– Илейн сделала то же самое, когда работала на Питермена. Отказалась посещать ежедневные вечеринки в офисе, но тогда ей нужно было найти способ достать ежедневную дозу, так что она съела кусок свадебного торта пятидесятилетней давности, – пояснил Джек.Как это люди ухитряются помнить подобные вещи? Любой мужчина, которого я встречала, не важно, насколько он умен и насколько сложна его работа, способен процитировать каждый эпизод «Сайнфелда» или «Симпсонов». Интересно, а президент тоже этому подвержен? Что, если, просматривая последний вариант послания о положении в стране, он хмыкает про себя при воспоминании об очередном афоризме Гомера Симпсона?..– О да, – пробормотала я , надеясь, что Джек не станет думать обо мне, как об Илейн, которую я всегда считала довольно злобной стервой. – Вот так день и прошел. А ты?– Сплошная тоска. Совещались насчет приобретения немецкой фармацевтической компании, но там еще куча проблем, так что я по горло утонул в бумажной неразберихе, стараясь все уладить. Ничего не скажешь, волнующее времяпрепровождение.– Похоже, что так. Я всегда мечтала об интересной работе вроде этой, об умении разбираться в финансовой и корпоративной терминологии, Но, к сожалению, так и осталась невеждой. Меня в первый же день выгнали бы за некомпетентность. Никогда не могла понять жаргона, на котором объясняются эти люди, особенно когда начинают говорить о поглощении одной компании другой и тому подобных вещах, – засмеялась я.– Уверен, что ты талантлива во всем, но почему тебе нравятся подобного рода занятия? У тебя лучшая в мире работа: путешествовать и бесплатно обедать в любом ресторане.Я фыркнула.– Ах да. Гламурная жизнь журналистки для пенсионеров!– Может, следует перейти в другой журнал? – предложил Джек.– Легче сказать, чем сделать, – вздохнула я. – Можно подумать, глянцевые журналы рвут меня на части, умоляя вести для них колонку путешествий! Честно говоря, мне очень повезло получить эту работу, хотя я вечно об этом забываю. Постоянно раздражаю босса…– А какой он?– Типичный несостоявшийся хиппи, о чем всю жизнь жалеет. Псих, жуткий тип. Ненавидит меня.– Почему?– Терпеть не может мой литературный стиль, и, честно говоря, его трудно винить. Я пишу не для нашей возрастной аудитории, а такие статьи, которые сама хотела бы прочитать. По идее, я бы должна быть более уступчивой.– С чего это? Тебе должно быть позволено писать, о чем пожелаешь! Просто нужно найти такой журнал, где твой стиль придется к месту, – посоветовал Джек, будто такое было легче легкого.– Ну, раз уж ты об этом упомянул, издатели просто осаждали меня телефонными звонками, после того как прочли мой захватывающий обзор «"Мир Диснея" – лучший отдых для старшего поколения», а теперь умирают от желания переманить меня к себе, чтобы я смогла и для них писать столь же проникновенные истории, – объявила я.
– А разве «Мир Диснея» – лучшее место отдыха для старшего поколения? – простодушно удивился Джек. – Конечно, ребятишки его обожают, но я всегда считал, что взрослые без детей всячески стараются его избегать.– Ну откуда мне об этом знать? Я всего лишь пишу о подобных вещах, но разбираться… нет, это не для моих мозгов.– Во всяком случае, нужно надеяться. Может, что-нибудь подходящее и подвернется. Я вовсе не искал работу, когда получил предложение от «Брит фарм». Со мной связался «охотник за головами», я, сам не зная зачем, решил пойти на собеседование, и взгляни только, чем это кончилось.– Видишь ли, мне неприятно говорить это, но я-то не блестящий адвокат в престижной юридической конторе, так что «охотники за головами» вряд ли постучатся в мою дверь, – буркнула я.– Никогда не знаешь, кто постучится в дверь, – заверил Джек.– Только не уверяй, что ты один из тех безумно жизнерадостных оптимистов, у которых стакан всегда наполовину полон, а не наполовину пуст! Я этого не выношу, – отрезала и, хотя на всякий случай постаралась сохранить шутливый тон, чтобы он не обиделся.– Полагаю, ты не хочешь, чтобы я советовал тебе ждать своего шанса?– Пожалуй, лучше не надо.– Как насчет унылой фантастической ирландской ионии? – предложил Джек.– Валяй, – разрешила я.– Э… ладно, не знаю я никаких унылых фантастических ирландских стихов, – признался он. – Зато знаю кучу неприличных лимериков.. Шуточное стихотворение из пяти строк, где две первые строки рифмуются с последней
Британцы обожают лимерики, пользуются ими как орудием пытки. Заставляют тебя пить теплое пиво, а потом вынуждают учить наизусть идиотские рифмы.Я засмеялась и поглубже забилась в угол дивана, положил голову на мягкий плюш.– Ладно, тогда давай лимерик, – велела я, чувствуя, как плохое настроение, неизменно сопровождавшее меня домой с работы, снова рассеивается, как часто бывало, когда я разговаривала с Джеком.
От: Макса Леви.Кому: Клер Спенсер .Тема: потрясен, но не тронут.Дата: 19 ноября, вторник.Три слова: Ты. Я. Новый фильм из «бондианы», сегодня вечером /о'кей, восемь слов/.P.S. Пожалуйста, соглашайся. Дафна отказывается идти в кино со мной… что-то насчет злонамеренных корпораций, стоящих за кинобизнесом, ля-ля, тополя… * * * От: Клер Спенсер .Кому: Максу Леви .Тема: Re: потрясен, но не тронут.Дата: 19 ноября, вторник.Сегодня не могу. Может, в пятницу? * * * От: Макса Леви .Кому: Клер Спенсер .Тема: друзья-придурки.Дата: 19 ноября, вторник.Вздыхаю… томлюсь… все что угодно. Только скажи, что не бросаешь меня ради очередного телефонного воркования с мистером Обаяние. * * * От: Клер Спенсер .Кому: Максу Леви .Тема: Re: друзья-придурки.Дата: 19 ноября, вторник.ХХХООО. * * * От: Клер Спенсер .Кому: Маделайн Райли . Тема: ты еще жива?Дата: 20 ноября, среда.Ладно, я начинаю волноваться. Ты не отвечаешь ни на письма, ни на телефонные звонки. Пожалуйста, срочно ответь, Я вправду тревожусь.
– Эй, это я.– Мадди! Господи, где ты была?! Я целую неделю пытаюсь достучаться до тебя!Честно говоря, не так уж я и волновалась: иногда мы неделями не разговаривали. Но мое беспокойство по поводу ситуации с Джеком медленно нарастало, пока я не почувствовала себя паровой машиной, готовой в любую минуту взорваться.– Знаю, и прости, пожалуйста. На работе сплошной кошмар, и я пыталась как можно меньше бывать дома, чтобы не страдать в одиночестве, – со вздохом пояснила она.– Как дела?– Ужасно. Господи, Клер, я понятия не имела, что это так больно. Я пережила, фигурально говоря, десятки разрывов, но никогда не испытывала ничего подобного. Что-то вроде наркотической ломки. Не могу спать, меня трясет от слабости, я едва способна сосредоточиться на работе, – пожаловалась Мадди.Судя по всему, ей было действительно паршиво. И голос усталый. Куда-то пропали обычные задорные нотки. Мое сердце сжалось от сочувствия и стыда.– Мне ужасно жаль, – промямлила я, чувствуя себя самой большой в мире лицемеркой.– Знаю, солнышко, спасибо, – снова вздохнула Мадди.– Э… так что ты писала по электронной почте на прошлой неделе? Что-то вроде того, что Дж… Харрисон злился на тебя?– Господи, сейчас я просто не вынесу разговоров на эту тему. Не обидишься, если поговорим об этом позднее? Это долгая, печальная история и… ладно, – хмыкнула Мадди, с легким оттенком прежнего веселья. – Во всей этой истории я выгляжу не с лучшей стороны и не думаю, что смогу стерпеть твое неодобрение.– О, я не стала бы осуждать тебя, – заверила я.– Ну, словом, мне не хочется пускаться в подробности. Но даю слово честно поделиться с тобой… в свое время. Так или иначе, на прошлой неделе я позвонила Харрисону, да-да, знаю, ты советовала не делать этого, надо было послушаться… и он вроде бы отвечал совсем спокойно. Только очень… – Она помедлила. – …категорично. Очевидно, он твердо уверен, что между нами все кончено. Финиш.– Господи, – произнесла я, не найдя более вразумительного ответа. Мне все еще было любопытно знать причину охлаждения между Джеком и Мадди, но сейчас лучше не допытываться. Рано или поздно она обязательно расскажет, ну а пока станет всячески избегать этого.– Да. Но я не сдаюсь. По-моему, ему следует дать время. Разве не это говорят о мужчинах? Они могут уйти, но всегда возвращаются.Честно говоря, раньше я этой мудрости не слышала, если только она не относилась к женатикам, покидающим своих жен и детей ради другой, более молодой, более упругой плоти, которые потом, сообразив, что выбрали не тот товар, терзаются муками сожаления и тоскуют по брошенным семьям. И я даже не могла бы сказать, насколько часты бывают воссоединения родственников.– Что же, бывает, – согласилась я. – Кстати, почему ты зовешь его по фамилии?– Все началось с шутки. Мы играли в теннис, и он стал называть меня «Райли», ну, знаешь, как парни обычно окликают друг друга, когда занимаются спортом. В ответ я стала обращаться к нему «Харрисон», а потом так и повелось. Это была наша игра, такая игра для двоих, ясно?Мне было ясно. Пусть я давно ни с кем не встречалась, но такую вещь, как игра для двоих, понимаю прекрасно. Мы с Сойером любили читать те разделы воскресных выпусков «Нью-Йорк таймс», где давались репортажи о роскошных домах, и вместе фантазировали на тему покупки шикарного поместья в Саг-Харбор или Саутгемптоне. Тоже своеобразная игра.– Так что ты хотела сказать мне? – спросила Мадди. Я понятия не имела, о чем она.– В своем сообщении ты написала, что хотела что-то мне сказать. Неужели не помнишь?– О… – выдохнула я, отчаянно пытаясь что-нибудь придумать.В очередном припадке самобичевания я решила признаться во всем Мадди, рассудив, что честность – лучшая политика и что я обязана сказать подруге правду. Но теперь никак не могла сообразить, почему посчитала это такой блестящей идеей. В конце концов, как только я проговорюсь, случится вот что: а) она здорово обозлится на меня и б) придется пообещать никогда больше не видеться и не разговаривать с Джеком. Ни то, ни другое вовсе не привлекало. Мне не терпелось созвониться с Джеком и рассказать о своей последней, крайне оскорбительной для шефа выходке. Я настроила настольное радио на канал местной станции, ведущей передачи консервативного толка. Проходя мимо, Роберт услышал обрывок очередной речи, после чего щека его задергалась и он принялся бормотать себе что-то о реакционерах-фашистах. Я считала этот свой ход просто гениальным.– Не могу вспомнить, что имела в виду, наверное, ничего особенно важного, – вяло ответила я. И подумала: когда-нибудь я все ей расскажу. Ну конечно, расскажу.Только не сейчас. ГЛАВА 9 Несколько дней спустя я обедала со своей подругой Джейн Суонн. Джейн была студенткой-практиканткой в «Сэси синьорз» в первый год моей работы там, но с тех пор успела закончить Нью-Йоркский университет и нашла работу в «Рануэй», новом журнале мод и сплетен о знаменитостях, быстро становившемся популярным. Я пыталась не возненавидеть ее за это. Она занимала довольно скромную должность помощника заместителя редактора отдела косметики, но я знала, как талантлива Джейн, так что ее восхождение по служебной лестнице – всего лишь вопрос времени. Пока это не произошло, и она застряла на работе, которая была всего лишь чуть похуже моей, я еще могла выносить ее общество, тем более что она, как и я, тяжко страдала под игом тирании своей начальницы. – На прошлой неделе злая Бавморда заставила меня сделать ей педикюр, – пожаловалась она. Бавморда – не слишком лестная кличка ее руководительницы, имеющей репутацию суперкапризной дивы. Это имя королевы-злодейки в фильме «Уиллоу». – Она собиралась на шоу «Тудей», чтобы написать новую статью о продаже косметики, и настаивала на том, чтобы надеть новые босоножки от Маноло Бланка, но не успела забежать в салон. Поэтому заставила меня сидеть на полу в ее офисе, сама размахивала своими вонючими ножищами перед моим носом, а мне пришлось подпиливать и покрывать лаком ее ногти, пока она звонила своим друзьям. Да нет, не по делу: просто приглашала к себе на вечеринку с коктейлями. А меня не пригласила, представляешь?Я покачала головой:– Омерзительно! Но ты имела полное право отказаться. Джейн фыркнула и яростно ткнула вилкой в салат из капусты с морковью.– Ну да, как же! Знаешь, сколько людей готовы на убийство ради такой работы, как у меня! Да они стали бы пятки ей лизать из-за места в журнале!– Пожалуйста, не надо о пятках, когда я ем, – взмолилась я.Почему-то разговоры о ногах вызывают у меня тошноту. Конечно, немного странно иметь подобную фобию, но ничего не поделаешь – мысли о мерзко пахнущих, покрытыми мозолями ногах не способствуют моему пищеварению.Мы обедали в закусочной на Бродвее, расположенной как раз посредине между нашими офисами. Поскольку я перманентно сижу на диете, пришлось довольствоваться не слишком аппетитным сандвичем с индейкой и желтой горчицей на хлебе из муки грубого помола с вялым кусочком соленого огурца сбоку. Джейн, как все люди с хорошим обменом веществ, остается элегантно-стройной, что и в каких количествах ни ела бы. Вот и сейчас она вгрызалась в гигантский сандвич Рубена Популярный в США сандвич с солониной, сыром, кислой капустой на ржаном хлебе, поджаренный на гриле
, истекающий расплавленным сыром и соусом «Тысяча островов». К сандвичу прилагалась гора картофельной соломки, чашка с салатом и огромный стакан коки (не диетической). Я точно знаю, что некоторые морские пехотинцы заглатывают за обедом меньше калорий, чем Джейн. Всю жизнь верила, что истовый подсчет калорий помогает держать вес в норме, поэтому живо заинтересовалась столь необычным феноменом: женщиной, которая ежедневно поглощает в три раза больше калорий, чем необходимо, и все же остается изящной тростинкой. Куда деваются все эти калории? Неужели ее организм обладает сверхгероической силой не впитывать их? Или она заключила договор с дьяволом?– Как ты можешь все это съесть? – все-таки удивилась я, хотя спрашивала то же самое каждый раз, обедая с Джейн. Правда, удовлетворительного ответа ни разу не получила.– Не знаю, – пожала она плечами, абсолютно безразличная к собственной способности пожирать, подобно нападающему форварду, тонны еды без всякого ущерба для фигуры. Это так меня задело, что я просто не смогла не обратить к Господу маленькую молитву о том, чтобы фортуна отвернулась от Джейн и в один прекрасный день она бы проснулась такой же толстой и неповоротливой, как борец сумо. Наверное, я испытала бы такое же неподдельное удовлетворение, как в то утро, когда оказалось, что королева красоты нашей школы передержала перекись на волосах, так что они позеленели, как окислившаяся медь, и полезли клочьями.– Послушай, а ты делала что-то подобное, чтобы сохранить работу? Что-нибудь гнусное, унизительное и ужасное? Ну, может, спала с боссом или что-то в этом роде? – с надеждой спросила она.Идея секса с Робертом была еще тошнотворнее, чем разговоры о немытых ногах. Меня передернуло.– Нет, ничего подобного. Хотя когда я училась в колледже и проходила летнюю практику в журнале «Домоводство», пришлось проводить больше времени, нянча ребятишек моего редактора, чем работать в редакции. Их любимой игрой была «Швырни что-нибудь в Клер», предпочтительно твердые острые предметы. Очевидно, выигрывал тот, кто первым пускал кровь.Судя по унылой физиономии Джейн, она считала, что сидеть с детишками, даже с таким отродьем дьявола, далеко не так унизительно, как принудительно обрабатывать чужие ногти.– Не расстраивайся, – утешила я. – Не вечно тебе сидеть на этой должности, а в журнале ты обзавелась прекрасными связями. Закончив колледж, я два года работала заместителем редактора «Кэт крейзи». Может, потому я теперь работаю в «Сэси синьорз» а не в «Вог». По крайней мере, ты начала немного повыше, чем я в свое время.Это, казалось, немного утешило Джейн.– Да, полагаю, ты права. Я бы вообще сдохла от скуки, если бы пришлось работать в одном из этих идиотских журнальчиков. Уж лучше делать педикюр Бавморде! Только не обижайся, – поспешно добавила она. – А что будешь делать в День благодарения?Я не сразу поняла, о чем идет речь, и едва вспомнила, что до праздника осталась всего неделя.– Господи, не знаю! Совсем забыла! Джейн выразительно закатила глаза:– от это да! А я еду домой в Буаз. Так и не смогла отвертеться, а родители меня достали!Я попыталась припомнить, говорила ли с родителями насчет планов на День благодарения. Вот что получается, когда твоя термоядерная семейка затевает безумный развод: праздники становятся теми событиями, на которых все усердно стараются избегать общения. Похоже, в этом году нам всем это удалось. Мамочка с отчимом живут во Флориде, папаша с мачехой – в Мэриленде, недалеко от того города, где я выросла. Поскольку я не позаботилась заказать билеты, чтобы навестить одну из вышеуказанных пар, сомнительно, что мне удастся покинуть город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
– А разве «Мир Диснея» – лучшее место отдыха для старшего поколения? – простодушно удивился Джек. – Конечно, ребятишки его обожают, но я всегда считал, что взрослые без детей всячески стараются его избегать.– Ну откуда мне об этом знать? Я всего лишь пишу о подобных вещах, но разбираться… нет, это не для моих мозгов.– Во всяком случае, нужно надеяться. Может, что-нибудь подходящее и подвернется. Я вовсе не искал работу, когда получил предложение от «Брит фарм». Со мной связался «охотник за головами», я, сам не зная зачем, решил пойти на собеседование, и взгляни только, чем это кончилось.– Видишь ли, мне неприятно говорить это, но я-то не блестящий адвокат в престижной юридической конторе, так что «охотники за головами» вряд ли постучатся в мою дверь, – буркнула я.– Никогда не знаешь, кто постучится в дверь, – заверил Джек.– Только не уверяй, что ты один из тех безумно жизнерадостных оптимистов, у которых стакан всегда наполовину полон, а не наполовину пуст! Я этого не выношу, – отрезала и, хотя на всякий случай постаралась сохранить шутливый тон, чтобы он не обиделся.– Полагаю, ты не хочешь, чтобы я советовал тебе ждать своего шанса?– Пожалуй, лучше не надо.– Как насчет унылой фантастической ирландской ионии? – предложил Джек.– Валяй, – разрешила я.– Э… ладно, не знаю я никаких унылых фантастических ирландских стихов, – признался он. – Зато знаю кучу неприличных лимериков.. Шуточное стихотворение из пяти строк, где две первые строки рифмуются с последней
Британцы обожают лимерики, пользуются ими как орудием пытки. Заставляют тебя пить теплое пиво, а потом вынуждают учить наизусть идиотские рифмы.Я засмеялась и поглубже забилась в угол дивана, положил голову на мягкий плюш.– Ладно, тогда давай лимерик, – велела я, чувствуя, как плохое настроение, неизменно сопровождавшее меня домой с работы, снова рассеивается, как часто бывало, когда я разговаривала с Джеком.
От: Макса Леви
– Эй, это я.– Мадди! Господи, где ты была?! Я целую неделю пытаюсь достучаться до тебя!Честно говоря, не так уж я и волновалась: иногда мы неделями не разговаривали. Но мое беспокойство по поводу ситуации с Джеком медленно нарастало, пока я не почувствовала себя паровой машиной, готовой в любую минуту взорваться.– Знаю, и прости, пожалуйста. На работе сплошной кошмар, и я пыталась как можно меньше бывать дома, чтобы не страдать в одиночестве, – со вздохом пояснила она.– Как дела?– Ужасно. Господи, Клер, я понятия не имела, что это так больно. Я пережила, фигурально говоря, десятки разрывов, но никогда не испытывала ничего подобного. Что-то вроде наркотической ломки. Не могу спать, меня трясет от слабости, я едва способна сосредоточиться на работе, – пожаловалась Мадди.Судя по всему, ей было действительно паршиво. И голос усталый. Куда-то пропали обычные задорные нотки. Мое сердце сжалось от сочувствия и стыда.– Мне ужасно жаль, – промямлила я, чувствуя себя самой большой в мире лицемеркой.– Знаю, солнышко, спасибо, – снова вздохнула Мадди.– Э… так что ты писала по электронной почте на прошлой неделе? Что-то вроде того, что Дж… Харрисон злился на тебя?– Господи, сейчас я просто не вынесу разговоров на эту тему. Не обидишься, если поговорим об этом позднее? Это долгая, печальная история и… ладно, – хмыкнула Мадди, с легким оттенком прежнего веселья. – Во всей этой истории я выгляжу не с лучшей стороны и не думаю, что смогу стерпеть твое неодобрение.– О, я не стала бы осуждать тебя, – заверила я.– Ну, словом, мне не хочется пускаться в подробности. Но даю слово честно поделиться с тобой… в свое время. Так или иначе, на прошлой неделе я позвонила Харрисону, да-да, знаю, ты советовала не делать этого, надо было послушаться… и он вроде бы отвечал совсем спокойно. Только очень… – Она помедлила. – …категорично. Очевидно, он твердо уверен, что между нами все кончено. Финиш.– Господи, – произнесла я, не найдя более вразумительного ответа. Мне все еще было любопытно знать причину охлаждения между Джеком и Мадди, но сейчас лучше не допытываться. Рано или поздно она обязательно расскажет, ну а пока станет всячески избегать этого.– Да. Но я не сдаюсь. По-моему, ему следует дать время. Разве не это говорят о мужчинах? Они могут уйти, но всегда возвращаются.Честно говоря, раньше я этой мудрости не слышала, если только она не относилась к женатикам, покидающим своих жен и детей ради другой, более молодой, более упругой плоти, которые потом, сообразив, что выбрали не тот товар, терзаются муками сожаления и тоскуют по брошенным семьям. И я даже не могла бы сказать, насколько часты бывают воссоединения родственников.– Что же, бывает, – согласилась я. – Кстати, почему ты зовешь его по фамилии?– Все началось с шутки. Мы играли в теннис, и он стал называть меня «Райли», ну, знаешь, как парни обычно окликают друг друга, когда занимаются спортом. В ответ я стала обращаться к нему «Харрисон», а потом так и повелось. Это была наша игра, такая игра для двоих, ясно?Мне было ясно. Пусть я давно ни с кем не встречалась, но такую вещь, как игра для двоих, понимаю прекрасно. Мы с Сойером любили читать те разделы воскресных выпусков «Нью-Йорк таймс», где давались репортажи о роскошных домах, и вместе фантазировали на тему покупки шикарного поместья в Саг-Харбор или Саутгемптоне. Тоже своеобразная игра.– Так что ты хотела сказать мне? – спросила Мадди. Я понятия не имела, о чем она.– В своем сообщении ты написала, что хотела что-то мне сказать. Неужели не помнишь?– О… – выдохнула я, отчаянно пытаясь что-нибудь придумать.В очередном припадке самобичевания я решила признаться во всем Мадди, рассудив, что честность – лучшая политика и что я обязана сказать подруге правду. Но теперь никак не могла сообразить, почему посчитала это такой блестящей идеей. В конце концов, как только я проговорюсь, случится вот что: а) она здорово обозлится на меня и б) придется пообещать никогда больше не видеться и не разговаривать с Джеком. Ни то, ни другое вовсе не привлекало. Мне не терпелось созвониться с Джеком и рассказать о своей последней, крайне оскорбительной для шефа выходке. Я настроила настольное радио на канал местной станции, ведущей передачи консервативного толка. Проходя мимо, Роберт услышал обрывок очередной речи, после чего щека его задергалась и он принялся бормотать себе что-то о реакционерах-фашистах. Я считала этот свой ход просто гениальным.– Не могу вспомнить, что имела в виду, наверное, ничего особенно важного, – вяло ответила я. И подумала: когда-нибудь я все ей расскажу. Ну конечно, расскажу.Только не сейчас. ГЛАВА 9 Несколько дней спустя я обедала со своей подругой Джейн Суонн. Джейн была студенткой-практиканткой в «Сэси синьорз» в первый год моей работы там, но с тех пор успела закончить Нью-Йоркский университет и нашла работу в «Рануэй», новом журнале мод и сплетен о знаменитостях, быстро становившемся популярным. Я пыталась не возненавидеть ее за это. Она занимала довольно скромную должность помощника заместителя редактора отдела косметики, но я знала, как талантлива Джейн, так что ее восхождение по служебной лестнице – всего лишь вопрос времени. Пока это не произошло, и она застряла на работе, которая была всего лишь чуть похуже моей, я еще могла выносить ее общество, тем более что она, как и я, тяжко страдала под игом тирании своей начальницы. – На прошлой неделе злая Бавморда заставила меня сделать ей педикюр, – пожаловалась она. Бавморда – не слишком лестная кличка ее руководительницы, имеющей репутацию суперкапризной дивы. Это имя королевы-злодейки в фильме «Уиллоу». – Она собиралась на шоу «Тудей», чтобы написать новую статью о продаже косметики, и настаивала на том, чтобы надеть новые босоножки от Маноло Бланка, но не успела забежать в салон. Поэтому заставила меня сидеть на полу в ее офисе, сама размахивала своими вонючими ножищами перед моим носом, а мне пришлось подпиливать и покрывать лаком ее ногти, пока она звонила своим друзьям. Да нет, не по делу: просто приглашала к себе на вечеринку с коктейлями. А меня не пригласила, представляешь?Я покачала головой:– Омерзительно! Но ты имела полное право отказаться. Джейн фыркнула и яростно ткнула вилкой в салат из капусты с морковью.– Ну да, как же! Знаешь, сколько людей готовы на убийство ради такой работы, как у меня! Да они стали бы пятки ей лизать из-за места в журнале!– Пожалуйста, не надо о пятках, когда я ем, – взмолилась я.Почему-то разговоры о ногах вызывают у меня тошноту. Конечно, немного странно иметь подобную фобию, но ничего не поделаешь – мысли о мерзко пахнущих, покрытыми мозолями ногах не способствуют моему пищеварению.Мы обедали в закусочной на Бродвее, расположенной как раз посредине между нашими офисами. Поскольку я перманентно сижу на диете, пришлось довольствоваться не слишком аппетитным сандвичем с индейкой и желтой горчицей на хлебе из муки грубого помола с вялым кусочком соленого огурца сбоку. Джейн, как все люди с хорошим обменом веществ, остается элегантно-стройной, что и в каких количествах ни ела бы. Вот и сейчас она вгрызалась в гигантский сандвич Рубена Популярный в США сандвич с солониной, сыром, кислой капустой на ржаном хлебе, поджаренный на гриле
, истекающий расплавленным сыром и соусом «Тысяча островов». К сандвичу прилагалась гора картофельной соломки, чашка с салатом и огромный стакан коки (не диетической). Я точно знаю, что некоторые морские пехотинцы заглатывают за обедом меньше калорий, чем Джейн. Всю жизнь верила, что истовый подсчет калорий помогает держать вес в норме, поэтому живо заинтересовалась столь необычным феноменом: женщиной, которая ежедневно поглощает в три раза больше калорий, чем необходимо, и все же остается изящной тростинкой. Куда деваются все эти калории? Неужели ее организм обладает сверхгероической силой не впитывать их? Или она заключила договор с дьяволом?– Как ты можешь все это съесть? – все-таки удивилась я, хотя спрашивала то же самое каждый раз, обедая с Джейн. Правда, удовлетворительного ответа ни разу не получила.– Не знаю, – пожала она плечами, абсолютно безразличная к собственной способности пожирать, подобно нападающему форварду, тонны еды без всякого ущерба для фигуры. Это так меня задело, что я просто не смогла не обратить к Господу маленькую молитву о том, чтобы фортуна отвернулась от Джейн и в один прекрасный день она бы проснулась такой же толстой и неповоротливой, как борец сумо. Наверное, я испытала бы такое же неподдельное удовлетворение, как в то утро, когда оказалось, что королева красоты нашей школы передержала перекись на волосах, так что они позеленели, как окислившаяся медь, и полезли клочьями.– Послушай, а ты делала что-то подобное, чтобы сохранить работу? Что-нибудь гнусное, унизительное и ужасное? Ну, может, спала с боссом или что-то в этом роде? – с надеждой спросила она.Идея секса с Робертом была еще тошнотворнее, чем разговоры о немытых ногах. Меня передернуло.– Нет, ничего подобного. Хотя когда я училась в колледже и проходила летнюю практику в журнале «Домоводство», пришлось проводить больше времени, нянча ребятишек моего редактора, чем работать в редакции. Их любимой игрой была «Швырни что-нибудь в Клер», предпочтительно твердые острые предметы. Очевидно, выигрывал тот, кто первым пускал кровь.Судя по унылой физиономии Джейн, она считала, что сидеть с детишками, даже с таким отродьем дьявола, далеко не так унизительно, как принудительно обрабатывать чужие ногти.– Не расстраивайся, – утешила я. – Не вечно тебе сидеть на этой должности, а в журнале ты обзавелась прекрасными связями. Закончив колледж, я два года работала заместителем редактора «Кэт крейзи». Может, потому я теперь работаю в «Сэси синьорз» а не в «Вог». По крайней мере, ты начала немного повыше, чем я в свое время.Это, казалось, немного утешило Джейн.– Да, полагаю, ты права. Я бы вообще сдохла от скуки, если бы пришлось работать в одном из этих идиотских журнальчиков. Уж лучше делать педикюр Бавморде! Только не обижайся, – поспешно добавила она. – А что будешь делать в День благодарения?Я не сразу поняла, о чем идет речь, и едва вспомнила, что до праздника осталась всего неделя.– Господи, не знаю! Совсем забыла! Джейн выразительно закатила глаза:– от это да! А я еду домой в Буаз. Так и не смогла отвертеться, а родители меня достали!Я попыталась припомнить, говорила ли с родителями насчет планов на День благодарения. Вот что получается, когда твоя термоядерная семейка затевает безумный развод: праздники становятся теми событиями, на которых все усердно стараются избегать общения. Похоже, в этом году нам всем это удалось. Мамочка с отчимом живут во Флориде, папаша с мачехой – в Мэриленде, недалеко от того города, где я выросла. Поскольку я не позаботилась заказать билеты, чтобы навестить одну из вышеуказанных пар, сомнительно, что мне удастся покинуть город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35