Ц Он действ
ительно меня любил, но у нас оказались несколько разные представления о
семейном счастье. Антон считает, что жена должна сидеть дома, растить куч
у детей, заботиться о муже, а свободное время посвящать походам по магази
нам и салонам красоты. А мне этого мало. Я честно старалась внушить себе, ч
то смысл жизни в доме и детях, но у меня не получилось. Я чувствовала себя р
астением, красивым и бесполезным. Понимаешь?
Ц Понимаю, Ц абсолютно искренне ответил Максим.
Он действительно ее понимал. Он слишком хорошо ее знал Ц рыжую бестию, де
рзкую девчонку, полную огня, неуемной кипучей энергии, жажды познаний, ст
расти к переменам. Посадить ее без движения, без перспективы, в особняке, д
аже самом шикарном, Ц равносильно изощренной пытке. Ей был нужен не прин
ц на белом «мерседесе», а обычный парень, который не пытался бы ее передел
ать.
Зеленая веточка сердце весе
лит.
Золотая клеточка умереть велит…
Когда Максим сказал об этом, ее глаза повлажнели и расширились, а губы дро
гнули, приоткрылись, как лепестки пробудившегося цветка.
Ц Ты единственный, кто меня понял, Ц произнесла она с тихой горечью. Ц О
стальные считают меня сумасбродкой… Ты всегда понимал меня лучше, чем я
сама себя понимала.
Ц Просто я любил тебя, Ц усмехнувшись, сказал Максим. Ц Мне было все рав
но, чем ты захочешь заняться и сколько родишь детей, лишь бы ты была рядом.
Ц Ради бога, перестань, а то я сейчас зареву, Ц жалобно попросила Евгени
я.
Ц Реви, Ц разрешил Максим. Ц Я дам тебе платок.
Ц Нет, Ц потрясла головой Евгения, Ц давай уж поедим, а то перед официан
ткой неудобно. Здесь вкусно готовят.
Ц И выпьем, Ц с задумчивой улыбкой добавил Максим. Ц За взаимопониман
ие.
***
На улице стоял трескучий мороз. Редкие прохожие перемещались трусцой, на
хлобучив шапки на глаза, кутая носы в воротники и шарфы. Бродячие собаки ж
ались к канализационным люкам. Максим не ощущал холода. Евгения скользил
а на каблучках по утоптанному снегу, придерживая его за локоть, смеялась
над рассказанной забавной историей. Максим смотрел, как сонные снежинки
медленно тают на рыжих волосах, слышал биение собственного сердца, звуча
щее в такт ее легким шагам, и вновь ощущал себя безумно влюбленным мальчи
шкой, пылким романтиком, у которого все впереди.
Ц Вот мой дом, Ц сказала Евгения и показала на выплывшую из сумрака мон
олитную кирпичную башню с округленными углами и небольшими синими балк
онами на французский манер. Ц С него все и началось. Я имею в виду мой бизн
ес. Седьмой этаж, счастливый. Извини, зайти не приглашаю Ц у меня бардак.
Ц В другой раз, Ц согласился Максим. Ц У тебя волосы заиндевели. Можно?
Он высвободил руку из перчатки и осторожно коснулся рукой непокорных за
витков, одновременно мягких, как шелковая нить, и жестких, как проволока. М
едлил, перебирая упрямые локоны. Тонкие пальцы Евгении легли на его запя
стье, дрогнули, задержались, обжигая своим трепетным теплом, пушистые ре
сницы на секунду сомкнулись, скрыв укоризненный взгляд, а когда разомкну
лись вновь, Максим не понял, что таилось на дне черных, как зимнее небо, рас
ширившихся зрачков.
Ц До завтра, Ц произнесла Евгения почему-то полушепотом.
Ц Да завтра, Ц эхом повторил Максим.
Евгения сделала шаг назад, затем повернулась на каблучках и быстро, опер
ежая стужу, нырнула в подъезд. Максим дождался, когда закроется дверь, отг
ораживая Евгению от него и от остального мира, и уже тогда ощутил, как ночн
ой холод прокрался под кашемировое пальто и вовсю шурует по спине, в рука
вах, поднимается к голове, сползает в дорогущие импортные дизайнерские б
отинки, абсолютно бесполезные в двадцатиградусный российский мороз.
Весь следующий день прошел как в тумане. Максим отвечал на звонки, вел пер
еговоры, обедал в Думе, принимал решения. Мысли постоянно возвращались к
о вчерашнему вечеру. Максим даже поймал себя на том, что пристально разгл
ядывает свою руку, словно старается вновь почувствовать вчерашнее прик
основение янтарных завитков и теплых трепетных пальцев.
…Ночь была беспокойной. Он метался на смятых простынях, вставал, курил, пи
л кофе, снова ложился, включал телевизор и забылся под утро на каком-то тя
гомотном фильме.
Звонила Ирина. Ответил ей ровным спокойным тоном Ц привык врать. А она, на
верное, привыкла верить или делать вид, что верит. Ради детей, ради собстве
нного благополучия… Почему жена не может просто взять и уйти, как это сде
лала Евгения? Их чувства давно перегорели и остыли, превратились даже не
в головешки Ц в холодную золу. Он же не подонок, его семья ни в чем бы не нуж
далась, жизнь не стала бы менее сытой и комфортной, чем теперь… Дети? Он бы
никогда про них не забыл. Что еще держит ее возле вечно занятого, безразли
чного мужа? Статус? Неуверенность в себе? Привычка? Любовь? Последнее Ц вр
яд ли. Это слово давно не имело никакого отношения к их союзу. Они оба счит
али, что выросли из него, позабыли его на антресолях далекой юности вмест
е с пыльными учебниками, дребезжащей гитарой, наивными мечтами о светлом
будущем…
…Макс кое-как покончил с делами. Не мог дождаться такси. Такси ехало медле
нно, ползло, как черепаха? Ц проклятые пробки… Он прибыл в агентство в на
чале шестого, как договаривались. Его встретила изящная, как японская ст
атуэтка, брюнетка с короткой стрижкой, вежливо улыбнулась:
Ц Евгения Владимировна просила, чтобы я занялась вашим делом. Ц Она сло
вно окатила его ледяной водой.
Ц А что с ней?
Ц К сожалению, ей пришлось срочно отъехать по одному важному делу.
Стандартная отговорка. Ее пускают в ход, чтобы отменить нежелательную вс
тречу.
Ц Прошу прощения, Ц сухо произнес Максим.
Он вышел из офиса, набрал мобильный Евгении, услышал прорвавшийся сквозь
шум города голос.
Ц Что-то случилось? Ц спросил тихо и безнадежно.
Ц У меня срочный выезд.
Ц Хорошо, встретимся завтра.
Ц Завтра я тоже не смогу.
Ц Послушай, в чем дело?! Ц не сдержался он. Ц Я не хочу другого маклера, из
воль довести работу до конца.
Ц Макс, так будет лучше для всех… Ц вздохнула она.
Ц Не надо решать за меня, что для меня лучше! Ц вспылил Максим.
Ц Я не могу говорить, сложно рулить. Извини.
Телефон загудел короткими гудками. Максим сдавил трубку в руке и, чертых
нувшись, хряснул ее изо всех сил о стену офиса. Проходившая мимо дамочка в
мехах перепуганно шарахнулась в сторону.
Ц Устаревшая модель, Ц коротко пояснил Максим.
***
Квадратный консьерж в подъезде Евгении казался суровым и непреклонным,
но шершавая зеленая бумажка с изображением хмурого американца волшебн
ым образом смягчила его нрав. Он согласился не звонить в квартиру Евгени
и, чтобы устроить ей сюрприз, Ц позволил себе предположить, что Максим не
вор и не киллер и в букете огненных роз и махровой сирени не прячется оруж
ие. Максим заверил консьержа, что, когда он вознамерится кого-нибудь убит
ь, тот узнает об этом первым. Консьерж радостно захрюкал и сообщил номер к
вартиры, а также то, что Евгения Владимировна приехала совсем недавно, ми
нут пятнадцать назад, одна, что она дама приятная во всех отношениях Ц вс
егда с ним здоровается, и дочка у нее очень милая…
Максим вежливо прервал излияния словоохотливого консьержа и шагнул в л
ифт.
Евгения открыла не сразу. На ней был длинный махровый халат, в руках Ц пол
отенце, которым она на ходу вытирала мокрые волосы. Без макияжа она выгля
дела трогательно домашней и родной.
Ц Ой, Ц смутилась она, Ц а почему ты снизу не позвонил? Я только что из ду
ша, заходи скорей, а то холодно… Боже, Ц воскликнула она, взяв букет, Ц гд
е ты умудрился достать сирень посреди зимы?!
Ц На свете нет ничего невозможного. Ц Макс широко улыбнулся. Ц Прости,
что сорвался по телефону.
Ц Все нормально, Ц сказала Евгения, пряча лицо в букет. Ц Ужинать будеш
ь?
Ц Нет, спасибо.
Ц Кофе, чай?
Максим отрицательно покачал головой.
Ц Я сейчас! Ц крикнула откуда-то Евгения.
Он огляделся. Квартира была светлой, просторной, и обставлена она была с т
ой степенью изящной простоты, в которой угадывается шик. Максим невольно
вспомнил свою питерскую квартиру Ц Ирина обожала кич. Много позолоты, т
яжелые гардины, массивная мебель, нелепые статуи. В глубине души Максим с
читал модного дизайнера, приглашенного Ириной за сумасшедшие деньги, ко
злом и вымогателем, а созданный им интерьер Ц верхом безвкусицы. Но Ира б
ыла в восторге, замечания мужа считала придирками, и Максим предпочел не
вмешиваться. Пусть будут статуи, черт с ними. Лишь бы на башку не свалились
.
Играла музыка, какая-то радиоволна. Что-то из ретро Ц трогательное, мело
дичное, напевное, нынче не модное, Ц как привет из студенческих лет с пос
иделками у костра под гитару.
На одной из стен в углу Ц небольшой фотовернисаж. Закат на море. Узенькие
улочки, аккуратные беленькие домики, утопающие в цветах, Ц все светлое, т
еплое, нездешнее. Девчушка с темными кудряшками и чуть раскосыми кошачьи
ми глазами Ц карими с янтарным блеском. Целая галерея снимков как фотоб
иография малышки. Вот совсем кроха, плюшевый мишка больше ее. На следующи
х Ц старше, взрослее. С большой собакой, на велосипеде, в бальном платьице
с оборками. А вот она в обнимку с мужчиной Ц темноволосым, широкоплечим,
с волевым подбородком и бархатным взглядом карих глаз Ц именно в таких
влюбляются семнадцатилетние девчонки.
Ц Вика с отцом, Ц подошла сзади Евгения. Ц Вначале хотела убрать этот с
нимок, но из-за дочки оставила. Антон хороший отец, Вику он очень любит, час
то берет к себе на выходные. У него есть сын от первого брака, но там бывшая
жена встала в позу, не разрешает им видеться. Думаю, что это неправильно. Е
сли отец не алкоголик, не преступник, не сумасшедший, зачем запрещать? Дет
и не должны расплачиваться за ошибки родителей.
Ц Ты права, Ц согласился Максим, Ц ты мудрая женщина, Евгения. Это больш
ая редкость в наше сумасшедшее время. Кстати, насчет квартиры… Не надо бо
льше просмотров. Я покупаю ту, которую мы смотрели. Она мне сразу понравил
ась.
Ц Хорошо. Тогда зачем…
Он не дал ей договорить.
Ц Просто я хотел как можно больше времени провести с тобой, Ц объяснил
Максим и спросил сам: Ц Почему ты меня избегаешь? Что случилось?
Евгения отвернулась к окну. Пальцы нервно теребили пояс халата.
Ц Вчера мы выпили и наговорили друг другу много лишнего…
Мы всего лишь разговаривали, Ц перебил ее Максим. Ц В этом не было ничег
о предосудительного. Я рад, что встретил тебя, и не хочу снова тебя потерят
ь… Я ничего не прошу и не требую, давай просто останемся друзьями…
Ц Извини, Ц затрясла головой Евгения, Ц но я больше не верю в такую друж
бу. Особенно с богатыми и могущественными мужчинами.
Ц А я верю, Ц глухо сказал Максим. Ц Мне уже не двадцать, я вырос из юноше
ского эгоизма, научился проигрывать. Я не был ангелом, я столько дерьма на
воротил за эти годы, что его хватит на десятерых. Но только с тобой я могу б
ыть самим собой, не притворяться, не играть, не лицемерить. Я чертовски уст
ал бояться быть слабым, смешным, некомпетентным… Я хочу хоть изредка общ
аться с единственным искренним человеком, которому наплевать на мой ста
тус. Я не стану притворяться, что ты мне безразлична. Ты для меня самая луч
шая, красивая, желанная женщина, ты всегда такой была и такой останешься. Н
о я не сделаю ничего против твоей воли… Женька… Ц вдруг позвал он, как тыс
ячу лет назад.
Евгения вскинула голову. Ее глаза стали огромными, на пол-лица, и туманным
и. Впалые щеки окрасились нежным румянцем. Она хотела что-то сказать, но н
е сказала Ц замерла вполоборота, лишь пальцы по-прежнему теребили мягк
ую ткань.
Неведомый певец запел печально, проникновенно:
Зачарована, околдована,
С ветром в поле когда-то повенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная ты моя женщина…
Ц Наша песня, Ц грустно улыбнулся Максим. Ц Потанцуем?
Ц Я же в халате, Ц смутилась Евгения.
Ц Ерунда. Давай.
Одной рукой он обхватил ее талию, другой поймал теплую ладошку. Влажные в
олосы пахли сиренью, словно в летнем парке после дождя. Максим закрыл гла
за, прислонился щекой к ее виску, сквозь преграду одежды почувствовал те
пло ее тела, такого желанного и недосягаемого.
Я склонюсь пред твоими колен
ями,
Обниму их с неистовой силою…
Можно ворочать миллионами, торговать нефтью, лоббировать интересы в Дум
е, ставить раком влиятельных господ, но так и не добиться главного Ц люби
мой женщины. Когда-то он хотел заполучить целый мир, чтобы бросить его к е
е ногам. Но ей не нужен был его мир. Она построила свой собственный, в котор
ый ему нет доступа. Что ж, и это пройдет. Переживет, не впервой. Но почему же
так ноет в груди?
Отчего же ты плачешь, красави
ца?
Или мне это просто чудится?
Она чуть отстранилась. На щеке обозначилась влажная бороздка. Потемневш
ие глаза лучились мягким потаенным светом, дрогнули пальцы, вся ее фигур
ка отозвалась легким трепетом. Припухлые губы беззвучно шевельнулись, п
риоткрывшись.
Ц Я люблю тебя, Ц прошептал Максим, жадно прижавшись к ним пересохшими
горячими губами, и вдруг ощутил ответное прикосновение, встречное движе
ние дрогнувшего тела, гибкого, упругого и одновременно податливого. Он е
ще не решился поверить в реальность происходящего Ц крепко сжал женщин
у в объятиях, боясь, что она опять выскользнет от него, оттолкнет, исчезнет
, растворится, как мираж в ночи. Под толстым махровым халатом Евгения была
обнаженной, беззащитной, и именно эта незащищенность вызвала в нем целую
бурю эмоций от сумасшедшей страсти до невыносимой, выворачивающей душу
нежности, которой он сам от себя не ожидал. С восторженным упоением прика
сался он к горячей шелковой округлости груди, опустившись на колени, осы
пал поцелуями теплый живот, бархатистые бедра.
Ц Не здесь… Ц шепнула она, задрожав, Ц пойдем в спальню…
Он подхватил ее на руки, безошибочно определил, куда идти, и там, упав на ши
рокую кровать, дал волю чувствам и фантазиям, копившимся столько лет. Как
он мог думать, что забыл ее? Как возможно ее позабыть? Как вообще смел он эт
ого желать? Эти плечи, и руки, и колени, и губы, шепчущие его имя, это учащенн
ое дыхание, сладостный стон, тихий вскрик, еще и еще… Восторг. Опустошение
. Блаженство. Полное, неземное. Вот оно какое, счастье, на вкус, на звук, на ощ
упь… Не спутаешь, не сравнишь ни с чем. Все, что было прежде, Ц суррогат.
Ц Я люблю тебя, Женька, Ц прошептал Максим, ласково поглаживая ее чудны
е волосы. Ц Я тебя обожаю.
Она промолчала. Пусть не отвечает. Пусть не любит так, как он, Ц его любви х
ватит на двоих. Только пусть это повторится.
Ц Макс, Ц проговорила она, Ц не обижайся, но я прошу тебя сейчас уйти… М
не надо выспаться. Завтра суббота, мне надо ехать к маме за Викой.
Ц Но мы еще… увидимся? Ц с надеждой спросил он.
Ц Не знаю… Ц Евгения тяжело вздохнула. Ц Вообще-то я не собиралась кру
тить с тобой роман…
Ц Я тоже, Ц вздохнул он. Ц Но ведь нам было хорошо, правда?
Ц Правда, Ц тихо согласилась она. Максим поднялся, нашел одежду. Попрос
ил:
Ц Дай посмотреть на тебя.
Ц Перестань. Ц Она вдруг засмущалась, отмахнулась. Ц Мне давно не семн
адцать. Что там смотреть?
Ц Глупая. Ц Он отстранился, восторженно оглядел ее ладную, по-девичьи с
тройную фигурку в раме незашторенного окна. Хотел запомнить ее всю Ц ка
ждый ее изгиб, каждую ее округлость и впадинку. Ц Ты самое прекрасное, чт
о было и есть в моей жизни.
Ц Макс… Ц прошептала она со смущенной улыбкой и покачала головой.
Ц Обожаю твои волосы. Ц Он растрепал ее рыжую шевелюру. Ц Они такие сек
суальные!
Ц А я их терпеть не могу, Ц призналась Евгения. Ц Торчат в разные сторон
ы, что ни делай. Кошмар какой-то.
Ц Ты просто ничего не понимаешь, Ц убежденно проговорил Максим. Ц Рыж
ая бестия! Ц И снова потрепал пружинистые пряди.
Ц Да ну тебя! Ц беззлобно отмахнулась Евгения. Накинула халат, вышла за
Максимом в коридор.
Ц Когда мы снова встретимся? Ц спросил Максим.
Ц Не знаю… Все так неожиданно… Ц Евгения снова вздохнула, отвела глаза.
Ц Евгения, посмотри на меня, Ц попросил Максим.
Ц У тебя семья. Дети… Совсем недавно я проклинала женщину, которая спала
с моим мужем. А теперь сама занимаюсь тем же Ц сплю с женатым человеком,
Ц вздохнула она. Ц Это мерзко.
Ц Последнее время я жил по инерции, Ц произнес Максим. Ц Вставал утром
с постели, ел, пил, зарабатывал деньги. Много денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
ительно меня любил, но у нас оказались несколько разные представления о
семейном счастье. Антон считает, что жена должна сидеть дома, растить куч
у детей, заботиться о муже, а свободное время посвящать походам по магази
нам и салонам красоты. А мне этого мало. Я честно старалась внушить себе, ч
то смысл жизни в доме и детях, но у меня не получилось. Я чувствовала себя р
астением, красивым и бесполезным. Понимаешь?
Ц Понимаю, Ц абсолютно искренне ответил Максим.
Он действительно ее понимал. Он слишком хорошо ее знал Ц рыжую бестию, де
рзкую девчонку, полную огня, неуемной кипучей энергии, жажды познаний, ст
расти к переменам. Посадить ее без движения, без перспективы, в особняке, д
аже самом шикарном, Ц равносильно изощренной пытке. Ей был нужен не прин
ц на белом «мерседесе», а обычный парень, который не пытался бы ее передел
ать.
Зеленая веточка сердце весе
лит.
Золотая клеточка умереть велит…
Когда Максим сказал об этом, ее глаза повлажнели и расширились, а губы дро
гнули, приоткрылись, как лепестки пробудившегося цветка.
Ц Ты единственный, кто меня понял, Ц произнесла она с тихой горечью. Ц О
стальные считают меня сумасбродкой… Ты всегда понимал меня лучше, чем я
сама себя понимала.
Ц Просто я любил тебя, Ц усмехнувшись, сказал Максим. Ц Мне было все рав
но, чем ты захочешь заняться и сколько родишь детей, лишь бы ты была рядом.
Ц Ради бога, перестань, а то я сейчас зареву, Ц жалобно попросила Евгени
я.
Ц Реви, Ц разрешил Максим. Ц Я дам тебе платок.
Ц Нет, Ц потрясла головой Евгения, Ц давай уж поедим, а то перед официан
ткой неудобно. Здесь вкусно готовят.
Ц И выпьем, Ц с задумчивой улыбкой добавил Максим. Ц За взаимопониман
ие.
***
На улице стоял трескучий мороз. Редкие прохожие перемещались трусцой, на
хлобучив шапки на глаза, кутая носы в воротники и шарфы. Бродячие собаки ж
ались к канализационным люкам. Максим не ощущал холода. Евгения скользил
а на каблучках по утоптанному снегу, придерживая его за локоть, смеялась
над рассказанной забавной историей. Максим смотрел, как сонные снежинки
медленно тают на рыжих волосах, слышал биение собственного сердца, звуча
щее в такт ее легким шагам, и вновь ощущал себя безумно влюбленным мальчи
шкой, пылким романтиком, у которого все впереди.
Ц Вот мой дом, Ц сказала Евгения и показала на выплывшую из сумрака мон
олитную кирпичную башню с округленными углами и небольшими синими балк
онами на французский манер. Ц С него все и началось. Я имею в виду мой бизн
ес. Седьмой этаж, счастливый. Извини, зайти не приглашаю Ц у меня бардак.
Ц В другой раз, Ц согласился Максим. Ц У тебя волосы заиндевели. Можно?
Он высвободил руку из перчатки и осторожно коснулся рукой непокорных за
витков, одновременно мягких, как шелковая нить, и жестких, как проволока. М
едлил, перебирая упрямые локоны. Тонкие пальцы Евгении легли на его запя
стье, дрогнули, задержались, обжигая своим трепетным теплом, пушистые ре
сницы на секунду сомкнулись, скрыв укоризненный взгляд, а когда разомкну
лись вновь, Максим не понял, что таилось на дне черных, как зимнее небо, рас
ширившихся зрачков.
Ц До завтра, Ц произнесла Евгения почему-то полушепотом.
Ц Да завтра, Ц эхом повторил Максим.
Евгения сделала шаг назад, затем повернулась на каблучках и быстро, опер
ежая стужу, нырнула в подъезд. Максим дождался, когда закроется дверь, отг
ораживая Евгению от него и от остального мира, и уже тогда ощутил, как ночн
ой холод прокрался под кашемировое пальто и вовсю шурует по спине, в рука
вах, поднимается к голове, сползает в дорогущие импортные дизайнерские б
отинки, абсолютно бесполезные в двадцатиградусный российский мороз.
Весь следующий день прошел как в тумане. Максим отвечал на звонки, вел пер
еговоры, обедал в Думе, принимал решения. Мысли постоянно возвращались к
о вчерашнему вечеру. Максим даже поймал себя на том, что пристально разгл
ядывает свою руку, словно старается вновь почувствовать вчерашнее прик
основение янтарных завитков и теплых трепетных пальцев.
…Ночь была беспокойной. Он метался на смятых простынях, вставал, курил, пи
л кофе, снова ложился, включал телевизор и забылся под утро на каком-то тя
гомотном фильме.
Звонила Ирина. Ответил ей ровным спокойным тоном Ц привык врать. А она, на
верное, привыкла верить или делать вид, что верит. Ради детей, ради собстве
нного благополучия… Почему жена не может просто взять и уйти, как это сде
лала Евгения? Их чувства давно перегорели и остыли, превратились даже не
в головешки Ц в холодную золу. Он же не подонок, его семья ни в чем бы не нуж
далась, жизнь не стала бы менее сытой и комфортной, чем теперь… Дети? Он бы
никогда про них не забыл. Что еще держит ее возле вечно занятого, безразли
чного мужа? Статус? Неуверенность в себе? Привычка? Любовь? Последнее Ц вр
яд ли. Это слово давно не имело никакого отношения к их союзу. Они оба счит
али, что выросли из него, позабыли его на антресолях далекой юности вмест
е с пыльными учебниками, дребезжащей гитарой, наивными мечтами о светлом
будущем…
…Макс кое-как покончил с делами. Не мог дождаться такси. Такси ехало медле
нно, ползло, как черепаха? Ц проклятые пробки… Он прибыл в агентство в на
чале шестого, как договаривались. Его встретила изящная, как японская ст
атуэтка, брюнетка с короткой стрижкой, вежливо улыбнулась:
Ц Евгения Владимировна просила, чтобы я занялась вашим делом. Ц Она сло
вно окатила его ледяной водой.
Ц А что с ней?
Ц К сожалению, ей пришлось срочно отъехать по одному важному делу.
Стандартная отговорка. Ее пускают в ход, чтобы отменить нежелательную вс
тречу.
Ц Прошу прощения, Ц сухо произнес Максим.
Он вышел из офиса, набрал мобильный Евгении, услышал прорвавшийся сквозь
шум города голос.
Ц Что-то случилось? Ц спросил тихо и безнадежно.
Ц У меня срочный выезд.
Ц Хорошо, встретимся завтра.
Ц Завтра я тоже не смогу.
Ц Послушай, в чем дело?! Ц не сдержался он. Ц Я не хочу другого маклера, из
воль довести работу до конца.
Ц Макс, так будет лучше для всех… Ц вздохнула она.
Ц Не надо решать за меня, что для меня лучше! Ц вспылил Максим.
Ц Я не могу говорить, сложно рулить. Извини.
Телефон загудел короткими гудками. Максим сдавил трубку в руке и, чертых
нувшись, хряснул ее изо всех сил о стену офиса. Проходившая мимо дамочка в
мехах перепуганно шарахнулась в сторону.
Ц Устаревшая модель, Ц коротко пояснил Максим.
***
Квадратный консьерж в подъезде Евгении казался суровым и непреклонным,
но шершавая зеленая бумажка с изображением хмурого американца волшебн
ым образом смягчила его нрав. Он согласился не звонить в квартиру Евгени
и, чтобы устроить ей сюрприз, Ц позволил себе предположить, что Максим не
вор и не киллер и в букете огненных роз и махровой сирени не прячется оруж
ие. Максим заверил консьержа, что, когда он вознамерится кого-нибудь убит
ь, тот узнает об этом первым. Консьерж радостно захрюкал и сообщил номер к
вартиры, а также то, что Евгения Владимировна приехала совсем недавно, ми
нут пятнадцать назад, одна, что она дама приятная во всех отношениях Ц вс
егда с ним здоровается, и дочка у нее очень милая…
Максим вежливо прервал излияния словоохотливого консьержа и шагнул в л
ифт.
Евгения открыла не сразу. На ней был длинный махровый халат, в руках Ц пол
отенце, которым она на ходу вытирала мокрые волосы. Без макияжа она выгля
дела трогательно домашней и родной.
Ц Ой, Ц смутилась она, Ц а почему ты снизу не позвонил? Я только что из ду
ша, заходи скорей, а то холодно… Боже, Ц воскликнула она, взяв букет, Ц гд
е ты умудрился достать сирень посреди зимы?!
Ц На свете нет ничего невозможного. Ц Макс широко улыбнулся. Ц Прости,
что сорвался по телефону.
Ц Все нормально, Ц сказала Евгения, пряча лицо в букет. Ц Ужинать будеш
ь?
Ц Нет, спасибо.
Ц Кофе, чай?
Максим отрицательно покачал головой.
Ц Я сейчас! Ц крикнула откуда-то Евгения.
Он огляделся. Квартира была светлой, просторной, и обставлена она была с т
ой степенью изящной простоты, в которой угадывается шик. Максим невольно
вспомнил свою питерскую квартиру Ц Ирина обожала кич. Много позолоты, т
яжелые гардины, массивная мебель, нелепые статуи. В глубине души Максим с
читал модного дизайнера, приглашенного Ириной за сумасшедшие деньги, ко
злом и вымогателем, а созданный им интерьер Ц верхом безвкусицы. Но Ира б
ыла в восторге, замечания мужа считала придирками, и Максим предпочел не
вмешиваться. Пусть будут статуи, черт с ними. Лишь бы на башку не свалились
.
Играла музыка, какая-то радиоволна. Что-то из ретро Ц трогательное, мело
дичное, напевное, нынче не модное, Ц как привет из студенческих лет с пос
иделками у костра под гитару.
На одной из стен в углу Ц небольшой фотовернисаж. Закат на море. Узенькие
улочки, аккуратные беленькие домики, утопающие в цветах, Ц все светлое, т
еплое, нездешнее. Девчушка с темными кудряшками и чуть раскосыми кошачьи
ми глазами Ц карими с янтарным блеском. Целая галерея снимков как фотоб
иография малышки. Вот совсем кроха, плюшевый мишка больше ее. На следующи
х Ц старше, взрослее. С большой собакой, на велосипеде, в бальном платьице
с оборками. А вот она в обнимку с мужчиной Ц темноволосым, широкоплечим,
с волевым подбородком и бархатным взглядом карих глаз Ц именно в таких
влюбляются семнадцатилетние девчонки.
Ц Вика с отцом, Ц подошла сзади Евгения. Ц Вначале хотела убрать этот с
нимок, но из-за дочки оставила. Антон хороший отец, Вику он очень любит, час
то берет к себе на выходные. У него есть сын от первого брака, но там бывшая
жена встала в позу, не разрешает им видеться. Думаю, что это неправильно. Е
сли отец не алкоголик, не преступник, не сумасшедший, зачем запрещать? Дет
и не должны расплачиваться за ошибки родителей.
Ц Ты права, Ц согласился Максим, Ц ты мудрая женщина, Евгения. Это больш
ая редкость в наше сумасшедшее время. Кстати, насчет квартиры… Не надо бо
льше просмотров. Я покупаю ту, которую мы смотрели. Она мне сразу понравил
ась.
Ц Хорошо. Тогда зачем…
Он не дал ей договорить.
Ц Просто я хотел как можно больше времени провести с тобой, Ц объяснил
Максим и спросил сам: Ц Почему ты меня избегаешь? Что случилось?
Евгения отвернулась к окну. Пальцы нервно теребили пояс халата.
Ц Вчера мы выпили и наговорили друг другу много лишнего…
Мы всего лишь разговаривали, Ц перебил ее Максим. Ц В этом не было ничег
о предосудительного. Я рад, что встретил тебя, и не хочу снова тебя потерят
ь… Я ничего не прошу и не требую, давай просто останемся друзьями…
Ц Извини, Ц затрясла головой Евгения, Ц но я больше не верю в такую друж
бу. Особенно с богатыми и могущественными мужчинами.
Ц А я верю, Ц глухо сказал Максим. Ц Мне уже не двадцать, я вырос из юноше
ского эгоизма, научился проигрывать. Я не был ангелом, я столько дерьма на
воротил за эти годы, что его хватит на десятерых. Но только с тобой я могу б
ыть самим собой, не притворяться, не играть, не лицемерить. Я чертовски уст
ал бояться быть слабым, смешным, некомпетентным… Я хочу хоть изредка общ
аться с единственным искренним человеком, которому наплевать на мой ста
тус. Я не стану притворяться, что ты мне безразлична. Ты для меня самая луч
шая, красивая, желанная женщина, ты всегда такой была и такой останешься. Н
о я не сделаю ничего против твоей воли… Женька… Ц вдруг позвал он, как тыс
ячу лет назад.
Евгения вскинула голову. Ее глаза стали огромными, на пол-лица, и туманным
и. Впалые щеки окрасились нежным румянцем. Она хотела что-то сказать, но н
е сказала Ц замерла вполоборота, лишь пальцы по-прежнему теребили мягк
ую ткань.
Неведомый певец запел печально, проникновенно:
Зачарована, околдована,
С ветром в поле когда-то повенчана,
Вся ты словно в оковы закована,
Драгоценная ты моя женщина…
Ц Наша песня, Ц грустно улыбнулся Максим. Ц Потанцуем?
Ц Я же в халате, Ц смутилась Евгения.
Ц Ерунда. Давай.
Одной рукой он обхватил ее талию, другой поймал теплую ладошку. Влажные в
олосы пахли сиренью, словно в летнем парке после дождя. Максим закрыл гла
за, прислонился щекой к ее виску, сквозь преграду одежды почувствовал те
пло ее тела, такого желанного и недосягаемого.
Я склонюсь пред твоими колен
ями,
Обниму их с неистовой силою…
Можно ворочать миллионами, торговать нефтью, лоббировать интересы в Дум
е, ставить раком влиятельных господ, но так и не добиться главного Ц люби
мой женщины. Когда-то он хотел заполучить целый мир, чтобы бросить его к е
е ногам. Но ей не нужен был его мир. Она построила свой собственный, в котор
ый ему нет доступа. Что ж, и это пройдет. Переживет, не впервой. Но почему же
так ноет в груди?
Отчего же ты плачешь, красави
ца?
Или мне это просто чудится?
Она чуть отстранилась. На щеке обозначилась влажная бороздка. Потемневш
ие глаза лучились мягким потаенным светом, дрогнули пальцы, вся ее фигур
ка отозвалась легким трепетом. Припухлые губы беззвучно шевельнулись, п
риоткрывшись.
Ц Я люблю тебя, Ц прошептал Максим, жадно прижавшись к ним пересохшими
горячими губами, и вдруг ощутил ответное прикосновение, встречное движе
ние дрогнувшего тела, гибкого, упругого и одновременно податливого. Он е
ще не решился поверить в реальность происходящего Ц крепко сжал женщин
у в объятиях, боясь, что она опять выскользнет от него, оттолкнет, исчезнет
, растворится, как мираж в ночи. Под толстым махровым халатом Евгения была
обнаженной, беззащитной, и именно эта незащищенность вызвала в нем целую
бурю эмоций от сумасшедшей страсти до невыносимой, выворачивающей душу
нежности, которой он сам от себя не ожидал. С восторженным упоением прика
сался он к горячей шелковой округлости груди, опустившись на колени, осы
пал поцелуями теплый живот, бархатистые бедра.
Ц Не здесь… Ц шепнула она, задрожав, Ц пойдем в спальню…
Он подхватил ее на руки, безошибочно определил, куда идти, и там, упав на ши
рокую кровать, дал волю чувствам и фантазиям, копившимся столько лет. Как
он мог думать, что забыл ее? Как возможно ее позабыть? Как вообще смел он эт
ого желать? Эти плечи, и руки, и колени, и губы, шепчущие его имя, это учащенн
ое дыхание, сладостный стон, тихий вскрик, еще и еще… Восторг. Опустошение
. Блаженство. Полное, неземное. Вот оно какое, счастье, на вкус, на звук, на ощ
упь… Не спутаешь, не сравнишь ни с чем. Все, что было прежде, Ц суррогат.
Ц Я люблю тебя, Женька, Ц прошептал Максим, ласково поглаживая ее чудны
е волосы. Ц Я тебя обожаю.
Она промолчала. Пусть не отвечает. Пусть не любит так, как он, Ц его любви х
ватит на двоих. Только пусть это повторится.
Ц Макс, Ц проговорила она, Ц не обижайся, но я прошу тебя сейчас уйти… М
не надо выспаться. Завтра суббота, мне надо ехать к маме за Викой.
Ц Но мы еще… увидимся? Ц с надеждой спросил он.
Ц Не знаю… Ц Евгения тяжело вздохнула. Ц Вообще-то я не собиралась кру
тить с тобой роман…
Ц Я тоже, Ц вздохнул он. Ц Но ведь нам было хорошо, правда?
Ц Правда, Ц тихо согласилась она. Максим поднялся, нашел одежду. Попрос
ил:
Ц Дай посмотреть на тебя.
Ц Перестань. Ц Она вдруг засмущалась, отмахнулась. Ц Мне давно не семн
адцать. Что там смотреть?
Ц Глупая. Ц Он отстранился, восторженно оглядел ее ладную, по-девичьи с
тройную фигурку в раме незашторенного окна. Хотел запомнить ее всю Ц ка
ждый ее изгиб, каждую ее округлость и впадинку. Ц Ты самое прекрасное, чт
о было и есть в моей жизни.
Ц Макс… Ц прошептала она со смущенной улыбкой и покачала головой.
Ц Обожаю твои волосы. Ц Он растрепал ее рыжую шевелюру. Ц Они такие сек
суальные!
Ц А я их терпеть не могу, Ц призналась Евгения. Ц Торчат в разные сторон
ы, что ни делай. Кошмар какой-то.
Ц Ты просто ничего не понимаешь, Ц убежденно проговорил Максим. Ц Рыж
ая бестия! Ц И снова потрепал пружинистые пряди.
Ц Да ну тебя! Ц беззлобно отмахнулась Евгения. Накинула халат, вышла за
Максимом в коридор.
Ц Когда мы снова встретимся? Ц спросил Максим.
Ц Не знаю… Все так неожиданно… Ц Евгения снова вздохнула, отвела глаза.
Ц Евгения, посмотри на меня, Ц попросил Максим.
Ц У тебя семья. Дети… Совсем недавно я проклинала женщину, которая спала
с моим мужем. А теперь сама занимаюсь тем же Ц сплю с женатым человеком,
Ц вздохнула она. Ц Это мерзко.
Ц Последнее время я жил по инерции, Ц произнес Максим. Ц Вставал утром
с постели, ел, пил, зарабатывал деньги. Много денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25