Никакие отчаянные доводы и уговоры не помогали. Ей всей душой хотелось устроиться в его доме, но она боялась, что поддастся нахлынувшим на нее чувствам и потеряет всякий контроль над собой. Она прикрывалась тем, что Скотту нужно уделять как можно больше времени дочери, пока она еще не уехала, но оба знали, что дело не только в этом.В субботу утром Скотта вызвали на незапланированное судебное заседание, и он попросил Аню побыть с Петрой.– Я долго не задержусь. Кстати, ты не знаешь Рассела Фуллера?Аня отрицательно покачала головой.– Он из местных?– Это репортер. Он спрашивал, можно ли осмотреть дом, чтобы собрать кое-какие сведения о Кейт Карлайл...– Ах! – У нее чуть не выпрыгнуло сердце из груди.Он взглянул на нее, прищурившись.– Значит, ты слышала о нем?– Просто какой-то журналист собирался писать большую статью о Кейт. Она предупредила, что он может появиться, – уныло произнесла она.Скотт нахмурился.– Видно, Кейт сама сказала ему, что я купил у нее «Сосны». Одному богу известно, что еще она ему наговорила. Он был очень настойчив, и я подумал, что разумнее будет встретиться с ним и выяснить, что ему нужно. Я сказал, что он может прийти сегодня после обеда. Решай сама, будешь ты присутствовать или нет...Скотт поцеловал ее и вышел из комнаты.Ей надо было признаться... но она этого не сделала. Она боялась подорвать доверие, установившееся между ними. А теперь уже поздно.Кому она должна быть преданной: Кейт – эгоистичной и блестящей, с которой они знакомы всю жизнь, но которую трудно любить, или Скотту – мужчине, с которым познакомилась недавно, но уже успела полюбить? Кузина или возлюбленный? Как сделать правильный выбор?Деревянная лестница, ведущая наверх, все так же скрипела. Со свечой в дрожащих руках Аня забралась на чердак. Она попросила спички у миссис Ли, не вызвав никаких подозрений. Ей даже не пришлось обманывать Петру, потому что лишь стихийное бедствие могло бы оторвать ее от занятий музыкой.Аня осторожно ступала по деревянному полу, обходя паутину и поперечные балки. Чердак был огромным, во всю длину дома, однако использовалась только небольшая его часть.Сундучок, описанный Кейт, Аня нашла под балкой, осторожно открыла крышку и закашлялась, наглотавшись пыли. Дневник Кейт лежал сверху, Аня достала его и начала быстро просматривать альбомы, фотографии и бумаги, вытаскивая все, что было написано характерным косым почерком Кейт.Неловко повернувшись, она сшибла свечу и поняла, что где-то в темноте потеряла спички. К счастью, сквозь щели в черепице пробивался свет, и она смогла благополучно добраться до люка. Аня на дрожащих ногах спустилась по лестнице, с шумом уронив дневник Кейт на пол. Он раскрылся, и из него вылетело несколько листочков.Она не собиралась читать личные бумаги Кейт, но не смогла устоять. Аня взяла в руки один листок. На нем за подписью врача-гинеколога было написано, что Кейт была беременна. И по законам Новой Зеландии нет никаких оснований для аборта. Но если она все-таки хочет прервать беременность, ей придется сделать это за границей.Понятно, почему Кейт запаниковала представив, что Скотт просмотрит ее бумаги!– Что ты делаешь?На лестнице, ведущей на чердак, стоял Скотт.– Мое дело отозвали – заболел судья, – рассеянно объяснил он. – Миссис Ли сказала, что ты где-то наверху. Что ты там делала?Он удивленно выгнул брови, увидев бумаги, которые она прижимала к груди. Ее пальцы предательски занемели, и проклятый листок выпорхнул на пол, упав на ботинок Скотта.Скотт нагнулся и поднял его, а прочитав, побледнел как мел.Аня поняла, что это конец. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Скотт не промолвил ни слова. И так все было понятно. У Ани стало муторно на душе. Она могла бы защищаться от его гнева, но не от его боли. Она понимала, какое отвращение он должен испытывать из-за этого нового предательства.Он повернулся и пошел на одеревеневших ногах в спальню. Аня пошла следом. Он стоял в дальнем конце комнаты у распахнутого окна, листая дневник, подобранный на полу вместе со злосчастным листком.Аня торопливо положила оставшиеся бумаги на столик у двери, поправив дрожащими пальцами бледно-розовую юбку.– Скотт, я очень сожалею...– Значит, Кейт забыла несколько компрометирующих бумаг, – без всякого выражения проговорил он. – У нее не хватило духу обратиться ко мне, и она попросила свою ловкую маленькую кузину хитростью втереться в доверие и попробовать умыкнуть компромат у меня из-под носа. Как же тебя, должно быть, огорчило, когда выяснилось, что я работаю дома, а Сэм живет в комнате, через которую тебе нужно пробраться на чердак. Неудивительно, что ты отказывалась ночевать здесь. Тебе вовсе ни к чему было, чтобы я стоял у тебя над душой в самый неожиданный момент. Был дураком, что поверил тебе!У Ани перехватило дыхание. Как это было похоже на их первую встречу, только на сей раз ей не прикрыться покровом невинности.– Я занималась с тобой любовью, потому что хотела этого, – хриплым голосом проговорила она. – Кейт действительно попросила меня забрать кое-какие принадлежавшие ей вещи без твоего ведома...– И у тебя только сейчас появилась возможность сделать это? Почему ты не дождалась, пока уедет Петра? А, конечно же... – горько усмехнулся он, – статья в журнале – вот причина спешки. Боже мой, Кейт знала, какие могли быть последствия, попади эти документы в чужие руки. – Скотт помахал зажатым в кулаке листком. – Она пошла на этот чертов аборт, так ведь? – хрипло спросил он. – Вот почему она так внезапно исчезла. Сбежала в клинику за океаном и избавилась от моего ребенка, даже не сообщив мне, что беременна? Да?Аня прижала к груди дрожащие руки.– Я правда не знаю... Я могу только догадываться...Его губы скривились в презрительной усмешке.– Ты прекрасно знаешь, что она это сделала. Кейт думала только о том, как беременность скажется на ее карьере. Она со мной просто позабавилась.– До сегодняшнего дня я ничего не знала об этом, – дрожащим голосом произнесла Аня. – Кейт сказала, что на чердаке спрятан дневник, который никому не должен попасться на глаза...– И ты поверила? – фыркнул он. – Тебе не показалась странной ее просьба? Тайком пробраться на чердак... Тебе не стыдно?Она облизнула пересохшие губы.– Конечно, я понимала, что это неправильно, но она же моя кузина. Может, я и не была вполне откровенна с тобой, Скотт, но я никогда не обманывала тебя...– Неправда. Я чувствовал твою сдержанность, но не знал причины. Теперь ясно, что занимало твои мысли когда мы были вместе.Он презрительно бросил дневник и скомканный листок на пол.– Черт побери, да попроси она просто – я бы с радостью избавился от всяких напоминаний о ней, – с обидой произнес он. – Неужели она и впрямь думает, что мне есть до нее дело? Безусловно, так оно и было.– Она сказала, что ты можешь воспользоваться этим, чтобы отомстить ей...– Кейт боится? Взгляни правде в глаза, Аня: она использовала тебя, ты знала это и все же поддержала ее. Она представила меня чудовищем, но почему же ты не поверила мне настолько, чтобы быть искренней? Или ты держала дистанцию, чтобы создать иллюзию доверия, пока я не размякну и сам не отдам тебе все, что пожелаешь?Он отвернулся, прижавшись лбом к стеклу.– Господи, что такое есть во мне и женщинах, которых я... – он запнулся, – которых я привлекаю? Сначала Лорна, потом Кейт... а теперь ты. Две мои любовницы лишили меня детей, а третья попыталась замести следы грязного дельца. Даже и не пытайся утверждать, что женщина вправе распоряжаться своим телом – может, оно и так, но зачем же поступать, как поступила Кейт? Не поинтересовавшись моим мнением, избавилась от ребенка. Лорне хотя бы хватило совести рассказать мне о своей беременности.Его слова обжигали ей сердце.– У Кейт просто мог получиться выкидыш... – робко возразила Аня. Она подошла к Скотту. Не удержавшись от попытки утешить его, она дотронулась до его плеча.– Ты веришь в это не больше моего. – Он закрыл лицо руками. – Ради всего святого, Аня, если и ты будешь беременна, даже и не думай сбегать, не сказав мне ни слова, – решительно проговорил он. – Ты можешь сомневаться в том, что из меня выйдет хороший отец, но я не позволю тебе стать третьей женщиной в моей жизни, лишившей меня прав на собственного ребенка.– Я никогда так не поступлю, – сквозь слезы сказала она глухим голосом.– Откуда мне знать, на что ты способна? За все то время, что мы вместе, я так и не узнал тебя, – срывающимся голосом возразил он.– Я не смогу сделать что-нибудь с твоим ребенком, – сказала она, умоляюще глядя на него серыми глазами, инстинктивно приложив руку к животу. – К тому же я нисколько не сомневаюсь, что из тебя выйдет отличный отец. Извини, что я позволила Кейт впутать меня в свои дела. Но... – Она глубоко вздохнула. – Я не стала рассказывать тебе вовсе не потому, что не доверяю. Просто я не была уверена в своих чувствах. Я думала, что должна быть предана родным, но потом влюбилась в тебя, и все спуталось...– Влюбилась? – усмехнулся Скотт. – Вы с кузиной так легко бросаетесь этим словом, хотя и представления еще не имеете, что это такое...Он думает, что это ей дается так легко?– Чем больше я влюблялась в тебя, тем больше злилась и ревновала к Кейт, пока не почувствовала, что стала плохо о ней думать, – продолжала она дрожащим голосом. – Я не знала, что делать. И боялась потерять тебя. Мне стыдно за то, что сделала, но я никогда не пожалею, что полюбила тебя...– Никогда? – Его тон не предвещал ничего хорошего. – Ты уверена?Она вздернула подбородок.– Я не стыжусь своих чувств.– Докажи.Она облизнула пересохшие губы.– Что ты имеешь в виду?– Ты знаешь, что я имею в виду. Покажи мне эти так называемые чувства. Покажи, насколько ты нестыдлива. Скинь одежду. Я хочу, чтобы ты занялась со мной любовью. Докажи, что ты меня любишь.Она нервно сглотнула, стараясь не подать виду, насколько ее шокировала его грубость, понимая, что этого он и добивается.– Я не позволю тебе обесценить то, что было между нами...Он пожал плечами.– Не сомневался, что ты не сделаешь этого. У всего есть свои пределы.Он замер, когда Аня дрожащими руками потянулась к верхней пуговице платья. Он смотрел, как она расстегнула первую пуговицу, затем еще две. Когда она добралась до третьей пуговицы, они оба задыхались, и он вдруг с проклятием схватил ее за руки.– Ты и вправду готова так унизиться? Ради чего? Это ничего не изменит.– Я думала, ты хочешь, чтобы я доказала свои чувства. – Аня была благодарна, что он остановил ее. Она нагнула голову и поцеловала его руку. – Как может унизить любовь к человеку?Он высвободил руку и запустил пальцы в ее светлые шелковистые волосы.– Единственно, что ты можешь доказать, – это то, что нам ни к чему чувства, чтобы наслаждаться друг другом.Он прижал ее к своей груди и грубо поцеловал. Затем распахнул ее платье и начал с отсутствующим видом ласкать ее.Ане хотелось расплакаться. Но вместо этого она нежно дотронулась до его подбородка. И вдруг он стал чувственным, а ласки стали более страстными.– Это ничего не меняет, – снова повторил он и повалил ее на кровать, стягивая трусики.– Знаю, знаю... – хрипло проговорила она, когда он тяжело опустился на нее.Когда все кончилось, Скотт поднялся, молча бросил Ане одежду и оделся сам. Аня была уже у двери, когда Скотт остановил ее:– Ты ничего не забыла?Он протянул ей бумаги Кейт.– Разве ты не за этим пришла сюда? – холодно спросил он. – Возьми, мне это не нужно. Все в прошлом. И твоя кузина тоже.А я? Она не решилась спросить. По крайней мере, он ведет себя цивилизованно. Может, это добрый знак?– Что ты намерен сообщить репортеру? – не удержалась она от вопроса, когда они спускались по лестнице.– Минимум информации, – Скотт взглянул на часы. – Скажи Петре, что меня до двух дома не будет.– Ты куда? – невольно вырвалось у Ани. По его лицу пробежал едва сдерживаемый гнев.– Я ни перед кем не обязан отчитываться, а перед тобой – тем более. Не надейся, что твои чувства возымели надо мной власть.– И не думала...– Прекрасно. И не надо.Он распахнул входную дверь.– Ты все еще хочешь, чтобы я побыла с Петрой? – осмелилась спросить Аня.– У тебя ангельское терпение, не так ли? – Он круто повернулся к ней. – Чего ты ждешь от меня? Что мне вправду хочется, так это чтобы ты убралась отсюда! Чтобы я тебя больше не видел. Теперь тебе ясно?Он громко хлопнул дверью.– Ого, вы с папой поцапались?Повернувшись и увидев Петру, Аня лишь кивнула, массируя виски.– Крупно?– Достаточно, – боясь расплакаться, ответила Аня. – Отец сказал, что вернется около двух. Мне надо идти – будь добра, попрощайся за меня с миссис Ли.Петра вышла проводить ее до машины.– Но ведь вы будете приходить иногда?– Не уверена...– Но хотя бы будете заниматься со мной?– Я и в этом не уверена. Не знаю, захочет ли твой папа...– Вы так сильно поругались? – изумилась Петра. – Ребята, вы ведь не думаете порвать? Вы не можете. Я уезжаю домой на следующей неделе. А как же папа? Это совсем выбьет его из колеи. А если и вы не будете приезжать, то он останется один...У Ани слезы застилали глаза.– Твой папа – взрослый человек. Он вполне счастливо жил здесь до нашего появления, к тому же у него полно друзей.– А как же щенок?Аня недоуменно взглянула на девочку.– Папа дарит тебе щенка?Что за нелепая затея покупать щенка в подарок ребенку, который вот-вот улетит в Австралию. Или это для того, чтобы Петра почаще приезжала?– Не мне... вам! Папа сказал, что вы хотите завести собаку, поэтому мы купили вам щенка. Но мы не могли отдать его вам сразу, потому что он еще совсем маленький и не сможет обходиться без мамы. Но у него уже есть все необходимое: ошейник, домик, миска и еда. Папа хотел сделать вам сюрприз... Ведь он все-таки подарит его вам? – заволновалась Петра.Щенок? Скотт купил щенка для нее?Эта мысль не давала ей покоя всю ночь. Подарить щенка совсем не то, что коробку шоколада, твердила она себе. Раз Скотт купил ей собаку, о которой она давно мечтала, значит, он испытывает к ней гораздо более сильные чувства, чем хочет признать. А иначе к чему утруждать себя? Она ясно дала понять, что ей довольно шоколадок и свечей. К тому же собаку не отдашь кому попало, пока не удостоверишься, что она попадет в хорошие руки.На этом ее приятные мысли обрывались. Можно доверять человеку, не питая к нему любви, но невозможно любить того, на кого не можешь положиться. А она боялась, что отныне ассоциируется в сознании Скотта с двумя женщинами, обманувшими его доверие. Наверное, он подумает и поймет, почему она так вела себя, а может, даже и простит ее, но все равно это плохо скажется на их отношениях. Если бы она призналась ему в любви до того, как он застал ее с дневником в руках, все могло быть по-другому.Нет, теперь ей не убедить Скотта в том, что она его достойна. Однако недоверие не помешало ему заняться с ней любовью. Если бы она дала понять, что согласна на такие однобокие отношения, он был бы, пожалуй, только рад. Для нее любовь и секс всегда были двумя сторонами одной медали. Она не требовала от Скотта взаимности, прежде чем отдаться ему, но ей нужно было хотя бы его уважение. Теперь же, увы, и этого не осталось.Аня несколько раз тянулась к телефону, но что она может сказать ему? Я думала о тебе? Я хочу поговорить с тобой? Как бы ни было трудно, нужно дождаться его действий. А действовать он будет, потому что не сможет оставить все как есть, не поставив последней точки. Ему захочется по крайней мере задать ей вопросы, потому что в пылу гнева говорил только он.От этих мыслей Аня нервничала и хандрила и к рассвету в понедельник оказалась во власти такой депрессии, что совершила нечто невиданное – сказалась больной. А потом ей позвонил Рассел Фуллер, и неожиданно для самой себя она согласилась побеседовать с ним.Положив трубку, она вспомнила, что не ответила ни на одно послание Кейт. Аня написала, что «миссия выполнена», и спросила, передать ей пакет с курьером или отправить заказным письмом. Хотя лучше бы Аня его никогда не видела.Рассел Фуллер оказался вовсе не жалким сплетником с лицом хорька, как он ей представлялся, а вполне симпатичным, старательным молодым человеком, тщательно записывающим их беседу. Он показал Ане альбом с пожелтевшими фотографиями, который нашел для него на чердаке в «Соснах» Скотт Тайлер.Аня облегченно вздохнула, когда он начал ее расспрашивать о людях, изображенных на снимках, и о подробностях жизни Кейт на ферме и в Нью-Йорке. Аня охотно отвечала, но его последний вопрос совершенно вывел ее из себя.– Значит... то, что у вас со Скоттом Тайлером, – это судьба. Ведь теперь он владеет бывшим домом Кейт? – выключив диктофон, спросил Фуллер.– Извините? – настороженно спросила Аня, гадая, не журналистская ли это уловка.– Ну, вы с Тайлером любите друг друга, правда?– Кто вам это сказал? – резко спросила она. Он спрятал свой магнитофон в портфель.– Тайлер. Он позволил мне осмотреть «Сосны». Признался, что Кейт долго торговалась, когда продавала их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12