Результат — национальная катастрофа в России.
Скорей всего это произошло в солнечной Швейцарии, возможно где-то еще. Представители «союзных» спецслужб вступили в контакт с немецкими коллегами. Это и был тот факт, что полностью перевернул позицию германского руководства. «Союзники» подсказали германцам идею переброски Ленина в Россию в пломбированном вагоне. Предложение выглядело несколько странно. Немцы отправляют в Россию товарища Ленина, который под французским контролем спокойно трудится во франкоязычном Цюрихе, на улице Шпигельштрассе, и снабжают деньгами.
Тут немцам было впору удивиться. Позвольте, но ведь если его на Родину отправим мы, то есть враги, то его с сотоварищами там сразу арестуют! О чем это они? Вспомните, ленинскую расписку: «мне сообщено известие „Pettit Parisien“, согласно которому русское Временное правительство угрожает привлечь по обвинению в государственной измене тех русских подданных, кои проедут через Германию». О чем идет речь? О публикации русского Временного правительства в парижской газете. Вроде и правильная публикация, предостерегает она — не пытайтесь возвращаться через территорию врага, это строго карается. На самом деле «союзные» марионетки из Временного правительства сделали это совсем по другой причине.
Написана статья для Ленина и для германцев. Немцы газету читали, а потому не решались ни на какие шаги. Написали же черным по белому русские власти: поедите через Германию — будем судить. Государственная измена в условиях войны — это верный расстрел. И неважно, что две недели назад Временное правительство отменило смертную казнь. Пожизненная каторга ничуть не лучше, а потом кто может гарантировать, что отмененную сегодня казнь, не введут завтра «по просьбе трудящихся»! Можно разом потерять все и всех. В их правильную немецкую голову никак не может попасть одна простая мысль, что за явную измену могут и не осудить. Могут даже и не обвинить, если так будет нужно.
Для того статью в «Pettit Parisien» и печатали, чтобы «союзная» помощь в заброске Ленина стала остро необходимой. Именно «союзники» полностью контролировавшие деятельность Временного правительства могли гарантировать, что угроза останется пустым сотрясением воздуха. Никто никого не арестует. А ведь как было бы удобно! Приехали бы русские контрразведчики на вокзал, поезд оцепили и всех смутьянов под белы рученьки отправили бы в кутузку. Но не для того Февраль делался, чтобы государственных изменников в тюрьму сажать. Цели и задачи тут совсем другие.
Немцы решились — забросили в Россию горящий факел, искры от которого, через какой-то год подожгут и саму Германию. Ленинский поезд отправился в путь. Вот потому и опускает Людендорф глаза в пол в своих мемуарах. Знает он, что успех развала России гарантировали «союзные» разведчики. Нелегко для честного немецкого военного окунуться во всю эту грязь и мерзость договоренностей с врагом, и предательства одного противника другим. Воспитание прусских военных таких действий не позволяло. Но другого выбора у немцев уже не было!
Поволновались пассажиры пломбированного поезда изрядно, даже, несмотря на все первоначальные удачные «совпадения» Нервных клеток потеряли без счета. Владимир Ильич хоть и был человеком решительным, но его самого и его спутников волновало, не будут ли они арестованы. Мало ли что не срастется в сложнейшей игре, что сопровождала его приезд в Россию. Напрасно, господа социал-демократы волновались — все будет, как и обещали Ленину .
На Финляндском вокзале 3(16) апреля 1917 года революционеров встретил почетный караул. Сразу по прибытии вождь мирового пролетариата произнес речь, заканчивая которую, провозгласил: «Да здравствует социалистическая революция!». То есть призвал к насильственному свержению существующего строя — это и в мирное время карается жестоко, а в военное — «вышка» стопроцентная. А что государственные органы? Что же Временное правительство? Как и обещали Ленину «союзники» — никто ничего не сделал. Власти словно не заметили приезда человека, который всего через семь месяцев их свергнет …
Вторая встреча проходила в другом конце Берна. Ее место выбирал уже сам фон Шульц. Тихое кафе на спокойной улице швейцарской столицы. Красивая белокурая хозяйка и очень вкусный ароматный кофе.
Когда он отправлял свой подробный отчет о встрече в Берлин, сомнений в том, что берлинское руководство согласится, у фон Шульца не было. Слишком красиво все получалось, чтобы отвергнуть это предложение. Эта красота плана и пугала, и притягивала. Очень выгодной казалась возможность одним выстрелом попытаться убить двух зайцев: вывести из игры Россию и остановить от вступления в нее США. Хотя лично сам он ни на минуту не сомневался, что американцы примут участие в войне. Донесения последних месяцев говорили о серьезных приготовлениях и о фактически завершающейся подготовке американцев к вступлению в войну. Да и тон американской дипломатии становился все более бескомпромиссным, а действия германских подлодок вызывали в Вашингтоне настоящую истерику.
Гости не опоздали ни на минуту. Поздоровались и мягко присели на стулья с красивыми резными спинками. Заказали кофе. После чего, американец немедленно закурил ароматную сигару, а индус с вопросительным выражением лица уставился на фон Шульца.
Сегодня начинать разговор ему.
— Ответ из Берлина получен. Но прежде, чем озвучить его вам, я должен выставить несколько условий.
— Условий вашего согласия? — улыбнулся американец.
— Условий, без выполнения которых, мы с вами договориться не сумеем.
— Я весь во внимании — сказал индус и слегка наклонил голову, что на языке невербальных жестов означало негативное отношение к будущим словам.
— Мы внимательно изучили предоставленные планы — начал фон Шульц Они не являются для нас новостью. Удар в этом направлении мы и предполагали. И поэтому заблаговременно отвели войска на нашу новую линию Зигфрида.
— Это хорошо — мягко прервал его англичанин — Договоренностей мы еще не достигли, а вы уже начали отвод войск из будущего мешка. На вашем месте я именно так бы и поступил. И поэтому я уверен, что мы поладим.
— План наступления убедителен и, скорее всего, он настоящий. Но мы не можем быть уверены, что ваше командование не располагает одним — двумя запасными разработками. Ведь теперь смысл операции уже не соответствует обстановке. Германские войска окружить уже не представляется возможным. Этот план вы отдали нам, а потом нанесете удар совсем в другом месте.
— Зачем? — поморщился индус — Чтобы нанести внезапный удар совсем не обязательно пить пиво и кофе в Швейцарии в вашей милой компании, фон Шульц.
— Верно. Но мы должны быть уверены на сто, на двести процентов, что удара в спину Германии не будет. Только на таких условиях мы можем согласиться. Отправка в русский тыл целого поезда агитаторов — пораженцев это сильный удар по русской мощи, но нет никакой гарантии, что это именно та соломинка, что переломит хребет верблюда.
— Эх — вздохнул американец — Недооцениваете, вы, немцы, силу идеи. Но силу финансов оценить сможете. Вот наши предложения по кредитам. Здесь приблизительные расчеты.
С этими словами «корреспондент» выложил на стол конверт, точную копию, того, что получил фон Шульц в прошлый раз.
— Вы не договорили — сказал индус — Что же для вас является надежной гарантией того, что мы в точности выполним свои обязательства?
— Вы должны начать свое наступление не просто в том месте, где планировали. Вы должны начать его ранее запланированного срока. Плохо подготовленным. По другому сценарию. Вместо ударов на окружение, должен начаться лобовой штурм нашей новой линии Зигфрида.
— Не много ли вы просите? — серьезным голосом спросил британец.
— Мы не просим, а требуем. Ровно столько, чтобы быть уверенными, что после этого штурма ваши войска уже физически не смогут ударить нам в спину. Они должны ослабеть. Их надо обескровить. Это наше единственное и главное условие.
Представители Антанты на секунду умолкли и переглянулись.
— А, что будет гарантией, что вы сами выполните вашу часть договоренностей? — чуть помедлив, спросил американец.
— Честное слово германского офицера и дворянина — ответил фон Шульц и улыбнувшись добавил — И еще: ваше наступление должно начаться до отъезда группы агитаторов в Россию. Точнее сказать, отъезд русских революционеров может состояться только после начала наступления. А после окончания вашего неудавшегося штурма наши дивизии быстро покатят на Восток, не пытаясь перехватить инициативу на западном направлении.
— Считайте, что мы договорились — сказал индус — и, сделав последний глоток, поставил чашку на стол — Завтра я смогу назвать вам точную дату начала штурма…
Мировая бойня, тем временем, шла своим чередом. На повестке дня стояло вступление в войну США на стороне стран Антанты. Американцы сделали это, 6-го(19) апреля 1917 года объявив войну Германии. Естественно решение об этом принималось много раньше. Военный потенциал США вырос так стремительно, что без серьезной подготовки этого бы не удалось сделать в столь короткие сроки. На момент объявления войны вооруженные силы страны составляют всего 190 тыс. человек. Но в начале мая издается закон о всеобщей воинской повинности (это впервые с момента окончания гражданской войны в США!) и уже к сентябрю янки располагают 2 млн. 800 тыс. призывников-солдат. К концу войны американская армия насчитывает 4 млн. бойцов.
Появление на фронте дополнительных миллионов солдат не оставляло немцам ни единого шанса. Шанс на спасение давали улыбчивые «союзные» разведчики, обещавшие спокойно позволить немцам развалить и ограбить Россию. И в Берлине это оценили. Разгром и быстрый вывод русских из войны помогал одновременно решить несколько задач: освободить войска в перспективе для переброски на западный фронт и насытить за счет ограбления России промышленность и страну необходимыми материалами и продовольствием. Отсюда и страшная спешка в отправке Ленина. Ведь сначала немцы Ильичу ничего не предлагают в течение примерно пяти дней, потом отказывают в течении еще десяти дней, а потом все вопросы решаются просто в пожарном порядке. Надо успеть, успеть до вступления в войну США. Не знают немцы, что вопрос о вступлении в войну решен в Вашингтоне окончательно и объявление об этом последует через три дня после прибытия Ленина в Петроград.
Больше всего в Берлине боялись согласованного и сосредоточенного удара «союзных» и русских войск. Поэтому вторая часть тайных договоренностей Германии и англо-французов, касалась обязательства не вести на Западном фронте активных наступательных действий на период «ленинской» операции. Даже в случае переброски немецких частей на Восток и оголения Западного фронта, «союзники» России должны были моментом благоприятным не пользоваться, и сохранять на нем тишину и покой. За это Германия обязалась не атаковать англичан и французов на Западном фронте.
Удар, которого так боялись немцы, планировался. Помните конференцию в Петрограде, накануне февральской революции. На третий год войны, наконец-то координация у стран Антанты должна была оказаться на высоте. Планы Антанты на 1917 год были готовы и согласованы. Александр Федорович Керенский подробно излагает их в своей книге: «Третий год войны (1917) должен был стать годом окончательной победы над центральными державами. Такова была суть решения, принятого военными руководителями Антанты на совещании в Шантильи 3—го ноября 1916 года. На межсоюзническом совещании, состоявшемся в Петрограде в январе, делегаты Англии, Италии, России и Франции подтвердили протоколы совещания в Шантильи. Были разработаны планы военной кампании 1917 года, которая предусматривала ведение боевых действий на всех союзнических фронтах; по единодушному мнению участников встречи, решительное совместное наступление русских и румынских войск на севере и армий Антанты на юге должно будет неминуемо вынудить Болгарию немедленно выйти из войны. Русско-румынское наступление планировалось на первую неделю мая ».
План был логичен. Сначала выбить самое слабое звено из цепи германских сателлитов — Болгарию. Дальше наступал черед Австро-Венгрии. Оставшиеся в одиночестве немцы долго провоевать не смогли бы, особенно с учетом появления на театре военных действий свежих американских дивизий. Наступал конец войны,победа Антанты уже сомнения не вызывала. Если бы не договоренности …
«Союзники» пообещали немцам, что согласованного удара не будет, и сдали им сроки и место проведения своего собственного наступления. И все ради того, чтобы не выиграть войну раньше уничтожения России.
Но немцы, будучи очевидцами того, как на их глазах британцы предавали русских, не верили англичанам на слово. Не успокаивали их и секретные планы собственного наступления, переданные «союзными» разведчиками. Планы ведь можно и поменять. Лучшей гарантией от британского коварства было обескровливание англоийских и французских войск. Когда они уже просто не смогут наступать, вот тогда можно спокойно перебрасывать войска на Восточный фронт и довершать разгром России. Германия потребовала начать наступление неподготовленным, чтобы его результаты свели мощь войск Западного фронта к нулю и лишили возможности возобновить наступление, когда германские силы уйдут на Восток. И сделать это надо было авансом, до начала операции «пломбированный вагон»…
«Союзники» согласились начать свое наступление еще до отъезда Ленина! Начать, толком его не подготовив! Каковы доказательства столь серьезного обвинения? Мемуары, факты и даты. А они таковы: еще в декабре 1916 года маршала Жоффра на посту главнокомандующего французской армии сменил генерал Нивель. На ходе боевых действий поначалу это никак не отразилось. Это был вполне адекватный, нормальный военный руководитель. Но в марте 1917— го он начал «вдруг» вести себя не просто неадекватно, а совершать поступки с точки зрения нормальной логики практически необъяснимые. Слово Александру Федоровичу Керенскому. Уж его то в симпатии к немцам не заподозришь. Зато в ангажированности к «союзникам» сомнений нет никаких. Вот поэтому именно его мемуары нам особенно интересны. Ведь генерал Нивель со своим наступлением сотворил такое, что даже коротко стриженые волосы Керенского, встали дыбом!
«…генерал Нивель, без каких-либо предварительных консультаций с русским Верховным командованием, принял решение начать военные действия на русско-румынском фронте не в мае, а в конце марта или в первых числах апреля » — удивляется и возмущается Керенский.
Сам же генерал Невель телеграфирует русскому военному руководству. «Прошу вас сообщить генералу Алексееву следующее: по соглашению с высшим английским командованием я назначил на 8 апреля (по новому стилю) начало совместного наступления на западном фронте. Этот срок не может быть отложен ». Далее парижский генерал продолжает: «Я введу для наступления на Западном фронте все силы французской армии , так как буду добиваться решительных результатов, достижения которых в данный период войны нельзя откладывать. Вследствие этого прошу вас также начать наступление русских войск около первых или средних чисел апреля (по новому стилю). Совершенно необходимо, чтобы ваши и наши операции начались одновременно (в пределах нескольких дней), иначе неприятель сохранит за собой свободу распоряжения резервами, достаточно значительными для того, чтобы остановить с самого начала одно за другим наши наступления...».
Главная идея, планируемого Антантой в 1917-м году наступления, — нанести удары по Германии одновременно . Однако, в условиях сильнейшего ослабления русской армии перенос сроков наступления на месяц раньше для России совершенно невыполним. Войска не будут готовы, и такое внезапное изменение согласованных сроков приведет только к одному — немцы смогут маневрировать резервами во время наступления англо-французов также свободно, как и ранее. В таких условиях теряется весь смысл готовящегося удара. Логично предположить, что «союзники» поймут сложности испытываемые русскими и проведут наступление в ранее согласованные сроки. Нет! Ведь если удар по Германии будет нанесен с двух сторон, то немцы его не выдержат и война закончится раньше, чем нужно. Россия будет в числе победителей. Поэтому «союзники» русских не ждут.
Открываем замечательную книгу А.А. Строкова «История военного искусства» и читаем:
«9-го апреля атакой англичан у Арраса началась апрельская наступательная операция французских и английских войск, успешный исход которой связывался с разгромом Германии, с окончанием войны». Чтобы устранить последние сомнения, листаем Большую Советскую энциклопедию:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
Скорей всего это произошло в солнечной Швейцарии, возможно где-то еще. Представители «союзных» спецслужб вступили в контакт с немецкими коллегами. Это и был тот факт, что полностью перевернул позицию германского руководства. «Союзники» подсказали германцам идею переброски Ленина в Россию в пломбированном вагоне. Предложение выглядело несколько странно. Немцы отправляют в Россию товарища Ленина, который под французским контролем спокойно трудится во франкоязычном Цюрихе, на улице Шпигельштрассе, и снабжают деньгами.
Тут немцам было впору удивиться. Позвольте, но ведь если его на Родину отправим мы, то есть враги, то его с сотоварищами там сразу арестуют! О чем это они? Вспомните, ленинскую расписку: «мне сообщено известие „Pettit Parisien“, согласно которому русское Временное правительство угрожает привлечь по обвинению в государственной измене тех русских подданных, кои проедут через Германию». О чем идет речь? О публикации русского Временного правительства в парижской газете. Вроде и правильная публикация, предостерегает она — не пытайтесь возвращаться через территорию врага, это строго карается. На самом деле «союзные» марионетки из Временного правительства сделали это совсем по другой причине.
Написана статья для Ленина и для германцев. Немцы газету читали, а потому не решались ни на какие шаги. Написали же черным по белому русские власти: поедите через Германию — будем судить. Государственная измена в условиях войны — это верный расстрел. И неважно, что две недели назад Временное правительство отменило смертную казнь. Пожизненная каторга ничуть не лучше, а потом кто может гарантировать, что отмененную сегодня казнь, не введут завтра «по просьбе трудящихся»! Можно разом потерять все и всех. В их правильную немецкую голову никак не может попасть одна простая мысль, что за явную измену могут и не осудить. Могут даже и не обвинить, если так будет нужно.
Для того статью в «Pettit Parisien» и печатали, чтобы «союзная» помощь в заброске Ленина стала остро необходимой. Именно «союзники» полностью контролировавшие деятельность Временного правительства могли гарантировать, что угроза останется пустым сотрясением воздуха. Никто никого не арестует. А ведь как было бы удобно! Приехали бы русские контрразведчики на вокзал, поезд оцепили и всех смутьянов под белы рученьки отправили бы в кутузку. Но не для того Февраль делался, чтобы государственных изменников в тюрьму сажать. Цели и задачи тут совсем другие.
Немцы решились — забросили в Россию горящий факел, искры от которого, через какой-то год подожгут и саму Германию. Ленинский поезд отправился в путь. Вот потому и опускает Людендорф глаза в пол в своих мемуарах. Знает он, что успех развала России гарантировали «союзные» разведчики. Нелегко для честного немецкого военного окунуться во всю эту грязь и мерзость договоренностей с врагом, и предательства одного противника другим. Воспитание прусских военных таких действий не позволяло. Но другого выбора у немцев уже не было!
Поволновались пассажиры пломбированного поезда изрядно, даже, несмотря на все первоначальные удачные «совпадения» Нервных клеток потеряли без счета. Владимир Ильич хоть и был человеком решительным, но его самого и его спутников волновало, не будут ли они арестованы. Мало ли что не срастется в сложнейшей игре, что сопровождала его приезд в Россию. Напрасно, господа социал-демократы волновались — все будет, как и обещали Ленину .
На Финляндском вокзале 3(16) апреля 1917 года революционеров встретил почетный караул. Сразу по прибытии вождь мирового пролетариата произнес речь, заканчивая которую, провозгласил: «Да здравствует социалистическая революция!». То есть призвал к насильственному свержению существующего строя — это и в мирное время карается жестоко, а в военное — «вышка» стопроцентная. А что государственные органы? Что же Временное правительство? Как и обещали Ленину «союзники» — никто ничего не сделал. Власти словно не заметили приезда человека, который всего через семь месяцев их свергнет …
Вторая встреча проходила в другом конце Берна. Ее место выбирал уже сам фон Шульц. Тихое кафе на спокойной улице швейцарской столицы. Красивая белокурая хозяйка и очень вкусный ароматный кофе.
Когда он отправлял свой подробный отчет о встрече в Берлин, сомнений в том, что берлинское руководство согласится, у фон Шульца не было. Слишком красиво все получалось, чтобы отвергнуть это предложение. Эта красота плана и пугала, и притягивала. Очень выгодной казалась возможность одним выстрелом попытаться убить двух зайцев: вывести из игры Россию и остановить от вступления в нее США. Хотя лично сам он ни на минуту не сомневался, что американцы примут участие в войне. Донесения последних месяцев говорили о серьезных приготовлениях и о фактически завершающейся подготовке американцев к вступлению в войну. Да и тон американской дипломатии становился все более бескомпромиссным, а действия германских подлодок вызывали в Вашингтоне настоящую истерику.
Гости не опоздали ни на минуту. Поздоровались и мягко присели на стулья с красивыми резными спинками. Заказали кофе. После чего, американец немедленно закурил ароматную сигару, а индус с вопросительным выражением лица уставился на фон Шульца.
Сегодня начинать разговор ему.
— Ответ из Берлина получен. Но прежде, чем озвучить его вам, я должен выставить несколько условий.
— Условий вашего согласия? — улыбнулся американец.
— Условий, без выполнения которых, мы с вами договориться не сумеем.
— Я весь во внимании — сказал индус и слегка наклонил голову, что на языке невербальных жестов означало негативное отношение к будущим словам.
— Мы внимательно изучили предоставленные планы — начал фон Шульц Они не являются для нас новостью. Удар в этом направлении мы и предполагали. И поэтому заблаговременно отвели войска на нашу новую линию Зигфрида.
— Это хорошо — мягко прервал его англичанин — Договоренностей мы еще не достигли, а вы уже начали отвод войск из будущего мешка. На вашем месте я именно так бы и поступил. И поэтому я уверен, что мы поладим.
— План наступления убедителен и, скорее всего, он настоящий. Но мы не можем быть уверены, что ваше командование не располагает одним — двумя запасными разработками. Ведь теперь смысл операции уже не соответствует обстановке. Германские войска окружить уже не представляется возможным. Этот план вы отдали нам, а потом нанесете удар совсем в другом месте.
— Зачем? — поморщился индус — Чтобы нанести внезапный удар совсем не обязательно пить пиво и кофе в Швейцарии в вашей милой компании, фон Шульц.
— Верно. Но мы должны быть уверены на сто, на двести процентов, что удара в спину Германии не будет. Только на таких условиях мы можем согласиться. Отправка в русский тыл целого поезда агитаторов — пораженцев это сильный удар по русской мощи, но нет никакой гарантии, что это именно та соломинка, что переломит хребет верблюда.
— Эх — вздохнул американец — Недооцениваете, вы, немцы, силу идеи. Но силу финансов оценить сможете. Вот наши предложения по кредитам. Здесь приблизительные расчеты.
С этими словами «корреспондент» выложил на стол конверт, точную копию, того, что получил фон Шульц в прошлый раз.
— Вы не договорили — сказал индус — Что же для вас является надежной гарантией того, что мы в точности выполним свои обязательства?
— Вы должны начать свое наступление не просто в том месте, где планировали. Вы должны начать его ранее запланированного срока. Плохо подготовленным. По другому сценарию. Вместо ударов на окружение, должен начаться лобовой штурм нашей новой линии Зигфрида.
— Не много ли вы просите? — серьезным голосом спросил британец.
— Мы не просим, а требуем. Ровно столько, чтобы быть уверенными, что после этого штурма ваши войска уже физически не смогут ударить нам в спину. Они должны ослабеть. Их надо обескровить. Это наше единственное и главное условие.
Представители Антанты на секунду умолкли и переглянулись.
— А, что будет гарантией, что вы сами выполните вашу часть договоренностей? — чуть помедлив, спросил американец.
— Честное слово германского офицера и дворянина — ответил фон Шульц и улыбнувшись добавил — И еще: ваше наступление должно начаться до отъезда группы агитаторов в Россию. Точнее сказать, отъезд русских революционеров может состояться только после начала наступления. А после окончания вашего неудавшегося штурма наши дивизии быстро покатят на Восток, не пытаясь перехватить инициативу на западном направлении.
— Считайте, что мы договорились — сказал индус — и, сделав последний глоток, поставил чашку на стол — Завтра я смогу назвать вам точную дату начала штурма…
Мировая бойня, тем временем, шла своим чередом. На повестке дня стояло вступление в войну США на стороне стран Антанты. Американцы сделали это, 6-го(19) апреля 1917 года объявив войну Германии. Естественно решение об этом принималось много раньше. Военный потенциал США вырос так стремительно, что без серьезной подготовки этого бы не удалось сделать в столь короткие сроки. На момент объявления войны вооруженные силы страны составляют всего 190 тыс. человек. Но в начале мая издается закон о всеобщей воинской повинности (это впервые с момента окончания гражданской войны в США!) и уже к сентябрю янки располагают 2 млн. 800 тыс. призывников-солдат. К концу войны американская армия насчитывает 4 млн. бойцов.
Появление на фронте дополнительных миллионов солдат не оставляло немцам ни единого шанса. Шанс на спасение давали улыбчивые «союзные» разведчики, обещавшие спокойно позволить немцам развалить и ограбить Россию. И в Берлине это оценили. Разгром и быстрый вывод русских из войны помогал одновременно решить несколько задач: освободить войска в перспективе для переброски на западный фронт и насытить за счет ограбления России промышленность и страну необходимыми материалами и продовольствием. Отсюда и страшная спешка в отправке Ленина. Ведь сначала немцы Ильичу ничего не предлагают в течение примерно пяти дней, потом отказывают в течении еще десяти дней, а потом все вопросы решаются просто в пожарном порядке. Надо успеть, успеть до вступления в войну США. Не знают немцы, что вопрос о вступлении в войну решен в Вашингтоне окончательно и объявление об этом последует через три дня после прибытия Ленина в Петроград.
Больше всего в Берлине боялись согласованного и сосредоточенного удара «союзных» и русских войск. Поэтому вторая часть тайных договоренностей Германии и англо-французов, касалась обязательства не вести на Западном фронте активных наступательных действий на период «ленинской» операции. Даже в случае переброски немецких частей на Восток и оголения Западного фронта, «союзники» России должны были моментом благоприятным не пользоваться, и сохранять на нем тишину и покой. За это Германия обязалась не атаковать англичан и французов на Западном фронте.
Удар, которого так боялись немцы, планировался. Помните конференцию в Петрограде, накануне февральской революции. На третий год войны, наконец-то координация у стран Антанты должна была оказаться на высоте. Планы Антанты на 1917 год были готовы и согласованы. Александр Федорович Керенский подробно излагает их в своей книге: «Третий год войны (1917) должен был стать годом окончательной победы над центральными державами. Такова была суть решения, принятого военными руководителями Антанты на совещании в Шантильи 3—го ноября 1916 года. На межсоюзническом совещании, состоявшемся в Петрограде в январе, делегаты Англии, Италии, России и Франции подтвердили протоколы совещания в Шантильи. Были разработаны планы военной кампании 1917 года, которая предусматривала ведение боевых действий на всех союзнических фронтах; по единодушному мнению участников встречи, решительное совместное наступление русских и румынских войск на севере и армий Антанты на юге должно будет неминуемо вынудить Болгарию немедленно выйти из войны. Русско-румынское наступление планировалось на первую неделю мая ».
План был логичен. Сначала выбить самое слабое звено из цепи германских сателлитов — Болгарию. Дальше наступал черед Австро-Венгрии. Оставшиеся в одиночестве немцы долго провоевать не смогли бы, особенно с учетом появления на театре военных действий свежих американских дивизий. Наступал конец войны,победа Антанты уже сомнения не вызывала. Если бы не договоренности …
«Союзники» пообещали немцам, что согласованного удара не будет, и сдали им сроки и место проведения своего собственного наступления. И все ради того, чтобы не выиграть войну раньше уничтожения России.
Но немцы, будучи очевидцами того, как на их глазах британцы предавали русских, не верили англичанам на слово. Не успокаивали их и секретные планы собственного наступления, переданные «союзными» разведчиками. Планы ведь можно и поменять. Лучшей гарантией от британского коварства было обескровливание англоийских и французских войск. Когда они уже просто не смогут наступать, вот тогда можно спокойно перебрасывать войска на Восточный фронт и довершать разгром России. Германия потребовала начать наступление неподготовленным, чтобы его результаты свели мощь войск Западного фронта к нулю и лишили возможности возобновить наступление, когда германские силы уйдут на Восток. И сделать это надо было авансом, до начала операции «пломбированный вагон»…
«Союзники» согласились начать свое наступление еще до отъезда Ленина! Начать, толком его не подготовив! Каковы доказательства столь серьезного обвинения? Мемуары, факты и даты. А они таковы: еще в декабре 1916 года маршала Жоффра на посту главнокомандующего французской армии сменил генерал Нивель. На ходе боевых действий поначалу это никак не отразилось. Это был вполне адекватный, нормальный военный руководитель. Но в марте 1917— го он начал «вдруг» вести себя не просто неадекватно, а совершать поступки с точки зрения нормальной логики практически необъяснимые. Слово Александру Федоровичу Керенскому. Уж его то в симпатии к немцам не заподозришь. Зато в ангажированности к «союзникам» сомнений нет никаких. Вот поэтому именно его мемуары нам особенно интересны. Ведь генерал Нивель со своим наступлением сотворил такое, что даже коротко стриженые волосы Керенского, встали дыбом!
«…генерал Нивель, без каких-либо предварительных консультаций с русским Верховным командованием, принял решение начать военные действия на русско-румынском фронте не в мае, а в конце марта или в первых числах апреля » — удивляется и возмущается Керенский.
Сам же генерал Невель телеграфирует русскому военному руководству. «Прошу вас сообщить генералу Алексееву следующее: по соглашению с высшим английским командованием я назначил на 8 апреля (по новому стилю) начало совместного наступления на западном фронте. Этот срок не может быть отложен ». Далее парижский генерал продолжает: «Я введу для наступления на Западном фронте все силы французской армии , так как буду добиваться решительных результатов, достижения которых в данный период войны нельзя откладывать. Вследствие этого прошу вас также начать наступление русских войск около первых или средних чисел апреля (по новому стилю). Совершенно необходимо, чтобы ваши и наши операции начались одновременно (в пределах нескольких дней), иначе неприятель сохранит за собой свободу распоряжения резервами, достаточно значительными для того, чтобы остановить с самого начала одно за другим наши наступления...».
Главная идея, планируемого Антантой в 1917-м году наступления, — нанести удары по Германии одновременно . Однако, в условиях сильнейшего ослабления русской армии перенос сроков наступления на месяц раньше для России совершенно невыполним. Войска не будут готовы, и такое внезапное изменение согласованных сроков приведет только к одному — немцы смогут маневрировать резервами во время наступления англо-французов также свободно, как и ранее. В таких условиях теряется весь смысл готовящегося удара. Логично предположить, что «союзники» поймут сложности испытываемые русскими и проведут наступление в ранее согласованные сроки. Нет! Ведь если удар по Германии будет нанесен с двух сторон, то немцы его не выдержат и война закончится раньше, чем нужно. Россия будет в числе победителей. Поэтому «союзники» русских не ждут.
Открываем замечательную книгу А.А. Строкова «История военного искусства» и читаем:
«9-го апреля атакой англичан у Арраса началась апрельская наступательная операция французских и английских войск, успешный исход которой связывался с разгромом Германии, с окончанием войны». Чтобы устранить последние сомнения, листаем Большую Советскую энциклопедию:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54