Гувернантка тоже улыбнулась в ответ, совершенно очаровав как самого капитана-шотландца, так и его команду.
- Пожалуйста, зовите меня просто Нелл.
«Все, кроме меня», - подумал Гэбриел, оборачиваясь в ее сторону.
- Что это значит, мисс Харт?
Дружелюбная улыбка исчезла с ее лица, и она подняла на него потрясающие зеленые глаза, в которых отражалась странная неловкость.
- Только то, что я решила последовать вашему совету, милорд.
- Моему совету?
- Вот именно. Если верить вашей кухарке, Майри, то в Обане я смогу по самой сходной цене приобрести себе пару прочных ботинок.
- Если не ошибаюсь, я говорил вам, что Фергус сделает это за вас.
- Да, но я не вижу причин отрывать его от других обязанностей, когда я с тем же успехом могу выбрать себе ботинки сама. Кроме того, мне нужна более подходящая для этих мест одежда, да и вряд ли Фергус станет покупать мне нижнее белье, как вы полагаете?
Перед мысленным образом Гэбриела промелькнул образ мисс Харт, облаченной в тонкую ночную рубашку. Он нахмурился, однако ничего не смог возразить. Ей действительно требовался костюм, более подходящий для сурового климата Гебридских островов. Даже сейчас на ней было легкое клетчатое платье с высокой талией и изящные туфельки без пяток, словно она собиралась не на морскую прогулку, а на светский раут. Если она и дальше будет так легко одеваться, не пройдет и месяца, как сляжет с пневмонией.
- Уж не говорю о том, - продолжала гувернантка, - что, подобрав все сама, я могу быть абсолютно уверена в точности размера, и раз уж сегодня природа решила побаловать нас хорошей погодой, я думаю, нам с Джулианой пора совершить первый выход в свет.
Джулиана, стоявшая рядом со своей наставницей, смотрела на отца с таким видом, словно ждала, что он ответит им отказом. Поначалу Гэбриел действительно так и собирался поступить, однако он понимал, что Джулиана слишком долго оставалась запертой в четырех стенах замка, не отваживаясь выйти за его пределы. Даже накануне ее короткий отдых у моря был испорчен дождем. Хорошая порция солнечного света и свежего морского воздуха пойдет девочке только на пользу. Кроме того, он не мог просто взять и отказаться от участия в плавании, не вызвав тем самым ненужных вопросов. Поэтому виконт только буркнул в ответ: «Как вам угодно», - после чего снова протянул руку к канату.
Как только швартовы были отданы, ялик легко оторвался от берега, увлекаемый волнами, его прочный шерстяной парус наполнился бодрящим ветерком. Матросы уже сидели наготове возле своих узких весел, и как только Дональд скомандовал по-гэльски: «Тиугин!», дружно принялись грести. Судно неуклюже отчалило от берега и направилось в открытое море, и почти тут же воздух огласился ритмичными звуками песни гребцов - старинной мелодии, которая помогала им согласовывать свои движения. То была давняя традиция, прочно укоренившаяся среди жителей островов, и слова этой песни передавались с небольшими изменениями из одного поколения моряков в другое.
В промежутках между взмахами весел Гэбриелу пришлось вдоволь наслушаться болтовни мисс Харт, которая то рассказывала Джулиане о тех предметах на корабле, которые ей были знакомы, то обращалась с вопросом к Дональду, если ей на глаза попадалось нечто неизвестное.
- Взгляни сюда, Джулиана. Вот эта, передняя, часть корабля называется носом, а та, задняя, кормой. Я права, мистер Макнил? - Не дожидаясь ответа, она обернулась и снова спросила у капитана: - А это что там за островок, мистер Макнил?
- О, это, должно быть, Эйлин Олмса, мисс. Предание гласит, что когда Красавчик принц Чарли в тысяча семьсот сорок пятом году вернулся в Шотландию, именно здесь он в первый раз высадился на берег, прежде чем направиться дальше на север, в сторону Барра.
- Вот как? - В глазах гувернантки светилось неподдельное любопытство, пока она всматривалась в неровную береговую линию крохотного островка, словно отыскивала взглядом среди камней и зарослей силуэт покойного Стюарта. - Расскажите мне об этом поподробнее, мистер Макнил…
Пока Дональд пересказывал ей истории о якобитском восстании, которые любому шотландцу приходилось слышать с детских лет, Гэбриел уже в который раз проверял фал у противоположного борта, благодарный судьбе за то, что холодный пронизывающий ветер обдувал ему щеки и лицо. Все, что угодно, лишь бы отвлечь свое внимание от этих злопо-лучных зеленых глаз.
Этой женщине был присущ какой-то особый, только ей свойственный внутренний свет, непередаваемое словами сияние, проявлявшееся в ее неутомимой любознательности и страстной натуре. По ее лицу можно было без труда прочесть все ее мысли и чувства, как по открытой книге. Она действовала на него опьяняюще.
Путешествие через залив никак нельзя было назвать простым, и Гэбриел знал, что им потребуется добрая половина дня, чтобы достичь бухты Обана. И за все время их плавания мисс Харт, похоже, ни разу не испытывала недостатка в словах. Джулиана же, напротив, не произнесла ни звука. Она сидела молча, как делала это каждый день в течение трех последних лет, уставившись на далекий горизонт и не обращая внимания на то, что происходило вокруг. Тем не менее Гэбриел не мог удержаться от изумления, глядя на новую гувернантку. Она, похоже, и не думала сдаваться. В отличие от своих предшественниц, которые быстро прекращали всякое общение с Джулианой, как только выяснялось, что девочка не способна им ответить, мисс Харт обращалась к ней снова и снова, как будто они вели безостановочную беседу, привлекая ее внимание ко всему, что могло быть ей интересно, и даже задавая время от времени вопросы, словно забыв о том, что Джулиана онемела.
Следующие несколько часов пролетели быстро. Примерно на полпути к Большой земле ялик вошел в узкий пролив, разделявший два крупных острова - Малл и Джура. Ветер принялся сильнее подгонять их скорлупку, она с головокружительной скоростью проносилась по мутному морскому коридору, и каждый раз, когда остроконечный нос ялика рассекал очередную волну, в воздух поднимались целые тучи соленых брызг.
Достигнув знакомого места, гребцы как по команде остановились, прекратив все движения и подняв в воздух весла, чтобы позволить стоявшему у руля Дональду уверенной рукой вести корабль навстречу коварным волнам. Все замерло. Даже мисс Харт, по-видимому, почувствовала перемену, когда они на одном кормовом весле продвигались все дальше и дальше в сторону Обана. Вскоре до них с востока донесся отдаленный и уже ставший привычным рев, с каждым новым валом становившийся все громче и громче.
- А! - воскликнул Дональд, крепко удерживая рукой руль. - Похоже, келах сегодня разбушевалась не на шутку.
- Келах? - удивленно переспросила гувернантка.
- Да. Слышите этот шум, мисс Харт? Это голос Ведьмы островов, рев Корреврекина. Так называется страшный водоворот, образованный приливными волнами, который располагается к северу от острова Джура. - Он указал ей на ближайшую к ним береговую линию, где из-за окутывавшего землю тумана вырастали три высоких горных пика. - Вам и девочке лучше ухватиться за что-нибудь и держаться покрепче. Плавание здесь вряд ли можно назвать приятным.
- Это опасно? - спросила мисс Харт, не без тревоги разглядывая горизонт на востоке. Весь ее бьющий через край восторг по поводу их увеселительной прогулки куда-то улетучился.
- Да, это может быть очень опасно для тех, кто не знает воды Лорна как свои пять пальцев, - пояснил Дональд. - На гэльском языке название Корреврекин означает водоворот принца Брекейна, и оно восходит к легенде, почти столь же древней, как и сами эти острова. Говорят, что много веков назад; когда на этих землях еще жили пикты и гаэлы, однажды из далекой Норвегии прибыл некий принц Брекейн, чтобы попросить руки прекрасной дочери Повелителя островов. Но владыка хотел по-настоящему испытать молодого принца, прежде чем отдать ему бесценную награду в лице своей любимой дочери. Поэтому он сказал принцу, что тот должен поставить свою галеру на якорь в бушующих водах пролива между Джурой и Скарбой на три дня и три ночи. Если он сумеет продержаться до утра третьей ночи, то получит принцессу в жены.
Многие корабли нашли свою могилу в этих коварных водах, поэтому, чтобы лучше подготовиться к испытанию, Брекейн поспешно отплыл обратно в Норвегию, чтобы посоветоваться с магами. Эти мудрецы внимательно изучили древние свитки, обратились за указаниями к своим норвежским божествам и наконец снова явились к принцу, чтобы дать ему совет.
- И что же они ему сказали? - Глаза Элинор округлились от изумления.
- Они посоветовали ему взять с собой в островное королевство три веревки, одна из которых должна быть свита из шерсти, другая - из пеньки, а третья - из волос самых чистых и непорочных девственниц. Нет нужды говорить о том, что многие норвежские девушки охотно отдали красивому принцу свои шелковистые косы, чтобы свить из них веревку, однако он не мог знать о том, что одна из этих девушек… - тут Дональд сокрушенно покачал головой, - ну, словом, она оказалась нечиста. Не подозревая об этом, принц Брекейн взял три веревки и отплыл обратно на острова, будучи совершенно уверен в том, что способен справиться с задачей, которую поставил перед ним Повелитель островов.
Гэбриел словно зачарованный не сводил взгляда с лица единственной слушательницы Дональда. Вся ее недавняя тревога, порожденная зловещим ревом водоворота, который теперь окружал их со всех сторон, была позабыта - до такой степени ее захватила древняя легенда. Гэбриел, в свою очередь, был захвачен ею.
- И что же произошло, когда принц вернулся? - осведомилась она.
- В первую же ночь, - пояснил ей Дональд, голос которого трудно было расслышать сквозь шум моря, - веревка, свитая из шерсти, порвалась, однако принц сумел одолеть ярость прилива и благополучно продержался до утра. На следующую ночь веревку из пеньки постигла та же участь, но Брекейн опять вышел победителем в схватке со стихией. Последняя веревка, из волос, надежно удерживала его всю третью ночь, как и предсказывали ему мудрецы, до тех пор, пока с запада на острова не обрушился ужасный шторм, и та прядь, один из волосков в которой принадлежал нечистой девушке, порвалась, ослабив таким образом всю веревку. Незадолго до рассвета бушующий поток унес в море корабль Брекейна, которому так и не суждено было получить руку принцессы. Однако его верный пес выхватил из волн тело бедного принца и перенес его на берега Джуры, где тот и был погребен в пещере, которая до сих пор носит его имя.
Теперь уже гувернантка смотрела на Дональда с выражением полного и безграничного благоговения. Даже Джулиана, похоже, была очарована рассказом капитана, поскольку она отвела взгляд от горизонта, сосредоточив все внимание на Макниле.
Гэбриел поднялся, мысленно аплодируя искусству моряка, ибо за то время, которое понадобилось Дональду, чтобы поведать эту старинную и красочную историю, он сумел благополучно провести их корабль через опасный водоворот, рев которого постепенно затихал в тумане позади них. Очень скоро они причалили к шумной и многолюдной пристани в Обане.
Гэбриел первым соскочил с палубы ялика и закрепил швартовы, после чего немедленно вернулся, чтобы помочь остальным сойти на берег. Провести несколько часов рядом с Джулианой после того, как он столько месяцев всячески старался ее избегать, явилось для него суровым испытанием. Ему приходилось постоянно напоминать себе о том, что даже просто наслаждаться ее обществом было чревато опасностью. Поэтому, почувствовав в своей руке пальцы дочери, он удержался от радостной улыбки и ограничился коротким кивком, когда она сделала шаг с палубы на пристань.
Последней, кому он подал руку, оказалась мисс Харт, которая стояла в ожидании на носу судна. Едва она перекинула ногу через фальшборт, намереваясь сойти на берег, ялик неожиданно накренился, отбросив ее вперед, прямо в его объятия. От неожиданности она подняла на него глаза, оказавшись так близко, что он мог почувствовать на своем подбородке тепло от вздоха, вырвавшегося из ее груди, и соблазнительный аромат ее тела вновь вскружил ему голову.
Все его существо тут же встрепенулось в ответ. Ее запах, тепло ее тела - все это вызвало напряжение в чреслах и заставило сильнее биться сердце. То было чувство, которое он не испытывал уже очень-очень давно, - и нельзя сказать, чтобы оно показалось ему неприятным.
Она смотрела на него в упор, широко раскрыв свои изумрудные глаза и слегка разомкнув губы. Ему ничего не стоило поцеловать ее прямо сейчас, у всех на виду, и почему-то он был уверен, что она не станет сопротивляться, так же как и в том, что ему следовало ее отпустить. И немедленно.
Гэбриел осторожно поставил ее на ноги и неуклюже отступил.
- Нам нужно отправляться в обратный путь не позднее двух часов пополудни, если мы хотим вернуться на остров до наступления темноты, - произнес он резче, чем ему того хотелось. Не дожидаясь ее ответа, он отвернулся и принялся снова проверять прочность крепления тросов, предоставив совершенно сбитой с толку Элинор разглядывать его спину.
Глава 7
Ряд крутых, скользких от морской влаги каменных ступенек вел от многолюдной пристани к Джордж-стрит, главной улице маленького приморского городка Обан. По сути, это была обычная шотландская рыбацкая деревня, выросшая всего тридцать лет назад вдоль восточного берега живописной морской бухты и представлявшая собой просто скопление крытых соломой хижин и выбеленных известью домиков с высокими крутыми крышами. Хотя в Обане не было своей церкви, здесь имелись две небольшие гостиницы, таможня, винокуренный завод и несколько ремесленных мастерских, большинство из которых были так или иначе связаны с рыбным промыслом, составлявшим основу скудного хозяйства городка.
Расположенный у подножия высокой, поросшей лесом горы, Обан был надежно защищен от пронизывающих гебридских ветров лежащим по другую сторону бухты зеленым островом Керрера, а с северной стороны над ним возвышался замок Данолли. Эта старинная крепость, бывшая резиденцией клана Макдугалов, теперь превратилась в развалины, хотя когда-то она служила надежным оплотом королям Дальриады. Нынешний глава клана Макдугалов все еще владел землями своих предков, живя в доме, построенном из камней самого замка после рокового поражения 1745 года, однако от старой крепости осталась только главная башня, возвышавшаяся, словно безмолвный часовой, над огражденной скалами бухтой, в том самом месте, где вершина высокой горы встречалась с бескрайним небом.
Элинор решила начать прогулку с какого-нибудь знакомого места, и потому прежде всего направилась по Джордж-стрит в сторону расположенной поблизости гостиницы, где она останавливалась на этой неделе. Девушка собиралась выяснить у жены хозяина, миссис Макивер, где именно она может приобрести столь необходимые ей сейчас башмаки. Один раз им пришлось поспешно отступить в сторону, когда к ним приблизилась запряженная пони повозка, и Элинор взяла за руку Джулиану, чтобы отвести ее подальше от опасности. Однако она не отпустила ее и после того, как повозка проехала мимо, и, к радости Элинор, Джулиана не делала никаких попыток высвободиться.
Когда они переступили порог слабо освещенной передней комнаты гостиницы, поблизости никого не оказалось, хотя Элинор могла различить приглушенные голоса, доносившиеся из задних комнат. Взглянув на Джулиану, она улыбнулась девочке и указала ей на небольшую, грубо сколоченную скамейку перед единственным окошком, украшавшим фасад дома. Она обернулась в тот момент, когда в комнату, вытирая руки о край фартука, вошла жена хозяина.
- Ох, дитя мое, как же вы меня напугали! Я не слышала, как вы вошли, но должна признать, нисколько не удивлена, застав вас здесь. Я так и знала, что вы вернетесь. Как я уже говорила вам раньше, очень немногие задерживались дольше чем на сутки на этом проклятом острове. Но вы можете не беспокоиться: ваша комната все еще ждет вас. Вы намерены провести здесь только ночь или же на этот раз погостите у нас подольше?
Элинор покачала головой:
- Нет. Мне очень жаль, миссис Макивер, но вы ошиблись. Мне не нужна комната. Я решила остаться на острове. Я только хотела спросить у вас…
Глаза миссис Макивер сделались круглыми, словно полная луна, когда она заметила сидевшую позади Элинор Джулиану. И ей потребовалось некоторое время, чтобы снова обрести дар речи:
- Неужели вы действительно хотите остаться на этом Богом забытом острове и ухаживать за ребенком дьявола?
Элинор бросила на женщину укоризненный взгляд.
- Я была бы вам очень признательна, миссис Макивер, если бы вы вели себя более вежливо в присутствии мисс Макфи.
- Она и есть дьяволово отродье. Это так же верно, как и то, что родной отец лишил ее голоса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31