Я ошибся. Я полагал, здесь живет миссис Гроот.
– Да, живет.
– Тогда я не ошибся. – Сержанту Пламптри очень бы хотелось, чтобы такая вероятность один к тридцати хотя бы изредка выпадала на скачках.
– Вы миссис Гроот?
– Да.
– Могли бы мы с вами поговорить?
– Пожалуйста.
– А внутрь мы не войдем? Это весьма деликатное дело.
– Пожалуйста, – повторила женщина. – Пройдем в гостиную и там можете быть как угодно деликатны.
Проводив его в гостиную, присела на краешек стула, по-мужски сложив руки на коленях. Поскольку сержанту она сесть не предложила, тот остался стоять, ибо в таких вещах был весьма корректен.
– Вероятно, вы мне сможете помочь, – начал он. – Я ищу некоего Смоллбона.
– Да?
Или она никогда это имя не слышала, или обладала врожденным талантом игрока в покер.
– Полагаю, вы о нем никогда не слышали.
– Нет, почему же, слышала, – сказала женщина. – Часто.
– В самом деле? И могли бы сказать, когда видели его в последний раз?
Женщина сжала губы, потом их приоткрыла, зато закрыла глаза и тихо выдохнула:
– Позавчера.
Тут нервная система сержанта Пламптри была спасена от дальнейших потрясений приходом сиделки, которая проводила его к выходу.
– Так она – это?
– Да, – подтвердила сиделка. – Именно. Иногда больше, иногда меньше.
– Мне очень жаль. – Сержант Пламптри чувствовал, что здесь уместно какое-то объяснение. – Одна моя знакомая просила, чтобы я навестил миссис Гроот.
– Она не миссис Гроот.
– Но ведь она сказала.
– Сказать она может что угодно. В зависимости от состояния. Вчера убеждала почтальона, что она миссис Рузвельт.
– Ага.
– На самом деле она миссис Лемон.
Сержант Пламптри очутился на улице.
Следующий дом оказался пустым, или все его обитатели крепко спали. Перейдя на противоположную сторону, через несколько ярдов он повторил попытку.
На этот раз открыла ему маленькая, шустрая седовласая дама, заявившая, что никаких миссис Гроот или мисс Холдинг не знает. В каком доме они живут?
Сержант Пламптри признал, что не знает.
Как тогда выглядят?
Сержант Пламптри не знал и этого.
Седовласая дама поставила его в известность, что нужно лучше собирать информацию, отправляясь в путь.
Сержант Пламптри согласился и опять очутился на улице.
Седовласая дама задумчиво посмотрела ему вслед и взялась за телефон.
И в результате, когда сержант Пламптри выходил из дверей тремя домами дальше, начиная уже сомневаться в существовании миссис Гроот и мисс Холдинг, он очутился нос к носу с сотрудником кентской полиции, который тут же потребовал предъявить документы.
Так что в конце концов сержанту Пламптри пришлось – таки карабкаться в гору и идти в полицию.
Когда выяснилось, кто он такой, коллеги из полиции Севенокса, разумеется, предложили ему свою помощь. При этом открыто над ним посмеиваясь.
– Как сообщила мисс Паркинсон, – сказал ему местный инспектор, – по домам расхаживает какой-то подозрительный тип под неправдоподобным предлогом поисков каких-то двух особ, которые там якобы живут. Как, говорите, их зовут? Гроот и Холдинг? Взгляните в список домовладельцев. Ничего похожего там нет. А это самый свежий список. Вы уверены, что не перепутали название улицы?
– Нет, точно это была Стилмэн роад, – рассеянно повторил сержант Пламптри.
Мысли его были далеко. Может быть то, что на Стилмэн Роад не оказалось ни Гроот, ни Холдинг, важно само по себе? И его неудача тоже пойдет на пользу? Похоже, эти две открытки, но минутку, у мисс Корнель ведь эти имена записаны. Весьма любопытный факт.
– Пожалуй, навещу-ка я ещё кое-кого, – сказал сержант Пламптри. – Мисс Корнель, Ред Рафс – это небольшая вилла где-то на Ротем роад.
– Да, верно, – подтвердил инспектор. – Хотите, вас кто-нибудь проводит?
– Нет, спасибо, – отказался сержант Пламптри. – Найду и сам.
Он без проблем нашел и Ред Рафс, и мисс Корнель, которая как раз гоняла газонокосилку по прекрасно ухоженному газону. И пары слов хватило, чтобы прояснить все недоразумение.
– Миссис Гроот и мисс Холдинг? Конечно, я их знаю. Они живут в том большом доме на углу Стилмэн роад. Вы не могли его не заметить. Его тут именуют Рочестер-хаус. На самом деле это приют, но им не хочется в этом признаваться. Поэтому на письмах и ставят только «Стилмэн роад».
– Ага, – протянул сержант Пламптри. – Можете объяснить мне, за что они получили те деньги?
– Зачем, о Господи, вам это знать?
– Инспектор попросил меня все выяснить, – замялся сержант. – Нашел открытки с подтверждением, и видимо ему показалось что-то странным.
– Эх вы, сыщики! – фыркнула мисс Корнель, и трудно было сказать, сердится она или потешается. – Поищи вы получше, нашли бы ещё три таких же – от миссис Эбботс из Нортхемптона, от мисс Матч и миссис Хоппер из Милсета и… минутку… – да, от мисс Перси из Поттерс Бар.
– И кто же все они, мисс Корнель?
– Объекты его личной благотворительности. У Абеля Хорнимана порою оставались какие-то суммы, с которыми он мог поступать по своему усмотрению. Немного-в общем счете три-четыре сотни фунтов в год. Все эти женщины – бывшие служанки или гувернантки, которые служили в богатых домах и которые теперь живут в весьма стесненных условиях. Хорниман эти деньги распределял между ними – примерно по шестьдесят фунтов в год на каждую. Я выступала как его официальный представитель. Ежеквартально высылал им деньги, а если было время, порой и навещала. Чаще всего-миссис Гроот и мисс Холдинг, поскольку это рядом.
– Ага.
– По вашим глазам вижу, что вы хотите все это как следует проверить, заметила мисс Корнель. – Дам адреса тех четверых, чтоб записали. А по дороге на вокзал можете навестить миссис Гроот и мисс Холдинг. Подойдите к дежурной и сошлитесь на меня.
– Благодарю вас, – сказал сержант Пламптри. – Я так и сделаю.
В Лондон он вернулся поздно вечером, но инспектора Хейзелриджа нашел ещё в кабинете. Когда Пламптри завершил доклад, инспектор потянулся к листу, озаглавленному: «Версии». На нем стояло всего несколько строк. Одну из них инспектор вычеркнул…
8. Понедельник
ДОКУМЕНТЫ НАЙДЕНЫ
Женщины никогда не раздумывают, и потому относительно редко ошибаются.
Все, что испытывают и переживают, воспринимают эмоционально и не заботятся об отдаленных или сомнительных последствиях. Никогда не совершат великих открытий, и никогда не попадут в абсурдную ситуацию.
I
Мистер Бёрли встал в отвратительном настроении.
По понедельникам он всегда был не в лучшей форме. Присутствие полиции в конторе воспринимал как личное оскорбление; и его настроение отнюдь не поправили мазохистическая суббота и воскресенье, проведенное за чтением газет.
Репортажи об убийстве в Линкольнс Инн были, однако, менее кричащими и подробными, чем можно было ожидать; виной этому отчасти была нехватка места, а отчасти – окончание футбольного сезона.
Но одна газета все же растравила его раны упоминанием о фирме «Хорниман, Бёрли и Крейн», а «Санди Скриб» совершенно возмутительно охарактеризовала её как «известную адвокатскую фирму по части разводов». (Правда, контора Хорнимана в последнее время отказалась от своих довоенных предрассудков в этой части – как и многие коллеги – и ныне порой тоже углублялась в трясину супружеских раздоров; но «известная адвокатская фирма по части разводов» – это уже слишком. Господи, так люди начнут связывать их имена Бог весть с какими махинациями.)
Едва вошел в кабинет, как к нему уже явился инспектор Хейзелридж и принялся задавать множество бессмысленных вопросов, касавшихся каких-то миссис Гроот и мисс Холдинг, и ещё каких-то мисс и миссис. И ни на один из вопросов мистеру Бёрли нечего было ответить.
– Послушайте, инспектор, – начал мистер Бёрли предельно деловым тоном, – понимаю, что вам приходится расспрашивать о вещах, которые связаны с этой… гм, смертью, и со Смоллбоном, его поведением и тому подобными вещами. Но вопросов, касающихся внутренних дел нашей конторы я не допущу. Если вы и впредь будете отнимать время у меня и моих сотрудников расспросами о вещах, никак не связанных с этой… гм, смертью, мне придется поговорить с вашим шефом – он мой старый друг.
– Я здесь для того, – невозмутимо заявил инспектор Хейзелридж, – чтобы расследовать убийство. И расспрашивать я буду кого захочу, когда захочу и о чем захочу. Если вы мне будете мешать, я добьюсь распоряжения о закрытии конторы и вы не сможете продолжать работу, пока я не закончу расследование. А если вы хотите поговорить с шефом, позвоните по номеру Уайтхолл-1212, линия 9. Постараюсь, чтобы вас соединили.
– Но послушайте, я… гм, в самом деле, – смешался мистер Бёрли, – я вам не собирался мешать.
Когда Хейзелридж ушел, мистер Бёрли позвонил Бобу.
– Что это ещё за Гроот и Холдинг?
– Я как раз об этом спрашивал мисс Корнель, – сообщил Боб. – С ними все в порядке. Получают пособие из текущего фонда по завещанию полковника Линкольна. Как вы знаете, полковник завещал отцу пять тысяч фунтов, чтобы доходы с них тот использовал по своему усмотрению.
– Не могу судить, нормально это или нет, – саркастически заметил мистер Бёрли, – поскольку никогда не имел возможности заглянуть в измененное завещание.
– Я скажу мисс Корнель, чтобы сделала вам копию.
– Будьте так любезны. Я только хотел добавить, что как глава фирмы мог бы ожидать, что буду информирован о положении вещей.
– Но я.
– Ваш отец счел нужным сделать вас своим единственным наследником. Это его личное дело. И передал вам, что было его правом по нашему договору о партнерстве, свою долю в фирме. Простите, но по моему мнению это было ошибкой. Тем не менее это ничего не меняет в том, что я как самый старший партнер тоже имею свои права.
– Разумеется, – подтвердил Боб.
– И ещё кое-что. Я заметил, что вы слишком полагаетесь на мисс Корнель. Она особа в своем роде выдающаяся, но в конце концов всего лишь секретарша.
– Мисс Корнель, – Боб слегка покраснел, – весьма ценила моего отца. И она мне очень полезна. Ни то, ни другое не дает мне повода от неё избавиться.
– Я и в мыслях не имел избавляться от нее, – холодно отрезал мистер Бёрли. – Но нехорошо, если кто-то слишком погружается в рутинную работу. Предлагаю провести замену. Мисс Корнель пускай работает с мистером Крейном, а вы можете взять мисс Милдмэй.
Кровь прихлынула Бобу к лицу, и тут же отхлынула, так что он побелел как смерть.
Мистер Бёрли, поглощенный своим красноречием, к счастью этого не заметил.
– Знаете, как говорили на войне, – продолжал мистер Бёрли. – Только плохой офицер поддается своим подчиненным.
Военный опыт Бёрли ограничивался одним годом службы в резерве, и туда-то он вступил в семнадцатом году, когда стало ясно, что остался выбор или туда, или в пехоту, и Боб некоторое время боролся с искушением об этом напомнить.
Но решил, что нет смысла наживать себе врагов, потому промямлил нечто неопределенное и вышел из комнаты.
Мистер Бёрли позвонил мисс Читтеринг и, как только та вошла, начал с головокружительной скоростью диктовать пространный арендный договор. Мисс Читтеринг была достаточно квалифицированной стенографисткой, но только волшебник мог бы стенографировать на той скорости, с которой диктовал мистер Бёрли. А когда она вынуждена была попросить повторить, мистер Бёрли только фыркнул и стал диктовать ещё быстрее.
II
В секретариате Анна Милдмэй и мисс Корнель при слабой поддержке мисс Беллбейс пытались реконструировать расписание субботних дежурств.
– Я точно помню, – сказала Анна, заглянув в карманный календарик, что я дежурила 27 февраля, потому что как раз накануне мой адмирал водил меня в «Критерион» и пытался напоить джином.
– Кто это – «твой адмирал»? – спросила мисс Беллбейс.
– Один отцов приятель, – махнула рукой Анна. – Ему лет девяносто. Командовал линейным кораблем ещё в Крымскую войну. Он все пытается меня соблазнить, ещё с тех пор, как я закончила школу.
– Ну и постоянство, нужно признать, – заметила мисс Беллбейс.
– Я потому так хорошо помню, что в тот день жутко страдала с похмелья. Когда зазвонил телефон, думала голова лопнет.
– А я была здесь в предыдущую субботу. Да, точно, – сказала мисс Корнель. – Если вы помните, была не моя очередь, но Сисси попросила, чтобы я вышла за нее. Уже не помню, почему.
– Наверно, у неё было свидание, – предположил Генри.
Эта идея вызвала всеобщее веселье, но мисс Беллбейс сказала:
– Послушайте, мне кажется, что Сисси в самом деле с кем-то встречается.
– Глупости, – возразила мисс Корнель. – Она не знает, как мужчины выглядят.
– Тогда зачем она ездит каждую субботу в Лондон? Живет ведь в Далвиче!
– Возможно, за покупками, – предположил Генри.
– Ну, вы отстали от жизни, – воскликнула мисс Милдмэй. – Нынче девушки не тратят субботы на покупки в Вест Энде. Для этого есть обеденный перерыв.
– Где вы её видели? – спросила мисс Корнель.
– На Стрэнде, около полудня. Думаю, он работает в одном из магазинов напротив вокзала Чаринг Кросс, и Сисси заезжает за ним, когда он в субботу вечером кончает работу.
– Ну-ну, помоги ей Господь.
– Анна, не будьте такой снобкой.
– Ладно, – вмешался Генри, – лучше скажите мне, как обстояло дело с остальными субботами.
– А для чего вам все это нужно? – спросила мисс Корнель.
– Не будьте наивной, – сказала мисс Милдмэй. – Это инспектор Орлиный глаз. Думает, что мы того заморыша прикончили в одну из суббот.
Сказала она это вроде как в шутку, но Боуну показалось, что в голосе её прозвучало напряжение, деланная веселость, больше смахивавшая на истерию.
Остальные, похоже, тоже это заметили, и в комнате повисла напряженная тишина, которую, как обычно, нарушила мисс Беллбейс, заявившая с потрясающей прямотой:
– Я его не убивала.
– Мы знаем, что нет, Флорри, – успокоила её мисс Корнель. – Сделай ты это, тут же сказала бы нам. Какие ещё субботы вас интересуют? Суббота тринадцатого – тогда здесь была Сисси. Была вместо меня за то, что я была тут за нее. Шестого марта – тогда здесь были вы, Флорри.
– О господи, наверно, – протянула мисс Беллбейс. – Если написано, значит так и есть. Я только знаю, что была здесь, когда была моя очередь.
– И с кем?
– С мистером Крейном.
– Да, это совпадает с расписанием, – заметила мисс Корнель.
– Понимаю, нелегко забыть целое утро, проведенное с нашим Бочонком, бросила Анна. – Такие вещи мы, девушки, долго помним. Он тоже усадил тебя вплотную с левой стороны, так что когда открыл свой ящик, практически тебя раздел?
– Господи Исусе, – воскликнула мисс Беллбейс, – так он с тобой такое проделывает?
– Разумеется, – сказала мисс Корнель. – Но в этом ничего такого нет – ведь он выпускник Мальборо.
– Ну, – спросила Анна, – а как было тогда, когда он подвозил вас на вокзал в такси после банкета?
Генри предпочел исчезнуть.
III
– Мистер Коу!
– Да, дорогуша.
– К вам посетитель, – сообщила мисс Беллбейс.
– И кто же это, душа моя?
– Такой невысокий седовласый господин.
– Что вы говорите!
– Мистер Коу!
– Да, сердце мое?
– Нельзя так говорить.
– Господи, – воскликнул Джон. – Ведь я только сказал: «Что вы говорите!»
– Но вы же мне сказали «дорогуша», и «сердце мое», и ещё насчет души. Так нельзя, разве что вы были бы в меня влюблены.
– Но так и есть, – заявил Джон. – Безумно.
Мисс Беллбейс задумалась.
– Так почему же вы не просите моей руки?
– Да я бы сделал это, – сказал Джон, – но – только это между нами – я уже женат.
– На ком?
– На бухгалтере из гражданского суда, – заявил Джон. – Впустите посетителя. Знать не должна ждать.
– Он говорит, его фамилия Браун.
– Он инкогнито, – пояснил Джон. – На самом деле это лорд из Бишопсгейта.
Мужчина, которого впустила мисс Беллбейс, действительно не походил на лорда. Его единственными примечательными чертами были, как она и сказала, маленький рост и седина. Поздоровашись, Джон дал ему ряд инструкций, которые мистер Браун послушно принял к сведению. В завершение беседы по столу пропутешествовали несколько фунтовых банкнот и незнакомец распрощался. В дверях едва не столкнулся с Боуном.
Генри был слишком занят собственными проблемами, чтобы о чем-то распрашивать.
– Как свидетельницы эти женщины сущее бедствие, – заявил он. – Я провел с ними почти полчаса и все ещё не знаю точно, кто в какую субботу дежурил.
– Если вас так заботит график, – сказал Джон, – то не беспокойтесь. Там все точно. Я спрашивал сержанта Коккерила.
– Отлично, – рассеянно протянул Генри. Из головы его все не шел эпизод в секретариате.
– Вы хорошо знаете Анну Милдмэй? – вдруг спросил он.
– Совсем не знаю, – отрезал Джон. – Не то, чтобы не пытался. Одно время я ей весьма интересовался.
Звучало это откровенно. Генри, внимательно взглянув на него, заметил:
– Да, очень милая девушка.
– Вы говорите не совсем уверенно, – заметил Джон, – но не ошибаетесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
– Да, живет.
– Тогда я не ошибся. – Сержанту Пламптри очень бы хотелось, чтобы такая вероятность один к тридцати хотя бы изредка выпадала на скачках.
– Вы миссис Гроот?
– Да.
– Могли бы мы с вами поговорить?
– Пожалуйста.
– А внутрь мы не войдем? Это весьма деликатное дело.
– Пожалуйста, – повторила женщина. – Пройдем в гостиную и там можете быть как угодно деликатны.
Проводив его в гостиную, присела на краешек стула, по-мужски сложив руки на коленях. Поскольку сержанту она сесть не предложила, тот остался стоять, ибо в таких вещах был весьма корректен.
– Вероятно, вы мне сможете помочь, – начал он. – Я ищу некоего Смоллбона.
– Да?
Или она никогда это имя не слышала, или обладала врожденным талантом игрока в покер.
– Полагаю, вы о нем никогда не слышали.
– Нет, почему же, слышала, – сказала женщина. – Часто.
– В самом деле? И могли бы сказать, когда видели его в последний раз?
Женщина сжала губы, потом их приоткрыла, зато закрыла глаза и тихо выдохнула:
– Позавчера.
Тут нервная система сержанта Пламптри была спасена от дальнейших потрясений приходом сиделки, которая проводила его к выходу.
– Так она – это?
– Да, – подтвердила сиделка. – Именно. Иногда больше, иногда меньше.
– Мне очень жаль. – Сержант Пламптри чувствовал, что здесь уместно какое-то объяснение. – Одна моя знакомая просила, чтобы я навестил миссис Гроот.
– Она не миссис Гроот.
– Но ведь она сказала.
– Сказать она может что угодно. В зависимости от состояния. Вчера убеждала почтальона, что она миссис Рузвельт.
– Ага.
– На самом деле она миссис Лемон.
Сержант Пламптри очутился на улице.
Следующий дом оказался пустым, или все его обитатели крепко спали. Перейдя на противоположную сторону, через несколько ярдов он повторил попытку.
На этот раз открыла ему маленькая, шустрая седовласая дама, заявившая, что никаких миссис Гроот или мисс Холдинг не знает. В каком доме они живут?
Сержант Пламптри признал, что не знает.
Как тогда выглядят?
Сержант Пламптри не знал и этого.
Седовласая дама поставила его в известность, что нужно лучше собирать информацию, отправляясь в путь.
Сержант Пламптри согласился и опять очутился на улице.
Седовласая дама задумчиво посмотрела ему вслед и взялась за телефон.
И в результате, когда сержант Пламптри выходил из дверей тремя домами дальше, начиная уже сомневаться в существовании миссис Гроот и мисс Холдинг, он очутился нос к носу с сотрудником кентской полиции, который тут же потребовал предъявить документы.
Так что в конце концов сержанту Пламптри пришлось – таки карабкаться в гору и идти в полицию.
Когда выяснилось, кто он такой, коллеги из полиции Севенокса, разумеется, предложили ему свою помощь. При этом открыто над ним посмеиваясь.
– Как сообщила мисс Паркинсон, – сказал ему местный инспектор, – по домам расхаживает какой-то подозрительный тип под неправдоподобным предлогом поисков каких-то двух особ, которые там якобы живут. Как, говорите, их зовут? Гроот и Холдинг? Взгляните в список домовладельцев. Ничего похожего там нет. А это самый свежий список. Вы уверены, что не перепутали название улицы?
– Нет, точно это была Стилмэн роад, – рассеянно повторил сержант Пламптри.
Мысли его были далеко. Может быть то, что на Стилмэн Роад не оказалось ни Гроот, ни Холдинг, важно само по себе? И его неудача тоже пойдет на пользу? Похоже, эти две открытки, но минутку, у мисс Корнель ведь эти имена записаны. Весьма любопытный факт.
– Пожалуй, навещу-ка я ещё кое-кого, – сказал сержант Пламптри. – Мисс Корнель, Ред Рафс – это небольшая вилла где-то на Ротем роад.
– Да, верно, – подтвердил инспектор. – Хотите, вас кто-нибудь проводит?
– Нет, спасибо, – отказался сержант Пламптри. – Найду и сам.
Он без проблем нашел и Ред Рафс, и мисс Корнель, которая как раз гоняла газонокосилку по прекрасно ухоженному газону. И пары слов хватило, чтобы прояснить все недоразумение.
– Миссис Гроот и мисс Холдинг? Конечно, я их знаю. Они живут в том большом доме на углу Стилмэн роад. Вы не могли его не заметить. Его тут именуют Рочестер-хаус. На самом деле это приют, но им не хочется в этом признаваться. Поэтому на письмах и ставят только «Стилмэн роад».
– Ага, – протянул сержант Пламптри. – Можете объяснить мне, за что они получили те деньги?
– Зачем, о Господи, вам это знать?
– Инспектор попросил меня все выяснить, – замялся сержант. – Нашел открытки с подтверждением, и видимо ему показалось что-то странным.
– Эх вы, сыщики! – фыркнула мисс Корнель, и трудно было сказать, сердится она или потешается. – Поищи вы получше, нашли бы ещё три таких же – от миссис Эбботс из Нортхемптона, от мисс Матч и миссис Хоппер из Милсета и… минутку… – да, от мисс Перси из Поттерс Бар.
– И кто же все они, мисс Корнель?
– Объекты его личной благотворительности. У Абеля Хорнимана порою оставались какие-то суммы, с которыми он мог поступать по своему усмотрению. Немного-в общем счете три-четыре сотни фунтов в год. Все эти женщины – бывшие служанки или гувернантки, которые служили в богатых домах и которые теперь живут в весьма стесненных условиях. Хорниман эти деньги распределял между ними – примерно по шестьдесят фунтов в год на каждую. Я выступала как его официальный представитель. Ежеквартально высылал им деньги, а если было время, порой и навещала. Чаще всего-миссис Гроот и мисс Холдинг, поскольку это рядом.
– Ага.
– По вашим глазам вижу, что вы хотите все это как следует проверить, заметила мисс Корнель. – Дам адреса тех четверых, чтоб записали. А по дороге на вокзал можете навестить миссис Гроот и мисс Холдинг. Подойдите к дежурной и сошлитесь на меня.
– Благодарю вас, – сказал сержант Пламптри. – Я так и сделаю.
В Лондон он вернулся поздно вечером, но инспектора Хейзелриджа нашел ещё в кабинете. Когда Пламптри завершил доклад, инспектор потянулся к листу, озаглавленному: «Версии». На нем стояло всего несколько строк. Одну из них инспектор вычеркнул…
8. Понедельник
ДОКУМЕНТЫ НАЙДЕНЫ
Женщины никогда не раздумывают, и потому относительно редко ошибаются.
Все, что испытывают и переживают, воспринимают эмоционально и не заботятся об отдаленных или сомнительных последствиях. Никогда не совершат великих открытий, и никогда не попадут в абсурдную ситуацию.
I
Мистер Бёрли встал в отвратительном настроении.
По понедельникам он всегда был не в лучшей форме. Присутствие полиции в конторе воспринимал как личное оскорбление; и его настроение отнюдь не поправили мазохистическая суббота и воскресенье, проведенное за чтением газет.
Репортажи об убийстве в Линкольнс Инн были, однако, менее кричащими и подробными, чем можно было ожидать; виной этому отчасти была нехватка места, а отчасти – окончание футбольного сезона.
Но одна газета все же растравила его раны упоминанием о фирме «Хорниман, Бёрли и Крейн», а «Санди Скриб» совершенно возмутительно охарактеризовала её как «известную адвокатскую фирму по части разводов». (Правда, контора Хорнимана в последнее время отказалась от своих довоенных предрассудков в этой части – как и многие коллеги – и ныне порой тоже углублялась в трясину супружеских раздоров; но «известная адвокатская фирма по части разводов» – это уже слишком. Господи, так люди начнут связывать их имена Бог весть с какими махинациями.)
Едва вошел в кабинет, как к нему уже явился инспектор Хейзелридж и принялся задавать множество бессмысленных вопросов, касавшихся каких-то миссис Гроот и мисс Холдинг, и ещё каких-то мисс и миссис. И ни на один из вопросов мистеру Бёрли нечего было ответить.
– Послушайте, инспектор, – начал мистер Бёрли предельно деловым тоном, – понимаю, что вам приходится расспрашивать о вещах, которые связаны с этой… гм, смертью, и со Смоллбоном, его поведением и тому подобными вещами. Но вопросов, касающихся внутренних дел нашей конторы я не допущу. Если вы и впредь будете отнимать время у меня и моих сотрудников расспросами о вещах, никак не связанных с этой… гм, смертью, мне придется поговорить с вашим шефом – он мой старый друг.
– Я здесь для того, – невозмутимо заявил инспектор Хейзелридж, – чтобы расследовать убийство. И расспрашивать я буду кого захочу, когда захочу и о чем захочу. Если вы мне будете мешать, я добьюсь распоряжения о закрытии конторы и вы не сможете продолжать работу, пока я не закончу расследование. А если вы хотите поговорить с шефом, позвоните по номеру Уайтхолл-1212, линия 9. Постараюсь, чтобы вас соединили.
– Но послушайте, я… гм, в самом деле, – смешался мистер Бёрли, – я вам не собирался мешать.
Когда Хейзелридж ушел, мистер Бёрли позвонил Бобу.
– Что это ещё за Гроот и Холдинг?
– Я как раз об этом спрашивал мисс Корнель, – сообщил Боб. – С ними все в порядке. Получают пособие из текущего фонда по завещанию полковника Линкольна. Как вы знаете, полковник завещал отцу пять тысяч фунтов, чтобы доходы с них тот использовал по своему усмотрению.
– Не могу судить, нормально это или нет, – саркастически заметил мистер Бёрли, – поскольку никогда не имел возможности заглянуть в измененное завещание.
– Я скажу мисс Корнель, чтобы сделала вам копию.
– Будьте так любезны. Я только хотел добавить, что как глава фирмы мог бы ожидать, что буду информирован о положении вещей.
– Но я.
– Ваш отец счел нужным сделать вас своим единственным наследником. Это его личное дело. И передал вам, что было его правом по нашему договору о партнерстве, свою долю в фирме. Простите, но по моему мнению это было ошибкой. Тем не менее это ничего не меняет в том, что я как самый старший партнер тоже имею свои права.
– Разумеется, – подтвердил Боб.
– И ещё кое-что. Я заметил, что вы слишком полагаетесь на мисс Корнель. Она особа в своем роде выдающаяся, но в конце концов всего лишь секретарша.
– Мисс Корнель, – Боб слегка покраснел, – весьма ценила моего отца. И она мне очень полезна. Ни то, ни другое не дает мне повода от неё избавиться.
– Я и в мыслях не имел избавляться от нее, – холодно отрезал мистер Бёрли. – Но нехорошо, если кто-то слишком погружается в рутинную работу. Предлагаю провести замену. Мисс Корнель пускай работает с мистером Крейном, а вы можете взять мисс Милдмэй.
Кровь прихлынула Бобу к лицу, и тут же отхлынула, так что он побелел как смерть.
Мистер Бёрли, поглощенный своим красноречием, к счастью этого не заметил.
– Знаете, как говорили на войне, – продолжал мистер Бёрли. – Только плохой офицер поддается своим подчиненным.
Военный опыт Бёрли ограничивался одним годом службы в резерве, и туда-то он вступил в семнадцатом году, когда стало ясно, что остался выбор или туда, или в пехоту, и Боб некоторое время боролся с искушением об этом напомнить.
Но решил, что нет смысла наживать себе врагов, потому промямлил нечто неопределенное и вышел из комнаты.
Мистер Бёрли позвонил мисс Читтеринг и, как только та вошла, начал с головокружительной скоростью диктовать пространный арендный договор. Мисс Читтеринг была достаточно квалифицированной стенографисткой, но только волшебник мог бы стенографировать на той скорости, с которой диктовал мистер Бёрли. А когда она вынуждена была попросить повторить, мистер Бёрли только фыркнул и стал диктовать ещё быстрее.
II
В секретариате Анна Милдмэй и мисс Корнель при слабой поддержке мисс Беллбейс пытались реконструировать расписание субботних дежурств.
– Я точно помню, – сказала Анна, заглянув в карманный календарик, что я дежурила 27 февраля, потому что как раз накануне мой адмирал водил меня в «Критерион» и пытался напоить джином.
– Кто это – «твой адмирал»? – спросила мисс Беллбейс.
– Один отцов приятель, – махнула рукой Анна. – Ему лет девяносто. Командовал линейным кораблем ещё в Крымскую войну. Он все пытается меня соблазнить, ещё с тех пор, как я закончила школу.
– Ну и постоянство, нужно признать, – заметила мисс Беллбейс.
– Я потому так хорошо помню, что в тот день жутко страдала с похмелья. Когда зазвонил телефон, думала голова лопнет.
– А я была здесь в предыдущую субботу. Да, точно, – сказала мисс Корнель. – Если вы помните, была не моя очередь, но Сисси попросила, чтобы я вышла за нее. Уже не помню, почему.
– Наверно, у неё было свидание, – предположил Генри.
Эта идея вызвала всеобщее веселье, но мисс Беллбейс сказала:
– Послушайте, мне кажется, что Сисси в самом деле с кем-то встречается.
– Глупости, – возразила мисс Корнель. – Она не знает, как мужчины выглядят.
– Тогда зачем она ездит каждую субботу в Лондон? Живет ведь в Далвиче!
– Возможно, за покупками, – предположил Генри.
– Ну, вы отстали от жизни, – воскликнула мисс Милдмэй. – Нынче девушки не тратят субботы на покупки в Вест Энде. Для этого есть обеденный перерыв.
– Где вы её видели? – спросила мисс Корнель.
– На Стрэнде, около полудня. Думаю, он работает в одном из магазинов напротив вокзала Чаринг Кросс, и Сисси заезжает за ним, когда он в субботу вечером кончает работу.
– Ну-ну, помоги ей Господь.
– Анна, не будьте такой снобкой.
– Ладно, – вмешался Генри, – лучше скажите мне, как обстояло дело с остальными субботами.
– А для чего вам все это нужно? – спросила мисс Корнель.
– Не будьте наивной, – сказала мисс Милдмэй. – Это инспектор Орлиный глаз. Думает, что мы того заморыша прикончили в одну из суббот.
Сказала она это вроде как в шутку, но Боуну показалось, что в голосе её прозвучало напряжение, деланная веселость, больше смахивавшая на истерию.
Остальные, похоже, тоже это заметили, и в комнате повисла напряженная тишина, которую, как обычно, нарушила мисс Беллбейс, заявившая с потрясающей прямотой:
– Я его не убивала.
– Мы знаем, что нет, Флорри, – успокоила её мисс Корнель. – Сделай ты это, тут же сказала бы нам. Какие ещё субботы вас интересуют? Суббота тринадцатого – тогда здесь была Сисси. Была вместо меня за то, что я была тут за нее. Шестого марта – тогда здесь были вы, Флорри.
– О господи, наверно, – протянула мисс Беллбейс. – Если написано, значит так и есть. Я только знаю, что была здесь, когда была моя очередь.
– И с кем?
– С мистером Крейном.
– Да, это совпадает с расписанием, – заметила мисс Корнель.
– Понимаю, нелегко забыть целое утро, проведенное с нашим Бочонком, бросила Анна. – Такие вещи мы, девушки, долго помним. Он тоже усадил тебя вплотную с левой стороны, так что когда открыл свой ящик, практически тебя раздел?
– Господи Исусе, – воскликнула мисс Беллбейс, – так он с тобой такое проделывает?
– Разумеется, – сказала мисс Корнель. – Но в этом ничего такого нет – ведь он выпускник Мальборо.
– Ну, – спросила Анна, – а как было тогда, когда он подвозил вас на вокзал в такси после банкета?
Генри предпочел исчезнуть.
III
– Мистер Коу!
– Да, дорогуша.
– К вам посетитель, – сообщила мисс Беллбейс.
– И кто же это, душа моя?
– Такой невысокий седовласый господин.
– Что вы говорите!
– Мистер Коу!
– Да, сердце мое?
– Нельзя так говорить.
– Господи, – воскликнул Джон. – Ведь я только сказал: «Что вы говорите!»
– Но вы же мне сказали «дорогуша», и «сердце мое», и ещё насчет души. Так нельзя, разве что вы были бы в меня влюблены.
– Но так и есть, – заявил Джон. – Безумно.
Мисс Беллбейс задумалась.
– Так почему же вы не просите моей руки?
– Да я бы сделал это, – сказал Джон, – но – только это между нами – я уже женат.
– На ком?
– На бухгалтере из гражданского суда, – заявил Джон. – Впустите посетителя. Знать не должна ждать.
– Он говорит, его фамилия Браун.
– Он инкогнито, – пояснил Джон. – На самом деле это лорд из Бишопсгейта.
Мужчина, которого впустила мисс Беллбейс, действительно не походил на лорда. Его единственными примечательными чертами были, как она и сказала, маленький рост и седина. Поздоровашись, Джон дал ему ряд инструкций, которые мистер Браун послушно принял к сведению. В завершение беседы по столу пропутешествовали несколько фунтовых банкнот и незнакомец распрощался. В дверях едва не столкнулся с Боуном.
Генри был слишком занят собственными проблемами, чтобы о чем-то распрашивать.
– Как свидетельницы эти женщины сущее бедствие, – заявил он. – Я провел с ними почти полчаса и все ещё не знаю точно, кто в какую субботу дежурил.
– Если вас так заботит график, – сказал Джон, – то не беспокойтесь. Там все точно. Я спрашивал сержанта Коккерила.
– Отлично, – рассеянно протянул Генри. Из головы его все не шел эпизод в секретариате.
– Вы хорошо знаете Анну Милдмэй? – вдруг спросил он.
– Совсем не знаю, – отрезал Джон. – Не то, чтобы не пытался. Одно время я ей весьма интересовался.
Звучало это откровенно. Генри, внимательно взглянув на него, заметил:
– Да, очень милая девушка.
– Вы говорите не совсем уверенно, – заметил Джон, – но не ошибаетесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23