OCR Диана, SpellCheck Dinny
«Рыжий ангел»: АСТ, АСТ Москва, ВКТ; Москва; 2008
ISBN 978-5-17-049465-1, 978-5-9713-7476-3, 978-5-226-00276-2
Аннотация
Красивая и рассудительная Кристина Бауэр прекрасно понимает, ей следует бежать от графа Адриана Ханта как от огня. Он повеса и ловелас и никогда не женится на ней.
Но почему кровь приливает к щекам Кристины, стоит Адриану пристально посмотреть на нее? Почему все доводы рассудка меркнут перед его чарами?
Кристина из последних сил пытается сопротивляться, однако все сильнее запутывается в сетях соблазна и страсти…
Джудит Айвори
Рыжий ангел
Пролог
Июль 1789 года
Кристина ликовала. Платье великолепное! Какое оно красивое, пышное и… шумное! Светло-голубая шуршащая тафта, мерцавшая и переливавшаяся разными оттенками, казалась серебряной. Разглядывая ступени террасы сквозь пену нижних юбок, Кристина поспешила вниз, восхищаясь платьем, летней ночью, самой собой.
Она рассмеялась, вспомнив слова, услышанные в дамской комнате: «Эта мисс Бауэр такая хорошенькая. Удивительно, почему она до сих пор не замужем?!»
Словно девятнадцать – это возраст старой девы! Нет-нет, Кристина пропустила один сезон, потому что отец настоял. Он считал, что лучше поучиться год. Другой сезон она проболела. И вот, наконец, она здесь. Не было среди юных леди девушки более увлеченной светской жизнью Лондона. Оказавшись в свете, Кристина была не просто в восторге, она была счастлива.
Кристина верила в великодушие фортуны, как это свойственно только юным и успешным. В прошлом году она переболела оспой без особых последствий. Чего еще требовать от судьбы? Болезнь не оставила заметных отметин и даже, в определенном смысле, пошла на пользу. Она сделала личико Кристины более изящным, лишив щеки детской округлости. Большие, оттененные густыми ресницами карие, с медным отливом, глаза Кристины сияли. Их цвет казался почти неестественным, настолько точно он совпадал с оттенком густых блестящих волос. Ее живость и непосредственность вызывали удивление. Кристина напоминала сияющую звезду. И здесь – ее небосвод. Она не представляла себе жизни прекраснее той, что вела. И не собиралась менять ее скорой свадьбой.
У нее были две веские причины утвердиться в этом мнении. Во-первых, у всех знакомых ей джентльменов были какие-нибудь изъяны: тщеславие, застенчивость, болтливость, излишняя робость. Кристина быстро отыскивала в любом мужчине самые разнообразные недостатки. Не нашлось ни одного джентльмена, за которого она хотела бы выйти замуж. И во-вторых, у нее не было необходимости вступать в брак: Кристина – единственная наследница своего отца.
Ее отец не был сказочно богат, но имел крепкий капитал. Уинчелл Бауэр служил адвокатом в Суде королевской скамьи. Всю жизнь он много работал и чрезвычайно разумно вкладывал деньги. Он владел довольно милым домом в Лондоне, сельской усадьбой на вересковых пустошах Йоркшира и роскошной квартирой на главной улице Бата. В последнее время ходили слухи, что отцу могут пожаловать титул. Однако он и без титула был состоятельным.
Первым Кристине указал на это ее друг Томас Лиллингз. «Твой старик прекрасно обеспечен, – рассудительно сказал Томас, и эта мысль Кристину очень порадовала. – Он не станет гоняться за деньгами. Он будет искать для тебя титул».
Кристина против этого не возражала. Она считала такие поиски весьма забавным занятием. Ей нравилось, когда приглашенные джентльмены, вежливые до неловкости, лезли вон из кожи, стараясь произвести благоприятное впечатление. Нравились чаепития в гостиной, танцы под присмотром компаньонки, восхитительные приемы вроде нынешнего.
Все складывается замечательно, думала Кристина. Это ее круг. С Божьей помощью и поддержкой отца в нем она и останется. Кристина намеревалась какое-то время побыть неуловимой целью. Собиралась разъезжать по балам в чудесных пышных платьях и, прикрывшись веером, весело перешептываться и сплетничать с другими девушками. Она была уверена, что создана именно для этого.
Ночь казалась совершенно нереальной. В вечернем свете платье бросало голубоватые блики на ее руки и открытые плечи. «Как алебастровая статуя», – несколько минут назад пробормотал Ричард Пинн.
Он был молод и красив, этот старший сын баронета. То многословный, то молчаливый, он заинтересовался Кристиной, хоть и соблюдал должные приличия. Его внимание доставляло ей удовольствие. Сердце билось так быстро, так счастливо, что Кристина едва дышала.
Поэтому-то она и сбежала на террасу. Кристине нужен ночной воздух. Галантный мистер Пинн чересчур внимателен. У нее закружилась голова. Наверное, за обедом съела лишнего. Или слишком много смеялась. Или вино кружит голову. Какова бы ни была причина, лекарство одно – прохладный свежий воздух.
Над головой покачивались развешанные на карнизах фонари. Чудесная иллюминация придавала вечеру особое обаяние. Мысли Кристины весело и беззаботно кружились, как фантастические тени деревьев в лучах фонарей.
И вдруг в ночном воздухе послышались голоса.
Кристина, удивившись, подняла глаза к балкону. Там стояли люди. Голоса смолкли, белые овалы лиц были обращены к ней.
Молчание затянулось. В столовой кто-то постучал вилкой по ножке хрустальной рюмки: «Прошу внимания, следующий тост…»
Здесь, на террасе, был иной мир. Собравшихся на балконе мужчин – а там были одни мужчины – было легко разглядеть. Из окон верхнего этажа лился свет. По углам балкона ярко горели две лампы, освещая его, как театральную сцену. У стоявших на балконе был такой вид, словно их застали врасплох…
– Кристина? Это ты?
– Томас?
– Что ты там делаешь?
В тоне Томаса Лиллингза не было обычной любезности. Кристина, поджав губы, промолчала.
– Ты нас напугала, – сказал он примирительно. – Мы не знали, что ты внизу.
Странно.
– Что такое таинственное вы затеваете, если одна женщина испугала… – сколько их там? – шестерых мужчин?
Сгорая от любопытства, Кристина внимательно смотрела на балкон. Среди этих шестерых был и один незнакомец. Это действительно что-то необычное, поскольку она знала всех джентльменов, достойных знакомства. Незнакомец был высоким и широкоплечим. Одежда его говорила об изысканном вкусе и немалых деньгах.
В ответе Томаса засквозили прежние галантность и веселье:
– Мы забрались сюда, чтобы покурить. Хозяйке дома не нравится, когда курят внизу. Сомневаюсь, что бедняге Чарлзу удается выкурить сигару после обеда.
Кристина почувствовала, что Томас улыбается. И снова подняла глаза. Пятеро! Она насчитала только пятерых. Неужели ей пригрезилось…
Она заспешила в дом. Томас снова окликнул ее, но Кристина, подобрав пышные юбки, уже прошмыгнула в высокие французские двери. Как раз вовремя. Она не ошиблась. По дальней лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, спускался незнакомец. Он выглядел по-королевски. Голубые бархатные сюртук и бриджи, на смуглые пальцы спускаются манжеты из брабантских кружев. Кольца, часы – несколько часовых цепочек перекрещивают грудь! Даже туфли сверкают. Бриллиантовые пряжки! Он настоящий денди. Кристина попыталась разглядеть лицо незнакомца, но он двигался слишком быстро. Кристина ухватила только мимолетное видение: смуглое лицо над пышным белым галстуком, густые волосы. Они вились и локонами падали на воротник, их блестящий черный цвет контрастировал с лазурно-голубым бархатом.
Миновав столовую, незнакомец направился прямо к выходу.
– Подождите! – окликнула его Кристина.
Он грациозно обернулся и, сделав три шага назад, удивленно взглянул на нее. В нем сквозили редкое благородство и учтивость, которая казалась профессиональной, как у дипломатов и королей. Эта учтивость и задержала его в нескольких шагах от выхода.
Кристина стояла у лестницы. Их разделял только холл.
Незнакомцу было около тридцати. Таких красивых глаз Кристина никогда не видела: яркие, неестественно голубые на смуглом лице, влекущие. Широкие скулы, большой рот, резкие черты. Незнакомец был строен и высок. Поразительно красив. И немного эксцентричен. Костюм вычурный и чрезмерно пышный, для светского человека наряд чересчур броский и бьет на эффект. На другом он смотрелся бы смешно. Незнакомец же выглядел потрясающе. Если он тот, за кого Кристина его принимает, то с его репутацией ловеласа и вольнодумца можно ко всему относиться небрежно и легко.
Незнакомец замер, словно ожидая, что застенчивое любопытство заставит Кристину шагнуть навстречу. Потом удивленно спросил:
– Вы закончили?
Кристина заморгала. Его голос был глубоким и приятным.
– Что?
– Я не могу припомнить, когда меня в последний раз столь пристально разглядывали. – Когда на ее лице отразилось смущение, он покачал головой: – Нет-нет, мне это нравится. Так вы закончили?
– Я… я не хотела…
Он приподнял бровь.
– Я не обиделся.
Незнакомец взглянул на дверь. На его лице промелькнуло горячее желание уйти. Но он снова повернулся к Кристине:
– Подойдите ближе. Позвольте мне взглянуть на вас.
Кристина насторожилась. Его откровенная самоуверенность задевала ее и вместе с тем страшно привлекала. Кристина шагнула к незнакомцу.
Он протянул руку, приглашая подойти ближе. В столовой снова заиграл квартет. Зазвучал завораживающий звук одинокой виолончели, потом остальные инструменты подхватили нежную мелодию. Кристина сама не понимала, почему подала незнакомцу руку. Или он сам взял ее? Ощущение было странным. В прикосновении его горячей руки не было деликатности. Ричард Пинн, приветствуя сегодня Кристину, коснулся лишь кончиков ее пальцев. Длинные пальцы незнакомца обхватили кисть. Пожатие было мягким, но не потерпело бы сопротивления. Он не поцеловал ее пальцы, как это сделал Ричард. Вместо этого потянул ее руку вверх, подняв над головой.
Кристина встревожилась, но на ее плечо легла рука, словно звучавшая в отдалении музыка играла для них двоих.
– Восхитительно, – сказал незнакомец. – Вы очень хорошенькая. Почему я вас не знаю?
– А вы знаете всех хорошеньких женщин?
– Да. – Он улыбнулся.
Его улыбка не казалась порочной. Она была очень приятной. От нее в уголках его глаз побежали лучики, смягчая заносчивость.
– Позвольте узнать ваше имя, – сказал он.
– Нет.
Кристина вскинула подбородок и попыталась высвободить руку, но он позволил лишь немного опустить ее. Незнакомец, нахмурившись, пристально смотрел на Кристину.
– Почему я вас не знаю? – повторил он.
– Я была на обеде.
– В самом деле?
В его улыбке мелькнуло удивление.
– Я опоздал. И, увы, ухожу рано. Так вы не назовете свое имя?
– Нет. – Кристина улыбнулась. Ей нравилась эта игра.
– Вы чья-нибудь кузина, посетившая Лондон? Чья-то сестра? – Он поднял бровь. – Жена?
Последнее предположение заставило Кристину рассмеяться.
– Нет.
– Назовитесь, я буду знать, где вас искать. Завтра я уезжаю во Францию, но вернусь и нанесу визит…
– Нет, не нужно…
– Почему?
– Мой отец не разрешит. Он вас не одобряет.
Незнакомец деланно отпрянул.
– Вы ставите меня в неловкое положение. Или на меня падает вина за чужие проступки…
– Граф Кестер. – Кристина произнесла фамилию Кьюичестер как слышала, глотая буквы и звуки.
Он вздохнул.
– И вы разделяете мнение вашего папеньки?
– Не совсем.
– Тогда встретьтесь со мной.
– Что? – взглянула на него Кристина.
– Назовите место. Пошлите мне весточку. Давайте встретимся.
У нее вырвался смех.
– Вы сумасшедший. Я вас не знаю.
– Вы только что назвали мое имя.
– Нет, не знаю, – смеялась Кристина. Почему ее это так позабавило?
Он притянул ее к себе, обнял. Это было уже не так забавно.
– Сэр! – запротестовала Кристина.
Но ей нравилось чувствовать его рядом, нравилось его тепло, те торопливые ощущения, что он вызывал в ней. Упершись рукой в его грудь, она почувствовала сильные мышцы, твердые, как нагрудник римской кирасы.
– Чудесно, – сказал он. – Я никогда не целовал незнакомку. Пожалуй, мне даже нравится, что вы не назвали свое имя.
Он наклонился, и она почувствовала запах бренди и сигар.
– Нет… – Его настойчивость немного встревожила Кристину. Но что он может сделать, когда в соседней комнате полсотни людей? – Я не позволю вам поцеловать меня, – пролепетала она, хотя знала, что позволит.
Она ждала. Медленно тянулись секунды, прелестные своей непредсказуемостью…
Его смех был тихим, не смех, а скорее дыхание. Кристина быстро отвела взгляд.
– Я такая смешная?
– Да. Вы действительно рассердились, что я не сделал того, чего вы хотели?
– Хотела? – глянула на него Кристина. – Неужели вы воображаете, что я…
– Я ничего не воображаю. Символическое сопротивление легко распознать.
– Вы, сэр, именно такой, как о вас говорят: грубиян и невежа.
Он рассмеялся в голос.
– А вам довольно банальных приличий.
– Вы ужасны.
– Я знаю. – Нагнувшись к ней, он четко выговорил каждое слово, жалившее как пчела: – А вы, моя дорогая, горячая, игривая маленькая негодница. Вот вы кто. – Он снова рассмеялся. – Хотя и очень красивая.
Отступив назад, он отпустил ее руку и низко поклонился:
– Мадемуазель. – Он обладал способностью превращать любезность в нечто иное.
У двери он снова повернулся к Кристине.
– Знаете, я смогу найти вас. Полагаю, вы тут известны, и вас не составит труда описать. – Его взгляд прошелся по ней. – Знаете, вы так хороши, что дух захватывает. – И с широкой улыбкой добавил: – Да вы это знаете. – Он усмехнулся. – Я хотел поцеловать вас. И до сих пор хочу. Но не здесь. И не сейчас.
У Кристины от потрясения вырвался шумный вздох. Она стояла молча, зарумянившаяся, сконфуженная, рассерженная, трепещущая. Как ни старалась, она не могла найти подходящих возражений и умных слов, чтобы оборвать незнакомца.
Входная дверь тихо закрылась за ним. Его шаги отдавались под портиком, потом спустились по ступеням и затихли на мягкой траве парка. Все стихло. И только Кристина стояла одна в своем чудесном платье…
Сдерживая дыхание, больше походившее на стон, Кристина оглянулась. Никого. Присутствие посторонних добавило бы ей немного мудрости, сказала она себе. Обед закончился, и гости двинулись в бальный зал танцевать. В холле, где она стояла, царила пустота. В нем эхом отдавалось одиночество, которого Кристина никогда прежде не испытывала. Что-то случилось. Ее щеки горели. Руки, стиснутые так, что побелели костяшки пальцев, были холодными.
Счастье испарилось. Этот ужасный незнакомец все погубил. «Я никогда ему этого не прощу, никогда», – подумала она. Горячие горькие слезы побежали по ее лицу, солоноватые, как кровь.
На следующий день после случайной встречи с графом в лондонский дом Уинчелла Бауэра прислали розы. Много роз.
Понадобилось восемь больших ваз, чтобы расставить их. Все утро Кристина смотрела на цветы со странным смущением и восторгом. Она не знала, радоваться ей этому или нет, но граф Кьюичестер действительно нашел ее. Он узнал не только ее имя, но и адрес и имел дерзость продемонстрировать это. Кристина никогда в жизни не видела таких крупных, таких роскошных, таких красных роз.
Что ей со всем этим делать, спорный вопрос. А вот реакция Уинчелла Бауэра, королевского адвоката, была однозначной.
Вернувшись днем из суда, он поначалу пришел в восхищение. Отец был уверен, что цветы прислал Ричард Пинн. Заполнившие гостиную розы оказались «радостным и приятным событием». Потом отец увидел записку.
«С уважением, мисс Кристине Бауэр. Достопочтенный Адриан Хант, седьмой граф Кьюичестер». Слова были начертаны на специальной карточке.
Цветы тут же стали «хвастливой демонстрацией превосходства». Но смертельным ударом для отца оказалось то, что карточка была подписана – чернилами, собственной рукой отправителя и всего лишь одним инициалом «А.».
– Это что еще за «А.»? Ты близко знаешь этого распутника… этого развратника… этого… этого… Ты зовешь его по имени? Тебе достаточно одного инициала? Ты так бесцеремонна? Видит Бог, я дал тебе слишком много свободы, дочь! – бушевал Уинчелл Бауэр. – Где ты с ним познакомилась?
Кристина объяснила, что всего лишь перекинулась с ним несколькими словами на приеме у Бейсденов накануне вечером.
– Когда? Я не видел, чтобы ты с ним говорила. И он прислал тебе розы? Так много? На следующий день? – Буря нарастала. – Милая девочка, ты знаешь, что тобой интересуется сын Пинна? Сын баронета! И что был разговор о браке? – Отец перевел дух. – Но должен заметить, что семейство Пиннов, как и любая другая порядочная семья, и головы не повернет в твою сторону, если станет известно об этом!
– Я не знаю, как…
Но адвокат не позволил защититься.
– Открой глаза! Ты уже не дитя! Граф, особенно этот граф, Вряд ли предложит тебе руку и сердце. Боже мой, детка, неужели ты так глупа? Он не обратился ко мне. Он прислал тебе цветы! Много, слишком много красных цветов! И подписался как… как… словом, слишком фамильярно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34