Понял? Запрещено! — Не встретив понимания, он повторил громче: — ЗАПРЕЩЕНО! Слышишь? — Слышать-то слышит, но вот понимает ли? Туземец пожал плечами и вопросительно улыбнулся — естественно, вызвав праведный гнев служаки.— Пошел вон! Получишь плетей! Тебя занесут в список! За решетку! Получишь срок!— Срок, Высокочтимый? — выдохнул туземец.— Срок, моча!Последний нелестный эпитет относился к светло-золотистому оттенку кожи авескийца, но невежество туземца не позволило ему оценить оскорбления. Снова беспомощно передернув плечами, тот продолжил свое восхождение по лестнице, отчего капрал немедленно рассвирепел.— СТОЙ! — командный рев остался без ответа. Капрал взревел снова, уже на другой ноте, и вокруг наглого пришельца сомкнулись люди в полковой форме.— Вышвырните отсюда ЭТО! — распорядился капрал.— Высокочтимый! Уважаемый Высокочтимый! — трепетные взмахи ладоней авескийца выражали отчаяние. — Нижайший взывает к слуху царственного Протектора…— Это еще что?— Великолепнейшего протектора во Трунира… Если мне будет позволено предстать перед ним…— Чертова медяшка!— Пусть Высокочтимый соизволит простить своего слугу. Ничтожный молит о мгновении — всего одном мимолетном кратчайшем миге внимания протектора во Трунира.— Слушай, моча, — заметил капрал. — Время протектора дорого стоит. Слишком дорого, чтоб тратить его на свиной помет вроде тебя. Давай уволакивай свою желтую задницу, покуда еще стоишь на ногах.— Умоляю вас, Высокочтимый — на коленях, если такова ваша воля — у меня послание… ужасно важное!— Ужасно будет тебе, если врешь. Что за послание? От кого? Дай-ка посмотреть…— Но оно только для великолепнейшего!— Давай сюда. Если дело того стоит, я его передам.— Нет, нет, Высокочтимый, мне строжайше приказано…— Обыскать, — приказал капрал, и двое солдат немедленно схватили пришельца.— Ах, пощадите, избавьте от позора. Я из Отступающих, не оскверняйте мою касту. — Жалобная певучая мольба разнеслась в гулком зале. У подножия лестницы собралась кучка любопытствующих солдат.— Посмотрите в этой тряпке, которую он таскает поперек живота, — посоветовал капрал. — Они там все прячут.— Господа… Высокочтимые… вы несправедливы ко мне…— пленник яростно извивался.— Да он скользкий как угорь! — один из солдат умоляюще покосился на капрала. — Разрешите, я ему врежу?— Не стоит обдирать кулаки. Просто сорвите с него все тряпье и выкиньте на улицу. В следующий раз будет послушней. А потом обыщите одежку.— Есть, сэр.— Нет! Смилуйтесь, господа, смилуйтесь! — туземец отчаянно забился в руках солдат. — Всеми богами, самим Истоком и Пределом клянусь…В чем он собирался поклясться, так и осталось неизвестным, потому что прозвучал новый властный голос:Что здесь за карнавал? Капрал, объяснитесь!И солдаты, и пленник подняли глаза. Несколькими ступенями выше стоял плотный коренастый мужчина, одетый в штатское. Безупречность его одеяния граничила со щегольством: легкий светлый сюртук вонарского покроя, клетчатые узкие брюки, напущенные на блистающие сапоги, модный жилет красновато-коричневого оттенка с муаровым узором, широкий шелковый галстук цвета слоновой кости и, как завершение наряда, трость с золотым набалдашником в толстых пальцах с наманикюренными ногтями.Уголки крахмального воротничка торчали прямо и остро, как клинки смертоносного орудия. В крестьянскую простоту круглого толстогубого лица мужчины никак не вписывались холеные рыжеватые усики и острая бородка с бакенбардами. От его волос и одежды расходились волны одуряющего запаха духов.— Господин второй секретарь Шивокс! — капрал щелкнул каблуками, выражая в приветствии все почтение, какое простой служака из Второго Кандерулезского должен оказывать чиновнику управления гражданскими делами Авескии и правой руке самого протектора.— Итак?— Незаконное вторжение, сэр! Моча эта… прошу прощения, сэр, вот этот желтый… то есть этот туземец так и лезет по лестнице, спокойный, как шербет в стакане, словно так и надо, да еще заявляет, что ему надо повидать протектора!— И что дальше?— Заявил, что у него послание. И никому не хочет его показать…— Кроме великолепнейшего, — вмешался обвиняемый. Вонарцы не услышали его.— Так что, — продолжал капрал, — я, естественно, приказал его обыскать.— Естественно. А потом?— Потом? — капрал явно недоумевал. — Выкинуть его вон, разумеется.— Понятно… — Второй секретарь Шивокс поразмыслил пару секунд, прежде чем сдержанно поинтересоваться: — Не допросив?Капрал, чувствуя под ногами зыбкую почву, предпочел промолчать.— Улицы полны кровожадных дикарей, — все тем же задумчивым тоном продолжал Шивокс. — Им и в лучшие времена нельзя доверять, а теперь тем более. Не приходило ли вам в голову, капрал, что вторжение этого туземца в таких обстоятельствах несколько подозрительно?— Шпион, сэр?— Едва ли. Шпион не стал бы поднимать шум на всю резиденцию. Скорее диверсант.— Подосланный убийца, сэр?— Вполне вероятно. В этом случае хотелось бы узнать имена его сообщников.— Если у него есть сообщники, сэр.— О, не сомневайтесь в этом. Вас не удивило, капрал, каким образом он проник в здание?— Запудрил мозги страже у ворот. Я этим болванам кишки повымотаю, сэр!— Возможно, они не виноваты, — возразил Шивокс. — Желтолицый мог предъявить им фальшивый пропуск. Обыск покажет.— Несомненно, сэр!— И где бы он мог получить поддельные бумаги, не будь у него сообщников?— Вы думаете, заговор, сэр?— Возможно.— Желтые не годятся для заговоров. У них на то мозгов не хватит, — объявил капрал.— И тут вы заблуждаетесь. Правда, авескийцы — варвары, и в моральном отношении недоразвиты, но коварство у них в крови. Многие из них способны на извращенную хитрость, недоступную более развитому интеллекту представителя западной цивилизации. Не стоит недооценивать способности дикарей к двойной игре, капрал.— Да, сэр.— Что до этого парня, — второй секретарь снисходительно похлопал тростью по плечу пленника, — не сомневаюсь, что он окажется разговорчивым.— Разговорится, когда я за него возьмусь, — обнадежил капрал.— Ваша помощь не понадобится. Смотрите, как с ними надо обращаться. Ну, парень, — Шивокс обратился непосредственно к пленнику. — Понял, какую ты сделал ошибку?— Я лишь прах под ногами Высокочтимого, — схваченный покорно склонил голову.— Вот-вот. Хочешь облегчить душу?— Воистину так!— Вот и умница. Очистишь свое имя и касту, а возможно, и свою дешевую шкуру выторгуешь, если я останусь доволен твоим рассказом. Начнем с того, что ты назовешь свое имя, расскажешь, что ты затевал, и перечислишь сообщников.— Сообщников, Высокочтимый? Не понимаю этого слова…— Не притворяйся глупее, чем ты есть. Это дурной путь, ты позоришь свою касту. Зачем ты здесь?— Высокочтимый, я принес послание, предназначенное для глаз протектора. В моем сердце нет яда, я верен славной Вонарской республике и…— Кто тебя послал?— Я поклялся хранить тайну.— Я постараюсь тебя переубедить.— Высокочтимый, я поклялся…— И я тоже, и выполню свою клятву. Смотри, — Шивокс поднес к его глазам золотой набалдашник трости. — Что ты видишь?— Палку, драгоценную и прекрасную, как все, что принадлежит Высокочтимым, вплоть до небесного аромата, густого и сладкого, как аромат десяти тысяч садов, окружающего самого Высокочтимого и его одеяние…— Довольно. На конце палки?..— Золотая голова вонарского сокола. Очень красиво, очень искусно сделана…— Все верно, парень, но ты упустил из виду главное. Обрати внимание на этот кривой хищный клюв, острый и длинный. Как прекрасно он исполнен! Под позолотой скрывается закаленная сталь. Представь себе, что случится, если этот кривой клюв воткнется в человеческий глаз…— Высокочтимый!— Помолчи, просто представь. Дай поработать воображению. Я не стану прерывать твои размышления.— Высокочтимый, я затрудняюсь понять…— Хорошо, объясняю попроще. Отвечай на вопросы, не то я поколочу тебя этой палкой. Причем может произойти несчастный случай, когда от клюва сокола пострадает твой глаз, а то и оба. Еще чего-то не понимаешь?— Увы, я в растерянности! Просвети меня, Аон-отец! Быть может, я безумен, но не существует договоров, правил и иных странных чернильных заклинаний, запрещающих увечить моих соотечественников?— Трудно сказать, парень. — Шивокс тряхнул завитыми кудрями. — Я, к сожалению, не юрист. Ты уж сам потом поинтересуйся. Я слышал, что в Зале Хроник в городе Ланти Уме, что в трех месяцах пути на запад по суше и морю, есть приспособления, позволяющие слепым читать. Вероятно, ты найдешь их полезными.— О Высокочтимый, я…— Ты назовешь свое имя. Имя, парень! — Золоченый сокол угрожающе качнулся.— Успокойтесь, Шивокс, оно вам уже известно. — Перемена в голосе пленника заставила всех встрепенуться. Исчезли напевные местные интонации. Теперь он говорил на чистейшем вонарском, с выговором старого аристократического класса, который до того, как великая народная революция прошлого века отменила все наследственные привилегии, именовался Возвышенным. Шивокс, в речи которого звучал совсем иной акцент, вздрогнул.— Отпустите-ка меня, — спокойно приказал пленник. Речь и манеры Возвышенных пользовались немалым уважением в Вонарской Республике. Пораженные солдаты автоматически повиновались. Лицо второго секретаря Шивокса покрыл багровый румянец. Неизвестный сорвал вуаль, открыв нижнюю часть своего угловатого, чисто выбритого лица. Когда же он снял и шляпу, стало заметно, что золотистый тон кожи резко обрывается чуть ниже линии светлых волос. Густая, выгоревшая на солнце шевелюра, не знавшая парфюмерии, несомненно, не могла принадлежать ни одному авескийцу. Теперь все узнали хорошо знакомое лицо.— Чаумелль! — пробормотал кто-то из солдат со смесью досады и веселья в голосе. — Снова шуточки Чаумелля. — Капрал покраснел, но не смог сдержать смешка. Пресловутые выходки заместителя второго секретаря Ренилла во Чаумелля приятно разнообразили скучноватую жизнь в казармах. Ледяной взгляд второго секретаря Шивокса заставил его вытянуться по стойке «смирно».— Не будете ли вы столь любезны, чтобы пояснить смысл этой маленькой шарады? — Шивоксу более или менее удалось овладеть своим голосом, но лицо оставалось багровым. — Это намеренное оскорбление или попытка шутить?— Разве бы я осмелился… — пробормотал Ренилл с той аристократической небрежностью, которая не могла не вызвать ярости в его непосредственном начальнике по Управлению гражданскими делами Авескии.— Просветите же нас, если изволите!— Не сомневаюсь, вашего внимания не миновало, что улицы перед резиденцией забиты взбудораженной толпой горожан. Авескийский костюм дал мне возможность беспрепятственно проникнуть сюда.— Весьма изобретательно. Приношу свои поздравления. Вы достигли в этой роли такого совершенства, что едва ли можно назвать это простым маскарадом. В трудную минуту верх берут естественные инстинкты, не так ли? — язвительно усмехнулся второй секретарь Шивокс.Если стрела и достигла цели, по лицу Ренилла во Чаумелля этого сказать было нельзя. Он давно сделал себя неуязвимым для подобных намеков. Ренилл принадлежал к одной из старейших аристократических семей Вонара. Не только официальная отмена титулов, но даже скандал, связанный с безумным решением его неукротимого прадеда Сисквина во Чаумелля жениться на авескийской княжне не нанес существенного ущерба престижу его рода. Кроме того, фанатичная приверженность потомков Сисквина вонарским хорошим манерам и моральным нормам практически смыли пятно старого мезальянса. В конце концов, княжна есть княжна, а северные авескийцы почти так же светлокожи, как вонарцы. Можно было бы и вовсе забыть о выходке предка, если бы следы ее не проявлялись время от времени на лицах некоторых членов семьи. Эти черные с зелеными искрами глаза, этот тонкий горбатый авескийский нос… Ренилл во Чаумелль унаследовал и то, и другое. Соотечественники, как правило, старались не замечать его недостатков, но их снисходительность не встречала видимых признаков благодарности.— Немногим из нас, вонарцев, — сердечно продолжал Шивокс, — пришел бы в голову столь хитрый план. Воображение людей запада слишком прямолинейно. Тем более мало кто мог бы столь превосходно привести его в исполнение, но тут, конечно, природные данные в вашу пользу. Несомненно, узколобым догматикам подобный обман мог бы показаться недостойным джентльмена, но, что бы ни говорили, ваш успех вне подражания.— Обман, Шивокс? — Ренилл недоуменно взглянул на своего начальника.— Я подразумеваю эти ссылки на доставленное вами сообщение… таинственную клятву… короче, эту наглую ложь, столь типичную для туземцев.— Второй секретарь, извольте заметить, что я говорил чистую правду, столь же искренне, как и вы, когда угрожали выколоть мне глаза, что является прямым нарушением всех заключенных договоров. Как, интересно узнать, вы намеревались объяснить столь жестокое нарушение международных соглашений протектору? Вы полагаете, он одобрил бы его? Или лучше считать, что слухи об этом происшествии не должны дойти до во Трунира?— Это ребячество, Чаумелль…— Второй секретарь Шивокс ни на миг не поколебался в своей уверенности. — Я стремился внушить повиновение желтолицему, которого имел основания считать мятежником. Вы ведь не думаете, что я собирался привести угрозу в исполнение? Однако к делу. Оставим любительский театр и предрассудки прежней аристократии. — Шивокс с заметным усилием подавил вспышку гнева и нацепил снисходительную улыбку. — Маскарад ваш, бесспорно, забавен, но едва ли необходим. С тем же успехом вы могли посвятить свой досуг изучению зулайсанских похоронных обрядов либо другим столь же важным исследованиям. Вряд ли протектор сегодня найдет время для встречи с вами.— Я здесь по его вызову. — Ренилл извлек из складок зуфура тот самый документ, который предъявлял страже у ворот. На бумаге стояла подпись и печать Бреве во Трунира, вонарского резидента-протектора туземного государства Кандерул. Шивокс бросил на бумагу беглый взгляд и тут же распорядился:— Следуйте за мной.Спасая остатки своего авторитета, второй секретарь не оглядываясь направился вверх по лестнице. Ренилл неторопливо двинулся ему вслед. Солдаты у подножия лестницы сдержанно пересмеивались.Поднявшись наверх, они прошли по темному душному коридору в приемную протектора. Секретарь, увидев документ, скрылся на несколько секунд за дверью и тут же появился снова, пригласив их войти. Переступив порог, Ренилл принял прямую осанку вонарца. Бесить второго секретаря Шивокса казалось неплохим развлечением, но с протектором — дело иное. В святыне во Трунира царил полумрак и было относительно прохладно: окна в глубоких нишах скрывались за плетеными из тростника шторами, пропускающими воздух, с высокого потолка свисали огромные опахала. У стены притаился на корточках туземец-опахальщик — нибхой. Он то и дело натягивал веревку, заставляя плетеные веера плавно раскачиваться. В остальном меблировка комнаты была строго выдержана в вонарском стиле. Сам протектор во Трунир восседал за огромным письменным столом — сухощавый, но крепкий пожилой мужчина с кожей, обожженной авескийским солнцем. Лицо с мрачно поджатыми губами покрывали преждевременные морщины, узкая челюсть и высокий нахмуренный лоб выдавали в нем холерика. При виде костюма, в котором явился помощник второго секретаря, он чуть поднял бровь, но ничем не выразил неудовольствия — скорее наоборот.— Интересная идея, Чаумелль, — заметил во Трунир не без одобрения.— Главное, дала желаемый результат, сэр, — отозвался Ренилл, скрывая удивление. Как правило, протектор не отличался терпимостью к эксцентричности в поведении и одежде.— Прошли по улицам без задержки?— Да, и доставил вам письмо. — Ренилл протянул ему запечатанный пакет.— От кого?— От моего дяди, сэр, из Бевиаретты.— Понятно. — Во Трунир положил письмо в корзину для входящих. — А с бездельниками у ворот проблем не возникло?Они приняли меня за своего, сэр.Губы Шивокса изогнулись в усмешке.— Хорошо. Очень хорошо. — Одобрительный тон протектора насторожил обоих посетителей. — А если бы пришлось с ними заговорить, это не выдало бы вас?— Сэр?— Их наречие, местный жаргон — вы ведь им владеете, кажется?— В Авескии говорят на четырех десятках диалектов, протектор. Никто, насколько мне известно, не владеет всеми сразу. — Заметив нетерпение собеседника, он коротко заключил: — Мне знакомы пять или шесть, бегло говорю на трех.— В том числе и на местном жаргоне?— На кандерулезском? Король языков. Я знаю его с детства.— Отлично.Снова неожиданная реакция. Обычно интерес заместителя второго секретаря к местным языкам, истории и культуре рассматривался как забавное, хотя и несколько неприличное чудачество.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41