Она оказалась не такой некрасивой, как он ожидал. Он решил, что на самом деле она выглядит довольно хорошенькой в новом платье, приготовленном для свадьбы. Отнюдь не ослепительная красавица, какой, казалось бы, должна быть невеста Майлза, но при этом и не дурнушка. И она оказалась вовсе не тихой, не той немой и скучной особой, на которой Майлз рассчитывал жениться. Она в основном и поддерживала разговор, после того как церемония бракосочетания была окончена и ее явное волнение немного рассеялось.
Майлзу предстояло стать с ней дьявольски несчастливым. Несомненно, именно так и будет. Ему было бы лучше остановиться на мисс Мейген, невесте, которую выбрала ему его матушка. Он хотя бы знал ту девицу. Но конечно, лучше всего ему было бы не жениться ни на одной из них, а оставаться свободным до конца жизни.
Женитьба никогда и никому не приносила ничего, кроме проблем. Достаточно вспомнить Элен. И достаточно посмотреть на новую графиню, которая, похоже, очень успешно обманула Майлза несколькими днями раньше, когда он сделал ей свое необдуманное и безумное предложение.
Джеральд тревожился за своего друга.
И за себя он тоже тревожился. Но об этом он не намерен был думать. Он решительно улыбнулся и позволил новоявленной графине болтать с ним: похоже, с ним она чувствовала себя более непринужденно, чем со своим недавно обретенным мужем. А когда это получалось, то он занимал разговором и мисс Сеймур.
Он передал Присс, чтобы она ожидала его на следующий день. Он отправился туда медленным шагом и с тяжелым сердцем. И ему показалось, что в ней незаметно того сияния, какого можно было бы ожидать в девушке, намеревающейся скоро выйти замуж. Глаза у нее казались тусклыми, лицо – чуть отекшим. Он решил, что лицо у нее стало круглее, чем раньше, словно она прибавила в весе.
– Джеральд!
Она улыбнулась ему, когда он вошел в гостиную, но вопреки своему обычаю не поспешила ему навстречу, протягивая руки. Она осталась стоять на месте, у огня.
– Здравствуй, Присс, – проговорил он и остановился у самой двери.
– Как свадьба? – спросила она.
– Она состоялась, – ответил он. – Эта девица кажется самой неподходящей невестой для Майлза, которую только можно себе представить. Но это было его решение, и теперь ему придется с ним жить.
– Он постарается сделать так, чтобы все было как можно лучше, – сказала она. – Он добрый джентльмен.
– Да, – согласился Джеральд.
– Ты не присядешь?
Ее приглашение прозвучало непривычно официально, и так же выглядел взмах руки в сторону кресла.
– Присс, – спросил он, – ты уже приняла окончательное решение?
– Если он пошлет за мной, – ответила она, – а я думаю, что он это сделает, Джеральд, то, наверное, мне следует поехать.
– Да, – согласился он, – наверное, следует.
– Но это будет скорее всего еще через несколько дней, – добавила она. – Ты не будешь возражать, если я на это время останусь здесь, Джеральд? Или, может быть, не надо? Может быть, ты предпочел бы, чтобы я переехала?
– Куда? – спросил он.
– К мисс Блайд, – ответила она. – Она предоставит мне комнату.
– Я не хочу, чтобы ты жила у Кит, – сказал он. – И потом, Присс, я сомневаюсь, чтобы ему хотелось, чтобы ты там оказалась. Он ведь этого не захотел бы, правда?
– Да, – признала она.
– Ну вот, видишь, – сказал он. – Тебе лучше оставаться здесь, покаты не будешь знать точно.
– Да, – отозвалась она.
– Присс, – проговорил он, так и оставшись стоять у самой двери. Он не захотел садиться. – Ты точно хочешь именно этого? Если это так, то, наверное, тебе следует ехать. Но если нет, тогда тебе лучше было бы остаться со мной. Я мог бы возобновить аренду этого дома. Мы могли бы даже заключить какой-то контракт на год, два или даже три, если бы ты захотела. Может быть, я даже купил бы дом, чтобы ты могла здесь жить, когда я наконец… мы наконец…
– Думаю, что мне следует уехать, Джеральд, – прервала его она.
– Да, – быстро сказал он. – Ну что ж. Чем бы ты хотела заняться, Присс? Пойти погулять в парк? День хороший, хоть и прохладный.
– Нет, – ответила она. – Думаю, тебе лучше уйти, Джеральд. Тебе ведь неуютно, правда?
– Да, неуютно, – признался он.
– Ну тогда иди, – сказала она.
– Дело не в том, что мне не хочется быть с тобой или касаться тебя, Присс, – пояснил он. – Просто мне кажется, что я не должен. Это казалось бы нечестным.
Она улыбнулась.
– Я уеду не позже чем через неделю, Джеральд, – сказала она. – И тогда тебе снова станет спокойно, милый.
Милый. Она и раньше так его называла. Он нахмурился, безуспешно пытаясь вспомнить, когда именно это было.
– Да, – отозвался он. – И ты, наверное, будешь рада оставить позади эту жизнь раз и навсегда, Присс. Я счастлив за тебя.
– Благодарю, – ответила она.
– Ну что ж, – сказал он с напускной бодростью, – я пошел. Пара приятелей ждут меня в клубе. Я еще загляну к тебе через несколько дней. Послезавтра.
– Я буду здесь, – тихо проговорила она.
– Тогда доброго тебе дня, Присс, – попрощался он. Она улыбнулась ему. И он услышал только, что она прошептала его имя.
Следующим утром Джеральд встретился с Майлзом в клубе «Уайте». Пристально вглядевшись с лицо друга, он увидел, что тот выглядит весьма довольным собой. Значит, пока женитьба еще не разочаровала его полностью.
– Как Присси? – спросил Майлз после того, как они поговорили о Дженни, которая только что была освобождена от соглашения с Майлзом и подверглась настоящей осаде со стороны тех, кто желал занять его место. – Все еще грозится вернуться в родную деревню?
– Какой-то отвергнутый кавалер пожелал ее вернуть, – ответил Джеральд, – несмотря на то что знал, кем она стала. Я ей повторяю, что ей следует уехать. Жизнь куртизанки ей не подходит. Да и мне пора бы подыскать кого-нибудь поновее. Год – это слишком долгий срок для одной любовницы: они становятся слишком навязчивыми.
Разговор перешел на другие темы, и он мысленно изумился тому, как можно бросать небрежные слова по поводу вещей, которые давят на тебя всем грузом Вселенной. «Мне пора бы подыскать кого-нибудь поновее», – сказал он. Кого? Неужели он когда-нибудь сможет ее кем-то заменить? «Год – это слишком долгий срок для одной любовницы». Совершенно верно. Слишком долгий. С Присс и один день был слишком долгим сроком. Один-единственный первый час с ней был слишком долгим. Нет сомнений: он пропал после первого же часа. «Становятся слишком навязчивыми». Несправедливо. Ах, как несправедливо! Когда это Присс проявляла навязчивость или пыталась предъявить на него какие-то права?
Но он не мог обсуждать с другом свои чувства. Как бы он это сделал? Его чувства были слишком глубокими, чтобы ими делиться. И, если уж говорить правду, он их стыдился. Он расстается с содержанкой. Только и всего. Они были вместе год. Она полностью его удовлетворяла. Он привык к ней, ему было с ней спокойно. Атеперь они расстаются. Это пора сделать. Он был прав в этом.
Он стыдился того, что не может чувствовать той невозмутимости, какую подразумевали его слова.
Направляясь домой ближе к концу дня, он вспомнил, что вечером ему следует пойти на бал. Бал давала леди Тревор. Он ненавидел балы. Он протанцует один танец с леди Северн, а потом уйдет играть в карты. Но этот бал хотя бы поможет ему не думать о Присс.
Но, вернувшись домой, он обнаружил записку от нее. Присс желала увидеться с ним немедленно, если его это не затруднит. Она никогда раньше ему не писала.
Джеральд явился к ней в дом уже в сумерках. Она спустилась в гостиную, как только его туда провели.
– Джеральд, – проговорила она, – ты получил мою записку? Извини, что мне пришлось прислать письмо тебе домой.
– Ничего страшного, Присс, – ответил Джеральд. Он заметил, что в этот день они поменялись местами: он оказался у огня, а она – у самой двери. – Что случилось?
– Я могу уехать прямо сейчас, – сказала она. – Он хочет, чтобы я ехала без промедления, Джеральд. Завтра. Рано утром будет почтовая карета.
– О! – только и произнес он.
– Так что я уезжаю, – добавила она.
– Да, – ответил он. – Я рад за тебя, Присс. Надеюсь, ты будешь счастлива. Уверен, что будешь. Надеюсь, что поездка пройдет благополучно. Тебе ничего не нужно?
– Ничего, – ответила она.
Он вытащил из внутреннего кармана сюртука небольшой пакет.
– Это твое вознаграждение, Присс, – объяснил он, кладя пакет на стол рядом с камином.
– Но ведь это я с тобой рассталась! – запротестовала она.
– Свадебный подарок, – сказал он, – с моей благодарностью. Ты всегда была хорошей девушкой.
– Мне это было приятно, – ответила она. – На тебя легко было работать, Джеральд. Ты был добр ко мне.
– Тогда я прощаюсь, – проговорил он. – Мне все равно надо было бы идти. Сегодня вечером я приглашен на бал.
– О! – отозвалась она. – Тогда я не стану тебя задерживать.
Они стояли на противоположных концах комнаты и смотрели друг на друга.
Он думал, что, если бы она не стояла так близко от двери, он смог бы уйти. Он мог думать только о том, как бы поскорее уйти, оказаться на улице, вдохнуть свежего воздуха, быстро куда-то шагать, больше никогда ее не видеть.
– Джеральд… – Она с силой провела ладонью по щеке и подбородку, в потом вдоль шеи. Она подняла глаза к потолку и не переводила взгляда на него. – Джеральд…
– Я буду по тебе скучать, Присс.
И тут она пробежала через комнату, крепко обхватила руками его шею, уткнулась лицом ему в шейный платок и зарыдала. Она рыдала так, словно у нее сердце разбивалось. Он неловко похлопал ее по плечу и с силой закусил верхнюю губу.
– Полно, полно, Присс, – сказал он. – Все будет хорошо.
– Ты был так добр ко мне! – проговорила она таким высоким голосом, какого он у нее еще никогда не слышал. – Ты всегда был таким хорошим. Джеральд! И это была не работа! Это никогда, никогда не было для меня работой!
– Полно, полно, – отозвался он. – У тебя доброе сердце, Присс. Но вспомни, что тебя ждет, милая. Тебе гораздо лучше будет замужем, чем просто у меня на содержании. Ты будешь счастлива, когда мы наконец распрощаемся. Прощаться всегда трудно.
– Да, – согласилась она уже более нормальным тоном, хотя ее лицо все еще было спрятано во влажных складках его платка. – Ты прав.
Он взял ее за плечи и поцеловал в макушку, а потом решительно отстранил от себя.
– Прощай, Присс, – сказал он.
Он стремительно вышел из гостиной и с такой поспешностью закрыл за собой дверь, что она громко хлопнула. Он уже довольно далеко прошел по улице, когда понял, что звуки у него за спиной – это оклики Прендергаста, который звал его и размахивал тростью, которую он забыл захватить.
Глава 15
Викарий поклонился Присцилле, а его жена поставила на стол накрытую салфеткой тарелку, взяла ее руку в свою пухленькую ручку и ласково по ней похлопала.
– Доброе утро, мэм, – проговорил викарий. – И добро пожаловать в нашу деревню, Фэрлайт. Мы всегда рады приветствовать у нас новых жителей. Меня зовут Уайтинг, мэм, а это моя достойная супруга.
– Я так рада с вами познакомиться, милочка! – сказала миссис Уайтинг, улыбаясь и кивая головой. – Мы слышали, что вы – овдовевшая леди. Могу ли я от себя и от викария выразить наши глубочайшие соболезнования, если ваша потеря произошла недавно?
С этими словами она посмотрела на светло-голубое шерстяное платье Присциллы.
Присцилла приехала на почтовой карете накануне вечером во вдовьем трауре и с подробной историей, которую для нее придумала мисс Блайд. Однако утром, как только она встала и достала из сундука свои вещи, она сразу же убрала на самое дно черные платья.
– Благодарю вас за бисквиты, мэм, – сказала Присцилла, улыбаясь своим гостям. – Я пригласила бы вас сесть и выпить со мной чашку чаю, но сначала я, с вашего разрешения, должна вам кое-что сказать.
Викарий потер руки и улыбнулся.
– Я не вдова, – сказала Присцилла. – Я не замужем и никогда не была замужем. Я приехала сюда, в этот тихий и удаленный от столицы поселок, чтобы родить ребенка. Он появится на свет через пять месяцев.
Викарий и миссис Уайтинг потрясенно воззрились на нее, а потом переглянулись.
– Мне не хочется ставить вас в неловкое положение, – добавила Присцилла. – Я прекрасно сознаю, что, возможно, мне придется вести здесь жизнь отверженной. Но я не стану притворяться, будто недавно овдовела, хоть поначалу и собиралась это сделать. Прошлое остается в прошлом, а будущее будет трудным. Но я хочу, чтобы это будущее было хотя бы честным. Я не стану скрывать правду.
– Ах, милая моя бедняжка! – Миссис Уайтинг поспешно прошла через комнату, подхватила Присцил-лу под руку и повела к креслу, словно больную. – Вам не следует долго стоять на ногах! Иначе у вас с годами появятся больные вены. Садитесь же! Ваш кавалер отказался на вас жениться, несмотря на ребенка? Или его убили в бою? Я слышала, что такое случается, и я готова сострадать бедной девушке, которая остается одна.
– О женитьбе никогда и речи не было, – призналась Присцилла. – Я была у него на содержании, видите ли. В течение года.
– О Боже! – воскликнула миссис Уайтинг, усадив Присциллу. Она наклонилась к камину и разворошила в нем угли. – Я никогда не верила в то, что эти женщины такие дурные, как принято считать. Они – люди, такие же, как и все остальные, так я всегда считала. И если бы не милость Божия…
Викарий откашлялся.
– Господь наш простил Марию Магдалину и женщину, которую обвинили в прелюбодеянии, – проговорил он. – Он подал нам прекрасный пример, чтобы мы ему следовали, дорогая моя. Но он все-таки велел им идти и больше не грешить. Я восхищаюсь вашей честностью, мэм. Но я был бы недостоин моего призвания, если бы не добавил к этому, что, надеюсь, вы осознали неправильность вашего поведения и откажетесь от подобного занятия до конца своей жизни.
Присцилла посмотрела ему в глаза.
– Мне нужны были деньги на еду, сэр, – сказала она. – Но я искренне сожалею, что вовлекла невинное дитя в уродство своего положения. Однако, поскольку я уже не могу этого изменить, я намерена постараться, чтобы остаток моей жизни прошел в заботе о том, чтобы его жизнь была такой счастливой и достойной, какой я только смогу ее сделать. Я уже люблю мое дитя. И я люблю его отца, хоть он и был всего лишь моим нанимателем.
– Честный и продуманный ответ, дорогая моя, – заявил викарий, направляясь к ней с протянутой для рукопожатия рукой. – И если вы будете так же решительно настроены на то, чтобы исправить свой характер и жизнь, как это обстоит сегодня, то с нашей стороны вы увидите только поддержку. У нас маленький приход, но мы помогаем нашим близким в трудные минуты. Еще раз добро пожаловать в Фэрлант, мэм.
– Благодарю, – сказала Присцилла, улыбнувшись по очереди обоим гостям. – Да, кстати, меня зовут Присцилла Уэнтуорт.
– Мисс Уэнтуорт! – Жена викария уже наливала воду из большого чайника в заварочный. – Я заварю чай и выпью с вами чашечку, милая. Викарий должен навестить мисс Слоун, которая стала очень непростой прихожанкой с тех пор, как потеряла прошлой осенью сестру, бедняжка. Некоторые назвали бы ее брюзгливой, если бы не знали, каково ей живется. Она полностью лишилась слуха, так уж ей не посчастливилось. Но просто удивительно, чего можно добиться с помощью улыбок и кивков. Вам приятно будет ее навещать, пока выбудете ждать появления на свет вашего малыша. В последние годы мы очень остро ощущали отсутствие детей.
Викарий распрощался. Присцилла откинулась на спинку кресла, взяла из рук миссис Уайтинг чашку и с благодарностью стала слушать бесконечные подробности о жизни своих новых соседей, которыми начала делиться с ней ее новая подруга.
Присцилла снова чувствовала себя человеком. Каким-то чудом она снова стала человеком. И она была безмерно рада тому, что рискнула отбросить маскарад, рискнула быть собой.
Ей показалось, что долгий, медленный процесс выздоровления определенно начался. Она ощутила это еще накануне вечером, когда сошла с почтовой кареты в живописной деревне у моря, в графстве Суссекс, а потом нашла свой крытый соломой коттедж с изгородью. Он оказался на дальнем конце деревенской улицы, у самого моря. И она ощутила это еще сильнее утром, когда вышла из дома и прошла к краю обрыва, который был совсем близко, и увидела дорожку, змеившуюся между скал и песчаных дюн.
Она почувствовала, что, несмотря на все, выздоровление возможно. Что, наверное, она все-таки выживет, выдюжит и начнет новый этап своей жизни.
Слова мисс Блайд уничтожили ее полностью, безоговорочно. Какое-то время – в течение нескольких часов – она была ничем, существом, лишенным каких бы то ни было личных качеств. Ей напомнили, что она по собственному выбору стала для мира мужчин всего лишь вещью, которой можно было пользоваться, любоваться – и которую можно было презирать и выбросить. А для мира женщин она была тварью, которую следовало отвергать, избегать, ненавидеть и бояться.
Ей было сказано, что всю свою оставшуюся жизнь она не может рассчитывать на то, чтобы внушить любовь мужчине или женщине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Майлзу предстояло стать с ней дьявольски несчастливым. Несомненно, именно так и будет. Ему было бы лучше остановиться на мисс Мейген, невесте, которую выбрала ему его матушка. Он хотя бы знал ту девицу. Но конечно, лучше всего ему было бы не жениться ни на одной из них, а оставаться свободным до конца жизни.
Женитьба никогда и никому не приносила ничего, кроме проблем. Достаточно вспомнить Элен. И достаточно посмотреть на новую графиню, которая, похоже, очень успешно обманула Майлза несколькими днями раньше, когда он сделал ей свое необдуманное и безумное предложение.
Джеральд тревожился за своего друга.
И за себя он тоже тревожился. Но об этом он не намерен был думать. Он решительно улыбнулся и позволил новоявленной графине болтать с ним: похоже, с ним она чувствовала себя более непринужденно, чем со своим недавно обретенным мужем. А когда это получалось, то он занимал разговором и мисс Сеймур.
Он передал Присс, чтобы она ожидала его на следующий день. Он отправился туда медленным шагом и с тяжелым сердцем. И ему показалось, что в ней незаметно того сияния, какого можно было бы ожидать в девушке, намеревающейся скоро выйти замуж. Глаза у нее казались тусклыми, лицо – чуть отекшим. Он решил, что лицо у нее стало круглее, чем раньше, словно она прибавила в весе.
– Джеральд!
Она улыбнулась ему, когда он вошел в гостиную, но вопреки своему обычаю не поспешила ему навстречу, протягивая руки. Она осталась стоять на месте, у огня.
– Здравствуй, Присс, – проговорил он и остановился у самой двери.
– Как свадьба? – спросила она.
– Она состоялась, – ответил он. – Эта девица кажется самой неподходящей невестой для Майлза, которую только можно себе представить. Но это было его решение, и теперь ему придется с ним жить.
– Он постарается сделать так, чтобы все было как можно лучше, – сказала она. – Он добрый джентльмен.
– Да, – согласился Джеральд.
– Ты не присядешь?
Ее приглашение прозвучало непривычно официально, и так же выглядел взмах руки в сторону кресла.
– Присс, – спросил он, – ты уже приняла окончательное решение?
– Если он пошлет за мной, – ответила она, – а я думаю, что он это сделает, Джеральд, то, наверное, мне следует поехать.
– Да, – согласился он, – наверное, следует.
– Но это будет скорее всего еще через несколько дней, – добавила она. – Ты не будешь возражать, если я на это время останусь здесь, Джеральд? Или, может быть, не надо? Может быть, ты предпочел бы, чтобы я переехала?
– Куда? – спросил он.
– К мисс Блайд, – ответила она. – Она предоставит мне комнату.
– Я не хочу, чтобы ты жила у Кит, – сказал он. – И потом, Присс, я сомневаюсь, чтобы ему хотелось, чтобы ты там оказалась. Он ведь этого не захотел бы, правда?
– Да, – признала она.
– Ну вот, видишь, – сказал он. – Тебе лучше оставаться здесь, покаты не будешь знать точно.
– Да, – отозвалась она.
– Присс, – проговорил он, так и оставшись стоять у самой двери. Он не захотел садиться. – Ты точно хочешь именно этого? Если это так, то, наверное, тебе следует ехать. Но если нет, тогда тебе лучше было бы остаться со мной. Я мог бы возобновить аренду этого дома. Мы могли бы даже заключить какой-то контракт на год, два или даже три, если бы ты захотела. Может быть, я даже купил бы дом, чтобы ты могла здесь жить, когда я наконец… мы наконец…
– Думаю, что мне следует уехать, Джеральд, – прервала его она.
– Да, – быстро сказал он. – Ну что ж. Чем бы ты хотела заняться, Присс? Пойти погулять в парк? День хороший, хоть и прохладный.
– Нет, – ответила она. – Думаю, тебе лучше уйти, Джеральд. Тебе ведь неуютно, правда?
– Да, неуютно, – признался он.
– Ну тогда иди, – сказала она.
– Дело не в том, что мне не хочется быть с тобой или касаться тебя, Присс, – пояснил он. – Просто мне кажется, что я не должен. Это казалось бы нечестным.
Она улыбнулась.
– Я уеду не позже чем через неделю, Джеральд, – сказала она. – И тогда тебе снова станет спокойно, милый.
Милый. Она и раньше так его называла. Он нахмурился, безуспешно пытаясь вспомнить, когда именно это было.
– Да, – отозвался он. – И ты, наверное, будешь рада оставить позади эту жизнь раз и навсегда, Присс. Я счастлив за тебя.
– Благодарю, – ответила она.
– Ну что ж, – сказал он с напускной бодростью, – я пошел. Пара приятелей ждут меня в клубе. Я еще загляну к тебе через несколько дней. Послезавтра.
– Я буду здесь, – тихо проговорила она.
– Тогда доброго тебе дня, Присс, – попрощался он. Она улыбнулась ему. И он услышал только, что она прошептала его имя.
Следующим утром Джеральд встретился с Майлзом в клубе «Уайте». Пристально вглядевшись с лицо друга, он увидел, что тот выглядит весьма довольным собой. Значит, пока женитьба еще не разочаровала его полностью.
– Как Присси? – спросил Майлз после того, как они поговорили о Дженни, которая только что была освобождена от соглашения с Майлзом и подверглась настоящей осаде со стороны тех, кто желал занять его место. – Все еще грозится вернуться в родную деревню?
– Какой-то отвергнутый кавалер пожелал ее вернуть, – ответил Джеральд, – несмотря на то что знал, кем она стала. Я ей повторяю, что ей следует уехать. Жизнь куртизанки ей не подходит. Да и мне пора бы подыскать кого-нибудь поновее. Год – это слишком долгий срок для одной любовницы: они становятся слишком навязчивыми.
Разговор перешел на другие темы, и он мысленно изумился тому, как можно бросать небрежные слова по поводу вещей, которые давят на тебя всем грузом Вселенной. «Мне пора бы подыскать кого-нибудь поновее», – сказал он. Кого? Неужели он когда-нибудь сможет ее кем-то заменить? «Год – это слишком долгий срок для одной любовницы». Совершенно верно. Слишком долгий. С Присс и один день был слишком долгим сроком. Один-единственный первый час с ней был слишком долгим. Нет сомнений: он пропал после первого же часа. «Становятся слишком навязчивыми». Несправедливо. Ах, как несправедливо! Когда это Присс проявляла навязчивость или пыталась предъявить на него какие-то права?
Но он не мог обсуждать с другом свои чувства. Как бы он это сделал? Его чувства были слишком глубокими, чтобы ими делиться. И, если уж говорить правду, он их стыдился. Он расстается с содержанкой. Только и всего. Они были вместе год. Она полностью его удовлетворяла. Он привык к ней, ему было с ней спокойно. Атеперь они расстаются. Это пора сделать. Он был прав в этом.
Он стыдился того, что не может чувствовать той невозмутимости, какую подразумевали его слова.
Направляясь домой ближе к концу дня, он вспомнил, что вечером ему следует пойти на бал. Бал давала леди Тревор. Он ненавидел балы. Он протанцует один танец с леди Северн, а потом уйдет играть в карты. Но этот бал хотя бы поможет ему не думать о Присс.
Но, вернувшись домой, он обнаружил записку от нее. Присс желала увидеться с ним немедленно, если его это не затруднит. Она никогда раньше ему не писала.
Джеральд явился к ней в дом уже в сумерках. Она спустилась в гостиную, как только его туда провели.
– Джеральд, – проговорила она, – ты получил мою записку? Извини, что мне пришлось прислать письмо тебе домой.
– Ничего страшного, Присс, – ответил Джеральд. Он заметил, что в этот день они поменялись местами: он оказался у огня, а она – у самой двери. – Что случилось?
– Я могу уехать прямо сейчас, – сказала она. – Он хочет, чтобы я ехала без промедления, Джеральд. Завтра. Рано утром будет почтовая карета.
– О! – только и произнес он.
– Так что я уезжаю, – добавила она.
– Да, – ответил он. – Я рад за тебя, Присс. Надеюсь, ты будешь счастлива. Уверен, что будешь. Надеюсь, что поездка пройдет благополучно. Тебе ничего не нужно?
– Ничего, – ответила она.
Он вытащил из внутреннего кармана сюртука небольшой пакет.
– Это твое вознаграждение, Присс, – объяснил он, кладя пакет на стол рядом с камином.
– Но ведь это я с тобой рассталась! – запротестовала она.
– Свадебный подарок, – сказал он, – с моей благодарностью. Ты всегда была хорошей девушкой.
– Мне это было приятно, – ответила она. – На тебя легко было работать, Джеральд. Ты был добр ко мне.
– Тогда я прощаюсь, – проговорил он. – Мне все равно надо было бы идти. Сегодня вечером я приглашен на бал.
– О! – отозвалась она. – Тогда я не стану тебя задерживать.
Они стояли на противоположных концах комнаты и смотрели друг на друга.
Он думал, что, если бы она не стояла так близко от двери, он смог бы уйти. Он мог думать только о том, как бы поскорее уйти, оказаться на улице, вдохнуть свежего воздуха, быстро куда-то шагать, больше никогда ее не видеть.
– Джеральд… – Она с силой провела ладонью по щеке и подбородку, в потом вдоль шеи. Она подняла глаза к потолку и не переводила взгляда на него. – Джеральд…
– Я буду по тебе скучать, Присс.
И тут она пробежала через комнату, крепко обхватила руками его шею, уткнулась лицом ему в шейный платок и зарыдала. Она рыдала так, словно у нее сердце разбивалось. Он неловко похлопал ее по плечу и с силой закусил верхнюю губу.
– Полно, полно, Присс, – сказал он. – Все будет хорошо.
– Ты был так добр ко мне! – проговорила она таким высоким голосом, какого он у нее еще никогда не слышал. – Ты всегда был таким хорошим. Джеральд! И это была не работа! Это никогда, никогда не было для меня работой!
– Полно, полно, – отозвался он. – У тебя доброе сердце, Присс. Но вспомни, что тебя ждет, милая. Тебе гораздо лучше будет замужем, чем просто у меня на содержании. Ты будешь счастлива, когда мы наконец распрощаемся. Прощаться всегда трудно.
– Да, – согласилась она уже более нормальным тоном, хотя ее лицо все еще было спрятано во влажных складках его платка. – Ты прав.
Он взял ее за плечи и поцеловал в макушку, а потом решительно отстранил от себя.
– Прощай, Присс, – сказал он.
Он стремительно вышел из гостиной и с такой поспешностью закрыл за собой дверь, что она громко хлопнула. Он уже довольно далеко прошел по улице, когда понял, что звуки у него за спиной – это оклики Прендергаста, который звал его и размахивал тростью, которую он забыл захватить.
Глава 15
Викарий поклонился Присцилле, а его жена поставила на стол накрытую салфеткой тарелку, взяла ее руку в свою пухленькую ручку и ласково по ней похлопала.
– Доброе утро, мэм, – проговорил викарий. – И добро пожаловать в нашу деревню, Фэрлайт. Мы всегда рады приветствовать у нас новых жителей. Меня зовут Уайтинг, мэм, а это моя достойная супруга.
– Я так рада с вами познакомиться, милочка! – сказала миссис Уайтинг, улыбаясь и кивая головой. – Мы слышали, что вы – овдовевшая леди. Могу ли я от себя и от викария выразить наши глубочайшие соболезнования, если ваша потеря произошла недавно?
С этими словами она посмотрела на светло-голубое шерстяное платье Присциллы.
Присцилла приехала на почтовой карете накануне вечером во вдовьем трауре и с подробной историей, которую для нее придумала мисс Блайд. Однако утром, как только она встала и достала из сундука свои вещи, она сразу же убрала на самое дно черные платья.
– Благодарю вас за бисквиты, мэм, – сказала Присцилла, улыбаясь своим гостям. – Я пригласила бы вас сесть и выпить со мной чашку чаю, но сначала я, с вашего разрешения, должна вам кое-что сказать.
Викарий потер руки и улыбнулся.
– Я не вдова, – сказала Присцилла. – Я не замужем и никогда не была замужем. Я приехала сюда, в этот тихий и удаленный от столицы поселок, чтобы родить ребенка. Он появится на свет через пять месяцев.
Викарий и миссис Уайтинг потрясенно воззрились на нее, а потом переглянулись.
– Мне не хочется ставить вас в неловкое положение, – добавила Присцилла. – Я прекрасно сознаю, что, возможно, мне придется вести здесь жизнь отверженной. Но я не стану притворяться, будто недавно овдовела, хоть поначалу и собиралась это сделать. Прошлое остается в прошлом, а будущее будет трудным. Но я хочу, чтобы это будущее было хотя бы честным. Я не стану скрывать правду.
– Ах, милая моя бедняжка! – Миссис Уайтинг поспешно прошла через комнату, подхватила Присцил-лу под руку и повела к креслу, словно больную. – Вам не следует долго стоять на ногах! Иначе у вас с годами появятся больные вены. Садитесь же! Ваш кавалер отказался на вас жениться, несмотря на ребенка? Или его убили в бою? Я слышала, что такое случается, и я готова сострадать бедной девушке, которая остается одна.
– О женитьбе никогда и речи не было, – призналась Присцилла. – Я была у него на содержании, видите ли. В течение года.
– О Боже! – воскликнула миссис Уайтинг, усадив Присциллу. Она наклонилась к камину и разворошила в нем угли. – Я никогда не верила в то, что эти женщины такие дурные, как принято считать. Они – люди, такие же, как и все остальные, так я всегда считала. И если бы не милость Божия…
Викарий откашлялся.
– Господь наш простил Марию Магдалину и женщину, которую обвинили в прелюбодеянии, – проговорил он. – Он подал нам прекрасный пример, чтобы мы ему следовали, дорогая моя. Но он все-таки велел им идти и больше не грешить. Я восхищаюсь вашей честностью, мэм. Но я был бы недостоин моего призвания, если бы не добавил к этому, что, надеюсь, вы осознали неправильность вашего поведения и откажетесь от подобного занятия до конца своей жизни.
Присцилла посмотрела ему в глаза.
– Мне нужны были деньги на еду, сэр, – сказала она. – Но я искренне сожалею, что вовлекла невинное дитя в уродство своего положения. Однако, поскольку я уже не могу этого изменить, я намерена постараться, чтобы остаток моей жизни прошел в заботе о том, чтобы его жизнь была такой счастливой и достойной, какой я только смогу ее сделать. Я уже люблю мое дитя. И я люблю его отца, хоть он и был всего лишь моим нанимателем.
– Честный и продуманный ответ, дорогая моя, – заявил викарий, направляясь к ней с протянутой для рукопожатия рукой. – И если вы будете так же решительно настроены на то, чтобы исправить свой характер и жизнь, как это обстоит сегодня, то с нашей стороны вы увидите только поддержку. У нас маленький приход, но мы помогаем нашим близким в трудные минуты. Еще раз добро пожаловать в Фэрлант, мэм.
– Благодарю, – сказала Присцилла, улыбнувшись по очереди обоим гостям. – Да, кстати, меня зовут Присцилла Уэнтуорт.
– Мисс Уэнтуорт! – Жена викария уже наливала воду из большого чайника в заварочный. – Я заварю чай и выпью с вами чашечку, милая. Викарий должен навестить мисс Слоун, которая стала очень непростой прихожанкой с тех пор, как потеряла прошлой осенью сестру, бедняжка. Некоторые назвали бы ее брюзгливой, если бы не знали, каково ей живется. Она полностью лишилась слуха, так уж ей не посчастливилось. Но просто удивительно, чего можно добиться с помощью улыбок и кивков. Вам приятно будет ее навещать, пока выбудете ждать появления на свет вашего малыша. В последние годы мы очень остро ощущали отсутствие детей.
Викарий распрощался. Присцилла откинулась на спинку кресла, взяла из рук миссис Уайтинг чашку и с благодарностью стала слушать бесконечные подробности о жизни своих новых соседей, которыми начала делиться с ней ее новая подруга.
Присцилла снова чувствовала себя человеком. Каким-то чудом она снова стала человеком. И она была безмерно рада тому, что рискнула отбросить маскарад, рискнула быть собой.
Ей показалось, что долгий, медленный процесс выздоровления определенно начался. Она ощутила это еще накануне вечером, когда сошла с почтовой кареты в живописной деревне у моря, в графстве Суссекс, а потом нашла свой крытый соломой коттедж с изгородью. Он оказался на дальнем конце деревенской улицы, у самого моря. И она ощутила это еще сильнее утром, когда вышла из дома и прошла к краю обрыва, который был совсем близко, и увидела дорожку, змеившуюся между скал и песчаных дюн.
Она почувствовала, что, несмотря на все, выздоровление возможно. Что, наверное, она все-таки выживет, выдюжит и начнет новый этап своей жизни.
Слова мисс Блайд уничтожили ее полностью, безоговорочно. Какое-то время – в течение нескольких часов – она была ничем, существом, лишенным каких бы то ни было личных качеств. Ей напомнили, что она по собственному выбору стала для мира мужчин всего лишь вещью, которой можно было пользоваться, любоваться – и которую можно было презирать и выбросить. А для мира женщин она была тварью, которую следовало отвергать, избегать, ненавидеть и бояться.
Ей было сказано, что всю свою оставшуюся жизнь она не может рассчитывать на то, чтобы внушить любовь мужчине или женщине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24