Так что…
– Отлично, – кивнула Мьюла. – Твоя мечта исполнилась, ты станешь жить с Высшим. А я проведаю родных и через месяц вернусь в Академию – меня все-таки взяли на должность куратора.
– Да, взяли, – фыркнула Дира. – А знаешь почему?
– Знаю. Талат объявил, что я дралась с ним по его приказу. Что он не имеет ко мне претензий.
– Ага. И еще добавил, что будет очень удивлен, не увидев тебя в этой должности. – Дира покачала головой. – Сцепившись с Высшим, ты чуть не испортила себе карьеру.
Мьюла промолчала. Дира многозначительно посмотрела на нее:
– Этот Талат… Он явно запал на тебя. И если бы ты не лезла с ним в драку при каждой встрече, а улыбалась и кокетничала, у вас могло что-то получиться.
– Ты ошибаешься, Дира. – Мьюла закончила упаковывать вещи и оглядела комнату в поисках забытых мелочей. – Я ему безразлична. Ему вообще безразлично все, кроме…
– Кого?
– Не кого, а чего.
– И чего же?
Мьюла не ответила. Она указала на сумки:
– Проследишь за их отправкой, ладно?
– Конечно, – кивнула Дира. – Зря ты не хочешь воспользоваться бигуттой. Расстояние до Таваги неблизкое. Лететь будет тяжело.
– Ничего, я хочу полетать. Давненько я не оборачивалась драконом.
В комнату постучали.
– Войдите.
На пороге стоял мальчишка-рассыльный.
– Для мисс Мьюлы. – Он поклонился, пристраивая на край стола небольшой деревянный ларец.
– Спасибо. – Мьюла протянула ему мелкую монетку и выпроводила вон. Дира тем временем сунула свой любопытный нос в посылку.
– Интересно от кого? Ой, что это? – удивилась она и протянула руку. – Не берется… Словно мираж…
Мьюла заглянула в ларец. Там лежали два шара величиной с кулак каждый неопределенного грязновато-серого цвета. Дира снова протянула руку, но ее пальцы прошли сквозь шар, будто он был соткан из тумана.
– Я, кажется, догадываюсь, от кого это, – пробормотала Мьюла и ухватилась за один из шаров. Тот покорно позволил ей взять себя в руки.
– Ну как он на ощупь? – полюбопытствовала Дира.
– Гладкий. Холодный. Тяжелый. – Мьюла слегка сжала ладони. Тотчас шар начал таять, испуская ароматный дымок, а в комнате зазвучал приятный голос Талата:
– Это звуковое письмо для тебя, Мьюла. Но если твоя подруга рядом с тобой, я не возражаю – пусть слушает и она. Итак, я, кажется, нашел способ сделать тебе такой подарок, который ты оставишь себе, не выбросишь и не отдашь подруге. Это заклинание из арсенала Высших. Как ты знаешь, мы умеем читать мысли, в том числе и друг друга. Чтобы защитить свой разум от подобного, мы применяем заклинание Стенка. Оно очень легкое, невесомое, а не как та убогая тяжесть, которую ты пыталась разместить у себя в голове. Я подогнал Стенку специально под тебя. Ты быстро освоишься, как ее правильно ставить и снимать. Взломать Стенку невозможно, так что теперь никто – ни один из Высших, и я в том числе – не сможет прочитать то, что ты пожелаешь скрыть от нас… Кстати, интересно, что ты сейчас сделала в ответ: сказала спасибо и мысленно отправила мне страстный поцелуй или по своей идиотской привычке опять послала меня куда подальше? – Он хмыкнул. – В любом случае я рад, что не слышу твоего ответа. А теперь возьми в руки второй шар. Мьюла послушалась.
Голос Талата продолжал:
– Это второе заклинание из арсенала Высших. Хочешь, прими его как подарок, а хочешь, считай платой за последний бой. За боль и кровь. И за то, что я снова едва не убил тебя. – Он помолчал. – Заклинание из этого шара подарит тебе знание языков – любых, всех, какие только существуют во вселенной. Не уверен, что оно понадобится тебе, но, к сожалению, это заклинание – единственное, которое допустимо раскрывать перед смертными. Стенку я подарил тебе незаконно, но ты, в силу своего дурацкого характера, вряд ли оценишь великодушие и благородство моего порыва. – Талат коротко хохотнул. – Итак, это все, что я хотел сказать и подарить тебе. Прощай. Я, как и ты, надеюсь, что мы больше никогда не встретимся. – Пауза. Затем так тихо, что Мьюла едва расслышала: – Впрочем, это зависит только от тебя. Если позовешь, я приду, только учти – на этот раз мы не будем драться.
Голос затих. Мьюла тоже молчала, погруженная в чехарду противоречивых чувств.
Тишину нарушила Дира.
– Он точно запал на тебя! – убежденно сказала она.
Мьюла неуверенно пожала плечами, закинула через плечо пустую холщовую сумку:
– Ну что, пошли?
Они поднялись на плоскую площадку превращений, расположенную на крыше здания. Мьюла скинула одежду, убрала ее в сумку, обернулась серебристым драконом. Подцепила гибкой шеей холщовую ручку, поерзала, пристраивая сумку поудобнее, расправила-размяла крылья, переступила когтистыми лапами.
– Ладно, Дира, пока, я полетела.
– До встречи, Мьюла! – Дира обняла дракона за гибкую чешуйчатую шею и отошла в сторону. – Удачи тебе, подруга. Может, еще увидимся!
10
Над Тавагой царила мягкая летняя ночь. Шахтеры спали, набираясь сил перед новым трудовым днем. И лишь одинокая фигурка девушки медленно брела к берегу, туда, где неспешные волны лениво накатывались на темные гладкие камни, шевелили застрявшие в щелях водоросли и уползали прочь, оставив после себя белесые островки пены.
Мьюла присела на корточки и протянула руку, прикасаясь к мокрой каменной поверхности. Еще горячая. Солнце успело за день так раскалить камни, что даже ночная свежесть и холодные океанские волны не успели охладить их.
«Горячая, как руки Талата», – внезапно подумала Мьюла и нахмурилась: она вспоминала дейва гораздо чаще, чем ей хотелось бы.
Вновь накатила волна, мягко обволакивая ладонь и щиколотки обутых в высокие сапоги ног Мьюлы. Девушка пошевелила пальцами, словно пыталась удержать ускользающую воду, а потом встала и нехотя посмотрела на темнеющую в ночи громаду безлюдного Пламенного острова. Настойчивый Зов звал ее туда, но что-то мешало ей обернуться драконом и перелететь неширокую полоску воды.
Прошла почти неделя, с тех пор как Мьюла вернулась домой. Остались позади пирушки с друзьями и родственниками, и жизнь небольшого шахтерского поселения вошла в нормальную рабочую колею. И лишь Мьюла оказалась не у дел. Она, конечно, пыталась помогать по дому, но мать и младшая сестренка Бьянка не подпускали ее к кастрюлям: дескать, негоже будущему куратору самой Академии заниматься стряпней и мести пол.
Мьюла днем гуляла по острову, одна или с сестрой и ее юными подругами. А по вечерам, когда за столом собиралась вся семья, рассказывала о своей жизни в столице или, в который раз, слушала пересказ забавных событий со свадьбы старшего брата. О том, как будущий тесть напился и чуть не захлебнулся в бочонке с домашним яблочным вином. А невеста, желая подразнить жениха, спряталась с подругами в старой каменоломне и перепачкала свадебное платье, за что ей сильно влетело от матери, вернее, от обеих матерей, да еще и муженек добавил, чтоб знала, как пугать до полусмерти. В общем, свадьба прошла отменно, повеселились от души.
По ночам Мьюла долго не могла заснуть. Стоило ей закрыть глаза, как перед ней всплывало лицо Талата – то злое и жестокое, то веселое и милое. А на шестой день к ней пришел Зов…
Мьюла еще немного помялась на берегу, а потом решилась – скинула одежду, пристроила ее между камней, тщательно спрятав от воды, и обернулась драконом. Высоко подпрыгнула, ловя ветер раскинутыми крыльями, и взмыла в темное звездное небо.
Пламенный остров, по сути, был небольшим вулканом – давным-давно уснувшим, но по-прежнему безлюдным. Его склоны уже успели покрыться лесом, в котором даже поселилось кое-какое безобидное зверье вроде белок и ужей.
Мьюла приземлилась на отвесном, поросшем соснами берегу и сложила крылья, прислушиваясь. Тот, кто звал ее, находился где-то рядом, и этот кто-то хотел, чтобы она приняла человеческое обличье. Мьюла помедлила, сетуя, что оставила одежду на берегу – надо было захватить с собой. Потом махнула на свои опасения рукой – в случае чего никакая одежда не сможет защитить ее от опасности – и обернулась человеком. На миг она почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд. Она замерла, но ощущение сразу прошло. «Показалось! От страха я стала мнительной!» Девушка пошла на Зов, стараясь ступать как можно осторожнее – усеивающие редкую траву сосновые иголки неприятно кололи ступни.
Как и все дарианцы, Мьюла неплохо видела в темноте – не зря их глаза напоминали глаза кошек, – и все же она не сразу заметила того, кто звал ее.
Это была книга, вернее, набор глиняных табличек, соединенных с одного края медными колечками. Книга лежала на длинном плоском камне, напоминающем стол. На верхней табличке крупными светящимися зеленоватыми буквами значилось: «Мьюла».
Девушка подошла и нерешительно провела пальцем по надписи. На коже остался мерцающий след, словно от фосфорных чернил. Мьюла перевернула табличку и прочитала: «Дважды коснешься Огня. Если не сгоришь, познаешь счастье».
Мьюла с благоговейным ужасом взглянула на странную книгу. Она поняла, что это такое! Скрижали Пророчеств! Таинственный, не подвластный ни Богам, ни Проклятым артефакт, который предсказывает будущее! Прочитавший его или возносится до небес, или падает в худшую из бездн. В любом случае появление Скрижалей означает, что жизнь того, чье имя начертано в таблицах, вот-вот кардинально изменится. И на этот раз в Скрижалях стояло ее имя!
Мьюла затряслась нервной дрожью и вновь протянула руку к таблицам. Теперь она читала текст подряд не отрываясь.
«Дважды коснешься Огня. Если не сгоришь, познаешь счастье. Родишь от любимого двоих сыновей. Но знай: младший сын убьет и тебя, и отца, и брата. Подумай: стоит ли даровать ему жизнь? Знай также: он будет отмечен искрой Творца, и в его руках вскорости будут судьбы многих. Но только тебе решать, даровать ли ему жизнь. Если решишь дать ему жизнь, в третий раз повстречаешься с Огнем и погибнешь в Огне. Если нет, проживешь с мужем и старшим сыном долго и счастливо».
Когда последняя буква была прочитана, таблички вдруг стали крошиться, рассыпаться обычной глиной, пока от них не осталось лишь темное, грязное месиво. А Мьюла сидела, потрясенная, и думала: «Огонь… Коснусь Огня… Погибну в Огне… Но ведь Талат как раз Повелитель Огня!»
11
Парящий высоко в небе дракон с земли казался маленьким, сверкающим пятнышком. Двое мужчин стояли задрав головы и напряженно вглядывались в плывущую по ночному звездному небу серебряную каплю.
– Это звезда, – убежденно сказал один из мужчин. По всем внешним признакам он принадлежал к расе минотавров. Второй – из расы джигли – в ответ выразительно покрутил пальцем у виска.
– Ну и где ты видел движущиеся звезды, дурила? Они же все к небу приколочены!
– Бывает, что падают, – не сдавался минотавр.
– Падают, а не летают! Нет, это дракон. Один из этих. – Джигли неопределенно кивнул в сторону шахтерского поселка. – Ты давай следи за ним и держи арбалет наготове. Если спустится, стреляй! Понял?
– А если не спустится?
– Ну тогда не стреляй! – Джигли раздраженно сплюнул, подумав, что его подчиненный – полный придурок, зато стрелок отменный. Таких на все миры раз-два и обчелся. А что дурак, так даже лучше – ему, командиру, спокойнее. Джигли снова взглянул на парящего дракона и пошел в сторону поселка, где его люди уже начинали свою кровавую работу.
Джигли носил имя Люгг-ари. Частица «ари» говорила о его принадлежности к роду великих вождей. Он был внуком вождя, сыном вождя и должен был сам стать вождем, если бы однажды не лишился своего летающего коня. Конь погиб по трагической случайности, вины Люгг-ари здесь не было, но это не имело значения. Джигли, хоть раз потерявший коня, переставал быть всадником, автоматически превращаясь в раба или изгоя. Люгг-ари выбрал второе. Он покинул родину, злясь на судьбу и намереваясь однажды вернуться в новом блеске славы и восстановленной репутации. Имея ярко выраженный дар лидера, он сколотил банду отребья, кое-как натаскал ее в воинском деле и, применив дипломатический и полководческий таланты, сумел захватить крошечное приморское государство в родном Лунном мире. Но ему – потомку великих вождей, что на протяжении тысячелетий правили двумя третями Лунного мира, подобный трон казался слишком мелок, его амбиции требовали большего. Гораздо большего. И однажды фортуна смилостивилась над ним, предоставив ШАНС – его дорога пересеклась с Открывающим Порталы.
Открывающий Порталы – полуразумное создание междумирья – больше всего напоминал плотное, вытянутое по вертикали облако с шишкой в том месте, где у нормальных существ располагалась голова. На шишке имелось подобие глаз – три темных туманных дыры и рот – широкая щель, из которой вылетали односложные звуки, которые Люгг-ари быстро научился переводить по типу: да – нет, холодно – страшно, хочу есть – хочу спать.
Люгг-ари ухитрился приручить Открывающего. Как – он и сам не смог бы толком объяснить. Тем не менее Открывающий послушно отзывался на имя Биг и открывал порталы в те миры, куда желал отправиться Люгг-ари.
Люгг-ари не отличался жаждой к путешествиям. Ему был нужен трон. Желательно тот, который принадлежал ему по праву рождения и которого он лишился из-за глупой смерти своего коня. Но чтобы совершить дворцовый переворот на родине, требовались надежные, опытные воины и деньги. Много денег и много опытных воинов, а не то отребье, которое подчинялось ему сейчас. И он отправился в путешествие по мирам-осколкам, вербуя себе сильных, но не слишком щепетильных бойцов.
Вскоре его отряд насчитывал около двух сотен воинов разных рас – от минотавров до людей. Но наемникам надо было платить, и платить щедро, и Люгг-ари ничего не оставалось, как заняться разбоем. С помощью Открывающего Порталы он и его банда скользила по мирам-осколкам, выбирая добычу покрупнее, но не брезгуя и разной мелочовкой. Люгг-ари никогда не оставлял живых свидетелей своей деятельности, поэтому никто из посторонних не знал о существовании подобной банды междумирья.
Но таким способом накопление капитала шло очень медленно, и до вожделенного трона все еще было как до Луны. Люгг-ари понял – нужен крупный кусок. Такой, чтоб одним махом решил все денежные потребности. Он задумался: что же во вселенной самое дорогостоящее? Золото? Платина? Самоцветы? Меха? Женщины? Вскоре ответ был найден. Розовый нефрит – вот ценнейшее сокровище вселенной! И алчный взор Люгг-ари обратился к Островному миру – единственному месту, где добывался вожделенный камень.
Несколько месяцев Люгг-ари проторчал на разных шахтерских островах, тщательно гримируя свою черную кожу и курчавые волосы, прикидываясь то купцом, то мелким чиновником, то заблудившимся рыбаком. Он собирал сведения и присматривал нужного человека. Наконец его выбор остановился на острове Тавага. Именно здесь он завербовал себе помощника – спившегося, отчаявшегося шахтера, – поманив обещанием роскошной жизни. Предатель-шахтер постоянно слал весточки Люгг-ари с сообщением, какое количество нефрита скопилось на складе. И вкус оказался достаточно огромен, и Люгг-ари назначил день, вернее, ночь нападения. Предатель-шахтер подмешал в питьевую воду пяти колодцев сонный отвар в такой дозе, что к заходу солнца все тавагцы спали крепким сном в своих постелях. Все, кроме Мьюлы. Выпив отравленной воды, она поначалу тоже уснула, но Зов Скрижалей оказался сильнее зелья. Мьюла проснулась, посетила Пламенный остров и прочитала предназначенные ей строчки Пророчеств. Потрясенная до глубины души предсказанием, она решила немного полетать в образе дракона, чтобы парением в ночи вернуть покой мятущемуся сознанию. Она парила среди звезд, не зная, что ее спящие сородичи в этот самый миг гибнут один за другим под мечами и кинжалами налетчиков.
12
…Дверь тихонько скрипнула, отворяясь, и мечущийся свет факела осветил комнату. Две темные тени приблизились к широкой постели. Один из налетчиков отбросил одеяло в сторону и привычно вогнал лезвие меча в живот спящему мужчине. На лежащую рядом женщину брызнула кровь. Она застонала и заворочалась во сне. Налетчик помедлил, разглядывая женщину.
– Ты чего застыл? – тихо спросил его напарник.
– Да уж больно хороша, зараза. Ну-ка подержи мой меч…
– Не надо, она проснется, – засомневался напарник. – Лучше прирезать сразу.
– Прирежем, но чуть погодя. – Налетчик принялся расстегивать штаны.
Сквозь вязкий, прилипчивый сон Анжи почувствовала, как чужие грубые руки начали мять ее грудь, а в ноздри ударил отвратительный запах немытого мужского тела пополам с приторно-острым ароматом свежей крови. Она задергалась, пытаясь вырваться из дурманящего сна как из болота, но тут какая-то тяжесть прижала ее к кровати так, что она больше не могла дышать. Ей казалось, что вонючая трясина затягивает ее с головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Отлично, – кивнула Мьюла. – Твоя мечта исполнилась, ты станешь жить с Высшим. А я проведаю родных и через месяц вернусь в Академию – меня все-таки взяли на должность куратора.
– Да, взяли, – фыркнула Дира. – А знаешь почему?
– Знаю. Талат объявил, что я дралась с ним по его приказу. Что он не имеет ко мне претензий.
– Ага. И еще добавил, что будет очень удивлен, не увидев тебя в этой должности. – Дира покачала головой. – Сцепившись с Высшим, ты чуть не испортила себе карьеру.
Мьюла промолчала. Дира многозначительно посмотрела на нее:
– Этот Талат… Он явно запал на тебя. И если бы ты не лезла с ним в драку при каждой встрече, а улыбалась и кокетничала, у вас могло что-то получиться.
– Ты ошибаешься, Дира. – Мьюла закончила упаковывать вещи и оглядела комнату в поисках забытых мелочей. – Я ему безразлична. Ему вообще безразлично все, кроме…
– Кого?
– Не кого, а чего.
– И чего же?
Мьюла не ответила. Она указала на сумки:
– Проследишь за их отправкой, ладно?
– Конечно, – кивнула Дира. – Зря ты не хочешь воспользоваться бигуттой. Расстояние до Таваги неблизкое. Лететь будет тяжело.
– Ничего, я хочу полетать. Давненько я не оборачивалась драконом.
В комнату постучали.
– Войдите.
На пороге стоял мальчишка-рассыльный.
– Для мисс Мьюлы. – Он поклонился, пристраивая на край стола небольшой деревянный ларец.
– Спасибо. – Мьюла протянула ему мелкую монетку и выпроводила вон. Дира тем временем сунула свой любопытный нос в посылку.
– Интересно от кого? Ой, что это? – удивилась она и протянула руку. – Не берется… Словно мираж…
Мьюла заглянула в ларец. Там лежали два шара величиной с кулак каждый неопределенного грязновато-серого цвета. Дира снова протянула руку, но ее пальцы прошли сквозь шар, будто он был соткан из тумана.
– Я, кажется, догадываюсь, от кого это, – пробормотала Мьюла и ухватилась за один из шаров. Тот покорно позволил ей взять себя в руки.
– Ну как он на ощупь? – полюбопытствовала Дира.
– Гладкий. Холодный. Тяжелый. – Мьюла слегка сжала ладони. Тотчас шар начал таять, испуская ароматный дымок, а в комнате зазвучал приятный голос Талата:
– Это звуковое письмо для тебя, Мьюла. Но если твоя подруга рядом с тобой, я не возражаю – пусть слушает и она. Итак, я, кажется, нашел способ сделать тебе такой подарок, который ты оставишь себе, не выбросишь и не отдашь подруге. Это заклинание из арсенала Высших. Как ты знаешь, мы умеем читать мысли, в том числе и друг друга. Чтобы защитить свой разум от подобного, мы применяем заклинание Стенка. Оно очень легкое, невесомое, а не как та убогая тяжесть, которую ты пыталась разместить у себя в голове. Я подогнал Стенку специально под тебя. Ты быстро освоишься, как ее правильно ставить и снимать. Взломать Стенку невозможно, так что теперь никто – ни один из Высших, и я в том числе – не сможет прочитать то, что ты пожелаешь скрыть от нас… Кстати, интересно, что ты сейчас сделала в ответ: сказала спасибо и мысленно отправила мне страстный поцелуй или по своей идиотской привычке опять послала меня куда подальше? – Он хмыкнул. – В любом случае я рад, что не слышу твоего ответа. А теперь возьми в руки второй шар. Мьюла послушалась.
Голос Талата продолжал:
– Это второе заклинание из арсенала Высших. Хочешь, прими его как подарок, а хочешь, считай платой за последний бой. За боль и кровь. И за то, что я снова едва не убил тебя. – Он помолчал. – Заклинание из этого шара подарит тебе знание языков – любых, всех, какие только существуют во вселенной. Не уверен, что оно понадобится тебе, но, к сожалению, это заклинание – единственное, которое допустимо раскрывать перед смертными. Стенку я подарил тебе незаконно, но ты, в силу своего дурацкого характера, вряд ли оценишь великодушие и благородство моего порыва. – Талат коротко хохотнул. – Итак, это все, что я хотел сказать и подарить тебе. Прощай. Я, как и ты, надеюсь, что мы больше никогда не встретимся. – Пауза. Затем так тихо, что Мьюла едва расслышала: – Впрочем, это зависит только от тебя. Если позовешь, я приду, только учти – на этот раз мы не будем драться.
Голос затих. Мьюла тоже молчала, погруженная в чехарду противоречивых чувств.
Тишину нарушила Дира.
– Он точно запал на тебя! – убежденно сказала она.
Мьюла неуверенно пожала плечами, закинула через плечо пустую холщовую сумку:
– Ну что, пошли?
Они поднялись на плоскую площадку превращений, расположенную на крыше здания. Мьюла скинула одежду, убрала ее в сумку, обернулась серебристым драконом. Подцепила гибкой шеей холщовую ручку, поерзала, пристраивая сумку поудобнее, расправила-размяла крылья, переступила когтистыми лапами.
– Ладно, Дира, пока, я полетела.
– До встречи, Мьюла! – Дира обняла дракона за гибкую чешуйчатую шею и отошла в сторону. – Удачи тебе, подруга. Может, еще увидимся!
10
Над Тавагой царила мягкая летняя ночь. Шахтеры спали, набираясь сил перед новым трудовым днем. И лишь одинокая фигурка девушки медленно брела к берегу, туда, где неспешные волны лениво накатывались на темные гладкие камни, шевелили застрявшие в щелях водоросли и уползали прочь, оставив после себя белесые островки пены.
Мьюла присела на корточки и протянула руку, прикасаясь к мокрой каменной поверхности. Еще горячая. Солнце успело за день так раскалить камни, что даже ночная свежесть и холодные океанские волны не успели охладить их.
«Горячая, как руки Талата», – внезапно подумала Мьюла и нахмурилась: она вспоминала дейва гораздо чаще, чем ей хотелось бы.
Вновь накатила волна, мягко обволакивая ладонь и щиколотки обутых в высокие сапоги ног Мьюлы. Девушка пошевелила пальцами, словно пыталась удержать ускользающую воду, а потом встала и нехотя посмотрела на темнеющую в ночи громаду безлюдного Пламенного острова. Настойчивый Зов звал ее туда, но что-то мешало ей обернуться драконом и перелететь неширокую полоску воды.
Прошла почти неделя, с тех пор как Мьюла вернулась домой. Остались позади пирушки с друзьями и родственниками, и жизнь небольшого шахтерского поселения вошла в нормальную рабочую колею. И лишь Мьюла оказалась не у дел. Она, конечно, пыталась помогать по дому, но мать и младшая сестренка Бьянка не подпускали ее к кастрюлям: дескать, негоже будущему куратору самой Академии заниматься стряпней и мести пол.
Мьюла днем гуляла по острову, одна или с сестрой и ее юными подругами. А по вечерам, когда за столом собиралась вся семья, рассказывала о своей жизни в столице или, в который раз, слушала пересказ забавных событий со свадьбы старшего брата. О том, как будущий тесть напился и чуть не захлебнулся в бочонке с домашним яблочным вином. А невеста, желая подразнить жениха, спряталась с подругами в старой каменоломне и перепачкала свадебное платье, за что ей сильно влетело от матери, вернее, от обеих матерей, да еще и муженек добавил, чтоб знала, как пугать до полусмерти. В общем, свадьба прошла отменно, повеселились от души.
По ночам Мьюла долго не могла заснуть. Стоило ей закрыть глаза, как перед ней всплывало лицо Талата – то злое и жестокое, то веселое и милое. А на шестой день к ней пришел Зов…
Мьюла еще немного помялась на берегу, а потом решилась – скинула одежду, пристроила ее между камней, тщательно спрятав от воды, и обернулась драконом. Высоко подпрыгнула, ловя ветер раскинутыми крыльями, и взмыла в темное звездное небо.
Пламенный остров, по сути, был небольшим вулканом – давным-давно уснувшим, но по-прежнему безлюдным. Его склоны уже успели покрыться лесом, в котором даже поселилось кое-какое безобидное зверье вроде белок и ужей.
Мьюла приземлилась на отвесном, поросшем соснами берегу и сложила крылья, прислушиваясь. Тот, кто звал ее, находился где-то рядом, и этот кто-то хотел, чтобы она приняла человеческое обличье. Мьюла помедлила, сетуя, что оставила одежду на берегу – надо было захватить с собой. Потом махнула на свои опасения рукой – в случае чего никакая одежда не сможет защитить ее от опасности – и обернулась человеком. На миг она почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд. Она замерла, но ощущение сразу прошло. «Показалось! От страха я стала мнительной!» Девушка пошла на Зов, стараясь ступать как можно осторожнее – усеивающие редкую траву сосновые иголки неприятно кололи ступни.
Как и все дарианцы, Мьюла неплохо видела в темноте – не зря их глаза напоминали глаза кошек, – и все же она не сразу заметила того, кто звал ее.
Это была книга, вернее, набор глиняных табличек, соединенных с одного края медными колечками. Книга лежала на длинном плоском камне, напоминающем стол. На верхней табличке крупными светящимися зеленоватыми буквами значилось: «Мьюла».
Девушка подошла и нерешительно провела пальцем по надписи. На коже остался мерцающий след, словно от фосфорных чернил. Мьюла перевернула табличку и прочитала: «Дважды коснешься Огня. Если не сгоришь, познаешь счастье».
Мьюла с благоговейным ужасом взглянула на странную книгу. Она поняла, что это такое! Скрижали Пророчеств! Таинственный, не подвластный ни Богам, ни Проклятым артефакт, который предсказывает будущее! Прочитавший его или возносится до небес, или падает в худшую из бездн. В любом случае появление Скрижалей означает, что жизнь того, чье имя начертано в таблицах, вот-вот кардинально изменится. И на этот раз в Скрижалях стояло ее имя!
Мьюла затряслась нервной дрожью и вновь протянула руку к таблицам. Теперь она читала текст подряд не отрываясь.
«Дважды коснешься Огня. Если не сгоришь, познаешь счастье. Родишь от любимого двоих сыновей. Но знай: младший сын убьет и тебя, и отца, и брата. Подумай: стоит ли даровать ему жизнь? Знай также: он будет отмечен искрой Творца, и в его руках вскорости будут судьбы многих. Но только тебе решать, даровать ли ему жизнь. Если решишь дать ему жизнь, в третий раз повстречаешься с Огнем и погибнешь в Огне. Если нет, проживешь с мужем и старшим сыном долго и счастливо».
Когда последняя буква была прочитана, таблички вдруг стали крошиться, рассыпаться обычной глиной, пока от них не осталось лишь темное, грязное месиво. А Мьюла сидела, потрясенная, и думала: «Огонь… Коснусь Огня… Погибну в Огне… Но ведь Талат как раз Повелитель Огня!»
11
Парящий высоко в небе дракон с земли казался маленьким, сверкающим пятнышком. Двое мужчин стояли задрав головы и напряженно вглядывались в плывущую по ночному звездному небу серебряную каплю.
– Это звезда, – убежденно сказал один из мужчин. По всем внешним признакам он принадлежал к расе минотавров. Второй – из расы джигли – в ответ выразительно покрутил пальцем у виска.
– Ну и где ты видел движущиеся звезды, дурила? Они же все к небу приколочены!
– Бывает, что падают, – не сдавался минотавр.
– Падают, а не летают! Нет, это дракон. Один из этих. – Джигли неопределенно кивнул в сторону шахтерского поселка. – Ты давай следи за ним и держи арбалет наготове. Если спустится, стреляй! Понял?
– А если не спустится?
– Ну тогда не стреляй! – Джигли раздраженно сплюнул, подумав, что его подчиненный – полный придурок, зато стрелок отменный. Таких на все миры раз-два и обчелся. А что дурак, так даже лучше – ему, командиру, спокойнее. Джигли снова взглянул на парящего дракона и пошел в сторону поселка, где его люди уже начинали свою кровавую работу.
Джигли носил имя Люгг-ари. Частица «ари» говорила о его принадлежности к роду великих вождей. Он был внуком вождя, сыном вождя и должен был сам стать вождем, если бы однажды не лишился своего летающего коня. Конь погиб по трагической случайности, вины Люгг-ари здесь не было, но это не имело значения. Джигли, хоть раз потерявший коня, переставал быть всадником, автоматически превращаясь в раба или изгоя. Люгг-ари выбрал второе. Он покинул родину, злясь на судьбу и намереваясь однажды вернуться в новом блеске славы и восстановленной репутации. Имея ярко выраженный дар лидера, он сколотил банду отребья, кое-как натаскал ее в воинском деле и, применив дипломатический и полководческий таланты, сумел захватить крошечное приморское государство в родном Лунном мире. Но ему – потомку великих вождей, что на протяжении тысячелетий правили двумя третями Лунного мира, подобный трон казался слишком мелок, его амбиции требовали большего. Гораздо большего. И однажды фортуна смилостивилась над ним, предоставив ШАНС – его дорога пересеклась с Открывающим Порталы.
Открывающий Порталы – полуразумное создание междумирья – больше всего напоминал плотное, вытянутое по вертикали облако с шишкой в том месте, где у нормальных существ располагалась голова. На шишке имелось подобие глаз – три темных туманных дыры и рот – широкая щель, из которой вылетали односложные звуки, которые Люгг-ари быстро научился переводить по типу: да – нет, холодно – страшно, хочу есть – хочу спать.
Люгг-ари ухитрился приручить Открывающего. Как – он и сам не смог бы толком объяснить. Тем не менее Открывающий послушно отзывался на имя Биг и открывал порталы в те миры, куда желал отправиться Люгг-ари.
Люгг-ари не отличался жаждой к путешествиям. Ему был нужен трон. Желательно тот, который принадлежал ему по праву рождения и которого он лишился из-за глупой смерти своего коня. Но чтобы совершить дворцовый переворот на родине, требовались надежные, опытные воины и деньги. Много денег и много опытных воинов, а не то отребье, которое подчинялось ему сейчас. И он отправился в путешествие по мирам-осколкам, вербуя себе сильных, но не слишком щепетильных бойцов.
Вскоре его отряд насчитывал около двух сотен воинов разных рас – от минотавров до людей. Но наемникам надо было платить, и платить щедро, и Люгг-ари ничего не оставалось, как заняться разбоем. С помощью Открывающего Порталы он и его банда скользила по мирам-осколкам, выбирая добычу покрупнее, но не брезгуя и разной мелочовкой. Люгг-ари никогда не оставлял живых свидетелей своей деятельности, поэтому никто из посторонних не знал о существовании подобной банды междумирья.
Но таким способом накопление капитала шло очень медленно, и до вожделенного трона все еще было как до Луны. Люгг-ари понял – нужен крупный кусок. Такой, чтоб одним махом решил все денежные потребности. Он задумался: что же во вселенной самое дорогостоящее? Золото? Платина? Самоцветы? Меха? Женщины? Вскоре ответ был найден. Розовый нефрит – вот ценнейшее сокровище вселенной! И алчный взор Люгг-ари обратился к Островному миру – единственному месту, где добывался вожделенный камень.
Несколько месяцев Люгг-ари проторчал на разных шахтерских островах, тщательно гримируя свою черную кожу и курчавые волосы, прикидываясь то купцом, то мелким чиновником, то заблудившимся рыбаком. Он собирал сведения и присматривал нужного человека. Наконец его выбор остановился на острове Тавага. Именно здесь он завербовал себе помощника – спившегося, отчаявшегося шахтера, – поманив обещанием роскошной жизни. Предатель-шахтер постоянно слал весточки Люгг-ари с сообщением, какое количество нефрита скопилось на складе. И вкус оказался достаточно огромен, и Люгг-ари назначил день, вернее, ночь нападения. Предатель-шахтер подмешал в питьевую воду пяти колодцев сонный отвар в такой дозе, что к заходу солнца все тавагцы спали крепким сном в своих постелях. Все, кроме Мьюлы. Выпив отравленной воды, она поначалу тоже уснула, но Зов Скрижалей оказался сильнее зелья. Мьюла проснулась, посетила Пламенный остров и прочитала предназначенные ей строчки Пророчеств. Потрясенная до глубины души предсказанием, она решила немного полетать в образе дракона, чтобы парением в ночи вернуть покой мятущемуся сознанию. Она парила среди звезд, не зная, что ее спящие сородичи в этот самый миг гибнут один за другим под мечами и кинжалами налетчиков.
12
…Дверь тихонько скрипнула, отворяясь, и мечущийся свет факела осветил комнату. Две темные тени приблизились к широкой постели. Один из налетчиков отбросил одеяло в сторону и привычно вогнал лезвие меча в живот спящему мужчине. На лежащую рядом женщину брызнула кровь. Она застонала и заворочалась во сне. Налетчик помедлил, разглядывая женщину.
– Ты чего застыл? – тихо спросил его напарник.
– Да уж больно хороша, зараза. Ну-ка подержи мой меч…
– Не надо, она проснется, – засомневался напарник. – Лучше прирезать сразу.
– Прирежем, но чуть погодя. – Налетчик принялся расстегивать штаны.
Сквозь вязкий, прилипчивый сон Анжи почувствовала, как чужие грубые руки начали мять ее грудь, а в ноздри ударил отвратительный запах немытого мужского тела пополам с приторно-острым ароматом свежей крови. Она задергалась, пытаясь вырваться из дурманящего сна как из болота, но тут какая-то тяжесть прижала ее к кровати так, что она больше не могла дышать. Ей казалось, что вонючая трясина затягивает ее с головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53