– Слава Богу, Лайза! Этот твой помощник… мистер Фэрчайлд?– Да, он.– А можно, я тоже помогу ему? Хотя бы попытаюсь!Лайза задумалась.– Пожалуй. Помнишь, как в городе сгорела лавка?– Лавка Дэвиса?– Да. Я убеждена, что ее подожгли. Тебе не запомнилось ничего необычного в связи с этим пожаром?Селия задумалась.– Помню, за два месяца до пожара лорд Баррингтон впервые приехал в Крэншоу-Парк.– Да, верно. А миссис Дэвис или Аннабеллу ты в то время не встречала?Селия вдруг замерла, широко открыв глаза.– Вспомнила, честное слово! К югу от деревни, в лесу Силвер-Вуд, я однажды видела, как из кареты лорда Баррингтона вышла молодая дама. Помню, она еще показалась мне похожей на Аннабеллу. Но я отмахнулась от этой мысли: что могло понадобиться дочери мелкого лавочника в экипаже виконта? А теперь мне кажется, что это действительно была Аннабелла. Но разве такое возможно?– Может быть, она передавала письма от виконта своему отцу. Мне известно, что перед пожаром лорд Баррингтон угрожал Джейкобу Дэвису.Селия прижала ладони к груди.– Лайза, неужели в этом замешан его светлость?Не желая расстраивать сестру, Лайза успокаивающе улыбнулась и расправила плечи.– Надеюсь, нет. Только об этом никому ни слова, ладно?– Как хорошо, что мистер Фэрчайлд согласился помочь тебе! Вот уж кто истинный джентльмен, так это он! К тому же порядочный человек.Лайзу мгновенно бросило в жар.– Да.Селия проказливо улыбнулась:– И все-таки я права: ты влюбилась в него.Лайза покачала головой, но поняла, что отрицать очевидное бесполезно.– О, Селия, я и не думала, что буду чувствовать себя, как…– Как, дорогая? – послышался с порога голос их матери.Лайза замерла и стиснула руку сестры.– Никому ни слова! – шепотом напомнила она и откликнулась: – Что, мама? Дать тебе сережки?– Нет, дорогая, я надену свои. – Розалинда Крэншоу с улыбкой вплыла в спальню дочери. Седеющие волосы она уложила в высокую прическу, в уши вдела длинные рубиновые серьги. На свежем овальном лице ярко блестели сапфировые глаза. Серебристое платье ниспадало складками с пышной груди, напоминая водопад. Лайза всегда убеждалась, что в любом обществе ее мать привлекает взгляды – даже теперь, когда она располнела и сделалась несколько суетливой и забывчивой. Но сегодня Розалинда была чем-то непривычно озабочена.– Что случилось, мама? – спросила Лайза. – Беспокоишься из-за списка гостей? Но мне говорили, это будет вечер в узком кругу. Папа пытается произвести впечатление только на одного гостя – сэра Уолтера Дьюи.– Какого-то баронета из Уэверли, – равнодушно добавила Селия, втайне потешающаяся над отцовским пристрастием сравнивать титулы и родословные знакомых.– Нехорошо смеяться над отцом, дорогая, – мягко упрекнула Розалинда. – Будь умницей, оставь нас вдвоем. Мне надо поговорить с твоей сестрой.У Лайзы затрепетало сердце. Неужели и мама догадалась, что она неравнодушна к Джеку? Ей следовало быть поосторожнее. Может, мама заметила, что ее щеки слегка поцарапаны бакенбардами Джека? Лайзе вдруг нестерпимо захотелось убежать и спрятаться в лесу.– Лайза, дорогая, посиди со мной у окна. – Розалинда подвела дочь к кушетке, обитой бордовым бархатом, и усадила рядом с собой.– О чем ты хотела поговорить, мама?– Я волнуюсь за тебя.Лайза успокаивающе улыбнулась:– Ну и напрасно. Я прекрасно себя чувствую.– Ты… не похожа на себя. Тревожишься из-за помолвки?Натянуть перчатки Лайза еще не успела. Переведя взгляд на собственные ладони, она завертела на среднем пальце жемчужное кольцо, пытаясь придумать ответ. Значит, и мама наконец-то заметила, что в семейном раю не все благополучно.– Нет, просто устала готовиться к помолвке. Извини, что я невесела. Это от усталости и суеты.Розалинда сложила руки на коленях и тоскливо вздохнула:– Что-то мне не верится. По-моему, ты не любишь лорда Баррингтона.У Лайзы замерло сердце. Она резко вскинула голову:– Мама, почему ты заговорила об этом сейчас, когда уже слишком поздно?– Я бы спросила и раньше, но мне казалось, ты довольна выбором. И твой отец так радовался, что тебе сделал предложение аристократ! Да и ты сама объявила нам, что согласна…– Да, я согласилась, – машинально повторила Лайза. – Так к чему вопросы?Розалинда вздохнула, ее рубиновые серьги-капельки закачались в мочках ушей.– А по-моему, нет ничего лучше брака по любви. И не думай, что отец ради титула согласится пожертвовать твоим счастьем.– Знаю, этого он не сделает. – Лайза обожала отца и старалась почаще радовать его. Но ради этого принимать предложение такого негодяя, как Баррингтон, она бы не стала. Мама просто сгорела бы от стыда, узнав истинную причину решения Лайзы. – Мама, браки по любви не в моде в высшем свете, где хотел бы видеть меня папа. Ты же сама знаешь.– Да. – Розалинда безнадежно вздохнула. – Просто я заметила, как ты поглядываешь на мистера Фэрчайлда. И вспомнила, что на лорда Баррингтона ты никогда не смотрела с таким восхищением.– Мистер Фэрчайлд хорош собой и умен. Но он повеса. Он никогда не женится. Ты неверно истолковала мои взгляды. Я уважаю его – если только можно уважать признанного ловеласа. Но виконту он не соперник. – Лайза умолчала о том, что Джек уже завладел ее сердцем.– Ну хорошо, милая. – Розалинда печально улыбнулась. – Ты умница, я всегда знала это. Только не забывай прислушиваться к голосу сердца, и оно не даст тебе сбиться с пути. Раз уж ты решила стать женой лорда Баррингтона, будь по-твоему. Значит, и его просьбу можно исполнить немедля. Так я и передам твоему отцу.Лайза встрепенулась:– Какую просьбу?– Его светлость пожелал объявить о помолвке раньше, чем мы задумали. Разве он тебе не говорил? В будущее воскресенье. Конечно, я предупредила, что за такой короткий срок мы не успеем как следует подготовиться, но он заверил, что будет вполне достаточно торжества в узком семейном кругу. Лорд Баррингтон признался, что безумно влюблен в тебя и уже не может ждать.– Но… но я еще не готова объявить о помолвке! Так рано! Пусть подождет.Розалинда поджала губы, испытующе глядя на дочь.– Если ты уже решила выйти за него, зачем тянуть время, дорогая? Условия контракта мы обсудили. Осталось только подписать бумаги и объявить о помолвке.– Но почему он не может подождать?– А зачем? Дорогая, никаких причин откладывать помолвку я не вижу. Если ты настроена серьезно, надо или соглашаться, или отказываться сразу. Ни к чему приобретать репутацию ветреной особы. Такое пятно ничем не смоешь.Лайза направилась к туалетному столику за духами, чтобы скрыть волнение. В спешке она опрокинула флакон и пролила половину содержимого. В комнате запахло лавандой.– Господи, что я натворила!– Сейчас пришлю Сьюзен, – пообещала Розалинда и уже у двери обернулась: – Так я скажу папе? Насчет помолвки?Кровь зашумела в ушах Лайзы. Сердце ушло в пятки. У нее еще есть шанс пойти на попятный – мама сама призывает к этому. Но ведь она не знает, чем придется поплатиться за это всей семье. И в первую очередь ей, Розалинде.– Хорошо, – сдавленным голосом откликнулась Лайза. – Значит, в конце недели.Розалинда ушла с меланхоличным вздохом, а Лайзе нестерпимо захотелось броситься за ней и открыть всю правду. Но она не смогла, как не могла последовать наивному совету матери прислушаться к голосу сердца. Куда заведет ее сердце? Прямиком в объятия Джека Фэрчайлда. А как же ее мать? Глава 17 В тот вечер, подъезжая к Крэншоу-Парку в карете, Джек еще издалека услышал льющуюся из бального зала музыку. Прохладный ветерок уносил вдаль задорную и нежную мелодию скрипки, шевелил волосы на затылке Джека. Музыка предвещала танцы, а они, в свою очередь, – шанс побыть наедине с Лайзой. Подъехав к дому, он торопливо взбежал вверх по лестнице, чувствуя, как письмо прожигает дыру в кармане.«Лайза, Лайза, Лайза», – билось у него в голове, в предчувствии скорой встречи дрожали колени, на верхней мраморной ступеньке он чуть не споткнулся. Помедлив мгновение, чтобы отдышаться, он усилием воли отогнал воспоминания о шелковистой коже Лайзы и ее стонах наслаждения. Джек прокашлялся, поправил тугой галстук. Господи, он волнуется, как влюбленный мальчишка!Мысли о близости с Лайзой доставляли ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Целых, восемь лет нарастала страсть, ждала этого момента. Подумать только, как счастлива будет Лайза, если им представится случай разделить ложе! Но появится ли этот случай? Нет, если он не найдет улики против Баррингтона. Или если лорд Эббингтон разыщет его раньше. Придется убедить Лайзу разорвать помолвку, чем бы ни завершилось расследование, притом как можно быстрее. Время – их враг, нельзя терять ни минуты.Полный решимости перебороть судьбу, Джек вошел вслед за дворецким в бальный зал. Вечер, был уже в разгаре. Собралось десятка два гостей – соседи вроде Артура и Тео Пейли, сами Крэншоу, семейство престарелого баронета из Уэверли – неопрятного, похожего на овчарку, с набрякшими мешками под глазами. Баронет стоял возле греческой статуи в натуральную величину и от души смеялся над остротами Бартоломью Крэншоу.Джек помедлил в дверях, оценивая обстановку и отыскивая взглядом свою добычу. Он высмотрел ее в дальнем конце длинного зала, и его жизнь вновь обрела смысл. Баррингтон в другом углу под большим портретом короля Генриха VIII беседовал с юношей в очках. Танцы только начинались.Весь зал был залит золотистым светом свечей, в открытые двери террасы залетал освежающий ветер, обдувал декольтированные плечи дам. Бал открылся непременным менуэтом. Танцоры, напоминающие ожившие статуэтки, изящно двигались и вели светские беседы.– Добрый вечер, кузен, – весело поприветствовал Джека Артур, подошедший под руку с женой.– Добрый вечер, Артур, – дружески отозвался Джек. – Тео, ты прелесть.– Спасибо, но королева бала сегодня – мисс Крэншоу. Она без труда затмила всех дам.Они умолкли и засмотрелись на увлеченных танцоров. Самой грациозной из них была Лайза.– Да, она хороша, – с притворным равнодушием подтвердил Джек. – Кстати, я кое-что привез ей. Прошу меня простить.– Ну конечно. – Пухлые щечки Тео приподнялись в дразнящей улыбке. – Но только если ты пообещаешь потом потанцевать со мной.– Непременно! – Джек запечатлел на ее руке изысканный поцелуй, поклонился и уже направился в дальний угол зала, когда чуть не вздрогнул от раскатистого голоса.– Фэрчайлд, наконец-то! – воскликнул Бартоломью Крэншоу и фамильярно хлопнул Джека по плечу. – Как вам вечеринка?– Впечатляет, сэр, – ответил Джек весельчаку хозяину. – Для меня честь присутствовать здесь.– Нет, это для меня честь принимать; вас. Семейство Дьюи, из Уэверли уже прибыло и теперь веселится вовсю. Кстати, я доволен вашим усердием. – Спохватившись, как бы не перехвалить молодого человека, Крэншоу погрозил пальцем в воздухе, но тут же улыбнулся: – Но меня не проведешь! Я-то знаю, что титул все равно достанется вам, нравится это вашему деду или нет. А состояние умный человек сумеет заработать и сам. Это по моей части – делать деньги.– Завидую вам, сэр.– Зато у вас рано или поздно будет то, о чем я не могу и мечтать, – титул. А вы готовы работать, как простолюдин! Удивительно. Восхищаюсь вами, Фэрчайлд. И это после всех проделок в высшем свете! Надеюсь, я помогу вам разбогатеть, юноша. Итак, если вы готовы потрудиться, у меня для вас есть поручение. Завтра утром я пришлю вам бумаги. Дельце непростое, но я хорошо заплачу.– Это было бы замечательно, сэр. Благодарю вас.Терзаемый угрызениями совести, Джек неловко переступил с ноги на ногу. Если Бартоломью Крэншоу узнает, как далеко он зашел в попытках расстроить свадьбу его дочери, он не заплатит ни гроша. В любом другом случае Джек махнул бы рукой. Но речь шла об отце Лайзы. Лайза, Лайза… Это имя звучало в ушах Джека. Как молитва. Как песня сирены.Подошел лакей с подносом, уставленным бокалами с шампанским. Крэншоу взял бокал, Джек последовал его примеру.– Выпьем за долгое и плодотворное сотрудничество.– Правильно! – согласился Джек, поднял бокал и сквозь прозрачную влагу с мелкими пузырьками разглядел приближающуюся Лайзу. В золотистом сиянии она казалась видением в синем наряде в ореоле смоляных волос со сверкающими бриллиантами, изумительным букетом шелка, кружева, сливочной кожи и чарующих улыбок.– А вот и дочка. Будьте паинькой, Фэрчайлд, потанцуйте с Лайзой. Не хочу, чтобы все сразу догадались, что весной она выходит за Баррингтона. Помолвка должна для всех стать сюрпризом… впрочем, многие уже поняли, откуда ветер дует.– С удовольствием. – Джек увидел на лице Лайзы улыбку, и у него от нежности отяжелело сердце. Он просиял. – Добрый вечер, мисс Крэншоу.– Добрый вечер, мистер Фэрчайлд.Ее глаза, яркие, как бутоны барвинков в золотистом отблеске свечей, блеснули тепло и ласково. В прохладных глубинах этих глаз вспыхнули огоньки, при виде которых кровь быстрее заструилась по жилам Джека. Он ощутил прилив возбуждения и с изумлением понял, что готов овладеть ею прямо здесь, посреди бального зала.– Чудесный вечер, папа, – улыбнулась Бартоломью Лайза.– Да, детка, – умилился Крэншоу, ласково усмехнулся и притянул дочь к себе, целуя ее в щеку. – А ты затмеваешь блеск свечей. Чем я заслужил такое счастье? У меня есть ты, Селия и твоя мама!.. Не хочешь потанцевать с мистером Фэрчайлдом, дорогая?– Охотно. Если он мне не откажет, – обольстительно улыбнулась Лайза.– Прошу. – Джек предложил ей руку, и от прикосновения пальцев Лайзы по его телу расплылся жидкий огонь. Он хотел большего. Мечтал раздеть и обнять ее. Поданной руки ему было недостаточно. Пытаясь усмирить мысли и чувства, Джек вывел партнершу на середину зала, где танцевали десяток пар. В толпе он успел заметить Селию с молодым растрепанным блондином – похоже, сыном баронета, а лорд Баррингтон как сквозь землю провалился. Джеку вдруг нестерпимо захотелось сплясать джигу. Услышав, что скрипач настраивает свой инструмент, он прислушался. Музыкант ударил смычком по струнам, и зал огласила быстрая, задорная мелодия.– Джига! – Лайза залилась радостным смехом.– Ну и ну, – коротко отозвался Джек, боясь выдать безумную радость. – Только бы мне не отдавить вам ножки, – соблазнительным шепотом добавил он. – И не упасть прямо к вам в объятия.– Не слишком ли вы смелы, сэр? – кокетливо отозвалась Лайза. Игривым жестом она положила руку на плечо Джека, по его телу пробежала дрожь. Он с трудом удержался, чтобы не притянуть Лайзу к себе и не впиться в ее губы жадным поцелуем. Скрипач играл все веселее, пары образовали большой круг. Джек и Лайза присоединились к ним, ловко выделывая па танца.Связанные незримой нитью, они переглядывались, смеялись, радовались жизни. Но несмотря на безудержное веселье, где-то в глубине разума Джека шли лихорадочные подсчеты. Он ни на секунду не забывал о нависшем над ними дамокловом мече.– У меня для тебя письмо, – кружась в танце, шепнул он на ухо Лайзе.Улыбка улетучилась с, ее лица.– Нашел что-нибудь?Следующая фигура танца разлучила их, Джек обвел взглядом зал и обнаружил, что Баррингтон вернулся. Прислонившись к белой колонне, он стоял, недовольно наблюдая за танцующей невестой.– От кого письмо? – спросила Лайза, когда они снова сошлись в танце.– Надо поговорить наедине. Пока ничего не могу добавить.Повернувшись лицом в другую сторону, Лайза все поняла: виконт следил за каждым ее движением. Как она ненавидела его!– Найди меня после следующего танца. На террасе, за плющом, – велела она Джеку.Лайза знала, что больше им негде уединиться. До конца танца она, подобно Джеку, исподтишка поглядывала на лорда Баррингтона. Он разрушил иллюзию свободы. К удивлению Лайзы, Баррингтон куда-то пропал еще до конца танца. Очевидно, ушел курить в отцовский кабинет. Виконт был страстным поклонником спиртного и табака и уже успел перебрать шампанского. Лайза поняла это по его мутному взгляду и приготовилась к ссоре. Во хмелю Баррингтон становился вспыльчивым и придирчивым.Музыка оборвалась слишком быстро. Джек и Лайза остановились, там, где их застали последние звуки – за громадной белой римской колонной.– Вот и все, – произнес Джек, тяжело отдуваясь и вытирая пот со лба. – Старею, мисс Крэншоу. Мне за вами уже не угнаться.– Вам просто недостает практики, мистер Фэрчайлд. Ну, мне пора, – шепнула она, обласкав его лицо взглядом.Ей следовало поспешить, но сердце не давало уйти. Она незаметно пожала пальцы Джека. Его чувственные губы были совсем рядом – приоткрытые, манящие. Карие глаза удерживали ее силой взгляда, весь мир вокруг перестал существовать. Рядом с Джеком Лайза забывала даже про лорда Баррингтона.Джек принадлежит ей. Близость навсегда соединила их. Вот где их место – рядом. Чтобы сердца бились в унисон. Между тем танцующие уже поменялись партнерами и возобновили танец, и Лайза поняла: еще немного – и на них начнут обращать внимание. А через несколько дней, после объявления помолвки, она станет собственностью виконта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27