– Она знала, что я не могу позволить себе ту сумму, которую она просила...– Но вы же родственники, – возразила Петра. – Разве она не могла вам уступить?– Начнем с того, что это сэкономило бы ей несколько тысяч на оплату услуг агентства по продаже недвижимости, – объяснил Скотт. – Вы говорили Кейт, что хотите купить «Сосны», Аня?– Этот дом достался ей от родителей. Я и представить не могла, что она избавится от него. Она его продала, когда ей срочно понадобились деньги.– Вы предложили, сколько могли, но этого оказалось мало, – догадался он. – Разве ваши родители не могли помочь вам? Они ведь обеспеченные люди.– Но и тот образ жизни, который они ведут, тоже обходится недешево. Я зарабатываю себе на жизнь с тех пор, как окончила институт, и меня это устраивает. Конечно, они оплачивают мои поездки к ним и дарят щедрые подарки... В любом случае, как бы родители ни были богаты, нельзя смотреть на них как на денежный мешок...– Значит, вы просили, но родители отказали, – утвердительно проговорил Скотт.– Не пора ли перестать выставлять меня бедной сироткой? – раздраженно спросила она. – Они бы дали мне деньги на квартиру в городе, но мне это не нужно. Я вполне довольна тем, что у меня есть! Дом в «Соснах» слишком велик для меня, к тому же он нуждался в ремонте...– Значит, вы не в обиде на меня за то, что я его купил?– Это все равно, что обижаться на меня за то, что я в родстве с бывшей хозяйкой дома.– Метко, – поздравил он ее.– Здесь все так изменилось. Мы с Кейт спали наверху, в угловой комнате. Выше был только чердак.– В доме есть чердак? – спросила Петра. – Клево! А что там?Аня похолодела. Она старалась не думать о просьбе Кейт. Скотт пригласил ее в дом давать уроки Петре, но, как только Аня начнет разыскивать дневник кузины, она преступит невидимую черту и потеряет уважение к себе.– Много пыли, паутины и старая мебель, – ответил Скотт.С другой стороны дома послышались пронзительные вопли и плеск воды. Петра глубоко вздохнула.– Похоже, Шон с друзьями резвится в бассейне. Почему бы тебе не пойти к ним? – предложил Скотт.Не дав ему договорить, Петра резво вскочила на ноги. Но чуть помедлила, глядя на Аню.– А как же мисс Адамс?Он улыбнулся.– Я присмотрю за мисс Адамс.– О'кей. Спасибо, пап. До встречи! – обрадовалась девочка.– Увидимся завтра, Петра. И не забудь прочитать ту главу по биологии, – крикнула ей вслед Аня.– Не забуду!– Ой ли? – спросил Скотт, откидываясь назад.– У вас очень смышленая дочь. И довольно прилежная. Раз берется – обязательно делает.– Я заметил, – скривил губы Скотт. – Она прекрасно разбирается в одних вещах, зато в других необычайно наивная. Никак не пойму, к чему этот маскарад – черная одежда, крашеные волосы, сережка в носу. Счастье еще, что она не щеголяет с пирсингом на языке и татуировкой!Он повернул голову и заметил, что Аня улыбается.– В чем дело?Она покачала головой, собирая разбросанные по траве книги.– Ни в чем.Он прищурился.– Нет, вы что-то явно скрываете. У вас вид как у Моны Лизы, будь она неладна. Вы знаете то, чего не знаю я. – С игривым выражением лица он взял ее за руку. – Эта загадочная улыбка превосходства у вас на губах. Что вы утаили такого, что я должен знать?– Я и вправду не смогла бы... – начала она с наигранной скромностью и вскрикнула, когда он внезапно повалил ее на траву.– Боитесь щекотки, мисс Адамс? Она издала нервный смешок.– Нет!Он опустился рядом.– Полагаю, вы лжете, – самоуверенно проговорил Скотт. Затем медленно завел ей руки за голову и легонько провел по ее ребрам. – Проверим?Аня с трудом подавила подступающий предательский смешок.– Вы ведете себя крайне неуместно, – строго произнесла она.– В каком смысле неуместно?Лицо Скотта оказалось совсем близко. Аня почувствовала аромат его кожи, смешавшийся с запахом травы и сладких яблок.– У нас другие отношения, – дрожащим голосом произнесла она, когда кончики его пальцев пощекотали ей ребра. В его голубых глазах пробежала искорка страсти. Аня почувствовала, как его тело напряглось.– А какие у нас отношения? – прошептал он ей в губы. – Мы партнеры? Враги? Друзья?– Я... мы... – Она замолчала, ощутив его бедра рядом со своими.– Может, пора разобраться... Неожиданно он страстно приник к губам Ани.Она уперлась в его плечи.– Перестань... нельзя, – произнесла она, задыхаясь.В какой-то момент она испугалась, что Скотт ее не послушает, но он со стоном скатился с нее. Аня села, дрожащими руками поправляя платье и растрепавшиеся волосы.– Почему бы тебе их не распустить? – Скотт открыл глаза и со спокойным любопытством наблюдал за ней. – К чему длинные волосы, если не распускать их?– Так менее жарко, – объяснила она.– Ты хочешь сказать «по-учительски». Если надеешься отбить у меня желание, то ошибаешься. Или, может быть, пытаешься напомнить мне о моей слабости к школьным учительницам?От лукавого намека на мать Петры Аня покраснела.– Ты уже не кажешься мне холодной. Ты очень страстная женщина.– Не нужно было приставать ко мне...– Почему? – Он приподнялся, опершись на руки. – Мы оба получили от этого удовольствие, разве не так? Что плохого в том, что взрослые люди немного пошалят?– Тут повсюду подростки, – возразила Аня. – Что скажут их родители, если они придут домой и расскажут, что видели нас... что мы...– Тогда не надо было отвечать на поцелуй с таким жаром, – возразил Скотт.– Я... ты застал меня врасплох.Он весело воскликнул:– Понятно, значит, когда ты готова к поцелую, то не отвечаешь на него. Ваши свидания, видно, жутко разочаровывают беднягу Марка.Вот бы он посмеялся, если бы знал, что они довольствуются лишь легким похлопыванием по щеке!– С чего это ты решил, что он не способен захватить женщину врасплох?Скотт криво усмехнулся.– Он – типичный бойскаут: непременно предупредит об этом. Держу пари, что Рэнсом в каждой женщине готов признать леди.– Меж тем как ты...– Готов видеть в каждой леди ловушку, – произнес он все тем же провокационным тоном.– И тебя еще удивляет, что твоя дочь занимается эпатажем? – фыркнула она, в очередной раз пытаясь собрать книги. – Надеюсь, хотя бы свою мать ты считаешь леди?Однако ее удар не попал в цель.– Мама бы расхохоталась, если бы я ее так назвал, – сказал он. – Она была официанткой в баре – прямодушная и жизнерадостная, вечно готовая видеть в жизни и людях только хорошее. Мы жили в довольно опасном районе Западного Окленда, и она допоздна работала в баре, но у нее всегда находился повод посмеяться. Она вырастила нас грубоватыми, но честными.Так вот откуда у него это обостренное чувство справедливости и готовность защищать обездоленных, браться за дела, которые другие адвокаты считают проигранными.– Коль скоро речь зашла о грубости, так ты признаешься, чему улыбалась, или вновь вступим в жаркую схватку на траве? – поинтересовался Скотт.– Это подделка, – вздохнула Аня.– Что?– Серьга в носу у Петры. Это всего-навсего клипса.– Ты уверена?Она воспользовалась его замешательством, чтобы подняться.– Можешь мне поверить.– Маленький чертенок!Он стал рядом, и глаза его сияли от восторга.– Она прекрасно знала, чего мне стоило сдержаться, чтобы не отругать ее за это.– Она таким образом проверяла тебя. – Аня направилась к дому.Скотт поднял бутылку с водой и пошел вслед за ней.– Наверное, я не прав, наказывая ее, когда она грубит Шону.– Я думаю, наоборот, это придает ей уверенности. Она умеет прекрасно вести себя, когда захочет. Так что, предъявляя к ней определенные требования, ты даешь ей понять, что заботишься о ее будущем. Ее до слез растрогало, что ты работаешь дома, чтобы побыть с ней.Скотт покраснел.– Ну что ж... не знаю, долго ли смогу себе это позволить, – хрипловато произнес он, пытаясь скрыть радость. – Нельзя без конца спихивать дела на партнеров, но не хотелось бы, чтобы она думала, будто мой интерес к ней пропадает.– Думаю, этого нечего опасаться. Через несколько дней начнутся занятия в школе, до половины пятого ее не будет дома.– И вдобавок два часа она пробудет под твоим присмотром... – пробормотал он, составляя в уме расписание. Он заметил, что Аня сбилась с шага, и недовольно глянул на нее. – Ты согласилась на мои условия. Даже если все кончится хорошо, надеюсь, ты все же продолжишь работать с Петрой. Ты сама убедилась, как полезны ей индивидуальные занятия, у вас уже сложились тесные отношения. И ты нужна ей.И не только ей, добавил он про себя.Все следующие дни Скотт все так же навязывал им свое общество. Аня поняла, что как отец, так и дочь используют ее в качестве своеобразного буфера, с помощью которого можно утолять взаимное любопытство.В субботу вечером, когда Аня дописывала статью, ей позвонил Марк. Он сообщил, что нашелся хакер, разместивший объявление о вечеринке. Им оказался ученик школы, уже не первый раз совершавший подобные проступки. Она может вернуться в школу, тем более что больше всех возмущавшаяся родительница теперь не станет поднимать шум: ее сына опознали в магазине, когда он покупал ликер для своих несовершеннолетних друзей.В школе коллеги встретили Аню шуточками. Но она терпеливо пережила их, а потом на первый план выдвинулся свежий скандал, связанный с хоккейным тренером, который завел интрижку с женой одного из учителей.В пятницу вечером Марк Рэнсом неожиданно пригласил Аню на обед. Она начала отказываться, но он был так настойчив, что она, в конце концов, согласилась. К тому же Петра говорила, что ее отец собирается провести вечер не дома.Решив пораньше закончить занятия с Петрой, чтобы хватило времени приготовиться, она поехала в «Сосны» сразу после школы.Дверь открыл Шон.– Мама с отцом вчера вечером прилетели из Лос-Анджелеса, – сказал он, заметив, что Аня смотрит на стоящие у стены чемоданы. Судя по всему, приезд родителей его не сильно радовал. Он опасался их реакции на его недавнее поведение.Аня спросила, где Петра. Шон кивнул головой в сторону ее комнаты.– Она там... барабанит на пианино или слушает компакт-диски. Она часто закрывается и вопит истошным голосом, если попытаешься украдкой заглянуть и послушать, как она играет, – пожаловался он.Наверное, Аня нарочно постучала слишком тихо. Звукоизоляция в комнате была такой, что услышать музыку можно было, лишь прижавшись ухом к замочной скважине, но, когда она приоткрыла дверь, до нее донеслись божественные звуки «Партиты» Баха.Великолепная техника, блестящее исполнение, достойное мастера. Но это была не запись. За пианино сидела Петра. Аня стояла у приоткрытой двери, не шелохнувшись, пока не стихли последние аккорды.– Прекрасно!Петра осторожно опустила крышку пианино.– Да, прекрасная музыка.Аня присела с ней рядом.– Нет, я имею в виду, что ты отлично играешь. – По ее серьезному тону чувствовалось, что это не просто слова. – Можешь мне поверить, все-таки я выросла в музыкальной семье, слышала многих талантливых пианистов и могу распознать настоящий талант.Она взяла девочку за руки и строго заглянула ей в глаза.– Мы обе знаем, чего стоит такая игра, сколько нужно заниматься, чтобы так исполнять Баха. Почему же ты оказалась здесь, Петра? И не говори мне, что ты просто хотела познакомиться с отцом. Что тебе на самом деле от него нужно?Петра до боли сжала ей пальцы.– Родители не могут позволить себе оплатить мою учебу за океаном. У них нет таких денег – тем более что нужно еще обеспечивать Чарлза с Дэвидом. Даже если я получу стипендию, этого будет недостаточно. Я могла бы пойти работать и накопить деньги, но это очень долго. А я хочу не просто хорошо играть, я хочу играть по-настоящему. И чтобы добиться успеха, мне нужно начинать интенсивно заниматься прямо сейчас. Узнав об отце, я подумала, что он мог бы помогать мне. Понимаете, если бы он получше узнал меня, я бы ему понравилась и все такое...– А потом бы ты упрекнула его в том, что его не было рядом, когда ты родилась.– Я знаю, он тогда был очень молод. Что бы там мама ни говорила, он хочет быть моим отцом. Он может помочь мне материально, и я знаю, что ему бы хотелось, чтобы я добилась чего-то в жизни. Я точно знаю!– Да, – вздохнула Аня. – Но, пожалуйста, ради него, попытайся рассказать ему об этом дипломатично.– Я знала, что вы поймете, вы ведь кузина Кейт Карлайл! – воскликнула Петра, вскакивая. – Вы ведь тоже считаете, что он должен дать мне денег?– Ради всего святого, не говори это отцу!– Не говорить что?В дверях стоял Скотт. Он всегда появлялся не вовремя. Петра не в силах была скрыть возбуждения.– Что я приехала сюда, чтобы просить тебя заплатить за учебу в музыкальной школе.Скотт быстро повернулся к Ане.– Это твоя затея?Петра энергично замотала головой.– Не-а, она только услышала, как я играю, и поняла, что хорошо у меня получается.В ее словах не было и намека на хвастовство или иронию.– Ей не хотелось, чтобы я обидела тебя – ну, заставила бы тебя переживать из-за того, что мне, мол, захотелось приехать сюда, только чтобы выудить у тебя денежки.– А так оно и было?– Ну, да-а, – призналась она, вздернув острый подбородок. – Но так было до того, как я тебя узнала...– Одному богу известно почему, но я тебе верю, – пробормотал он. – Ты ведь честолюбива, правда?Услышав в голосе отца гордость, Петра заулыбалась.– Это в генах.– Как и хитрость, – усмехнулся он в ответ, а Аня облегченно вздохнула.Скотт был достаточно резок, но справедлив. Обман он еще мог понять, но презирал лицемерие. А Петра никогда и не пыталась предстать не тем, кем она была на самом деле – его сумасбродной и не похожей на других дочерью.– Я научился играть уже взрослым, поэтому здесь трудно говорить о наследственности. И насколько ты талантлива? – поинтересовался он. – Я ни разу не слышал, как ты играешь...Петра подошла к пианино, села, на минуту задумалась и, пробежав пальцами по клавишам, выдала целую серию собственных вариаций на известный мотив. Заиграв Моцарта, она полностью преобразилась: голова склонилась, а на лице появилось сосредоточенное выражение.Когда смолкли последние звуки, Скотт повернулся к Ане: в его глазах отражались те же чувства, которые испытала и она, когда впервые услышала игру Петры.– Что ты об этом думаешь? – спросил он хриплым голосом.Он и сам знал. У него была большая коллекция пластинок, кассет и компакт-дисков с записями, в том числе и классической музыки. Значит, либо Кейт солгала, что Скотт не любит музыку... либо он солгал Кейт.– Думаю, ты должен ею гордиться. У тебя необычайно одаренная дочь, и вам нужно обсудить, как поступить с ее талантом. Наедине.Отец и дочь посмотрели друг на друга, и у Ани перехватило дыхание. Трудно сказать, кто сделал первым движение настречу, но внезапно они принялись обниматься, и он прижался губами к ее взъерошенной макушке.Аня попятилась к двери. Сейчас не до уроков. Рухнула еще одна преграда, и теперь Скотт с Петрой и вправду стали отцом и дочерью, связанные кровными узами и взаимным доверием.Смахнув слезу, Аня подошла к входной двери и чуть не столкнулась с Джоанной Монро, крупной женщиной с каштановыми волосами, работавшей на добровольных началах в школьной продуктовой лавке. Ане казалось, что, несмотря на явную общительность, она несколько высокомерна, а потому Аня изумилась, когда женщина вдруг сняла солнцезащитные очки и расплылась в широкой добродушной улыбке.– Здравствуйте, мисс Адамс! Хотя теперь, видно, мне лучше называть вас Аней. Скотт рассказывал, что вы помогаете ему разобраться с проблемами дочери. Я была зла как черт, когда Гэрри вынудил меня поехать с ним, хотя я была так нужна Скотту! Конечно, я знала, что у него есть дочь. Но никому и в голову не приходило, что она может свалиться как снег на голову. Надеюсь, он не совсем обезумел, приглядывая и за парочкой моих в придачу. Не сказать, чтобы они могли создать кучу проблем, к тому же есть миссис Ли... – Она произнесла все это залпом и, когда замолчала на минуту, переводя дух, заметила улыбку на лице Ани. – В чем дело? Что я такое сказала? Я разболталась как идиотка? Со мной такое случается. Извините, что прежде с вами не здоровалась, но я не знала, что вы со Скоттом так дружны.Она подмигнула Ане, приведя ту в смущение.– Он не хотел говорить, но я могу вытянуть из него все. Он сказал, что вы насмешили его, и я подумала «Ах, боже правый, наконец-то», потому что его уже целую вечность ничто по-настоящему не забавляло в жизни. То, чем он занимается, действует угнетающе, и там не до смеха, а у Скотта такое превосходное чувство юмора – ну да вам это известно, не так ли? Жаль, что вы состоите в родстве с этой гнусной женщиной – извините, она ваша кузина, и мне не следовало бы так говорить...– Вы имеете в виду Кейт Карлайл? – прервала ее Аня, опасаясь, что Джоанна Монро никогда не остановится.– Да, и хоть знаю, что не должна больше говорить об этом, потому что Скотт убьет меня... ну, она все время прижималась к нему, изнывая от любви, и обещала бросить ради него карьеру, и тут же – бах! – уезжает, не сказав ни слова. Отправила бедному Скотту письмо электронной почтой две недели спустя – электронной почтой, вы можете себе представить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12