Ему хотелось забыться, утопив все заботы и сожаления в вине, остаться одному во тьме - все, что угодно, лишь бы навсегда выкинуть из головы то, что он сделал - или, вернее, не сделал - в эту ночь.
Но что бы он ни пробовал - будь то бренди, темнота или угрюмое одиночество, все оказалось бесполезным, и Гэбриел понимал, что ничто не может перечеркнуть тот единственный миг между ними, когда она трепетным голосом произнесла три заветных слова:
- Я люблю вас…
Такие слова он слышал только от матери. То были слова, обещавшие другому человеку все - сердце, тело, даже душу. Слова, которые вдохновляли поэтов, заполняли страницы романов, становились пьесами, игравшимися затем на сценах всех театров мира. В них содержались просьба и надежда, мольба и ожидание взаимности. Однако прошлое мешало ему принять этот бесценный дар. И теперь, сидя в своем кресле и сердито глядя на ковер под ногами, Гэбриел мысленно проклял того незадачливого предка, который много веков назад навлек эту беду на их род. Его счастье, что он давно скончался, иначе Гэбриел непременно убил бы этого типа собственными руками. Однако он понимал, что не в его власти что-либо изменить, кроме…
Гэбриел в порыве ярости пересек комнату и подошел к сундуку, намереваясь достать оттуда злополучный клочок пергамента, так долго преследовавший его и всю его семью, и бросить его туда, где ему было самое место - в малиновое пламя ада. Он дернул за ключ с такой силой, что порвал серебряную цепочку на шее, и, открыв сундук, печально уставился на проклятие старой ведьмы:
«В течение девяти столетий и затем еще одного любое существо, будь то человек или животное, которое вы подпустите близко к сердцу, скоро вас покинет, внезапно сойдя в могилу, пока вы будете беспомощно взирать на происходящее со стороны, всеми брошенные и одинокие. Только здесь, на этом туманном острове, можно найти правду. Флагшток святого Колумбы один способен снять наложенное на вас проклятие. Некто с чистым оком и чистым сердцем исправит ошибки прошлого и положит конец всем вашим мукам!»
Целых девятьсот лет! Будь ты проклята, старая карга!
С кислой усмешкой на губах Данвин захлопнул крышку сундука и направился к камину, но остановился на середине комнаты, заметив, что Куду внезапно вскочил со своего места и бросился к двери. Сунув нос в щель под дверью и принюхавшись, пес тихо заскулил и, обернувшись, взглянул при свете луны на хозяина. Затем он снова стал принюхиваться, скуля и настойчиво царапая дверь, после чего издал жуткий жалобный стон.
- Де ха кьяр, Куду? - Гэбриел подошел к псу, чтобы выяснить, что случилось.
Куду в ответ снова завыл и стал скрести когтями дверь, как бы побуждая Гэбриела открыть ее. Как только он повернул ручку, пес тут же ринулся вон из кабинета, двигаясь так быстро, что Гэбриел не заметил, как он исчез за поворотом, направляясь к лестнице по другую сторону коридора.
Поведение Куду его изумило. Как правило, пес отличался редким хладнокровием, и ничто или почти ничто не могло вывести его из себя. Поэтому Гэбриел решил последовать за ним и выяснить, чем объяснялось это неожиданное беспокойство. Он даже не обратил внимания на то, что свиток выпал у него из рук и остался лежать на ковре.
Они вместе вскарабкались по первому пролету лестницы, и как только Гэбриел открыл дверь наверху, Куду со всех ног устремился по коридору прямо к следующему ряду ступенек, словно откликаясь на чей-то таинственный зов. То же самое повторилось, когда они достигли уровня третьего этажа, а когда они оказались перед дверью на верхней площадке лестницы, ведущей на четвертый этаж, Гэбриел впервые уловил едкий запах дыма.
Он не мешкая распахнул дверь, и Куду, протиснувшись мимо него, бросился к последнему лестничному пролету, который вел на верхний этаж башни - тот самый, где располагалась детская. И тут Гэбриел на мгновение поддался панике. Весь лестничный колодец был заполнен клубами белого дыма, который становился тем гуще, чем ближе он подходил к верхней ступеньке. Достигнув ее, он в тусклом свете луны, проникавшем сквозь окошко высоко в стене, увидел, что дым валил из-под маленькой двери, выходившей на лестницу. Куду тяжело дышал - скорее от огорчения, чем от усталости, - и царапал когтями каменные плиты под дверью, словно собираясь сделать подкоп.
- Га нам! - крикнул ему Гэбриел, оттолкнув пса в сторону.
Он потянулся к ручке двери, заметив, что та была теплой на ощупь. Однако, когда он попытался повернуть ее, дверь оказалась наглухо запертой.
Гэбриел уставился на дверь, ровным счетом ничего не понимая. Что-то тут было не так. Кто и когда мог ее запереть? Он даже не подозревал о существовании ключа.
Он снова дернул за ручку, в порыве досады ударив по двери ногой, однако та не поддалась. Данвин перевел дух, усилием воли заставив себя сохранять хладнокровие. Вероятно, Элинор нашла ключ где-нибудь в своей спальне или в детской и заперла дверь, чтобы обезопасить себя от…
От чего?
Гэбриел принялся стучать в дверь:
- Элинор! Джулиана! Вы меня слышите?
Ответа не последовало, однако он мог расслышать за дверью какое-то слабое потрескивание, словно огонь пожирал дерево.
Упершись руками в твердую каменную стену башни перед собой, Гэбриел что было силы ударил по двери ногой сначала один раз, потом другой, прежде чем та наконец распахнулась. Почти сразу же его обдала волна горячего влажного воздуха. Ужас сковал его, едва он заметил языки пламени, лизавшие стены детской комнаты и вырывавшиеся в коридор.
Гэбриел снова окликнул Элинор и Джулиану, однако опять не получил ответа. Он бросился к ближайшей двери - той, что вела в спальню Элинор, - и буквально вломился туда, выкрикивая на ходу ее имя. В темной, лишенной окон комнате совсем не было света, зато она была настолько заполнена дымом, что он почти ничего не мог рассмотреть за густой пеленой.
- Элинор!
И опять в ответ тишина. Он пересек комнату, расшвыривая ногой мебель и все, что попадалось ему по пути, лишь для того, чтобы обнаружить перед собой пустую постель.
- Проклятие!
Гэбриел кинулся к двери в спальню Джулианы, находившуюся дальше по коридору. Однако и там тоже никого не оказалось. Ради всего святого, где же они?.. Тут он бросил взгляд через коридор на охваченную пламенем классную комнату.
О Господи, нет!
Он снова попытался проникнуть туда, выкрикивая их имена, однако огонь уже успел распространиться по комнате, дым стал слишком густым, а жар - нестерпимым. Что, если они находились в классной комнате, но почему-либо не в состоянии были ему ответить? Поскольку дверь на лестницу была заперта, единственным возможным выходом оставалось окно, однако его забрали решеткой, так что им некуда было бежать. Что, если они обе лежали без сознания посреди дыма и пламени? Скорее всего так оно и есть. Куда еще они могли деться? Гэбриел схватил с постели Элинор покрывало и принялся сбивать языки пламени, безуспешно пытаясь пробиться в комнату. Ему нужно было звать людей на подмогу, однако он не мог оставить их здесь. Он снова принялся сражаться с огнем, и тут из-за его спины донесся чей-то голос:
- Гэбриел?
Он замер, прислушиваясь к малейшему шороху в темноте.
- Элинор? Где вы?
- Я на лестнице.
- На лестнице? - Его первоначальное изумление сменилось глубоким облегчением от того, что она в безопасности. - А Джулиана?
- Она со мной. Что случилось?
- Немедленно бегите во двор и разыщите Фергуса, а также всех остальных, кто еще здесь. Передайте им, что в классной комнате пожар.
К счастью, многие жители острова решили провести ту ночь во дворе замка вместо того, чтобы добираться в темноте до своих жилищ, расположенных в разных концах острова. Вскоре в их распоряжении оказалась целая группа людей, таскавших ведра с водой с одной лестничной площадки на другую, в то время как остальные спускали веревки из окон средних этажей замка. Фергус присоединился к Гэбриелу, и они оба, сменяя друг друга, пытались залить водой из ведер пламя в классной комнате. Как только Гэбриелу удалось проникнуть в помещение, он схватил стул и швырнул его через всю комнату в оконное стекло, чтобы дать выход дыму.
Элинор, которая в это время находилась во дворе замка, так и ахнула, когда стекло со звоном посыпалось на землю. Из башни над ее головой вырвались густые клубы дыма, предрассветное небо озарили зловещие всполохи оранжевого пламени. Она пыталась понять, что могло послужить причиной пожара. Ведь они с Джулианой провели весь день вне детской, присутствуя на празднике в честь святого Михаила, поэтому огонь в камине разводить не стали. Когда же они вечером покинули комнату, Элинор взяла свечу с собой, чтобы осветить им путь вниз по лестнице.
Некоторое время спустя клубы дыма, просачивавшиеся сквозь прутья оконной решетки, превратились в тоненькую струйку. Пламя внутри, к счастью, удалось потушить, однако на то, чтобы справиться с пожаром, ушло несколько часов. Первые проблески утренней зари уже озарили восточный горизонт, пробиваясь через уносимую ветром дымовую завесу и окрашивая ее в разные цвета. Снаружи, во дворе замка, Майри сновала из стороны в сторону, словно наседка, таская из кухни влажные полотенца, чтобы утереть с лиц сажу, и свежую воду, чтобы люди, сидевшие вокруг, могли промочить горло.
Стоя здесь и глядя на лица окружающих, Элинор могла только мысленно воздать хвалу Богу. Если бы не помощь островитян, пожар продолжался бы до сих пор и древняя крепость Данвин оказалась бы полностью разрушенной.
Элинор не сразу заметила Гэбриела, когда тот вышел во двор, но увидев, как он разговаривает с Фергусом у дверей конюшни, едва не разрыдалась. Одежда его была опалена огнем, лицо покрылось въедливой сажей, и со стороны казалось, что он вот-вот свалится с ног от усталости. Однако он ненадолго задержался во дворе, чтобы лично выразить свою признательность каждому из жителей острова, участвовавших в спасении замка, и сообщить, что только благодаря их усилиям пожар не распространился дальше верхнего этажа башни.
Им всем крупно повезло. Если не считать нескольких небольших ожогов и рези в глазах, при пожаре никто не пострадал. Хотя повреждения в классной комнате были значительными, остальная часть замка осталась нетронутой. Правда, на это уйдет немало сил и времени, однако детскую еще можно будет восстановить.
Позже в тот же день Элинор тихо сидела в кабинете виконта, рассеянно глядя на корешки книг. Гэбриел неслышно приблизился к ней.
- Я надеялся застать вас здесь, - произнес он, останавливаясь у нее за спиной.
Почти все следы утренних событий были уже убраны. Хотя его лицо все еще выглядело слегка покрасневшим от сильного жара, Гэбриел успел принять ванну и переодеться. Тем не менее по его выражению можно было подумать, что на его плечи легла вся тяжесть мира. Элинор отложила в сторону книгу, которую читала, и спустилась с приставной лестницы.
- Я решила немного почитать, пока Джулиана отдыхает. Кроме того, я хотела переговорить с вами.
- А я с вами, - ответил он, взглянув на нее. - Но, пожалуйста, сначала вы.
Элинор уселась в кресло перед письменным столом, аккуратно сложив руки на коленях. Этот жест неожиданно вызвал в ее памяти тот день, когда она впервые появилась на острове, тревогу, которую она испытывала перед встречей с ним, беспокойство от того, что ей приходилось начинать новую жизнь на новом месте. Каким далеким теперь казался ей тот день! И сколько всего изменилось с тех пор!
Она подняла глаза на Гэбриела, и ее тут же охватили воспоминания о минувшей ночи, о его руках, которые обнимали ее еще несколько часов назад, о его губах рядом с ее собственными. Все это время Элинор тщетно пыталась забыть унижение, вызванное тем, что она так по-глупому выдала свои сокровенные чувства, горечь от того, что он, по сути дела, отвернулся от нее. До чего же нелепо с ее стороны было признаваться ему в любви, когда то, что произошло между ними, для него скорее всего являлось не более чем обыкновенной мимолетной интрижкой между господином и служанкой!
Усилием воли Элинор заставила себя выпрямиться и посмотреть ему прямо в глаза, после чего спокойным, деловым тоном произнесла:
- Я хотела поговорить с вами потому, что вам наверняка интересно знать, почему мы с Джулианой провели минувшую ночь не в детской, а в спальне виконтессы.
- То, почему вы это сделали, не имеет большого значения по сравнению с тем облегчением, которое я испытал, убедившись, что вы обе в безопасности.
- И тем не менее я думаю, что вам следует выслушать мои объяснения, хотя бы ради Джулианы. - Элинор сделала паузу, подыскивая нужные слова. - В первую же ночь после приезда в Данвин я обнаружила, что Джулианы нет в ее спальне. В конце концов я нашла девочку в комнате матери и, вместо того чтобы заставить девочку вернуться наверх, решила, что ее лучше не трогать. По всему было видно, что она приходила туда не в первый раз, и так как у меня были основания полагать, что в материнской постели девочка чувствует себя спокойнее, я предпочла остаться с ней.
- По другую сторону коридора от меня. - Гэбриел покачал головой. - Я даже понятия не имел о том, что она приходила туда по ночам.
- Как, надо думать, и все остальные. Тем не менее для нас большая удача, что она находилась именно там, когда прошлой ночью в спальне случайно вспыхнул пожар.
- Ах да, пожар. - Гэбриел опустился в кресло рядом с ней. - Именно об этом я и хотел поговорить с вами, Элинор. Тот пожар не был случайностью, это поджог.
Элинор потребовалось время, чтобы уловить смысл его последних слов.
- Почему вы так в этом уверены?
- Дверь, ведущая из детской на лестницу, оказалась запертой снаружи. Полагаю, не вы заперли ее, прежде чем спуститься в спальню Джорджианы?
Элинор отрицательно покачала головой.
- В таком случае ее запер кто-то другой, чтобы помешать вам с Джулианой покинуть комнату. Если бы вы обе находились там, то, принимая во внимание решетку на окне, у вас не осталось бы пути к бегству. - Он сделал паузу, прежде чем добавить: - Но и это еще не все. Я обнаружил на полу детской опрокинутый канделябр в том самом месте, где начался пожар.
- Свеча? Но кто мог… - Тут Элинор подняла на него глаза, сразу же разгадав его мысли. - Вы полагаете, что к пожару причастен Шеймус Маклин?
- Он был очень сердит после того, как вчера утром проиграл скачки. Более того, сразу после них он бесследно скрылся. Он не принимал участия ни в играх, ни позже вечером в пирушке и танцах. Никто не видел его со времени скачек.
- Возможно, он вернулся на Большую землю.
Гэбриел покачал головой:
- Если только он не добрался туда вплавь, мы бы обязательно заметили, как он покинул остров. Расположение течений тут таково, что мол - единственное безопасное место на всем острове, куда может причалить лодка.
- А его родители? Уж, конечно, они могут сказать вам, не остался ли он у них дома после праздника.
- Я уже послал Фергуса с поручением привести их сюда, и Шеймуса тоже, если только он с ними. Очень скоро мы узнаем, где находился Маклин в тот момент, когда вспыхнул пожар. - Гэбриел поднялся и, обойдя стол, уселся за него. - А пока что я принял одно решение, которое касается как вас, так и Джулианы. - Он взглянул на нее. - Я решил отправить вас обеих в Лондон, где вы останетесь до тех пор, пока ремонт в детской не будет завершен. А я тем временем выясню, кто устроил этот пожар, и приму соответствующие меры.
- В Лондон? - Элинор даже не пыталась скрыть свое огорчение этим неожиданным известием. - Но почему так далеко?
- Потому, что Шеймус Маклин не сможет причинить вам там вреда. Я имею в виду не только пожар, Элинор, но и тот случай с корнем болиголова. Я не могу постоянно рисковать вашей жизнью. Будет лучше, если вы останетесь в столице, где у Маклина не будет возможности добраться до вас.
- Неужели вы и впрямь думаете, что он желает мне зла?
Гэбриел перевел взгляд на нее.
- Оба случая имели самое прямое отношение к вам, поэтому я считаю это вполне вероятным. И конечно, я обязан сделать все, что в моих силах, чтобы защитить Джулиану. Поэтому вам обеим придется переехать в Лондон. Там у вас хватит средств, чтобы продолжить образование Джулианы даже с большим успехом, чем здесь. У меня в столице есть дом, родовой особняк Данвинов. Обычно его сдают другим людям на время сезона, однако осенью и зимой он пустует. Я составлю для вас черновик письма, которое вы передадите моему поверенному, мистеру Джорджу Пратту с Букингем-стрит. Он поможет вам нанять прислугу и снабдит вас любой суммой денег, которая потребуется.
- Судя по всему, вы хотите, чтобы мы остались там надолго.
- На то, чтобы возместить урон, нанесенный пожаром, уйдет время.
Элинор нахмурилась.
- Мне почему-то кажется, что это лишь предлог.
Гэбриел снова покачал головой.
- Можете называть это как вам угодно, но я уже принял решение.
Элинор едва сдерживалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31