Стремиться к цели из последних сил и потерпеть неудачу в непосредственной близости от нее – это моральный нокаут, который в данных обстоятельствах легко мог закончиться физической гибелью. Куда они бегут? И долго ли еще пробегают? Всем насрать на них, никто и не вспомнит, отрапортуют да и спишут, все же неофициально, для ушлого начальства, небось, не в первый раз – срочники-то мрут как мухи, никто не в ответе, а контрактники тем более.
То тут, то там бойцы падали изломанными куклами в болотную жижу, остальные бежали дальше. Сплин обреченно бежал со всеми, слыша вопли раненых, некоторые из которых тонули, другие стрелялись. Несколько минут назад Сплин считал, что вопрос самоуважения выше безопасности своей шкуры. На душе было паскудно, но перед мощью инстинкта самосохранения остальные эмоции просто меркли. Он не мог помочь раненым, он себе-то толком не мог помочь, все напрасно, отчаяние загнанного зверя затопило сознание. Вдруг среди треска помех в наушнике на экстренном канале частоты отряда пробился знакомый голос:
– …эт…ок…ием… Мужики, кто-нибудь, вы еще живы? «Банзай», это «Джокер», прием… – в эфире был Слэш, который вошел в зону действия их маломощных тактических раций. Наверное, Доплеру все-таки удалось с ним связаться по дороге с помощью рации бронемашины или они договорились о возможных вариантах загодя.
– «Джокер», слышу тебя нормально, – с нескрываемым облегчением ответил Доплер и дал Слэшу координаты. – Болото под обстрелом, мы чуть вглубь продвинемся.
– А я уже заебался круги нарезать, горючка кончается, думал, опоздал уже, съели вас. Держитесь, я рядом, ищу место для посадки, – обрадовано ответил тот.
Пересекли болото, зона минометного обстрела осталась позади, затем обстрел и вовсе стих, минометчики боялись зацепить свой отряд преследователей.
– Слэш, ну где ты там, нашел, где сесть? – спросил по рации Доплер.
– Нашел, – он назвал квадрат и добавил, – Поторопитесь, там наперерез вам из джунглей еще отряд подтягивается, они меня на подлете обстреляли.
Ну вот, оказывается, их навстречу очередной засаде загоняли, то-то было бы обидно. Сплин живо оценил, как прибавляется сил, когда есть к чему стремиться и от чего бежать. Легкие горели, воздуха не хватало, но он нашел в себе какие-то немыслимые доселе резервы и прибавил скорость навстречу гулу двигателей. Деревья расступились, открыв небольшую полянку, где их ждал вертолет, все тот же, трофейный. Воздушные потоки от винтов трепыхали растительность вокруг. Так вот, оказывается, как выглядит истинное счастье. Уже не чуя под собой ног, лишь усилием воли удерживая ускользающее сознание, Сплин, наконец, бросил свое неподъемно тяжелое тело в открытую бортовую дверь грузового отсека мордой в грязные рифленые подошвы чужих ботинок. Чьи-то руки втащили его за ранец, дальше он подтянулся за ножки от складных сидений сам, затем отполз в сторону кабины, освобождая проход. Набились под завязку, Доплер впрыгнул последним и дал отмашку:
– Все, кто дотянул – тут. Ходу!
– Держитесь, – ответил Слэш, по косой траектории набирая высоту и на всякий случай начал отстрел комбинированных противоракетных ловушек из специальных контейнеров, закрепленных по бортам фюзеляжа.
Из-за деревьев открыл огонь отряд преследования. Сплин отчетливо понял, что чувствует шпротина, когда в банку вонзается консервный нож. С жестяным протыкающим звуком пули дырявили небронированную обшивку. Кого-то у хвоста задело, матерясь, раненый завозился с аптечкой. Слэш на всякий случай несколько раз змейкой сменил курс на случай обстрела из гранатометов. Казалось, они оторвались от преследователей, но тут предупредительно заверещала радарная сигнализация – им вдогон пустили зенитную ракету. Слэш стал закладывать противоракетный маневр, хотя скорости было явно недостаточно. На Сплина кто-то завалился, потеряв равновесие, заболели треснутые ребра. Дискретное пиканье радарной тревоги становилось все более пронзительным и непрерывным – ракета приближалась.
– Отче наш, иже еси на небеси, не дай нам сгинуть в этом блядском захолустье, ну что тебе стоит, мать твою, ты же крутой чувак и, типа, любишь каждого засранца, – бормотал несуразную молитву Малой, уцепившийся рядом за грузовую крепежно-амортизационную сеть. Текст мог бы вызвать неоднозначную реакцию у адресата, если бы тот вникал в столь мелкие для своего уровня дела. Вообще-то Сплин в Бога не особенно верил, но сейчас его вера была почти абсолютна, и про себя он тоже молил судьбу дать ему второй шанс, чтобы на этот раз зажить мудро и правильно.
– Малой, не засоряй эфир, без тебя тошно, – оборвал его Боцман, который в открытую дверь поливал джунгли длинными очередями из своего пулемета.
Система распознавания ложных целей ошиблась в их пользу – ракета повелась на ловушку или оказалась дезориентирована бортовой системой постановки помех, и прошла мимо, взорвавшись в стороне от сработавшего механизма самоликвидации – машину тряхнуло. Повезло. Сплин глубоко вздохнул с таким облегчением, что ему показалось, а может и не показалось, что в ожидании взрыва он не дышал.
– Аминь, брат, – шепотом произнес Сплин.
Слэш сделал выводы и сбросил высоту, ведя машину чуть ли не касаясь брюхом фюзеляжа крон деревьев. Ловушек было мало – их отстрел был прерван.
– На базе тебя как приняли? – спросил Слэша Доплер, перебираясь в кабину на место второго пилота.
– Показал предписание, что ты мне дал, раненых пристроили в бригадный госпиталь. Бишопу я велел с ними остаться, чтоб под присмотром нашего человека были. Он вообще-то собирался вернуться, да я его отговорил, решил, чего туда-сюда мотаться, место занимать? Ну, заправился и обратно. Что там за блудняк с нашими разведданными и эвакуацией вышел, я так и не выяснил – надо было в штаб переть, а они бы все равно отпизделись, да и хули теперь толку… Доберемся, захочешь – сам пообщаешься, – ответил Слэш.
– А что долго-то так?
– Пока доказывал, что не верблюд, пока заправку пробивал – то да се… Потом грозу кругом облетать пришлось…
Сплин блаженно сидел на теплом металлическом полу, уперевшись спиной в обратную сторону бронеспинки пилотского кресла, а ботинками в ранец Хоу, вдыхая коктейль из запахов грязных тел и авиационного горючего и радуясь, что, похоже, выйдет из этого вояжа живым и практически целым. Гарь в перенапряженных мышцах постепенно рассеялась, дыхание пришло в норму. Но все редко бывает так хорошо, как хотелось бы, зато часто оказывается хуже, чем казалось. Опять дерябнул по нервам зуммер радарной системы.
– Нас преследуют по воздуху. Один объект, – напряженным голосом констатировал Слэш. – Судя по характерстикам – двухмоторный поршневой самолет.
– А уйти никак? – спросил Боцман, уже зная ответ.
– Никак – у нас скорость под триста, у него – под семьсот, я вроде у Штыря и еще у кого-то зенитные ракеты видел, расчехляйте – сейчас пригодятся.
Выяснилось, что трофейных переносных зенитных ракетных комплекса в наличии только два.
– Как два, их же пять было? – сурово спросил Доплер, обернувшись в салон.
– Босс, остальные проебались, осталось два, кто ж знал-то, – с сожалением ответил Штырь.
Одну «трубу» высадили прямой наводкой по огневой точке противника в перестрелке у дороги. Во время забега к вертолету были несколько другие приоритеты, зенитные комплексы, весившие больше десятка кило, как и часть снаряжения перегруженным бойцам пришлось бросить, чтобы не отстать, остались только те, что тащили более выносливые и опытные, которые знали, что оружия много не бывает. Слэш начал набирать высоту, чтобы иметь возможность для маневра. Самолет-преследователь приблизился и начал заход на цель. Видимо, уверенный в своем преимуществе, летчик не стал тратить недешевые самонаводящиеся ракеты класса «воздух-воздух», а рассчитывал надежно поразить медлительный транспортный вертолет из скорострельной пушки с расстояния, которое для их ручных пулеметов было слишком большим, а для автоматов – тем более. Не дожидаясь, пока сам будет захвачен системой наведения противника, Слэш снова начал отстрел ловушек и развернул машину бортом, предоставив дело Штырю и Боцману. Те спешно соединяли секции пусковых установок и активировали системы наведения на парный выстрел, чтобы ракеты не конфликтовали друг с другом при захвате и сопровождении цели.
– Съебали на хуй! – прилаживая трубу пусковой установки на плечо, и устраиваясь так, чтобы выхлоп от выстрела максимально ушел за борт, шуганул пассажиров Боцман, дабы те не попали под реактивную струю при старте ракеты. Тесно было, как в консервной банке, но место по линии открытых бортовых дверей шустро освободили. Несколько секунд прицеливания, затем обе ракеты, оглушив пассажиров грохотом вышибных зарядов и оставив внутри кислое облако продуктов их сгорания, одна за другой ушли к цели.
Пилот самолета, зафиксировав залп ПЗРК в свой адрес, начал сыпать ловушками и, прервав начатый заход, круто заложил вираж, уходя от ракет. Ракеты легли на догонный курс, уверенно сокращая расстояние до относительно тихоходной цели и игнорируя ловушки, так как были запущены и навелись раньше. Казалось, что у самолета нет никаких шансов – удрать от зенитной ракеты непросто даже реактивному истребителю. Но пилот вместо того, чтобы благоразумно катапультироваться, начал отстреливать в заднюю полусферу небольшие неуправляемые противоракеты, которые, отлетев от самолета на некоторое расстояние, направленным взрывом выбрасывали в головной сектор густой веер картечи, подобно противопехотным минам направленного действия. Это был рискованный маневр, требующий определенного мастерства и точности исполнения – самолет-то был небольшой, соответственно и запас противоракет также невелик и надо было его в нужный момент использовать. Зенитные ракеты вслед за целью влетели в шлейф из поражающих элементов, как в метеорный поток – суммарная скорость их встречного столкновения составляла несколько звуковых. Первая ракета получила фатальные повреждения довольно далеко от самолета – сигара ее корпуса, хаотично кувыркаясь, полетела вниз и разломилась в полете. Второй удалось по пологой спирали приблизиться к цели довольно близко, но и она тоже, по-видимому, нахваталась картечин, электронные мозги головки самонаведения переклинило, из-за чего преждевременно сработал неконтактный взрыватель или механизм самоликвидации. Самолет, хоть и получил, возможно, некоторую дозу шрапнели, все же падать явно не собирался, деловито разворачиваясь для повторного захода – настырный сукин сын, не иначе как премиальные ему нехилые посулили, раз так старается…
– Мимо! – раздосадованно прокомментировал Штырь, наблюдая в оптику прицела пусковой установки за результатами. – Блядь, вторая на пиздий волос промахнулась! А на консолях у него – полный набор, щас развернется и вставит нам – только в путь.
– У меня осталось не так много ловушек и еще неизвестно, поможет ли генератор помех и что у него там за система наведения. Второй раз вряд ли повезет, принимаю любые идеи, – скороговоркой выпалил Слэш, поглядывая на радар.
– Да ясен хуй, не поможет – я у него углядел «воздух-воздух» среднего радиуса, не чета нашим переносным пукалкам, – мрачно подтвердил Штырь.
Доплер несколько секунд подумал и предложил:
– У меня «Штиль» остался.
– А мы сами-то как? – спросил Боцман. – Нас же наверняка достанут помехи, хоть и ослабленные, но свалиться можем запросто – вразнос движки пойдут или управление взбрыкнет и все, тут много ли надо-то…
– А мы сядем на авторотации, для этого, насколько я знаю, нужна только механика. Слэш, не забыл еще как?
– Ебанулся?! Какая в пизду ротация, у нас полный трюм народу, я сто лет уже так не приземлялся, под нами сплошные деревья высотой метров по тридцать самое малое! – не проявил энтузиазма Слэш.
– А по частям паленым мясом сыпаться лучше?! Да даже если бы было куда сесть штатно, мы не можем отпустить чужой самолет – он даст ищейкам наши координаты, как только выйдет из зоны помех. Пройдет гроза, они доставят сюда целую орду и нас затравят как нехуй делать. Все, хорош пиздеть, я иду запускаю «Штиль», ты готовься к посадке, остальные – молитесь всем богам, каких знаете, – Доплер вылез в салон, бесцеремонно наступая на чужие конечности, напомнил всем вырубить рации и начал готовить пусковую установку.
Они находились на высоте около полукилометра, атакующий самолет – примерно на двух. Сбросить высоту, чтобы обойтись без авторотации, уже не было времени – зуммер радара оповестил всех, что ракеты противника пошли, оставались секунды. Пилот самолета не стал более жлобиться и искушать судьбу, а высадил с безопасного для себя расстояния пару солидных ракет. Слэш развернулся бортом, стабилизировал машину, выпустил шасси для пущей амортизации и сбросил специальной рукояткой наружную дверь пилотского отсека для визуального контроля за высотой.
– Ну, полетела родимая, – почти нежно произнес Доплер, после чего нажал кнопку пускателя.
Кто был поближе к двери или иллюминаторам во все глаза наблюлали за результатами. Сержант направлял полет своей ракеты, глядя в радарный прицел, где среди прочего отображались расстояния до нее, а также вражеского самолета и ракет запущенных им. Доплер повторным нажатием гашетки принудительно сдетонировал «Штиль» дистанционно в момент, когда тот находился примерно между самолетом и пущенными им ракетами, ближе к самолету, чтобы по возможности воздействовать импульсом на все цели. Отбросив пусковую трубу, он, на пару с Боцманом, сноровисто закрыл двери на обоих бортах фюзеляжа, чтобы при аварийном приземлении никто через них раньше времени не выпал.
Рев двигателей вертолета внезапно стих, отстрел ловушек прекратился, остался лишь свист лопастей несущих винтов, и тут же после короткого ощущения невесомости пол неумолимо ушел вниз. Слышен был нарастающий шелест воздуха, обтекающего фюзеляж. Скорость падения увеличивалась, вертолет сыпался как утюг, причем стал заваливаться на бок. «В чем же авторотация, мы же просто падаем?» – среди торжества первородной паники посетил голову Сплина насущный вопрос, вызванный полным незнанием теории аэродинамики, или какая там наука этим занимается. Он мертво вцепился в амортизационную сеть, сжавшись в ожидании удара, который неминуемо должен был выбить из него дух вон, предварительно переломав все что можно в молодом цветущем организме.
Взорвались где-то сверху одна за другой ракеты противника – поскольку двигатели вертолета больше не работали, наводится им было больше не на что. А может быть помогли последние ловушки, или электроника ракет была частично ослеплена перефирийными остатками импульса нацеленного на самолет «Штиля». Шарики шрапнели на излете щелкнули по крыше и плоскостям.
Скорость падения и крен все увеличивались, пассажиры, держась кто за что, напряженно ожидали жестких объятий земли-матушки. Воображение Сплина осчастливило его картинкой, что он в самом ближайшем будущем лежит, в хлам переломанный, в искореженном вертолете, не в силах пошевелиться, по лицу ползают насекомые, а какая-нибудь премерзкого вида тварь начнет глодать его, не дожидаясь, пока он до конца помрет. Сплин не знал, какое положение тела принять, чтобы максимально себя обезопасить и просто застыл в какой-то нелепой позе зародыша. Вдруг, за считанные метры до верхушек деревьев резкое уменьшение пилотом шага винта дало нужный эффект. Так как несущие лопасти накопили кинетическую энергию при раскрутке за счет восходящего потока воздуха, они замедлялись не сразу, а создавали подъемную силу, превратившись в псевдо-крыло и работая как парашют. Вследствие этого вертолет значительно уменьшил скорость падения.
Ударившись о деревья, пышные кроны которых сплелись в сплошной непроглядный ковер и также несколько погасили инерцию, вертолет завалился на борт и потерял плоскости с двигателями. Все пассажиры вперемешку попадали друг на друга, как горошины в погремушке. Уменьшив свою площадь и лишившись цепляющихся винтов, сигара фюзеляжа со стоном и скрежетом мнущейся обшивки под треск ломающихся ветвей стала проваливаться дальше, соскользнула вбок и вперед сквозь многоярусную буйную растительность, затем, наконец, замерла в трех метрах над землей, завалившись на борт под углом в тридцать градусов, клюнув несколько вниз, так как застряла носом в развилке одного могучего дерева, а хвостовым оперением – в ветвях и толстенных желтых лианах другого.
Несколько секунд все лежали, там куда прибило, соображая, живы ли они и на месте ли органы. Затем с кряхтением начали ворочаться с целью пробраться к выходу. Обе бортовые двери смяло и заклинило.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38