– мягко поинтересовалась Изабелла по дороге.Пэм расстроенно покачала головой.– Я только и делала в последние два дня, что ломала над этим голову. Только один раз я слышала, как Шейн говорил кому-то по телефону, что королевская пчелка прячется в сотах.– В сотах? Что это значит? – спросила Изабелла, Пэм пожала плечами.– Не знаю, может быть, ничего. Может быть, Шейн просто так выразился.– Не можете ничего больше припомнить? настаивал Адам.– Простите, – на ее лице отразилось сожаление, – нет, но если я что-нибудь вспомню, то обязательно скажу. Но мы почти на месте.Они прошли вдоль еще одного дома, свернули и начали пробираться сквозь колючий кустарник к заброшенной церкви. Пэм провела их к задней двери, висевшей на одной ржавой петле. Все стены старого здания были изрисованы, и сердце Изабеллы сжалось при мысли о том, что ее отец мог томиться в таком ужасном месте.Если здесь проходит собрание заговорщиков, то почему так тихо? – подумала Изабелла. Были слышны лишь их шаги по усыпанному битым стеклом и мусором полу церкви.Помещение выглядело так, как будто здесь давно уже никто не бывал.В первый раз Изабелла подумала, не заманивает ли их Пэм в западню. Действительно ли она скорбящая любовница преступника, решившая исправить зло? Или она тоже революционерка, вознамерившаяся избавить мир от семейства Стэнбери?Изабелла взглянула на Адама, и тот заметил искорку страха и сомнения в ее глазах. Он взял ее за руку, а другой потянулся к поясу.Она знала, что у него был пистолет, пристегнутый к ремню и прикрытый футболкой.Пэм вела их через то, что когда-то было храмом, а теперь превратилось в склад хлама и сломанных скамеек. Сквозь разрушенный потолок виднелось ночное небо.– Сюда. – Пэм жестом пригласила их проследовать за ней в комнату, очевидно служившую некогда ризницей.Здесь тоже было полное запустение. Адам и Изабелла увидели, что Пэм отодвигает ряд полок на стене, за которым показалась лестница.– Подземный бункер? – спросил Адам.– Да, он построен еще во времена Второй мировой войны, – сказала Пэм, – мы встречались здесь последние полтора года.Пока они спускались по ступеням, Изабеллу одолевали мрачные предчувствия. Она была благодарна Адаму за то, что он все еще держал ее за руку. Когда Пэм приблизилась к двери бункера, Изабелла вцепилась в Адама.Они вот-вот должны были узнать, являлась ли Пэм другом или хитроумной преступницей, заманившей их в ловушку.С тех пор как они переступили порог церкви, Адам ни на секунду не расслаблялся. Сборище состояло примерно из двадцати мужчин. Когда они вошли в бункер, Пэм представила их как кузину Шейна и ее мужа. Очевидно, присутствие Пэм и родство с Шейном Мором послужили им своего рода положительными рекомендациями. Никто ничего не заподозрил. Их приняли без лишних вопросов. Чувствуя на бедре холодный металл пистолета, Адам не так волновался. Он заметил, что почти половина участников встречи была вооружена.Вопрос о местонахождении короля не обсуждался. В основном разговоры шли о политике и философии. То один, то другой вставал с места и просил слова. Адаму было скучно слушать их разглагольствования, они казались ему лишенными всякого здравого смысла.Собрание завершилось, но никто не спешил уходить. Люди разделились на группки и продолжали беседовать. Они с Изабеллой остались в надежде услышать что-нибудь полезное.Адам не отпускал от себя Изабеллу, обнимая ее за плечи. Он думал о том, насколько это собрание тягостно для нее. Она не услышала ничего о своем отце и вынуждена была находиться среди непримиримых врагов Стэнбери.Адам внимательно оглядывал присутствующих, стараясь понять, кто же здесь главный.Несколько мужчин шумно и многословно обсуждали необходимость реформ, но было ясно, что все они пустые краснобаи. Адам подозревал, что настоящего лидера следовало искать в числе тех, кто в течение всего собрания не проронил ни слова.Он неохотно опустил руку, когда Изабелла отошла поговорить с Пэм.«Королевская пчелка прячется в сотах».Эти слова Шейна не выходили у него из головы. Что они означали? Только то, что король находится под замком, или указывали на местонахождение монарха? И с кем, черт возьми, говорил тогда Шейн? Адам знал, что все члены семьи и весь обслуживающий персонал дворца прошли тщательную проверку, и никто из них не вызвал подозрений. Он беспокоился о том, что чувствует сейчас Изабелла, которая пришла на это собрание в надежде узнать что-то существенное о заговоре. Он понимал, что операция по внедрению в эту банду может занять много драгоценного времени, которого у них нет.Еще один волновавший Адама вопрос заключался в том, как долго он сможет выдержать совместное проживание с Изабеллой.Он наблюдал за тем, как она беседует с Пэм.На ее хорошеньком личике мелькало оживление, она явно вжилась в роль Беллы Вилкокс.Но Адам тем не менее отчетливо видел, что в глубине зеленых глаз поселилась боль, виновником которой, скорее всего, являлся он. Но у него не было выбора. Он знал, что обидел ее своим отказом заняться любовью, но что еще он мог сделать? Если бы он поддался и ответил на ее призыв, его сердце было бы навеки разбито. Адам не верил, что она любит его. Она просто приняла их ложный брак слишком близко к сердцу, слишком вжилась в роль Беллы Вилкокс. Когда все это кончится, она снова станет принцессой Изабеллой и выйдет замуж за того, кого ей выберут. Это будет королевский союз, заключенный со всей подобающей торжественностью.Для него в ее будущей жизни не будет места.Уже было за полночь, когда они покинули бункер и вернулись в «Кингз мен тэверн».Пэм рассталась с ними на автобусной остановке, пообещав сообщить о следующем собрании.– Ничего нового, – воскликнула Изабелла, когда они с Адамом остались одни на темной улице, – мы впустую потратили целый вечер.– Изабелла, мы не могли задавать слишком много вопросов, иначе нас бы заподозрили.Нужно время, чтобы внушить этим людям доверие. К сожалению, нам нельзя спешить.– Знаю. – Изабелла закусила нижнюю губу и сразу словно стала намного моложе своих двадцати восьми лет. Адам с трудом сдержал порыв обнять ее и утешить.Он знал, о чем она думала. Слишком мало времени оставалось у ее отца. Честно говоря, вряд ли у него вообще осталось время.– Я больше не могу. – Эдуард опустился на стул в гостиной королевы Джозефины, а Люк встал у него за спиной. – Я болен, и мне становится все хуже.– Что говорит врач? – спросила Джозефина, обеспокоенная состоянием Эдуарда. За последние три с половиной месяца она привязалась к нему. Эдуард, казалось, избавился от своей юношеской бесшабашности. Она знала, что он старается быть ей опорой в это тяжелое время.– Он считает, что это последствия стресса.Я знаю только одно: нужно сохранить стабильность и порядок в стране, а мне долго не протянуть. Эдембургу сейчас нужен сильный и энергичный правитель. – Эдуард провел рукой по лбу, и было видно, что даже такое движение стоило ему усилий.Люк Стэнбери опустил руку на плечо отца и хмуро посмотрел на королеву.– Я советовал ему поехать отдохнуть и набраться сил, чтобы вновь вернуться к делам.Эдуард покачал головой и слабо улыбнулся старшему сыну, потом снова перевел взгляд на Джозефину.– Этой стране не нужен король, который прохлаждается на курортах. Слишком много всего произошло после похищения Майкла.– Эдуард, я уже говорила тебе. Ты должен делать то, что считаешь нужным, а я во всем тебя поддержу. – Хотя Джозефина и готова была отвечать за свои слова, ее сердце сжалось при мысли о том, что кто-то другой займет место Майкла.– Тогда решено, – сказал Эдуард, – в последнюю субботу этого месяца новым королем Эдембурга будет провозглашен Люк Стэнбери.– Коронация? – Джозефина удивленно посмотрела на него. Одно дело, если Люк заменит короля Майкла на время его отсутствия, и совсем другое, если будет провозглашен законным монархом.– Пора, Джозефина, – с болью в голосе сказал Эдуард, – страна и так слишком долго находится на распутье. Пора кому-то взять все в свои руки и навести порядок.– Я пытался отговорить его, – беспомощно развел руками Люк.– Стране нужен настоящий король, – твердо произнес Эдуард.Он встал со стула, Джозефина сделала то же самое.– Прежде чем это произойдет, я надеюсь, мы найдем дядю Майкла целым и невредимым, – печально произнес Люк, вставая рядом с отцом, чтобы тот мог опереться на него.Джозефина кивнула, с трудом борясь с волнением.– Я согласна на все, что принесет пользу Эдембургу.Эдуард наклонился и нежно поцеловал королеву в щеку.– Я скорблю вместе с тобой, – мягко проговорил он.Она знала, что шурин имеет в виду не только похищение короля, но и мнимую смерть Николаев.Джозефина кивнула, благодарная за то, что ее оставляли одну.Ей хотелось поплакать, хотя она давно уже выплакала все слезы. Все в ней протестовало против того, чтобы Люк был провозглашен королем. Несмотря на его милую обходительность и очевидную заботу об отце, королева не слишком его жаловала. Казалось бы, у нее не было для этого оснований. Только какое-то инстинктивное чувство. Но она уже не доверяла своим чувствам, настолько сильно они были связаны с исчезновением Майкла. Скорее всего, Люк был ей неприятен, потому что он становился королем при наихудшем исходе: если Майкл не будет найден и Николас не вернется.Она подумала о Доминик. Если у нее родится мальчик, то он станет прямым и законным наследником трона Эдембурга. Доминик согласилась до родов установить пол ребенка, но при определенных условиях. Врач запечатал результаты анализа в конверт, который сейчас находился у Джозефины. Конверт будет вскрыт за час до коронации и только в том случае, если король Майкл не будет найден.Хотя Николас был законным наследником, она не хотела, чтобы он надел корону, пока не установят, кто организовал похищение. Пока не найден предатель, ни один член семьи не может чувствовать себя в безопасности.С другой стороны, Люк на троне тоже представлял опасность. Джозефина не доверяла ему, зная, что, окажись он на престоле, ее семья не сможет отстоять те ценности, которые по праву принадлежали ей. Джозефина была уверена, что, если у Доминик будет сын, жители королевства выступят в поддержку ее семьи.Как обычно, с приближением ночи ее душевные страдания усилились. Жив ли Майкл? Почему у нее на сердце такая пустота? Нет, она не может потерять надежду. Изабелла наконец призналась, что они с Адамом Синклером пытались сделать. Хотя Джозефина очень беспокоилась за дочь, но все-таки надеялась, что эти двое сумеют вызволить короля. Ей ничего не оставалось, кроме надежды. Джозефина не могла поверить, что судьба может быть так жестока к ней: дать ей возможность наконец почувствовать любовь к мужу и не дать возможности признаться ему в этой любви. Глава 8 Вот уже две недели Адам и Изабелла без успеха посещали собрания в бункере.Они слушали, как обсуждались проекты реформ, но так и не узнали ничего о пропавшем короле.Адам лежал на кровати с карандашом и блокнотом в руке. Изабелла принимала душ.В блокноте был список тех, кого из обитателей дворца Адам подозревал в причастности к похищению монарха. В нем стояло несколько имен. Эдуард, Люк, младший брат Люка Джейк. Трудно было поверить, что кто-то из них пошел на это злодеяние ради того, чтобы захватить трон. У Адама был еще один список – членов преступной группы, в которую они так удачно внедрились. К сожалению, он почти никого не знал по фамилии. Эти люди не называли друг друга полными именами, а спросить значило вызвать подозрения. Те несколько фамилий, которые ему удалось узнать, подсказала Пэм, которая искренне хотела помочь, но не располагала нужной информацией.Адам всматривался в списки, стараясь не обращать внимания на шум льющейся воды и отгоняя от себя картину обнаженной Изабеллы, стоящей под теплыми струями.Было начало третьего ночи. Последние два часа он убирался в баре и очень удивился, когда, вернувшись, застал Изабеллу бодрствующей. Беспокойство и тревога по поводу предстоящей через неделю коронации лишили ее сна, и Изабелла подумала, что ей поможет обрести равновесие только горячий душ.Адам взял карандаш и принялся чертить что-то на листе бумаги. Воду в этот момент выключили. Он представил, как она вытирает полотенцем гладкие плечи, плоский живот, шелковистую кожу ног…За последние две недели он привык к ее ежевечернему ритуалу. После душа она втирала в тело лосьон с нежным ароматом персика. Потом сбрызгивала духами кожу за ушами, и именно это сочетание запахов, витавших в ночном воздухе, сводило Адама с ума.Когда через несколько минут Изабелла вышла из ванной, он все еще бесцельно рисовал в блокноте. Одетая в сиреневую ночную рубашку и халат, она уселась на край постели.– Я собираюсь снова покрасить волосы, сказала она и потрогала мокрую сверкающую прядь, – а то рыжий цвет уже начинает смываться.– Прежде чем вы займетесь своим имиджем, нам надо поговорить.Изабелла растянулась на кровати, глядя на него. Он отвернулся, чтобы не видеть, как распахнулся ее халат, обнажая обтянутую сиреневым шелком грудь.– О чем поговорить?Без макияжа ее черты были еще более выразительными, открывая ее естественную красоту, что особенно сильно действовало на Адама. Он знал, что эти прекрасные зеленые глаза будут преследовать его долгое время после того, как их притворный брак закончится.– Сколько это еще будет продолжаться, Изабелла? Сколько еще мы будем жить в этой клетушке, притворяясь другими людьми! Когда мы, наконец, покончим с этим?В ее глазах зажегся огонь, а губы на секунду сжались.– Когда мы найдем отца и узнаем, кто во дворце предатель. Вот тогда и закончится все.– Что, если мы ничего не узнаем еще месяц, три месяца, полгода? – Адам втянул в себя воздух, чувствуя, что может сказать нечто, что ее разозлит. – Изабелла, может быть, мы никогда не найдем вашего отца. Может быть, эти люди никогда не будут доверять нам настолько, чтобы сказать, где он.Она села.– Я не верю в это, – твердо сказала она, потом добавила мягче:– Не могу поверить.Адам вздохнул. Он наблюдал за ней в эти дни и видел, что она ни на минуту не расстается с надеждой. Он знал, что такое неотступная надежда. С ним творилось то же самое в первые месяцы после исчезновения самолета отца.Тогда он надеялся на то, что отца обнаружат живым и здоровым и найдется разумное объяснение этому происшествию, не связанное с предательством.Но со временем Адаму пришлось смириться с неутешительными выводами. Когда ни отца, ни обломков самолета не нашли, Адаму пришлось признаться себе, что отец совершил невозможное и предал страну, которую поклялся любить и защищать.А Изабелла даже не думала о том, что они не найдут ее отца. Она упорно отказывалась верить, что исход может быть трагическим.– Изабелла, мы не в состоянии притворяться вечно. Нужно признать, что мы можем никогда не выяснить, что произошло на самом деле.– Не могу. – Выражение внутренней силы, на миг заострившее ее черты, исчезло. Ее губы задрожали, а глаза подозрительно заблестели. – Пожалуйста, Адам, не отнимайте у меня надежду. – Она наклонилась и взяла его за руку. – Надежда – это все, что у меня есть, а я должна пройти еще через много испытаний.Адам поглаживал ее ладонь, не в силах продолжать разговор. Он не хотел лишать девушку надежды, как когда-то сам лишился ее.– Я не хочу отнимать у вас надежду, Изабелла, но в конце концов нам придется вернуться к работе и повседневной жизни.– Знаю. – Она высвободила свою руку и вздохнула. Притянув колени к груди, она обняла их руками, разом превратившись в совсем юную девочку. – Просто я чувствую, что мы близки к разгадке.– Я начинаю думать, что мы зря зациклились на мысли, что главной целью похитителя был престол, – сказал Адам, глядя в свои списки и снова начиная рисовать в блокноте. – Может быть, здесь замешано что-то личное.– Что вы имеете в виду?– Не знаю, может быть, похититель хотел не получить корону, а наказать за что-то вашего отца и всю семью.– Будучи королем, отец, конечно, принимал и такие решения, которые не могли устроить всех. Но не думаю, чтобы во дворце был человек, затаивший на него такую злобу.Ведь преступника следует искать именно во дворце.– Я составил список, но ни один из этих людей не кажется мне подозрительным, – подытожил свои выводы Адам.– Похоже, вы не только списки составляли.– Изабелла улыбнулась. – Не знала, что вы художник, – поддразнила она его, указывая на рисунок.– Это изображение сот, – пояснил Адам.Она неожиданно нахмурилась и взяла в руки блокнот. Он наклонился к ней.– Что такое?– Это кое-что мне напоминает. – Ее брови сошлись у переносицы.– Что? – спросил он.Она так пристально вглядывалась в рисунок, что Адам почувствовал, как кровь застучала в его висках.– Что, Изабелла? Что напоминает вам этот рисунок? – спросил он.Ее взгляд не отрывался от бумаги. Проходили секунды… Вдруг она воскликнула:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12