– Это опасно, – добавила она.
– Да. – Адриан вздохнул.
– Где она?
– Кто?
– Твоя женщина. Ходят слухи, что этот Ла Шассе держит где-то женщину…
– А-а, она ушла. – Адриан многозначительно посмотрен на Кристину, сделав жест рукой, означающий, чтобы она поступила согласно его словам.
Кристина с широко раскрытыми глазами стояла как вкопанная.
– Адриан? Что-то…
Маделин встревожилась. Она вот-вот повернется. Адриан не мог придумать другого выхода. Схватив, он поцеловал Маделин. Она застонала, отдаваясь ему.
Целуя Маделин, Адриан все время смотрел на Кристину. Потом медленно, но решительно указал пальцем на дверь. «Уходи, ради Бога, уходи, Кристина, – хотелось крикнуть ему. – Никто тебя не знает, есть только твой словесный портрет, который полгода назад дал Бертран Кабрель, когда ты всего лишь страдала от морской болезни. Они думают, что ты бледная, болезненная и… тоненькая!»
Через конюшню Адриан видел, что глаза Кристины затуманились. Нижняя губа задрожала. Повернувшись, Кристина быстро и бесшумно выскользнула наружу. Проход, где она стояла, был пуст, лишь чернота ночи заполняла его. Порыв ветра швырнул внутрь хлопья снега. Снова начался снегопад.
Глава 31
Когда Адриан вошел в гостиную, там был только Томас.
– Тобой я займусь позже, – сказал Адриан. – Где Кристина?
– Она пошла прогуляться. Через тот выход. – Он указал в глубину дома. – Не думаю, что она хочет тебя видеть.
Адриан оставил Томаса торжествовать и прошел через кухню. Кристины тут не было. Но когда он вышел через заднюю дверь, то чуть не налетел на нее. Она сидела на крыльце, закутавшись в тот же плащ, в котором приходила в конюшню. Это плащ Томаса, сообразил Адриан.
Он присел на корточки рядом с ней, она резко обернулась и пристально посмотрела на него.
– Как ты быстро, – сказала она.
– Кристина. – Адриан заставил ее посмотреть в глаза. На ее щеках блестели дорожки слез, но глаза были сухими. – Тут холодно. Пойдем в дом.
– Несколько минут назад в конюшне было достаточно тепло. Почему бы тебе не вернуться туда? Или она уже в твоей спальне?
– Она уехала. Вернее, собирается. Сэм отвезет ее к бельгийской границе.
Кристина с сомнением посмотрела на Адриана.
– Я не хотел, чтобы она видела тебя, – объяснил он. – Она точно не знает, как ты выглядишь, и не догадывается об этом. – Ему было позволено легко коснуться тугого живота. Адриан умело использовал это движение, чтобы обнять Кристину. – Она снова будет меня защищать. Она не посмеет действовать по-другому. У нас состоялось сладостно-горькое прощание с уверениями, что она ничего не скажет.
Кристина, казалось, была не в состоянии в это поверить.
– Ты позволишь ей уехать? Но Томас сказал, что она выдала тебя.
– Что еще она мне может сделать?
– Того, что она натворила, уже достаточно. – Кристина оценивающе смотрела на Адриана. – Не важно, насколько я зла на Ричарда, но я бы не пыталась его убить.
– Она не продумала свою затею до конца. Чтобы понять это, нужно знать Маделин. По ее разумению, она всего лишь доставила мне неприятности, как болтливый ребенок. Она не думает о последствиях.
– Может быть, ей нужно их почувствовать?
– Я не хочу реванша, если ты об этом. – Адриан сухо рассмеялся. – Если бы ты знала, что мы с Маделин творили друг с другом больше десяти лет назад… если бы знала, каким горьким оказывается реванш, когда им насытишься… Нет, я не хочу причинять ей вреда. Я всего лишь хочу избавиться от нее. Маделин – законченное дело. Выдать меня французам – это последняя боль, которую она могла мне причинить. – Адриан счастливо вздохнул. – Дорогая моя, – продолжил он, – я не держу на нее зла. Во мне нет ненависти к ней. И нет любви. Мне вдруг пришло в голову, что я едва знаю ее. Я не хотел оставлять ее здесь из-за явного напряжения, которое вызвало бы ее присутствие. Поэтому я предпринял предосторожности, чтобы заручиться ее содействием. Это все. Она уезжает. Моя честь не задета. Помоги мне Господь. – Адриан поднял руку как для клятвы, потом быстро перекрестился.
– Ты католик? – спросила Кристина.
– Протестант. – Адриан снова поднял руку.
Ему показалось, что он заметил на лице Кристины слабую улыбку, и так широко улыбнулся, что заболели мышцы…
– Извините, – прервал их раздавшийся сзади голос. – Ты еще больше разозлишься на меня, если не увидишь это сразу.
В дверях, загораживая свет из кухни, стоял Томас. Он ступил на крыльцо и протянул что-то, похожее на письмо.
Когда Адриан с Кристиной поднялись по ступенькам, Томас отступил, и на его лицо упал свет. Он смотрел на Кристину. Печаль его была так велика, что ее невозможно было скрыть. Кристина отвернулась.
– Старику известно, что я могу найти тебя. Он послал тебе это. – Томас подал письмо.
Адриан взял его и сломал печать, не спуская глаз с Томаса, словно это мог быть очередной обман. Потом взглянул на бумагу. Читая, Адриан шагнул к открытой кухонной двери. В льющемся оттуда желтоватом свете его лицо было четко видно. Кристина заметила, как точеные черты исказила горечь.
– Чудесно, – сказал он, передавая письмо Кристине. – Просто чудесно. Разве это не произведение искусства?
Когда она начала читать, Адриан прошел в дом.
«Мой дорогой Безумный Друг!
Поздравляю. Ты превзошел своего учителя. Но, увы, твоя замечательная шутка подошла к концу. И я не могу удержаться от смеха.
Из чувства любви и восхищения, которые я к тебе испытываю – подумать только, две мои самые интригующие тайны слились в одной персоне! – мне бы хотелось предупредить тебя. И конечно, в определенной мере огорчить. Вот как обстоят дела.
Как друг и наставник, я советую тебе не возвращаться домой.
Я потратил весь вечер, составляя бумаги на арест графа Кьюичестера. Я сумел возвести дело о вмешательстве в англо-французские отношения в ранг государственной измены. Мое положение висит на нити, переплетающейся с неминуемой угрозой войны. Но дело сделано. И я уверен, читая это, ты понимаешь, что понесешь большие потери. Отсутствие законных наследников делает конфискацию твоей собственности относительно простой – предателей не слишком защищают. Но я понятия не имел о размахе твоей деятельности! На следующей неделе мы откроем бухгалтерские книги в Кьюичестере. Надеюсь, к середине марта ты станешь изгоем и преступником без гроша в кармане. Сейчас ты уверенно двигаешься к этой цели.
Разумеется, если ты вернешься, чтобы воспрепятствовать этому (мне очень нравится этот побудительный мотив), тебя повесят. Быстро и тихо. Ты слишком изворотлив и изобретателен, чтобы давать тебе хоть малейший шанс.
Что касается твоих людей, я не считаю их преступниками. Они до отвращения хорошо действовали в этой игре, но я попросту не могу на это отвлекаться. Меня очень беспокоит война с Францией. Никаких арестов, кроме твоего, конечно, не будет. Должен сказать, это дает мне злорадное удовлетворение. Твои друзья вернутся к приятной, привычной жизни, а ты тем временем очертя голову помчишься в неизвестность.
Скитание. Да, мне это нравится почти так же, как возможность погубить твой род. Я не позволю тебе вернуться сюда, и нигде тебе не будет покоя. Как тебе хорошо известно, у меня есть международные контакты. Все предупреждены относительно тебя. У тебя, без сомнения, будут мгновения, когда тебе удастся перевести дух, но ты станешь вечным скитальцем.
Пока я наконец не схвачу тебя.
Я испытываю к тебе такие смешанные чувства, что едва могу это описать. Могу только сказать, что страстно желаю увидеть тебя совершенно сломленным человеком, павшим ниц передо мной. Мечтаю лишить тебя привычной жизни и близок к этому.
С наилучшими чувствами, Э. Клейборн, министр иностранных дел ».
Кристина вошла в гостиную, ожидая увидеть Адриана в смятении от обрушившегося на него удара. Но ничего подобного.
– …завтра утром вы все уедете. Месье Лафонтену маскарад не понравится, да, дед? – пошутил Адриан. Он действительно шутил. И строил планы возвращения в Англию! – Но лучше в дорогу отправится милая старушка с сыновьями, чем мертвый старик, убитый за прегрешения внука. Кристина одолжит тебе одежду. Ты не возражаешь, дорогая? – окликнул он через комнату и, не дожидаясь ответа, продолжил разговаривать с Филиппом де Лафонтеном. – Надеюсь, ты будешь в состоянии через пять дней встретить в порту меня и Кристину. И тогда мы устроим грандиозное воссоединение. А пока тебе безопаснее отделиться от меня.
Адриан неторопливо встал за Кристиной, за креслом, в которое она почти рухнула. Машинально он начал растирать ей шею и плечи.
– Я со своей дорогой женой не расстанусь, пока сам дьявол не приставит мне к виску пистолет. – Он поцеловал ее в макушку.
Филипп пристально посмотрел на нее. С женой? Адриан сказал «с женой»?
– Теперь Ле Сент. Отправляйся в Гавр и найди английского капитана, чтобы перебраться через пролив. Я хочу, чтобы брак имел официальную юридическую силу, поэтому французский магистрат не подходит. Найди Френтона с «Серебряного Джека». Он знает, как выправить бумаги, и умеет держать рот на замке. Я хочу, чтобы сделали несколько дубликатов. Один комплект для меня. Другой вы отвезете в канцелярию, чтобы его внесли в реестр. Ах да, давайте пошлем Клейборну личный экземпляр, чтобы бумаги прибыли к нему в один день с нами. Добавь записку. Напиши, чтобы он засунул их себе в задницу с моими наилучшими пожеланиями.
Остальные заберите с собой. У вас есть пять дней, чтобы рассказать обо всем во всех тавернах, клубах, общественных местах. Просто факты. Все, что мы сделали. В Англии найдутся люди, достаточно благодарные, чтобы подтвердить это. Но нам всем пойдет на пользу сочувственный настрой светского общества. Политическое мнение после всех ужасов, а особенно после казни Людовика, нужно повернуть в мою пользу. Безумец должен вызывать в обществе такой благоговейный трепет, что Старик не посмеет ничего сделать, и ему останется только аплодировать при моем появлении. Он, без сомнения, создаст определенные трудности. Но когда война на пороге, самое время стать героем.
Подумайте, сможете ли собрать в четверг в порту небольшую толпу. Клейборн может встретить меня там лично и придумать какой-нибудь подвох. Я хочу, чтобы на случай моего ареста там были газетчики. Пусть «Таймс» – найди там мистера Таллинга – побольше расскажет о тайных делах графа Кьюичестера. Дайте Таллингу любую информацию, которую он захочет. Он проникнется сочувствием. Только проследите, чтобы все произошло вовремя. Деликатность задачи состоит в том, что надо устроить все это так, чтобы Клейборн не догадался о моем скором возвращении. Чем меньше он будет думать о контрмерах, тем лучше, иначе он обязательно что-нибудь придумает.
Ах да, мои адвокаты. Они должны быть готовы. Я хочу провести в тюрьме как можно меньше времени, если Клейборн решится на это…
Адриан был в прекрасной форме. Строил планы. Допускал возникновение непредвиденных обстоятельств.
Вывернувшись из-под его руки, Кристина поднялась и пошла в кухню. Ей бы радоваться, думала она. Адриан собирается жениться на ней. Правда, он не сделал формального предложения, но ему этого и не надо.
Она бесцельно бродила вокруг стола, пока мужчины разговаривали, потом приготовила чай и села.
Радости и счастья она не ощущала.
Ей нужно поговорить с ним.
Придерживая чашку, Кристина остановилась в дверях и посмотрела на Адриана. Его глаза не отрывались от стоявшего перед ним человека, потом на секунду скользнули поверх головы собеседника. Он дарил ей мгновения одобрения и удивительной близости. Его взгляд, как маленькая стрела, брошенная в ее направлении, легко достиг цели. Кристина стояла, загипнотизированная синевой его глаз.
Ребенок, до сих пор тихий, начал двигаться, вызывая у нее икоту. Погладив живот, Кристина отвернулась.
Да. Она выйдет замуж за Адриана. Она знала это. Ради ребенка. Ради самого Адриана, он сейчас отчаянно в ней нуждается. Она не оставит его в беде. Кристина рассмеялась. Она выйдет за него даже немного ради отца, не важно какую суматоху это вызовет. Он будет доволен.
Но не ради себя самой. Ей нужно поговорить с ним.
Глава 32
Было чуть больше трех утра, когда Кристина наконец привлекла внимание Адриана. Ле Сент собирался отправиться в Гавр.
Было решено, что Кристина и Адриан поедут к побережью Нормандии в дневное время. Там они встретят Ле Сента и, надо надеяться, сговорчивого капитана, умеющего держать язык за зубами. Они поженятся на борту английского судна. Потом останется ждать, пока остальные вернутся в Англию и попытаются связать имя Адриана с нарастающим возмущением английского общества «царством террора» во Франции.
– Мне нужно поговорить с тобой, Адриан, прежде чем он уедет. – Кристина стояла в дверях кухни.
Адриан, вопросительно выгнув бровь, взглянул на Кристину, вдруг осознав ее присутствие. Но когда он подошел к ней, вопросительное выражение на его лице сменилось раздраженной надменностью. По его улыбке было понятно, что он знает ответ на вопрос еще до того, как его задали.
– Надеешься на официальное предложение? – Кристина ретировалась в кухню. Адриан последовал за ней и прислонился к дверному косяку. – Ты выйдешь за меня замуж, Кристина? Я собирался сделать это по-другому, но обстоятельства таковы, каковы есть…
Она сердито посмотрела на него, потом поставила чайник и достала еще одну чашку с блюдцем.
– Я думал, ты будешь довольна…
– Хочешь? – Она указала на заварной чайник.
– Нет. Кристина, я сделал что-то не так? – Когда она не ответила, Адриан продолжил: – Скажи мне. Что?
Кристине хотелось рассмеяться.
– Если бы ты слушал меня последние полгода, ты бы знал, – сказала она скорее жалобно, чем осуждающе.
Его улыбка стала неуверенной, полуулыбка человека, который не хочет спровоцировать очередной взрыв.
Кристина налила себе чаю, потом глубоко вздохнула и повернулась к Адриану:
– Я не хочу до конца жизни быть твоей пленницей.
– Ох, Кристина, в самом деле…
Она села за стол. Адриан подошел и встал позади нее. Наливая воду в заварочный чайник, он заговорил:
– Почему ты сопротивляешься? Мне жаль, что у меня не было возможности сделать предложение, преклонив колено. Но нельзя сказать, что мы никогда не обсуждали брак. – Когда он пошел вокруг стола, их взгляды встретились. – Ты ведь выйдешь за меня?
– Да, но…
– Хорошо. – Миг сомнений прошел. Адриан сел, положил в чашку две полные ложки сахара и огляделся в поисках молока.
– Я выйду за тебя замуж, – продолжала Кристина. – Я не откажу тебе в помощи, в которой ты отчаянно нуждаешься. Но я не буду жить с тобой. Я хочу завести собственный дом. На свои деньги. Я могу себе позволить милую провинциальную жизнь. Я хочу узнать, каково быть самой себе хозяйкой, когда никто не станет мне приказывать. Или подминать мою волю своей порой очень влекущей, но очень властной персоной. Я хочу отвязаться от тебя в переносном и буквальном смысле.
Адриан смотрел на нее очень серьезно:
– Кристина, в Англии все будет по-другому. Ситуация была такая необычная.
– Нет. – Она на мгновение подняла на него глаза, потом уставилась в нетронутую чашку с чаем. – Я была с тобой и в Англии…
– И, черт побери, тогда все было по-другому.
– Я помню разговор в гостинице, Адриан.
– Ты помнишь глупости… я говорил глупости. Но теперь я говорю тебе, что хочу жить с тобой. Как твой муж. Я хотел этого…
– Два дня назад ты был вне себя от радости, что я оставила тему брака.
Он взмахнул рукой, как бы опровергая ее слова.
– Да. Но это было до того…
– До того, как тебе понадобился наследник. Адриан, я понимаю твое желание жениться на мне. И не виню тебя. На твоем месте я поступила бы точно так же. Я стисну зубы и выйду за тебя.
– Так вот как ты это понимаешь?! – Оттолкнувшись от стола, Адриан поднялся. – Это неправда. – Его чашка опрокинулась. Стол накренился.
Горячий чай потек со стола на кресло, потом на пол. Несколько секунд в комнате был слышен только жалобный звук капели.
– Адриан, – мягко произнесла Кристина, – в этом нет необходимости. Я же сказала, что выйду за тебя.
– Но мы будем жить вместе. Если я твой муж, тебе придется жить со мной. Таков закон.
– Таково мое условие. Я заведу собственный дом. И ты не будешь беспокоить меня или требовать по праву мужа, чтобы я жила с тобой. Ты должен дать мне торжественную клятву, что никогда не воспользуешься преимуществом, которое я тебе дала, против меня.
– Я не…
– Тогда я не выйду за тебя.
Выражение его лица изменилось. Оно стало недоверчивым и оскорбленным.
– Но почему? – тихо спросил он.
Кристина вздохнула.
– У тебя такая сложная жизнь, Адриан. Твои женщины. Твои дети. Твои заговоры. Я уверена, что не успеет закончиться это дело, как ты задумаешь что-то новое. Ты не можешь жить без интриги…
– Это неправда…
– Правда. А я нахожу, что все это не способствует душевному покою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
– Да. – Адриан вздохнул.
– Где она?
– Кто?
– Твоя женщина. Ходят слухи, что этот Ла Шассе держит где-то женщину…
– А-а, она ушла. – Адриан многозначительно посмотрен на Кристину, сделав жест рукой, означающий, чтобы она поступила согласно его словам.
Кристина с широко раскрытыми глазами стояла как вкопанная.
– Адриан? Что-то…
Маделин встревожилась. Она вот-вот повернется. Адриан не мог придумать другого выхода. Схватив, он поцеловал Маделин. Она застонала, отдаваясь ему.
Целуя Маделин, Адриан все время смотрел на Кристину. Потом медленно, но решительно указал пальцем на дверь. «Уходи, ради Бога, уходи, Кристина, – хотелось крикнуть ему. – Никто тебя не знает, есть только твой словесный портрет, который полгода назад дал Бертран Кабрель, когда ты всего лишь страдала от морской болезни. Они думают, что ты бледная, болезненная и… тоненькая!»
Через конюшню Адриан видел, что глаза Кристины затуманились. Нижняя губа задрожала. Повернувшись, Кристина быстро и бесшумно выскользнула наружу. Проход, где она стояла, был пуст, лишь чернота ночи заполняла его. Порыв ветра швырнул внутрь хлопья снега. Снова начался снегопад.
Глава 31
Когда Адриан вошел в гостиную, там был только Томас.
– Тобой я займусь позже, – сказал Адриан. – Где Кристина?
– Она пошла прогуляться. Через тот выход. – Он указал в глубину дома. – Не думаю, что она хочет тебя видеть.
Адриан оставил Томаса торжествовать и прошел через кухню. Кристины тут не было. Но когда он вышел через заднюю дверь, то чуть не налетел на нее. Она сидела на крыльце, закутавшись в тот же плащ, в котором приходила в конюшню. Это плащ Томаса, сообразил Адриан.
Он присел на корточки рядом с ней, она резко обернулась и пристально посмотрела на него.
– Как ты быстро, – сказала она.
– Кристина. – Адриан заставил ее посмотреть в глаза. На ее щеках блестели дорожки слез, но глаза были сухими. – Тут холодно. Пойдем в дом.
– Несколько минут назад в конюшне было достаточно тепло. Почему бы тебе не вернуться туда? Или она уже в твоей спальне?
– Она уехала. Вернее, собирается. Сэм отвезет ее к бельгийской границе.
Кристина с сомнением посмотрела на Адриана.
– Я не хотел, чтобы она видела тебя, – объяснил он. – Она точно не знает, как ты выглядишь, и не догадывается об этом. – Ему было позволено легко коснуться тугого живота. Адриан умело использовал это движение, чтобы обнять Кристину. – Она снова будет меня защищать. Она не посмеет действовать по-другому. У нас состоялось сладостно-горькое прощание с уверениями, что она ничего не скажет.
Кристина, казалось, была не в состоянии в это поверить.
– Ты позволишь ей уехать? Но Томас сказал, что она выдала тебя.
– Что еще она мне может сделать?
– Того, что она натворила, уже достаточно. – Кристина оценивающе смотрела на Адриана. – Не важно, насколько я зла на Ричарда, но я бы не пыталась его убить.
– Она не продумала свою затею до конца. Чтобы понять это, нужно знать Маделин. По ее разумению, она всего лишь доставила мне неприятности, как болтливый ребенок. Она не думает о последствиях.
– Может быть, ей нужно их почувствовать?
– Я не хочу реванша, если ты об этом. – Адриан сухо рассмеялся. – Если бы ты знала, что мы с Маделин творили друг с другом больше десяти лет назад… если бы знала, каким горьким оказывается реванш, когда им насытишься… Нет, я не хочу причинять ей вреда. Я всего лишь хочу избавиться от нее. Маделин – законченное дело. Выдать меня французам – это последняя боль, которую она могла мне причинить. – Адриан счастливо вздохнул. – Дорогая моя, – продолжил он, – я не держу на нее зла. Во мне нет ненависти к ней. И нет любви. Мне вдруг пришло в голову, что я едва знаю ее. Я не хотел оставлять ее здесь из-за явного напряжения, которое вызвало бы ее присутствие. Поэтому я предпринял предосторожности, чтобы заручиться ее содействием. Это все. Она уезжает. Моя честь не задета. Помоги мне Господь. – Адриан поднял руку как для клятвы, потом быстро перекрестился.
– Ты католик? – спросила Кристина.
– Протестант. – Адриан снова поднял руку.
Ему показалось, что он заметил на лице Кристины слабую улыбку, и так широко улыбнулся, что заболели мышцы…
– Извините, – прервал их раздавшийся сзади голос. – Ты еще больше разозлишься на меня, если не увидишь это сразу.
В дверях, загораживая свет из кухни, стоял Томас. Он ступил на крыльцо и протянул что-то, похожее на письмо.
Когда Адриан с Кристиной поднялись по ступенькам, Томас отступил, и на его лицо упал свет. Он смотрел на Кристину. Печаль его была так велика, что ее невозможно было скрыть. Кристина отвернулась.
– Старику известно, что я могу найти тебя. Он послал тебе это. – Томас подал письмо.
Адриан взял его и сломал печать, не спуская глаз с Томаса, словно это мог быть очередной обман. Потом взглянул на бумагу. Читая, Адриан шагнул к открытой кухонной двери. В льющемся оттуда желтоватом свете его лицо было четко видно. Кристина заметила, как точеные черты исказила горечь.
– Чудесно, – сказал он, передавая письмо Кристине. – Просто чудесно. Разве это не произведение искусства?
Когда она начала читать, Адриан прошел в дом.
«Мой дорогой Безумный Друг!
Поздравляю. Ты превзошел своего учителя. Но, увы, твоя замечательная шутка подошла к концу. И я не могу удержаться от смеха.
Из чувства любви и восхищения, которые я к тебе испытываю – подумать только, две мои самые интригующие тайны слились в одной персоне! – мне бы хотелось предупредить тебя. И конечно, в определенной мере огорчить. Вот как обстоят дела.
Как друг и наставник, я советую тебе не возвращаться домой.
Я потратил весь вечер, составляя бумаги на арест графа Кьюичестера. Я сумел возвести дело о вмешательстве в англо-французские отношения в ранг государственной измены. Мое положение висит на нити, переплетающейся с неминуемой угрозой войны. Но дело сделано. И я уверен, читая это, ты понимаешь, что понесешь большие потери. Отсутствие законных наследников делает конфискацию твоей собственности относительно простой – предателей не слишком защищают. Но я понятия не имел о размахе твоей деятельности! На следующей неделе мы откроем бухгалтерские книги в Кьюичестере. Надеюсь, к середине марта ты станешь изгоем и преступником без гроша в кармане. Сейчас ты уверенно двигаешься к этой цели.
Разумеется, если ты вернешься, чтобы воспрепятствовать этому (мне очень нравится этот побудительный мотив), тебя повесят. Быстро и тихо. Ты слишком изворотлив и изобретателен, чтобы давать тебе хоть малейший шанс.
Что касается твоих людей, я не считаю их преступниками. Они до отвращения хорошо действовали в этой игре, но я попросту не могу на это отвлекаться. Меня очень беспокоит война с Францией. Никаких арестов, кроме твоего, конечно, не будет. Должен сказать, это дает мне злорадное удовлетворение. Твои друзья вернутся к приятной, привычной жизни, а ты тем временем очертя голову помчишься в неизвестность.
Скитание. Да, мне это нравится почти так же, как возможность погубить твой род. Я не позволю тебе вернуться сюда, и нигде тебе не будет покоя. Как тебе хорошо известно, у меня есть международные контакты. Все предупреждены относительно тебя. У тебя, без сомнения, будут мгновения, когда тебе удастся перевести дух, но ты станешь вечным скитальцем.
Пока я наконец не схвачу тебя.
Я испытываю к тебе такие смешанные чувства, что едва могу это описать. Могу только сказать, что страстно желаю увидеть тебя совершенно сломленным человеком, павшим ниц передо мной. Мечтаю лишить тебя привычной жизни и близок к этому.
С наилучшими чувствами, Э. Клейборн, министр иностранных дел ».
Кристина вошла в гостиную, ожидая увидеть Адриана в смятении от обрушившегося на него удара. Но ничего подобного.
– …завтра утром вы все уедете. Месье Лафонтену маскарад не понравится, да, дед? – пошутил Адриан. Он действительно шутил. И строил планы возвращения в Англию! – Но лучше в дорогу отправится милая старушка с сыновьями, чем мертвый старик, убитый за прегрешения внука. Кристина одолжит тебе одежду. Ты не возражаешь, дорогая? – окликнул он через комнату и, не дожидаясь ответа, продолжил разговаривать с Филиппом де Лафонтеном. – Надеюсь, ты будешь в состоянии через пять дней встретить в порту меня и Кристину. И тогда мы устроим грандиозное воссоединение. А пока тебе безопаснее отделиться от меня.
Адриан неторопливо встал за Кристиной, за креслом, в которое она почти рухнула. Машинально он начал растирать ей шею и плечи.
– Я со своей дорогой женой не расстанусь, пока сам дьявол не приставит мне к виску пистолет. – Он поцеловал ее в макушку.
Филипп пристально посмотрел на нее. С женой? Адриан сказал «с женой»?
– Теперь Ле Сент. Отправляйся в Гавр и найди английского капитана, чтобы перебраться через пролив. Я хочу, чтобы брак имел официальную юридическую силу, поэтому французский магистрат не подходит. Найди Френтона с «Серебряного Джека». Он знает, как выправить бумаги, и умеет держать рот на замке. Я хочу, чтобы сделали несколько дубликатов. Один комплект для меня. Другой вы отвезете в канцелярию, чтобы его внесли в реестр. Ах да, давайте пошлем Клейборну личный экземпляр, чтобы бумаги прибыли к нему в один день с нами. Добавь записку. Напиши, чтобы он засунул их себе в задницу с моими наилучшими пожеланиями.
Остальные заберите с собой. У вас есть пять дней, чтобы рассказать обо всем во всех тавернах, клубах, общественных местах. Просто факты. Все, что мы сделали. В Англии найдутся люди, достаточно благодарные, чтобы подтвердить это. Но нам всем пойдет на пользу сочувственный настрой светского общества. Политическое мнение после всех ужасов, а особенно после казни Людовика, нужно повернуть в мою пользу. Безумец должен вызывать в обществе такой благоговейный трепет, что Старик не посмеет ничего сделать, и ему останется только аплодировать при моем появлении. Он, без сомнения, создаст определенные трудности. Но когда война на пороге, самое время стать героем.
Подумайте, сможете ли собрать в четверг в порту небольшую толпу. Клейборн может встретить меня там лично и придумать какой-нибудь подвох. Я хочу, чтобы на случай моего ареста там были газетчики. Пусть «Таймс» – найди там мистера Таллинга – побольше расскажет о тайных делах графа Кьюичестера. Дайте Таллингу любую информацию, которую он захочет. Он проникнется сочувствием. Только проследите, чтобы все произошло вовремя. Деликатность задачи состоит в том, что надо устроить все это так, чтобы Клейборн не догадался о моем скором возвращении. Чем меньше он будет думать о контрмерах, тем лучше, иначе он обязательно что-нибудь придумает.
Ах да, мои адвокаты. Они должны быть готовы. Я хочу провести в тюрьме как можно меньше времени, если Клейборн решится на это…
Адриан был в прекрасной форме. Строил планы. Допускал возникновение непредвиденных обстоятельств.
Вывернувшись из-под его руки, Кристина поднялась и пошла в кухню. Ей бы радоваться, думала она. Адриан собирается жениться на ней. Правда, он не сделал формального предложения, но ему этого и не надо.
Она бесцельно бродила вокруг стола, пока мужчины разговаривали, потом приготовила чай и села.
Радости и счастья она не ощущала.
Ей нужно поговорить с ним.
Придерживая чашку, Кристина остановилась в дверях и посмотрела на Адриана. Его глаза не отрывались от стоявшего перед ним человека, потом на секунду скользнули поверх головы собеседника. Он дарил ей мгновения одобрения и удивительной близости. Его взгляд, как маленькая стрела, брошенная в ее направлении, легко достиг цели. Кристина стояла, загипнотизированная синевой его глаз.
Ребенок, до сих пор тихий, начал двигаться, вызывая у нее икоту. Погладив живот, Кристина отвернулась.
Да. Она выйдет замуж за Адриана. Она знала это. Ради ребенка. Ради самого Адриана, он сейчас отчаянно в ней нуждается. Она не оставит его в беде. Кристина рассмеялась. Она выйдет за него даже немного ради отца, не важно какую суматоху это вызовет. Он будет доволен.
Но не ради себя самой. Ей нужно поговорить с ним.
Глава 32
Было чуть больше трех утра, когда Кристина наконец привлекла внимание Адриана. Ле Сент собирался отправиться в Гавр.
Было решено, что Кристина и Адриан поедут к побережью Нормандии в дневное время. Там они встретят Ле Сента и, надо надеяться, сговорчивого капитана, умеющего держать язык за зубами. Они поженятся на борту английского судна. Потом останется ждать, пока остальные вернутся в Англию и попытаются связать имя Адриана с нарастающим возмущением английского общества «царством террора» во Франции.
– Мне нужно поговорить с тобой, Адриан, прежде чем он уедет. – Кристина стояла в дверях кухни.
Адриан, вопросительно выгнув бровь, взглянул на Кристину, вдруг осознав ее присутствие. Но когда он подошел к ней, вопросительное выражение на его лице сменилось раздраженной надменностью. По его улыбке было понятно, что он знает ответ на вопрос еще до того, как его задали.
– Надеешься на официальное предложение? – Кристина ретировалась в кухню. Адриан последовал за ней и прислонился к дверному косяку. – Ты выйдешь за меня замуж, Кристина? Я собирался сделать это по-другому, но обстоятельства таковы, каковы есть…
Она сердито посмотрела на него, потом поставила чайник и достала еще одну чашку с блюдцем.
– Я думал, ты будешь довольна…
– Хочешь? – Она указала на заварной чайник.
– Нет. Кристина, я сделал что-то не так? – Когда она не ответила, Адриан продолжил: – Скажи мне. Что?
Кристине хотелось рассмеяться.
– Если бы ты слушал меня последние полгода, ты бы знал, – сказала она скорее жалобно, чем осуждающе.
Его улыбка стала неуверенной, полуулыбка человека, который не хочет спровоцировать очередной взрыв.
Кристина налила себе чаю, потом глубоко вздохнула и повернулась к Адриану:
– Я не хочу до конца жизни быть твоей пленницей.
– Ох, Кристина, в самом деле…
Она села за стол. Адриан подошел и встал позади нее. Наливая воду в заварочный чайник, он заговорил:
– Почему ты сопротивляешься? Мне жаль, что у меня не было возможности сделать предложение, преклонив колено. Но нельзя сказать, что мы никогда не обсуждали брак. – Когда он пошел вокруг стола, их взгляды встретились. – Ты ведь выйдешь за меня?
– Да, но…
– Хорошо. – Миг сомнений прошел. Адриан сел, положил в чашку две полные ложки сахара и огляделся в поисках молока.
– Я выйду за тебя замуж, – продолжала Кристина. – Я не откажу тебе в помощи, в которой ты отчаянно нуждаешься. Но я не буду жить с тобой. Я хочу завести собственный дом. На свои деньги. Я могу себе позволить милую провинциальную жизнь. Я хочу узнать, каково быть самой себе хозяйкой, когда никто не станет мне приказывать. Или подминать мою волю своей порой очень влекущей, но очень властной персоной. Я хочу отвязаться от тебя в переносном и буквальном смысле.
Адриан смотрел на нее очень серьезно:
– Кристина, в Англии все будет по-другому. Ситуация была такая необычная.
– Нет. – Она на мгновение подняла на него глаза, потом уставилась в нетронутую чашку с чаем. – Я была с тобой и в Англии…
– И, черт побери, тогда все было по-другому.
– Я помню разговор в гостинице, Адриан.
– Ты помнишь глупости… я говорил глупости. Но теперь я говорю тебе, что хочу жить с тобой. Как твой муж. Я хотел этого…
– Два дня назад ты был вне себя от радости, что я оставила тему брака.
Он взмахнул рукой, как бы опровергая ее слова.
– Да. Но это было до того…
– До того, как тебе понадобился наследник. Адриан, я понимаю твое желание жениться на мне. И не виню тебя. На твоем месте я поступила бы точно так же. Я стисну зубы и выйду за тебя.
– Так вот как ты это понимаешь?! – Оттолкнувшись от стола, Адриан поднялся. – Это неправда. – Его чашка опрокинулась. Стол накренился.
Горячий чай потек со стола на кресло, потом на пол. Несколько секунд в комнате был слышен только жалобный звук капели.
– Адриан, – мягко произнесла Кристина, – в этом нет необходимости. Я же сказала, что выйду за тебя.
– Но мы будем жить вместе. Если я твой муж, тебе придется жить со мной. Таков закон.
– Таково мое условие. Я заведу собственный дом. И ты не будешь беспокоить меня или требовать по праву мужа, чтобы я жила с тобой. Ты должен дать мне торжественную клятву, что никогда не воспользуешься преимуществом, которое я тебе дала, против меня.
– Я не…
– Тогда я не выйду за тебя.
Выражение его лица изменилось. Оно стало недоверчивым и оскорбленным.
– Но почему? – тихо спросил он.
Кристина вздохнула.
– У тебя такая сложная жизнь, Адриан. Твои женщины. Твои дети. Твои заговоры. Я уверена, что не успеет закончиться это дело, как ты задумаешь что-то новое. Ты не можешь жить без интриги…
– Это неправда…
– Правда. А я нахожу, что все это не способствует душевному покою.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34