– Да, к этому можно придраться.
– К сожалению, нет. Они начнут с того, что добьются признания их брака недействительным на том основании, что он с самого начала был незаконным.
– А как они смогут это доказать?
– Если они докажут, что у Роды был жив первый муж, когда она выходила за Монтейна, то ее второе замужество в глазах закона недействительно.
– В таком случае, Карл сможет свидетельствовать против нее?
– Да, – кивнул Мейсон. – Поэтому я хочу, чтобы вы раскопали всю подноготную об этом Греггори Мокси, о всех его прошлых делах. Несомненно, кое-что известно окружному прокурору, но мне нужно знать значительно больше. Мне нужен список всех его жертв.
– Ты имеешь в виду женщин?
– Да. Особенно тех, с которыми он регистрировал браки. По-моему, его брак с Родой не был первым. Это был для него просто привычный способ добывания денег. У каждого мошенника со временем вырабатывается свой стиль.
Дрейк сделал пометку в своем блокноте.
– Следующее, – продолжал Мейсон. – Телефонный звонок, который разбудил Мокси. Звонили до двух часов. На два у него была назначена встреча с Родой. В телефонном разговоре разговоре он упомянул об этом, сказав, что она должна дать ему деньги. Попробуй что-нибудь выяснить в этом направлении. Вдруг тебе удастся найти человека, который ему звонил.
– Ты уверен, что разговор происходил до двух часов?
– Почти. Вероятно, Мокси прилег на пару часиков до прихода Роды, и звонок разбудил его.
– Ладно. Что еще?
– Вопрос о «хвосте». Я имею в виду того человека, что следил за Родой, когда она приходила ко мне в офис впервые. Пока мы о нем ничего не знаем. Он мог быть и профессиональным детективом, но если это так, то, выходит, его кто-то нанял. Таким образом, тебе придется узнать, кто не пожалел денег на слежку за Родой.
– Хорошо, – кивнул Дрейк.
В кабинет вошла Делла. Адвокат повернулся к ней.
– Делла, я хочу подготовить некий текст. Если в газетах будет сказано, что эта женщина – бывшая медицинская сестра, пытавшаяся одурманить наркотиками мужа, плохо наше дело. Нам следует выставить на передний план то зло, которое причинил ей муж, а не она ему. В одной из утренних газет имеется особый отдел «Письма читателей». Отправь в эту газету письмо, только не печатай его на машинке, иначе по ней они смогут проследить автора.
Делла кивнула и приготовилась стенографировать.
– Здравствуйте, уважаемый редактор, – начал диктовать Мейсон, не переставая ходить по кабинету. – Я всего лишь старый семьянин со старомодными взглядами. Я допускаю, что мои взгляды несколько устарели, но никак не пойму, куда летит мир, если от бережливого человека, сумевшего скопить путем строгой экономии небольшое состояние, шарахаются, как от прокаженного. Если в кино наибольшую популярность приобретает тот актер, который щелкает свою возлюбленную по носу, в то время как я поклялся любить, оберегать и почитать супругу до конца своих дней. И стараюсь изо всех сил выполнить свое обещание. С новой строки. Вот нынче печатают в газетах материал о муже – почитателе закона, который вычитал в репортажах уголовной хроники нечто такое, что заставило его предположить, будто его супруга имела какое-то отношение к убийству мужчины. Вместе того, чтобы постараться защитить свою жену, отвести от нее подозрение, вместо того, чтобы по-хорошему объясниться с ней, этот, так сказать, почитающий закон муж бросается в полицию и способствует ее аресту, обещая полиции всевозможную помощь, а та фабрикует дело против его жены. Неужели таково веяние времени? Неужели я просто зажился на свете и ничего не понимаю?.. Нет, я придерживаюсь другого мнения: современное общество вступает в новый период истории. Красная строка. Не является ли грубой ошибкой стремление опрокинуть вековые традиции, привычные моральные нормы, уважение к семье, к женщине, матери наших детей? Снова красная строка. Я считаю, что самого тяжелого наказания требует тот муж, который из каких-то корыстных побуждений дает согласие арестовать женщину, защитником которой он должен быть до конца своих дней. Таково мое глубокое убеждение, но ведь я всего лишь супруг с устаревшими взглядами... Подпиши это как-нибудь, Делла, и отправь как можно скорее.
Дрейк поднял на адвоката глаза и лениво спросил:
– Ну, и что это даст, Перри?
– Очень многое, – улыбнулся Мейсон. – Начнется дискуссия.
– В отношении мужа?
– Конечно.
– Ну, а причем тут напоминание о сбережениях?
– Чтобы поднялись споры. Сразу же поднимется волна возмущения на нынешнюю дороговизну, неправильную политику правительства, падение нравственности и так далее. Истории Роды и Карла маловато. Что касается темы «ну и времена!», то она дорога сердцу обывателя. А мы, когда придет время, используем эту историю о муже, предавшем интересы своей жены.
– Пожалуй, ты прав, – согласился наконец Дрейк.
– Да, Пол, тебе удалось раздобыть фотографии комнаты, где произошло убийство?
Детектив ленивым жестом потянулся к папке, лежавшей на соседнем стуле, вынул из нее порядочных размеров конверт из толстой бумаги и извлек из него четыре глянцевых снимка.
Мейсон принялся рассматривать фотографии через увеличительное стекло.
– Посмотри-ка сюда, Пол, – через несколько минут сказал он.
Детектив подошел к столу адвоката.
– Ну да, это будильник. Он стоял на тумбочке возле кровати.
– И, как я понимаю, на кровати спали. Но Мокси был найден полностью одетым.
– Да.
– В таком случае, значение будильника возрастает.
– Почему?
– Возьми лупу и взгляни на него.
– Стрелки показывают три семнадцать, – сказал Дрейк. – Надпись на фотографии показывает, что снимок сделан в три восемнадцать. Таким образом, разница всего в одну минуту...
– Это не все, – улыбнулся адвокат. – Посмотри еще раз.
– О чем ты говоришь?
– С помощью увеличительного стекла можно рассмотреть верхний циферблат, на котором устанавливается время звонка.
– И что?
– Стрелка показывает без нескольких минут два.
– Естественно, ведь свидание было назначено на два часа. Он хотел быть на ногах к приходу Роды.
– У него почти не оставалось времени для того, чтобы одеться. Будильник был заведен на час пятьдесят пять или на час пятьдесят.
– Не забывай, – напомнил Дрейк, – что он когда-то был ее мужем. Она его видела и в пижаме, и без нее.
– Ты все еще не понимаешь меня, Пол. Телефонный звонок разбудил Мокси. Значит, будильник был ему не нужен. К тому времени, когда он зазвенел, Мокси успел полностью одеться.
Дрейк внимательно посмотрел на адвоката.
– Если бы я не понимал только этого! – воскликнул сыщик. – Какого черта ты не заявляешь об убийстве при самообороне? Я вовсе не собираюсь требовать от тебя обмана доверия клиента, но если она рассказала тебе правду, то, наверняка, сообщила о том, что произошла борьба, и она вынуждена была ударить его топором, спасая собственную жизнь. Я считаю, что нетрудно будет убедить присяжных, что так оно и было на самом деле. Особенно, учитывая характер Мокси. Ей еще спасибо должны сказать, что избавила мир от подобного негодяя!
– В свете некоторых фактов, – покачал головой Мейсон, – опасно говорить о самообороне.
– Это почему же?
– Ты забываешь о том, что она пыталась напоить мужа снотворным. То, что она была когда-то медсестрой и пыталась подмешать ему в шоколад наркотик, вызовет предубеждение по отношению к ней всех присяжных. Ну, а потом, как доказать, что это именно она убила Мокси? Я не уверен, что обвинению это удастся.
– Но даже если она не убивала, то все же находилась в гостиной в тот момент, когда произошло убийство.
– В том-то и дело. Я не уверен, что она не пытается выгородить кого-то.
– Почему ты так считаешь?
– Потому что нет никаких следов на дверных ручках.
– У Роды были перчатки.
– Но у всех остальных перчаток не было.
– М-да... Полиция ее следов не обнаружила?
– Если Рода не снимала перчаток, то об отпечатках ей вообще нечего было беспокоиться. Зачем бы ей нужно было обтирать ручки и рукоятку топора?
– Действительно... – присвистнул Дрейк.
– Подготовь для подписи апелляцию, Делла, – попросил Мейсон.
Она молча кивнула и вышла из кабинета. Через несколько минут вернулась с листом бумаги.
– Это последняя страница, – сказала секретарша. – Можешь ставить подпись.
– Отправь ее немедленно, – расписавшись, сказал адвокат. – Позвони в секретариат суда и проконтролируй, чтобы все было в порядке. Я уезжаю.
– И куда, если не секрет? – спросила Делла Стрит.
– Хочу задать несколько неприятных вопросов доктору Клоду Миллсэйпу, – усмехнулся Мейсон.

9

– Вы не имеете права туда входить! – возмущенно воскликнула медсестра доктора Миллсэйпа. – Это личный кабинет доктора. Он никого не принимает без предварительной договоренности. Позвоните ему, он назначит вам время приема.
– Я не люблю спорить с женщинами, – спокойно сказал Мейсон. – Но ведь я вам сказал, что приехал к доктору по делу, имеющему для него огромное значение. Пройдите, пожалуйста, к доктору и сообщите, что его хочет видеть адвокат Перри Мейсон по вопросу пистолета тридцать второго калибра системы «кольт», который в свое время был зарегистрирован на его имя. Предупредите, что я буду ждать ровно тридцать секунд, а затем уйду.
Медсестра встревоженно прошла в кабинет доктора, захлопнув дверь перед Мейсоном.
Ровно через тридцать секунд адвокат сам открыл дверь.
Доктор Миллсэйп был в белом халате, придававшем ему вид профессора. В кабинете пахло лекарствами, в стеклянных шкафах поблескивали хирургические инструменты, вдоль стены возвышались стеллажи с книгами. Медсестра что-то испуганно говорила доктору, положив ему руку на плечо. При звуке открываемой двери она обернулась. Лицо Миллсэйпа было серовато-белого цвета.
Мейсон молча закрыл за собой дверь.
– Порой случается, что бывает дорога каждая секунда, – объяснил адвокат. – Я отброшу преамбулы и прошу вас не терять драгоценного времени на придумывание сказок.
– Я не знаю, кто вы такой, – сказал доктор Миллсэйп, расправив плечи, – и не нахожу слов, чтобы выразить свое возмущение по поводу вашего наглого вторжения! Либо вы сами выйдите отсюда, либо я позову полицию, и вас выведут.
Мейсон встал перед ним, широко расставив ноги и засунув руки в карманы пиджака, всем своим видом напоминая гранитную глыбу.
– Когда вы будете звонить в полицию, – спокойно сказал он, – то не забудьте, доктор, объяснить им, как могло случиться, что вами было выдано фальшивое свидетельство о смерти Греггори Мокси в феврале двадцать девятого года. А заодно и причину, по которой вы передали Роде Монтейн «кольт» тридцать второго калибра для убийства Греггори Мокси. Собственно, свидетельство о смерти вы выдали на имя Греггори Лортона. Это уж потом этот человек стал фигурировать под фамилией Мокси.
Доктор облизнул пересохшие губы и посмотрел на медсестру.
– Выйди, Мэй...
Она немного поколебалась, с ненавистью посмотрела на Мейсона, но все же покинула кабинет.
– Проследите, чтобы нам не мешали, – предупредил Мейсон.
Доктор собственноручно запер дверь, после чего повернулся к адвокату.
– Кто вы такой?
– Я представляю интересы Роды Монтейн.
– Это она послала вас ко мне? – с явным облегчением вздохнул доктор Миллсэйп.
– Нет, – честно ответил адвокат.
– Где она?
– В тюрьме. Арестована за убийство Греггори Мокси.
– Что привело вас ко мне?
– Мне нужно узнать правду о свидетельстве о смерти и пистолете.
– Садитесь, – предложил доктор Миллсэйп и буквально упал в кресло, словно у него подкосились ноги. – Дайте подумать... Вы говорите Греггори... Греггори Лортон? Конечно, больных много, я не могу вот так сразу припомнить обстоятельства каждого случая. Мне нужно посмотреть истории болезни... Вы говорите, это было в двадцать девятом году? Если бы вы могли напомнить мне о каких-либо особых...
– Прекратите нести ерунду! – гневно рявкнул Мейсон. – Вы в дружеских отношениях с Родой Монтейн или Лортон, если вам больше нравится. Не станем уточнять, насколько дружеских. Вы знали, что она была замужем за Лортоном, и что тот вскоре после ее замужества скрылся. По каким-то соображениям она не хотела брать развод. Двадцатого февраля двадцать девятого года в больницу «Сэйнвисэйд» был принят больной с воспалением легких и зарегистрирован под именем Греггори Лортона. Вы были его лечащим врачом. Двадцать восьмого февраля больной скончался. Вы подписали свидетельство о смерти.
Доктор снова облизнул губы. В его глазах появился страх.
– Даю вам десять секунд на размышление, – сказал Мейсон, многозначительно посмотрев на часы, – после чего начинайте говорить.
– Вы ничего не понимаете, – вздохнув, торопливо начал доктор Миллсэйп. – Иначе вы отнеслись бы ко мне по-другому. Вы адвокат Роды Монтейн, не правда ли? А я ее друг. Я ее люблю. Люблю больше, чем самого себя... С первой встречи... Как только познакомились...
– Для чего вы пошли на подлог?
– Чтобы она смогла получить страховку... Она не могла другим образом доказать, что Греггори Лортон умер... До нее дошли слухи, что он погиб при аварии самолета. Авиакомпания подтвердила, что он приобрел билет на тот самолет, но был ли он действительно в числе погибших пассажиров – никто определенно сказать не мог. Был найден труп только одного пассажира. Страховая компания не посчитала бы это доказательством. Кто-то посоветовал Роде подождать семь лет, после чего начать дело о признании юридической смерти мужа. Она не хотела считаться его женой, но если бы она стала в таких условиях хлопотать о разводе, то тем самым невольно подтвердила бы, что он жив. Она не знала, что и делать, но в душе считала себя вдовой, не сомневаясь, что его нет в живых. Вот тут мне и пришла в голову эта мысль... В больнице постоянно находятся по нескольку бездомных больных, направленных разными благотворительными организациями. Многие из них не имеют даже настоящих документов, их истории болезни заполняются со слов... Однажды к нам поступил такой бродяга, примерно одного возраста с Греггори Лортоном. У него было двухстороннее воспаление легких – сильно запущенное, без всякой надежды на выздоровление. Я записал его в книгу как Греггори Лортона, объяснив ему, что этот человек пользуется у нас определенными привилегиями. Честное слово, мистер Мейсон, мы сделали все возможное, чтобы спасти его. Я не сомневался, что у меня будет и другая возможность лечить «Греггори Лортона», поэтому не был заинтересован в смерти того человека. И все же он умер, чего и следовало ожидать. Я выдал свидетельство о смерти, а через несколько недель Рода обратилась в какую-то нотариальную контору с соответствующими документами. Все остальное было сделано по закону.
– Какова сумма страховки?
– Не очень большая, иначе не было бы так просто ее получить. Если не ошибаюсь, полторы тысячи долларов.
– Страховка была в пользу Роды?
– Да, – ответил доктор Миллсэйп. – Греггори уговорил Роду застраховать их жизни в пользу друг друга. Он уверял ее, что намерен застраховаться на пятьдесят тысяч, но для этого нужно пройти медицинское освидетельствование, поэтому для начала застраховался на полторы тысячи. Ну, а Рода застраховалась в его пользу на десять тысяч. Очевидно, что он намерен был убить ее и получить страховку, если бы ему не удалось выманить у нее имеющиеся деньги и скрыться с ними.
– По всей видимости, он перестал выплачивать взносы, как только они расстались?
– Разумеется, он сделал только первый взнос. Рода сама выплачивала остальные взносы. Авария самолета случилась через несколько месяцев после уплаты первого взноса. Свидетельство о смерти было получено где-то через год, и Рода получила деньги.
– Вы давно знакомы с Родой?
– Да.
– Пытались уговорить ее выйти за вас замуж?
– Неужели все это важно? – покраснев спросил Миллсэйп.
– Да.
– Что ж... Да, я просил ее стать моей женой.
– Почему она отказалась?
– Она говорила, что больше не намерена выходить замуж... Она утратила веру в мужчин... Когда выходила замуж за Лортона, она была неискушенной девчонкой. Его подлость убила в ней все чувства, поэтому она посвятила свою жизнь уходу за больными. Про любовь она не хотела даже говорить...
– И вдруг совершенно неожиданно вышла замуж за миллионера?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20