Все, что достал, эти две пленки... там хриплое дыхание Касса, пара голосов, говорят главным образом на хинди, да бессвязные реплики Касса. Надо переводить, а я не умею.
– Итак? Кроме того, что заявился сюда и намерен провести уик-энд в разврате, что ты еще можешь, Хайд? – Она закурила и подошла к окну. Утреннее марево смазывало панораму, многоэтажные здания на Коннот-плейс и в деловых кварталах смотрелись хрупкими и декоративными; здания министерств и Верховного суда казались легкими, менее массивными – скорее, галерами, нежели монументальными военными судами. Коричневые воды реки приобрели неуловимо желтоватый оттенок. – Итак, мое выдающееся способное дитя, что ты думаешь делать?
– Если до конца завтрака не дозвонюсь до Шелли, Розалинд... – она свирепо посмотрела на его ухмыляющуюся физиономию, – ...тогда снова отправлюсь к Кассу. На всякий случай, надо знать побольше.
– На какой такой случай?
– На случай, если решат, что лучше его убрать с дороги.
– Неужели они?..
Хайд ткнул пальцем в сторону телевизора.
– В этой игре очень крупные ставки. Стоит ли плакать по какому-то Кассу? Если Шармару от Касса будет хотя бы малейшее неудобство, песенка бедняги будет спета. Вот почему на том конце провода мне так нужен Шелли!
Роз снова отвернулась к окну. Сигаретный дым совсем скрыл от глаз видневшиеся позади административных зданий стройные минареты и башенки. Потом спросила:
– Это опасно?
– Не очень. Моя «крыша» пока в целости. Дипломатический статус Касса мог бы дать Шелли средство?.. – начатая фраза закончилась вопросительным молчанием. Хайд, задумавшись, потирал подбородок. Роз бросила на него сердитый взгляд. Он успокаивающе поднял ладони. – Не так уж опасно. Самое главное – убедить Шелли. До драки дело не дойдет – я здесь всего лишь не подхвате. На этот раз в кои-то веки меня не бросили одного с неприкрытой задницей. Может быть, я больше не дотягиваю до требований СИС, но с этой работенкой справиться смогу. – Просторечие пущено в ход, чтобы преуменьшить серьезность положения. На лице Роз по-прежнему написано недоверие. – Значит, так, я снова встречаюсь с бедолагой, вытягиваю из него все, что поможет оторвать Шелли от его кресла. О'кей?
– Ладно. Когда в этом случае мы уезжаем?
– Завтра... или послезавтра. Обещаю.
В дверь постучали. Не обращая внимания на деликатный стук и подаваемые Хайдом знаки, Роз, оттянув пальцами нижнюю губу, уставилась на первую страницу газеты.
– Не нравится мне это, – произнесла она. – Этому негодяю есть что терять.
– Ответь на стук, Роз, есть хочу. – И Хайд, ухмыляясь, скрылся в спальне.
* * *
Касс совсем скис – угрюмый, неряшливый, замкнувшийся в себе, плечи безвольно опущены. Хайд провел рукой по волосам. В комнате свиданий нечем дышать. Джавал почтительно молчал, стоя у двери. На приветствия и вопросы Касс отвечал односложно – раздраженно, с опаской. Отчаяние порождало неискренность.
Подавшись грудью к столу, Хайд подвинул к Кассу сигареты. Спросил:
– Понравилась Джейн Остин?
Убедительность. Я интересуюсь, постарайся быть убедительнее...
– Что? – переспросил Касс, затравленно глядя налитыми кровью глазами. Как крыса, внезапно попавшая на свет. Казалось, связывавшая их ниточка понимания порвалась. – Не очень.
– Жаль, – сказал Хайд, сдерживая вспыхнувшее раздражение. Покидая Роз, он снова облачился в одежду учителя из Мидленда, через задний двор вернулся к себе в гостиницу, убедился, что номер не обыскивали. Приоткрытый перед уходом ломаный ящик расшатанного комода оставался точно в том же положении. – Жаль, – вздохнул он. Пока что не было установлено связи между ним и побывавшим в квартире Касса человеком. Правда, по дороге в тюрьму его неотрывно сопровождали. Тот же синий «форд», те же ребята. – Хочешь, принесу еще книг, Фил?
Касс тряхнул головой. Сальные пряди волос упали на лоб. Он откинул их назад. Хайд еле сдерживался. Такие игры не для него. Что там, черт побери, делает Шелли? До сих пор нет дома, а в Лондоне, мать его, уже полночь.
Прокашлявшись, тихо начал:
– Знаешь, жаль, что здесь нет телека, ты же по-ихнему понимаешь. У меня есть, но мне от него толк только с видиком. Да и кому охота смотреть индийские картины. Так что и от видика мало толку.
Похоже, что Касс сначала был в недоумении, потом разгадал намек, по бегающим глазам видно, что понял таящий опасность смысл сказанного.
– А... вентиль закрыл?
– Уже был закрыт.
Хайд не сводил с Касса глаз, давая возможность понять намек и осознать последствия. Ждал реакции.
В комнате повисло молчание. Хайда бросило в жар. Во рту пересохло. Было слышно, как в густом влажном воздухе, натыкаясь на стены, медленно летает большое насекомое. Касс напряженно смотрел на кончик горящей сигареты. Как будто услышал о смерти близкого родственника, подумал Хайд. Черт. Сейчас снова замкнется. А он единственный источник информации. Знает, что на пленке не так уж много, главное в голове.
Наконец, покачав головой, Касс поднял глаза на Хайда. Заросшее щетиной лицо побледнело и осунулось, лишь в казавшихся мальчишескими глазах светилось уязвленное самолюбие и ребячливое упрямство.
– Спасибо, что пришел, – угрюмо процедил он.
– Я очень хочу помочь, – нажимал Хайд. – Но, ей-богу, Фил, мне действительно нужно узнать от тебя хоть что-нибудь.
– Я рассказывал о своем деле и так уже слишком много... Патрик, – добавил Касс, помедлив. – О нем и без того знают слишком много людей.
Он судорожно вздохнул и, стараясь унять дрожь, сложил руки на исцарапанном столе.
– Тем более.
Касс снова затряс головой.
– Нет, – решительно заявил он. – Не здесь.
– Скажи мне!
Ребячливый взгляд исчез, и перед Хайдом вновь сидел измученный человек со взглядом затравленной крысы, безвольно раскрытым мокрым ртом. От Касса пахло грязным телом и страхом, но, обезумев от ужаса, что его бросят, он молчал.
– Дядюшка Питер... что я ему скажу?
– Я сам ему расскажу, когда... – Он громко всхлипнул. В горле у Хайда пересохло. – ...Когда выберусь отсюда. А сейчас повторять нет желания. Не здесь.
– Черт побери, Фил... нельзя так распускаться! – убеждал Хайд. – Знаешь, он может помочь. Ты говоришь, что это не ты?..
Хайд посмотрел на конвойного. Джавал, кажется, не понимает, о чем речь. Есть ли смысл прятаться в этом, по существу, одностороннем, разговоре?
Разве что для того, чтобы не засветиться и остаться в живых.
– Фил, – тихо произнес он, наклонившись вперед, – мне-то понятно, почему ты ершишься. Не видно, чтобы Верховный комиссариат слишком старался... но, если бы я поговорил кое с кем в Лондоне, поднял шум дома, дела могли бы пойти лучше. Но мне требуется их чем-то убедить. Понимаешь – как было на самом деле, что ты там делал?..
Касс, будто приглашая бить, ткнул себя в грудь. От растущего в нем напряжения, охватившего его отчаяния и безумного страха маленькая комнатушка, казалось, стала еще меньше. Палец беспомощно тыкался в грудь, будто выстукивая почти забытую азбуку Морзе. Хайд почувствовал, как по лбу катится струйка пота. Касс открыл было рот, но не произнес ни слова.
– Нет смысла торчать здесь больше, чем нужно, Фил... – нажимал Хайд, – тебе требуется помощь. А мне нужна поддержка Лондона. – Касс продолжал качать головой. – Дядюшка Питер был несколько шокирован – ты, и вдруг любовница, роман. Знаешь, как он в некоторых отношениях бывает старомоден. – Хайд лихорадочно искал слова и мысли, которые могли бы расшевелить упрямого собеседника. Пугать нет никакого смысла, потому что он и без того до смерти напуган. Слава Богу, что благодаря этому он по крайней мере не спрашивал о Банерджи. Нет смысла играть на каких-то желаниях. Он потерял интерес ко всему, возможно, даже забыл, что передал Хайду две фамилии. Все весьма шатко держалось на тех пленках – вот, пожалуй, и все. Касс по своей воле вышел из игры. Сдался. Одинокий, заброшенный... страшащийся, что его обманут.
Снова недоверчивый взгляд, непрестанное покачивание головой. Молча ткнул себя пальцем в грудь, показал на дверь. Какой же ты, черт побери, дурак, подумал Хайд, а вслух сказал:
– Ты не прав, Фил... совершенно не прав.
Монотонное покачивание головой, в глазах слезы. Внутренний мир Касса сузился до размеров комнаты свиданий, до размеров тюрьмы. Хайд должен был заставить его поверить, что они должны вызволить его отсюда, что они знают: он обладает тайной, которой нет цены. Но он уже был где-то далеко, стремился к оазису, который был миражом.
– Фил.
Только шоковая терапия могла разбудить Касса. Как ни странно, в своем коконе страха он был в безопасности. Тайна поддерживала в нем жизнь. Хайд встал.
На мгновение в глазах Касса мелькнул страх – его бросают! – но почти тут же исчез. Лицо исказила нелепая хитрая улыбка. Джавал открыл дверь.
Забросив на плечо рюкзачок, Хайд вышел в коридор. Молчание Касса давило, как страх перед неизлечимой болезнью. Какой же он болван... но убежденности в таком осуждении не было. Касс спрятался в единственно безопасной на его взгляд норе – своей тайне. Слишком долго он оставался в одиночестве. Никто не поспешил к нему на помощь!..
Хорошо, дядюшка Питер... будь на месте, на другом конце провода.
* * *
Караульные у ворот встретили его презрительно – весьма невзрачная внешность, к тому же от него разило индийскими пряностями: он перекусил у жаровни рядом с гостиницей. Губы, наверное, еще лоснились от еды. В общем, у ворот, за которыми вырисовывалось построенное в эдвардианском стиле украшенное портиками здание Верховного комиссариата на Шантипатхе, произошла приятная стычка. Он сломил сопротивление караульных, со злорадством достав из-под подкладки рюкзака свое удостоверение. Нещадно палило полуденное солнце.
– Наконец-то дошло, – вызывающе ухмыльнулся Хайд.
Презрительное отношение караульного вряд ли было поколеблено. Предъявив удостоверение, Хайд лишь доказал свою принадлежность к считавшимся вымершими видам – то ли попавший в рыбацкие сети целакант, то ли обнаруженная в котловане стройки кость динозавра.
– Мне нужен Диксон – и немедленно.
Упорно не желающий потеть в стеклянной будке у ворот караульный взял телефонную трубку. От распушившего за его спиной павлиний хвост фонтана тянуло приятной прохладой. Темные бордюры живой изгороди, английские газоны непрерывно поливались водой. Место было более архаичным, чем его удостоверение. Шелли будет недоволен его самовольной расшифровкой, но времени не оставалось. Дневные издания англоязычных газет, заискивая перед Шармаром, навязчиво распространялись на тему о досрочных выборах. Газетные киоски пестрят фотографиями нового премьер-министра, президента, покойного Чопри и притягательной фигуры Мехты. Времени для неторопливого разговора, интригующего рассказа о злоключениях Касса больше не было. Шелли должен пообещать индийцам все, что они потребуют, в обмен на перевод Касса в Лондон... или предоставления до суда дипломатической неприкосновенности.
Караульный положил трубку.
– После некоторых колебаний вам позволили пройти, – объявил он.
– Очень мило.
Он захрустел подошвами по безупречно выполотой гравийной дорожке, направляясь к мраморным ступеням парадного входа. Порыв теплого ветра приятно окропил руку и щеку брызгами воды из фонтана. Чуть не потирая от удовольствия руки, он прошел мимо удивленно смотревшего на него еще одного караульного. Остановился.
– Где кабинет Диксона?
– Кабинет мистера Диксона на третьем этаже. Комната 221. Вы новый коридорный?
– Такой же, как ты, болван на воротах уже сказал тебе, кто я. – В мраморном вестибюле прохладно, но не холоднее, чем взгляд стражника. – Привет.
Он стал подниматься по величественной лестнице. Уайтхолл в окружении черномазых, владычество незыблемо, о'кей? Повернув, поднялся на второй этаж, потом на третий, минуя глядевших на него как на пустое место секретарей, атташе и даже уборщиков. Высокие окна выходили на окружавший комиссариат безупречно ухоженный парк. Индия оставалась на почтительном расстоянии от этой имитации графства Суссекс. Раскинувшийся севернее город терпеливо жарился под солнцем. Хайд шагал вдоль коридора, разглядывая номера, и, подойдя к комнате 221, распахнул без стука дверь и заявил о своем присутствии громким шмыганьем носа, дурашливо изображая спешку.
– Мистер Хайд? – вставая из-за стола, спросила сравнительно молодая женщина. Он кивнул. Она нерешительно направилась к ведущей в кабинет двери. Кондиционер жаловался на свою непосильную работу. На столе женщины старательно жужжал маленький вентилятор. – Посмотрю, может ли он принять вас сейчас...
Хайд прошел мимо нее и открыл дверь в прокуренный кабинет. Разглядел Диксона, сидевшего за столом в ореоле льющегося из высоких окон света. За окнами, будто зеркальные отражения Верховного комиссариата, здания других посольств. Диксон, негодующе опершись на ручки, приподнялся в кресле. Вторым в кабинете, наверное, был Майлз или кто-нибудь еще из штата СИС. Не имеет значения. Кивком отпустив стоявшую позади Хайда секретаршу, Диксон подавил гнев и невозмутимо опустился в кресло. Перед Хайдом сидел владеющий собой дипломат: сдержанный, уверенный, чуть ироничный.
– Хайд, не так ли? – не скрывая подозрительности, спросил он. Едва заметный эдинбургский акцент.
Другой собеседник, издевательски ухмыляясь, зажал пальцами нос.
– Кто эта обезьяна? – спросил Хайд, небрежно указывая локтем в его сторону. – Ты, как я понимаю, здесь шарманщик.
– Майлз – Хайд... Хайд – мистер Майлз. Я бы сказал, что он старше тебя.
– Хочешь сказать, дорос до пенсии?
Майлз бросил злой взгляд.
– Зачем здесь... или нельзя спрашивать? – невозмутимо заметил Диксон, указывая рукой на кожаное кресло уже после того как Хайд, подтащив ближе к столу, уселся в него. – Мы были несколько озадачены, когда Джексон позвонил от ворот и сообщил, что там кто-то с нашим удостоверением.
– Сказал, довольно грязный, – ввернул Майлз.
– Я был рядом, он так не говорил. – Хлопнув ладонями по столу, объявил: – Не будем тратить время. Мне немедленно нужна в полное распоряжение комната секретной связи, прямая связь с Шелли и ни с кем больше.
– Я как раз собирался спросить, кто послал тебя в наши края. Теперь нет необходимости, не так ли?
– Что, кончились денежки, Хайд? – подкусил Майлз.
– Скажу вам, оба вы слабаки на подначки. Я же имел удовольствие получать их от мастера – святого для нас сэра Кеннета. А теперь хватит трепаться – давайте ключ от шифровалки, – не повышая голоса, с некоторой издевкой, потребовал он. Даже самому понравилось.
– Тебя послал сам Генеральный... с чем? – спросил Диксон.
– Вот именно. Смотри под задницу – как бы не загорелась. Ты же не знаешь, какие у меня полномочия, а?
– Уж не по делу ли Касса, Хайд?
– Кто-то должен этим заниматься, Майлз... ты же ни хрена не делаешь, это видно. Вот что, Диксон, ты здесь глава резидентуры. Давай-ка мне связь с Шелли. И без дураков.
Над головой крутился гигантский вентилятор. В комнате приятный запах сигарного дыма, кожи, книжные шкафы, ковры; за окном благополучный мир дипломатии. В Дели всем служилось хорошо – а для сотрудников СИС просто нирвана. Из-за этого Касс размяк, потерял осторожность... и влип.
– Не веришь сообщениям о Кассе, так, что ли? Я представлял тебя циником, а не слезливой девицей. Считалось, что ты лучше всех, Хайд, – продолжал насмехаться Майлз. – Куда нам до тебя. Опыта хоть отбавляй. А вот Касс тебя одурачил.
– Пошел ты на... Майлз. – Не оборачиваясь, процедил Хайд. Потом, обернувшись, добавил: – На месте Шелли я бы поинтересовался, почему тебе так хочется верить, что женщину убил Касс. – Прищурив глаза от заливающего комнату полуденного солнца, повернулся к Диксону. – Вам обоим, – ядовито заметил он.
У Диксона при этих словах вытянулась физиономия, но он сдержанно ответил:
– Все... все улики подтверждают это, Хайд. Мы не один раз все проверили и перепроверили. Об этом написано в нашем отчете Шелли. У тебя есть другие сведения?
– Касс же его приятель, сэр, – с подобострастием и злорадством вставил Майлз. – Очень сомневаюсь, что его прислал сюда Генеральный. Мы бы знали...
– Соедините вы меня, в конце концов, с Шелли? У меня нет времени болтать с вами. – Он замолчал, потом что-то в комнате – то ли ее обитатели, то ли отрезанный от мира вид из окна – привело его в ярость. От его одежды пахло потом, страхом, тюремной комнатой свиданий. Он трахнул кулаком по столу. У Диксона дернулись щеки. – У меня кет времени на таких бездельников, как вы! Касса подставил Шармар... или кто-нибудь по его приказу. Шармар, если вы не читаете газет, новый премьер-министр... Шармар замешан в делах с героином. Касс знает – по крайней мере, Шармар считает, что он знает! Что и требовалось доказать – после этого жизнь Касса не стоит ломаного гроша! А теперь свяжут меня наконец с Шелли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Итак? Кроме того, что заявился сюда и намерен провести уик-энд в разврате, что ты еще можешь, Хайд? – Она закурила и подошла к окну. Утреннее марево смазывало панораму, многоэтажные здания на Коннот-плейс и в деловых кварталах смотрелись хрупкими и декоративными; здания министерств и Верховного суда казались легкими, менее массивными – скорее, галерами, нежели монументальными военными судами. Коричневые воды реки приобрели неуловимо желтоватый оттенок. – Итак, мое выдающееся способное дитя, что ты думаешь делать?
– Если до конца завтрака не дозвонюсь до Шелли, Розалинд... – она свирепо посмотрела на его ухмыляющуюся физиономию, – ...тогда снова отправлюсь к Кассу. На всякий случай, надо знать побольше.
– На какой такой случай?
– На случай, если решат, что лучше его убрать с дороги.
– Неужели они?..
Хайд ткнул пальцем в сторону телевизора.
– В этой игре очень крупные ставки. Стоит ли плакать по какому-то Кассу? Если Шармару от Касса будет хотя бы малейшее неудобство, песенка бедняги будет спета. Вот почему на том конце провода мне так нужен Шелли!
Роз снова отвернулась к окну. Сигаретный дым совсем скрыл от глаз видневшиеся позади административных зданий стройные минареты и башенки. Потом спросила:
– Это опасно?
– Не очень. Моя «крыша» пока в целости. Дипломатический статус Касса мог бы дать Шелли средство?.. – начатая фраза закончилась вопросительным молчанием. Хайд, задумавшись, потирал подбородок. Роз бросила на него сердитый взгляд. Он успокаивающе поднял ладони. – Не так уж опасно. Самое главное – убедить Шелли. До драки дело не дойдет – я здесь всего лишь не подхвате. На этот раз в кои-то веки меня не бросили одного с неприкрытой задницей. Может быть, я больше не дотягиваю до требований СИС, но с этой работенкой справиться смогу. – Просторечие пущено в ход, чтобы преуменьшить серьезность положения. На лице Роз по-прежнему написано недоверие. – Значит, так, я снова встречаюсь с бедолагой, вытягиваю из него все, что поможет оторвать Шелли от его кресла. О'кей?
– Ладно. Когда в этом случае мы уезжаем?
– Завтра... или послезавтра. Обещаю.
В дверь постучали. Не обращая внимания на деликатный стук и подаваемые Хайдом знаки, Роз, оттянув пальцами нижнюю губу, уставилась на первую страницу газеты.
– Не нравится мне это, – произнесла она. – Этому негодяю есть что терять.
– Ответь на стук, Роз, есть хочу. – И Хайд, ухмыляясь, скрылся в спальне.
* * *
Касс совсем скис – угрюмый, неряшливый, замкнувшийся в себе, плечи безвольно опущены. Хайд провел рукой по волосам. В комнате свиданий нечем дышать. Джавал почтительно молчал, стоя у двери. На приветствия и вопросы Касс отвечал односложно – раздраженно, с опаской. Отчаяние порождало неискренность.
Подавшись грудью к столу, Хайд подвинул к Кассу сигареты. Спросил:
– Понравилась Джейн Остин?
Убедительность. Я интересуюсь, постарайся быть убедительнее...
– Что? – переспросил Касс, затравленно глядя налитыми кровью глазами. Как крыса, внезапно попавшая на свет. Казалось, связывавшая их ниточка понимания порвалась. – Не очень.
– Жаль, – сказал Хайд, сдерживая вспыхнувшее раздражение. Покидая Роз, он снова облачился в одежду учителя из Мидленда, через задний двор вернулся к себе в гостиницу, убедился, что номер не обыскивали. Приоткрытый перед уходом ломаный ящик расшатанного комода оставался точно в том же положении. – Жаль, – вздохнул он. Пока что не было установлено связи между ним и побывавшим в квартире Касса человеком. Правда, по дороге в тюрьму его неотрывно сопровождали. Тот же синий «форд», те же ребята. – Хочешь, принесу еще книг, Фил?
Касс тряхнул головой. Сальные пряди волос упали на лоб. Он откинул их назад. Хайд еле сдерживался. Такие игры не для него. Что там, черт побери, делает Шелли? До сих пор нет дома, а в Лондоне, мать его, уже полночь.
Прокашлявшись, тихо начал:
– Знаешь, жаль, что здесь нет телека, ты же по-ихнему понимаешь. У меня есть, но мне от него толк только с видиком. Да и кому охота смотреть индийские картины. Так что и от видика мало толку.
Похоже, что Касс сначала был в недоумении, потом разгадал намек, по бегающим глазам видно, что понял таящий опасность смысл сказанного.
– А... вентиль закрыл?
– Уже был закрыт.
Хайд не сводил с Касса глаз, давая возможность понять намек и осознать последствия. Ждал реакции.
В комнате повисло молчание. Хайда бросило в жар. Во рту пересохло. Было слышно, как в густом влажном воздухе, натыкаясь на стены, медленно летает большое насекомое. Касс напряженно смотрел на кончик горящей сигареты. Как будто услышал о смерти близкого родственника, подумал Хайд. Черт. Сейчас снова замкнется. А он единственный источник информации. Знает, что на пленке не так уж много, главное в голове.
Наконец, покачав головой, Касс поднял глаза на Хайда. Заросшее щетиной лицо побледнело и осунулось, лишь в казавшихся мальчишескими глазах светилось уязвленное самолюбие и ребячливое упрямство.
– Спасибо, что пришел, – угрюмо процедил он.
– Я очень хочу помочь, – нажимал Хайд. – Но, ей-богу, Фил, мне действительно нужно узнать от тебя хоть что-нибудь.
– Я рассказывал о своем деле и так уже слишком много... Патрик, – добавил Касс, помедлив. – О нем и без того знают слишком много людей.
Он судорожно вздохнул и, стараясь унять дрожь, сложил руки на исцарапанном столе.
– Тем более.
Касс снова затряс головой.
– Нет, – решительно заявил он. – Не здесь.
– Скажи мне!
Ребячливый взгляд исчез, и перед Хайдом вновь сидел измученный человек со взглядом затравленной крысы, безвольно раскрытым мокрым ртом. От Касса пахло грязным телом и страхом, но, обезумев от ужаса, что его бросят, он молчал.
– Дядюшка Питер... что я ему скажу?
– Я сам ему расскажу, когда... – Он громко всхлипнул. В горле у Хайда пересохло. – ...Когда выберусь отсюда. А сейчас повторять нет желания. Не здесь.
– Черт побери, Фил... нельзя так распускаться! – убеждал Хайд. – Знаешь, он может помочь. Ты говоришь, что это не ты?..
Хайд посмотрел на конвойного. Джавал, кажется, не понимает, о чем речь. Есть ли смысл прятаться в этом, по существу, одностороннем, разговоре?
Разве что для того, чтобы не засветиться и остаться в живых.
– Фил, – тихо произнес он, наклонившись вперед, – мне-то понятно, почему ты ершишься. Не видно, чтобы Верховный комиссариат слишком старался... но, если бы я поговорил кое с кем в Лондоне, поднял шум дома, дела могли бы пойти лучше. Но мне требуется их чем-то убедить. Понимаешь – как было на самом деле, что ты там делал?..
Касс, будто приглашая бить, ткнул себя в грудь. От растущего в нем напряжения, охватившего его отчаяния и безумного страха маленькая комнатушка, казалось, стала еще меньше. Палец беспомощно тыкался в грудь, будто выстукивая почти забытую азбуку Морзе. Хайд почувствовал, как по лбу катится струйка пота. Касс открыл было рот, но не произнес ни слова.
– Нет смысла торчать здесь больше, чем нужно, Фил... – нажимал Хайд, – тебе требуется помощь. А мне нужна поддержка Лондона. – Касс продолжал качать головой. – Дядюшка Питер был несколько шокирован – ты, и вдруг любовница, роман. Знаешь, как он в некоторых отношениях бывает старомоден. – Хайд лихорадочно искал слова и мысли, которые могли бы расшевелить упрямого собеседника. Пугать нет никакого смысла, потому что он и без того до смерти напуган. Слава Богу, что благодаря этому он по крайней мере не спрашивал о Банерджи. Нет смысла играть на каких-то желаниях. Он потерял интерес ко всему, возможно, даже забыл, что передал Хайду две фамилии. Все весьма шатко держалось на тех пленках – вот, пожалуй, и все. Касс по своей воле вышел из игры. Сдался. Одинокий, заброшенный... страшащийся, что его обманут.
Снова недоверчивый взгляд, непрестанное покачивание головой. Молча ткнул себя пальцем в грудь, показал на дверь. Какой же ты, черт побери, дурак, подумал Хайд, а вслух сказал:
– Ты не прав, Фил... совершенно не прав.
Монотонное покачивание головой, в глазах слезы. Внутренний мир Касса сузился до размеров комнаты свиданий, до размеров тюрьмы. Хайд должен был заставить его поверить, что они должны вызволить его отсюда, что они знают: он обладает тайной, которой нет цены. Но он уже был где-то далеко, стремился к оазису, который был миражом.
– Фил.
Только шоковая терапия могла разбудить Касса. Как ни странно, в своем коконе страха он был в безопасности. Тайна поддерживала в нем жизнь. Хайд встал.
На мгновение в глазах Касса мелькнул страх – его бросают! – но почти тут же исчез. Лицо исказила нелепая хитрая улыбка. Джавал открыл дверь.
Забросив на плечо рюкзачок, Хайд вышел в коридор. Молчание Касса давило, как страх перед неизлечимой болезнью. Какой же он болван... но убежденности в таком осуждении не было. Касс спрятался в единственно безопасной на его взгляд норе – своей тайне. Слишком долго он оставался в одиночестве. Никто не поспешил к нему на помощь!..
Хорошо, дядюшка Питер... будь на месте, на другом конце провода.
* * *
Караульные у ворот встретили его презрительно – весьма невзрачная внешность, к тому же от него разило индийскими пряностями: он перекусил у жаровни рядом с гостиницей. Губы, наверное, еще лоснились от еды. В общем, у ворот, за которыми вырисовывалось построенное в эдвардианском стиле украшенное портиками здание Верховного комиссариата на Шантипатхе, произошла приятная стычка. Он сломил сопротивление караульных, со злорадством достав из-под подкладки рюкзака свое удостоверение. Нещадно палило полуденное солнце.
– Наконец-то дошло, – вызывающе ухмыльнулся Хайд.
Презрительное отношение караульного вряд ли было поколеблено. Предъявив удостоверение, Хайд лишь доказал свою принадлежность к считавшимся вымершими видам – то ли попавший в рыбацкие сети целакант, то ли обнаруженная в котловане стройки кость динозавра.
– Мне нужен Диксон – и немедленно.
Упорно не желающий потеть в стеклянной будке у ворот караульный взял телефонную трубку. От распушившего за его спиной павлиний хвост фонтана тянуло приятной прохладой. Темные бордюры живой изгороди, английские газоны непрерывно поливались водой. Место было более архаичным, чем его удостоверение. Шелли будет недоволен его самовольной расшифровкой, но времени не оставалось. Дневные издания англоязычных газет, заискивая перед Шармаром, навязчиво распространялись на тему о досрочных выборах. Газетные киоски пестрят фотографиями нового премьер-министра, президента, покойного Чопри и притягательной фигуры Мехты. Времени для неторопливого разговора, интригующего рассказа о злоключениях Касса больше не было. Шелли должен пообещать индийцам все, что они потребуют, в обмен на перевод Касса в Лондон... или предоставления до суда дипломатической неприкосновенности.
Караульный положил трубку.
– После некоторых колебаний вам позволили пройти, – объявил он.
– Очень мило.
Он захрустел подошвами по безупречно выполотой гравийной дорожке, направляясь к мраморным ступеням парадного входа. Порыв теплого ветра приятно окропил руку и щеку брызгами воды из фонтана. Чуть не потирая от удовольствия руки, он прошел мимо удивленно смотревшего на него еще одного караульного. Остановился.
– Где кабинет Диксона?
– Кабинет мистера Диксона на третьем этаже. Комната 221. Вы новый коридорный?
– Такой же, как ты, болван на воротах уже сказал тебе, кто я. – В мраморном вестибюле прохладно, но не холоднее, чем взгляд стражника. – Привет.
Он стал подниматься по величественной лестнице. Уайтхолл в окружении черномазых, владычество незыблемо, о'кей? Повернув, поднялся на второй этаж, потом на третий, минуя глядевших на него как на пустое место секретарей, атташе и даже уборщиков. Высокие окна выходили на окружавший комиссариат безупречно ухоженный парк. Индия оставалась на почтительном расстоянии от этой имитации графства Суссекс. Раскинувшийся севернее город терпеливо жарился под солнцем. Хайд шагал вдоль коридора, разглядывая номера, и, подойдя к комнате 221, распахнул без стука дверь и заявил о своем присутствии громким шмыганьем носа, дурашливо изображая спешку.
– Мистер Хайд? – вставая из-за стола, спросила сравнительно молодая женщина. Он кивнул. Она нерешительно направилась к ведущей в кабинет двери. Кондиционер жаловался на свою непосильную работу. На столе женщины старательно жужжал маленький вентилятор. – Посмотрю, может ли он принять вас сейчас...
Хайд прошел мимо нее и открыл дверь в прокуренный кабинет. Разглядел Диксона, сидевшего за столом в ореоле льющегося из высоких окон света. За окнами, будто зеркальные отражения Верховного комиссариата, здания других посольств. Диксон, негодующе опершись на ручки, приподнялся в кресле. Вторым в кабинете, наверное, был Майлз или кто-нибудь еще из штата СИС. Не имеет значения. Кивком отпустив стоявшую позади Хайда секретаршу, Диксон подавил гнев и невозмутимо опустился в кресло. Перед Хайдом сидел владеющий собой дипломат: сдержанный, уверенный, чуть ироничный.
– Хайд, не так ли? – не скрывая подозрительности, спросил он. Едва заметный эдинбургский акцент.
Другой собеседник, издевательски ухмыляясь, зажал пальцами нос.
– Кто эта обезьяна? – спросил Хайд, небрежно указывая локтем в его сторону. – Ты, как я понимаю, здесь шарманщик.
– Майлз – Хайд... Хайд – мистер Майлз. Я бы сказал, что он старше тебя.
– Хочешь сказать, дорос до пенсии?
Майлз бросил злой взгляд.
– Зачем здесь... или нельзя спрашивать? – невозмутимо заметил Диксон, указывая рукой на кожаное кресло уже после того как Хайд, подтащив ближе к столу, уселся в него. – Мы были несколько озадачены, когда Джексон позвонил от ворот и сообщил, что там кто-то с нашим удостоверением.
– Сказал, довольно грязный, – ввернул Майлз.
– Я был рядом, он так не говорил. – Хлопнув ладонями по столу, объявил: – Не будем тратить время. Мне немедленно нужна в полное распоряжение комната секретной связи, прямая связь с Шелли и ни с кем больше.
– Я как раз собирался спросить, кто послал тебя в наши края. Теперь нет необходимости, не так ли?
– Что, кончились денежки, Хайд? – подкусил Майлз.
– Скажу вам, оба вы слабаки на подначки. Я же имел удовольствие получать их от мастера – святого для нас сэра Кеннета. А теперь хватит трепаться – давайте ключ от шифровалки, – не повышая голоса, с некоторой издевкой, потребовал он. Даже самому понравилось.
– Тебя послал сам Генеральный... с чем? – спросил Диксон.
– Вот именно. Смотри под задницу – как бы не загорелась. Ты же не знаешь, какие у меня полномочия, а?
– Уж не по делу ли Касса, Хайд?
– Кто-то должен этим заниматься, Майлз... ты же ни хрена не делаешь, это видно. Вот что, Диксон, ты здесь глава резидентуры. Давай-ка мне связь с Шелли. И без дураков.
Над головой крутился гигантский вентилятор. В комнате приятный запах сигарного дыма, кожи, книжные шкафы, ковры; за окном благополучный мир дипломатии. В Дели всем служилось хорошо – а для сотрудников СИС просто нирвана. Из-за этого Касс размяк, потерял осторожность... и влип.
– Не веришь сообщениям о Кассе, так, что ли? Я представлял тебя циником, а не слезливой девицей. Считалось, что ты лучше всех, Хайд, – продолжал насмехаться Майлз. – Куда нам до тебя. Опыта хоть отбавляй. А вот Касс тебя одурачил.
– Пошел ты на... Майлз. – Не оборачиваясь, процедил Хайд. Потом, обернувшись, добавил: – На месте Шелли я бы поинтересовался, почему тебе так хочется верить, что женщину убил Касс. – Прищурив глаза от заливающего комнату полуденного солнца, повернулся к Диксону. – Вам обоим, – ядовито заметил он.
У Диксона при этих словах вытянулась физиономия, но он сдержанно ответил:
– Все... все улики подтверждают это, Хайд. Мы не один раз все проверили и перепроверили. Об этом написано в нашем отчете Шелли. У тебя есть другие сведения?
– Касс же его приятель, сэр, – с подобострастием и злорадством вставил Майлз. – Очень сомневаюсь, что его прислал сюда Генеральный. Мы бы знали...
– Соедините вы меня, в конце концов, с Шелли? У меня нет времени болтать с вами. – Он замолчал, потом что-то в комнате – то ли ее обитатели, то ли отрезанный от мира вид из окна – привело его в ярость. От его одежды пахло потом, страхом, тюремной комнатой свиданий. Он трахнул кулаком по столу. У Диксона дернулись щеки. – У меня кет времени на таких бездельников, как вы! Касса подставил Шармар... или кто-нибудь по его приказу. Шармар, если вы не читаете газет, новый премьер-министр... Шармар замешан в делах с героином. Касс знает – по крайней мере, Шармар считает, что он знает! Что и требовалось доказать – после этого жизнь Касса не стоит ломаного гроша! А теперь свяжут меня наконец с Шелли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38