Их имен с эстрад не рассиропили,
В супер их не тискают облаточный,
"Эрика" берет четыре копии,
Вот и все!
А этого достаточно!
Пусть пока всего четыре копии -
Этого достаточно!
Время сеет ветры, мечет молнии,
Создает советы и комиссии,
Что ни день - фанфарное безмолвие
Славит многодумное безмыслие.
Бродит Кривда с полосы на полосу,
Делится с соседской Кривдой опытом,
Но гремит напетое вполголоса,
Но гудит прочитанное шепотом.
Ни партера нет, ни лож, ни яруса
Клака не безумствует припадочно,
Есть магнитон системы "Яуза",
Вот и все!
А этого достаточно!
Есть, стоит картина на подрамнике!
Есть, отстукано четыре копии!
Есть магнитофон системы "Яуза"!
И этого достаточно!


* * *
Прилетает по ночам ворон,
Он бессонницы моей кормчий,
Если даже я ору ором,
Не становится мой ор громче.
Он едва на пять шагов слышен,
Но и это, говорят, слишком.
Но и это, словно дар свыше, -
Быть на целых пять шагов слышным!


Ж У Т К О Е С Т О Л Е Т И Е

КРАСНЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК
Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать,
Вот стою я перед вами, словно голенький,
Да, я с Нинулькою гулял с тетипашиной,
И в "Пекин" ее водил, и в Сокольники.
Поясок ей подарил поролоновый,
И в палату с ней ходил в Грановитую,
А жена моя, товарищ Парамонова,
В это время находилась за границею.
А вернулась, ей привет - анонимочка,
Фотоснимок, а на нем - я да Ниночка!
Просыпаюсь утром - нет моей кисочки,
Ни вещичек ее нет, ни записочки,
Нет как нет,
Ну, прямо, нет как нет!
Я к ней, в ВЦСПС, в ноги падаю,
Говорю, что все во мне переломано.
Не сердчай, что я гулял с этой падлою,
Ты прости меня, товарищ Парамонова!
А она как закричит, вся стала черная -
Я на слезы на твои - ноль внимания,
И ты мне лазаря не пой, я ученая,
Ты людям все расскажи на собрании!
И кричит она, дрожит, голос слабенький,
А холуи уж тут как тут, каплют капельки,
И Тамарка Шестопал, и Ванька Дерганов,
И еще тот референт, что из "органов",
Тут как тут,
ну, прямо, тут как тут!
В общем, ладно, прихожу на собрание,
А дело было, как сейчас помню, первого,
Я, конечно, бюллетень взял заранее
И бумажку из диспансера нервного.
А Парамонова, гляжу, в новом шарфике,
А как увидела меня, вся стала красная,
У них первый был вопрос - свободу Африке! -
А потом уж про меня - в части "разное".
Ну, как про Гану - все в буфет за сардельками,
Я и сам бы взял кило, да плохо с деньгами,
А как вызвали меня, то сник от робости,
А из зала мне кричат - давай подробности!
Все, как есть,
ну, прямо, все, как есть!
Ой, ну что ж тут говорить, что ж тут спрашивать?
Вот стою я перед вами, словно голенький,
Да, я с племянницей гулял с тетипашиной,
И в "Пекин" ее водил, и в Сокольники,
И в моральном, говорю, моем облике
Есть растленное влияние Запада,
Но живем ведь, говорю, не на облаке,
Это ж просто, говорю, соль без запаха!
И на жалость я их брал, и испытывал,
И бумажку, что я псих, им зачитывал,
Ну, поздравили меня с воскресением,
Залепили строгача с занесением!
Ой, ой, ой,
Ну, прямо, ой, ой, ой...
Взял тут цветов букет покрасивее,
Стал к подъезду номер семь, что для начальников,
А Парамонова, как вышла, вся стала синяя,
Села в "Волгу" без меня и отчалила!
И тогда прямым путем в раздевалку я,
И тете Паше говорю, мол, буду вечером,
А она мне говорит - с аморалкою
Нам, товарищ дорогой, делать нечего.
И племянница моя, Нина Саввовна,
Она думает как раз тоже самое,
Она всю свою морковь нынче продала,
И домой, по месту жительства, отбыла.
Вот те на,
ну, прямо, вот те на!
Я тогда иду в райком, шлю записочку,
Мол, прошу принять, по личному делу я,
А у Грошевой сидит моя кисочка,
Как увидела меня, вся стала белая!
И сидим мы у стола с нею рядышком,
И с улыбкой говорит товарищ Грошева -
Схлопотал он строгача, ну и ладушки,
Помиритесь вы теперь по-хорошему.
И пошли мы с ней вдвоем, как по облаку,
И пришли мы с ней в "Пекин" рука об руку,
Она выпила "дюрсо", а я "перцовую"
За советскую семью, образцовую!
Вот и все...


ВЕСЕЛЫЙ РАЗГОВОР
А ей мама, ну, во всем потакала,
Красной Шапочкой звала, пташкой вольной,
Ей какава по утрам два стакана,
А сама чайку попьет - и довольно.
А как маму схоронили в июне,
В доме денег - ни гроша, ни бумаги,
Но нашлись на свете добрые люди:
Обучили на кассиршу в продмаге.
И сидит она в этой кассе,
Как на месте общественной казни,
А касса щелкает, касса щелкает,
Скушал Шапочку Серый Волк!
И трясет она черною челкою,
А касса: щелк, щелк, щелк.
Ах, веселый разговор!
Начал Званцев ей, завмаг, делать пассы:
"Интересно бы узнать, что за птица?"
А она ему в ответ из-за кассы, -
Дожидаюсь, мол, прекрасного принца.
Всех отшила, одного не отшила,
Называла его милым Алешей,
Был он техником по счетным машинам,
Хоть и лысый, и еврей, но хороший.
А тут как раз война, а он в запасе,
Прокричала ночь и снова в кассе.
А касса щелкает, касса щелкает,
А под Щелковым - в щепки полк!
И трясет она пегою челкою,
А касса: щелк, щелк, щелк.
Ах, веселый разговор...
Как случилось - ей вчера ж было двадцать,
А уж доченьке девятый годочек,
И опять к ней подъезжать начал Званцев,
А она про то и слушать не хочет.
Ну, и стукнул он, со зла, не иначе,
Сам не рад, да не пойдешь на попятный,
Обнаружили ее в недостаче,
Привлекли ее по сто тридцать пятой.
И на этап пошла по указу,
А там амнистия, и снова в кассу.
А касса щелкает, касса щелкает,
Засекается ваш крючок!
И трясет она рыжею челкою,
А касса: щелк, щелк, щелк,
Ах, веселый разговор!
Уж любила она дочку, растила,
Оглянуться не успела - той двадцать!
Ой, зачем она в продмаг зачастила,
Ой, зачем ей улыбается Званцев?!
А как свадебку сыграли в июле,
Было шумно на Песчаной, на нашей,
Говорят в парадных добрые люди,
Что зовет ее, мол Званцев "мамашей".
И сидит она в своей кассе,
А у ней внучок - в первом классе.
А касса щелкает, касса щелкает,
Не копеечкам - жизни счет!
И трясет она белою челкою,
А касса: щелк, щелк, щелк,
Ах, веселый разговор...


ГОРОДСКОЙ РОМАНС
(Тонечка)
Она вещи собирала, сказала тоненько:
"А что ты Тоньку полюбил, так Бог с ней,
с Тонькою!
Тебя ж не Тонька завлекла губами мокрыми,
А что у папы у ее топтун под окнами,
А что у папы у ее дача в Павшине,
А что у папы холуи с секретаршами,
А что у папы ее пайки цековские,
И по праздникам кино с Целиковскою!
А что Тонька-то твоя сильно страшная -
Ты не слушай меня, я вчерашняя!
И с доскою будешь спать со стиральною
За машину за его персональную...
Вот чего ты захотел, и знаешь сам,
Знаешь сам, да не стесняешься,
Про любовь твердишь, про доверие,
Про высокие про материи...
А в глазах-то у тебя дача в Павшине,
Холуи, да топтуны с секретаршами,
И как вы смотрите кино всей семейкою,
И как счастье на губах - карамелькою..."
Я живу теперь в дому - чаша полная,
Даже брюки у меня - и те на молнии,
А вина у нас в дому - как из кладезя,
А сортир у нас в дому - восемь на десять...
А папаша приезжает к полуночи,
Топтуны да холуи тут все по струночке!
Я папаше подношу двести граммчиков,
Сообщаю анекдот про абрамчиков!
А как спать ложусь в кровать с дурой-Тонькою,
Вспоминаю тот, другой, голос тоненький,
Ух, характер у нее - прямо бешеный,
Я звоню ей, а она трубку вешает...
Отвези ж ты меня, шеф, в Останкино,
В Останкино, где "Титан" кино,
Там работает она билетершею,
На дверях стоит вся замерзшая,
Вся замерзшая, вся продрогшая,
Но любовь свою превозмогшая,
Вся иззябшая, вся простывшая,
Но не предавшая и не простившая!


ЛЕНОЧКА
Апрельской ночью Леночка
Стояла на посту.
Красоточка-шатеночка
Стояла на посту.
Прекрасная и гордая,
Заметна за версту,
У выезда из города
Стояла на посту.
Судьба милиционерская -
Ругайся цельный день,
Хоть скромная, хоть дерзкая -
Ругайся цельный день.
Гулять бы ей с подругами
И нюхать бы сирень!
А надо с шоферюгами
Ругаться цельный день
Итак, стояла Леночка,
Милиции сержант,
Останкинская девочка,
Милиции сержант.
Иной снимает пеночки,
Любому свой талант,
А Леночка, а Леночка -
Милиции сержант.
Как вдруг она заметила -
Огни летят, огни,
К Москве из Шереметьева
Огни летят, огни.
Ревут сирены зычные,
Прохожий - ни-ни-ни!
На Лену заграничные
Огни летят, огни!
Дает отмашку Леночка,
А ручка не дрожит,
Чуть-чуть дрожит коленочка,
А ручка не дрожит.
Машины, чай, не в шашечку,
Колеса - вжик да вжик!
Дает она отмашечку,
А ручка не дрожит.
Как вдруг машина главная
Свой замедляет ход.
Хоть и была исправная,
Но замедляет ход.
Вокруг охрана стеночкой
Из КГБ, но вот
Машина рядом с Леночкой
Свой замедляет ход.
А в той машине писаный
Красавец-эфиоп,
Глядит на Лену пристально
Красавец-эфиоп.
И встав с подушки кремовой,
Не промахнуться чтоб,
Бросает хризантему ей
Красавец-эфиоп!
А утром мчится нарочный
ЦК КПСС
В мотоциклетке марочной
ЦК КПСС.
Он машет Лене шляпою,
Спешит наперерез -
Пожалте, Л.Потапова,
В ЦК КПСС!
А там на Старой площади,
Тот самый эфиоп,
Он чинно благодарствует
И трет ладонью лоб,
Поскольку званья царского
Тот самый эфиоп!
Уж свита водки выпила,
А он глядит на дверь,
Сидит с моделью вымпела
И все глядит на дверь.
Все потчуют союзника,
А он сопит, как зверь,
Но тут раздалась музыка
И отворилась дверь:
Вся в тюле и в панбархате
В зал Леночка вошла,
Все прямо так и ахнули,
Когда она вошла.
И сам красавец царственный,
Ахмет Али-Паша
Воскликнул - вот так здравствуйте! -
Когда она вошла.
И вскоре нашу Леночку
Узнал весь белый свет,
Останкинскую девочку
Узнал весь белый свет -
Когда, покончив с папою,
Стал шахом принц Ахмет,
Шахиню Л.Потапову
Узнал весь белый свет!


КОМАНДИРОВОЧНАЯ ПАСТОРАЛЬ
То ли шлюха ты, то ли странница,
Вроде хочется, только колется,
Что-то сбудется, что-то станется,
Чем душа твоя успокоится?
А то и станется, что подкинется,
Будут волосы все распатланы.
Общежитие да гостиница -
Вот дворцы твои, клеопатровы.
Сядь, не бойся, выпьем водочки,
Чай, живая, не покойница!
Коньячок? Четыре звездочки?
Коньячок - он тоже колется ...
Гитарист пошел тренди-брендями,
Саксофон хрипит, как удавленный,
Все, что думалось, стало бреднями,
Обманул "Христос" новоявленный!
Спой, гитара, нам про страдания,
Про глаза нам спой, и про пальцы,
Будто есть страна Пасторалия,
Будто мы с тобой пасторальцы.
Под столом нарежем сальца,
И плевать на всех на тутошних,
Балычок? прости, кусается...
Никаких не хватит суточных.
Расскажи ж ты мне, белка белая,
Чем ты, глупая, озабочена,
Что ты делала, где ты бегала?
От чего в глазах червоточина?
Туфли-лодочки на полу-то чьи?
Чья на креслице юбка черная?
Наш роман с тобой до полуночи,
Курва - здешняя коридорная!
Влипнешь в данной ситуации,
И пыли потом, как конница,
Мне - к семи, тебе - к двенадцати,
Очень рад был познакомиться!
До свидания, до свидания,
Будьте счастливы и так далее,
А хотелось нам, чтоб страдания,
А хотелось, чтоб Пасторалия!
Но, видно, здоровы мы усталые,
От анкет у нас в кляксах пальцы!
Мы живем в стране Пасторалии -
Называемся - постояльцы...


КОМПОЗИЦИЯ N 27 , ИЛИ ТРОЛЛЕЙБУСНАЯ
АБСТРАКЦИЯ
Посвящается И.Грековой
- Он не то чтобы достиг - он подлез...
- А он ей в ЦУМе - пылесос и палас...
- А она ему "Подлец ты, подлец!.."
- И как раз у них годичный баланс...
А на дворе - то дождь, то снег,
То дождь, то снег - то плач, то смех.
И чей забой - того казна...
А кто - в запой, а кто - в "козла".
"Пользуйтесь услугами Аэрофлота,
Экономьте время", и тра-ля-ля!
- В общежити замок на двери,
- В нос шибает то пивком, то потком...
- Отвори, - она кричит, - отвори!..
- Тут его и цап-царап на партком!..
А на дворе - то дождь, то снег,
Сперва - чуть-чуть, а там - и сверх,
Кому - во Львов, кому - в Казань,
А кто - в любовь, а кто - в "козла"!
"Покупайте к завтраку рыбные палочки,
Вкусно и питательно", и тра-ля-ля!
- Говорят, уж не первый сигнал...
- А он им в чай и подмешай нембутал...
- А им к празднику давали сига...
- По-советски, а не как-нибудь там!..
А на дворе - то дождь, то снег,
И тот же смех, один на всех.
И, словно бой, гремит гроза,
А кто - в любовь, а кто - в "козла".
"Граждане, подписку на газеты и журналы
Оформляете вовремя", и тра-ля-ля!
- В общем, вышло у него так на так...
- А она опять: "Подлец ты, подлец!.."
- Подождите, не бросайте пятак!..
- Ну, поставили на вид и конец!..
А на дворе все тот же снег,
Все тот же смех и тот же снег...
И не беда, что то же смех,
А вот беда - все тот же век!
"Предъявляйте пропуск в развернутом
виде
При входе и выходе", и тра-ля-ля!


ИСТОРИЯ ОДНОЙ ЛЮБВИ, ИЛИ КАК ЭТО ВСЕ
БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ
( Рассказ закройщика )
Ну, была она жуткою шельмою,
Одевалась в джерси и мохер,
И звалась она дамочкой Шейлою,
На гнилой иностранный манер.
Отличалась упрямством отчаянным -
Что захочем, мол, то и возьмем...
Ее маму за связь с англичанином
Залопатили в сорок восьмом.
Было все - и приютская коечка,
Фотоснимочки в профиль и в фас,
А по ней и не скажешь нисколечко,
Прямо дамочка - маде ин Франс!
Не стирала по знакомым пеленки,
А служила в ателье на приемке,
Оформляла исключительно шибко,
И очки еще носила для шика.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21