Что он слышал? – в тревоге подумала Аня.– Уже вернулся? – поинтересовалась она.– Я же говорил, что знаю толк в машинах. Где тут можно помыть руки?Аня взглянула на его перепачканные машинным маслом руки с царапинами на кистях.Работа, видно, оказалась не такой уж пустячной.– Я провожу.Она повела его по коридору в ванную. Даже не взглянув на раковину, он с любопытством посмотрел на большую, способную вместить и двоих, ванну, коллекцию цветных пузырьков с солью и ароматическими маслами, украшавших полочки, и толстые пахучие восковые свечи, расставленные на блюдцах.Скотт перевел взгляд на ее раскрасневшееся лицо, в его глазах отчетливо читался вопрос.– Не вздумайте ничего говорить, – предупредила она.– Нельзя даже спросить, есть ли у вас очищающий крем? – произнес он с невинным видом. – Мне бы не хотелось пачкать ваши чудесные мыльца, так удобно устроившиеся, – вкрадчиво произнес он.«...Ваши маленькие грудки, так и напрашивающиеся на поцелуи...»Он снова пытается смутить се.– Кажется, здесь есть немного. – Аня протянула мимо него руку, чтобы открыть шкафчик. Он и шагу не сделал в сторону, разглядывая содержимое ее шкафчика. – С вашего позволения... – сказала она, когда он, наклонив голову, пытался прочитать название лекарства.– Ванная многое может поведать о человеке, – задумчиво произнес он. – Вы, например, явно здоровы, разве что иногда простужаетесь. Вы предпочитаете станок, а не электрическую бритву, вы не замужем, очень заботитесь о своей нежной коже и... – при этом он бросил провокационный взгляд на ванну, – держите себя в неимоверной чистоте.Не замужем? Он пришел к такому заключению, потому что не увидел в шкафчике никаких следов противозачаточных средств, но женщины обычно держат их в тумбочке у кровати, подумала Аня. Она так и делала, когда наивно верила, что Алистер ее судьба, еще до того, как Кейт пронеслась по его небосводу, и Анины знаки внимания стали вдруг для него обременительными.Аня схватила крем и со стуком захлопнула шкафчик, чуть не прищемив Скотту нос.– Поосторожнее, мне уже однажды сломали его, – сказал он, загородившись рукой.– Недовольный клиент? – съязвила она.– Рассерженный отец.Она уже собиралась уйти, но любопытство одержало верх.– Вы подрались?Вот откуда у него шрам на губе!– Обычно он дрался, а я убегал... Так было до тех пор, пока я не вырос настолько, что убегать больше было не надо, – неохотно проговорил Скотт.– Вас обижали в детстве? – с волнением спросила Аня.– Мама умерла от рака, когда мне было десять лет. После ее смерти отец начал пить и частенько давал волю кулакам. Но он никогда не трогал сестренку: Джоанна – вылитая мама. Да и меня перестал бить, когда я вырос. Хотя злость на весь мир у него так и не прошла.– Неужели никому и в голову не приходило, что вас обижают?Он повел плечами в знак протеста.– Мне не выпала и половина тех мучений, что ему. У меня, по крайней мере, было будущее. Он же не мог избавиться от прошлого и замкнулся в своем горе.Он очистил руки кремом, вымыл их и выключил воду.– Извините... – Аня поспешно протянула ему полотенце.– Пожалейте его, а не меня.Он вытер руки и прижал полотенце к лицу.– Мм... великолепно. Вы и вправду любите себя побаловать, не так ли, мисс Адамс?– Мне казалось, вы станете называть меня Аней, – сказала она, пытаясь уйти от щекотливой темы.– Я решил, что мне нравится «мисс Адамс». Это звучит так...Она знала, что он собирается сказать, и стремительно прикрыла ему рот рукой.– Молчите!– Великолепно... – прошептал он и поцеловал ее ладошку.Она резко отдернула руку и вытерла ее о юбку, но жгучее ощущение от прикосновения его губ не исчезло.Скотт аккуратно повесил полотенце на вешалку.– Это ни к чему. Оно пойдет прямо в стирку.– Боитесь, что я его испачкал? – пробормотал он. Скотт заметил, что низ его рубашки в машинном масле. Он попытался отчистить его носовым платком, но ничего не вышло.– Пожалуй, отстирать не удастся, – сказала Аня.Он бросил испачканный платок в бак и взялся за подол рубашки.– Может, попробовать ее постирать прямо сейчас... Мне раздеться?Он скинул с себя рубашку, представив ее взору загорелое, мускулистое тело.– Я не обязана стирать ваши вещи! – воскликнула она, пятясь к двери. – Полагаю, для этого у вас есть миссис Ли.– Это всего лишь предлог. Я решил, что вы, пожалуй, будете не прочь увидеть меня полуодетым... так, чтобы поквитаться, – пробормотал он.О, вот бы он обрадовался, узнав, что уже ей привиделся в этой самой комнате совершенно обнаженным!– Если бы я хотела поквитаться, я бы привлекла вас к суду за все страдания, которые вы с вашими родственниками мне причинили, – парировала она. – Раз уж я и так потеряла работу и репутацию, то мне нечего терять, обратившись в суд. Держу пари, можно было бы выбить из вас изрядные денежки и жить припеваючи до конца своих дней!Угроза возымела должный эффект.– Что значит, вы потеряли работу? Что, черт возьми, Рэнсом наговорил вам?– Что, если дело примет неприятный оборот, меня могут отстранить от преподавания, чтобы «избежать неприятностей» для школы.– Вы шутите!– Разве не видно, что мне не до шуток? Если дело зайдет слишком далеко, мне можно распрощаться со своей карьерой, – тихо, чтобы не услышала Петра, сказала Аня. – Началось официальное расследование, и даже если я буду полностью оправдана, от пятна на репутации не избавиться.Его рука сжалась в кулак.– Черт, почему Рэнсом не может все спустить на тормозах? Я думал, у вас дружеские отношения...– Именно поэтому я не могу рассчитывать на особое снисхождение, – попыталась она оправдать Марка. – Он должен быть вне подозрений.Скотт неодобрительно хмыкнул.– Он что, не понимает, что сам дает делу ход? История попадет в газеты, если он не будет вести себя осмотрительнее.– Что ж, вам придется тогда заплатить компенсацию за моральный ущерб. Шея у меня до сих пор с трудом поворачивается. Гипсовый воротник потянет еще на несколько тысчонок.Аня с фальшивым стоном повернула голову.– Не бросайтесь пустыми угрозами, – с легким презрением заявил он.– Это не пустые угрозы, – вспыхнула она. – Вы признали свою вину. Мне не нужен даже адвокат, чтобы начать дело; я могла бы сама представлять себя в суде и выиграть!В нем заговорил профессионал.– Черта с два! – спокойно парировал он. – Я закушу вами на завтрак в любом суде страны. Даже подкупив судью, вы не сможете выжать из меня ни гроша!– Так кто теперь бросается угрозами? Вы и вправду думали, что сможете откупиться несколькими жалкими извинениями?Сначала она просто поддразнивала его, но теперь всерьез задумалась, так ли уж далеки ее слова от истины. Он ловил ее взгляд, как опытный хищник, выискивающий малейшие признаки слабости в своей жертве.– Вам не нравится, когда вас сравнивают с кузиной. Но сами напросились на это. Именно такого упрямства и можно было ожидать от нее.– Значит, требование справедливости – «упрямство»?– Можете говорить что угодно, но это чистой воды вымогательство!– Я предпочитаю называть это компенсацией за боль и страдания, и такого же мнения будет судья!– Это просто блеф, – догадался он. – Если бы дошло до дела, вы бы сложили ручки, поджали бы хвост и сбежали, как и Кейт. Вы бы не решились помериться со мной силой.– Может, и так, а может, и нет, – удивляясь своему безрассудству, произнесла Аня. – Готовы рискнуть? Деньгами, репутацией... Или решить дело мирно, без суда, за сумму, которая останется в тайне? Итак, как много вы готовы выложить, адвокат?На миг она испугалась, что он взорвется, но Скотт взял себя в руки и здраво оценил ситуацию.– Ладно. Забудьте о судебном иске, и я использую все свое влияние, чтобы вы вышли из этой ситуации без урона для репутации...– Вы думаете, вам это удастся?– Дайте договорить. Если я преуспею в этом, вы не получите денег – кроме чрезвычайно щедрого гонорара, который я готов платить вам за частные уроки Петре, пока она живет у меня. Это не только даст всем понять, что вы пользуетесь моей полной поддержкой и доверием как учитель, но и поможет Петре хоть как-то поправить дела с ее успеваемостью. Лорна считает, что ей нужно больше внимания, которое она вряд ли получит на обычных уроках в школе. И поскольку Лорна сама была превосходным учителем, я готов положиться на ее мнение.У Ани голова шла кругом.– Ваша... мама Петры была учительницей?– Разве я не говорил? – спросил он спокойно. – Ее карьера закончилась, когда она призналась, что у нее связь с учеником. Ей позволили уйти по собственному желанию...Аня нервно сглотнула.– Вы говорите... когда вы с ней... она была вашей учительницей?– Математики и статистики. Мы предавались любви исключительно во внеурочное время. В результате я набрал девяносто семь баллов из ста возможных на выпускном экзамене, а она получила ребенка, о котором мечтала, так что, согласитесь, это были взаимовыгодные отношения. Теперь вы понимаете, почему я так отреагировал, когда застал вас с Шоном.– Я... думаю, да... – запинаясь, произнесла Аня. Она отдавала себе отчет в том, что его откровенность вызвана лишь желанием настоять на своем. И не ошиблась.– Итак, каков ваш ответ? Мы договорились?– Вы говорили только о том, что будет, если ваш план удастся. – Она пыталась побороть эмоции. – А если нет?– Если вам не удастся сохранить незапятнанную репутацию, назовете свою цену. Но этому не бывать. Я ни разу не проигрывал. Имейте это в виду, Аня. Я никогда не отступаю и не сдаюсь. Так или иначе, но я добиваюсь желаемого. Да или нет? ГЛАВА ШЕСТАЯ – Не понимаю, раз ты умеешь так гладко и четко выражать свои мысли, почему ты получаешь низкие оценки за сочинения, – сказала Аня, положив рядом с собой на траву только что прочитанную письменную работу. Откинувшись назад, она внимательно посмотрела на девочку, лежавшую перед ней на траве. – Ты делаешь много ошибок, но, похоже, выдумки тебе не занимать.– Это точно. Учителя говорят, что я слишком смело мыслю, хотя не пойму, почему бы не оживить скучные факты, – весело ответила Петра, откусив кусочек яблока.Скотт настоял, чтобы они занимались у него в доме, но в последнее время Аня заметила, что обстановка не очень способствует концентрации внимания у Петры. Шон старался избегать встреч, а у Саманты одна шумная компания сменялась другой, да и присутствие Скотта изрядно их отвлекало. Ане показалось полезнее устроиться в саду, где можно расслабиться и поговорить в непринужденной обстановке.Иногда Скотт ездил на судебные заседания и на деловые встречи, но чаще работал в своем кабинете. Или, говоря точнее, пытался работать.– Это из-за меня он торчит дома, – призналась на второй день Петра. – Сэм говорит, что до моего приезда он все время пропадал на работе. Представляете, он даже купил книгу для родителей «Воспитание подростков в новом тысячелетии» или что-то в этом роде... Не думаю, что смогу «преуспеть в школьной обстановке», – проговорила Петра, встав во весь рост, чтобы швырнуть огрызок яблока через забор в гущу низкого кустарника.Аня криво улыбнулась, услышав, что Петра процитировала строчку из своего табеля успеваемости. Музыка, пожалуй, единственный предмет, по которому она получает высокие оценки.Девушка вспомнила удивление Лиз, когда та узнала, что она дает уроки Петре.– Ты настоящий трудоголик. Сначала лагерь, а теперь это. Я думала, что ты в последние дни каникул займешься своей статьей.– Я могу этим заниматься по утрам. А визиты в «Сосны» приносят свои плоды. Ты бы знала, сколько якобы случайно встреченных родителей и знакомых как бы невзначай упоминают, что до них дошли слухи, будто я даю уроки дочери Скотта...– Ха! Им просто хочется что-нибудь выведать, – последовал насмешливый ответ. – Появление четырнадцатилетней дочери Скотта Тайлера, о которой никто и не слыхал, стало настоящей сенсацией. Надеюсь, она легко перенесет чрезмерное внимание к своей персоне.– О, уверена, это она переживет! – ответила тогда Аня и, глядя теперь на Петру, подумала, не точнее ли было сказать «страстно того желает». Девочку явно не назовешь «стыдливой мимозой».Она отогнала рукой мошку, пытавшуюся сесть на ее голую коленку. Какой прекрасный день! Самый разгар бабьего лета.– Может, если ты постараешься смотреть на сочинение, как на музыку – как на набор условностей, которым нужно следовать, чтобы и другие могли понять и оценить твои мысли...– Я поняла. Вы считаете, что я слишком много внимания уделяю одному предмету. Как и мама. Она знает, кем я хочу быть, но неустанно твердит, что нельзя класть все яйца в одну корзинку, что мне нужна профессия, к которой можно вернуться, если не удастся стать музыкантом. – Она пожала худенькими плечами. – Они с отцом – другим отцом – считают, что. если я сокращу уроки музыки, то смогу больше времени уделять остальным предметам. Наверное, они правы.– Ты серьезно? Уж не думаешь ли ты ко мне подольститься?Петра усмехнулась.– Разве это возможно?– Конечно, нет.Увидев кого-то у себя за спиной, Петра приняла беззаботный вид и помахала рукой.– Привет, пап.– Не будете возражать, если я составлю вам компанию?Поскольку Скотт уже присаживался на траву, он посчитал вопрос решенным.– Не-а! Мисс Адамс хвалит мое сочинение, – сказала Петра.Аня хотела возразить, но в этот момент яблочный сок потек у нее по подбородку. Пока она пыталась найти платок, Скотт достал свой и вытер ей губы. А затем, весело поблескивая глазами при виде ее досады, облизал пальцы.– Мм, кисло-сладкий... как раз в моем вкусе, – похвалил он, а мысли Ани уже были совсем не о яблочном соке.– Спасибо, – недовольно пробормотала она.– Честный обмен, – Скотт вложил ей в руку свой платок и, взяв яблоко, медленно откусил его. Он растянулся на траве, а Аня торопливо натянула платье на колени. – Так о чем вы говорили? – спросил он, глядя на темно-зеленую ткань, облегавшую ее стройные бедра.Как и ожидалось, Петра предпочла не заводить разговор о школе.– Мисс Адамс рассказывала мне о том, как приезжала сюда, когда ферма принадлежала ее дяде. Она кормила свиней, доила коров и все такое.Скотт не стал уточнять, какое отношение это имеет к школьной программе. Он усмехнулся, глядя на Аню.– Значит... вы работали на ферме, прежде чем стать учительницей...– В то время я была ребенком, но, честно говоря, с удовольствием стала бы фермером, – с укоризной сказала она.– Или женой фермера? Может быть, вы переехали сюда, чтобы выйти замуж?– Я не выхожу замуж по расчету, – возмутилась Аня.– Правда? – Петра наморщила лоб.– Мисс Адамс придерживается романтических взглядов – ей хочется выйти замуж по любви, – объяснил ее отец. – Хотя подозреваю, что ей, как и большинству людей, взаимное уважение и симпатия покажутся более надежными...– Весьма циничный подход...– Как вы уже успели заметить, я – продукт своего личного опыта, а вы, безусловно, – своего. Насколько я понимаю, у ваших родителей по-прежнему крепкий союз?– Да, насколько мне известно, – решительно ответила она, гадая, не думает ли он вновь придраться к ее привилегированному окружению, как на собеседовании. – Они много времени проводят порознь, потому что того требует их карьера, но похоже, это не испортило их отношений.– Все эти разъезды и выступления не оставляют много времени на воспитание ребенка.– У мисс Адамс была няня, домашние учителя и преподаватели музыки, – охотно поведала Петра.– Наверное, вы подавали большие надежды? – поинтересовался Скотт.– Нет... Родители быстро поняли, что у меня нет способностей к музыке. Я была робкой и часто болела. И больше любила читать, чем заниматься музыкой.– А я обычно читал под одеялом при свете фонарика, – откликнулся Скотт, и Аня невольно улыбнулась ему.– Я тоже. Мои няни даже обыскивали кровать, прежде чем погасить свет.– У вас было несколько нянь?– Мы много переезжали, а мама очень привередничала с прислугой.– Но сюда вы приехали без няни? – поинтересовалась Петра, махнув рукой на дом.– Да. За мной присматривали дядя с тетей.– И за кузиной Кейт... – пробормотал Скотт.– Кузина Кейт быстро сообразила, что мне нравится работа на ферме, которую она терпеть не могла, – весело ответила Аня.– Только не говорите, что она заставляла вас красить забор. – К ее удивлению, Скотт громко рассмеялся, пояснив своей заинтригованной дочери: – Если хочешь узнать, о чем идет речь, почитай Марка Твена.Отвечая на вопросы Скотта и Петры, Аня рассказала о своей жизни на ферме и о том, как она уже после смерти дяди и тети вернулась в пансионат в Окленде, тогда как Кейт осталась с родителями в Нью-Йорке, чтобы продолжить занятия музыкой. И вдруг осознала, что не в меру разоткровенничалась.– Извините, не стоило так поощрять мою болтливость, – сказала она, потянувшись за бутылкой с водой.– Должно быть, вы сильно привязаны к «Соснам», – тихо произнес Скотт. – А вы не хотели купить дом, когда узнали, что Кейт выставила его на продажу? Или она не говорила вам? – внезапно догадался Скотт.Аня неопределенно пожала плечами, теребя подол платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12