И все, что мешало этому — ими категорически отвергалось.
На первом этапе своей «революционной» карьеры, Лавр Георгиевич Корнилов боролся с хаосом в роли командующего Петроградским гарнизоном. Первой «пробой пера» для него стали те самые демонстрации, приведшие к первому изменению состава Временного правительства. Сценарий был старый, добрый, «февральский». Сначала «Долой войну!» и «Хлеба!», а потом «Долой правительство!». В районе Казанского собора тогда произошла небольшая перестрелка. Большевики еще не пытались взять власть, но прощупывали ее наверняка. Было еще рано — во главе питерского гарнизона стоял генерал Корнилов. Он вывел надежные части на улицу и практически бескровно прекратил беспорядки.
Это запомнили и сделали выводы. Становилось ясно, что на пути Ленина к власти могут встать военные. Армия была еще недостаточно разложена. Следовательно, для успеха «союзного» плана, развал вооруженной силы должен быть продолжен, а генерал Корнилов должен был быть устранен персонально. Вот эти две задачи и ринулось выполнять… Временное правительство. Поэтому и шантажировал коллег по власти Керенский своей отставкой, для этого и старался всеми силами стать военным министром вместо сохранявшего разум Милюкова.
Обратите внимание, как все красиво получается. Выступление Милюкова провоцирует беспорядки, что в свою очередь приводит к смене правительства и замене строптивых министров. Сговорчивый Керенский, долго не думая, подмахивает «Декларацию прав солдата» и подписывает смертный приговор русской армии. После чего большевики попытаются взять власть в июле, и это дает Керенскому премьерское кресло. Он продолжает подыгрывать Ленину, облеченный высшими властными полномочиями. Большевиков не арестовывают, не разоружают, а если они все же оказываются за решеткой, как Троцкий, то их выпускают. Взять власть у Ленина получится только тогда, когда разложение войск зайдет очень далеко, а Керенский нейтрализует своего единственного союзника и главного большевистского врага — здоровые силы армии.
Тем временем русская армия, под руководством военного министра Керенского готовилась перейти в наступление. В то самое, которое должно было одновременно начаться в мае 1917-го с наступлением «союзников». С тем самым, которое позорно провалилось, и через годы спустя, превратилось во многих исторических источниках в «бойню Нивеля». Благодаря тому, что «союзники» начали «вдруг» наступать на месяц раньше срока, весь стратегический замысел этой атаки уже испарился. Получилась ситуация, когда:
— общего стратегического плана Антанты больше не существует;
— «союзники» обескровлены мудрым генералом Нивелем и ушли в глухую оборону;
— сама русская армия в таком состоянии, что успех наступления практически невозможен;
— немцы после отражения наступления на Западном фронте, перебросили свои войска на Восточный;
— усилилившись, германские войска сами при этом вперед не идут, а чего-то выжидают.
Зачем русской армии наступать в такой проигрышной ситуации, когда она едва может обороняться? Полистав литературу, много объяснений этому загадочному стремлению вы не найдете. Будет только один мотив: наше наступление оттягивало германские силы с Западного фронта. Это правда, только не совсем понятно, зачем России стоящей одной ногой в гробу, оттягивать на себя еще больше сил противника с фронта, где англичане и французы чувствуют себя значительно лучше. Но такой мотив кажется весьма странным, если думать, что Керенский и его хозяева из Лондона и Парижа действительно хотели общей победы Антанты. И наоборот, все встает на свои места, когда мы знаем конечную цель «союзных» махинаторов — разрушение России.
Тяжело больного нагружают дополнительно и не дают лекарств, только желая, чтобы он поскорее умер. Поэтому и Временное правительство под указку «союзников» старалось перетянуть на себя максимальное количество немецких войск.
Заинтересовавшись биографией посла Великобритании в России Джорджа Бьюкенена, вы опять же убедитесь, что наступление нашей армии было предпринято под его давлением. Союзники» требуют идти вперед, чтобы еще больше ослабить и без того катящуюся в пропасть страну. Их ставленники отказать не могут. На кого давит британский посол: на главу правительства князя Львова и военного министра. А им, как раз, только, что, совершенно случайно стал А.Ф. Керенский. Главным идеологом, главным «лоббистом» необходимости идти вперед, становится он же. Со спокойной совестью ездит по войскам и призывает новую революционную русскую армию к наступлению. К тому, которое закончится крахом, всеобщим озлоблением и повышением ленинского рейтинга.
Желание поскорее добить русскую армию, прикрывается, как обычно, демагогическими лозунгами. Якобы новая революционная армия будет так хорошо воевать, что в два счета выиграет войну. Бредовость подобных утверждений была очевидна, как политикам, так и военным. «Приводить ныне в исполнение намеченные весной активные операции недопустимо» — подводит итог на совещании в Ставке, начальник штаба генерал Лукомский. «Явной стратегической авантюрой, заведомо обреченной на крах», называет готовящееся наступление и один из руководителей Петросовета, Суханов — Гиммер.
Да, что там! Против наступления выступают даже большевики! «4 июня большевистская фракция огласила на съезде Советов внесенную мною декларацию по поводу готовившегося Керенским наступления на фронте — пишет Лев Давыдович Троцкий — Мы указывали, что наступление есть авантюра, грозящая самому существованию армии ». А парой строчек ниже — делает вывод: «Доверие к Временному правительству в массах было безнадежно подорвано».
Вот для этого Керенский и призывает наступать — это его очередной ход в игре «поддавки». Он старается изо всех сил. Пускает в ход все свое красноречие: «Наша сила придаст вес голосу революционной России и приблизит окончание войны». Кто против наступления, тот против революции — это основной тезис его тогдашних выступлений. Об этом просто кричат все мемуары того времени: «Агитация Керенского была (почти) сплошным триумфом для него. Всюду его носили на руках, осыпали цветами». Это слова того же Суханова. Но он человек штатский, натура творческая, увлекающаяся. Так нет же, генерал Деникин вторит ему: «Был несомненно такой краткий, но довольно яркий период в жизни Керенского — военного министра — я его отношу приблизительно к июню — когда не только широкие круги населения, но и русское офицерство подчинилось обаянию его экзальтированной фразы, его истерического пафоса. Русское офицерство, преданное на заклание, тогда всё забыло, всё простило и мучительно ждало от него спасения армии».
В полном восторге от Александра Федоровича и «союзники». Он просто находка для них! Так умело дурит голову целой стране. «Союзные» газеты полны лестных оценок его способностей. Статьи о нем — только в положительном ключе: это самый молодой военный министр в мире! Россия и армия поверили Керенскому, а сладкоречивый министр снова всех обманул. Солдаты и офицеры готовились к ненужному и неподготовленному наступлению. Именно оно и должно было поставить на русской армии окончательный, жирный крест. Троцкий позднее напишет: «Наступление 18 июня было организовано Керенским под явным давлением Антанты, которая была заинтересована в том, чтобы немецкие войска были отвлечены на Восточный фронт. Подготовляя это наступление, Керенский и военное командование знали, что армия не обладает ни техническими, ни моральными предпосылками для его проведения… В конечном итоге это наступление обратилось против его организаторов, ибо новое преступно провоцированное поражение сильно революционизировало солдатские массы и тем самым создало благоприятную почвудля большевистской агитации за мир». Лучше и не скажешь.
Несмотря на значительное превосходство в живой силе и технике, наше наступление захлебнулось и быстро прекратилось, а затем вовсе превратилось в позорное бегство, сопровождавшееся грабежами и мародерством. Горькие слезы выступали на лицах русских офицеров. «По всей армии пехота отказывалась выполнять боевые приказы и идти на позиции на смену другим полкам, — пишет генерал Краснов — были случаи, когда своя пехота запрещала своей артиллерии стрелять по окопам противника под тем предлогом, что такая стрельба вызывает ответный огонь неприятеля».
Разложение под влиянием большевистской пропаганды затронуло уже лучшие части. 1-й Гвардейский корпус отказывается идти в атаку! В частях митинги — на них голосованием решается, идти ли вперед, или отправляться на отдых. Пока армия сидела в окопах, она существовала. После того, как ее послали вперед, она рассыпается. Для этого Керенский так и старался, отсюда и пафос его речей и красивая поза.
«Демократизированная армия», не желая проливать кровь свою для «спасения завоеваний революции», бежала, как стадо баранов. Лишенные власти начальники бессильны были остановить эту толпу» — вспоминал в своих мемуарах барон Врангель. Результаты боев ужасны: огромные потери в живой силе, чудовищная убыль в техническом оснащении и запасах. Германская армия захватывает город Тернополь «с многомиллиардными» запасами. Потому, что германская армия не просто отбила русский удар, а сама перешла в наступление. Но простите, откуда немцы столь быстро нашли резервы для своего контрудара? Откуда такие мощные резервы у истощенной германской армии? Никакого секрета тут нет — во всех учебниках истории ответ напечатан черным по белому: «германское командование к месту прорыва спешно перебрасывало войска с французского и других фронтов». В самые сжатые сроки в Россию попали одиннадцать дивизий. Пусть нас не смущает формулировка «и других фронтов» — во всех «других» окопах немецкие солдаты имели тех же самых противников из Антанты. И именно англичане и французы бездействовали, позволяя немцам свободно подтягивать подкрепления.
«На Французском и Итальянском театрах летние операции шли не только в связи с Русским фронтом, но и без связи друг с другом. В то время как на Русском театре развивались только что изложенные нами события наступления и отката, англичане, французы и итальянцы не предпринимали никаких операций — пишет видный военный теоретик А.М. Зайончковский — Но когда Русский фронт приостановился и германцы освободились, то 31 июля англичане предприняли наступление у Ипра . Когда англичане сделали месячный перерыв в своем наступлении (с 16 августа по 20 сентября), то французы начали свои атаки под Верденом (20-26 августа), а итальянцы одиннадцатое наступление на Изонцо (19 августа — 1 сентября), т. е. операции … шли при полном отсутствии связи по времени ».
Договоренности между разведчиками двух блоков строго соблюдались. Немцы спокойно перебрасывали войска на Восточный фронт, «союзники», как и обещали, не вели никаких серьезных наступательных операций на Западном. То, что происходило, напоминало небольшие булавочные уколы: «Другая особенность действий западных держав в этот период заключается в отсутствии широких целей в предпринимаемых ими наступлениях — далее указывает Зайончковский — Они всюду ограничивались задачами тактического характера, а именно — улучшения своего положения занятием более выгодных пунктов».
Спокойны за свои позиции и «союзники»: немцы в апреле не двинулись на Париж, когда бунт охватил французские войска. Обратите внимание: именно против России германские полководцы ведут себя «как надо». Видя ослабленность противника — они не просто обороняются, а идут в наступление сами. Под Парижем, в такой же точно ситуации германские войска стояли, как вкопанные!
Генерал Корнилов уже на следствии, проводимом Временном правительством показал: «Я принял армию в состоянии почти полного разложения. Благодаря войсковым Комитетам, высший командный состав был лишен влияния на войска. Многие генералы и значительная часть командиров полков, под давлением Комитетов, были удалены от занимаемых должностей. За исключением немногих частей, братание процветало. Были случаи братания с участием хоров немецкой музыки, выставлявшихся между нашими и немецкими проволочными заграждениями. В течение двух месяцев мне почти ежедневно пришлось бывать в войсковых частях, лично разъяснять солдатам необходимость дисциплины...».
Полное разложение армии открывается в этих строках. Русские солдаты братаются с немцами, а на нейтральной полосе играют германские военные оркестры. Непосильную ношу взвалили на деморализованную и разложенную русскую армию, чтобы ее уничтожить. Но даже в таком, полуобморочном состоянии она притянула на себя в 1917-м году 144 пехотные и 21 конную дивизии врага! Больше чем когда-либо за всю войну! «Союзники» могли спокойно отдыхать в своих окопах — вся сила тевтонской ярости обрушилась на ослабленную Россию!
Но целью наших «друзей» из Лондона и Парижа был не просто небольшой «передых» для своих войск, оплаченный кровью русских солдат. Цель их куда более глобальна — гибель Российской империи. Но пока в России была армия, а в этой армии был генерал Корнилов, она мешала выполнению дьявольского плана. Устранением этого препятствия и занялся Керенский.
Авторитет Лавра Георгиевича Корнилова в армии был действительно велик.В русско-японской войне он отличился в Мукденском сражении, прикрывая отступление армии. Первую мировую войну Корнилов начал командиром дивизии. Под его руководством она быстро стяжала себе почетное название — «стальная». Известен случай, когда горстка добровольцев 148-го Измаильского полка, входившего в состав этой дивизии, под руководством самого Корнилова яростной «суворовской» атакой опрокинула в Карпатских горах два австрийских полка, взяв 1200 пленных и одного генерала. Увидев с утра малочисленность русского отряда, австриец воскликнул в сердцах: «Корнилов — не человек, а стихия!». Во время вынужденного отступления русской армии сам Корнилов, остался прикрывать отход дивизии, был тяжело ранен и попал в плен. Австрийцы, пленившие его, уже знали, с кем имеют дело, и поместили его в крепости с многочисленной охраной. Тем не менее, едва оправившись от ран, он смог притвориться больным, лечь в тюремную больницу и бежать оттуда. Во время побега Корнилов выдавал себя за венгерского солдата, плохо говорящего по-немецки. Передвигаясь по ночам и питаясь тем, что мог добыть, он смог добраться до расположения русских войск. Газеты сделали его историю достоянием общественности, и авторитет генерала Корнилова неизмеримо возрос. Это был тот герой, которого ждала Россия.
После того, как Корнилов успешно и практически бескровно подавил апрельские выступления большевиков в Петрограде, многочисленные протесты городского Совета вынудили генерала подать в отставку с поста командующего гарнизоном, и направиться в действующую армию. Как раз к наступлению, которое ничего кроме провала и не ждало. Но он не пропал, не сгинул, а его 8-я армия добилась наилучших результатов.
11(24) июля 1917 года генерал Корнилов, видя страшные последствия наступления, направляет Керенскому телеграмму: «Армия обезумевших темных людей, не ограждающихся властью от систематического развращения и разложения, потерявших чувство человеческого достоинства, бежит... Это бедствие может быть прекращено, и этот стыд или будет снят революционным Правительством, или, если оно не сумеет того сделать, неизбежным ходом истории будут выдвинуты другие люди. Я, генерал Корнилов, вся жизнь которого — от первого дня существования доныне — проходит в беззаветном служении Родине, заявляю, что Отечество гибнет, и потому, хотя и не спрошенный, требую немедленного прекращения наступления на всех фронтах в целях сохранения и спасения армии для реорганизации на началах строгой дисциплины и дабы не жертвовать жизнью немногих героев, имеющих право увидеть лучшие дни...».
Через восемь дней после этой телеграммы, 19 июля (1 августа) Корнилов был назначен Верховным главнокомандующим русской армией. Именно его выдвинул Керенский на важнейший пост. Но не потому, что оценил душевное благородство генерала. Нет, для успешного большевистского переворота надо уничтожить армию. Рядовой состав можно разложить пропагандой. Генералов и офицеров приказами и комитетами заставить забыть свой долг перед Родиной невозможно. Их можно из армии вычистить, удалить. Можно натравить на них расхлестанные солдатские массы. Но для всего этого нужен повод! Надо заставить армию выступить против разрушения страны, объявить ее мятежной силой и тогда уже разгромить ее высшие эшелоны. Чтобы военные решились выступить против Временного правительства у них должен быть вождь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
На первом этапе своей «революционной» карьеры, Лавр Георгиевич Корнилов боролся с хаосом в роли командующего Петроградским гарнизоном. Первой «пробой пера» для него стали те самые демонстрации, приведшие к первому изменению состава Временного правительства. Сценарий был старый, добрый, «февральский». Сначала «Долой войну!» и «Хлеба!», а потом «Долой правительство!». В районе Казанского собора тогда произошла небольшая перестрелка. Большевики еще не пытались взять власть, но прощупывали ее наверняка. Было еще рано — во главе питерского гарнизона стоял генерал Корнилов. Он вывел надежные части на улицу и практически бескровно прекратил беспорядки.
Это запомнили и сделали выводы. Становилось ясно, что на пути Ленина к власти могут встать военные. Армия была еще недостаточно разложена. Следовательно, для успеха «союзного» плана, развал вооруженной силы должен быть продолжен, а генерал Корнилов должен был быть устранен персонально. Вот эти две задачи и ринулось выполнять… Временное правительство. Поэтому и шантажировал коллег по власти Керенский своей отставкой, для этого и старался всеми силами стать военным министром вместо сохранявшего разум Милюкова.
Обратите внимание, как все красиво получается. Выступление Милюкова провоцирует беспорядки, что в свою очередь приводит к смене правительства и замене строптивых министров. Сговорчивый Керенский, долго не думая, подмахивает «Декларацию прав солдата» и подписывает смертный приговор русской армии. После чего большевики попытаются взять власть в июле, и это дает Керенскому премьерское кресло. Он продолжает подыгрывать Ленину, облеченный высшими властными полномочиями. Большевиков не арестовывают, не разоружают, а если они все же оказываются за решеткой, как Троцкий, то их выпускают. Взять власть у Ленина получится только тогда, когда разложение войск зайдет очень далеко, а Керенский нейтрализует своего единственного союзника и главного большевистского врага — здоровые силы армии.
Тем временем русская армия, под руководством военного министра Керенского готовилась перейти в наступление. В то самое, которое должно было одновременно начаться в мае 1917-го с наступлением «союзников». С тем самым, которое позорно провалилось, и через годы спустя, превратилось во многих исторических источниках в «бойню Нивеля». Благодаря тому, что «союзники» начали «вдруг» наступать на месяц раньше срока, весь стратегический замысел этой атаки уже испарился. Получилась ситуация, когда:
— общего стратегического плана Антанты больше не существует;
— «союзники» обескровлены мудрым генералом Нивелем и ушли в глухую оборону;
— сама русская армия в таком состоянии, что успех наступления практически невозможен;
— немцы после отражения наступления на Западном фронте, перебросили свои войска на Восточный;
— усилилившись, германские войска сами при этом вперед не идут, а чего-то выжидают.
Зачем русской армии наступать в такой проигрышной ситуации, когда она едва может обороняться? Полистав литературу, много объяснений этому загадочному стремлению вы не найдете. Будет только один мотив: наше наступление оттягивало германские силы с Западного фронта. Это правда, только не совсем понятно, зачем России стоящей одной ногой в гробу, оттягивать на себя еще больше сил противника с фронта, где англичане и французы чувствуют себя значительно лучше. Но такой мотив кажется весьма странным, если думать, что Керенский и его хозяева из Лондона и Парижа действительно хотели общей победы Антанты. И наоборот, все встает на свои места, когда мы знаем конечную цель «союзных» махинаторов — разрушение России.
Тяжело больного нагружают дополнительно и не дают лекарств, только желая, чтобы он поскорее умер. Поэтому и Временное правительство под указку «союзников» старалось перетянуть на себя максимальное количество немецких войск.
Заинтересовавшись биографией посла Великобритании в России Джорджа Бьюкенена, вы опять же убедитесь, что наступление нашей армии было предпринято под его давлением. Союзники» требуют идти вперед, чтобы еще больше ослабить и без того катящуюся в пропасть страну. Их ставленники отказать не могут. На кого давит британский посол: на главу правительства князя Львова и военного министра. А им, как раз, только, что, совершенно случайно стал А.Ф. Керенский. Главным идеологом, главным «лоббистом» необходимости идти вперед, становится он же. Со спокойной совестью ездит по войскам и призывает новую революционную русскую армию к наступлению. К тому, которое закончится крахом, всеобщим озлоблением и повышением ленинского рейтинга.
Желание поскорее добить русскую армию, прикрывается, как обычно, демагогическими лозунгами. Якобы новая революционная армия будет так хорошо воевать, что в два счета выиграет войну. Бредовость подобных утверждений была очевидна, как политикам, так и военным. «Приводить ныне в исполнение намеченные весной активные операции недопустимо» — подводит итог на совещании в Ставке, начальник штаба генерал Лукомский. «Явной стратегической авантюрой, заведомо обреченной на крах», называет готовящееся наступление и один из руководителей Петросовета, Суханов — Гиммер.
Да, что там! Против наступления выступают даже большевики! «4 июня большевистская фракция огласила на съезде Советов внесенную мною декларацию по поводу готовившегося Керенским наступления на фронте — пишет Лев Давыдович Троцкий — Мы указывали, что наступление есть авантюра, грозящая самому существованию армии ». А парой строчек ниже — делает вывод: «Доверие к Временному правительству в массах было безнадежно подорвано».
Вот для этого Керенский и призывает наступать — это его очередной ход в игре «поддавки». Он старается изо всех сил. Пускает в ход все свое красноречие: «Наша сила придаст вес голосу революционной России и приблизит окончание войны». Кто против наступления, тот против революции — это основной тезис его тогдашних выступлений. Об этом просто кричат все мемуары того времени: «Агитация Керенского была (почти) сплошным триумфом для него. Всюду его носили на руках, осыпали цветами». Это слова того же Суханова. Но он человек штатский, натура творческая, увлекающаяся. Так нет же, генерал Деникин вторит ему: «Был несомненно такой краткий, но довольно яркий период в жизни Керенского — военного министра — я его отношу приблизительно к июню — когда не только широкие круги населения, но и русское офицерство подчинилось обаянию его экзальтированной фразы, его истерического пафоса. Русское офицерство, преданное на заклание, тогда всё забыло, всё простило и мучительно ждало от него спасения армии».
В полном восторге от Александра Федоровича и «союзники». Он просто находка для них! Так умело дурит голову целой стране. «Союзные» газеты полны лестных оценок его способностей. Статьи о нем — только в положительном ключе: это самый молодой военный министр в мире! Россия и армия поверили Керенскому, а сладкоречивый министр снова всех обманул. Солдаты и офицеры готовились к ненужному и неподготовленному наступлению. Именно оно и должно было поставить на русской армии окончательный, жирный крест. Троцкий позднее напишет: «Наступление 18 июня было организовано Керенским под явным давлением Антанты, которая была заинтересована в том, чтобы немецкие войска были отвлечены на Восточный фронт. Подготовляя это наступление, Керенский и военное командование знали, что армия не обладает ни техническими, ни моральными предпосылками для его проведения… В конечном итоге это наступление обратилось против его организаторов, ибо новое преступно провоцированное поражение сильно революционизировало солдатские массы и тем самым создало благоприятную почвудля большевистской агитации за мир». Лучше и не скажешь.
Несмотря на значительное превосходство в живой силе и технике, наше наступление захлебнулось и быстро прекратилось, а затем вовсе превратилось в позорное бегство, сопровождавшееся грабежами и мародерством. Горькие слезы выступали на лицах русских офицеров. «По всей армии пехота отказывалась выполнять боевые приказы и идти на позиции на смену другим полкам, — пишет генерал Краснов — были случаи, когда своя пехота запрещала своей артиллерии стрелять по окопам противника под тем предлогом, что такая стрельба вызывает ответный огонь неприятеля».
Разложение под влиянием большевистской пропаганды затронуло уже лучшие части. 1-й Гвардейский корпус отказывается идти в атаку! В частях митинги — на них голосованием решается, идти ли вперед, или отправляться на отдых. Пока армия сидела в окопах, она существовала. После того, как ее послали вперед, она рассыпается. Для этого Керенский так и старался, отсюда и пафос его речей и красивая поза.
«Демократизированная армия», не желая проливать кровь свою для «спасения завоеваний революции», бежала, как стадо баранов. Лишенные власти начальники бессильны были остановить эту толпу» — вспоминал в своих мемуарах барон Врангель. Результаты боев ужасны: огромные потери в живой силе, чудовищная убыль в техническом оснащении и запасах. Германская армия захватывает город Тернополь «с многомиллиардными» запасами. Потому, что германская армия не просто отбила русский удар, а сама перешла в наступление. Но простите, откуда немцы столь быстро нашли резервы для своего контрудара? Откуда такие мощные резервы у истощенной германской армии? Никакого секрета тут нет — во всех учебниках истории ответ напечатан черным по белому: «германское командование к месту прорыва спешно перебрасывало войска с французского и других фронтов». В самые сжатые сроки в Россию попали одиннадцать дивизий. Пусть нас не смущает формулировка «и других фронтов» — во всех «других» окопах немецкие солдаты имели тех же самых противников из Антанты. И именно англичане и французы бездействовали, позволяя немцам свободно подтягивать подкрепления.
«На Французском и Итальянском театрах летние операции шли не только в связи с Русским фронтом, но и без связи друг с другом. В то время как на Русском театре развивались только что изложенные нами события наступления и отката, англичане, французы и итальянцы не предпринимали никаких операций — пишет видный военный теоретик А.М. Зайончковский — Но когда Русский фронт приостановился и германцы освободились, то 31 июля англичане предприняли наступление у Ипра . Когда англичане сделали месячный перерыв в своем наступлении (с 16 августа по 20 сентября), то французы начали свои атаки под Верденом (20-26 августа), а итальянцы одиннадцатое наступление на Изонцо (19 августа — 1 сентября), т. е. операции … шли при полном отсутствии связи по времени ».
Договоренности между разведчиками двух блоков строго соблюдались. Немцы спокойно перебрасывали войска на Восточный фронт, «союзники», как и обещали, не вели никаких серьезных наступательных операций на Западном. То, что происходило, напоминало небольшие булавочные уколы: «Другая особенность действий западных держав в этот период заключается в отсутствии широких целей в предпринимаемых ими наступлениях — далее указывает Зайончковский — Они всюду ограничивались задачами тактического характера, а именно — улучшения своего положения занятием более выгодных пунктов».
Спокойны за свои позиции и «союзники»: немцы в апреле не двинулись на Париж, когда бунт охватил французские войска. Обратите внимание: именно против России германские полководцы ведут себя «как надо». Видя ослабленность противника — они не просто обороняются, а идут в наступление сами. Под Парижем, в такой же точно ситуации германские войска стояли, как вкопанные!
Генерал Корнилов уже на следствии, проводимом Временном правительством показал: «Я принял армию в состоянии почти полного разложения. Благодаря войсковым Комитетам, высший командный состав был лишен влияния на войска. Многие генералы и значительная часть командиров полков, под давлением Комитетов, были удалены от занимаемых должностей. За исключением немногих частей, братание процветало. Были случаи братания с участием хоров немецкой музыки, выставлявшихся между нашими и немецкими проволочными заграждениями. В течение двух месяцев мне почти ежедневно пришлось бывать в войсковых частях, лично разъяснять солдатам необходимость дисциплины...».
Полное разложение армии открывается в этих строках. Русские солдаты братаются с немцами, а на нейтральной полосе играют германские военные оркестры. Непосильную ношу взвалили на деморализованную и разложенную русскую армию, чтобы ее уничтожить. Но даже в таком, полуобморочном состоянии она притянула на себя в 1917-м году 144 пехотные и 21 конную дивизии врага! Больше чем когда-либо за всю войну! «Союзники» могли спокойно отдыхать в своих окопах — вся сила тевтонской ярости обрушилась на ослабленную Россию!
Но целью наших «друзей» из Лондона и Парижа был не просто небольшой «передых» для своих войск, оплаченный кровью русских солдат. Цель их куда более глобальна — гибель Российской империи. Но пока в России была армия, а в этой армии был генерал Корнилов, она мешала выполнению дьявольского плана. Устранением этого препятствия и занялся Керенский.
Авторитет Лавра Георгиевича Корнилова в армии был действительно велик.В русско-японской войне он отличился в Мукденском сражении, прикрывая отступление армии. Первую мировую войну Корнилов начал командиром дивизии. Под его руководством она быстро стяжала себе почетное название — «стальная». Известен случай, когда горстка добровольцев 148-го Измаильского полка, входившего в состав этой дивизии, под руководством самого Корнилова яростной «суворовской» атакой опрокинула в Карпатских горах два австрийских полка, взяв 1200 пленных и одного генерала. Увидев с утра малочисленность русского отряда, австриец воскликнул в сердцах: «Корнилов — не человек, а стихия!». Во время вынужденного отступления русской армии сам Корнилов, остался прикрывать отход дивизии, был тяжело ранен и попал в плен. Австрийцы, пленившие его, уже знали, с кем имеют дело, и поместили его в крепости с многочисленной охраной. Тем не менее, едва оправившись от ран, он смог притвориться больным, лечь в тюремную больницу и бежать оттуда. Во время побега Корнилов выдавал себя за венгерского солдата, плохо говорящего по-немецки. Передвигаясь по ночам и питаясь тем, что мог добыть, он смог добраться до расположения русских войск. Газеты сделали его историю достоянием общественности, и авторитет генерала Корнилова неизмеримо возрос. Это был тот герой, которого ждала Россия.
После того, как Корнилов успешно и практически бескровно подавил апрельские выступления большевиков в Петрограде, многочисленные протесты городского Совета вынудили генерала подать в отставку с поста командующего гарнизоном, и направиться в действующую армию. Как раз к наступлению, которое ничего кроме провала и не ждало. Но он не пропал, не сгинул, а его 8-я армия добилась наилучших результатов.
11(24) июля 1917 года генерал Корнилов, видя страшные последствия наступления, направляет Керенскому телеграмму: «Армия обезумевших темных людей, не ограждающихся властью от систематического развращения и разложения, потерявших чувство человеческого достоинства, бежит... Это бедствие может быть прекращено, и этот стыд или будет снят революционным Правительством, или, если оно не сумеет того сделать, неизбежным ходом истории будут выдвинуты другие люди. Я, генерал Корнилов, вся жизнь которого — от первого дня существования доныне — проходит в беззаветном служении Родине, заявляю, что Отечество гибнет, и потому, хотя и не спрошенный, требую немедленного прекращения наступления на всех фронтах в целях сохранения и спасения армии для реорганизации на началах строгой дисциплины и дабы не жертвовать жизнью немногих героев, имеющих право увидеть лучшие дни...».
Через восемь дней после этой телеграммы, 19 июля (1 августа) Корнилов был назначен Верховным главнокомандующим русской армией. Именно его выдвинул Керенский на важнейший пост. Но не потому, что оценил душевное благородство генерала. Нет, для успешного большевистского переворота надо уничтожить армию. Рядовой состав можно разложить пропагандой. Генералов и офицеров приказами и комитетами заставить забыть свой долг перед Родиной невозможно. Их можно из армии вычистить, удалить. Можно натравить на них расхлестанные солдатские массы. Но для всего этого нужен повод! Надо заставить армию выступить против разрушения страны, объявить ее мятежной силой и тогда уже разгромить ее высшие эшелоны. Чтобы военные решились выступить против Временного правительства у них должен быть вождь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54