– Не только ваших – термовизоры фиксируют тепло любого тела, будь оно живым или неживым – это не имеет значения.
«А эти шкуры на тебе…»
– Одежда.
«Да, одежда. Из чего она?»
– Кое-что специальным способом изготовлено из растений или из шкур животных, кое-что связано из шерсти…
«Прирученных животных?»
– Да, люди приручили некоторых животных много тысяч лет назад и специально разводят их.
«Чтобы есть?»
– Не только для еды. Некоторые животные дают нам молоко, шерсть, домашние птицы несут для нас яйца.
«Мы любим лакомиться яйцами, если, конечно, выдается такая возможность. Наверное, это удобно – иметь в своем распоряжении животных?»
– Да. Не надо гоняться за ними по лесу, не нужно охотиться.
«Поэтому вы такие слабые – вы не охотитесь, не проводите время в беге, вы быстро устаете. Вот посмотри на себя – солнце не прошло еще и четверти своего пути, а ты уже запыхался. А мы способны идти так очень долго и мы не устаем, как утомляетесь вы».
– Да, мы не охотимся, но это не значит, что мы слабые. Многие из нас тоже могут долго идти, не испытывая усталости, мы заставляем себя заниматься физическим трудом – поднимаем тяжести, чтобы приучить мускулы быть сильными, мы бегаем, когда хотим, чтобы наше тело было выносливым и сильным.
«А мы иногда бегаем для удовольствия – когда не испытываем недостатка в пище».
– Мы тоже иногда бегаем ради удовольствия, когда хотим выяснить, кто быстрее.
«На празднике Весенних Ветров молодые сейры тоже соревнуются между собой».
– А что это за праздник?
«Раз в несколько лет все стаи сейров покидают свои земли, собираются все вместе, чтобы отпраздновать наступление весны, пообщаться между собой. Еще наши далекие предки заметили, что когда кровь волков одного племени смешивается слишком часто – то наши дети рождаются слабыми, неразвитыми, а иногда – даже мертвыми. Поэтому вожди племен приветствуют, когда в их племена вступают молодые сейры, как самки – яссы, так и самцы – валги».
– Валги, – повторил Илайджа, чтобы запомнить. – А как вы называете себя?
«Мы называем себя сейрами, вам же сказали, как нас зовут».
– Нет, я не об этом. Я слышал, как ты называешь ваших самок яссами, но самцов ты никогда не называл валгами.
«Таков обычай – сейры-самцы никогда не называют себя „валгами“, самок же мы всегда называем только яссами. Так повелось».
– Значит, если я назову какого-нибудь вашего самца «сейром», то никто не обидится, а если «валгом», то это будет ошибкой и на меня обидятся?
«На тебя никто не будет обижаться», – терпеливо пояснил Белый, – «просто валгом сейра-самца называют один-единственный раз в жизни – когда он убивает свою первую добычу – оленя или мойли. После этого он становится „сейром“, охотником, воином. Вот у вас есть какой-либо предел, преодолев который вы становитесь охотниками или воинами?»
– У нас есть возраст, после которого люди становятся полноправными членами общества. По достижении восемнадцати или шестнадцати лет (в некоторых местах по-разному), нас можно не считать детьми.
«Немного странно и запутанно, тебе не кажется? У нас дети перестают быть детьми, когда охотятся наравне с взрослыми, когда у них обязанности взрослых, когда им хочется доказать всем свою ловкость, силу, умение».
– Наверное, немного странно, – смущенно ответил Илайджа, – я сам по себе знаю, что когда ты начинаешь работать, как взрослый мужик, тогда и к тебе отношение, как к взрослому, а не к ребенку. А еще мне кажется, что это от человека зависит – взрослый он или нет. Я видел много пустых людей, ведущих себя, как дети – разрушающих, ломающих всё на своем пути, любящих только себя. А может быть, это зависит от того, каким ты себя чувствуешь внутри?
«Не думаю. Иногда в каждом из нас появляется тот несмышленыш, которому все любопытно и всё нипочем, как в самом начале жизни. Иногда даже взрослые сейры ведут себя, как юнцы – когда приходит весна и кровь бурлит. Но даже тогда сейры могут сохранить спокойствие и незамутненный разум. Хотя, в чём-то я согласен с тобой – все зависит от внутреннего мира, от того, кем ты себя ощущаешь».
– Белый, тебе не кажется, что наш разговор уже свернул с проторенного пути? – улыбнулся Илайджа. – Мы говорили о вашем весеннем празднике.
«Прости», – в голосе вожака послышалась нотка веселья, – «мы, сейры, любим ходить непроторенными тропами. Этот праздник для большинства сейров – возможность показать себя, познакомиться с другими сейрами, обрести любовь или просто пообщаться. Для вожаков – это возможность поделиться опытом, спросить совета, уладить возникшие разногласия между племенами, хотя последнее происходит очень редко – мы мирный народ».
– А бывает так, что разногласия нельзя уладить мирно?
«Я уже говорил, что подобные случаи бывают редко. Большинство сейров хранят верность своим избранникам, почти никогда страсть не бывает настолько несдержанной, чтобы привести в исступление. Но иногда бывает и наоборот».
– Как вы поступаете в таких случаях?
«Взрослые сейры могут выйти на поединок. Иногда так бывает, когда вожак внезапно умирает, не выбрав себе преемника. Иногда ясса может предпочесть другого сейра, а потерявший разум отвергнутый избранник может вызвать на поединок своего соперника, но, повторяю еще раз – такое бывает крайне редко. На моей памяти подобное случалось всего два раза, когда яссы становились предметом спора, перешедшего в ссору».
– Эти поединки закончились смертью?
«Да, но ни к чему хорошему это не привело – оставшийся в живых носит на себе клеймо убийцы до самой своей смерти. Мудрый вожак никогда не допустит, чтобы в его племени произошло подобное зло. К чести наших подруг могу сказать, что они редко теряют разум, гораздо реже, чем валги».
– А как вы воспитываете ваших детей? Какова роль отца?
«У нас детеныши воспитываются в равной степени как отцом, так и матерью. Мать – кормилица, дарительница жизни, отец – добытчик пищи, учитель, наставник. Мать учит детеныша любви, отец учит жизни. По истечении полугода, детеныши небольшими группами по пять-шесть обучаются у наставников – умудренных опытом сейров-охотников, часто наставником бывает один из отцов детенышей».
– Ты был наставником?
«Да, несколько раз. Я показывал, как нужно обороняться при нападении, как идти по следу, добывать пищу, искать родники, охотиться. Охота – это большая часть нашей жизни, некоторые говорят, что сейр живет только тогда, когда охотится».
Они немного помолчали. Солнце поднялось к зениту и Белый приказал остановиться для отдыха. Двое следопытов ушли по свежим утренним следам стада оленей, остальные сейры внимательно прислушивались: не раздастся ли призывный вой – просьба о помощи и приглашение к охоте.
«Илай, можно вопрос?»
– Конечно.
«Вы изобрели ваше оружие потому, что вам не хватало собственной силы, чтобы охотиться на ваших землях?»
– Поначалу – да. Человек был слаб, наши ученые думают, что человек произошел от слабых животных, слабых по сравнению с другими животными, хищниками нашего мира.
«Так вы тоже когда-то были животными?»
– Скорее всего, да. Многие утверждают, что в нас осталось много черт наших далеких предков. Им пришлось использовать свой разум, пользоваться подручными средствами – палками и камнями, чтобы возместить собственную слабость. Мы поняли, что наша сила – в единстве и, по прошествию многих тысяч лет, племена наших предков уже сами охотились на страшных хищников, обороняя свои семьи и добывая пропитание охотой. Мы собирали съедобные растения и плоды, устраивали засады на травоядных животных, выбирали такие места для жилья, в которые было трудно пробраться хищникам. Мы жили в пещерах, вблизи источников воды, больших рек, ловили рыбу.
«Это отнимало много времени у ваших прародителей?»
– Да, но мы приспособились. Затем, наверное, во время одной из гроз, наши предки смогли сохранить огонь и использовать его для своих нужд – для приготовления пищи, для обогрева жилищ, для защиты от хищников. Мы подмечали, какие растения пригодны в пищу и смогли понять, что выращивая эти растения, ухаживая за ними, мы сможем гораздо надежнее обеспечить себя пищей, чем охотясь. Так мы стали земледельцами.
«Но вы наверняка смогли добиться этого только благодаря природе?»
– Конечно. Мы наблюдали за изменяющейся погодой, исследовали земли в поисках мест для жилья. Поначалу мы очень зависели от природы, но затем наши предки осели в устьях рек в теплых краях. Благодаря тому, что разлив рек приносил плодородный ил, наши предки смогли собирать по два урожая в год, обеспечивая себя всем необходимым. Мы начали разводить скот, приручив диких животных. Мы смогли использовать животных так, что они стали работать на нас – пахать землю, перевозить грузы, давать молоко, жир, мясо, шкуры.
«И так вы стали людьми?»
– Не совсем. Так получилось, что у одних пищи было больше, у других меньше. Люди захватывали других людей в рабство, заставляли трудиться для себя. Люди, имевшие в своем подчинении много рабов и воинов, посчитали себя вождями, имеющими право распоряжаться жизнями других людей. Начались войны, люди разных народов воевали друг с другом с самого начала нашей истории, многие народы вообще бесследно исчезли в ходе этих войн, не оставив после себя почти никакого следа.
«Я не хочу слушать об этом, война – это самое худшее, что только может произойти с существами, наделенными разумом. Я хочу знать только одно – сейчас вы также воюете друг с другом?»
– Там, откуда мы пришли, войны всё еще продолжаются, если ты хотел об этом узнать. Но мы – не такие, мы хотим жить, как жили наши предки – работать на земле, работать для себя, своих близких, родных, детей, жить в мире с природой и людьми. Мы не собираемся воевать друг с другом из-за клочка плодородной земли. Мы не хотим менять окружающий мир, мы хотим просто нормально жить.
«Рад это слышать».
Над лесом раздался вой охотников, сейры ответили на зов и бесшумно исчезли в лесу.
«Загонщики подняли стадо оленей. Подожди нас здесь, Илай», – сказал Белый и тут же растворился в тени деревьев, как призрак.
Илайджа немного удивился тому, что сейры оставили его одного – может, это было признаком доверия с их стороны?
«Хоть я и немного помню обратную дорогу», – усмехнулся молодой охотник, – «я всё равно не смог бы уйти далеко. Волки выследили бы меня в два счета, с их-то чутьем. К тому же, мне незачем бежать». Он с наслаждением растянулся во весь рост в густой мягкой траве в тени под деревом и мгновенно заснул.
Его разбудило холодное прикосновение мокрого волчьего носа. Илайджа открыл глаза. Перед ним лежало мясо – кусок задней оленьей ноги с аккуратно перекушенной с обоих концов костью.
«Мы подумали, что ты проголодался», сказал лежащий перед ним Белый.
– Есть немножко, – улыбнулся юноша.
«Угощайся».
– Мне нужно приготовить мясо.
«Помощь нужна?»
– Нет, мне нужно только собрать дрова для костра.
«Будешь разводить костер?»
– Да, сейчас я вам покажу.
Неподалеку лежало сухое дерево, сломленное тяжестью прошлогоднего снега. Илайджа наломал сухих веток, придирчиво выбрал веточку для вертела, обстругал ножом две ветки с развилками в виде рогаток – все приготовления заняли не больше пяти минут. Сухие стружки Илайджа собрал в аккуратную кучку, встал на колени и чиркнул колесиком зажигалки, по привычке прикрывая пламя руками, хотя ветра не было. Веселый огонек жадно лизнул сухое дерево и через несколько секунд костер уже разгорелся.
Волки сидели и лежали вокруг, с интересом и некоторой настороженностью посматривая на костер.
Илайджа насадил мясо на импровизированный вертел и осторожно повесил его на рогатки по обе стороны от костра. Мясо зашипело, юноша палкой размешал прогоревшие угли, чтобы жар распределился равномерно. Расщепил конец вертела ножом и вставил в образовавшуюся щель длинную палочку, чтобы было удобно вращать мясо над огнем. Достал соль и посолил мясо.
«Что это?» – спросил Белый, принюхиваясь.
– Соль. Мы используем ее в пищу, чтобы мясо было вкусней. Попробуй, – Илайджа высыпал на ладонь несколько крупинок и протянул ладонь волку.
Шершавый язык пощекотал кожу.
«Похоже на вкус морской воды».
– Ты видел море?
«Очень давно, когда наше племя кочевало на северо-востоке. Мне был всего год тогда».
– Какое оно – море?
«Кажется, что ему нет конца. На самом краю горизонта кажется, что оно сливается с небом. Цвет всё время меняется – синий, зеленый, почти черный, серый, снова синий, голубой. Чем-то похоже на лес, чем-то на небо».
Илайджа добавил веток в костер. Дыма почти не было – дерево было очень сухим: дождей не было уже около двух месяцев.
«Вы всегда используете огонь, чтобы готовить мясо?»
– Да, мы не можем есть сырое мясо.
Белый положил голову на лапы и в его глазах, смотрящих на пламя, запрыгали отсветы костра.
«Когда мне исполнилось три года, в наших лесах не было дождей всё лето. Было очень жарко, мы ждали дождя и вскоре небо заволокло тучами. Молнии ударили в лес и деревья вспыхнули, объятые пламенем. Поднялся ветер и раздул огонь. Горело всё – деревья, листья, сухая трава. Ветер переменил направление и огонь набросился на нас. Мы бежали, но огонь преследовал нас, как бешеный зверь. Прыгая с дерева на дерево, он казался нам живым, как старый забытый демон. С тех пор я всегда боялся огня, а теперь мне почему-то даже приятно смотреть на него».
– Может потому, что этот огонь – маленький?
«Возможно».
– Как же вы спаслись?
«Нам повезло – наш вожак вывел нас к реке, её русло почти пересохло от жары, но даже теплая вода, лениво струящаяся по обросшим водорослями камням, стала нашим спасением. Стая влетела в реку и мы стояли и лежали в воде, с горящих деревьев сыпались огненные искры, обжигая нас раскаленным дождем. Мы вздрагивали от страха, когда деревья со стонами валились на землю, взмахивая обугленными ветвями. Троих из нас убило дерево, упавшее поперек течения. Потом пошел дождь и потушил пламя».
– Да, вам повезло.
«Не всем – мой младший брат не смог выбежать из леса: он только родился той весной, у него было мало сил. Мы бежали по лесу, отец и я, и все время оглядывались на него. Мама бежала позади него, уговаривая его ускорить бег. Он не жаловался, он бежал изо всех сил, но однажды он споткнулся, вскочил, испугался вспыхнувшего рядом с нами куста и тут же порыв ветра ударил его огненным всплеском. Мы с отцом остановились, отец звал маму и брата, а я не мог кричать – охрип от невыносимого жара. Из пламени выскочила мама, ее шерсть на спине горела. Отец сбил ее с ног, покатил по земле, сбил пламя. Мама поторопила нас и мы успели спастись в воде. А брат не успел. До сих пор помню мамины глаза, когда она крикнула нам, чтобы мы бежали дальше».
Илайджа промолчал, с сожалением глядя на волка.
– Жизнь часто бывает жестокой.
«Ты не прав, Илай. Жизнь иногда бывает жестокой», – Белый не выделил слово «иногда» и Илай удивился тому, что этот сейр, потерявший свое племя и свою семью, продолжает думать, что жизнь жестока только иногда…
Иногда людям кажется, что понятие «дом» – растяжимо и всеобъемлюще. Домом может быть панельная коробка на окраине города, домом может особняк на берегу теплого моря. Иногда дом – это крохотная квартира со стенами, тонкими, как фанера. Иногда домом бывает брезентовая палатка или шалаш из травы и листьев. Но вряд ли домом можно назвать бревенчатые стены, щели в которых заложены мхом и свежесрезанным дёрном, наспех и грубо сколоченные деревянные лестницы, уходящие наверх, на крышу. Вряд ли можно назвать окнами пропиленные в стенах проемы для стрельбы и узкие щели амбразур.
И широкий – три метра – ров, дно которого утыкано заостренными и обоженными на конце кольями, и земляную насыпь вокруг рва с узкими ходами сообщений и неглубокими, по грудь рослого мужчины, окопами – нельзя назвать приусадебным участком или двором.
Это не дом и не двор – это укрепленный пункт и оборонительная полоса. Это – Форт, маленькая крепость для того, чтобы вести войну. Это здание, в котором солдаты спят бок о бок на утоптанном земляном полу, никто не называет домом.
Действительно, как можно назвать домом коробку, наспех сбитую из необтесанных бревен, в которой, скорее всего, всем им придется умереть?…

* * *

…Я вел человека в племя Велора, терзаемый чувством необъяснимой тревоги. Необъяснимым это чувство было потому, что я не мог понять, почему мне так тревожно. Мы шли, чтобы говорить о мире, шестеро охотников, идущих со мной, знали об этом. Знал об этом и Алг, с которым я говорил перед тем, как отправиться в путь.
Я приказал ему отвести племя как можно дальше от Пустоши, охотиться, готовиться к зиме, ни в коем случае не показываться на глаза людям и избегать столкновений, чего бы это ни стоило. Большинство сейров моего племени приняло весть о возможном заключении мира спокойно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33