Стул едва слышно поскрипывал под не таким уж большим весом стареющего тела. Вторая рука придерживала малыша за плечо, ее пальцы легонько поглаживали вязаную из красной и белой шерсти детскую кофточку в такт покачиванию на стуле. Тихий шепот, такой тихий, что его можно было услышать, только наклонившись вплотную, перемежаясь со скрипом, вырывался из узких темных губ, покрытых в уголках белым налетом:
– Там – смерть, там – смерть, смерть…
Скрип-скрип.
– …и скорпионы с огненным жалом, и саранча в халцедоновой броне…
Скрип-скрип.
– Смерть, смерть.
Скрип-скрип.
– …И имя всаднику белому – смерть…
Дженни догнала Илайджу, успевшего пройти только два десятка шагов. Запыхавшись, она окликнула его. Он обернулся:
– Что случилось, Джен? Опять ма?
– Нет-нет, с ней все нормально, – она остановилась перед ним, переводя дыхание.
Горькая улыбка тенью пробежала по губам юноши.
– «Нормально», – прошептал он. – Какой чертов врач может назвать это «нормальным», а, Джен?
Женщина пожала плечами и протянула ему бумажный сверток.
– Возьми, ты ведь так и не поел с утра. Тут – сэндвичи с ветчиной и сыром, я их сделала, как ты любишь – с салатом и майонезом.
– Спасибо, Джен, – Илайджа с любовью посмотрел на неё.
Он положил сверток с бутербродами в нагрудный карман куртки и несколько секунд они стояли молча. Дженни материнским взглядом осматривала, как он одет – тепло ли ему будет в этой куртке и одел ли он фланелевую рубашку, а Илайджа с жалостью в глазах смотрел на нее.
– Как ты можешь так долго выдерживать её, Джен?
Она улыбнулась, на щеках показались ямочки, из-за которых, не в последнюю очередь, в нее влюбился Рой, и ничего не сказала.
– Ты ведь не обязана терпеть ее выходки, она ведь не твоя мать. Черт, Рою уже давно было пора сделать так, чтобы вы с малышом жили отдельно!
– Не бери в голову, – махнула рукой Дженни и улыбнулась впервые за сегодняшнее утро.
– Нет, ну скажи, разве я не прав?
– Может, ты и прав, Илай, да только я знаю, что Рой ни за что не бросит Маргарет, и что он ее любит, а я люблю Роя. Так что нет тут ничего такого, чего бы я ни смогла вынести. Так, – она с лукавой улыбкой подошла поближе и уверенной рукой застегнула верхнюю пуговицу его куртки, – выбрось все эти мысли из головы. Всё будет нормально.
Она крепко обняла его и легонько толкнула в грудь:
– Иди.
– Я скоро вернусь, Джен. Береги Тимми, – Илайджа улыбнулся и помахал ей рукой, пройдя несколько шагов.
Дженни некоторое время постояла, глядя ему вслед. Она полюбила Роя Аттертона такой сильной, незаметной любовью, которая свойственна некоторым настоящим женщинам. Полюбив Роя, она полюбила его младшего брата так, как, наверное, не смогла бы полюбить даже родная сестра. Иногда ей казалось, что он – её настоящий брат, она гордилась им, пыталась оградить его от сходящей с ума свекрови, заботилась о нем гораздо лучше, чем его родная мать, отстранившаяся от семьи в своей фанатичной религиозности. И теперь какое-то необъяснимое чувство, похожее на материнскую любовь, заставляло её с загадочной полуулыбкой смотреть на то, как ее сводный брат, стройный, сильный, широкоплечий, идет, высоко подняв голову навстречу опасности.
Дженни три раза быстро перекрестила его вдогонку и прошептала:
– С богом.
В отличие от своей свекрови, она не была слишком религиозной, но она знала, что каждую ночь, перед тем, как заснуть, она будет говорить про себя слова «Спаси и сохрани»…
Совещание перед выходом партии в лес проходило в палатке так называемых «казарм» бывшего батальона Ричардсона. Илайджа Аттертон, выдержавший бурное столкновение со своей взбалмошной матерью, вошел в палатку командира отряда "А" с армейским ранцем за плечами и винтовкой «моссберг» в чехле в руках как раз в тот момент, когда охотники изучали подробную карту того лесного района, куда завтра должен был направиться отряд.
Ригби поднял глаза на вошедшего высокого темноволосого парня. Илайджа подошел к столу из гладко обструганных сосновых досок:
– Добрый день. Мне нужен Чед Ригби.
– Это я, – командир встал из-за стола.
Аттертон выпрямился:
– Сэр, меня направил к вам Джек Криди. Меня зачислили в ваш отряд сегодня утром.
– Охотник?
– Точно так, сэр.
– На кого ходил?
– В основном, на оленей, сэр. Четыре раза ходили на лося, еще там, дома.
– Удачно ходили? – улыбнулся Ригби.
– Последний раз – да, сэр.
– Имя?
– Илайджа Аттертон, сэр.
– Можно без «сэр», Аттертон, мы не плацу. Присаживайся, – Ригби сел за стол, устеленный картами и фотографиями большого формата – данными последней аэрофотосъемки.
– Слушай, парень, а кем тебе приходится Мамаша Аттертон? – спросил Чак Норман.
Норман в обычной жизни был обыкновенным, не слишком удачливым фермером, спокойным, слегка замкнутым мужчиной сорока лет. Джек Криди рекомендовал Нормана, зная его еще по Земле. Чак был опытным охотником, охотившимся в лесах северных штатов и Канады, где еще вполне можно встретить крупных хищников – медведей, волков, а также оленей и лосей. Как только начинался охотничий сезон, спокойный фермер уступал место неистовому охотнику, в чем-то похожего на далеких предков человека – кроманьонцев. Различие состояло только в том, что этот далекий потомок первобытных охотников был одет не в шкуры убитых животных, а в куртку и штаны из плотной ткани, свитер грубой вязки и высокие сапоги из телячьей кожи, а вместо копья с каменным наконечником он использовал винтовку «маузер» с оптическим прицелом.
– Она – моя мама, – с вызовом посмотрел на него Илайджа. – А что?
– Ничего, – спокойно ответил Норман, – просто я надеюсь на то, что ты не будешь забивать нам уши трепотней про ангелов смерти и дьяволов в образе волков.
Илайджа смутился и разозлился одновременно, но постарался ничем не выразить своих чувств. Смутился он потому, что его мать действительно буквально сегодня поминала дьяволов-волков. А рассердился он по той простой причине, что он, все-таки любил свою мать, кем бы она ни была и какой бы ни стала.
Он исподлобья посмотрел на Нормана:
– Вы можете не волноваться, мистер…
– Норман, – Чак уверенно встретил его угрюмый взгляд.
– Норман. Я не собираюсь попусту трепать языком, как вы.
Было заметно, как на щеках охотника заходили желваки мускулов.
В палатке паутиной повисла тишина.
– Давайте так, мистер Норман, – Илайджа подошел к столу, – я ничего не буду говорить о вашей матери, а вы – ничего о моей, – он скупо улыбнулся и протянул руку:
– Идет?
Норман кивнул и крепко пожал протянутую ему руку.
– Идет.
Ригби невозмутимо наблюдал за происходящим и ему понравилось уверенность молодого охотника и то, как он повел себя с Норманом, зачастую несдержанным на язык. «Парень неглуп, смог нормально разрядить ситуацию», подумал командир, «посмотрим, как он покажет себя в деле».
– Присаживайся, Аттертон. Я буду называть тебя «Аттертон», я так привык на службе, – усмехнулся Ригби. – У нас никогда не было имен, сплошные фамилии, насколько я помню.
– Можно узнать, почему, сэр? – Илайджа сбросил с плеч ранец и бережно прислонил винтовку в чехле к ножке стола.
– Субординация.
Парень усмехнулся:
– Дистанция между начальником и подчиненным, так что ли?
– Что-то вроде, – улыбнулся Ригби.
Илайджа сел на деревянную скамью и внимательно посмотрел на карту.
– Мы тут как раз план кампании разрабатываем, – сказал долговязый мужчина с острым носом, чем-то похожий на журавля. – Деймонд Кард, – он протянул руку Илайдже.
Юноша пожал ему руку.
– Это – Стив Кроуфорд, – Кард кивнул на своего соседа – мужчину с черными усами и бородой.
Кроуфорд молча кивнул.
– Ну, теперь когда все со всеми знакомы, продолжим, – сказал Ригби.
– «Беспилотчики» подыскали для нас добычу, – карандаш в руке Ригби постучал по фотографиям на столе, – примерно в этом районе, – карандаш переместился на карту, очертив несколько окружностей.
– Недалеко вроде бы, – посмотрел на карту молодой охотник.
– Разбираешься в топографии? – цепкий взгляд Ригби задержался на Илайдже.
– Карту читать умею.
– Молодец, вещь нужная. Так вот, придется сделать один длинный дневной переход. Сразу предупреждаю – по такой местности путь неблизкий и опасный. Хотя разведка волков не заметила, я все-таки сомневаюсь, что эти твари ушли далеко. К тому же они не раз обманывали наши приборы наблюдения. Так что на технику надежды мало, хотя полностью отказываться от нее мы не будем. Нам выдали на отряд две коротковолновые рации, в случае чего мы сможем вызвать помощь – на базе будет в постоянной боевой готовности отряд Фапгера. Хотя, честно говоря, и на него надежды маловато – они могут просто-напросто не успеть. Нам нужно будет рассчитывать только на самих себя.
– Короче, мы уходим в автономное плавание, – подал голос Стив Кроуфорд, в прошлом – военный моряк, отслуживший на флоте пять лет по контракту.
Охота для него была скорее не слишком серьезным увлечением, чем страстью, как для Нормана и Карда.
Кард долгое время провел на Аляске и не понаслышке знал, что такое – охотиться ради пропитания.
– Точно так, мистер Кроуфорд, – кивнул Ригби, – мгновенную поддержку нам могут оказать только морально – в виде радиопереговоров. Мы будем практически полностью отрезаны от Колонии. Адам Фолз просил меня серьезно поговорить с вами насчет опасности нашего предприятия. Сам я полностью разделяю его точку зрения, я тоже солдат, как и он, и так же, как и он, я полностью осознаю все те последствия, к которым может привести наше «автономное плавание» в лесах. Мы все здесь добровольно, но все же, я хочу еще раз попросить каждого из вас подумать – стоит ли ему участвовать или нет?
– Я думаю, мистер Ригби, что выражу наше общее мнение, если скажу, что нам не нужно время для раздумий, – уверенно сказал Норман. – Мы – с вами.
– Хорошо, – кивнул командир, – мне важно было знать ваше мнение, джентльмены, и я рад, что вы будете в моей команде. Теперь – перейдем к делу. План очень прост – мы выходим в лес завтра, совершаем переход к месту, выбранному заранее. Место назначения – высота, обозначенная на карте как «12-20». Двадцать – это высота над уровнем моря, приблизительная, конечно.
– Да, все-таки жаль, что мы никогда не увидим море. А мне так бы этого хотелось, – задумчиво протянул Кроуфорд.
– Как знать, мистер Кроуфорд, может быть, ваша мечта осуществится. Итак, мы должны в течение последующих суток с момента прибытия построить временные жилища на высоте «12-20», скорее всего, это будут шалаши. Палаток мы брать не будем – лишний груз. Затем нам нужно приступить к охоте и тут – ваша епархия, джентльмены. За всю свою жизнь я не убил ни одного животного крупнее крыс в доме моей матушки. Что вы можете предложить, мистер Норман?
Чак еще раз внимательно рассмотрел фотографии с большим увеличением, на которых было сфотографировано стадо «бизонов», и задумчиво потер подбородок.
– Думаю, тут нужно работать всем сразу. Окружить стадо и постараться подстрелить как можно больше «бизонов» за один раз – гоняться за ними мы не сможем. Поэтому я бы рекомендовал использовать пулеметы.
– Принимается, – сказал Ригби. – Что вы можете сказать по поводу животных?
– Череп у этих зверюг крепкий, его не всякой пулей пробьешь. Нужно стрелять в область шеи и в бок – там у настоящих бизонов самое уязвимое место. Снайперы, конечно, могут попытаться попасть в глаза, но я-то по себе знаю – когда в азарте лупишь, стараешься лишь бы попасть, а куда – дело десятое.
– Учтем. Что-нибудь еще?
– Как говорил Чак, и я с ним согласен, нам нужно захватить стадо врасплох, – сказал Кард. – Нужно как можно меньше шуметь, соблюдать осторожность и навалиться всем скопом. Я тут прикинул – «бизоны» весом килограммов семьсот, это, скорее всего, быки, коровы чуть поменьше. В стаде – примерно голов семьдесят-восемьдесят. Если положить сразу всех – будет неплохая добыча.
– Кстати, насчет добычи, – сказал Илайджа. – Допустим, перебьем мы «бизонов», а как же с тушами быть? Семьсот кило – это не куриная ножка, такую тушу в сумке не унесешь.
– Придется с мясом разбираться сразу на месте, – подумав, сказал Норман. – Свежевать, сразу обрабатывать, вялить или солить. Нужно будет прямо там же шалаши строить, мясо охранять от стервятников, тушами заниматься. Аттертон правильно заметил. Молодец, парень, – кивнул Чак. – Как нам быть в этом случае, мистер Ригби?
– Все продумано, – невозмутимо ответил командир, – сразу же после удачной охоты мы вызываем по рации батальон Ли и приступаем к обработке мяса. Батальон уносит столько, сколько может унести, а мы остаемся на месте с оставшейся частью добычи. Я думаю, что четыреста человек смогут справиться с переноской груза.
– Тогда – да, конечно, – сказал Кард, – а если солдаты смогут сразу забрать всю добычу, то мы сможем продолжить охоту.
– Совершенно верно, мистер Кард, мы будем охотиться столько, сколько потребуется, пусть хоть и до самой зимы.
– Да, это я хорошо знаю – что такое голодать во время зимы, – в глазах Деймонда Карда Илайджа заметил грусть, как будто бы пожилой охотник вспомнил что-то.
– В этом и заключается наша миссия, мистер Кард, – сказал командир, – не допустить голода. Итак, джентльмены, мы выходим завтра с рассветом…
Отряд Чеда Ригби, все сто двадцать два человека, стоял у ворот внешнего периметра. Еще не рассвело, у самой земли стелился холодный утренний туман. Тяжелые стебли травы пригибались под тяжестью густо выпавшей росы, деревья роняли с ветвей крупные холодные капли.
Солдаты проверяли оружие и снаряжение, наблюдатели с термовизорами занимали места на флангах. Чед Ригби переключил рацию на волну диспетчерской службы Башни:
– Это – отряд "А", ждем разрешения на выход. Как слышите меня? Прием.
Рация заскрипела в ответ голосом Адама Фолза:
– Это – Башня, Чед. Слышим тебя хорошо. Выход разрешаем.
– Понял, сэр, – ответил Ригби. – Открыть ворота!
Четверо солдат открыли ворота. Командир проследил за тем, как последний солдат покинул периметр, и приказал закрыть ворота.
– Сэр, мы прошли внешний периметр. Ворота закрыты. Приступаем к выполнению задания.
– Вас понял, командир. Удачи! Возвращайтесь скорей.
– Спасибо, сэр. Следующий радиосеанс – через четыре часа. Конец связи.
– Понял. Конец связи.
…Через четыре часа перехода отряд остановился для пятиминутного отдыха. Еще ни один человек не заходил так далеко в лес. Ригби не рисковал отправлять в лес разведчиков с термовизорами, ограничиваясь только постоянным наблюдением во время движения. Никакой посторонней активности не было, за все четыре часа, за которые отряд всё дальше и дальше углублялся в лес, не было замечено ни одного животного, больше белки. Перед самым привалом солдаты, шедшие впереди основной группы охотников, вспугнули оленя, стремительными плавными прыжками скрывшегося в лесу. Деймонд Кард с каким-то чувством ностальгии проследил за взмахами белого хвоста. Здешний олень был очень похож на своего земного собрата, и Карда охватило чувство тоски и грусти. Он побоялся признаться самому себе, что ему захотелось домой, на Землю.
– Знаешь, Деймонд, – сказал приятелю Чак Норман, – я не хочу показаться параноиком, но наши солдаты производят больше шума, чем воскресная экскурсия школьников.
– Чего ты злишься, Чак? – раздраженно спросил Джимми Ортега, солдат двадцати лет, смуглый цвет кожи которого ясно указывал на его латиноамериканское происхождение.
– Чего я злюсь?! – закипая, поинтересовался Норманн. – Так ты, Ортега, спрашиваешь, почему я злюсь? Да вы топаете, как слоны! Зверь услышит вас за пять миль так же легко, как обезьяна снимает шкурку с банана!
– Не горячись, Чак, – сказал Тим Рэнделл, бывший «зеленый» берет, когда-то служивший под командованием Адама Фолза. – До охоты еще далеко. Нам еще целый день, как ты сказал, топать до «точки». А там мы еще наверняка целый день убьем на то, чтобы устроиться на месте.
– Все равно, – упрямо мотнул головой Норманн, – мы могли бы завалить оленя по дороге, если бы вы, раздолбаи, двигались хоть чуточку ловчей.
– Что за шум? – подошел к группе спорщиков Чед Ригби.
– Да вот Норманн корчит из себя Чингачгука – Большого Змея, – фыркнул Ортега.
– Тебя назначили командиром, Ортега? – спокойно парировал Норманн. – Что-то я пропустил этот момент.
Ответом было молчание, только Ригби удивленно приподнял брови.
– То-то и оно, – довольно сказал Норманн, поворачиваясь к командиру. – А вы, Ригби, могли бы приказать своим парням ходить по лесу так, как надо.
– Успокойтесь, Норманн, – спокойно сказал Ригби. – Лично я не нахожу, что мои подчиненные производят слишком много шума. До места назначения еще идти и идти, а если ваши охотничьи инстинкты берут верх над чувством здравого смысла, то я могу порекомендовать вам успокаивающее из моей походной аптечки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
– Там – смерть, там – смерть, смерть…
Скрип-скрип.
– …и скорпионы с огненным жалом, и саранча в халцедоновой броне…
Скрип-скрип.
– Смерть, смерть.
Скрип-скрип.
– …И имя всаднику белому – смерть…
Дженни догнала Илайджу, успевшего пройти только два десятка шагов. Запыхавшись, она окликнула его. Он обернулся:
– Что случилось, Джен? Опять ма?
– Нет-нет, с ней все нормально, – она остановилась перед ним, переводя дыхание.
Горькая улыбка тенью пробежала по губам юноши.
– «Нормально», – прошептал он. – Какой чертов врач может назвать это «нормальным», а, Джен?
Женщина пожала плечами и протянула ему бумажный сверток.
– Возьми, ты ведь так и не поел с утра. Тут – сэндвичи с ветчиной и сыром, я их сделала, как ты любишь – с салатом и майонезом.
– Спасибо, Джен, – Илайджа с любовью посмотрел на неё.
Он положил сверток с бутербродами в нагрудный карман куртки и несколько секунд они стояли молча. Дженни материнским взглядом осматривала, как он одет – тепло ли ему будет в этой куртке и одел ли он фланелевую рубашку, а Илайджа с жалостью в глазах смотрел на нее.
– Как ты можешь так долго выдерживать её, Джен?
Она улыбнулась, на щеках показались ямочки, из-за которых, не в последнюю очередь, в нее влюбился Рой, и ничего не сказала.
– Ты ведь не обязана терпеть ее выходки, она ведь не твоя мать. Черт, Рою уже давно было пора сделать так, чтобы вы с малышом жили отдельно!
– Не бери в голову, – махнула рукой Дженни и улыбнулась впервые за сегодняшнее утро.
– Нет, ну скажи, разве я не прав?
– Может, ты и прав, Илай, да только я знаю, что Рой ни за что не бросит Маргарет, и что он ее любит, а я люблю Роя. Так что нет тут ничего такого, чего бы я ни смогла вынести. Так, – она с лукавой улыбкой подошла поближе и уверенной рукой застегнула верхнюю пуговицу его куртки, – выбрось все эти мысли из головы. Всё будет нормально.
Она крепко обняла его и легонько толкнула в грудь:
– Иди.
– Я скоро вернусь, Джен. Береги Тимми, – Илайджа улыбнулся и помахал ей рукой, пройдя несколько шагов.
Дженни некоторое время постояла, глядя ему вслед. Она полюбила Роя Аттертона такой сильной, незаметной любовью, которая свойственна некоторым настоящим женщинам. Полюбив Роя, она полюбила его младшего брата так, как, наверное, не смогла бы полюбить даже родная сестра. Иногда ей казалось, что он – её настоящий брат, она гордилась им, пыталась оградить его от сходящей с ума свекрови, заботилась о нем гораздо лучше, чем его родная мать, отстранившаяся от семьи в своей фанатичной религиозности. И теперь какое-то необъяснимое чувство, похожее на материнскую любовь, заставляло её с загадочной полуулыбкой смотреть на то, как ее сводный брат, стройный, сильный, широкоплечий, идет, высоко подняв голову навстречу опасности.
Дженни три раза быстро перекрестила его вдогонку и прошептала:
– С богом.
В отличие от своей свекрови, она не была слишком религиозной, но она знала, что каждую ночь, перед тем, как заснуть, она будет говорить про себя слова «Спаси и сохрани»…
Совещание перед выходом партии в лес проходило в палатке так называемых «казарм» бывшего батальона Ричардсона. Илайджа Аттертон, выдержавший бурное столкновение со своей взбалмошной матерью, вошел в палатку командира отряда "А" с армейским ранцем за плечами и винтовкой «моссберг» в чехле в руках как раз в тот момент, когда охотники изучали подробную карту того лесного района, куда завтра должен был направиться отряд.
Ригби поднял глаза на вошедшего высокого темноволосого парня. Илайджа подошел к столу из гладко обструганных сосновых досок:
– Добрый день. Мне нужен Чед Ригби.
– Это я, – командир встал из-за стола.
Аттертон выпрямился:
– Сэр, меня направил к вам Джек Криди. Меня зачислили в ваш отряд сегодня утром.
– Охотник?
– Точно так, сэр.
– На кого ходил?
– В основном, на оленей, сэр. Четыре раза ходили на лося, еще там, дома.
– Удачно ходили? – улыбнулся Ригби.
– Последний раз – да, сэр.
– Имя?
– Илайджа Аттертон, сэр.
– Можно без «сэр», Аттертон, мы не плацу. Присаживайся, – Ригби сел за стол, устеленный картами и фотографиями большого формата – данными последней аэрофотосъемки.
– Слушай, парень, а кем тебе приходится Мамаша Аттертон? – спросил Чак Норман.
Норман в обычной жизни был обыкновенным, не слишком удачливым фермером, спокойным, слегка замкнутым мужчиной сорока лет. Джек Криди рекомендовал Нормана, зная его еще по Земле. Чак был опытным охотником, охотившимся в лесах северных штатов и Канады, где еще вполне можно встретить крупных хищников – медведей, волков, а также оленей и лосей. Как только начинался охотничий сезон, спокойный фермер уступал место неистовому охотнику, в чем-то похожего на далеких предков человека – кроманьонцев. Различие состояло только в том, что этот далекий потомок первобытных охотников был одет не в шкуры убитых животных, а в куртку и штаны из плотной ткани, свитер грубой вязки и высокие сапоги из телячьей кожи, а вместо копья с каменным наконечником он использовал винтовку «маузер» с оптическим прицелом.
– Она – моя мама, – с вызовом посмотрел на него Илайджа. – А что?
– Ничего, – спокойно ответил Норман, – просто я надеюсь на то, что ты не будешь забивать нам уши трепотней про ангелов смерти и дьяволов в образе волков.
Илайджа смутился и разозлился одновременно, но постарался ничем не выразить своих чувств. Смутился он потому, что его мать действительно буквально сегодня поминала дьяволов-волков. А рассердился он по той простой причине, что он, все-таки любил свою мать, кем бы она ни была и какой бы ни стала.
Он исподлобья посмотрел на Нормана:
– Вы можете не волноваться, мистер…
– Норман, – Чак уверенно встретил его угрюмый взгляд.
– Норман. Я не собираюсь попусту трепать языком, как вы.
Было заметно, как на щеках охотника заходили желваки мускулов.
В палатке паутиной повисла тишина.
– Давайте так, мистер Норман, – Илайджа подошел к столу, – я ничего не буду говорить о вашей матери, а вы – ничего о моей, – он скупо улыбнулся и протянул руку:
– Идет?
Норман кивнул и крепко пожал протянутую ему руку.
– Идет.
Ригби невозмутимо наблюдал за происходящим и ему понравилось уверенность молодого охотника и то, как он повел себя с Норманом, зачастую несдержанным на язык. «Парень неглуп, смог нормально разрядить ситуацию», подумал командир, «посмотрим, как он покажет себя в деле».
– Присаживайся, Аттертон. Я буду называть тебя «Аттертон», я так привык на службе, – усмехнулся Ригби. – У нас никогда не было имен, сплошные фамилии, насколько я помню.
– Можно узнать, почему, сэр? – Илайджа сбросил с плеч ранец и бережно прислонил винтовку в чехле к ножке стола.
– Субординация.
Парень усмехнулся:
– Дистанция между начальником и подчиненным, так что ли?
– Что-то вроде, – улыбнулся Ригби.
Илайджа сел на деревянную скамью и внимательно посмотрел на карту.
– Мы тут как раз план кампании разрабатываем, – сказал долговязый мужчина с острым носом, чем-то похожий на журавля. – Деймонд Кард, – он протянул руку Илайдже.
Юноша пожал ему руку.
– Это – Стив Кроуфорд, – Кард кивнул на своего соседа – мужчину с черными усами и бородой.
Кроуфорд молча кивнул.
– Ну, теперь когда все со всеми знакомы, продолжим, – сказал Ригби.
– «Беспилотчики» подыскали для нас добычу, – карандаш в руке Ригби постучал по фотографиям на столе, – примерно в этом районе, – карандаш переместился на карту, очертив несколько окружностей.
– Недалеко вроде бы, – посмотрел на карту молодой охотник.
– Разбираешься в топографии? – цепкий взгляд Ригби задержался на Илайдже.
– Карту читать умею.
– Молодец, вещь нужная. Так вот, придется сделать один длинный дневной переход. Сразу предупреждаю – по такой местности путь неблизкий и опасный. Хотя разведка волков не заметила, я все-таки сомневаюсь, что эти твари ушли далеко. К тому же они не раз обманывали наши приборы наблюдения. Так что на технику надежды мало, хотя полностью отказываться от нее мы не будем. Нам выдали на отряд две коротковолновые рации, в случае чего мы сможем вызвать помощь – на базе будет в постоянной боевой готовности отряд Фапгера. Хотя, честно говоря, и на него надежды маловато – они могут просто-напросто не успеть. Нам нужно будет рассчитывать только на самих себя.
– Короче, мы уходим в автономное плавание, – подал голос Стив Кроуфорд, в прошлом – военный моряк, отслуживший на флоте пять лет по контракту.
Охота для него была скорее не слишком серьезным увлечением, чем страстью, как для Нормана и Карда.
Кард долгое время провел на Аляске и не понаслышке знал, что такое – охотиться ради пропитания.
– Точно так, мистер Кроуфорд, – кивнул Ригби, – мгновенную поддержку нам могут оказать только морально – в виде радиопереговоров. Мы будем практически полностью отрезаны от Колонии. Адам Фолз просил меня серьезно поговорить с вами насчет опасности нашего предприятия. Сам я полностью разделяю его точку зрения, я тоже солдат, как и он, и так же, как и он, я полностью осознаю все те последствия, к которым может привести наше «автономное плавание» в лесах. Мы все здесь добровольно, но все же, я хочу еще раз попросить каждого из вас подумать – стоит ли ему участвовать или нет?
– Я думаю, мистер Ригби, что выражу наше общее мнение, если скажу, что нам не нужно время для раздумий, – уверенно сказал Норман. – Мы – с вами.
– Хорошо, – кивнул командир, – мне важно было знать ваше мнение, джентльмены, и я рад, что вы будете в моей команде. Теперь – перейдем к делу. План очень прост – мы выходим в лес завтра, совершаем переход к месту, выбранному заранее. Место назначения – высота, обозначенная на карте как «12-20». Двадцать – это высота над уровнем моря, приблизительная, конечно.
– Да, все-таки жаль, что мы никогда не увидим море. А мне так бы этого хотелось, – задумчиво протянул Кроуфорд.
– Как знать, мистер Кроуфорд, может быть, ваша мечта осуществится. Итак, мы должны в течение последующих суток с момента прибытия построить временные жилища на высоте «12-20», скорее всего, это будут шалаши. Палаток мы брать не будем – лишний груз. Затем нам нужно приступить к охоте и тут – ваша епархия, джентльмены. За всю свою жизнь я не убил ни одного животного крупнее крыс в доме моей матушки. Что вы можете предложить, мистер Норман?
Чак еще раз внимательно рассмотрел фотографии с большим увеличением, на которых было сфотографировано стадо «бизонов», и задумчиво потер подбородок.
– Думаю, тут нужно работать всем сразу. Окружить стадо и постараться подстрелить как можно больше «бизонов» за один раз – гоняться за ними мы не сможем. Поэтому я бы рекомендовал использовать пулеметы.
– Принимается, – сказал Ригби. – Что вы можете сказать по поводу животных?
– Череп у этих зверюг крепкий, его не всякой пулей пробьешь. Нужно стрелять в область шеи и в бок – там у настоящих бизонов самое уязвимое место. Снайперы, конечно, могут попытаться попасть в глаза, но я-то по себе знаю – когда в азарте лупишь, стараешься лишь бы попасть, а куда – дело десятое.
– Учтем. Что-нибудь еще?
– Как говорил Чак, и я с ним согласен, нам нужно захватить стадо врасплох, – сказал Кард. – Нужно как можно меньше шуметь, соблюдать осторожность и навалиться всем скопом. Я тут прикинул – «бизоны» весом килограммов семьсот, это, скорее всего, быки, коровы чуть поменьше. В стаде – примерно голов семьдесят-восемьдесят. Если положить сразу всех – будет неплохая добыча.
– Кстати, насчет добычи, – сказал Илайджа. – Допустим, перебьем мы «бизонов», а как же с тушами быть? Семьсот кило – это не куриная ножка, такую тушу в сумке не унесешь.
– Придется с мясом разбираться сразу на месте, – подумав, сказал Норман. – Свежевать, сразу обрабатывать, вялить или солить. Нужно будет прямо там же шалаши строить, мясо охранять от стервятников, тушами заниматься. Аттертон правильно заметил. Молодец, парень, – кивнул Чак. – Как нам быть в этом случае, мистер Ригби?
– Все продумано, – невозмутимо ответил командир, – сразу же после удачной охоты мы вызываем по рации батальон Ли и приступаем к обработке мяса. Батальон уносит столько, сколько может унести, а мы остаемся на месте с оставшейся частью добычи. Я думаю, что четыреста человек смогут справиться с переноской груза.
– Тогда – да, конечно, – сказал Кард, – а если солдаты смогут сразу забрать всю добычу, то мы сможем продолжить охоту.
– Совершенно верно, мистер Кард, мы будем охотиться столько, сколько потребуется, пусть хоть и до самой зимы.
– Да, это я хорошо знаю – что такое голодать во время зимы, – в глазах Деймонда Карда Илайджа заметил грусть, как будто бы пожилой охотник вспомнил что-то.
– В этом и заключается наша миссия, мистер Кард, – сказал командир, – не допустить голода. Итак, джентльмены, мы выходим завтра с рассветом…
Отряд Чеда Ригби, все сто двадцать два человека, стоял у ворот внешнего периметра. Еще не рассвело, у самой земли стелился холодный утренний туман. Тяжелые стебли травы пригибались под тяжестью густо выпавшей росы, деревья роняли с ветвей крупные холодные капли.
Солдаты проверяли оружие и снаряжение, наблюдатели с термовизорами занимали места на флангах. Чед Ригби переключил рацию на волну диспетчерской службы Башни:
– Это – отряд "А", ждем разрешения на выход. Как слышите меня? Прием.
Рация заскрипела в ответ голосом Адама Фолза:
– Это – Башня, Чед. Слышим тебя хорошо. Выход разрешаем.
– Понял, сэр, – ответил Ригби. – Открыть ворота!
Четверо солдат открыли ворота. Командир проследил за тем, как последний солдат покинул периметр, и приказал закрыть ворота.
– Сэр, мы прошли внешний периметр. Ворота закрыты. Приступаем к выполнению задания.
– Вас понял, командир. Удачи! Возвращайтесь скорей.
– Спасибо, сэр. Следующий радиосеанс – через четыре часа. Конец связи.
– Понял. Конец связи.
…Через четыре часа перехода отряд остановился для пятиминутного отдыха. Еще ни один человек не заходил так далеко в лес. Ригби не рисковал отправлять в лес разведчиков с термовизорами, ограничиваясь только постоянным наблюдением во время движения. Никакой посторонней активности не было, за все четыре часа, за которые отряд всё дальше и дальше углублялся в лес, не было замечено ни одного животного, больше белки. Перед самым привалом солдаты, шедшие впереди основной группы охотников, вспугнули оленя, стремительными плавными прыжками скрывшегося в лесу. Деймонд Кард с каким-то чувством ностальгии проследил за взмахами белого хвоста. Здешний олень был очень похож на своего земного собрата, и Карда охватило чувство тоски и грусти. Он побоялся признаться самому себе, что ему захотелось домой, на Землю.
– Знаешь, Деймонд, – сказал приятелю Чак Норман, – я не хочу показаться параноиком, но наши солдаты производят больше шума, чем воскресная экскурсия школьников.
– Чего ты злишься, Чак? – раздраженно спросил Джимми Ортега, солдат двадцати лет, смуглый цвет кожи которого ясно указывал на его латиноамериканское происхождение.
– Чего я злюсь?! – закипая, поинтересовался Норманн. – Так ты, Ортега, спрашиваешь, почему я злюсь? Да вы топаете, как слоны! Зверь услышит вас за пять миль так же легко, как обезьяна снимает шкурку с банана!
– Не горячись, Чак, – сказал Тим Рэнделл, бывший «зеленый» берет, когда-то служивший под командованием Адама Фолза. – До охоты еще далеко. Нам еще целый день, как ты сказал, топать до «точки». А там мы еще наверняка целый день убьем на то, чтобы устроиться на месте.
– Все равно, – упрямо мотнул головой Норманн, – мы могли бы завалить оленя по дороге, если бы вы, раздолбаи, двигались хоть чуточку ловчей.
– Что за шум? – подошел к группе спорщиков Чед Ригби.
– Да вот Норманн корчит из себя Чингачгука – Большого Змея, – фыркнул Ортега.
– Тебя назначили командиром, Ортега? – спокойно парировал Норманн. – Что-то я пропустил этот момент.
Ответом было молчание, только Ригби удивленно приподнял брови.
– То-то и оно, – довольно сказал Норманн, поворачиваясь к командиру. – А вы, Ригби, могли бы приказать своим парням ходить по лесу так, как надо.
– Успокойтесь, Норманн, – спокойно сказал Ригби. – Лично я не нахожу, что мои подчиненные производят слишком много шума. До места назначения еще идти и идти, а если ваши охотничьи инстинкты берут верх над чувством здравого смысла, то я могу порекомендовать вам успокаивающее из моей походной аптечки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33