Стрелять в голову было рискованно: если пуля придет не под тем углом, череп твари отбросит ее в сторону.
Но если он сможет попасть в ведущую к мозгу жилу, если перервет трахею…
Слева раздался треск выстрела; справа – тоже.
Один выстрел ушел в белый свет, но другая пуля вонзилась в надглазье чудища, исторгнув из его глазницы фонтан крови, а из пасти – полный чудовищной муки вопль; тварь развернулась, отыскивая источник звука и боли.
Пуля пропахала борозду в его черепе, но серьезно ранен зверь не был. Он повернулся и прыгнул, одним прыжком покрыв половину расстояния между собой и Джейсоном. Когти его ушли в землю; он изготовился к новому прыжку.
Но едва он взвился в воздух, как с дымом и грохотом рявкнула гладкостволка Дарайна – и правый глаз твари стал кровавой кашей; чудовище окривело и вконец обезумело.
Оно упало наземь в паре метров от Тэннети, которая спокойно разрядила ему в бок пистолет и потянулась за другим – но была отброшена чудовищной лапой и, отлетев, распростерлась на камнях, как сломанная ребенком кукла.
Брен Адахан – пистолеты разряжены, погнутая острога валяется на земле – обеими руками выставил перед собой палаш, словно эта булавка могла отвести клыки и когти. Тварь свалила его и совсем уж было собралась перекусить – да треск и удар пули в бок отвлекли ее. Стреляли где-то слева от Джейсона. – «Все зависит от меня», – подумал Джейсон.
Точно как в Мелавэе. Там тоже все зависело от него, и он не мог промахнуться, не мог – слишком это было важно.
Юноша прицелился зверю в горло – тот как раз поднял голову – и осторожно, медленно потянул спусковой крючок.
В устремленном на него единственном глазу полыхнула ярость; зверь подобрался для нового прыжка.
Выстрел; приклад ударил Джейсона в плечо; сноп огня, вылетев из ствола, вырвал из горла животного плоть и кровь.
Но тварь не остановилась, не повалилась наземь и не подохла, как он ожидал.
Джейсон отбросил ружье и выхватил из поясной кобуры пистолет.
– Бывает порой, – как-то сказал ему, блестя глазами от выпивки, Валеран, – что когда весь мир вокруг тебя идет к чертям, время выкидывает странные штуки. Замерзает, как лед, и миг для тебя делается что вечность. Не смейся, парень. В этом нет ничего хорошего. – Старый солдат наклонился и сделал еще один долгий глоток. – Одни заморочки – ты и шевельнуться не можешь, будто вмерзшая в лед плотва. И пользы тебе от этого – никакой. Никакой – к черту – пользы…
Тварь не остановилась – она метнулась к нему. Для Джейсона вдруг воедино смешались краски, запахи, звуки: запах дыма в воздухе; пряная вонь зверя; вопли крестьян; визг Джейни где-то у него за спиной; треск двух пистолетов; кровь и гной, оросившие бок твари; плотный мех на ее оканчивающейся влажным кожаным носом морде.
Боковое зрение юноши было чисто, как хрусталь; свет сделался густым, как вино, почти золотым. В этом сиянии он видел: Брен Адахан встал, в руке палаш, изо рта и носа струится кровь; будто разучившись вдруг владеть клинком, барон занес его над головой, собираясь рубануть тварь по шее.
Дарайн, сосредоточенно хмурясь и закусив нижнюю губу, прижимает к плечу ружье.
Джейсон смял время, заставил непослушную правую руку согнуться, палец – нажать собачку. Один раз.
Огонь и дым выщербили край глаза твари. Всего лишь.
А потом справа от него ударила молния – и на Джейсона обрушилось небо.
Он не был уверен, что потерял сознание, но мир сделался черной бездной боли. Джейсон пытался вдохнуть, но туша твари прижала его к земле, погребла под грудой вонючего меха, ослепила, вмяв наплечную кобуру с пистолетом в его грудь.
Рот наполнился кровью и желчью. Смятые легкие не впускали воздух, сломанные ребра горели, болезненно шевелились в груди.
Откуда-то издали неслись голоса.
– Шевелитесь, шевелитесь, снимите это к чертям собачьим с него! – рычала Тэннети. – Эй ты – используй копье, как рычаг… Так, все вместе – налегли… толкай!
Сквозь шум и боль прорвалось чистое контральто Джейн Словотской:
– Быстрей же, быстрей… пожалуйста!
Туша приподнялась, и Джейсон ощутил, как сильные руки ухватили его за лодыжки. Потом они же вцепились ему в колени – и боль заставила его застонать. Но его все волокли куда-то по каменистой земле. В коленях скрипели кости.
Он пытался вдохнуть – ничего не получалось.
Кто-то просовывал меж его губ бутылку, стекло заскребло по зубам.
Приторный вкус целительного бальзама изгнал изо рта Джейсона привкус крови, дал силу глотнуть.
И тогда, едва жидкость согрела ему горло и грудь, произошло привычное чудо: он исцелился.
Одно его ребро было сломано в полудюжине мест, осколки вонзались изнутри в его грудь при малейшем движении. Теперь осколки собирались в куски, а куски, звонко пощелкивая, срастались воедино.
Юноша мог снова дышать, и воздух, пускай и пропахший дымом, потом и кровью, казался ему свежей и вкуснее, чем воздух полдневного луга.
Ссадины исчезали; Джейсон поднял правую руку – и у него на глазах глубокая царапина, рассекавшая ладонь пополам, затянулась, рваные края срастались, пока то, что было раной, не превратилось в алую линию, которая почти сразу порозовела, а потом и вовсе исчезла. Чашечка правого колена сомкнулась, порванные сосуды и мышцы воссоединились.
Дюжина крестьян окружала его, лежащего подле горы меха и плоти.
Краем глаза он видел Джейн и Брена Адахана; она стояла поодаль, одна рука на бедре, другая – на взведенном пистолете, а Брен Адахан, опершись на тушу мертвой тварюги и запрокинув голову, тянул из бутыли целительный бальзам.
– Дарайн… – Джейсону казалось – он закричал, но слуха его коснулся лишь тихий хрип. Возрождение одаривало слабостью; целительные снадобья могли далеко не все.
Великан опустился рядом с ним на колени.
– Я здесь, молодой государь, – проговорил он. Тэннети стояла неподалеку, вся ее левая щека – сплошная кровавая корка.
– Тэн? Как ты?..
Маска из крови и грязи ожила; сверкнула улыбка.
– Меня попользовали бальзамом первой. Я в порядке.
– Она в порядке, – подтвердил Дарайн. – Все молодцом, молодой государь.
– Пуля твоя?
Дарайн кивнул, опустил приклад ружья на землю и оперся на него.
– Самый мой лучший выстрел. Прямо в хребет – оно тут же и померло.
– Самый удачный твой выстрел, – сказала Тэннети. – Или ты и впрямь целил меж позвонков?
Сила и мощь ударили Джейсону в голову почище самого лучшего виски. Отмахнувшись от дюжины рук, он перевернулся на колени.
Однако новые ноги не держали – не подхвати его Дарайн, Джейсон неминуемо бы упал.
– Кто… – начал было он, но не договорил. – Все наши целы?
– Наши – все, – сказал Дарайн.
Джейсон промахнулся, но они – нет.
– Брен!
Барон, широко улыбаясь, подскочил к нему. Туника его спереди была залита кровью, лицо он обтирал влажной тряпицей.
– Мы все живы, – радостно сообщил он.
Их окружало с сотню крестьян, на всех лицах – от нескольких оборванных ребятишек до стоящего чуть поодаль старого мага – сияли улыбки.
Что-то потянуло Джейсона за тунику. Босоногая девчушка пяти-шести лет в драном платьице из мешковины держала в одной руке его пистолет, а другой – дергала его за подол.
– Это твое? – спросила она. – Госуда-арь…
Он взял пистолет, убрал в кобуру.
– Да, это – мое.
Она улыбнулась ему, быстро обняла за талию и исчезла в толпе.
У Джейсона запершило в горле; какой-то миг он не мог говорить.
Тэннети усмехнулась.
– Очень трогательно. Но стоит ли это жизни?
– Помолчи.
Другие селяне собрали их вещи и горкой сложили на траве, под боком у твари. То, что наводило на них ужас, было теперь лишь жалкой кучей меха и мяса. Двое мальчишек – один лет десяти, другой парой лет старше – тыкали в тварь то палкой, то обломком меча.
Ножны Брена Адахана были пусты. Джейсон вытащил свой меч, ударил им по исцеленной коленке – достаточно сильно, чтоб клинок откликнулся глубоким колокольным звоном.
– Возьми мой, – сказал он, подавая меч барону рукоятью вперед. Тот отдал быстрый салют и сунул меч в ножны. Они оказались велики: любимый Бренов палаш был длиннее и тяжелей клинка Джейсона.
Одетый в серое маг стоял поодаль от всех, озирая их немигающим взглядом.
– Я – Дава Натие, – медленно проговорил он. – Мы у вас в долгу.
Тэннети фыркнула.
– Еще бы не в долгу! – Она ткнула пальцем в мертвую тварь. – Что это было?
Маг покачал головой:
– Не знаю. Купцы привозили слухи о неведомых тварях из Фэйри. Воин говорил о…
– Воин? – вскинулся Джейсон. – Он был здесь?
– Два десятидневья назад.
– Опиши его, – прошипела Тэннети.
Маг пожал плечами.
– Я видел его лишь миг – на фоне горящей хижины работорговца, Носинана. Великан; больше мне сказать нечего. Он сказал, чтобы я уходил, что это дело – между ним и гильдией.
Он оставил послание и ушел. – Маг развел руками. – Я не видел ни его лодки, ни его спутников. Но они были здесь; а сейчас их нет.
– Послание. – Тэннети шагнула к магу, но остановилась на полушаге. – Это послание нам?
– Не вам. Работорговцам. Он крикнул мне: «Передай им, – так он сказал, – передай им: я за ними приду». Потом крикнул товарищам, чтобы ждали его в лодке, последний раз пнул тело Носинана… и исчез.
Крестьяне согласно закивали. А один – худой, узколицый, с глубоко посаженными глазами – добавил:
– Так все и было, как говорит Дава Натие. Мы так и Лаэрану из гильдии сказали.
Глава 20
ОТДЫХ
Радуйтесь, пока живы.
Птахотеп
Отдыхайте где можете, когда можете и сколько можете. Слишком часто путь становится трудным.
Уолтер Словотский
Брен Адахан решил, что Джейсону и Тэннети, все еще не пришедшим в себя от потрясения и слабым после исцеления ран, нужно хорошенько отдохнуть. Джейсон был не в том состоянии, чтобы спорить.
Так что эту ночь они провели на берегу, объяснив селянам, что приходить к ним ночью не стоит: ничего хорошего из этого не выйдет. Лагерь они разбили на поросшем травой уступе над самыми скалами. Прямо под ними стояла на якоре «Газель». Большинство предпочло спать под открытым небом, а Джейсон и Брен Адахан поставили себе маленькие походные палатки.
Джейсон спал, когда что-то коснулось его ноги. Он тут же проснулся и потянулся за пистолетом.
– Тс-с-с, Джейсон, – раздался от входа в палатку шепот Джейни. Она снова постучала по его ноге. – Ты кричал во сне.
Во рту у него была горечь, голову дергало – будто кто-то, как дятел, не переставая долбил его по затылку. Юноша приподнялся на локтях.
– Должно быть, приснился кошмар, – сказал он.
Но теперь кошмар развеялся. Что-то там про реки кипящей крови – и он идет по колено в них, держа над головой плачущего младенца. Девочку?.. Сон был ярким, острым, как грань клинка – но уже потускнел и размылся.
Джейсон отер со лба пот и потянулся. Одеяла были влажными.
– Спасибо, что разбудила. – Ее силуэт слабо рисовался во тьме – а потом и вовсе исчез. Ушла.
Джейсон проверил оружие. Во рту у него по-прежнему было мерзко. Воды под рукой не было: он попросту забыл взять мех. Насколько он знал, Тэннети всегда держала при себе бутылку «Отменного». Ему же просто необходимо было чего-то глотнуть.
Тэннети будить не хотелось. Не только потому, что ей тоже был нужен отдых, но и потому, что просыпалась она с оружием. Пару раз, когда «Газель» внезапно накренялась под ударом волны, он налетал на Тэннети – и женщина подскакивала, как подброшенная пружиной, широко распахнув глаза и с кинжалом в руке.
Джейсон спал в джинсах, только расстегнув их для удобства. Он застегнулся, натянул на плечо кобуру, выполз из палатки и встал.
Тэннети спала в нескольких ярдах слева, а Джейн вернулась в свой спальный мешок, брошенный поверх одеял правее его палатки.
Неутомимый Дарайн нес стражу: устроился на камне близ речки. Великан приветственно вскинул руку.
В броске камня от Джейсоновой стояла палатка Брена Адахана; сразу за ней начинался лес. Юноша зашел за деревья, отмерил положенные двадцать шагов и помочился. Потом застегнулся и вернулся в лагерь.
За линией прибоя, против костяков ближних к морю домов, стояла на якоре «Газель»; море казалось сотворенным не из воды, а из звездного света и сияния феерических огоньков. Оно отражало мерцание миллионов огней и смешивало их с заревом дальних сполохов.
Позади раздались легкие шаги – по земле ступали босые ноги.
Джейн кашлянула. Она стояла в темноте, одетая в свободные, стянутые шнурком на талии, штаны и рубаху. В каждой руке – глиняная бутыль.
– Красиво, да?
– Угу.
– Ты чего хочешь? Воды, виски?
– И того, и другого. – Джейсон потянулся сперва к виски.
– Ты не похож на отца. Он не дал бы мне подобраться к нему.
– Я тебя слышал.
– Ну конечно.
Он раскупорил бутыль и хлебнул. Кукурузное виски Лу Рикетти, может, и не было таким необходимым изобретением, как ружья или порох, но некоторая польза была и от него. Хотя все равно больше всего оно походило на конскую мочу.
– Не слишком налегай, – заметила Джейн. – Тебе сегодня и так досталось. Как бы хуже не стало.
Джейсон ощутил почти неодолимое желание зарычать, объяснить ей, что вполне способен сообразить, сколько и чего ему пить, и что вообще все это – не ее дело… но она была права.
– Твоя правда. – Он обменялся с ней бутылками и она, прежде чем закупорить виски, тоже сделала добрый глоток.
С запада тянуло холодным ветром, но ее улыбка согревала в ночи.
Вода была холодной и свежей. И удивительно вкусной. Валеран сказал как-то, что это очень приятно – быть почти убитым: чувства обостряются до предела.
Джейсон вернул бутылку.
– Спасибо.
– Можно, я спрошу? – сказала она, когда он уже повернулся уходить.
Джейсон пожал плечами.
– Давай.
– Почему ты не клеишься ко мне? – В ее голосе были новые, незнакомо-веселые нотки, каких прежде он никогда не слышал. – Дело во мне, или в тебе, или в нас обоих?
– А что – каждый знакомый мужчина непременно пробует затащить тебя в постель?
Она улыбнулась.
– Почти каждый. С тех пор как мне сравнялось четырнадцать.
Он взглянул на склон, на остальных – она кивнула.
– Само собой. Все трое. Дарайн – тот вообще сдвинутый на этом деле. Брен лезет все время. Надоел – слов нет.
Джейсон коротко кивнул.
– Брен говорит, что хочет жениться на моей сестре, – холодно заметил он. – Не уверен, что мне это нравится.
– Ничего не случилось. – Она фыркнула. – Я сказала «нет». Но вообще-то не думаю, чтобы его ключ подходил только одной… и что он примеряет его только к одной скважине – тоже. А твой – тоже как ключ?
Ответить на это было нечего. Но Джейсон все же сказал:
– Зачем ты так говоришь?
– А ни за чем. – Джейн пожала плечами. – Просто привыкла – так говорят у нас в семье. В нашей семье много о чем говорят… Ты никогда не спрашивал себя, почему мой отец послал тебя за мной?
– Потому что хотел, чтобы ты, твоя сестра и мать переехали в Бимстрен.
Она снова фыркнула.
– Тебе определенно кто-то нужен… Тебе не приходило в голову, что он считал – мы с тобой можем составить неплохую пару? Или у тебя не всё на месте?
– Нет, – сказал он. Это действительно не приходило ему в голову. Джейсон сглотнул. Зачем она заговорила об этом? Чтобы ему стало неловко? А впрочем – он должен был сообразить. Там, в Бимстрене, при дворе, большинство баронов только и мечтало – выдать за него дочерей. Любой имеющий дочь барон спал и видел ее на троне императрицы. Почему же Уолтер Словотский должен быть другим?
– Ой, как плохо, – с ласковой насмешкой протянула Джейн. – У тебя и вправду не всё на месте?
– Ты поняла, о чем я.
– Конечно же, поняла.
Он не помнил ни как она положила бутылки, ни как подошла к нему – но неожиданно она оказалась в его объятиях, руки сомкнулись на его спине, губы прижались к его губам.
Немного погодя она оторвалась от него и чуть отодвинулась.
– Давно бы так, Куллинан.
Дарайн с интересом следил за происходящим со своего камня на бережку. Джейсон не был уверен – но ему показалось, что он заметил: перед тем как отвернуться, солдат расплылся в улыбке.
– Он знает, – сказал Джейсон.
Девушка пожала плечами.
– И что?.. В твоей палатке не поместятся двое?
– П-поместятся. – На миг он прикусил губу, раздраженный предательской дрожью в голосе. Черт побери, он же мужчина. Ему положено быть спокойным и выдержанным. – Но – почему?
– Твой отец никогда не говорил тебе, что дареному коню в зубы не смотрят? – Джейн тихонько рассмеялась и, когда он нахмурился, нежно поцеловала его в губы. – Нет-нет. Я не смеюсь над тобой. Может, потому, что ты неотразимый?
– Попробуй еще. – В его улыбке не было нежности. Может, Джейн Словотская тоже видела себя императрицей?..
– Кто знает?.. – Она кивнула, словно прочла его мысли. – Может, мне хочется, чтобы с утра и впредь Брен Адахан держал свои лапы подальше от моей задницы. А то он меня вконец утомил. Но главным образом – это из-за моего папочки.
– Твоего отца?..
– Он как-то кое-что сказал. О том, что бывает после того, как почти умрешь… Или тебе не хочется пустить в ход копье?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Но если он сможет попасть в ведущую к мозгу жилу, если перервет трахею…
Слева раздался треск выстрела; справа – тоже.
Один выстрел ушел в белый свет, но другая пуля вонзилась в надглазье чудища, исторгнув из его глазницы фонтан крови, а из пасти – полный чудовищной муки вопль; тварь развернулась, отыскивая источник звука и боли.
Пуля пропахала борозду в его черепе, но серьезно ранен зверь не был. Он повернулся и прыгнул, одним прыжком покрыв половину расстояния между собой и Джейсоном. Когти его ушли в землю; он изготовился к новому прыжку.
Но едва он взвился в воздух, как с дымом и грохотом рявкнула гладкостволка Дарайна – и правый глаз твари стал кровавой кашей; чудовище окривело и вконец обезумело.
Оно упало наземь в паре метров от Тэннети, которая спокойно разрядила ему в бок пистолет и потянулась за другим – но была отброшена чудовищной лапой и, отлетев, распростерлась на камнях, как сломанная ребенком кукла.
Брен Адахан – пистолеты разряжены, погнутая острога валяется на земле – обеими руками выставил перед собой палаш, словно эта булавка могла отвести клыки и когти. Тварь свалила его и совсем уж было собралась перекусить – да треск и удар пули в бок отвлекли ее. Стреляли где-то слева от Джейсона. – «Все зависит от меня», – подумал Джейсон.
Точно как в Мелавэе. Там тоже все зависело от него, и он не мог промахнуться, не мог – слишком это было важно.
Юноша прицелился зверю в горло – тот как раз поднял голову – и осторожно, медленно потянул спусковой крючок.
В устремленном на него единственном глазу полыхнула ярость; зверь подобрался для нового прыжка.
Выстрел; приклад ударил Джейсона в плечо; сноп огня, вылетев из ствола, вырвал из горла животного плоть и кровь.
Но тварь не остановилась, не повалилась наземь и не подохла, как он ожидал.
Джейсон отбросил ружье и выхватил из поясной кобуры пистолет.
– Бывает порой, – как-то сказал ему, блестя глазами от выпивки, Валеран, – что когда весь мир вокруг тебя идет к чертям, время выкидывает странные штуки. Замерзает, как лед, и миг для тебя делается что вечность. Не смейся, парень. В этом нет ничего хорошего. – Старый солдат наклонился и сделал еще один долгий глоток. – Одни заморочки – ты и шевельнуться не можешь, будто вмерзшая в лед плотва. И пользы тебе от этого – никакой. Никакой – к черту – пользы…
Тварь не остановилась – она метнулась к нему. Для Джейсона вдруг воедино смешались краски, запахи, звуки: запах дыма в воздухе; пряная вонь зверя; вопли крестьян; визг Джейни где-то у него за спиной; треск двух пистолетов; кровь и гной, оросившие бок твари; плотный мех на ее оканчивающейся влажным кожаным носом морде.
Боковое зрение юноши было чисто, как хрусталь; свет сделался густым, как вино, почти золотым. В этом сиянии он видел: Брен Адахан встал, в руке палаш, изо рта и носа струится кровь; будто разучившись вдруг владеть клинком, барон занес его над головой, собираясь рубануть тварь по шее.
Дарайн, сосредоточенно хмурясь и закусив нижнюю губу, прижимает к плечу ружье.
Джейсон смял время, заставил непослушную правую руку согнуться, палец – нажать собачку. Один раз.
Огонь и дым выщербили край глаза твари. Всего лишь.
А потом справа от него ударила молния – и на Джейсона обрушилось небо.
Он не был уверен, что потерял сознание, но мир сделался черной бездной боли. Джейсон пытался вдохнуть, но туша твари прижала его к земле, погребла под грудой вонючего меха, ослепила, вмяв наплечную кобуру с пистолетом в его грудь.
Рот наполнился кровью и желчью. Смятые легкие не впускали воздух, сломанные ребра горели, болезненно шевелились в груди.
Откуда-то издали неслись голоса.
– Шевелитесь, шевелитесь, снимите это к чертям собачьим с него! – рычала Тэннети. – Эй ты – используй копье, как рычаг… Так, все вместе – налегли… толкай!
Сквозь шум и боль прорвалось чистое контральто Джейн Словотской:
– Быстрей же, быстрей… пожалуйста!
Туша приподнялась, и Джейсон ощутил, как сильные руки ухватили его за лодыжки. Потом они же вцепились ему в колени – и боль заставила его застонать. Но его все волокли куда-то по каменистой земле. В коленях скрипели кости.
Он пытался вдохнуть – ничего не получалось.
Кто-то просовывал меж его губ бутылку, стекло заскребло по зубам.
Приторный вкус целительного бальзама изгнал изо рта Джейсона привкус крови, дал силу глотнуть.
И тогда, едва жидкость согрела ему горло и грудь, произошло привычное чудо: он исцелился.
Одно его ребро было сломано в полудюжине мест, осколки вонзались изнутри в его грудь при малейшем движении. Теперь осколки собирались в куски, а куски, звонко пощелкивая, срастались воедино.
Юноша мог снова дышать, и воздух, пускай и пропахший дымом, потом и кровью, казался ему свежей и вкуснее, чем воздух полдневного луга.
Ссадины исчезали; Джейсон поднял правую руку – и у него на глазах глубокая царапина, рассекавшая ладонь пополам, затянулась, рваные края срастались, пока то, что было раной, не превратилось в алую линию, которая почти сразу порозовела, а потом и вовсе исчезла. Чашечка правого колена сомкнулась, порванные сосуды и мышцы воссоединились.
Дюжина крестьян окружала его, лежащего подле горы меха и плоти.
Краем глаза он видел Джейн и Брена Адахана; она стояла поодаль, одна рука на бедре, другая – на взведенном пистолете, а Брен Адахан, опершись на тушу мертвой тварюги и запрокинув голову, тянул из бутыли целительный бальзам.
– Дарайн… – Джейсону казалось – он закричал, но слуха его коснулся лишь тихий хрип. Возрождение одаривало слабостью; целительные снадобья могли далеко не все.
Великан опустился рядом с ним на колени.
– Я здесь, молодой государь, – проговорил он. Тэннети стояла неподалеку, вся ее левая щека – сплошная кровавая корка.
– Тэн? Как ты?..
Маска из крови и грязи ожила; сверкнула улыбка.
– Меня попользовали бальзамом первой. Я в порядке.
– Она в порядке, – подтвердил Дарайн. – Все молодцом, молодой государь.
– Пуля твоя?
Дарайн кивнул, опустил приклад ружья на землю и оперся на него.
– Самый мой лучший выстрел. Прямо в хребет – оно тут же и померло.
– Самый удачный твой выстрел, – сказала Тэннети. – Или ты и впрямь целил меж позвонков?
Сила и мощь ударили Джейсону в голову почище самого лучшего виски. Отмахнувшись от дюжины рук, он перевернулся на колени.
Однако новые ноги не держали – не подхвати его Дарайн, Джейсон неминуемо бы упал.
– Кто… – начал было он, но не договорил. – Все наши целы?
– Наши – все, – сказал Дарайн.
Джейсон промахнулся, но они – нет.
– Брен!
Барон, широко улыбаясь, подскочил к нему. Туника его спереди была залита кровью, лицо он обтирал влажной тряпицей.
– Мы все живы, – радостно сообщил он.
Их окружало с сотню крестьян, на всех лицах – от нескольких оборванных ребятишек до стоящего чуть поодаль старого мага – сияли улыбки.
Что-то потянуло Джейсона за тунику. Босоногая девчушка пяти-шести лет в драном платьице из мешковины держала в одной руке его пистолет, а другой – дергала его за подол.
– Это твое? – спросила она. – Госуда-арь…
Он взял пистолет, убрал в кобуру.
– Да, это – мое.
Она улыбнулась ему, быстро обняла за талию и исчезла в толпе.
У Джейсона запершило в горле; какой-то миг он не мог говорить.
Тэннети усмехнулась.
– Очень трогательно. Но стоит ли это жизни?
– Помолчи.
Другие селяне собрали их вещи и горкой сложили на траве, под боком у твари. То, что наводило на них ужас, было теперь лишь жалкой кучей меха и мяса. Двое мальчишек – один лет десяти, другой парой лет старше – тыкали в тварь то палкой, то обломком меча.
Ножны Брена Адахана были пусты. Джейсон вытащил свой меч, ударил им по исцеленной коленке – достаточно сильно, чтоб клинок откликнулся глубоким колокольным звоном.
– Возьми мой, – сказал он, подавая меч барону рукоятью вперед. Тот отдал быстрый салют и сунул меч в ножны. Они оказались велики: любимый Бренов палаш был длиннее и тяжелей клинка Джейсона.
Одетый в серое маг стоял поодаль от всех, озирая их немигающим взглядом.
– Я – Дава Натие, – медленно проговорил он. – Мы у вас в долгу.
Тэннети фыркнула.
– Еще бы не в долгу! – Она ткнула пальцем в мертвую тварь. – Что это было?
Маг покачал головой:
– Не знаю. Купцы привозили слухи о неведомых тварях из Фэйри. Воин говорил о…
– Воин? – вскинулся Джейсон. – Он был здесь?
– Два десятидневья назад.
– Опиши его, – прошипела Тэннети.
Маг пожал плечами.
– Я видел его лишь миг – на фоне горящей хижины работорговца, Носинана. Великан; больше мне сказать нечего. Он сказал, чтобы я уходил, что это дело – между ним и гильдией.
Он оставил послание и ушел. – Маг развел руками. – Я не видел ни его лодки, ни его спутников. Но они были здесь; а сейчас их нет.
– Послание. – Тэннети шагнула к магу, но остановилась на полушаге. – Это послание нам?
– Не вам. Работорговцам. Он крикнул мне: «Передай им, – так он сказал, – передай им: я за ними приду». Потом крикнул товарищам, чтобы ждали его в лодке, последний раз пнул тело Носинана… и исчез.
Крестьяне согласно закивали. А один – худой, узколицый, с глубоко посаженными глазами – добавил:
– Так все и было, как говорит Дава Натие. Мы так и Лаэрану из гильдии сказали.
Глава 20
ОТДЫХ
Радуйтесь, пока живы.
Птахотеп
Отдыхайте где можете, когда можете и сколько можете. Слишком часто путь становится трудным.
Уолтер Словотский
Брен Адахан решил, что Джейсону и Тэннети, все еще не пришедшим в себя от потрясения и слабым после исцеления ран, нужно хорошенько отдохнуть. Джейсон был не в том состоянии, чтобы спорить.
Так что эту ночь они провели на берегу, объяснив селянам, что приходить к ним ночью не стоит: ничего хорошего из этого не выйдет. Лагерь они разбили на поросшем травой уступе над самыми скалами. Прямо под ними стояла на якоре «Газель». Большинство предпочло спать под открытым небом, а Джейсон и Брен Адахан поставили себе маленькие походные палатки.
Джейсон спал, когда что-то коснулось его ноги. Он тут же проснулся и потянулся за пистолетом.
– Тс-с-с, Джейсон, – раздался от входа в палатку шепот Джейни. Она снова постучала по его ноге. – Ты кричал во сне.
Во рту у него была горечь, голову дергало – будто кто-то, как дятел, не переставая долбил его по затылку. Юноша приподнялся на локтях.
– Должно быть, приснился кошмар, – сказал он.
Но теперь кошмар развеялся. Что-то там про реки кипящей крови – и он идет по колено в них, держа над головой плачущего младенца. Девочку?.. Сон был ярким, острым, как грань клинка – но уже потускнел и размылся.
Джейсон отер со лба пот и потянулся. Одеяла были влажными.
– Спасибо, что разбудила. – Ее силуэт слабо рисовался во тьме – а потом и вовсе исчез. Ушла.
Джейсон проверил оружие. Во рту у него по-прежнему было мерзко. Воды под рукой не было: он попросту забыл взять мех. Насколько он знал, Тэннети всегда держала при себе бутылку «Отменного». Ему же просто необходимо было чего-то глотнуть.
Тэннети будить не хотелось. Не только потому, что ей тоже был нужен отдых, но и потому, что просыпалась она с оружием. Пару раз, когда «Газель» внезапно накренялась под ударом волны, он налетал на Тэннети – и женщина подскакивала, как подброшенная пружиной, широко распахнув глаза и с кинжалом в руке.
Джейсон спал в джинсах, только расстегнув их для удобства. Он застегнулся, натянул на плечо кобуру, выполз из палатки и встал.
Тэннети спала в нескольких ярдах слева, а Джейн вернулась в свой спальный мешок, брошенный поверх одеял правее его палатки.
Неутомимый Дарайн нес стражу: устроился на камне близ речки. Великан приветственно вскинул руку.
В броске камня от Джейсоновой стояла палатка Брена Адахана; сразу за ней начинался лес. Юноша зашел за деревья, отмерил положенные двадцать шагов и помочился. Потом застегнулся и вернулся в лагерь.
За линией прибоя, против костяков ближних к морю домов, стояла на якоре «Газель»; море казалось сотворенным не из воды, а из звездного света и сияния феерических огоньков. Оно отражало мерцание миллионов огней и смешивало их с заревом дальних сполохов.
Позади раздались легкие шаги – по земле ступали босые ноги.
Джейн кашлянула. Она стояла в темноте, одетая в свободные, стянутые шнурком на талии, штаны и рубаху. В каждой руке – глиняная бутыль.
– Красиво, да?
– Угу.
– Ты чего хочешь? Воды, виски?
– И того, и другого. – Джейсон потянулся сперва к виски.
– Ты не похож на отца. Он не дал бы мне подобраться к нему.
– Я тебя слышал.
– Ну конечно.
Он раскупорил бутыль и хлебнул. Кукурузное виски Лу Рикетти, может, и не было таким необходимым изобретением, как ружья или порох, но некоторая польза была и от него. Хотя все равно больше всего оно походило на конскую мочу.
– Не слишком налегай, – заметила Джейн. – Тебе сегодня и так досталось. Как бы хуже не стало.
Джейсон ощутил почти неодолимое желание зарычать, объяснить ей, что вполне способен сообразить, сколько и чего ему пить, и что вообще все это – не ее дело… но она была права.
– Твоя правда. – Он обменялся с ней бутылками и она, прежде чем закупорить виски, тоже сделала добрый глоток.
С запада тянуло холодным ветром, но ее улыбка согревала в ночи.
Вода была холодной и свежей. И удивительно вкусной. Валеран сказал как-то, что это очень приятно – быть почти убитым: чувства обостряются до предела.
Джейсон вернул бутылку.
– Спасибо.
– Можно, я спрошу? – сказала она, когда он уже повернулся уходить.
Джейсон пожал плечами.
– Давай.
– Почему ты не клеишься ко мне? – В ее голосе были новые, незнакомо-веселые нотки, каких прежде он никогда не слышал. – Дело во мне, или в тебе, или в нас обоих?
– А что – каждый знакомый мужчина непременно пробует затащить тебя в постель?
Она улыбнулась.
– Почти каждый. С тех пор как мне сравнялось четырнадцать.
Он взглянул на склон, на остальных – она кивнула.
– Само собой. Все трое. Дарайн – тот вообще сдвинутый на этом деле. Брен лезет все время. Надоел – слов нет.
Джейсон коротко кивнул.
– Брен говорит, что хочет жениться на моей сестре, – холодно заметил он. – Не уверен, что мне это нравится.
– Ничего не случилось. – Она фыркнула. – Я сказала «нет». Но вообще-то не думаю, чтобы его ключ подходил только одной… и что он примеряет его только к одной скважине – тоже. А твой – тоже как ключ?
Ответить на это было нечего. Но Джейсон все же сказал:
– Зачем ты так говоришь?
– А ни за чем. – Джейн пожала плечами. – Просто привыкла – так говорят у нас в семье. В нашей семье много о чем говорят… Ты никогда не спрашивал себя, почему мой отец послал тебя за мной?
– Потому что хотел, чтобы ты, твоя сестра и мать переехали в Бимстрен.
Она снова фыркнула.
– Тебе определенно кто-то нужен… Тебе не приходило в голову, что он считал – мы с тобой можем составить неплохую пару? Или у тебя не всё на месте?
– Нет, – сказал он. Это действительно не приходило ему в голову. Джейсон сглотнул. Зачем она заговорила об этом? Чтобы ему стало неловко? А впрочем – он должен был сообразить. Там, в Бимстрене, при дворе, большинство баронов только и мечтало – выдать за него дочерей. Любой имеющий дочь барон спал и видел ее на троне императрицы. Почему же Уолтер Словотский должен быть другим?
– Ой, как плохо, – с ласковой насмешкой протянула Джейн. – У тебя и вправду не всё на месте?
– Ты поняла, о чем я.
– Конечно же, поняла.
Он не помнил ни как она положила бутылки, ни как подошла к нему – но неожиданно она оказалась в его объятиях, руки сомкнулись на его спине, губы прижались к его губам.
Немного погодя она оторвалась от него и чуть отодвинулась.
– Давно бы так, Куллинан.
Дарайн с интересом следил за происходящим со своего камня на бережку. Джейсон не был уверен – но ему показалось, что он заметил: перед тем как отвернуться, солдат расплылся в улыбке.
– Он знает, – сказал Джейсон.
Девушка пожала плечами.
– И что?.. В твоей палатке не поместятся двое?
– П-поместятся. – На миг он прикусил губу, раздраженный предательской дрожью в голосе. Черт побери, он же мужчина. Ему положено быть спокойным и выдержанным. – Но – почему?
– Твой отец никогда не говорил тебе, что дареному коню в зубы не смотрят? – Джейн тихонько рассмеялась и, когда он нахмурился, нежно поцеловала его в губы. – Нет-нет. Я не смеюсь над тобой. Может, потому, что ты неотразимый?
– Попробуй еще. – В его улыбке не было нежности. Может, Джейн Словотская тоже видела себя императрицей?..
– Кто знает?.. – Она кивнула, словно прочла его мысли. – Может, мне хочется, чтобы с утра и впредь Брен Адахан держал свои лапы подальше от моей задницы. А то он меня вконец утомил. Но главным образом – это из-за моего папочки.
– Твоего отца?..
– Он как-то кое-что сказал. О том, что бывает после того, как почти умрешь… Или тебе не хочется пустить в ход копье?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21