Что вы имеете в виду?
– История с похитителями была на самом деле?
– Нет, – честно ответила медсестра. – Просто доктор Миллсэйп уехал на некоторое время. Он не хотел выступать свидетелем на процессе и просил сказать вам об этом.
– Если случится что-нибудь серьезное, вы сумеете сообщить ему?
– В этом случае вы должны будете позвонить мне по телефону, но говорите отчетливо, чтобы я узнала вас по голосу, в противном случае я не поверю, что это вы.
Мейсон нажал кнопку звонка на столе. В дверях появилась Делла Стрит.
– Делла, проводи Мэй Стрикленд до остановки такси.
– Господи, шеф! – воскликнула Делла. – Ты плачешь?
– Не всем слезам стоит верить, Делла, – с некоторым трудом улыбнулся адвокат.

18

Судья Маркхэм, участник многих ожесточенных поединков в зале суда, прошел на свое место, сел и оглядел собравшихся.
– Слушается дело Народ против Роды Монтейн! – объявил он.
– Обвинение готово! – заявил Джон Лукас.
– Защита готова, – сказал Мейсон.
Рода Монтейн сидела рядом с адвокатом, одетая в привычный костюм кофейного цвета со светлой отделкой на вороте и обшлагах. Она нервничала, что было заметно по тем взглядам, которые она бросала в зал. И в то же время в ее облике было что-то такое, что заставляло предполагать о сохранении ею самообладания даже в том случае, если Суд признает ее виновной в совершении убийства первой степени.
Джон Лукас поднялся, коротко изложил суть дела и вопросительно посмотрел на судью Маркхэма.
После этого был утвержден состав Скамьи Присяжных. Каждый из присяжных по очереди заявил, что будет судить честно и объективно.
– Защита может задавать присяжным вопросы, – сказал судья Маркхэм.
– Ваша Честь, я считаю, что лучшего состава Суда мы не могли и желать.
Джон Лукас вскочил на ноги и недоверчиво спросил:
– Вы что же, не будете лично расспрашивать каждого присяжного?
Судья Маркхэм ударил по стелу молотком:
– Защитник совершенно четко изложил свои намерения!
Но даже бывалого судью поразила необычайная покладистость адвоката. Он достаточно повидал выступлений Мейсона на процессах и понял, что тот готовит какой-то ход.
– Очень хорошо, – вздохнув, проворчал заместитель окружного прокурора. – Очень...
– Теперь вы можете приступить к проверке присяжных, – сказал судья, кивая Лукасу.
Обвинитель провел процедуру с особой тщательностью. Очевидно, он считал, что Мейсону удалось протащить в состав Скамьи Присяжных своих людей. Он не понимал, что у присутствующей публики росло предубеждение против него, придирающегося без видимых оснований к составу присяжных и пытающегося уличить их во лжи и пристрастности.
Постепенно лицо судьи Маркхэма приняло благодушное выражение. Блестящими глазами он посматривал на Мейсона, разгадав его маневр. Он давно уяснил, что если Мейсон выглядит особенно наивным и бесстрастным, значит, нужно ждать жарких боев и неожиданных выпадов.
Наконец, заседание началось.
Джон Лукас выглядел возбужденным и напряженным. Мейсон казался изысканно вежливым и уверенным, что невиновность его клиентки будет доказана без особого труда.
Первым вызвали для дачи показаний офицера Гарри Экстера. Этот свидетель выступал с присущей полицейскому подозрительностью к адвокату защиты, опасаясь какого-нибудь подвоха с его стороны. Со скрупулезной дотошностью он рассказал, как прибыл в Колмонт-апартментс, как нашел там мужчину в бессознательном состоянии и какие меры им были приняты после этого.
Лукас предъявил для обозрения кольцо с ключами от гаража и машин.
– Вы хотели бы их осмотреть, господин адвокат? – спросил он.
Мейсон с безразличным видом покачал головой.
Экстер подтвердил, что это именно те ключи, которые были найдены в квартире убитого. После этого ключи были приобщены к делу в качестве вещественного доказательства со стороны обвинения. Далее, свидетель опознал фотографию комнаты, в которой был обнаружен труп, и сообщил некоторые подробности относительно положения тела и мебели. После этого к допросу приступил Мейсон. Он не повышал голоса и даже не поднял головы, продолжая сидеть в свободной позе человека, непринужденно говорившего на интересную тему.
– Был ли в комнате, где обнаружен убитый, будильник? – спросил Мейсон.
– Да, сэр.
– Какова его судьба?
– Он был изъят из квартиры в качестве вещественного доказательства.
– Вы бы узнали этот будильник, если бы вам его предъявили?
– Да.
Мейсон повернулся к Джону Лукасу:
– Будильник у вас?
– Да, – ответил тот, ничего не понимая.
– Будьте добры предъявить его Высокому Суду.
– Как только его доставят сюда, – ответил заместитель окружного прокурора.
– Чем привлек ваше внимание этот будильник? – спросил Мейсон у свидетеля.
– Он был поставлен на два часа ночи. Может быть, на два часа без нескольких минут.
– Часы шли?
– Да.
– Посмотрите на фотографию. Скажите, на ней изображен тот самый будильник?
– Да.
– Будьте добры, покажите фотографию членам Высокого Суда.
Свидетель обошел присяжных, поочередно показывая каждому будильник на фотографии.
– Могу ли я попросить представить Высокому Суду будильник в качестве вещественного доказательства? – вкрадчивым голосом спросил Мейсон.
– Его представят Высокому Суду, как только доставят сюда, – заверил Лукас.
– Я бы хотел задать несколько вопросов свидетелю по поводу этого будильника, – обратился Мейсон к судье Маркхэму, – имея его перед глазами как вещественное доказательство.
– Будильник не был представлен на процесс представителями обвинения, – объяснил судья Маркхэм. – Мне думается, не следует прерывать нашей работы. Как только будильник будет доставлен, я дам вам возможность допросить данного свидетеля.
– Хорошо, Ваша Честь, – согласился Мейсон. – Пока у меня вопросов нет.
Мейсон сел на свое место.
После этого в качестве свидетелей вызывались работники Отдела по раскрытию убийств и бригады скорой машины. Врач описал ранение, нанесенное пострадавшему топором, которое впоследствии стало причиной его смерти. Наконец, обвинение предъявило Суду сам топор, на котором все еще видны были пятна крови и волосы, приставшие к лезвию.
Мейсон сидел совершенно неподвижно, словно происходившее его не касалось. Он не задал ни одного вопроса свидетелям, выступавшим один за другим.
После короткого перерыва в свидетельскую ложу был приглашен Фрэнк Лейн – веселый и энергичный молодой человек, работающий на бензозаправочной станции механиком, который обслуживал машину Роды в ночь на шестнадцатое июня.
– Когда она приехала к вам на станцию? – спросил Лукас.
– В час сорок пять, – ответил Лейн.
– Что она делала?
– Сидела за рулем машины «шевроле».
– Какая неисправность была у автомобиля?
– Спустила правая задняя покрышка.
– Что предприняла обвиняемая?
– Завела машину на территорию станции и попросила меня сменить покрышку.
– Как вы поступили?
– Заменил колесо на запасное. И только потом заметил, что и у этого колеса камера спущена. До меня донесся тихий свист – из камеры выходил воздух.
– Что вы предприняли?
– Она попросила поставить ей новое колесо, что я и сделал.
– Вы говорили с обвиняемой по поводу времени?
– Да, сэр.
– В каком плане?
– Я предложил ей завулканизироватъ камеру в ее присутствии, но она ответила, что у нее нет времени, что она опаздывает на свидание и не может ждать. За своими камерами она обещала заехать на следующий день.
– Вы выписали ей счет за работу?
– Да, сэр.
Джон Лукас достал из папки кусочек замасленной бумаги.
– Вот этот?
– Совершенно верно, сэр.
– В какое время обвиняемая уехала с вашей станции?
– В десять минут третьего.
– Вы уверены в этом?
– Уверен, сэр. Мы обязаны указывать время в журнале регистрации и по этим записям судят о проделанной нами работе.
– Обвиняемая говорила вам, что спешит на свидание?
– Да, я уже упоминал об этом.
– Она не говорила, на какое время у нее было назначено свидание?
– Говорила. На два часа ночи.
– А где именно, она не упоминала?
– Нет, сэр.
Джон Лукас повернулся к Мейсону с насмешливой улыбкой:
– Есть ли у вас какие-нибудь вопросы к этому свидетелю?
Мейсон хотя и не шевельнулся, но голос его прозвучал на весь зал:
– Обвиняемая приехала к вам на станцию в час сорок пять?
– Да.
– Точно в час сорок пять?
– Минута в минуту, сэр. Разница может быть на несколько секунд в ту или другую сторону. Я посмотрел на часы, когда она приехала.
– А уехала она в два десять?
– Да, в два часа десять минут, сэр.
– На протяжении этих двадцати пяти минут она не покидала территорию станции?
– Нет, сэр.
– Она наблюдала за вашей работой?
– Да, сэр.
– Вы все время ее видели?
– Да, она все время была рядом со мной.
– Вы не могли принять за нее кого-то другого?
– Нет, сэр.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– У меня все, – сказал Мейсон.
Лукас вызвал Бенджамина Крейндейлла.
– Ваше имя?
– Бенджамин Крейндейлл.
– Где вы живете, мистер Крейндейлл?
– В апартаментах «Бейллэр», Норвалк Авеню, триста восемь.
– Там же вы проживали и шестнадцатого июня?
– Конечно.
– Находились ли вы в своей квартире в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое июня?
– Да, сэр.
– Я покажу вам схему, на которой вы увидите расположение своей квартиры и соответственно квартиры "В" в Колмонт-апартментс. Позднее я специально оговорю соответствие схемы оригиналам.
– У меня нет возражений в отношении этой схемы, – заявил Мейсон.
– Продолжайте, господин обвинитель, – попросил судья Маркхэм.
Свидетель подтвердил расположение обеих квартир и с помощью масштабной линейки вместе с Лукасом определил, что расстояние между квартирами не превышает двадцати футов.
– Обращаю внимание Высокого Суда, – вмешался Мейсон, – что на схеме не указана разница в высоте между окнами обоих зданий.
– Есть ли у вас вторая схема, где был бы показан боковой разрез зданий? – спросил судья у Лукаса.
– К сожалению, нет, Ваша Честь, – сказал Лукас с досадой.
– Замечание принято, – объявил судья Маркхэм.
– Не можете ли вы нам подсказать на основании собственного опыта наблюдений, каково расстояние по вертикали? – спросил Лукас у свидетеля.
– В футах и дюймах не могу.
После небольшого раздумья Лукас изменил вопрос:
– Футов двадцать будет, как вы думаете?
– Возражаю против наводящих и подсказывающих вопросов, – внес протест Мейсон.
– Возражение принято, – согласился судья Маркхэм.
– Ваша Честь, я снимаю данный вопрос, – сказал Лукас, – но прошу весь состав Суда отвезти на место происшествия, где они могут увидеть все собственными глазами.
– Защита не возражает, – заявил Мейсон.
– Хорошо, – после небольшого раздумья согласился судья Маркхэм. – В половине четвертого присяжных отвезут в Колмонт-апартментс.
Лукас торжествующе улыбнулся.
– Мистер Крейндейлл, – спросил он, – могли ли вы слышать то, что происходило в Колмонт-апартментс в ночь на шестнадцатое июня?
– Да, сэр.
– Что вы слышали?
– Телефонный звонок.
– Что еще?
– Разговор. Кто-то разговаривал по телефону.
– Вы узнали говорившего по голосу?
– Нет. Но говорил мужчина из квартиры "В" Колмонт-апартментс.
– Вы что-нибудь поняли из разговора?
– Было упомянуто женское имя Рода. В этом я твердо уверен. Он называл и фамилию, но очень неразборчиво. В ней было иностранное... необычное окончание «ейн». Он сказал, что эта женщина должна зайти к нему в два часа ночи и принести деньги.
– Что вы слышали еще?
– Я задремал, но потом меня снова разбудили странные звуки...
– Что за звуки?
– Шум борьбы... Что-то упало... Послышался удар... Какое-то поскрипывание... Потом какой-то шепот... А потом настойчивый звонок в дверь...
– Звонок повторялся?
– Да.
– Сколько раз?
– Не считал... Несколько...
– А когда звонили? До шума борьбы или после?
– В самый разгар... Когда послышался звук падения...
– Прошу задавать вопросы, – сказал Лукас Мейсону.
– Давайте уточним, – обратился Мейсон к свидетелю. – Итак, сначала вы услышала телефонный звонок, да?
– Да, сэр.
– Из чего вы заключили, что звонил именно телефон?
– Ну... По характеру звонка.
– Как он звонил?
– Ну... Все же знают, как звонит телефон. Подребезжит пару секунд, помолчит, потом снова подребезжит...
– Это вас и разбудило?
– Наверное... Ночь была темная и душная, окна были распахнуты. Я вообще сплю чутко. Сначала мне показалось, что это наш телефон...
– Рассказывайте не свои предположения, а то что видели, слышали и делали, – перебил его Мейсон. – Остальное нас не интересует.
– Я слышал, как звонил телефон, – голос свидетеля стал враждебным. Тогда я поднялся и прислушался... И понял, что звонок слышен из соседнего дома, то есть из Колмонт-апартментс. Голос был мужской... Мужчина говорил по телефону...
– Вскоре вы услышали звук борьбы?
– Да, сэр.
– На фоне дребезжания дверного звонка?
– Да.
– А может быть, это снова звонил телефон?
– Нет, сэр. Это исключается.
– Откуда такая уверенность?
– Звук звонка был совсем другим... В нем было больше вибрации... Кроме того, интервалы между звонками были совершенно другими, более длинными... Не такими, как у телефона.
Со стороны было похоже, что этот ответ сильно разочаровал Мейсона.
– Вы можете присягнуть, что это были не телефонные звонки?
– За это я полностью ручаюсь.
– В этом вы уверены не меньше, чем во всех остальных своих показаниях?
– Да, сэр. Я абсолютно уверен.
– Знаете ли вы, сколько тогда было на часах?
– Около двух часов ночи... Точно не скажу. Через какое-то время, полностью проснувшись, я позвонил в полицию. Тогда на часах было два часа двадцать семь минут. Значит, прошло минут пятнадцать-двадцать. Повторяю, господин адвокат, за точность я не ручаюсь... Я дремал...
– Разве вам не известно, – медленно поднялся с места Мейсон, – что человеку, проживающему в апартаментах «Бейллэр», физически невозможно услышать дверной звонок в квартире "В" Колмонт-апартментс?
– Почему невозможно? Я же слышал! – возразил свидетель.
– Вы имеете в виду, что слышали звук звонка. Но почему вы решили, что это был звук именно дверного звонка?
– Потому что это ясно... Я его слышал!
– Почему же вам ясно?
– Я же не глухой! Я знаю, что такое дверной звонок!..
– Разве вам до этого приходилось слышать, как звучит дверной звонок в квартире "В" Колмонт-апартментс?
– Нет... Понимаете, ночь была душная и жаркая... Очень тихая... Ни ветра, ни грозы... Все окна были распахнуты...
– Прошу отвечать на вопрос. До этого вам приходилось слышать звук дверного звонка квартиры "В" Колмонт-апартментс? – повторил Мейсон.
– Не помню такого случая.
– После этого вы не проверяли на практике звучание звонка у соседей?
– Нет... С чего бы это я вдруг стал проверять... Но я сразу же понял, что это был звонок у двери...
– У меня все, – улыбнулся Мейсон, кивнув в сторону присяжных.
Лукас пожелал задать свидетелю несколько дополнительных вопросов.
– Независимо от того, каково расстояние между вашими домами в футах, вы могли бы определенно сказать, можно ли услышать дверной звонок у соседей?
– Возражаю, Ваша Честь! – Мейсон вскочил на ноги. – Вопрос, заданный в такой форме, подсказывает ответ! Свидетель только что показал, что до этого случая никогда не слышал звука дверного звонка у соседей. Поэтому нельзя спрашивать, можно ли его услышать на таком расстоянии. Дело Высокого Суда сделать подобный вывод. Поскольку мистер Крейндейлл никогда не слышал звонка в квартире Мокси, то может только предположительно высказать свое соображение по данному вопросу.
– Возражение принято, – постановил судья Маркхэм.
– Вы хорошо слышали телефонный звонок, мистер Крейндейлл? нахмурившись спросил Лукас.
– Да, сэр.
– Вы отчетливо его слышали?
– Совершенно отчетливо. Настолько, что в первый момент решил, что это звонит наш телефон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20