Он не то что не был сколько-нибудь искусным шахматистом, но, похоже, вообще едва знал, как передвигать по доске фигуры. К тому же на протяжении двух часов, что продолжалась эта скука, он безостановочно сыпал комплиментами в адрес короля, начиная с похвал его модному платью и заканчивая восторженными возгласами по поводу его виртуозной игры. А цель всего этого, как прекрасно понимал Карл, была одна: подняться еще на одну ступенечку вверх по лестнице придворной карьеры. Попытки настойчивые, но, увы, тщетные.
Теребя по привычке ус кончиками большого и указательного пальцев, король лишний раз признавался себе в том, что просто терпеть не может всех этих лицемеров. И вся жизнь, каждый Божий день, проходит среди этой фальши… Поневоле задумаешься над тем, возможно ли найти в пределах Англии хоть несколько человек, которым еще достает мужества не лицемерить, а выражать собственное мнение?
И в ту минуту, когда ожидаемый посетитель быстрым шагом прошел в комнату, король понял, что по крайней мере один такой человек, безусловно, есть.
Выражение скуки мгновенно исчезло с лица Карла, когда он поднялся и пошел навстречу вошедшему. Тот, войдя в комнату и увидев короля, поклонился ему. Широкая улыбка осветила лицо Карла. Эта улыбка была припасена им специально для самых близких ему людей. Придворные дамы, едва завидев ее, закатывали глазки, а их веера тут же начинали мелко трепетать.
— Рольф, милый друг мой, как я рад снова видеть тебя! Сколько же мы не встречались? Полгода? Год? Слишком долго, слишком… Как хорошо, что тебе удалось так быстро добраться до Лондона.
— К вашим услугам, ваше величество. Как всегда. Рольф Бродриган, виконт Блэквуд, недавно удостоенный титула графа Рэйвенскрофта, выпрямился во весь свой немалый рост. В нем было шесть футов и два дюйма, и он был одним из немногих придворных короля, который мог смотреть в глаза монарху, отличавшемуся высоким ростом, не поднимая головы и не прибегая к помощи новомодных каблуков.
«Вот человек, который не привык притворяться», — подумал Карл, обменявшись с Рольфом крепким рукопожатием.
В отличие от других придворных граф Рэйвенскрофт действительно никогда не заискивал перед королем. Не испытывал в том нужды. Рольф был уверенным в себе человеком и не пытался добавить себе веса и значительности богатыми атласными и шелковыми нарядами. Одет он был просто, темные волосы свободно спадали на лоб, ботфорты были заляпаны грязью — следствие долгой скачки по сельским дорогам, — а свою широкополую шляпу он держал под мышкой.
— Из Сассекса я выехал тотчас же, ваше величество, так как в записке было указано, что дело весьма срочное, — сказал он, решив обойтись без предисловий.
— Да, это правда.
Карл показал ему на пару кресел, обитых синим бархатом, которые стояли перед окном.
Дворец Уайтхолл был самой большой из всех королевских резиденций и размещался на площади в двадцать три акра вдоль северного берега мутной Темзы. Собственно, Уайтхолл больше напоминал поселок, загроможденный беспорядочными постройками, чем дворец. Многочисленные галереи, ворота и сады без всякой симметрии пересекались и переплетались друг с другом. В королевской гостиной, куда лакей провел Рольфа, благодаря весело плясавшему в камине огню была создана очень уютная обстановка. Из окон, поднимавшихся до самого потолка, открывался великолепный вид на реку и на лужайку для игры в пел-мел.
Король взял на руки одного из своих любимых спаниелей буро-белого окраса и стал нежно щекотать его за мохнатыми ушами. Трое других щенков, желая привлечь к себе внимание хозяина, весело возились у него в ногах, кусая большие бархатные банты на королевских ботфортах.
— Бренди? — предложил Карл. После того как Рольф согласно кивнул, король оглянулся на одного из ливрейных лакеев, которые находились тут же. Тот быстро поклонился и отошел к особому столику, заставленному бутылками со спиртным.
Рольф отметил про себя, что король, как всегда, одет весьма экстравагантно. Хотя в этом и не было никакой показухи. Просто лучшие годы своей юности он провел в изгнании и жил там довольно скромно, будучи вынужденным носить потертые камзолы и грубые шерстяные панталоны. И теперь Карл вполне оправданно упивался плодами реставрации монархии в Англии и своим восшествием на отцовский трон. Ему нравился роскошный бархат, расшитый золотым позументом и галунами, он завивал свои длинные волосы согласно модному французскому стилю регуке, густые локоны мягко спадали на плечи, словно черная накидка. Все придворные не жалели ни трудов, ни гиней на то, чтобы иметь такую же прическу.
Все, кроме Рольфа, волосы которого были острижены по сравнению с королевскими придворными довольно коротко и уложены в самую обычную прическу, с которой он проходил всю войну и от которой не отказался и в мирное время. Он взял у лакея рюмку из венецианского хрусталя с прекрасным французским коньяком и одним духом осушил ее. Спиртное сначала обожгло горло, а затем стало теплом разливаться внутри. Рольф рад был расслабиться после долгой, утомительной скачки — ведь он выехал вчера из Сас-секса сразу же, как только получил вызов короля. Поставив пустую рюмку на серебряный поднос, Рольф приказал подать вторую. На этот раз он не стал опрокидывать ее сразу, а решил посмаковать коньяк.
— Как дела в Сассексе? — спросил король, устраиваясь в кресле.
— Совсем неплохо. Ремонт в восточном крыле почти закончен, и, как мне говорят, к весне в доме уже можно будет нормально жить.
— Я сильно огорчился, когда по возвращении в Англию узнал, что стало с Рэйвенвудом. Рольф кивнул:
— Всем войнам свойственно оставлять после себя разрушения. И потом дом еще долгое время стоял пустой и без ремонта. Вообразите, в бывшей женской гостиной я наткнулся на живой дуб! Рос прямо из пола. Впрочем, полагаю, ремонт даст исключительно положительные результаты. Мы стараемся по мере возможности сохранить прежний облик особняка, добавляя лишь те нововведения, без которых в наше время не обойтись. Одним словом, у меня есть основания надеяться, что к весне к Рэйвенвуду вернется его прежняя слава.
Карл улыбнулся:
— Весьма рад это слышать, Рольф. Тебе известно, что мой отец очень любил останавливаться в Рэйвенвуде. Ему было по душе тамошнее уединение и особенно нравилась тихая рощица на восточной границе поместья. Он был заядлым птицеловом, а там ему время от времени попадались любопытные экземпляры. Он описывал их внешний вид и повадки во всех подробностях в особом журнале, который всегда держал при себе. И знаешь, стоит прочитать его описания, как перед глазами живо встают удивительные образы прекрасных птиц. Хочешь, я передам этот журнал на хранение в Рэйвенвуд?
— Это было бы для меня большой честью, ваше величество.
— Мой отец говорил, что если и возможно создать рай Божий на земле, то только в Рэйвенвуде, — глядя в сторону, задумчиво и мягко проговорил Карл, — Именно поэтому я даровал тебе титул графа Рэйвенскрофта. Я хотел, чтобы поместье перешло к тебе, ибо знал, что только ты способен оценить его по достоинству.
— И я оценил его, ваше величество.
— Мне так недостает отца… — грустно пробормотал Карл, но тут же стряхнул с себя навалившуюся было меланхолию и выпрямился в своем кресле. — Впрочем, я вызвал тебя сюда не за этим. Нам с тобой необходимо обсудить более насущные дела. Точнее, одно дело чрезвычайной важности. Ты, наверно, уже догадался, что я послал за тобой с тем, чтобы поручить тебе очередное задание.
Эти слова и в самом деле не удивили Рольфа.
— Да, ваше величество.
— Рольф, я выбрал именно тебя для выполнения этой миссии, руководствуясь несколькими соображениями. Во-первых, с риском для собственной жизни ты способствовал моему восшествию на отцовский трон, во-вторых, служил мне с тех пор верой и правдой, достигая успеха во всем, о чем бы я тебя ни попросил. Любое мое задание ты выполнял беспрекословно, и со временем в некоторых вопросах я стал целиком полагаться на тебя. И вот теперь я уверен, что ты точно так же отнесешься к новому поручению и, кроме того, — добавил он, — подойдешь к нему со свойственной тебе деликатностью.
Карл замолчал и пригубил коньяк, едва не замочив при этом в стакане край манжета из прекрасного брюссельского кружева.
— Около года назад, — продолжил он, — ты получил титул графа Рэйвенскрофта и с тех пор почти не покидал поместья, жил вдали от двора и, следовательно, не посвящен в недавние события.
Рольф высоко оценил то, что Карл не стал сейчас останавливаться на причинах, которые побудили Рольфа год назад уехать в Рэйвенвуд и прослыть с тех пор при дворе «ссыльным графом». Может быть, в Уайтхолле вообще уже забыли про ту историю?.. Впрочем, скорее другое: ее раздули еще больше. Таков высший свет.
Король отпустил щенка и откинулся на спинку кресла, подперев руками подбородок. Внимательно посмотрев на Рольфа, он медленно проговорил:
— Скажи мне, Рольф, ты слышал что-нибудь о Монтфорах?
Сделав еще глоток из своего стакана, Рольф сосредоточенно наморщил лоб:
— Галифакс Монтфор. Маркиз, если не ошибаюсь. Карл улыбнулся:
— Отлично, маркиз Сигрейв. А если еще точнее, то покойный маркиз Сигрейв. Две с лишним недели назад его убили.
— Бедняга. Убийцу нашли?
— Подозрения пали на его дочь, фрейлину из свиты королевы. И если бы не мое личное вмешательство, ее бы уже арестовали и обвинили.
Король поднялся с кресла и, отойдя к высоким окнам, стал смотреть на реку. Было еще рано, около девяти, и к берегу все еще жался плотный утренний туман, сквозь разрывы в котором можно было увидеть лодки и баржи, медленно ползущие по речной глади в разные стороны.
Рольф молчал, терпеливо дожидаясь, когда король вновь заговорит.
— Вот мы и подходим к тому, ради чего я тебя вызвал. — Карл повернулся к нему. — Я хочу приставить тебя к этой молодой леди в качестве охраны до тех пор, пока не появятся убедительные доказательства того, что именно она совершила это преступление… либо, что она его не совершала.
Рольф пристально вгляделся в лицо короля:
— Насколько я понимаю, лично вы не верите в ее виновность, сир?
Карл махнул рукой, словно отгоняя невидимую муху:
— Виновна она или нет, меня не касается. Я просто не хочу, чтобы ее осудили без вины. Ты знаешь, как это у нас бывает. Придворные скучают без скандала. А тут убивают их вельможного собрата. По дворцу начинают расползаться слухи. Каким-то образом сплетникам становится известно, что леди Кассия находилась рядом с трупом, когда на него наткнулась прислуга. А результат один: тело маркиза еще не успело остыть, как на девушку уже навесили всех собак. Им даже в голову не приходит, что она может не иметь к этому убийству никакого отношения. Ибо в этом случае пропадает скандальная окраска происшедшего.
Карл не скрывал своего неприятия придворных сплетен, и Рольф, наученный собственным горьким опытом, был в этом вопросе солидарен с королем. Тем не менее все услышанное заинтриговало молодого графа.
— Осмелюсь спросить, ваше величество… почему это дело вы приняли так близко к сердцу?
— Я не хочу, чтобы в отношении девушки свершилась несправедливость. Леди Кассия, — лицо его разгладилось, — у меня на особом счету.
Рольфу больше ничего не надо было объяснять. О любовных похождениях короля при дворе все знали. Рольфу стало ясно, что леди Кассия Монтфор просто является одной из многочисленных любовниц Карла, из которых уже можно было составить целый гарем. Впрочем, в Уайтхолле для них существовало другое прозвище: «Стадо».
Так вот чем было обусловлено личное вмешательство короля в эту историю…
— Значит, вы хотите, чтобы я провел собственное расследование и выяснил, на ком именно лежит вина за это преступление?
— Косвенным образом, да. Но прежде Кассии следует на какое-то время удалиться от двора. Без нее шум быстро уляжется, слухи забудутся, и все успокоятся. Все это время ты будешь находиться при ней, а когда я решу, что ей пришла пора вернуться, ты привезешь ее. Дело очень серьезное, поэтому любая промашка может дорого обойтись. Я доверяю тебе, Рольф, ее жизнь. Родовое имение Монтфоров находится в Кембриджшире. Я хочу, чтобы ты увез ее туда и пробыл с ней там до тех пор, пока я не увижу, что опасность миновала и что ей можно вернуться в Лондон. Тебе придется на время оставить Рэйвенвуд. Я понимаю, что до сих пор реконструкция поместья проводилась под твоим личным руководством. Надеюсь, отлучка будет недолгой. На самый крайний случай — несколько недель.
Даже если бы король сказал несколько лет, это не смутило бы Рольфа. Он дал клятву верно служить королю и, получая очередное задание, думал только о том, как успешно выполнить его. Невзирая ни на что.
— Вы полагаете, ваше величество, что жизни леди Кассии что-то угрожает?
— Жизненный опыт учит меня: все возможно. Я не знаю, угрожает ли что-нибудь ее жизни, но именно поэтому хочется, чтобы в случае чего было кому за нее постоять. Никому другому я доверить эту миссию не могу. Ты же предан мне, и в этом не приходится сомневаться. Честь твоя незапятнанна. Я уверен, что ты, если понадобится, не задумываясь, рискнешь своей жизнью, чтобы спасти ее. Такой уверенности в отношении других у меня нет. И еще… Я хочу, чтобы ты навел справки у своих знакомых в Лондоне, провел собственное расследование… Словом, если есть возможность узнать, действительно ли Кассия повинна в совершенном преступлении, узнай это.
Карл повернулся и внимательно посмотрел на Рольфа:
— И если выяснится, что леди Кассия виновна, я хочу, чтобы, кроме меня, ты больше никого в это не посвящал.
После этих слов Рольфу стали ясны истинные намерения короля. Он вдруг понял, что Карл по большому счету не заинтересован в раскрытии преступления и возможная виновность леди Кассии все равно не изменит его отношения к ней. Больше того, Рольфу показалось, что король, как и все другие придворные, внутренне уже согласился с тем, что это она убила отца. Иначе зачем бы он стал просить увезти ее из города? Ее, женщину, которая по меньшей мере являлась его любовницей? А ведь из города — значит, и от себя. Королю было не важно, свершится ли правосудие. Его волновало одно: сделать все, чтобы его карающая длань не коснулась любовницы. И исполнителем королевской воли был выбран Рольф.
— Где мне ее найти?
Глава 2
Король сказал, чтобы Рольф отправлялся в Сигрейв-хаус, городской особняк семьи Монтфоров, расположенный вблизи утопавших в тени вязов аллей Пикадили. Но молодой граф решил сначала заглянуть в другое место. Та информация о леди Кассии Монтфор, подозревавшейся в убийстве и в том, что она была любовницей короля, которую Рольфу удалось почерпнуть из разговора с Карлом, показалась ему недостаточной, и он решил еще до знакомства с девушкой узнать о ней побольше.
Собственно говоря, он хотел сам разобраться, во что ввязывается.
Пока все выглядело просто: ему нужно только увезти леди из Лондона в родовое гнездо Монтфоров и пробыть с ней там какое-то время, занимаясь одновременно выяснением истины по поводу убийства. Но даже если станет ясно, что все обстоит гораздо серьезнее, это не будет означать, что он откажется выполнить поручение. Рольф давным-давно поклялся верой и правдой служить, королю и не мог нарушить эту клятву ни при каких обстоятельствах. Об этом не могло быть и речи. Но участие в недавно отгремевших гражданских войнах многому научило Рольфа. И, в частности, тому, что любая ситуация, как айсберг, состоит из двух частей: та, что на поверхности, и та, что кроется в глубине.
Кто такая эта леди Кассия? Откуда она взялась? Что за человек? С кем она общается, кроме короля? И почему все обитатели Уайтхолла с такой готовностью поверили в то, что она, светская леди, наверняка воспитанная в лучших аристократических традициях, оказалась способна совершить такое злодеяние?
Рольфу необходимо было узнать ответы на эти и многие другие вопросы раньше, чем он приступит к собственному расследованию, а поскольку он не мог долго задерживаться в Лондоне, нужно было разыскать леди Кассию и как можно скорее увезти ее из города.
У Рольфа было два друга, Дант и Адриан, с которыми он был знаком еще с Оксфорда. Войны и связанные с ними лишения, опасности с риском для жизни и сражения сблизили их как родных братьев. Время раскидало друзей в разные стороны, но они не теряли связи между собой. Никому и никогда Рольф не доверял так, как Данту и Адриану.
И сейчас, принимая во внимание характер порученной ему миссии, он чувствовал, что помощь друзей не будет лишней.
Утреннее солнце высоко поднялось над покатыми крышами восточной части города, когда лодка, которую он нанял, чтобы спуститься по Темзе из Вестминстера в Лондон, мягко подошла к причалу в Сэйлсбери-стэрз. Горбатый старик-лодочник прошамкал благодарность своим беззубым ртом в ответ на брошенный ему шиллинг, и Рольф зашагал на площадь, где находился городской особняк его друга Данта Тремейна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33