Здесь совсем нет ветра. Здесь почти тепло. – Она улыбнулась, и он поправился:
– Ну, мы можем хотя бы сделать вид, что нам тепло.
– Джастин…
– Мой снежный ангел был куда более разговорчивым, чем сейчас, – упрекнул он.
– Твой снежный ангел?
– Он стучал зубами от холода, играл, смеялся и кричал.
– Он был очень счастлив, – сказала она. – Два дня и две ночи он был совершенно счастлив.
– Это правда? – Джастин поставил ее на ноги, чтобы расстелить на траве одеяло, потом лег, увлекая ее за собой. Подложив руку ей под голову, он спросил:
– А его можно вернуть, это счастье?
– Оно уже вернулось, – сказала она. – Сейчас, в эту минуту, я снова счастлива, Джастин. Для меня существуют только эти мгновения. Больше нет ничего. У нас всегда с тобой были только мгновения.
– И еще надежда, что впереди их будет очень много, – сказал он. Его рука скользнула к ней под плащ. – Столько, сколько их будет вообще. Вот чего я хочу, Розамунда. Я еще не говорил тебе, что я очень жадный?
– Джастин…
Его рука нашла ее грудь и сжала, потом стала расстегивать пуговицы платья. Розамунда начала расстегивать его пальто.
– Я хочу тебя, – сказал он, приблизив губы вплотную к ее рту. – Ты понимаешь, что я имею в виду? Я хочу тебя не только здесь и сейчас. Я хочу всю тебя на всю оставшуюся жизнь.
– Да, – сказала она. – Да.
Джастин распахнул свое пальто, и, как только он спустил с ее плеч платье, Розамунда нетерпеливо прильнула к его груди.
– Скажи, что тоже хочешь меня, – попросил он, поднимая ей юбку и поглаживая теплые ноги.
– Я хочу тебя, – прошептала она.
– Но не только так, Розамунда?
– Нет, не только так, Джастин.
Она расстегнула его жилет и рубашку и прижалась к его горячему телу, чувствуя твердые мускулы и жесткие волоски на его груди, его губы на своих губах, влажный язык, играющий с ее языком. Рука Джастина нашла ее потайное местечко под ворохом нижних юбок.
– Люби меня, – сказала она. – Пожалуйста, люби меня, Джастин. Он засмеялся:
– Я это и делаю, любимая. По-моему, когда-то у нас уже был подобный разговор? Где ты хочешь, чтобы я любил тебя? Здесь?
– Да, здесь. Здесь, пожалуйста, Джастин.
Он хотел заниматься с ней любовью как можно дольше. Ласкать ее всю ночь и оттягивать кульминацию как только сможет. Но она права. Это любовь, а не игра. И они оба жаждут слиться воедино, стать одним целым.
Луна ярко светила на ясном небе, воздух был влажным и свежим. Их окружали высокая трава, нарциссы и запахи весны. И женщина под ним была горячей и нетерпеливой, из груди ее вырвался громкий стон, когда он вошел в нее.
А над ней во всем своем великолепии раскинулась весенняя ночь. Ее лицо купалось в лунном свете и в лучах звезд. Ветер холодил ее голые ноги. Но мужчина над ней и внутри нее, мужчина, который подложил руки под ее бедра и тяжестью своего тела пригвоздил к земле, этот мужчина был горяч и прекрасен.
Они закричали вместе и приникли друг к другу. Лунный свет струился на землю, и нарциссы на вершине холма покачивались на ветру.
– Я забыл спросить, – хриплым голосом сказал он, покрывая поцелуями ее лицо, – есть вероятность того, что ты забеременеешь?
– Да, – улыбнулась она.
– Ах! – Он поцеловал ее рот и укрыл ее и себя своим пальто и ее плащом. – Тогда придется брать специальное разрешение и обойтись без оглашения помолвки, выставки подарков и приданого и всех прочих формальностей. Ты не против?
– А для чего придется брать специальное разрешение? Или я чего-то не расслышала?
– Нет, ничего, – сказал он. – Но сейчас ты отдала мне не только свое тело, Розамунда. Ты отдала мне всю себя. Думаешь, я этого не почувствовал? Ты хочешь, чтобы я сделал тебе предложение по всем правилам?
– Да.
– Надеюсь, не на коленях, – улыбнулся он. – Если я встану, ты простудишься.
– Ну хорошо, можешь не вставать на колени, – разрешила она.
– Ты выйдешь за меня замуж, Розамунда?
– Да.
– Ты не будешь возражать, если нам придется брать специальное разрешение на брак? Она покачала головой.
– Ты не очень расстроишься, если окажется, что у тебя будет ребенок?
Она опять отрицательно покачала головой.
– Так и будешь молчать? – сказал он, приподнимая ее голову и заглядывая в глаза. – О чем ты думаешь?
– О том, что мне столько раз говорил Леонард. Что когда-нибудь я встречу настоящую любовь. И второй раз выйду замуж по любви.
– Ты думаешь, он одобрил бы мою кандидатуру?
– Да. – Она улыбнулась.
– Для тебя это очень важно?
– Я любила его, – ответила Розамунда. – И всегда буду любить, Джастин, так же, как я всегда буду любить папу. Но Леонард был прав. Есть другая любовь, более сильная. Именно такой любовью я люблю тебя.
– А я тебя. – Он усмехнулся. – Кажется, не так давно я говорил тебе, что любви не существует, есть одно физическое влечение. Какими глупыми кажутся мне теперь мои рассуждения! Похоже, твой Леонард кое-что понимал в этой жизни.
– Он был необыкновенным человеком.
– Я уехал из Нортгемптоншира до того, как растаял твой снежный ангел. Мне было бы слишком больно наблюдать, как твой отпечаток на снегу исчезает. Но теперь я не жалею, что он растаял. Потому что мне нужно не снежное изваяние, а ты сама, живая и теплая. Мне до сих пор не верится, что мы вместе и ты любишь меня.
Она лежала с закрытыми глазами, и счастливая улыбка блуждала на ее губах.
– О чем ты думаешь? – снова спросил он, склонившись над ней и приложив палец к ее прелестной верхней губке.
– Я думаю, что тебе было так тяжело грести, пока мы плыли сюда на лодке, – сказала она. – А я так и не поблагодарила тебя за это.
– Ты думаешь, я нуждаюсь в благодарности? Может быть, ты хочешь сказать, в награде?
– Именно так.
– Это звучит многообещающе. И какова будет награда?
– Ну, как обычно. – Ее глаза засветились лукавством.
– Ты нальешь мне чаю?
Она обвила его рукой за шею и притянула к себе.
– Нет, – прошептала она, тихо смеясь, – другая.
– И поскольку это моя награда, – прошептал он, склоняясь к ней все ниже, – то могу я получить ее так, как мне хочется?
– Что именно ты имеешь в виду? – спросила она.
– О, не сомневайся, ты поймешь, – сказал он. – Возможно, это потребует времени, потому что я становлюсь ужасно медлительным, когда занимаюсь любовью, но ты, безусловно, поймешь.
– М-м, – промурлыкала она. И медленно, неторопливо Джастин начал показывать ей, какую награду он хотел бы получить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
– Ну, мы можем хотя бы сделать вид, что нам тепло.
– Джастин…
– Мой снежный ангел был куда более разговорчивым, чем сейчас, – упрекнул он.
– Твой снежный ангел?
– Он стучал зубами от холода, играл, смеялся и кричал.
– Он был очень счастлив, – сказала она. – Два дня и две ночи он был совершенно счастлив.
– Это правда? – Джастин поставил ее на ноги, чтобы расстелить на траве одеяло, потом лег, увлекая ее за собой. Подложив руку ей под голову, он спросил:
– А его можно вернуть, это счастье?
– Оно уже вернулось, – сказала она. – Сейчас, в эту минуту, я снова счастлива, Джастин. Для меня существуют только эти мгновения. Больше нет ничего. У нас всегда с тобой были только мгновения.
– И еще надежда, что впереди их будет очень много, – сказал он. Его рука скользнула к ней под плащ. – Столько, сколько их будет вообще. Вот чего я хочу, Розамунда. Я еще не говорил тебе, что я очень жадный?
– Джастин…
Его рука нашла ее грудь и сжала, потом стала расстегивать пуговицы платья. Розамунда начала расстегивать его пальто.
– Я хочу тебя, – сказал он, приблизив губы вплотную к ее рту. – Ты понимаешь, что я имею в виду? Я хочу тебя не только здесь и сейчас. Я хочу всю тебя на всю оставшуюся жизнь.
– Да, – сказала она. – Да.
Джастин распахнул свое пальто, и, как только он спустил с ее плеч платье, Розамунда нетерпеливо прильнула к его груди.
– Скажи, что тоже хочешь меня, – попросил он, поднимая ей юбку и поглаживая теплые ноги.
– Я хочу тебя, – прошептала она.
– Но не только так, Розамунда?
– Нет, не только так, Джастин.
Она расстегнула его жилет и рубашку и прижалась к его горячему телу, чувствуя твердые мускулы и жесткие волоски на его груди, его губы на своих губах, влажный язык, играющий с ее языком. Рука Джастина нашла ее потайное местечко под ворохом нижних юбок.
– Люби меня, – сказала она. – Пожалуйста, люби меня, Джастин. Он засмеялся:
– Я это и делаю, любимая. По-моему, когда-то у нас уже был подобный разговор? Где ты хочешь, чтобы я любил тебя? Здесь?
– Да, здесь. Здесь, пожалуйста, Джастин.
Он хотел заниматься с ней любовью как можно дольше. Ласкать ее всю ночь и оттягивать кульминацию как только сможет. Но она права. Это любовь, а не игра. И они оба жаждут слиться воедино, стать одним целым.
Луна ярко светила на ясном небе, воздух был влажным и свежим. Их окружали высокая трава, нарциссы и запахи весны. И женщина под ним была горячей и нетерпеливой, из груди ее вырвался громкий стон, когда он вошел в нее.
А над ней во всем своем великолепии раскинулась весенняя ночь. Ее лицо купалось в лунном свете и в лучах звезд. Ветер холодил ее голые ноги. Но мужчина над ней и внутри нее, мужчина, который подложил руки под ее бедра и тяжестью своего тела пригвоздил к земле, этот мужчина был горяч и прекрасен.
Они закричали вместе и приникли друг к другу. Лунный свет струился на землю, и нарциссы на вершине холма покачивались на ветру.
– Я забыл спросить, – хриплым голосом сказал он, покрывая поцелуями ее лицо, – есть вероятность того, что ты забеременеешь?
– Да, – улыбнулась она.
– Ах! – Он поцеловал ее рот и укрыл ее и себя своим пальто и ее плащом. – Тогда придется брать специальное разрешение и обойтись без оглашения помолвки, выставки подарков и приданого и всех прочих формальностей. Ты не против?
– А для чего придется брать специальное разрешение? Или я чего-то не расслышала?
– Нет, ничего, – сказал он. – Но сейчас ты отдала мне не только свое тело, Розамунда. Ты отдала мне всю себя. Думаешь, я этого не почувствовал? Ты хочешь, чтобы я сделал тебе предложение по всем правилам?
– Да.
– Надеюсь, не на коленях, – улыбнулся он. – Если я встану, ты простудишься.
– Ну хорошо, можешь не вставать на колени, – разрешила она.
– Ты выйдешь за меня замуж, Розамунда?
– Да.
– Ты не будешь возражать, если нам придется брать специальное разрешение на брак? Она покачала головой.
– Ты не очень расстроишься, если окажется, что у тебя будет ребенок?
Она опять отрицательно покачала головой.
– Так и будешь молчать? – сказал он, приподнимая ее голову и заглядывая в глаза. – О чем ты думаешь?
– О том, что мне столько раз говорил Леонард. Что когда-нибудь я встречу настоящую любовь. И второй раз выйду замуж по любви.
– Ты думаешь, он одобрил бы мою кандидатуру?
– Да. – Она улыбнулась.
– Для тебя это очень важно?
– Я любила его, – ответила Розамунда. – И всегда буду любить, Джастин, так же, как я всегда буду любить папу. Но Леонард был прав. Есть другая любовь, более сильная. Именно такой любовью я люблю тебя.
– А я тебя. – Он усмехнулся. – Кажется, не так давно я говорил тебе, что любви не существует, есть одно физическое влечение. Какими глупыми кажутся мне теперь мои рассуждения! Похоже, твой Леонард кое-что понимал в этой жизни.
– Он был необыкновенным человеком.
– Я уехал из Нортгемптоншира до того, как растаял твой снежный ангел. Мне было бы слишком больно наблюдать, как твой отпечаток на снегу исчезает. Но теперь я не жалею, что он растаял. Потому что мне нужно не снежное изваяние, а ты сама, живая и теплая. Мне до сих пор не верится, что мы вместе и ты любишь меня.
Она лежала с закрытыми глазами, и счастливая улыбка блуждала на ее губах.
– О чем ты думаешь? – снова спросил он, склонившись над ней и приложив палец к ее прелестной верхней губке.
– Я думаю, что тебе было так тяжело грести, пока мы плыли сюда на лодке, – сказала она. – А я так и не поблагодарила тебя за это.
– Ты думаешь, я нуждаюсь в благодарности? Может быть, ты хочешь сказать, в награде?
– Именно так.
– Это звучит многообещающе. И какова будет награда?
– Ну, как обычно. – Ее глаза засветились лукавством.
– Ты нальешь мне чаю?
Она обвила его рукой за шею и притянула к себе.
– Нет, – прошептала она, тихо смеясь, – другая.
– И поскольку это моя награда, – прошептал он, склоняясь к ней все ниже, – то могу я получить ее так, как мне хочется?
– Что именно ты имеешь в виду? – спросила она.
– О, не сомневайся, ты поймешь, – сказал он. – Возможно, это потребует времени, потому что я становлюсь ужасно медлительным, когда занимаюсь любовью, но ты, безусловно, поймешь.
– М-м, – промурлыкала она. И медленно, неторопливо Джастин начал показывать ей, какую награду он хотел бы получить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23