Когда они закончили, он нежно поцеловал Онорию и помог ей поправить одежду.
Как потом выяснилось, встреча с ней была его последней просьбой к тюремщикам, и, как ни странно, они удовлетворили ее.
На следующий день Кристофера повели на виселицу. Газеты красочно описали казнь, посмотреть ее пришли толпы горожан. Онория осталась дома, заперлась в своей комнате, сказавшись больной. Она повязала черную ленту вокруг коробки с дневниками и засунула ее в глубину выдвижного ящика.
Тот день был худшим в ее жизни. Сегодняшний мог составить ему конкуренцию.
Капля чернил упала с пера, образовав жирную кляксу на бумаге. За ней последовала прозрачная слеза.
Онория быстро вырвала страницу, смяла ее и отбросила в сторону. Плотно сжав губы, она написала: «Сегодня побывала на представлении «Бесплодные усилия любви». Создается впечатление, что актеры, участвовавшие в спектакле, никогда не были влюблены. В названии пьесы оправданны только «Бесплодные усилия»».
Онория сделала паузу, пытаясь унять дрожь в пальцах. «Актеры мне показались глупыми. А может быть, это я глупа? Мне померещилось, будто я видела… – Она остановилась, не в силах написать его имя даже сейчас. – Видимо, я старею, а по мнению лондонцев, старые девы теряют рассудок. Но, слава Богу, со мной этого не случится, мистер Темплтон сделал мне предложение».
Онория выпустила перо из ноющих пальцев. У нее разболелась голова, но как она ни старалась, не могла придумать ничего веселого, что можно было бы записать в дневник.
На лестнице послышались приглушенные шаги Дианы, когда та спускалась с третьего этажа. Прямо над комнатой Онории располагалась детская, где спали Изабо и маленький сынишка Дианы. Они назвали малыша Полом. Онория считала это несправедливым по отношению к ребенку: тот, кто носил имя Пола Ардмора, должен был во многом соответствовать своему предшественнику.
Она написала в дневнике: «Вся моя жизнь наполнена ложью». И подчеркнула слово «ложь». Сверху донесся мурлыкающий голос Дианы:
– Ну, скажи, чей ты сыночек?
Онория тщательно вытерла перо и положила на специальный поднос. Затем поднялась из-за письменного стола и повернулась к кровати.
Рядом с ней стоял Кристофер Рейн.
Онория резко отступила назад и опрокинула кресло, которое ударилось о стол, дневник сдвинулся с места, поднос упал на пол.
Сердце ее бешено колотилось. В этот момент послышались шаги Дианы на лестнице.
– Онория? У тебя все в порядке?
Онория бросилась к двери и распахнула ее.
– Да, конечно, – отозвалась она, чуть дыша. – Это упали мои перья, вот и все.
Диана, держа на руках маленького Пола, вглядывалась вниз с полутемной лестницы. Затем, после продолжительной паузы, сказала:
– Хорошо. Спокойной ночи. – И удалилась наверх.
Онория плотно закрыла дверь, но не решилась запереть ее на ключ. Если Диана услышит щелканье замка, она захочет узнать, в чем дело, и может снова спуститься вниз.
Онория обернулась. Кристофер Рейн исчез.
– О нет, не может быть, – пробормотала она. – На этот раз я отчетливо видела тебя.
Он вышел из-за кровати, где драпировка скрывала его со стороны двери, и если бы Диана спустилась ниже, она не смогла бы заметить его.
Кристофер подошел к Онории, которая неподвижно стояла возле письменного стола. Тихий звук его шагов и легкое колыхание рукавов рубашки говорили о том, что перед ней живой человек.
Сейчас он выглядел еще более сильным и мускулистым, чем четыре года назад. Рубашка плотно облегала широкие плечи; черные потертые штаны обтягивали крепкие бедра. Старые черные ботинки оставили грязные следы на ковре. В пламени свечи виднелись золотистые щетинистые волосы на небритом подбородке и завитки на груди в открытом вороте рубашки.
– Как оказалось, что ты жив? – спросила она.
– Надеюсь, ты счастлива видеть меня, не так ли? Что-то произошло с его голосом. Он был как прежде глубоким, но теперь более резким, легкий французский акцент сохранился.
Онория сделала глубокий вдох.
– А почему, собственно, я должна быть счастлива видеть тебя?
Он положил руки ей на плечи, и она почувствовала их тепло сквозь шелковый халат.
– Во время нашей последней встречи ты сама бросилась в мои объятия.
– Во время нашей последней встречи, – повторила она. – Но почему я должна делать это сейчас?
– Потому что. Перестань задавать вопросы и позволь мне поцеловать тебя.
Кристофер был таким же настойчивым, как и раньше. Он склонился над ней, опалив своим дыханием ее губы, не сводя с нее ясных серых глаз. Онория обвила его шею руками.
Он был единственным мужчиной, с которым она целовалась. Может быть, он действительно призрак и забавляется, преследуя ее. Впрочем, сейчас это не важно.
Для призрака он слишком крепкий. И горячий. Она не испытывала ничего подобного; словно на мгновение прикоснулась рукой к огню. Говорили, что он отправился прямо в ад. Значит, снова вернулся. Даже Вельзевул не захотел принять Кристофера Рейна.
Она провела руками по его плечам и коснулась теплых волос. Ни один мужчина не мог быть более живым, чем он. Его возбужденная мужская плоть плотно прижималась к ее тонкому халату.
Он просунул свое колено между ее коленей и привлек к себе. Ее халат распахнулся, и его бедро оказалось между ее ног прямо у цели.
– Я помню, как нам было хорошо, Онория, – прошептал он.
А в прошлом при каждой встрече они обменивались несколькими фразами, а потом не в силах были оторваться друг от друга. И сейчас, обхватив ее зад, он с силой прижал ее к себе, одновременно проникнув языком в рот.
Онория попыталась оттолкнуть его, но это было все равно, что отодвинуть кирпичную стену. Она отвернулась, и его колючая щетина обожгла ей щеки.
– Кристофер, – задыхаясь, сказала сна. – Нам надо поговорить.
Его глаза подернулись дымкой.
– Я пришел сюда не для того, чтобы разговаривать.
– Это видно. Но ты ведь должен быть мертв.
Он провел большими пальцами по ее ключице, отчего по телу Онории разлился жар.
– И это смущает тебя, не так ли?
Шнурки на его рубашке поистрепались. От него пахло мылом, смолой и немного мускусом, как и раньше.
– Нет. Я хочу видеть тебя живым. – Она провела пальцами по его мускулистым рукам. – Но мне непонятно… Кристофер, нам надо о многом поговорить.
Он обхватил ладонями ее лицо, поглаживая теплыми большими пальцами скулы.
– На этот раз у нас есть удобная кровать, но я предпочитаю лечь с тобой на пол.
По крайней мере, сейчас на полу лежал мягкий ковер. Но если она позволит ему овладеть ею здесь, это будет полная капитуляция и конец Онории Ардмор.
Прошедшие годы не убавили его силы. Кристофер погрузил свои пальцы в ее распущенные волосы. Он прав: все вопросы следует оставить на потом. Она раскрыла губы, упиваясь так хорошо знакомыми ей интимными, захватывающими дух ласками.
Внезапно щелкнула раскрывшаяся дверь, и в комнату ворвался легкий холодок. На пороге стояла Диана.
– Убери от нее свои руки, или я пристрелю тебя, – резко сказала она.
Кристофер замер. После напряженного мгновения он оторвался от Онории и, не выразив ни удивления, ни гнева, повернулся к вошедшей.
Диана стояла на пороге в зеленом шелковом халате; ее великолепные рыжие волосы ниспадали на плечи. Она держала твердой рукой пистолет, направленный прямо на Кристофера.
Потрясенная неожиданностью и дрожа от гнева, Онория шагнула вперед, заслонив его.
– Все в порядке, Диана, – мягко сказала она. – Он мой муж.
Глава 2
– Я ничего не понимаю, – сказала рыжеволосая Диана. Она держала в руке измятый листок бумаги, который свидетельствовал, что Кристофер Рейн и Онория Ардмор поженились в Чарлстоне девятого ноября 1809 года.
Кристофер осушил свой бокал виски и осторожно поставил на стол. Он слышал, что обычно дамы ведут беседы за чаем, но супруга Джеймса Ардмора сразу принялась за виски, а для Онории немного разбавила спиртное.
Онория сделала глоток и поморщилась. Затем поставила бокал и взялась за подлокотники кресла, словно на корабле, который вот-вот должен отчалить.
Она не смотрела ни на Кристофера, ни на Диану, ни на свидетельство о браке. Да, это факт. Она хранила это свидетельство и даже носила его с собой.
Ее темные волосы были распущены и беспорядочно ниспадали на плечи, один локон зацепился за застежку халата. Полуодетая и смущенная, она выглядела весьма соблазнительно.
Кристофер следовал за ней весь вечер, и когда увидел выходящей из театра, ему захотелось броситься к ней через булыжную мостовую, схватить и утащить куда-нибудь в укромное место. Она его жена, и они могли бы найти уютную гостиницу, где вновь занялись бы любовью.
Ему уже было известно, где она обосновалась. На Маунг-стрит в Мейфере – фешенебельном районе Лондона.
Дом принадлежал адмиралу Локвуду, чья дочь Диана замужем за Джеймсом Ардмором. Подумать только!
Проникнуть в этот дом оказалось нетрудно, и он незаметно поднялся по лестнице в спальню Онории, пока дамы пили чай в гостиной. Он легко определил, какую комнату занимала Онория, по аккуратно сложенным книгам на столе и ровному ряду перьев на подносе.
Кристофер намеревался просто поговорить с ней и узнать о ее отношении к нему, но когда увидел, как она вошла в комнату и начала раздеваться с помощью служанки, его бросило в жар, и он потерял над собой контроль.
Служанка ушла. Онория сидела за письменным столом и что-то писала в своем дневнике, затем подняла голову и задумалась. Ее губы приоткрылись, щеки порозовели. Кристофер надеялся, что в этот момент Онория не думала о мистере Темплтоне, или как там имя этого типа, за которого она собиралась замуж.
Теперь просто о разговоре не могло быть и речи. Он вышел из своего укрытия, решив тихо подойти к ней и поцеловать так, чтобы все мысли о мистере Темплтоне навсегда улетучились из ее головы.
Она встретила его, вздернув подбородок, и спросила, каким образом он остался жив. Но потом, забыв обо всем на свете, страстно целовала его.
Интересно, выстрелила бы миссис Ардмор в него, не отпусти он Онорию. Судя по ее решительному взгляду, вполне вероятно.
– Таково было желание приговоренного к смерти человека, – ответил он Диане. – Капеллан, посещавший заключенных, оказался романтиком. Он позаботился о свидетельстве о браке и обвенчал нас. На следующий день меня увезли, чтобы повесить.
Губы Онории побелели.
– Но этого не случилось.
– Меня отпустили, – сказал Кристофер. – Однако члены магистрата опасались вызвать беспорядки, если они объявят, что меня освободили, поэтому колпак надели на другого приговоренного к повешению, а толпе и прессе заявили, что это я. Так что тот бедняга ушел из жизни в ореоле славы, – сухо закончил он.
Диана Ардмор слегка покачала ребенка на руках. У малыша на макушке виднелся темный пушок. Он спал такой расслабленный, как спят только младенцы на руках у матери. Да еще мужчины после занятий любовью.
– Что было дальше с тобой? – спросила она. Кристофер снова поставил бокал на стол.
– Они связали мне руки и запихнули в повозку. Я все еще думал, что меня везут на виселицу, однако, судя по затихающему шуму толпы, понял, что мы удаляемся от площади с эшафотом. Когда повозка наконец остановилась, меня вытащили и усадили в баркас. Сопровождавший меня тюремщик сказал, что мне смягчили приговор, но сохранили это в тайне. Баркас доставил меня на корабль, который вышел в открытое море.
– Куда же направлялся этот корабль? – продолжила расспрос Диана.
– В Китай. – Кристофер придвинул к себе графин с виски и снова наполнил бокал. – Это оказалось торговое судно, и я работал на нем. Известно капитану, кто я такой, или нет, я не знал. Я взбирался на нок-реи и стоял на вахте как рядовой член команды.
Онория окинула его холодным взглядом.
– Удивительно, что ты не попытался захватить корабль. Должно быть, имеющийся на борту груз соблазнял тебя.
Кристофер слегка улыбнулся.
– Со мной не было моей верной команды, дорогая женушка. Кроме того, груз на судне был слишком ничтожным.
Онория вскинула бровь.
– Полагаю, после «Прекрасной розы», ни одно торговое судно не заслуживает твоего внимания.
Он засмеялся:
– О да, «Прекрасная роза». Случай сорвать такой куш выпадает раз в жизни.
– Странно, что золото до сих пор не найдено. Кристофер догадывался об этом, однако был рад, что Онория подтвердила этот факт.
– Твой брат его не нашел? – спросил он небрежным тоном.
– Он и не искал, насколько я знаю, – ответила она. – Это золото не волнует его.
– Так вот почему ты вернулся сюда? – вмешалась Диана Ардмор. – Из-за золота?
Она всегда пыталась понять суть дела. Кристофер выдержал паузу, глотнул виски, поставил бокал на стол.
– Я вернулся за своей женой, – ответил он.
Кристофер посмотрел на Онорию. Он готов был держать пари, что миссис Ардмор никогда прежде не слышала о «Прекрасной розе» и о мексиканском золоте, но обладала необычайной проницательностью.
Миссис Ардмор снова внимательно прочла свидетельство о браке.
– Почему же все-таки тебя отпустили? Губернатор проявил снисходительность?
Кристофер удивленно вскинул брови:
– Это Джеймс Ардмор меня освободил. Разве он не сказал вам об этом?
– Уж я бы не забыла, и он хотя бы упомянул об этом, – сказала Онория.
– Ты не говорила ему, что вышла за меня замуж?
– Джеймс не тот человек, кому я могла бы об этом сообщить.
– Но он твой брат.
– Мы не очень-то близки.
Тем не менее Онория жила сейчас в доме жены Джеймса в Лондоне. Кристофер не знал, как обстоят здесь дела, и это ему не нравилось. Надо быть осторожным, хотя держать себя в руках не так-то просто, когда Онория не сводит с него глаз и ее приоткрывшаяся грудь то вздымается, то опускается.
Кристофер сделал большой глоток виски.
– Почему Джеймс спас тебе жизнь? – продолжила Диана. – Ведь это он сдал тебя властям.
– Он был в долгу передо мной.
На самом деле Кристофера злило великодушие бывшего друга. Кристофер обладал информацией, которой Ардмор очень интересовался, но не представлял себе, что в сделке с ним ставкой может быть его жизнь.
– Значит, все это время ты находился в Китае? – снова спросила Диана.
– Я кочевал из порта в порт, – ответил он, не упомянув о болезнях, нужде и отчаянии, когда он потерял надежду вернуться домой. – Кроме того, я искал свою команду. У меня была небольшая эскадра, прежде чем мой флагманский корабль уничтожили. Я хотел узнать, что стало с моими людьми. – Он пожал плечами. – Мы все были как одна семья.
Воспоминания о команде действительно вызывали в его душе глубокие чувства, но он не хотел проявлять сентиментальность перед Онорией и Дианой.
– Так что же привело тебя в Лондон? – спросила Диана.
Кристофер не сомневался, что Диана все расскажет мужу. И она знала, что он понимает это. А он знал, что она знает, что он… впрочем, это не важно.
– Я продолжаю искать свою команду, – сказал он. – Мой первый помощник, по слухам, должен находиться в Англии. Конечным пунктом моего путешествия был Чарлстон, но судьба привела меня сюда.
Онория вскинула брови.
– Какого черта ты намеревался вернуться в Чарлстон? Кристофер вспомнил, как ее груди напряглись от его прикосновения всего полчаса назад. И даже сейчас, если ему не изменяет зрение, ее целованные соски все еще находятся в возбужденном состоянии.
– Чтобы найти жену, конечно. Мне повезло: я открыл лондонскую газету и увидел там объявление о ее помолвке. – Его тон стал холодным.
Онория не вздрогнула, не опустила голову от стыда, не упала в обморок.
– Я так и знала, что ты об этом заговоришь.
– Иначе зачем я здесь?
Ее губы побелели.
– Я думала, тебя нет в живых.
– Надеюсь, что было именно так.
– Было официальное сообщение о твоем повешении в Чарлстоне, – гневно произнесла Онория.
– Нет. Я был отправлен в другое место, и никакого документа, свидетельствовавшего о моем повешении, не было. Тебе не приходило в голову проверить это, прежде чем поспешить снова выйти замуж?
– У меня не было никаких оснований считать тебя живым. Ты исчез.
– Но сейчас я вернулся и предъявляю свои права мужа.
Онория отвернулась на своем стуле, опершись рукой на спинку.
– Зачем тебе это надо?
Ее распущенные темные волосы волной ниспадали на спину, и отдельные беспорядочные локоны ореолом обрамляли ее лицо. У нее красивые стройные ноги, и вся она грациозна, как лань. Он представил, как мило было бы наблюдать за ней, когда она бежит, возможно, на одном из залитых солнцем пляжей какого-нибудь острова в Карибском море и оставляет за собой одежду. Он погнался бы за ней, конечно, а она не стала бы слишком спешить.
– Я женился на тебе не в шутку, а всерьез, – сказал он. – Я хотел, чтобы ты принадлежала мне. Так что скажи своему мистеру Таппени, что ты связана предыдущим обязательством и уже замужем, и расторгни помолвку.
Онория покраснела.
– Мистер Темплтон добрый респектабельный человек.
– Тогда почему ты собираешься выйти за него, нарушив закон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Как потом выяснилось, встреча с ней была его последней просьбой к тюремщикам, и, как ни странно, они удовлетворили ее.
На следующий день Кристофера повели на виселицу. Газеты красочно описали казнь, посмотреть ее пришли толпы горожан. Онория осталась дома, заперлась в своей комнате, сказавшись больной. Она повязала черную ленту вокруг коробки с дневниками и засунула ее в глубину выдвижного ящика.
Тот день был худшим в ее жизни. Сегодняшний мог составить ему конкуренцию.
Капля чернил упала с пера, образовав жирную кляксу на бумаге. За ней последовала прозрачная слеза.
Онория быстро вырвала страницу, смяла ее и отбросила в сторону. Плотно сжав губы, она написала: «Сегодня побывала на представлении «Бесплодные усилия любви». Создается впечатление, что актеры, участвовавшие в спектакле, никогда не были влюблены. В названии пьесы оправданны только «Бесплодные усилия»».
Онория сделала паузу, пытаясь унять дрожь в пальцах. «Актеры мне показались глупыми. А может быть, это я глупа? Мне померещилось, будто я видела… – Она остановилась, не в силах написать его имя даже сейчас. – Видимо, я старею, а по мнению лондонцев, старые девы теряют рассудок. Но, слава Богу, со мной этого не случится, мистер Темплтон сделал мне предложение».
Онория выпустила перо из ноющих пальцев. У нее разболелась голова, но как она ни старалась, не могла придумать ничего веселого, что можно было бы записать в дневник.
На лестнице послышались приглушенные шаги Дианы, когда та спускалась с третьего этажа. Прямо над комнатой Онории располагалась детская, где спали Изабо и маленький сынишка Дианы. Они назвали малыша Полом. Онория считала это несправедливым по отношению к ребенку: тот, кто носил имя Пола Ардмора, должен был во многом соответствовать своему предшественнику.
Она написала в дневнике: «Вся моя жизнь наполнена ложью». И подчеркнула слово «ложь». Сверху донесся мурлыкающий голос Дианы:
– Ну, скажи, чей ты сыночек?
Онория тщательно вытерла перо и положила на специальный поднос. Затем поднялась из-за письменного стола и повернулась к кровати.
Рядом с ней стоял Кристофер Рейн.
Онория резко отступила назад и опрокинула кресло, которое ударилось о стол, дневник сдвинулся с места, поднос упал на пол.
Сердце ее бешено колотилось. В этот момент послышались шаги Дианы на лестнице.
– Онория? У тебя все в порядке?
Онория бросилась к двери и распахнула ее.
– Да, конечно, – отозвалась она, чуть дыша. – Это упали мои перья, вот и все.
Диана, держа на руках маленького Пола, вглядывалась вниз с полутемной лестницы. Затем, после продолжительной паузы, сказала:
– Хорошо. Спокойной ночи. – И удалилась наверх.
Онория плотно закрыла дверь, но не решилась запереть ее на ключ. Если Диана услышит щелканье замка, она захочет узнать, в чем дело, и может снова спуститься вниз.
Онория обернулась. Кристофер Рейн исчез.
– О нет, не может быть, – пробормотала она. – На этот раз я отчетливо видела тебя.
Он вышел из-за кровати, где драпировка скрывала его со стороны двери, и если бы Диана спустилась ниже, она не смогла бы заметить его.
Кристофер подошел к Онории, которая неподвижно стояла возле письменного стола. Тихий звук его шагов и легкое колыхание рукавов рубашки говорили о том, что перед ней живой человек.
Сейчас он выглядел еще более сильным и мускулистым, чем четыре года назад. Рубашка плотно облегала широкие плечи; черные потертые штаны обтягивали крепкие бедра. Старые черные ботинки оставили грязные следы на ковре. В пламени свечи виднелись золотистые щетинистые волосы на небритом подбородке и завитки на груди в открытом вороте рубашки.
– Как оказалось, что ты жив? – спросила она.
– Надеюсь, ты счастлива видеть меня, не так ли? Что-то произошло с его голосом. Он был как прежде глубоким, но теперь более резким, легкий французский акцент сохранился.
Онория сделала глубокий вдох.
– А почему, собственно, я должна быть счастлива видеть тебя?
Он положил руки ей на плечи, и она почувствовала их тепло сквозь шелковый халат.
– Во время нашей последней встречи ты сама бросилась в мои объятия.
– Во время нашей последней встречи, – повторила она. – Но почему я должна делать это сейчас?
– Потому что. Перестань задавать вопросы и позволь мне поцеловать тебя.
Кристофер был таким же настойчивым, как и раньше. Он склонился над ней, опалив своим дыханием ее губы, не сводя с нее ясных серых глаз. Онория обвила его шею руками.
Он был единственным мужчиной, с которым она целовалась. Может быть, он действительно призрак и забавляется, преследуя ее. Впрочем, сейчас это не важно.
Для призрака он слишком крепкий. И горячий. Она не испытывала ничего подобного; словно на мгновение прикоснулась рукой к огню. Говорили, что он отправился прямо в ад. Значит, снова вернулся. Даже Вельзевул не захотел принять Кристофера Рейна.
Она провела руками по его плечам и коснулась теплых волос. Ни один мужчина не мог быть более живым, чем он. Его возбужденная мужская плоть плотно прижималась к ее тонкому халату.
Он просунул свое колено между ее коленей и привлек к себе. Ее халат распахнулся, и его бедро оказалось между ее ног прямо у цели.
– Я помню, как нам было хорошо, Онория, – прошептал он.
А в прошлом при каждой встрече они обменивались несколькими фразами, а потом не в силах были оторваться друг от друга. И сейчас, обхватив ее зад, он с силой прижал ее к себе, одновременно проникнув языком в рот.
Онория попыталась оттолкнуть его, но это было все равно, что отодвинуть кирпичную стену. Она отвернулась, и его колючая щетина обожгла ей щеки.
– Кристофер, – задыхаясь, сказала сна. – Нам надо поговорить.
Его глаза подернулись дымкой.
– Я пришел сюда не для того, чтобы разговаривать.
– Это видно. Но ты ведь должен быть мертв.
Он провел большими пальцами по ее ключице, отчего по телу Онории разлился жар.
– И это смущает тебя, не так ли?
Шнурки на его рубашке поистрепались. От него пахло мылом, смолой и немного мускусом, как и раньше.
– Нет. Я хочу видеть тебя живым. – Она провела пальцами по его мускулистым рукам. – Но мне непонятно… Кристофер, нам надо о многом поговорить.
Он обхватил ладонями ее лицо, поглаживая теплыми большими пальцами скулы.
– На этот раз у нас есть удобная кровать, но я предпочитаю лечь с тобой на пол.
По крайней мере, сейчас на полу лежал мягкий ковер. Но если она позволит ему овладеть ею здесь, это будет полная капитуляция и конец Онории Ардмор.
Прошедшие годы не убавили его силы. Кристофер погрузил свои пальцы в ее распущенные волосы. Он прав: все вопросы следует оставить на потом. Она раскрыла губы, упиваясь так хорошо знакомыми ей интимными, захватывающими дух ласками.
Внезапно щелкнула раскрывшаяся дверь, и в комнату ворвался легкий холодок. На пороге стояла Диана.
– Убери от нее свои руки, или я пристрелю тебя, – резко сказала она.
Кристофер замер. После напряженного мгновения он оторвался от Онории и, не выразив ни удивления, ни гнева, повернулся к вошедшей.
Диана стояла на пороге в зеленом шелковом халате; ее великолепные рыжие волосы ниспадали на плечи. Она держала твердой рукой пистолет, направленный прямо на Кристофера.
Потрясенная неожиданностью и дрожа от гнева, Онория шагнула вперед, заслонив его.
– Все в порядке, Диана, – мягко сказала она. – Он мой муж.
Глава 2
– Я ничего не понимаю, – сказала рыжеволосая Диана. Она держала в руке измятый листок бумаги, который свидетельствовал, что Кристофер Рейн и Онория Ардмор поженились в Чарлстоне девятого ноября 1809 года.
Кристофер осушил свой бокал виски и осторожно поставил на стол. Он слышал, что обычно дамы ведут беседы за чаем, но супруга Джеймса Ардмора сразу принялась за виски, а для Онории немного разбавила спиртное.
Онория сделала глоток и поморщилась. Затем поставила бокал и взялась за подлокотники кресла, словно на корабле, который вот-вот должен отчалить.
Она не смотрела ни на Кристофера, ни на Диану, ни на свидетельство о браке. Да, это факт. Она хранила это свидетельство и даже носила его с собой.
Ее темные волосы были распущены и беспорядочно ниспадали на плечи, один локон зацепился за застежку халата. Полуодетая и смущенная, она выглядела весьма соблазнительно.
Кристофер следовал за ней весь вечер, и когда увидел выходящей из театра, ему захотелось броситься к ней через булыжную мостовую, схватить и утащить куда-нибудь в укромное место. Она его жена, и они могли бы найти уютную гостиницу, где вновь занялись бы любовью.
Ему уже было известно, где она обосновалась. На Маунг-стрит в Мейфере – фешенебельном районе Лондона.
Дом принадлежал адмиралу Локвуду, чья дочь Диана замужем за Джеймсом Ардмором. Подумать только!
Проникнуть в этот дом оказалось нетрудно, и он незаметно поднялся по лестнице в спальню Онории, пока дамы пили чай в гостиной. Он легко определил, какую комнату занимала Онория, по аккуратно сложенным книгам на столе и ровному ряду перьев на подносе.
Кристофер намеревался просто поговорить с ней и узнать о ее отношении к нему, но когда увидел, как она вошла в комнату и начала раздеваться с помощью служанки, его бросило в жар, и он потерял над собой контроль.
Служанка ушла. Онория сидела за письменным столом и что-то писала в своем дневнике, затем подняла голову и задумалась. Ее губы приоткрылись, щеки порозовели. Кристофер надеялся, что в этот момент Онория не думала о мистере Темплтоне, или как там имя этого типа, за которого она собиралась замуж.
Теперь просто о разговоре не могло быть и речи. Он вышел из своего укрытия, решив тихо подойти к ней и поцеловать так, чтобы все мысли о мистере Темплтоне навсегда улетучились из ее головы.
Она встретила его, вздернув подбородок, и спросила, каким образом он остался жив. Но потом, забыв обо всем на свете, страстно целовала его.
Интересно, выстрелила бы миссис Ардмор в него, не отпусти он Онорию. Судя по ее решительному взгляду, вполне вероятно.
– Таково было желание приговоренного к смерти человека, – ответил он Диане. – Капеллан, посещавший заключенных, оказался романтиком. Он позаботился о свидетельстве о браке и обвенчал нас. На следующий день меня увезли, чтобы повесить.
Губы Онории побелели.
– Но этого не случилось.
– Меня отпустили, – сказал Кристофер. – Однако члены магистрата опасались вызвать беспорядки, если они объявят, что меня освободили, поэтому колпак надели на другого приговоренного к повешению, а толпе и прессе заявили, что это я. Так что тот бедняга ушел из жизни в ореоле славы, – сухо закончил он.
Диана Ардмор слегка покачала ребенка на руках. У малыша на макушке виднелся темный пушок. Он спал такой расслабленный, как спят только младенцы на руках у матери. Да еще мужчины после занятий любовью.
– Что было дальше с тобой? – спросила она. Кристофер снова поставил бокал на стол.
– Они связали мне руки и запихнули в повозку. Я все еще думал, что меня везут на виселицу, однако, судя по затихающему шуму толпы, понял, что мы удаляемся от площади с эшафотом. Когда повозка наконец остановилась, меня вытащили и усадили в баркас. Сопровождавший меня тюремщик сказал, что мне смягчили приговор, но сохранили это в тайне. Баркас доставил меня на корабль, который вышел в открытое море.
– Куда же направлялся этот корабль? – продолжила расспрос Диана.
– В Китай. – Кристофер придвинул к себе графин с виски и снова наполнил бокал. – Это оказалось торговое судно, и я работал на нем. Известно капитану, кто я такой, или нет, я не знал. Я взбирался на нок-реи и стоял на вахте как рядовой член команды.
Онория окинула его холодным взглядом.
– Удивительно, что ты не попытался захватить корабль. Должно быть, имеющийся на борту груз соблазнял тебя.
Кристофер слегка улыбнулся.
– Со мной не было моей верной команды, дорогая женушка. Кроме того, груз на судне был слишком ничтожным.
Онория вскинула бровь.
– Полагаю, после «Прекрасной розы», ни одно торговое судно не заслуживает твоего внимания.
Он засмеялся:
– О да, «Прекрасная роза». Случай сорвать такой куш выпадает раз в жизни.
– Странно, что золото до сих пор не найдено. Кристофер догадывался об этом, однако был рад, что Онория подтвердила этот факт.
– Твой брат его не нашел? – спросил он небрежным тоном.
– Он и не искал, насколько я знаю, – ответила она. – Это золото не волнует его.
– Так вот почему ты вернулся сюда? – вмешалась Диана Ардмор. – Из-за золота?
Она всегда пыталась понять суть дела. Кристофер выдержал паузу, глотнул виски, поставил бокал на стол.
– Я вернулся за своей женой, – ответил он.
Кристофер посмотрел на Онорию. Он готов был держать пари, что миссис Ардмор никогда прежде не слышала о «Прекрасной розе» и о мексиканском золоте, но обладала необычайной проницательностью.
Миссис Ардмор снова внимательно прочла свидетельство о браке.
– Почему же все-таки тебя отпустили? Губернатор проявил снисходительность?
Кристофер удивленно вскинул брови:
– Это Джеймс Ардмор меня освободил. Разве он не сказал вам об этом?
– Уж я бы не забыла, и он хотя бы упомянул об этом, – сказала Онория.
– Ты не говорила ему, что вышла за меня замуж?
– Джеймс не тот человек, кому я могла бы об этом сообщить.
– Но он твой брат.
– Мы не очень-то близки.
Тем не менее Онория жила сейчас в доме жены Джеймса в Лондоне. Кристофер не знал, как обстоят здесь дела, и это ему не нравилось. Надо быть осторожным, хотя держать себя в руках не так-то просто, когда Онория не сводит с него глаз и ее приоткрывшаяся грудь то вздымается, то опускается.
Кристофер сделал большой глоток виски.
– Почему Джеймс спас тебе жизнь? – продолжила Диана. – Ведь это он сдал тебя властям.
– Он был в долгу передо мной.
На самом деле Кристофера злило великодушие бывшего друга. Кристофер обладал информацией, которой Ардмор очень интересовался, но не представлял себе, что в сделке с ним ставкой может быть его жизнь.
– Значит, все это время ты находился в Китае? – снова спросила Диана.
– Я кочевал из порта в порт, – ответил он, не упомянув о болезнях, нужде и отчаянии, когда он потерял надежду вернуться домой. – Кроме того, я искал свою команду. У меня была небольшая эскадра, прежде чем мой флагманский корабль уничтожили. Я хотел узнать, что стало с моими людьми. – Он пожал плечами. – Мы все были как одна семья.
Воспоминания о команде действительно вызывали в его душе глубокие чувства, но он не хотел проявлять сентиментальность перед Онорией и Дианой.
– Так что же привело тебя в Лондон? – спросила Диана.
Кристофер не сомневался, что Диана все расскажет мужу. И она знала, что он понимает это. А он знал, что она знает, что он… впрочем, это не важно.
– Я продолжаю искать свою команду, – сказал он. – Мой первый помощник, по слухам, должен находиться в Англии. Конечным пунктом моего путешествия был Чарлстон, но судьба привела меня сюда.
Онория вскинула брови.
– Какого черта ты намеревался вернуться в Чарлстон? Кристофер вспомнил, как ее груди напряглись от его прикосновения всего полчаса назад. И даже сейчас, если ему не изменяет зрение, ее целованные соски все еще находятся в возбужденном состоянии.
– Чтобы найти жену, конечно. Мне повезло: я открыл лондонскую газету и увидел там объявление о ее помолвке. – Его тон стал холодным.
Онория не вздрогнула, не опустила голову от стыда, не упала в обморок.
– Я так и знала, что ты об этом заговоришь.
– Иначе зачем я здесь?
Ее губы побелели.
– Я думала, тебя нет в живых.
– Надеюсь, что было именно так.
– Было официальное сообщение о твоем повешении в Чарлстоне, – гневно произнесла Онория.
– Нет. Я был отправлен в другое место, и никакого документа, свидетельствовавшего о моем повешении, не было. Тебе не приходило в голову проверить это, прежде чем поспешить снова выйти замуж?
– У меня не было никаких оснований считать тебя живым. Ты исчез.
– Но сейчас я вернулся и предъявляю свои права мужа.
Онория отвернулась на своем стуле, опершись рукой на спинку.
– Зачем тебе это надо?
Ее распущенные темные волосы волной ниспадали на спину, и отдельные беспорядочные локоны ореолом обрамляли ее лицо. У нее красивые стройные ноги, и вся она грациозна, как лань. Он представил, как мило было бы наблюдать за ней, когда она бежит, возможно, на одном из залитых солнцем пляжей какого-нибудь острова в Карибском море и оставляет за собой одежду. Он погнался бы за ней, конечно, а она не стала бы слишком спешить.
– Я женился на тебе не в шутку, а всерьез, – сказал он. – Я хотел, чтобы ты принадлежала мне. Так что скажи своему мистеру Таппени, что ты связана предыдущим обязательством и уже замужем, и расторгни помолвку.
Онория покраснела.
– Мистер Темплтон добрый респектабельный человек.
– Тогда почему ты собираешься выйти за него, нарушив закон?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27