переговоры только своего взвода, распоряжения своих командиров и, возможно, напрямую командира роты. Таким образом, весь отряд представлял собой своеобразную локальную сеть, где каждый по чужим переговорам мог ориентироваться, что происходит вокруг.
Заканчивалась четвертая неделя, мастерство курсантов уверенно росло, никто из них так не был переведен в «альтернативные работники», а Сержант уже не казался злобным демоном, а его бесконечные задумки – инквизиторским садизмом. Наоборот, постоянное вдалбливание в их штатские мозги практической дисциплины уберегло курсантов от дурацких несчастных случаев и вообще, сильно повлияло на менталитет многих.
Поначалу сочетание страха перед поражением и болью с волей к его преодолению в состоянии крайнего утомления творили с сознанием Сплина занятные вещи – он намеренно искушал судьбу и лез навстречу опасности в учебных боях, полагая, что лучший способ победить свой страх в безвыходной ситуации – наплевать на последствия и самому устремиться навстречу его источнику, ведь, как известно, клин клином вышибают. Через какое-то время на ум пришли из памяти вводные положения старинной японской книжки Хагакурэ, насчет того, что Путь Самурая – это смерть и Самурай должен в ситуации «или-или», исполнившись решимости, стремиться к смерти, жить так, будто его тело уже умерло, тогда все пойдет как надо, поскольку остальное второстепенно. Сплин усмехнулся – в свое время он прочитал немного и бросил, завязнув в чуждых социально-культурных заморочках и оценив прочитанное как средневековый бред. Бытие определяет сознание, однако. Сплин вспомнил также похожие слова инструктора и понял, что если он хочет вернуться домой, то надо немедленно браться за ум и стравить пар, иначе в реальном бою он точно нарвется с таким отношением. Вскоре Сплин заметно подутратил то лютое остервенение, посетившее его на ранних этапах, которое помогло ему выдержать, но грозило вызвать сдвиг по фазе. Образ его мыслей стал более расчетливым, холодным, структурным и конкретным. Однако что-то, какую-то детскую часть своей личности, ранее старательно оберегаемую от разъедающей ржавчины повседневной рутины, он все же потерял навсегда. Да и хрен с ней, в конце концов.
В начале пятой недели, когда стало ясно, что человеческий материал, несомненно, стоит дальнейшей обработки, всем роздали портативные компьютеры и дали ограниченный доступ к базам данных, главным образом учебных. Лица, считающие себя знатоками компьютерных технологий, немедленно попытались выйти за навязанные скучные рамки, но потерпели полную неудачу. Данная часть процесса обучения протекала в свободное от основных занятий время и особенно не контролировалась. Но Доплер однозначно дал понять, что в интересах курсантов как можно более тщательно изучить предлагаемую информацию, так как базы данных, в числе прочего, содержали разнообразные сведения о планете и регионе, где будет проходить их миссия.
Планета имела название «Фурия», Сплин вертел изображение планеты на дисплее, менял масштаб, читал сноски и пояснения. Планета земного типа, гравитация 1,04 g, относительно недавно начала колонизироваться, богата минеральными ресурсами, расселение очаговое. Фурия имела необузданный по человеческим меркам плохо предсказуемый климат и буйный животный и растительный мир. Три четверти поверхности занимал океан. Суша была представлена двумя континентами причудливо изрезанной формы и архипелагами более мелких островов. Континентальная часть вблизи экватора имела слишком контрастный для проживания без обременительной защиты климат – скалы и песок, невыносимая жара, в разы перекрывающая самые горячие точки Земли по температуре, днем и арктический холод ночью. Заселению в той или иной степени подверглась территория в умеренно северных широтах той материковой части планеты, где температурные колебания были для хрупкого человеческого организма относительно приемлемы. Зима и лето в этих широтах принципиально не отличались, по земным меркам это было что-то вроде экваториальной Африки, только ночами было холоднее. Местами растительность не имела четко выраженной поясности: перемежались гладкие как бетон плеши почти безжизненных пустынь, заснеженные у вершин горные цепи, джунгли, где жизнь била ключом. Такие условия отчасти создавались особенностями циркуляции воздушных масс, зависящими от рельефа и океанских течений. Кое-где на поверхности зияли провалы, в несколько раз превосходящие земной Великий Каньон по глубине и имеющие сотни квадратных километров площади. Дно, где прорывалась наружу магма, плотно застилали ядовитые серные испарения. Часть приемлемых для освоения площадей фактически не осваивалась из-за вулканической или сейсмической опасности. Наконец, Сплин принялся изучать регион предстоящей операции.
Отколовшаяся провинция называлась Либертия. Она находилась близко к центру обитаемой территории на большем из материков, была преимущественно покрыта дикими плохо проходимыми джунглями и по площади не превышала суммарную площадь какого-нибудь земного мегаполиса с ближними пригородами.
Обращала на себя внимание достаточно разнообразная и весьма агрессивная фауна. К тому же из-за высокого уровня солнечной активности местные виды еще и постоянно мутировали. При катологизации названия часто давались в соответствии с земными аналогиями. Сплин бегло пролистал внушительный список наиболее распространенных и опасных форм жизни и пришел к выводу, что придется его выучить, как вечернюю молитву. Создавалось впечатление, что без полного комплекта защиты переход по джунглям мог запросто окончиться в чужом органе пищеварения, а без знания темы такой шанс возрастал до вероятности «достоверного события». В конце списка была обнадеживающая ремарка о том, что список неполный и постоянно обновляется.
Сплин также обнаружил в интерактивных учебных базах кое-какие файлы по системам вооружений тактического плана и ряду наиболее популярных образцов военной техники. Он заинтересованно просматривал то, что, хотя и прямо не касалось его как пехотинца-автоматчика, но при стечении определенных обстоятельств могло пригодиться. В технические детали лезть не имело смысла, то, что было для Сплина слишком сложно и требовало длительной специальной учебы, он бросал сразу же, больше обращая внимание на практически доступные способы применения и противодействия, сильные и слабые стороны.
Обучение курсантов подходило к концу, шла заключительная неделя. Через три дня предстоял «выход в свет», то есть переброска на место. План предстоял следующий. На транспортном корабле группа, числящаяся по документам разного рода гражданскими специалистами, добирается до соседней, лояльной по отношению к Межпланетной Конфедерации провинции, именуемой Портлэнд, с которой исторически и началось освоение Фурии и которая является планетарным административным центром. Далее от космопорта на средствах транспортной авиации группа доставляется к базовому лагерю неподалеку от границы с Либертией, которая имеет с Портлэндом общую административную, фактически фрагментарно контролируемую границу, так как та проходит в диких джунглях.
Базовый лагерь периодически использовался внутренними планетарными войсками, дислоцированными в Портлэнде, для полевых учений и в настоящее время пустовал. К моменту прибытия группы, там их будут ожидать офицеры – наемники с весомым профессиональным стажем, палатки для ночлега, оружие и снаряжение для выполнения миссии. Собственно сама миссия заключается в устранении неугодного нынешнего президента Либертии путем вооруженного нападения на него в относительно уязвимый момент, скорее всего, во время его нахождения по делам вне столицы в удалении от главных сил с минимальной личной охраной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
Сплин, устраиваясь в пологом кресле, похожем на зубоврачебное, испытывал беспокойство, смутно опасаясь, что после гипнокурса может тронуться головой (начать передвигаться на четвереньках, например, полагая это естественным) хотя аппарат вроде был многократно проверен и рикошетов в сознании обычно не давал.
– Отставить мандраж, курсант! – цыкнул на него Сержант, на миг оторвавшись от бодрого отстукивания на клавиатуре пульта управления.
Сплин хотел было спросить, есть ли у инструктора соответствующее медицинское образование для подобных манипуляций, но решил сберечь хотя бы физическое здоровье и промолчал, покорно позволив Доплеру нахлобучить на свою голову массивную черную сферу, из разъемов на поверхности которой к центральному блоку шли пучки проводков. Сфера блокировала все внешние звуки. Какое-то время происходила калибровка устройства на критичные индивидуальные особенности мозга, затем незаметно для себя Сплин погрузился в глубокий гипнотический сон. Очнувшись после короткого мягкого забытья, он не ощутил в себе никаких новых качеств, правда, почувствовал себя отдохнувшим.
– Сэр, а когда ждать полезного эффекта? – поинтересовался Сплин, освобождая место в кресле.
– Не думай об этом. Когда надо будет – само торкнет, – ответил Доплер. – Следующий!
На третьей неделе обучения Сержант ознакомил курсантов с применением индивидуальной походной аптечки армейского образца. Это был коробчатый механизм, с простенькой панелью управления. Аптечка выполняла главным образом терапевтические функции и некоторые хирургические.
В случае общего недомогания по не вполне понятным причинам можно было просто нашлепнуть аптечку на локтевой сгиб и, например, после тестового забора крови она могла впрыснуть внутривенно или внутримышечно соответствующие лекарства, или затребовать дополнительных анализов. Можно было также выбрать предварительно предполагаемую хворь или вид повреждения из типового набора, чтобы сократить время диагностики и повысить направленность лечения. Если диагностер аптечки обнаруживал, что на пострадавшего нет индивидуальных сведений в памяти, то он исходил из стандартных данных и мог выдавать предупреждения о возможных аллергических реакциях, побочных эффектах и так далее.
После наложения на рану и активации, диагностер аптечки сверял состояние поврежденного места с занесенной в память нормой, почерпнутой из индивидуальной медицинской карты человека, затем вносились посильные коррективы: пережать сосуды и остановить кровотечение, впрыснуть в кровь лекарства, запечатать рану восстанавливающим гелем, установить скобки-стяжки на кожу и так далее. В случае, если требовалось наложить шину или проделать с пострадавшим другие глобальные манипуляции, на мониторчике аптечки появлялись соответствующие инструкции с графическими комментариями типа комиксов. В завершение выдавались рекомендации по уходу и желательным медикаментозным мероприятиям. Прибор был крайне полезен в походных условиях и весьма надежен, хотя при серьезных ранениях, медика, конечно, не заменял – скорее позволял протянуть какое-то время и дождаться квалифицированной помощи.
Сплин уже весьма неплохо справлялся в стычках с применением оружия, прорезались навыки грамотного передвижения и некоторое тактическое чутье. Винтовку и пистолет он мог собирать-разбирать и перезаряжать на ощупь, благо, что они имели блочную структуру. Чтобы оружие действительно стало продолжением руки, надо гораздо больше тренировок, но что-то похожее Сплин ощущал, как гитарист чувствует струны инструмента, так и Сплин понемногу учился чувствовать оружие. Порой, будучи в ударе, на относительно небольшой дистанции около тридцати метров, Сплин, стреляя по ростовой мишени навскидку, не прибегая к прицелу, уверенно поражал противников. В ходе практики на своей шкуре выяснились некоторые подробности по технике стрельбы.
В среднем, стрельба от пояса может быть результативна в режиме непрерывного огня на дистанциях до 25 метров, а одиночными – еще меньше. Свыше 50 метров при любом режиме огня уже следует пользоваться прицелом. Поэтому в общем случае, при угрозе боестолкновения рекомендовалось двигаться с прикладом у плеча, стволом, приопущенным чуть вниз для лучшего обзора и поворачиваться всем корпусом вместе с оружием, глядя поверх него. Из такого положения удобно вести как прицельную стрельбу, так и огонь навскидку. Хотя при неожиданных стычках почти в упор – без разницы, главное первым успеть, при этом попасть по нижним конечностям или рикошетом от пола или стен лучше, чем промахнуться совсем. Хорошо стреляет тот, кто стреляет первым и не дает возможность стрелять врагу.
Убедившись, что курсанты приемлемо освоили стрелковую часть программы, Доплер, отоварил всех коллиматорными прицелами закрытого типа. Прицел представлял собой кургузый цилиндр с просветленной оптикой, крепящийся на корпус автомата сверху специальной системой зажимов. Глядя через устройство, стрелок наблюдал проецируемую в его поле зрения прицельную марку в месте, куда попадет, в пределах дальности прямого выстрела. Причем это ничего общего не имело с лазерным целеуказателем – на самой цели, если смотреть не через прицел, никаких меток не было, как не было и исходящего луча в каком-либо спектре, который мог бы быть виден постороннему в условиях задымления или при помощи ПНВ. Снаружи коллиматор никаких демаскирующих признаков типа свечения в темноте или бликов оптики на свету не имел. Прицельный знак, его цвет и яркость могли меняться специальным курсором на корпусе, имелась и автоматическая регулировка яркости изображения и цвета прицельного знака по окружающей среде, что позволяло использовать прицел и в относительной темноте, и на ярком свету с любым фоном. При полной разрядке элемента питания прицельная марка не исчезает полностью, а только гаснет, становясь черной – при этом прицел существенно теряет в эффективности лишь в условиях плохой освещенности. Увеличения прицел не давал, но смысл был в другом – не требуется совмещать целик с мушкой, маркер сразу же показывал потенциальное место попадания. Смотреть можно, и даже нужно, двумя глазами, причем с произвольного расстояния от окуляра и, возможно, под значительным углом к нему, при этом параллакс практически отсутствует, что облегчает прицеливание и не сокращает стрелку пространство обзора, в отличие от снайперского оптического прицела. Для тактических дистанций это была приспособа, что надо, все сразу это почувствовали в учебных боях на своей шкуре, причем после короткой практики, обод прицела и не маячил особо, просто стрелок видел как бы висящую в воздухе прицельную марку.
Приоритеты обучения все больше смещались от индивидуальной подготовки к тактике группового взаимодействия. Получили индивидуальные цифровые рации, с радиусом действия в несколько километров, состоявшие из наушника и ларингофона. Настройки приема-передачи и параметры скрэмблирования устанавливались с отделяемого пульта, а на самой рации был только переключатель каналов. Ларингофон был предпочтительнее микрофона, так как в шуме боя микрофон дает слишком много посторонних звуков и может выйти из строя, кроме того, ларингофон удобнее при ношении противогазной или респираторной маски.
На одной рабочей частоте радиообмена можно было использовать несколько настраиваемых каналов приема-передачи. Передачи по разным каналам кодировались определенным образом для обеспечения возможности настройки приоритетов и фильтров приема. Например, для небольшого подразделения, численностью до взвода, можно было определить основной, командный и экстренный каналы, чтобы командный канал имел приоритет приема над основным, а экстренный – над обоими. Для более крупного подразделения – роты, можно было выделить для каждого взвода отдельный основной канал, чтобы рядовые слышали переговоры только своего взвода, распоряжения своих командиров и, возможно, напрямую командира роты. Таким образом, весь отряд представлял собой своеобразную локальную сеть, где каждый по чужим переговорам мог ориентироваться, что происходит вокруг.
Заканчивалась четвертая неделя, мастерство курсантов уверенно росло, никто из них так не был переведен в «альтернативные работники», а Сержант уже не казался злобным демоном, а его бесконечные задумки – инквизиторским садизмом. Наоборот, постоянное вдалбливание в их штатские мозги практической дисциплины уберегло курсантов от дурацких несчастных случаев и вообще, сильно повлияло на менталитет многих.
Поначалу сочетание страха перед поражением и болью с волей к его преодолению в состоянии крайнего утомления творили с сознанием Сплина занятные вещи – он намеренно искушал судьбу и лез навстречу опасности в учебных боях, полагая, что лучший способ победить свой страх в безвыходной ситуации – наплевать на последствия и самому устремиться навстречу его источнику, ведь, как известно, клин клином вышибают. Через какое-то время на ум пришли из памяти вводные положения старинной японской книжки Хагакурэ, насчет того, что Путь Самурая – это смерть и Самурай должен в ситуации «или-или», исполнившись решимости, стремиться к смерти, жить так, будто его тело уже умерло, тогда все пойдет как надо, поскольку остальное второстепенно. Сплин усмехнулся – в свое время он прочитал немного и бросил, завязнув в чуждых социально-культурных заморочках и оценив прочитанное как средневековый бред. Бытие определяет сознание, однако. Сплин вспомнил также похожие слова инструктора и понял, что если он хочет вернуться домой, то надо немедленно браться за ум и стравить пар, иначе в реальном бою он точно нарвется с таким отношением. Вскоре Сплин заметно подутратил то лютое остервенение, посетившее его на ранних этапах, которое помогло ему выдержать, но грозило вызвать сдвиг по фазе. Образ его мыслей стал более расчетливым, холодным, структурным и конкретным. Однако что-то, какую-то детскую часть своей личности, ранее старательно оберегаемую от разъедающей ржавчины повседневной рутины, он все же потерял навсегда. Да и хрен с ней, в конце концов.
В начале пятой недели, когда стало ясно, что человеческий материал, несомненно, стоит дальнейшей обработки, всем роздали портативные компьютеры и дали ограниченный доступ к базам данных, главным образом учебных. Лица, считающие себя знатоками компьютерных технологий, немедленно попытались выйти за навязанные скучные рамки, но потерпели полную неудачу. Данная часть процесса обучения протекала в свободное от основных занятий время и особенно не контролировалась. Но Доплер однозначно дал понять, что в интересах курсантов как можно более тщательно изучить предлагаемую информацию, так как базы данных, в числе прочего, содержали разнообразные сведения о планете и регионе, где будет проходить их миссия.
Планета имела название «Фурия», Сплин вертел изображение планеты на дисплее, менял масштаб, читал сноски и пояснения. Планета земного типа, гравитация 1,04 g, относительно недавно начала колонизироваться, богата минеральными ресурсами, расселение очаговое. Фурия имела необузданный по человеческим меркам плохо предсказуемый климат и буйный животный и растительный мир. Три четверти поверхности занимал океан. Суша была представлена двумя континентами причудливо изрезанной формы и архипелагами более мелких островов. Континентальная часть вблизи экватора имела слишком контрастный для проживания без обременительной защиты климат – скалы и песок, невыносимая жара, в разы перекрывающая самые горячие точки Земли по температуре, днем и арктический холод ночью. Заселению в той или иной степени подверглась территория в умеренно северных широтах той материковой части планеты, где температурные колебания были для хрупкого человеческого организма относительно приемлемы. Зима и лето в этих широтах принципиально не отличались, по земным меркам это было что-то вроде экваториальной Африки, только ночами было холоднее. Местами растительность не имела четко выраженной поясности: перемежались гладкие как бетон плеши почти безжизненных пустынь, заснеженные у вершин горные цепи, джунгли, где жизнь била ключом. Такие условия отчасти создавались особенностями циркуляции воздушных масс, зависящими от рельефа и океанских течений. Кое-где на поверхности зияли провалы, в несколько раз превосходящие земной Великий Каньон по глубине и имеющие сотни квадратных километров площади. Дно, где прорывалась наружу магма, плотно застилали ядовитые серные испарения. Часть приемлемых для освоения площадей фактически не осваивалась из-за вулканической или сейсмической опасности. Наконец, Сплин принялся изучать регион предстоящей операции.
Отколовшаяся провинция называлась Либертия. Она находилась близко к центру обитаемой территории на большем из материков, была преимущественно покрыта дикими плохо проходимыми джунглями и по площади не превышала суммарную площадь какого-нибудь земного мегаполиса с ближними пригородами.
Обращала на себя внимание достаточно разнообразная и весьма агрессивная фауна. К тому же из-за высокого уровня солнечной активности местные виды еще и постоянно мутировали. При катологизации названия часто давались в соответствии с земными аналогиями. Сплин бегло пролистал внушительный список наиболее распространенных и опасных форм жизни и пришел к выводу, что придется его выучить, как вечернюю молитву. Создавалось впечатление, что без полного комплекта защиты переход по джунглям мог запросто окончиться в чужом органе пищеварения, а без знания темы такой шанс возрастал до вероятности «достоверного события». В конце списка была обнадеживающая ремарка о том, что список неполный и постоянно обновляется.
Сплин также обнаружил в интерактивных учебных базах кое-какие файлы по системам вооружений тактического плана и ряду наиболее популярных образцов военной техники. Он заинтересованно просматривал то, что, хотя и прямо не касалось его как пехотинца-автоматчика, но при стечении определенных обстоятельств могло пригодиться. В технические детали лезть не имело смысла, то, что было для Сплина слишком сложно и требовало длительной специальной учебы, он бросал сразу же, больше обращая внимание на практически доступные способы применения и противодействия, сильные и слабые стороны.
Обучение курсантов подходило к концу, шла заключительная неделя. Через три дня предстоял «выход в свет», то есть переброска на место. План предстоял следующий. На транспортном корабле группа, числящаяся по документам разного рода гражданскими специалистами, добирается до соседней, лояльной по отношению к Межпланетной Конфедерации провинции, именуемой Портлэнд, с которой исторически и началось освоение Фурии и которая является планетарным административным центром. Далее от космопорта на средствах транспортной авиации группа доставляется к базовому лагерю неподалеку от границы с Либертией, которая имеет с Портлэндом общую административную, фактически фрагментарно контролируемую границу, так как та проходит в диких джунглях.
Базовый лагерь периодически использовался внутренними планетарными войсками, дислоцированными в Портлэнде, для полевых учений и в настоящее время пустовал. К моменту прибытия группы, там их будут ожидать офицеры – наемники с весомым профессиональным стажем, палатки для ночлега, оружие и снаряжение для выполнения миссии. Собственно сама миссия заключается в устранении неугодного нынешнего президента Либертии путем вооруженного нападения на него в относительно уязвимый момент, скорее всего, во время его нахождения по делам вне столицы в удалении от главных сил с минимальной личной охраной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38