Рейвен продолжал говорить, хотя Торстерн слушал его очень невнимательно.
— Если бы ваше движение было всего лишь способом завоевания независимости и формирования собственного правительства, мы могли бы, несмотря на его насильственные методы, даже симпатизировать вам. Но ваш мозг говорит о том, что это лишь инструмент для достижения личной славы и могущества. Увы, главная цель ваших устремлений — достижение личной власти. Жалкая и несчастная личинка!
— Что? — Торстерн вновь сосредоточился.
— Я сказал, что вы всего лишь жалкая личинка, которая прячется от света за завесой таинственности и анонимности.
— Я не боюсь…
— Подобным образом вы лелеете детскую мечту о владычестве над такими же червяками, как вы, причем в кратчайшие сроки. После этого вы навсегда канете в вечность. Вы превратитесь в пыль. Пустое имя в бесполезной книге, которое будут упоминать недальновидные историки и проклинать в школах дети. Возможно, кто-нибудь из беспокойных студентов даже будет наказан за написание исследования о вашей персоне. Приход к власти и падение императора Эммануила. — Рейвен презрительно поморщился. — Именно это вы называете бессмертием?!
Это уже было слишком. Несмотря на редкое самообладание и непробиваемость, у Торстерна все же были уязвимые места. На оскорбления он не реагировал, так как считал их признанием своей силы и власти. Единственное, что для него было невыносимо, когда его считали букашкой, нулем, ничтожеством. Этого он вынести не мог.
Торстерн побледнел, вскочил на ноги, выхватил из кармана две фотографии и швырнул их на стол. Когда он заговорил, в его голосе появились металлические и нервные нотки.
— Игра пока за вами, но и у меня есть свои козыри. Посмотрите на это! Это не все, но остальные вы никогда не увидите!
Рейвен взял фотографии и невозмутимо стал изучать первую. На ней он увидел самого себя крупным планом, хотя изображение и было не слишком четким.
— Каждый час это изображение передается по спектроэкрану, — с видимым удовольствием сказал Торстерн. — Вся охрана получила копии. Завтра все будут знать вас в лицо… и арест не заставит себя долго ждать! — Торстерн с триумфом посмотрел на Рейвена. — Чем жестче вы будете относиться ко мне, тем суровей для вас станет жизнь. Вам удалось попасть на нашу планету, несмотря на меры, которые я принял для вашего задержания. Но мы еще посмотрим, удастся ли вам отсюда выбраться… — И, повернувшись к Чарлзу, добавил: — Это и к вам относится.
— А вот и нет. У меня нет ни малейшего желания куда бы то ни было уезжать. Я чувствую себя здесь очень хорошо. Мне все равно, Венера это или какое-нибудь другое паршивое местечко. В конце концов, здесь моя работа. И как бы я ее выполнял, если бы уехал?
— Какая еще работа?
— А вот этого, мой дорогой друг, вам никогда не понять, — ответил Чарлз.
— Он присматривает за собаками и стыдится этого, — заметил Рейвен. Бросив на стол первую фотографию, он взял вторую. Лицо его сразу же стало жестким. Показав ее Торстерну, он спросил: — Что вы с ним сделали, подлец?
— Я? Ничего.
— А кто сделал эту грязную работу?
— Я не давал каких-либо особых инструкций. — Торстерн явно испугался реакции Рейвена на увиденное. — Я только приказал схватить Стина и заставить его рассказать все, что произошло. — Посмотрев с отвращением на фотографию, добавил: — И они сделали это.
— И, очевидно, с огромным удовольствием. — Рейвен не скрывал своей ненависти. — Они превратили его в бесформенную массу. Стин мертв, без вины виноватый. Но меня это не волнует, как, впрочем, и моего коллегу.
— Не волнует?
Торстерн был явно удивлен несоответствием слов и реакции Рейвена.
— Да, представьте себе. Его смерть ничего не стоит. Рано или поздно человек умирает, проживи он хоть сто лет. Что мне не нравится, так это как он умирал. Ясно, что смерть была медленная и мучительная. А это плохо. Этому нет прощения. — В глазах Рейвена загорелся огонь. — И когда придет ваша очередь, это не будет забыто.
Вновь Торстерна бросило в холодный пот. Он-то думал, что этими фотографиями сможет запугать своих противников. Похоже, он ошибся.
— Они нарушили мои приказы. Я их сурово отчитал за это.
— «Отчитал»! Вы только посмотрите!. — Рейвен повернулся к Чарлзу. — Как мило с его стороны!
— Они оправдывались тем, что он был очень упрям и вынудил их пойти на крайние меры. — Торстерн подумал, что есть смысл продолжить этот разговор: — Вначале они использовали телепата, который на расстоянии попытался прочесть его мысли. Безрезультатно. Стин думал о совсем других вещах. Поэтому они вынуждены были заставить его сказать причины, по которым он сыграл с нами такую скверную шутку. Он не хотел. Всеми силами он отказывался говорить. Когда он стал более восприимчив, было уже поздно.
Всем своим видом Торстерн демонстрировал полную невиновность в случившемся.
— Что вы хотите этим сказать?
— Он, как Галлер, сошел с ума. Начал нести какую-то белиберду и умер. Он сказал, что вы совершенно новый, опасный и неожиданный тип мутантов. Вы можете покидать свою телесную оболочку. Сказал, что вы, помимо его воли, переселялись в его тело.
— О господи! — не выдержал Чарлз, явно забавляясь. — Теперь к «биомеханикам», «прорицателям» добавились «властелины душ». Это никогда не кончится!
— Это была утонченная ложь, — продолжил презрительно Торстерн. — Я навел справки у самых крупных специалистов по паранормальным способностям. Все они утверждают, что эта бред, вымысел… но поняли, почему Стин так сказал.
— И каков был диагноз?
— Он получил чрезмерную дозу гипноза от телепата более сильного, чем он. В картотеке подобных индивидуумов нет, но теоретически это возможно.
Впервые Торстерн осмотрелся по сторонам и заметил чашку уже остывшего кофе. Он взял ее и выпил в три—четыре глотка.
— На какое-то время вы внушили Стину, что он — это вы. И приказали ему вывести Галлера из игры. И он сошел с ума. А сейчас вы готовы применить тот же рецепт на мне, если я не выполню ваши приказы.
— Вы в самом деле так думаете?
— Или уничтожите, как Гриторикса. Любой из этих вариантов не имеет смысла. Если вы проделаете со мной то же, что со Стином и Галлером, действие гипноза закончится через сутки, и тогда я смогу аннулировать все сделанное под вашим воздействием.
— Да, это правда, — согласился Рейвен.
— В случае же моей смерти у вас в руках будет всего лишь труп. А труп, согласитесь, не может положить конец войне. Вы уже повторяли неоднократно, что мертвецы не в счет. В этом случае в отличие от Гриторикса мне не о чем беспокоиться. — Вдруг ему в голову пришла какая-то идея, и он спросил: — А каким образом вы ликвидировали
Гриторикса? Даже супергипнотик не в состоянии заставить человека улечься на пол и умереть. Что вы с ним сделали?
— То же, что мы будем вынуждены сделать с вами, если убедимся, что у нас нет другого выхода. — Рейвен выразительно посмотрел на него. — Вбейте это в свою дубовую голову. Нас очень мало беспокоят какие бы то ни было препятствия. Разница между вами и нами заключается в том, что мы это делаем быстро и безболезненно. Мы не позволяем, чтобы пациент страдал. Ведь именно продление момента смерти и есть настоящее преступление! — Пристально посмотрев на Торстерна, Рейвен продолжил: — Гриторикс ушел в мир иной так быстро, что не успел что-либо осознать. А бедный Стин был лишен этой возможности.
— Я уже вам объяснил, что…
Рейвен резко оборвал его:
— Вам не удастся превратить Венеру в свою личную собственность. Как и объединиться с марсианами для того, чтобы атаковать Землю по вашему усмотрению. Если однажды человечество окажется в подобной ситуации, то за свое спасение будет бороться все человечество, а не только земляне. Все мы! Поэтому вы должны прекратить враждебную Земле деятельность и убедить марсиан последовать вашему примеру. В противном случае вы исчезнете со сцены навсегда, как и ваши последователи, кто бы они ни были. Мы уничтожим вас всех одного за другим, и движение развалится, оставшись без командования.
Указав на маленький радиохронометр, встроенный в кольцо на руке Торстерна, он закончил: — У вас пять минут для принятия решения.
— У меня гораздо больше времени, чем вы думаете. У меня его столько, сколько мне нужно. — С этими словами Торстерн швырнул на стол третью фотографию. — Посмотрите-ка лучше вот это.
Даже не притронувшись к фотографии, Рейвен наклонился и внимательно посмотрел на нее. Ни одна жилка не дрогнула на его лице.
— Кто там? — спросил Чарлз, ленясь встать и посмотреть.
— Лайна, — ответил Рейвен.
Торстерн засмеялся. Было неприятно слушать его смех. Чувствовалось, что он упивается произведенным эффектом. Особенно он был доволен тем, что до этого момента ему удавалось отогнать мысли о Лайне.
Ничто не доставляло ему такого удовольствия, как взять верх над обладателем паранормальных талантов. Это было его слабостью.
— Мы знаем все привычки вашей женщины, ее обычные маршруты, особые таланты. Например, нам известно, что она такой же, как и вы, супергипнотик. Это нам сообщил Стин. И он не солгал. Возможно, именно это вас и привлекает в этой амазонке. Иначе я не могу объяснить вашу любовь к слонообразным формам.
— Оставьте ваши шуточки насчет форм. Она не предназначена для удовлетворения ваших вкусов. Давайте-ка ближе к делу. Что вы хотите этим сказать?
— Только одно, — ответил Торстерн, с трудом сдерживая злорадное удовлетворение. — Если я умру, сойду с ума или со мной приключится еще что-нибудь, она заплатит за все!
— Хорошая шутка! — ответил Рейвен.
— Надеюсь, она вам понравится еще больше, когда вы найдете эту женщину мертвой.
— Я плакать не буду, — заверил Рейвен, не выразив при этом никаких чувств.
Торстерна такой ответ поверг в ужас. Он недоверчиво посмотрел на Чарлза, как бы ища подтверждение своим чувствам. Однако тот уставился с показным безразличием в потолок. Торстерн вновь, не веря своим ушам, посмотрел на Рейвена.
— Она может умирать очень долго.
— Неужели?
— Уверен. Если только у нее не слабое сердце, то агония может продлиться в десять раз больше времени, чем в случае со Стином. Ну как? Это вам понравится?
— Считаю, что это омерзительно.
— Да ну?!
— Мозг движения, могущественный завоеватель прячется за женскую юбку!
Торстерн вновь почувствовал себя униженным. Ярость охватила его, но он сумел сдержаться.
— Кто бы говорил… человек, которому абсолютно безразлично, что из-за него страдает женщина.
— Ей это безразлично, — улыбнулся Рейвен, совсем сбив с толку Торстерна.
— Вы — ненормальный, — заявил он, сам начав в это верить.
— Гриториксу и Галлеру также было все равно, и Стину было безразлично. Почему Лайна должна как-то отличаться? Даже вы…
— Замолчите, убийца! Вы — маньяк!
Торстерн вскочил на ноги и сжал кулаки. В его голосе чувствовались сила, облегчение и триумф:
— Вы слишком долго занимались разговорами и потеряли бдительность. Нас услышали, вам понятно?
Он сделал жест в направлении главного входа:
— Вы слышите шаги? Их двадцать, а может, и пятьдесят! Или сто! Весь город движется сюда!
— Очень жаль, — ответил Рейвен, побледнев.
— Уничтожьте меня, и вы увидите последствия, — храбро бросил вызов Торстерн. — Через несколько секунд вы получите сполна. — Пытаясь одним глазом смотреть на Рейвена и в то же время наблюдать за дверью, он добавил высокомерно: — Разве только если я вновь буду обладать всеми моими возможностями, то прикажу вас не трогать…
— Похоже, у нас появились трудности, — прокомментировал Чарлз, испытующе поглядывая на дверь.
Сейчас Торстерн стоял, сжав губы и нисколько не заботясь, что кто-нибудь прочтет его мысли:
«В данный момент они не решатся что-либо предпринять. Слишком дорого придется платить. Они отодвинут осуществление своих планов на время, которое никогда не наступит. Разбираться с ними будут по земным законам. Все будет сделано так чисто, что не подкопаешься. Даже Керати не сможет их спасти. Можно организовать несчастный случай. Пожалуй, это будет быстрее и надежней. Да, в любом случае…»
Как и Чарлз, он все свое внимание сосредоточил на двери, за которой, он мог бы поклясться в этом, слышались осторожные шаги. Возможно, некоторые полицейские боятся этих супермутантов, Рейвена и его напарника. Слишком уж они были нерешительны. Когда они войдут, он должен будет действовать быстро и начать отдавать приказы.
Торстерн раздраженно поморщился, увидев, что Дэвид и Чарлз даже не пошевелились. Похоже, они смирились с ситуацией, в которой не было спасения. Приведенный в действие телекинетиком, дверной замок, как бы против своей воли, начал медленно поворачиваться.
Глава 14
Словно под напором легкого ветерка или чьей-то скрытой в темноте руки дверь дюйм за дюймом начала открываться внутрь. Клубы ночного желтого тумана просочились в дом через образовавшуюся щель, принеся с собой нестойкий запах древесной смолы, сгнивших листьев и раздавленных фиалок, а также теплую влагу.
Ни один звук не донесся снаружи, кроме отдаленного рокота бензозаправщика в аэропорту да приглушенной музыки с соседней улицы, где неутомимые «совы» вели активную ночную жизнь. В комнате стояла гробовая тишина. Не было слышно даже дыхания присутствующих.
Глаза Торстерна впились в темноту, уши тщетно пытались уловить ожидаемый шум, в голове роились самые разные мысли. Кто же находится за дверью? Есть ли у них оружие? Пальцы готовы нажать на спусковой крючок? А если он вслепую бросится в темный проем, то не получит ли навстречу град пуль, тем самым прекратив свое существование?
Или среди них есть телепат, который сможет предупредить о его намерениях и прикажет не стрелять, если он бросится им навстречу? Впрочем, телепат не сможет это сделать, так как он сам колеблется и не принял решения. Телепат сможет прочесть его мысли, но он абсолютно не способен воспринять спонтанное решение.
Пока он смотрел на дверь, время казалось вечностью. Уличная темнота так и манила его. Какого черта они ждут? Они боятся, что если неожиданно войдут, то он побежит? Возможно, у них есть четкий план действий. Боже мой, почему же они так медлят?
Туман продолжал проникать в комнату. И тут Торстерну пришла в голову идея… Газ! Да, вот в чем дело! Они пустили газ вместе с туманом. Кто-то, знакомый с системой безопасности в его замке, а особенно в комнате десять, вспомнил об этом. В этом случае, они хотят, чтобы он спокойно заснул вместе со своими мучителями. Затем они войдут, приведут его в чувство и передадут этих двоих в его полное распоряжение.
Возможно, Рейвен и этот толстяк уже знали, что произойдет. Мысль об этом так и пульсировала в его мозгу, поэтому ее могли прочесть. Может ли телепат перехватывать мысли более чем одного человека? У Торстерна не было такой уверенности. В этом вопросе у него были пробелы. Однако эти двое могли прочесть мысли тех, кто снаружи… Газ! Ну и что они смогут сделать? Ничего! Самый талантливый из мутантов нуждается в воздухе, чтобы дышать.
Торстерн раздул ноздри, пытаясь обнаружить приближение этого невидимого оружия, хотя и знал, что газ не обладает запахом. Но должны быть другие признаки. Замедление сердцебиения, затруднение дыхания и мыслительных процессов. Торстерн стал внимательно прислушиваться к реакциям своего организма в ожидании симптомов, но больше чем полминуты не выдержал. Это было слишком!
С истошным воплем он бросился к двери:
— Не стреляйте! Не стреляйте! Это я! Торс… — и осекся.
Некоторое время он беззвучно стоял, всматриваясь в ночную тьму и ничего не понимая. В голове у него пронеслась целая буря мыслей.
«Никого нет. Ни одной живой души. Они меня одурачили, внушив эти звуки. Они обошлись со мной как с подопытным кроликом, выясняя, в каком направлении я побегу, спасая свою жизнь. Затем открыли замок и распахнули дверь. Они являются одновременно гипнотиками и телекинетиками, хотя специалисты и утверждают, что это невозможно. Сущие дьяволы!»
Внезапно его нервное напряжение достигло предела: «Беги, идиот, беги!»
А затем произошло неожиданное. Колоссальное психическое возбуждение стало причиной всего последующего. Одной рукой опираясь о дверной косяк, он хотел сделать первый шаг к свободе, уверенный, что его уже давно ищут и где-нибудь поблизости находится одна из вооруженных групп. Но ему так и не удалось сделать этот шаг.
Медленно, сгибаясь в коленях, его тело стало опускаться, словно для молитвы какому-то неведомому богу. В голове пронесся беспорядочный поток мыслей, среди которых выделялись какие-то странные слова и обрывки фраз: «Нет… О нет, нет… Я не выдержу… Стин… это не моя вина… о, клянусь тебе… оставь меня в покое!»
Он наклонился вперед, содрогаясь от боли. Рейвен с озабоченным и очень серьезным лицом уже склонился над ним. Чарлз, очень удивленный, быстро встал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22