Даже если царство небесное не существует в вечности, оно может быть моментом времени. Я представляю, что должен был почувствовать Пол, когда понял, что бык его забодает. Пол спас жизнь ребенка и лишил смерть одной победы. Наверное, он пережил мгновения ужаса. Но я верю, что Пол также ощутил радость и ликование. Он был в раю.
Грейс уже твердой рукой поправила непокорную прядь.
— Благодарю вас. Да, вы правы. Пол именно так и сказал бы. Первое время я часто на него сердилась, бунтовала, но брат умел меня успокоить. Его доводы всегда были неопровержимы. Его проповеди были скучными, да-да, сэр Перигрин, я знаю, это так, потому что он слишком много работал над ними. Но когда Пол говорил от души, он мог убедить меня в том, что Бог существует и что он добр. Как знать?
— Вам уже лучше? — спросил Перигрин. — Не хотите ли присесть?
— Мне необходимо выпить чашку чаю, — ответила Грейс. — И я должна вам кое-что объяснить. Я до сих пор не рассказала, что привело к охлаждению между нами и остальными членами нашей семьи. Вы могли бы подождать, пока я вскипячу чайник?
— Если можно, я бы пошел вместе с вами и посмотрел, как вы завариваете чай.
Он присел на угол кухонного стола и, скрестив руки на груди, наблюдал, как Грейс наливает воду в чайник и ставит его на огонь, как насыпает чай в заварной чайник, достает из шкафа две чашки и блюдца, молоко и сахар. Занимаясь всем этим, она что-то говорила, не поднимая глаз на Перигрина.
— У меня был ребенок, — произнесла она внезапно. — Сын. Он умер. Утонул.
Перигрин проглотил комок в горле, прежде чем обрел голос.
— Я не знал, что вы были замужем.
— Я никогда не была замужем. Мой сын был ребенком моего возлюбленного.
— Понимаю.
Перигрин удивился тому, что кухня вдруг показалась ему такой маленькой и тихой.
— Уверена, что не понимаете, — спокойно сказала Грейс. — Я объясню.
Она опустилась на деревянный стул, который стоял совсем рядом с Перигрином, и не отрываясь смотрела на чайник, который уже начал шуметь и посвистывать.
— Я вовсе не собираюсь вторгаться в вашу жизнь, — осторожно заметил Перигрин. — Вы можете больше ничего не говорить мне, если не хотите.
— Мы с Полом никогда об этом не разговаривали, — продолжила Грейс. — Ни разу, хотя ради меня он отрекся от отца и брата. Я должна рассказать об этом теперь, если вы позволите. Я росла вместе с Гаретом, который был старше меня почти на год. Мы были товарищами детских игр, друзьями, собирались пожениться. Но тут он решил, что должен поступить в армию и отправиться на войну. Родина вдруг стала для него важнее, чем все наши общие планы. Гарет заявил, что мы поженимся, обзаведемся детьми и будем жить счастливо — потом. Мы стали любовниками за несколько дней до его отъезда. И он оставил мне Джереми. Моего сына.
Перигрин чувствовал ее боль, хотя Грейс сидела у стола внешне совершенно спокойная. Только в голосе звучало нечто трепетное, чего он никогда не слышал прежде.
— Он умер? — осторожно спросил Перигрин. — Ваш… Гарет?
Грейс очень долго молча смотрела на огонь. Перигрин уже подумал, что она ему так и не ответит. Но Грейс ответила.
— Да, — произнесла она, и уголок ее рта слегка приподнялся как бы в странной улыбке. — Да, он умер. А я осталась лицом к лицу с яростью моего отца, с презрением брата и невестки. Джереми чаще называли ублюдком, нежели его собственным именем. Моего мальчика всегда держали на расстоянии от его кузена и кузины… на очень далеком расстоянии.
Она встала, сняла чайник с огня, налила кипятку в заварной чайник и аккуратно накрыла его стеганым чехлом.
— На таком расстоянии, что гувернантка, которой было поручено присматривать за детьми, когда они купались в озере, даже не заметила, как трусики Джереми зацепились за какую-то ветку под водой и потянули его вниз. Она даже не различила его криков о помощи среди возгласов плещущихся в воде ребятишек. Моему сыну было четыре года. А потом я должна была терпеть душевные муки, слушая, как люди говорят друг другу, что это наилучшая судьба для незаконнорожденного — умереть, прежде чем он поймет весь ужас своего положения. Перигрин встал и налил чаю.
— Пол приехал домой из университета, — продолжила свой печальный рассказ Грейс. — Он один сочувствовал мне, только он один выступал против тех, кто считал Джереми хуже других, потому что родился вне брака. Пол ужасно ссорился с папой, то есть с моим отцом, а также со старшим братом. Потом он сказал, что увезет меня с собой, что я не должна больше жить среди постоянных оскорблений и ежедневных напоминаний о моем сыне. “Тебе необходим покой”, — говорил он. Я была так измучена, что позволила увезти себя. Надеюсь, я не испортила ему жизнь. Не думаю, что он когда-нибудь захотел бы жениться и обзавестись собственной семьей. Надеюсь, я скрасила его жизнь.
— Я в этом уверен, — сказал Перигрин, накрывая ее руку своей. — У меня нет на этот счет ни малейшего сомнения.
Грейс посмотрела на него и снова опустила взгляд на чашку с чаем, которую Перигрин поставил перед ней.
— О, благодарю вас… Теперь вы видите, сэр Перигрин, что скелет в моем шкафу очень большой и скверный. Я вовсе не такая, какой вы меня считали все эти годы. Не тихая, скромная мисс Ховард, экономка священника, но падшая женщина, мать не законнорожденного сына, милосердно унесенного смертью.
Его рука все еще лежала на ее руке.
— Выйдете ли вы за меня замуж? — спросил Перигрин.
Грейс взглянула на него с недоверием.
— Я всегда восхищался вами как женщиной с характером. Женщиной, которая властна над собой и своей жизнью. Теперь я убедился в своей правоте. Окажете ли вы мне честь стать моей женой?
— Вы делаете мне предложение в неподходящее время, — сказала она, нахмурившись. — На редкость неудачное. Меня мучит боль моих воспоминаний и горькая потеря брата. Я сейчас очень уязвима.
Перигрин крепче сжал ее руку в своей и повторил:
— Вы будете моей женой?
— Не надо, — прошептала Грейс. — Не надо ради вас самого.
— Выходите за меня. Дайте мне возможность внести немного радости в вашу жизнь. Она покачала головой и ответила:
— Я лишу радости вас. — Перигрин улыбнулся:
— Поверьте, я докажу вам, что вы ошибаетесь. Скажите, что выйдете за меня. Скажите это. Одно маленькое словечко. Ну пожалуйста!
Грейс вздохнула очень глубоко и ответила с дрожью в голосе:
— Ну хорошо, да. О Боже, прости меня! Да.
Глава 2
Обе мисс Стэнхоп отправились к сестре погибшего священника сразу после второго завтрака, нагруженные фруктами и овощами, свежеиспеченными булочками с корицей и цыпленком. Сестры решили пригласить ее погостить у них до тех пор, пока Грейс не устроится где-то на постоянное жительство. Старшая мисс Стэнхоп объяснила своей сестре Легации, что иначе мисс Ховард будет чувствовать себя обязанной; лучше, если она останется на положении гостьи неопределенное время, а там, глядишь, и думать забудет о том, чтобы расстаться с ними. Однако когда дамы явились со своими дарами к Грейс, им пришлось выслушать вежливый отказ и выраженную очень мило признательность, а еще узнать сногсшибательную новость: мисс Ховард нынче утром приняла предложение сэра Перигрина Лэмпмена выйти за него замуж.
Под вечер в тот же день мисс Стэнхоп заявила миссис Картрайт, а потом миссис Кортни и миссис Мортон — мисс Летиция при этом согласно кивала, — что в тот момент ее можно было бы свалить с ног птичьим перышком. И высказала опасение, что, кажется, широко раскрыла рот в полном изумлении. Мисс Легация поспешила ее успокоить, мол, ничего столь невоспитанного не случилось, но, впрочем, должна была признать, что сестра невероятно побледнела, куда сильнее, чем она сама.
Мисс Ховард выходила замуж за сэра Перри, этого красивого, жизнерадостного молодого человека, которого они знали с детских лет. И сказать по правде, озорником он был ужасным. Вспомнить хотя бы, как старый мистер Уотсон мирно уснул под проповедь тоже старого священника, а юный Перри, сидя на скамейке позади него, принялся похрапывать. Судя по тому, как нахмурился отец мальчугана, тот получил дома хорошую трепку за эту выходку.
Мисс Летиция, в свою очередь, напомнила слушательницам случай, когда Перри и Эдмунд взобрались на самую крутую скалу над пляжем и Перри застрял чуть ли не на вершине этой скалы. Молодой лорд Эдмунд вынужден был бежать в Эмберли за помощью. Уж наверное, оба негодника заработали порку и за это.
Леди все это прекрасно помнили, смеялись, кивали и добавляли новые подробности.
А теперь вот Перри собирается жениться на мисс Ховард, хотя трудно поверить, что он достаточно взрослый для того, чтобы жениться на ком бы то ни было.
Но мисс Ховард, должно быть… должно быть… Да, она, разумеется, старше его по меньшей мере на десять лет, и такая сдержанная, такая чопорная, аккуратная. Видел кто-нибудь хоть раз ее улыбающейся? Никто и никогда. Она добрая и красивая леди, в этом нет сомнения, но никто не может сказать, что хорошо знает ее. И она совсем неподходящая невеста для сэра Перри, такого молодого, красивого и веселого.
— Но этот благородный поступок совершенно в его духе, — высказалась миссис Кортни. — Он проявил великодушие и доброту. Мисс Ховард должна быть ему очень и очень признательна.
— Но она уже в возрасте, чтобы стать невестой такого молодого мужчины, — сказала мисс Мортон и, забыв о том, кто ее слушает, добавила: — Она вряд ли обрадует его рождением детей.
Обе мисс Стэнхоп пунцово покраснели и опустили глаза. Сестры ничего не знали о подобном деликатном предмете или по крайней мере были слишком утонченными, чтобы о нём рассуждать.
Каждая из дам сочла своим долгом нанести Грейс визит, поздравить ее и пожелать счастья. В этих пожеланиях не было ни капли лицемерия. Все ее уважали, и все были рады, что ее будущее устроилось так удачно. Соседи от души желали Грейс добра.
Большинство из них полагали, что брак вряд ли окажется удачным — в конечном счете он не принесет счастья сэру Перигрину, но каждая рада была бы ошибиться. Ведь Перри, без сомнения, был любимцем всей округи.
Мужчины, разумеется, тоже имели мнение об этом обручении. Некоторые делились своими суждениями с женами. Во всяком случае, мистер Уильям Кэррингтон, брат графини Эмберли и дядя графа Эдмунда, высказался в том духе, что этот брак не хуже любого другого.
— Но, Уильям, ведь она на целых десять лет или даже больше старше! — с нескрываемой насмешкой возразила супруга. — Что хорошего может из этого выйти?
— Ладно тебе, дорогая. — Уильям ущипнул свою половину за пышный зад так ощутимо, что она вскрикнула и шлепнула его по руке. — Я почти на десять лет старше тебя, но мне кажется, мы с тобой всегда отлично ладили. За исключением тех случаев, когда ты начинаешь драться, как сейчас.
— Уильям! Держи себя в руках, — сказала жена. — Что, если дети увидят?
— Им не дозволено входить в нашу спальню без приглашения, любовь моя, — вполне резонно заметил муж. — А если они и увидят, то подумают, что их папа все еще любит их маму после восемнадцати лет брака. — Уильям, — не уступала супруга, — но ведь эта помолвка совсем другое дело. В данном случае она старше. Просто неслыханно! Перри такой беззаботный молодой человек.
— Ох, кто знает, какие пары самые удачные? Кто может поверить, что такой легкомысленный, игривый паренек, как я, все еще щиплет свою сварливую жену, а она отвечает только тем, что бьет его по руке? Они сами уладят все между собой, можешь не беспокоиться. Предоставь уж это им, любовь моя. Иди-ка лучше ко мне, Виола.
— Надеюсь, что ты прав насчет мисс Ховард и нашего милого Перри, — заметила супруга. — О, Уильям, что это с тобой сегодня? Прямо средь бела дня… Можно подумать, я все еще молоденькая. Ну ладно, ладно… Ты уверен, что дверь заперта?
* * *
Граф Эмберли, узнав новость, сразу же посетил своего друга.
— Так это правда, Перри?
— Полагаю, ты имеешь в виду мою помолвку. В последние несколько дней я уже слышал кое от кого речи в подобном тоне. Но никак не ожидал этого от тебя, Эдмунд. Да, это правда. Мисс Грейс Ховард удостоила меня согласием стать моей женой.
Лорд Эмберли помолчал, затем, осторожно подбирая слова, заговорил:
— Она нуждается в помощи, поскольку осталась совершенно без средств. Но эта леди старше тебя, Перри, и хотя я признаю ее красоту, мне она кажется лишенной открытости и шарма. Не перестарался ли ты, проявляя благородство? Готов ли ты полностью изменить свою привычную жизнь ради доброго дела?
Перигрин позволил другу высказаться, а потом вложил весь свой вес в удар.
— Будь ты проклят, Эдмунд! — сквозь зубы процедил он, глядя на то, как граф поднимается и прижимает руку к носу, из которого потекла кровь. — Пошел к черту! Если ты не извинишься, я навсегда перестану с тобой разговаривать.
Граф достал платок и прижал его к переносице дрогнувшей рукой, прежде чем взглянуть на друга.
— Приношу извинения, Перри. То, что я позволил себе, непростительно. Эта леди — твоя невеста, и ты, разумеется, обязан защищать ее честь.
Он отнял от лица платок, посмотрел на него поморщившись и слегка коснулся покрасневшего носа.
— Мне не следовало бить тебя, — сказал Перигрин, отворачиваясь к окну.
— Следовало, — возразил лорд Эмберли. — Само собой, лучше было бы обойтись без твоего кулака, но я рад, что ты меня ударил. Это доказывает кое-что. Прости меня, пожалуйста.
Он протянул Перигрину руку. Тот взял ее, и друзья улыбнулись.
— Это совсем не то, что ты думаешь, Эдмунд, — заговорил Перри. — Я женюсь на мисс Грейс не потому, что она бедна, и не потому, что Пол был моим другом. Я ее люблю. Понимаю, что очень многие этому не верят, но для меня это ничего не значит. Только бы она мне поверила. И я хочу, чтобы ты поверил. Ты мой самый старый друг, Эдмунд, и, наверное, самый лучший из всех, кого я знаю.
Лорд Эмберли крепко пожал руку друга.
— Странно думать, что ты, и вдруг женишься, Перри, — сказал он. — Никогда не мог представить тебя остепенившимся. Считал, что обгоню тебя на пути к алтарю, но я не собираюсь жениться, пока мне не стукнет тридцать. Еще три года! Тебе я от души желаю счастья. Правда, все здешние молодые леди облачатся в траур по случаю потери в твоем лице возможного жениха.
— На что им я, если они могут подцепить тебя? — рассмеялся Перигрин. — И Доминику уже двадцать, он такой высокий и красивый, к тому же титул лорда Идена плюс имение в Уилтшире тоже чего-то стоят. Слушай, Эдмунд, нос у тебя горит, как бакен. Нам следует вернуться в дом и раздобыть для него если не льда, то хотя бы холодной воды.
* * *
Грейс весь месяц занималась уборкой в доме и разбирала вещи покойного брата. Его книги и наиболее ценные предметы она передала своему жениху. Все остальное — весьма немногое, в том числе его облачения, проповеди, часы и еще некоторые мелочи, — уложила в особое отделение своего чемодана, который тем не менее оказался не столь уж полным.
Перигрин договорился, что новый священник обвенчает их на следующий день после своего приезда. Ночь перед свадьбой Грейс провела в доме у мисс Стэнхоп, и сестры необычайно гордились тем, что новобрачная отправится в церковь из их дома.
Сэр Перигрин Лэмпмен и Грейс Ховард обвенчались прохладным весенним утром в присутствии всех своих друзей и соседей. Это было тихое торжество. Оба, жених и невеста, носили глубокий траур. Граф Эмберли с матушкой, а также сестра и брат графа, леди Мадлен Рейн и Доминик, лорд Иден, отложили свой отъезд в Лондон к началу сезона ради того, чтобы устроить свадебный завтрак в своих парадных апартаментах.
Гостей собралось немало. Если теплые чувства и добрые пожелания способствуют счастью в браке, то эта семья должна была стать одной из счастливейших. И если кто-то из присутствующих испытывал сомнения по поводу возраста невесты и жениха и разницы их положения в обществе, то он эти свои опасения тщательно скрывал и, возможно, даже себя старался убедить в том, что для дурных предчувствий нет оснований.
Он привез жену уже во второй половине дня и показал ей и дом, и сад, и конюшни. Грейс была в Рирдон-Парке только раз, несколько лет назад, когда еще жив был отец Перигрина и мать не покинула дом.
Грейс осматривала длинные газоны и немногочисленные деревья позади дома и вдруг заметила, что муж улыбается.
— Мой садовник совершенно лишен воображения, а у меня самого с этим обстоит не лучше, — сказал он. — Если вы, Грейс, захотите и здесь применить ваши волшебные способности, прошу вас, действуйте совершенно свободно по вашему усмотрению. Я всегда восхищался вашим садиком при доме священника.
— Я всегда мечтала об отдельном розарии, но там для этого не хватало места. А между деревьями можно посадить нарциссы и примулы. И разбить клумбы. — Она огляделась по сторонам и явно видела в своем воображении нечто совсем иное, нежели окружающие ее однообразные зеленые лужайки. — Вон там хорошо бы выстроить оранжерею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Грейс уже твердой рукой поправила непокорную прядь.
— Благодарю вас. Да, вы правы. Пол именно так и сказал бы. Первое время я часто на него сердилась, бунтовала, но брат умел меня успокоить. Его доводы всегда были неопровержимы. Его проповеди были скучными, да-да, сэр Перигрин, я знаю, это так, потому что он слишком много работал над ними. Но когда Пол говорил от души, он мог убедить меня в том, что Бог существует и что он добр. Как знать?
— Вам уже лучше? — спросил Перигрин. — Не хотите ли присесть?
— Мне необходимо выпить чашку чаю, — ответила Грейс. — И я должна вам кое-что объяснить. Я до сих пор не рассказала, что привело к охлаждению между нами и остальными членами нашей семьи. Вы могли бы подождать, пока я вскипячу чайник?
— Если можно, я бы пошел вместе с вами и посмотрел, как вы завариваете чай.
Он присел на угол кухонного стола и, скрестив руки на груди, наблюдал, как Грейс наливает воду в чайник и ставит его на огонь, как насыпает чай в заварной чайник, достает из шкафа две чашки и блюдца, молоко и сахар. Занимаясь всем этим, она что-то говорила, не поднимая глаз на Перигрина.
— У меня был ребенок, — произнесла она внезапно. — Сын. Он умер. Утонул.
Перигрин проглотил комок в горле, прежде чем обрел голос.
— Я не знал, что вы были замужем.
— Я никогда не была замужем. Мой сын был ребенком моего возлюбленного.
— Понимаю.
Перигрин удивился тому, что кухня вдруг показалась ему такой маленькой и тихой.
— Уверена, что не понимаете, — спокойно сказала Грейс. — Я объясню.
Она опустилась на деревянный стул, который стоял совсем рядом с Перигрином, и не отрываясь смотрела на чайник, который уже начал шуметь и посвистывать.
— Я вовсе не собираюсь вторгаться в вашу жизнь, — осторожно заметил Перигрин. — Вы можете больше ничего не говорить мне, если не хотите.
— Мы с Полом никогда об этом не разговаривали, — продолжила Грейс. — Ни разу, хотя ради меня он отрекся от отца и брата. Я должна рассказать об этом теперь, если вы позволите. Я росла вместе с Гаретом, который был старше меня почти на год. Мы были товарищами детских игр, друзьями, собирались пожениться. Но тут он решил, что должен поступить в армию и отправиться на войну. Родина вдруг стала для него важнее, чем все наши общие планы. Гарет заявил, что мы поженимся, обзаведемся детьми и будем жить счастливо — потом. Мы стали любовниками за несколько дней до его отъезда. И он оставил мне Джереми. Моего сына.
Перигрин чувствовал ее боль, хотя Грейс сидела у стола внешне совершенно спокойная. Только в голосе звучало нечто трепетное, чего он никогда не слышал прежде.
— Он умер? — осторожно спросил Перигрин. — Ваш… Гарет?
Грейс очень долго молча смотрела на огонь. Перигрин уже подумал, что она ему так и не ответит. Но Грейс ответила.
— Да, — произнесла она, и уголок ее рта слегка приподнялся как бы в странной улыбке. — Да, он умер. А я осталась лицом к лицу с яростью моего отца, с презрением брата и невестки. Джереми чаще называли ублюдком, нежели его собственным именем. Моего мальчика всегда держали на расстоянии от его кузена и кузины… на очень далеком расстоянии.
Она встала, сняла чайник с огня, налила кипятку в заварной чайник и аккуратно накрыла его стеганым чехлом.
— На таком расстоянии, что гувернантка, которой было поручено присматривать за детьми, когда они купались в озере, даже не заметила, как трусики Джереми зацепились за какую-то ветку под водой и потянули его вниз. Она даже не различила его криков о помощи среди возгласов плещущихся в воде ребятишек. Моему сыну было четыре года. А потом я должна была терпеть душевные муки, слушая, как люди говорят друг другу, что это наилучшая судьба для незаконнорожденного — умереть, прежде чем он поймет весь ужас своего положения. Перигрин встал и налил чаю.
— Пол приехал домой из университета, — продолжила свой печальный рассказ Грейс. — Он один сочувствовал мне, только он один выступал против тех, кто считал Джереми хуже других, потому что родился вне брака. Пол ужасно ссорился с папой, то есть с моим отцом, а также со старшим братом. Потом он сказал, что увезет меня с собой, что я не должна больше жить среди постоянных оскорблений и ежедневных напоминаний о моем сыне. “Тебе необходим покой”, — говорил он. Я была так измучена, что позволила увезти себя. Надеюсь, я не испортила ему жизнь. Не думаю, что он когда-нибудь захотел бы жениться и обзавестись собственной семьей. Надеюсь, я скрасила его жизнь.
— Я в этом уверен, — сказал Перигрин, накрывая ее руку своей. — У меня нет на этот счет ни малейшего сомнения.
Грейс посмотрела на него и снова опустила взгляд на чашку с чаем, которую Перигрин поставил перед ней.
— О, благодарю вас… Теперь вы видите, сэр Перигрин, что скелет в моем шкафу очень большой и скверный. Я вовсе не такая, какой вы меня считали все эти годы. Не тихая, скромная мисс Ховард, экономка священника, но падшая женщина, мать не законнорожденного сына, милосердно унесенного смертью.
Его рука все еще лежала на ее руке.
— Выйдете ли вы за меня замуж? — спросил Перигрин.
Грейс взглянула на него с недоверием.
— Я всегда восхищался вами как женщиной с характером. Женщиной, которая властна над собой и своей жизнью. Теперь я убедился в своей правоте. Окажете ли вы мне честь стать моей женой?
— Вы делаете мне предложение в неподходящее время, — сказала она, нахмурившись. — На редкость неудачное. Меня мучит боль моих воспоминаний и горькая потеря брата. Я сейчас очень уязвима.
Перигрин крепче сжал ее руку в своей и повторил:
— Вы будете моей женой?
— Не надо, — прошептала Грейс. — Не надо ради вас самого.
— Выходите за меня. Дайте мне возможность внести немного радости в вашу жизнь. Она покачала головой и ответила:
— Я лишу радости вас. — Перигрин улыбнулся:
— Поверьте, я докажу вам, что вы ошибаетесь. Скажите, что выйдете за меня. Скажите это. Одно маленькое словечко. Ну пожалуйста!
Грейс вздохнула очень глубоко и ответила с дрожью в голосе:
— Ну хорошо, да. О Боже, прости меня! Да.
Глава 2
Обе мисс Стэнхоп отправились к сестре погибшего священника сразу после второго завтрака, нагруженные фруктами и овощами, свежеиспеченными булочками с корицей и цыпленком. Сестры решили пригласить ее погостить у них до тех пор, пока Грейс не устроится где-то на постоянное жительство. Старшая мисс Стэнхоп объяснила своей сестре Легации, что иначе мисс Ховард будет чувствовать себя обязанной; лучше, если она останется на положении гостьи неопределенное время, а там, глядишь, и думать забудет о том, чтобы расстаться с ними. Однако когда дамы явились со своими дарами к Грейс, им пришлось выслушать вежливый отказ и выраженную очень мило признательность, а еще узнать сногсшибательную новость: мисс Ховард нынче утром приняла предложение сэра Перигрина Лэмпмена выйти за него замуж.
Под вечер в тот же день мисс Стэнхоп заявила миссис Картрайт, а потом миссис Кортни и миссис Мортон — мисс Летиция при этом согласно кивала, — что в тот момент ее можно было бы свалить с ног птичьим перышком. И высказала опасение, что, кажется, широко раскрыла рот в полном изумлении. Мисс Легация поспешила ее успокоить, мол, ничего столь невоспитанного не случилось, но, впрочем, должна была признать, что сестра невероятно побледнела, куда сильнее, чем она сама.
Мисс Ховард выходила замуж за сэра Перри, этого красивого, жизнерадостного молодого человека, которого они знали с детских лет. И сказать по правде, озорником он был ужасным. Вспомнить хотя бы, как старый мистер Уотсон мирно уснул под проповедь тоже старого священника, а юный Перри, сидя на скамейке позади него, принялся похрапывать. Судя по тому, как нахмурился отец мальчугана, тот получил дома хорошую трепку за эту выходку.
Мисс Летиция, в свою очередь, напомнила слушательницам случай, когда Перри и Эдмунд взобрались на самую крутую скалу над пляжем и Перри застрял чуть ли не на вершине этой скалы. Молодой лорд Эдмунд вынужден был бежать в Эмберли за помощью. Уж наверное, оба негодника заработали порку и за это.
Леди все это прекрасно помнили, смеялись, кивали и добавляли новые подробности.
А теперь вот Перри собирается жениться на мисс Ховард, хотя трудно поверить, что он достаточно взрослый для того, чтобы жениться на ком бы то ни было.
Но мисс Ховард, должно быть… должно быть… Да, она, разумеется, старше его по меньшей мере на десять лет, и такая сдержанная, такая чопорная, аккуратная. Видел кто-нибудь хоть раз ее улыбающейся? Никто и никогда. Она добрая и красивая леди, в этом нет сомнения, но никто не может сказать, что хорошо знает ее. И она совсем неподходящая невеста для сэра Перри, такого молодого, красивого и веселого.
— Но этот благородный поступок совершенно в его духе, — высказалась миссис Кортни. — Он проявил великодушие и доброту. Мисс Ховард должна быть ему очень и очень признательна.
— Но она уже в возрасте, чтобы стать невестой такого молодого мужчины, — сказала мисс Мортон и, забыв о том, кто ее слушает, добавила: — Она вряд ли обрадует его рождением детей.
Обе мисс Стэнхоп пунцово покраснели и опустили глаза. Сестры ничего не знали о подобном деликатном предмете или по крайней мере были слишком утонченными, чтобы о нём рассуждать.
Каждая из дам сочла своим долгом нанести Грейс визит, поздравить ее и пожелать счастья. В этих пожеланиях не было ни капли лицемерия. Все ее уважали, и все были рады, что ее будущее устроилось так удачно. Соседи от души желали Грейс добра.
Большинство из них полагали, что брак вряд ли окажется удачным — в конечном счете он не принесет счастья сэру Перигрину, но каждая рада была бы ошибиться. Ведь Перри, без сомнения, был любимцем всей округи.
Мужчины, разумеется, тоже имели мнение об этом обручении. Некоторые делились своими суждениями с женами. Во всяком случае, мистер Уильям Кэррингтон, брат графини Эмберли и дядя графа Эдмунда, высказался в том духе, что этот брак не хуже любого другого.
— Но, Уильям, ведь она на целых десять лет или даже больше старше! — с нескрываемой насмешкой возразила супруга. — Что хорошего может из этого выйти?
— Ладно тебе, дорогая. — Уильям ущипнул свою половину за пышный зад так ощутимо, что она вскрикнула и шлепнула его по руке. — Я почти на десять лет старше тебя, но мне кажется, мы с тобой всегда отлично ладили. За исключением тех случаев, когда ты начинаешь драться, как сейчас.
— Уильям! Держи себя в руках, — сказала жена. — Что, если дети увидят?
— Им не дозволено входить в нашу спальню без приглашения, любовь моя, — вполне резонно заметил муж. — А если они и увидят, то подумают, что их папа все еще любит их маму после восемнадцати лет брака. — Уильям, — не уступала супруга, — но ведь эта помолвка совсем другое дело. В данном случае она старше. Просто неслыханно! Перри такой беззаботный молодой человек.
— Ох, кто знает, какие пары самые удачные? Кто может поверить, что такой легкомысленный, игривый паренек, как я, все еще щиплет свою сварливую жену, а она отвечает только тем, что бьет его по руке? Они сами уладят все между собой, можешь не беспокоиться. Предоставь уж это им, любовь моя. Иди-ка лучше ко мне, Виола.
— Надеюсь, что ты прав насчет мисс Ховард и нашего милого Перри, — заметила супруга. — О, Уильям, что это с тобой сегодня? Прямо средь бела дня… Можно подумать, я все еще молоденькая. Ну ладно, ладно… Ты уверен, что дверь заперта?
* * *
Граф Эмберли, узнав новость, сразу же посетил своего друга.
— Так это правда, Перри?
— Полагаю, ты имеешь в виду мою помолвку. В последние несколько дней я уже слышал кое от кого речи в подобном тоне. Но никак не ожидал этого от тебя, Эдмунд. Да, это правда. Мисс Грейс Ховард удостоила меня согласием стать моей женой.
Лорд Эмберли помолчал, затем, осторожно подбирая слова, заговорил:
— Она нуждается в помощи, поскольку осталась совершенно без средств. Но эта леди старше тебя, Перри, и хотя я признаю ее красоту, мне она кажется лишенной открытости и шарма. Не перестарался ли ты, проявляя благородство? Готов ли ты полностью изменить свою привычную жизнь ради доброго дела?
Перигрин позволил другу высказаться, а потом вложил весь свой вес в удар.
— Будь ты проклят, Эдмунд! — сквозь зубы процедил он, глядя на то, как граф поднимается и прижимает руку к носу, из которого потекла кровь. — Пошел к черту! Если ты не извинишься, я навсегда перестану с тобой разговаривать.
Граф достал платок и прижал его к переносице дрогнувшей рукой, прежде чем взглянуть на друга.
— Приношу извинения, Перри. То, что я позволил себе, непростительно. Эта леди — твоя невеста, и ты, разумеется, обязан защищать ее честь.
Он отнял от лица платок, посмотрел на него поморщившись и слегка коснулся покрасневшего носа.
— Мне не следовало бить тебя, — сказал Перигрин, отворачиваясь к окну.
— Следовало, — возразил лорд Эмберли. — Само собой, лучше было бы обойтись без твоего кулака, но я рад, что ты меня ударил. Это доказывает кое-что. Прости меня, пожалуйста.
Он протянул Перигрину руку. Тот взял ее, и друзья улыбнулись.
— Это совсем не то, что ты думаешь, Эдмунд, — заговорил Перри. — Я женюсь на мисс Грейс не потому, что она бедна, и не потому, что Пол был моим другом. Я ее люблю. Понимаю, что очень многие этому не верят, но для меня это ничего не значит. Только бы она мне поверила. И я хочу, чтобы ты поверил. Ты мой самый старый друг, Эдмунд, и, наверное, самый лучший из всех, кого я знаю.
Лорд Эмберли крепко пожал руку друга.
— Странно думать, что ты, и вдруг женишься, Перри, — сказал он. — Никогда не мог представить тебя остепенившимся. Считал, что обгоню тебя на пути к алтарю, но я не собираюсь жениться, пока мне не стукнет тридцать. Еще три года! Тебе я от души желаю счастья. Правда, все здешние молодые леди облачатся в траур по случаю потери в твоем лице возможного жениха.
— На что им я, если они могут подцепить тебя? — рассмеялся Перигрин. — И Доминику уже двадцать, он такой высокий и красивый, к тому же титул лорда Идена плюс имение в Уилтшире тоже чего-то стоят. Слушай, Эдмунд, нос у тебя горит, как бакен. Нам следует вернуться в дом и раздобыть для него если не льда, то хотя бы холодной воды.
* * *
Грейс весь месяц занималась уборкой в доме и разбирала вещи покойного брата. Его книги и наиболее ценные предметы она передала своему жениху. Все остальное — весьма немногое, в том числе его облачения, проповеди, часы и еще некоторые мелочи, — уложила в особое отделение своего чемодана, который тем не менее оказался не столь уж полным.
Перигрин договорился, что новый священник обвенчает их на следующий день после своего приезда. Ночь перед свадьбой Грейс провела в доме у мисс Стэнхоп, и сестры необычайно гордились тем, что новобрачная отправится в церковь из их дома.
Сэр Перигрин Лэмпмен и Грейс Ховард обвенчались прохладным весенним утром в присутствии всех своих друзей и соседей. Это было тихое торжество. Оба, жених и невеста, носили глубокий траур. Граф Эмберли с матушкой, а также сестра и брат графа, леди Мадлен Рейн и Доминик, лорд Иден, отложили свой отъезд в Лондон к началу сезона ради того, чтобы устроить свадебный завтрак в своих парадных апартаментах.
Гостей собралось немало. Если теплые чувства и добрые пожелания способствуют счастью в браке, то эта семья должна была стать одной из счастливейших. И если кто-то из присутствующих испытывал сомнения по поводу возраста невесты и жениха и разницы их положения в обществе, то он эти свои опасения тщательно скрывал и, возможно, даже себя старался убедить в том, что для дурных предчувствий нет оснований.
Он привез жену уже во второй половине дня и показал ей и дом, и сад, и конюшни. Грейс была в Рирдон-Парке только раз, несколько лет назад, когда еще жив был отец Перигрина и мать не покинула дом.
Грейс осматривала длинные газоны и немногочисленные деревья позади дома и вдруг заметила, что муж улыбается.
— Мой садовник совершенно лишен воображения, а у меня самого с этим обстоит не лучше, — сказал он. — Если вы, Грейс, захотите и здесь применить ваши волшебные способности, прошу вас, действуйте совершенно свободно по вашему усмотрению. Я всегда восхищался вашим садиком при доме священника.
— Я всегда мечтала об отдельном розарии, но там для этого не хватало места. А между деревьями можно посадить нарциссы и примулы. И разбить клумбы. — Она огляделась по сторонам и явно видела в своем воображении нечто совсем иное, нежели окружающие ее однообразные зеленые лужайки. — Вон там хорошо бы выстроить оранжерею.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22