Главный редактор понял: можно привлечь внимание публики.
"УЧЕНЫЕ ПРЕДПОЛАГАЮТ, ЧТО ОГРОМНЫЙ МЕТЕОР СТОЛКНЕТСЯ С ЛУНОЙ! НЕСУЩИЙСЯ НА ОГРОМНОЙ СКОРОСТИ АСТЕРОИД ВРЕЖЕТСЯ В ЛУНУ ЧЕРЕЗ СТО ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ ЗЕМНЫХ ДНЕЙ! ВСЕ ПОСЕЛЕНИЯ НА МАРСЕ МОГУТ БЫТЬ УНИЧТОЖЕНЫ! ДАЖЕ ЗЕМЛЕ УГРОЖАЕТ ОПАСНОСТЬ!"
Началась паника – как среди обычных людей, так и среди ученых. Кто-то назвал метеор Странником. Пожалуй, имя было единственным, что не вызвало споров, – разум покидал жителей Солнечной системы так же быстро, как и тогда, когда океан уходил из залива Хило. Сидя на Ганимеде, Кеа с растущим интересом и беспокойством наблюдал за развитием событий.
Предлагались самые разные теории, которые затем тщательно изучались. Солнечная Федерация создала штаб-квартиру на Марсе, в Центре Кларка. Потребовалось около недели, чтобы убедить политиков, что есть достаточно времени и кораблей, чтобы всех эвакуировать до того, как Странник столкнется с Луной. Объявили чрезвычайное положение. Но ничего так и не было сделано, кроме множества выступлений и речей.
Следует ли эвакуировать людей с Луны? Два миллиона. Если да, то как? И что делать с населением Земли? Может быть, всем следует перебраться на высокогорье – если предположить, что Земле грозит величайшее в истории наводнение? Слова, слова. И никаких действий.
Кеа думал, что его цинизм непоколебим – нынешнее общество, в том виде, в каком оно существовало сейчас, мало на что способно. Ему не следовало удивляться вою средств массовой информации, бессмысленным стычкам политиков, ученым, спорящим о десятых долях вероятности, протестам обычных людей. Появились пророки, утверждавшие, что грядущая катастрофа – наказание за прошлые грехи человечества. Толпы людей считали, что раз наступает конец света, значит, все дозволено. Полиция и армия были больше озабочены наступлением беспорядков, чем последствиями возможного несчастья.
Слова, слова, океаны слов, а Судный День все ближе и ближе. Появились даже полнейшие идиоты, которые утверждали, что ничего не следует делать. Это ведь силы природы, не так ли? Люди пережили немало катастроф. Так Было Предопределено, им предстоит выйти на Новый Уровень Бытия. Теории становились все более безумными.
Семьдесят три дня.
Кеа пригласил доктора Мастерсона, главу исследовательского отдела. Он уважал этого человека за прагматизм, за умение хранить секреты, но больше всего за способность находить общий язык с другими учеными. Мастерсон сделал свои собственные расчеты и спрогнозировал развитие событий: Странник столкнется с Луной – вероятность восемьдесят пять процентов. Странник отклонится в сторону и упадет на Землю – вероятность одиннадцать процентов. В результате столкновения Луна изменит орбиту и приблизится к Земле – вероятность шестьдесят семь процентов. В результате столкновения Луна будет уничтожена – вероятность тринадцать процентов. От Луны отколются значительные куски – вероятность пятьдесят четыре процента. Один из этих осколков упадет на Землю – вероятность восемьдесят один процент. Результаты...
Кеа не требовалось слушать дальше. Он понимал, к чему приведет столкновение Земли с осколком Луны величиной, например, со Странник.
Почти наверняка начнутся мощные землетрясения – а кто может предсказать последствия тектонических сдвигов? Странник нес с собой катастрофу – но никто так ничего и не придумал. Политикам было предложено множество решений, начиная с использования всех ракет, имеющихся в Солнечной системе, для того чтобы отодвинуть в сторону и тем самым избежать столкновения, до строительства огромной пушки, которая сможет заставить Странник свернуть со своей страшной орбиты.
Однако ни один из этих вариантов – причем вполне возможно, что среди них попадались и вполне разумные – даже и не пытались реализовать. Армия и полиция были переведены на казарменное положение.
Сорок один день.
Кеа вдруг подумал о том, что, вероятно, живет среди безумцев. Или... он сам безумен. Решение казалось совершенно очевидным. Однако никто до него не додумался. Во всяком случае, пока.
Кеа начал действовать.
Сначала послал сообщение на Землю.
Его страшно раздражала необходимость терять время на задержки, неизбежные при межпланетной связи. Придет день, и он найдет какого-нибудь ученого-фанатика, даст ему необходимых помощников, несколько миллионов, АМ-2 и предложит придумать систему, позволяющую вести переговоры на огромных расстояниях, а не чувствовать себя идиотами, сидящими на разных концах бесконечно длинных труб и дожидающимися, когда же до них долетит многократно отраженное эхо.
В конце концов Ричардсу удалось связаться с человеком, который его интересовал, – Джоном Нэнсом, самым знаменитым телерепортером современности. Нэнс был очень занят. Приближался конец света, так, во всяком случае, все говорили.
Вот и прекрасно, сказал Кеа. Он собирается сделать заявление. Ну, что Ричардс может предложить? Нет, сейчас он ничего не скажет. Однако это очень серьезно. Связано со Странником.
Нэнс заволновался – в последнее время публика стала терять интерес к грядущим катаклизмам, всем надоели истерические крики о конце света. Ричардс предложил Нэнсу собрать вещи и быть наготове вместе с командой телерепортеров. Иметь все необходимое для записи плюс два космических зонда, снабженных мощными телекамерами. И открытый канал для прямой телетрансляции на Землю. Корабль за ними уже вылетел.
– Боже мой, – проворчал Нэнс. – Придется срывать с места целую команду. Оторваться от письменного стола и посадить на свое место заместителя. А что я скажу моим продюсерам? Вы же понимаете, этого явно недостаточно.
– Ерунда, – ответил Кеа. – Линия может прослушиваться, к тому же я не слишком вам доверяю. Тем не менее мой корабль будет в порту Кеннеди через... через два земных часа.
– Господи, мне потребуется больше времени для того, чтобы добраться туда на гравитолете!
– Ну, это уже ваши личные проблемы. Два земных часа. В противном случае я договорюсь с компанией документалистов – тогда вашей сети придется покупать у них запись. – Кеа отключил связь.
И ухмыльнулся. Конечно, он не такой специалист по прогнозам, как Мастерсон, но уверен – вероятность того, что Нэнс со своей бригадой будет поджидать его корабль в аэропорту, семьдесят девять процентов. Как минимум.
Кеа приказал, чтобы корабль, стоявший наготове, стартовал в Нью-Йорк. Один корабль, а требовалось еще два. Какое-нибудь новое транспортное судно вполне подойдет. Кеа приказал Мастерсону, чтобы тот прибыл вместе с самым лучшим трезвым пилотом, которого сможет отыскать. Затем послал за собственным кораблем, тем самым, что купил на Марсе много лет назад.
Это был первый корабль, подготовленный для использования АМ-2 в качестве топлива. Ну и что из того? Кеа не любил сентиментальности, в особенности когда речь шла о серьезных вещах.
У этого корабля так и не было имени – только регистрационный номер. Пришло время от него избавиться – Кеа все чаще размышлял о том, что произойдет, если корабль попадет в чужие руки и кто-нибудь догадается связать его с Альва-сектором. Это будет – если у Кеа получится то, что он задумал, – достойный конец для старого, повидавшего виды судна.
Корабль доставили на свободную площадку возле одной из экспериментальных лабораторий. Предстояло внести небольшие модификации в систему управления: звездные корабли обычно не снабжаются таймерами. Потом Кеа собственноручно поднял его в воздух и направился туда, где находились сверхсекретные хранилища АМ-2. Специальный робот с дистанционным управлением, весь покрытый империумом-Х, достал солидный кусок Антиматерии-Два из хранилища.
Когда Кеа осторожно укладывал почти пятисоткилограммовый сгусток АМ-2 в свой корабль, у него промелькнула мысль: может быть, именно этот кусок антиматерии он добыл во время своего первого путешествия в альтернативную вселенную...
Два корабля стартовали с Ганимеда и взяли курс на Странник. Там их ждал третий корабль. Как и предполагал Ричардс, на его борту находился чертовски злой Нэнс. Однако, как только Ричардс рассказал о своих намерениях, злость журналиста моментально испарилась. Он был в восторге.
Кеа установил одну камеру с дистанционным управлением на своем корабле, а вторую – на том, где находился Мастерсон. Все три корабля устремились наперерез Страннику.
Ричардс вдруг живо себе представил, как огромный вращающийся обломок скалы несется ему навстречу, словно поезд в туннеле. Хватит. Он сказал Нэнсу, чтобы тот наладил прямую связь с Нью-Йорком. Оставалось совсем мало времени.
Корабль Нэнса летел примерно в пятидесяти километрах от двух других. Ричардс считал, что это слишком близко, но Нэнс сказал: "О-хо-хо". Он должен получить свою "картинку", а маленькие темные точечки на сплошном черном фоне его не устраивают.
Кеа снова подумал о природе телепередач. Как можно позволять другим существам заглядывать в чужое сознание, видеть жизнь глазами телерепортера, чувствовать запахи так, как чувствует их он, даже думать аналогичным образом? Корабль Мастерсона находился менее чем в пятидесяти метрах от корабля Ричардса. Кеа надел космический скафандр и, открыв оба люка, выпустил воздух из корабля. Два корабля состыковались.
Нэнс вел передачу.
– Орбита Марса, – говорил журналист своим спокойно-возбужденным профессиональным голосом. – Вскоре мы станем свидетелями самого зрелищного события в истории человечества. Кеа Ричардс намерен уничтожить Странник, воспользовавшись новым методом, секрет которого он не раскрывает, но который имеет отношение к изобретенному им двигателю.
Следуя инструкциям Ричардса, Нэнс спросил своих слушателей, почему Федерация даже не попыталась что-нибудь сделать, а продолжает себе сидеть на Луне и лязгать зубами...
На экранах человек в скафандре двигался по рубке управления. Как открылся люк, из которого выдвинулась лапа с ковшом, где лежал кусок Антиматерии-Два, видно не было. Почему-то в этот момент Кеа подумал об испуганном крестьянине, пытающемся спастись от дурного глаза.
Для создания большего эффекта Ричардс приказал Нэнсу начать передачу по его сигналу. Камеры заработали. Больше делать было нечего. Траектория определена, управляющая система соединена с таймером. Через три с половиной минуты Кеа вышел из обреченного корабля, задраил снаружи люк – все его действия снимались камерой, установленной на другом корабле. Тут он выключил камеру – Мастерсон считал, что Кеа не должны видеть на экранах телевизоров, – и перешел в другой корабль.
– Через минуту... – услышал он возбужденный голос Нэнса. – Через двадцать семь секунд. Через десять...
Ноль... Таймер сработал, и корабль, только что находившийся рядом с ними, исчез. Его стар-драйв был включен на полную мощность.
Не прошло и секунды, как он врезался в Странник. Камера, которая продолжала снимать, мгновенно сгорела. Кеа предупреждал репортера об этом. Однако радиосвязь не была нарушена, и голос Нэнса продолжал вести прямой репортаж на Землю, в студию Нью-Йорка, а оттуда на все обитаемые миры.
Кеа практически не обращал внимания на взволнованный голос журналиста. Он был занят – взяв управление на себя, направил корабль к метеору. Какому метеору? Огромная глыба превратилась в мелкий гравий. Что же до старого корабля Кеа, от него не осталось ничего.
Ричардс еще некоторое время слушал прямой репортаж, который продолжал вести Нэнс. До сих пор он и не представлял, что слово "герой" имеет столько синонимов. Он удивился тому, что испытывает некоторое смущение. Галактический герой, да?
Теперь у него было имя. Инструмент. Странник дал ему возможность выйти на сцену в ослепительном сиянии праздничных огней. Недоставало только фанфар.
Но Кеа не сомневался, что фанфары не заставят себя долго ждать.
Глава 27
ГАНИМЕД, 2212 ГОД НАШЕЙ ЭРЫ.
Премьер-министр представлял интересы богатых семей. Деловая женщина была членом совета директоров множества крупных фирм. Другой участник совещания выступал от имени Больших Денег. Он контролировал почти две трети валюты, которая переводилась из одного банка в другой при помощи хитроумной электроники.
Последний являлся профсоюзным боссом трех континентов.
– За нами стоит большинство военных, – сказал Профсоюз. – Остальные присоединятся, если мы с вами договоримся.
– Просто удивительно, какими робкими бывают генералы, – проговорил Кеа.
– Они прибыли бы с нами, – пояснил Премьер, – но боятся – хотя мы и старались убедить их в обратном, – что за ними проследят... Тем не менее они посылают вам свои самые искренние извинения и теплые пожелания.
– Я уже сказал – робкие, – фыркнул Кеа.
Вмешался Большие Деньги:
– И все же они с нами. Вы же знаете, нас бы здесь не было, мистер Ричардс, если бы мы не продумали все до последнего штриха.
– Дело в том, – заговорила Деловая Женщина, – что близятся президентские выборы. Времени осталось совсем мало. Мы хотим знать сейчас, согласны ли вы стать нашим кандидатом.
– Буду с вами до конца откровенен, – ответил Кеа, – не только вы предлагаете мне стать вашим кандидатом.
Профсоюз рассмеялся.
– Если бы вы думали, мистер Ричардс, что нам это неизвестно, вы бы и близко нас к себе не подпустили.
– Мы профессионалы, – добавил Большие Деньги, – и готовы предложить вам существенно больше.
– Я думаю, стоит прерваться именно в этом месте, – проговорил Кеа, – потому что я должен объяснить вам свою позицию.
– Давайте, объясняйте, – разрешил Профсоюз.
– Скажу вам то же самое, что сказал им. Я во всем этом не нуждаюсь. Я неприлично богат. Мне сорок семь лет. И я хочу немного передохнуть. На лаврах, если не возражаете.
Деловая Женщина захлопала в ладоши:
– Какая чудесная речь. Ее обязательно нужно передать по телевидению и радио.
– Журналисты будут в восторге, – добавил Премьер-министр. – Я уже вижу заголовки: "ГЕРОЙ, СПАСШИЙ ЦИВИЛИЗАЦИЮ, ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ ВСЕХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ БЛАГОДАРНОГО НАРОДА".
– Эти штучки помозолят глаза публике около недели, – продолжил Профсоюз, – а потом мы начнем рассказывать, в какое тяжелое положение поставили всех толстосумы и их прихлебатели. Вы и понять не успеете, что происходит, а вас уже назовут спасителем и станут умолять об избавлении от злодеев и тиранов.
– И тогда вы неохотно... смущенно... согласитесь, – сказал Премьер.
Деловая Женщина наградила Кеа самой обаятельной из своих улыбок.
– Вы ведь именно это имели в виду, мистер Ричардс? Что-нибудь похожее?
Кеа рассмеялся.
– Те, другие, верили мне гораздо дольше, чем вы!
– Именно поэтому мы и являемся самыми главными, – гордо объяснил Большие Деньги.
– Самые главные – это верно... только вот кандидата у вас нет, – сказал Кеа. – А это означает, что вам придется посоревноваться со своими противниками. В конце концов обе партии захиреют от тоски, потому что выборы никогда не завершатся. И даже если вы победите... Федерация попала в тяжелое положение. Вы тоже приложили к этому руку. Что собираетесь по этому поводу делать? Гениальные идеи есть?
Наступила мертвая тишина. Однако Кеа считал необходимым довести дело до конца.
– Сейчас Федерация находится в крайне тяжелом положении, – сказал он. – Кризис экономики. Окало двадцати войн – больших и маленьких. Голод. Засухи. Застой промышленного производства. Катастрофическая инфляция. Проценты на займы фантастические... если удается найти кого-нибудь, кто готов одалживать деньги. Кроме того, леди и джентльмены, лично вы, на мой взгляд, прекрасно выглядите.
– Вероятно, вас все-таки заинтересовало наше предложение, – сказал Профсоюз, – иначе вы не стали бы собирать камни, которыми можно было бы в нас запустить. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.
– Прекрасно понимаю, – ответил Кеа.
– Следовательно, мы возвращаемся к вопросу о цене, – прокомментировал Большие Деньги.
– А что я могу хотеть? – спросил Кеа. – У меня есть АМ-2. Я и так все контролирую – от звезд и дальше.
– Тогда скажите нам, мистер Ричардс, – попросил Профсоюз, – чего вы хотите?
Кеа сказал. В отличие от первой группы, посетившей его ранее, здесь не возникло ни споров, ни обсуждений.
Сделка была заключена.
* * *
ПОРТ-РИЧАРДС, ТАУ КИТА, 2222 ГОД НАШЕЙ ЭРЫ.
Пологий склон холма порос каким-то похожим на мох растением – пурпурным, с крошечными, размером с булавочную головку, зелеными бутонами; растение перед заходом солнца издавало сладковатый парфюмерный аромат. Кеа вдыхал запах, поднимаясь вверх по холму – один, если не считать защитного кордона, который теперь постоянно его окружал. Не добравшись до вершины, он остановился передохнуть.
Ричардс оглянулся на зону отдыха. Циничный уличный мальчишка, все еще сидящий в глубине его души, рассмеялся. Посередине лагеря стояла его личная палатка – двухэтажный павильон из позолоченной ткани – и более шестидесяти маленьких палаток, в которых размещались слуги, охрана и все остальное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
"УЧЕНЫЕ ПРЕДПОЛАГАЮТ, ЧТО ОГРОМНЫЙ МЕТЕОР СТОЛКНЕТСЯ С ЛУНОЙ! НЕСУЩИЙСЯ НА ОГРОМНОЙ СКОРОСТИ АСТЕРОИД ВРЕЖЕТСЯ В ЛУНУ ЧЕРЕЗ СТО ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ ЗЕМНЫХ ДНЕЙ! ВСЕ ПОСЕЛЕНИЯ НА МАРСЕ МОГУТ БЫТЬ УНИЧТОЖЕНЫ! ДАЖЕ ЗЕМЛЕ УГРОЖАЕТ ОПАСНОСТЬ!"
Началась паника – как среди обычных людей, так и среди ученых. Кто-то назвал метеор Странником. Пожалуй, имя было единственным, что не вызвало споров, – разум покидал жителей Солнечной системы так же быстро, как и тогда, когда океан уходил из залива Хило. Сидя на Ганимеде, Кеа с растущим интересом и беспокойством наблюдал за развитием событий.
Предлагались самые разные теории, которые затем тщательно изучались. Солнечная Федерация создала штаб-квартиру на Марсе, в Центре Кларка. Потребовалось около недели, чтобы убедить политиков, что есть достаточно времени и кораблей, чтобы всех эвакуировать до того, как Странник столкнется с Луной. Объявили чрезвычайное положение. Но ничего так и не было сделано, кроме множества выступлений и речей.
Следует ли эвакуировать людей с Луны? Два миллиона. Если да, то как? И что делать с населением Земли? Может быть, всем следует перебраться на высокогорье – если предположить, что Земле грозит величайшее в истории наводнение? Слова, слова. И никаких действий.
Кеа думал, что его цинизм непоколебим – нынешнее общество, в том виде, в каком оно существовало сейчас, мало на что способно. Ему не следовало удивляться вою средств массовой информации, бессмысленным стычкам политиков, ученым, спорящим о десятых долях вероятности, протестам обычных людей. Появились пророки, утверждавшие, что грядущая катастрофа – наказание за прошлые грехи человечества. Толпы людей считали, что раз наступает конец света, значит, все дозволено. Полиция и армия были больше озабочены наступлением беспорядков, чем последствиями возможного несчастья.
Слова, слова, океаны слов, а Судный День все ближе и ближе. Появились даже полнейшие идиоты, которые утверждали, что ничего не следует делать. Это ведь силы природы, не так ли? Люди пережили немало катастроф. Так Было Предопределено, им предстоит выйти на Новый Уровень Бытия. Теории становились все более безумными.
Семьдесят три дня.
Кеа пригласил доктора Мастерсона, главу исследовательского отдела. Он уважал этого человека за прагматизм, за умение хранить секреты, но больше всего за способность находить общий язык с другими учеными. Мастерсон сделал свои собственные расчеты и спрогнозировал развитие событий: Странник столкнется с Луной – вероятность восемьдесят пять процентов. Странник отклонится в сторону и упадет на Землю – вероятность одиннадцать процентов. В результате столкновения Луна изменит орбиту и приблизится к Земле – вероятность шестьдесят семь процентов. В результате столкновения Луна будет уничтожена – вероятность тринадцать процентов. От Луны отколются значительные куски – вероятность пятьдесят четыре процента. Один из этих осколков упадет на Землю – вероятность восемьдесят один процент. Результаты...
Кеа не требовалось слушать дальше. Он понимал, к чему приведет столкновение Земли с осколком Луны величиной, например, со Странник.
Почти наверняка начнутся мощные землетрясения – а кто может предсказать последствия тектонических сдвигов? Странник нес с собой катастрофу – но никто так ничего и не придумал. Политикам было предложено множество решений, начиная с использования всех ракет, имеющихся в Солнечной системе, для того чтобы отодвинуть в сторону и тем самым избежать столкновения, до строительства огромной пушки, которая сможет заставить Странник свернуть со своей страшной орбиты.
Однако ни один из этих вариантов – причем вполне возможно, что среди них попадались и вполне разумные – даже и не пытались реализовать. Армия и полиция были переведены на казарменное положение.
Сорок один день.
Кеа вдруг подумал о том, что, вероятно, живет среди безумцев. Или... он сам безумен. Решение казалось совершенно очевидным. Однако никто до него не додумался. Во всяком случае, пока.
Кеа начал действовать.
Сначала послал сообщение на Землю.
Его страшно раздражала необходимость терять время на задержки, неизбежные при межпланетной связи. Придет день, и он найдет какого-нибудь ученого-фанатика, даст ему необходимых помощников, несколько миллионов, АМ-2 и предложит придумать систему, позволяющую вести переговоры на огромных расстояниях, а не чувствовать себя идиотами, сидящими на разных концах бесконечно длинных труб и дожидающимися, когда же до них долетит многократно отраженное эхо.
В конце концов Ричардсу удалось связаться с человеком, который его интересовал, – Джоном Нэнсом, самым знаменитым телерепортером современности. Нэнс был очень занят. Приближался конец света, так, во всяком случае, все говорили.
Вот и прекрасно, сказал Кеа. Он собирается сделать заявление. Ну, что Ричардс может предложить? Нет, сейчас он ничего не скажет. Однако это очень серьезно. Связано со Странником.
Нэнс заволновался – в последнее время публика стала терять интерес к грядущим катаклизмам, всем надоели истерические крики о конце света. Ричардс предложил Нэнсу собрать вещи и быть наготове вместе с командой телерепортеров. Иметь все необходимое для записи плюс два космических зонда, снабженных мощными телекамерами. И открытый канал для прямой телетрансляции на Землю. Корабль за ними уже вылетел.
– Боже мой, – проворчал Нэнс. – Придется срывать с места целую команду. Оторваться от письменного стола и посадить на свое место заместителя. А что я скажу моим продюсерам? Вы же понимаете, этого явно недостаточно.
– Ерунда, – ответил Кеа. – Линия может прослушиваться, к тому же я не слишком вам доверяю. Тем не менее мой корабль будет в порту Кеннеди через... через два земных часа.
– Господи, мне потребуется больше времени для того, чтобы добраться туда на гравитолете!
– Ну, это уже ваши личные проблемы. Два земных часа. В противном случае я договорюсь с компанией документалистов – тогда вашей сети придется покупать у них запись. – Кеа отключил связь.
И ухмыльнулся. Конечно, он не такой специалист по прогнозам, как Мастерсон, но уверен – вероятность того, что Нэнс со своей бригадой будет поджидать его корабль в аэропорту, семьдесят девять процентов. Как минимум.
Кеа приказал, чтобы корабль, стоявший наготове, стартовал в Нью-Йорк. Один корабль, а требовалось еще два. Какое-нибудь новое транспортное судно вполне подойдет. Кеа приказал Мастерсону, чтобы тот прибыл вместе с самым лучшим трезвым пилотом, которого сможет отыскать. Затем послал за собственным кораблем, тем самым, что купил на Марсе много лет назад.
Это был первый корабль, подготовленный для использования АМ-2 в качестве топлива. Ну и что из того? Кеа не любил сентиментальности, в особенности когда речь шла о серьезных вещах.
У этого корабля так и не было имени – только регистрационный номер. Пришло время от него избавиться – Кеа все чаще размышлял о том, что произойдет, если корабль попадет в чужие руки и кто-нибудь догадается связать его с Альва-сектором. Это будет – если у Кеа получится то, что он задумал, – достойный конец для старого, повидавшего виды судна.
Корабль доставили на свободную площадку возле одной из экспериментальных лабораторий. Предстояло внести небольшие модификации в систему управления: звездные корабли обычно не снабжаются таймерами. Потом Кеа собственноручно поднял его в воздух и направился туда, где находились сверхсекретные хранилища АМ-2. Специальный робот с дистанционным управлением, весь покрытый империумом-Х, достал солидный кусок Антиматерии-Два из хранилища.
Когда Кеа осторожно укладывал почти пятисоткилограммовый сгусток АМ-2 в свой корабль, у него промелькнула мысль: может быть, именно этот кусок антиматерии он добыл во время своего первого путешествия в альтернативную вселенную...
Два корабля стартовали с Ганимеда и взяли курс на Странник. Там их ждал третий корабль. Как и предполагал Ричардс, на его борту находился чертовски злой Нэнс. Однако, как только Ричардс рассказал о своих намерениях, злость журналиста моментально испарилась. Он был в восторге.
Кеа установил одну камеру с дистанционным управлением на своем корабле, а вторую – на том, где находился Мастерсон. Все три корабля устремились наперерез Страннику.
Ричардс вдруг живо себе представил, как огромный вращающийся обломок скалы несется ему навстречу, словно поезд в туннеле. Хватит. Он сказал Нэнсу, чтобы тот наладил прямую связь с Нью-Йорком. Оставалось совсем мало времени.
Корабль Нэнса летел примерно в пятидесяти километрах от двух других. Ричардс считал, что это слишком близко, но Нэнс сказал: "О-хо-хо". Он должен получить свою "картинку", а маленькие темные точечки на сплошном черном фоне его не устраивают.
Кеа снова подумал о природе телепередач. Как можно позволять другим существам заглядывать в чужое сознание, видеть жизнь глазами телерепортера, чувствовать запахи так, как чувствует их он, даже думать аналогичным образом? Корабль Мастерсона находился менее чем в пятидесяти метрах от корабля Ричардса. Кеа надел космический скафандр и, открыв оба люка, выпустил воздух из корабля. Два корабля состыковались.
Нэнс вел передачу.
– Орбита Марса, – говорил журналист своим спокойно-возбужденным профессиональным голосом. – Вскоре мы станем свидетелями самого зрелищного события в истории человечества. Кеа Ричардс намерен уничтожить Странник, воспользовавшись новым методом, секрет которого он не раскрывает, но который имеет отношение к изобретенному им двигателю.
Следуя инструкциям Ричардса, Нэнс спросил своих слушателей, почему Федерация даже не попыталась что-нибудь сделать, а продолжает себе сидеть на Луне и лязгать зубами...
На экранах человек в скафандре двигался по рубке управления. Как открылся люк, из которого выдвинулась лапа с ковшом, где лежал кусок Антиматерии-Два, видно не было. Почему-то в этот момент Кеа подумал об испуганном крестьянине, пытающемся спастись от дурного глаза.
Для создания большего эффекта Ричардс приказал Нэнсу начать передачу по его сигналу. Камеры заработали. Больше делать было нечего. Траектория определена, управляющая система соединена с таймером. Через три с половиной минуты Кеа вышел из обреченного корабля, задраил снаружи люк – все его действия снимались камерой, установленной на другом корабле. Тут он выключил камеру – Мастерсон считал, что Кеа не должны видеть на экранах телевизоров, – и перешел в другой корабль.
– Через минуту... – услышал он возбужденный голос Нэнса. – Через двадцать семь секунд. Через десять...
Ноль... Таймер сработал, и корабль, только что находившийся рядом с ними, исчез. Его стар-драйв был включен на полную мощность.
Не прошло и секунды, как он врезался в Странник. Камера, которая продолжала снимать, мгновенно сгорела. Кеа предупреждал репортера об этом. Однако радиосвязь не была нарушена, и голос Нэнса продолжал вести прямой репортаж на Землю, в студию Нью-Йорка, а оттуда на все обитаемые миры.
Кеа практически не обращал внимания на взволнованный голос журналиста. Он был занят – взяв управление на себя, направил корабль к метеору. Какому метеору? Огромная глыба превратилась в мелкий гравий. Что же до старого корабля Кеа, от него не осталось ничего.
Ричардс еще некоторое время слушал прямой репортаж, который продолжал вести Нэнс. До сих пор он и не представлял, что слово "герой" имеет столько синонимов. Он удивился тому, что испытывает некоторое смущение. Галактический герой, да?
Теперь у него было имя. Инструмент. Странник дал ему возможность выйти на сцену в ослепительном сиянии праздничных огней. Недоставало только фанфар.
Но Кеа не сомневался, что фанфары не заставят себя долго ждать.
Глава 27
ГАНИМЕД, 2212 ГОД НАШЕЙ ЭРЫ.
Премьер-министр представлял интересы богатых семей. Деловая женщина была членом совета директоров множества крупных фирм. Другой участник совещания выступал от имени Больших Денег. Он контролировал почти две трети валюты, которая переводилась из одного банка в другой при помощи хитроумной электроники.
Последний являлся профсоюзным боссом трех континентов.
– За нами стоит большинство военных, – сказал Профсоюз. – Остальные присоединятся, если мы с вами договоримся.
– Просто удивительно, какими робкими бывают генералы, – проговорил Кеа.
– Они прибыли бы с нами, – пояснил Премьер, – но боятся – хотя мы и старались убедить их в обратном, – что за ними проследят... Тем не менее они посылают вам свои самые искренние извинения и теплые пожелания.
– Я уже сказал – робкие, – фыркнул Кеа.
Вмешался Большие Деньги:
– И все же они с нами. Вы же знаете, нас бы здесь не было, мистер Ричардс, если бы мы не продумали все до последнего штриха.
– Дело в том, – заговорила Деловая Женщина, – что близятся президентские выборы. Времени осталось совсем мало. Мы хотим знать сейчас, согласны ли вы стать нашим кандидатом.
– Буду с вами до конца откровенен, – ответил Кеа, – не только вы предлагаете мне стать вашим кандидатом.
Профсоюз рассмеялся.
– Если бы вы думали, мистер Ричардс, что нам это неизвестно, вы бы и близко нас к себе не подпустили.
– Мы профессионалы, – добавил Большие Деньги, – и готовы предложить вам существенно больше.
– Я думаю, стоит прерваться именно в этом месте, – проговорил Кеа, – потому что я должен объяснить вам свою позицию.
– Давайте, объясняйте, – разрешил Профсоюз.
– Скажу вам то же самое, что сказал им. Я во всем этом не нуждаюсь. Я неприлично богат. Мне сорок семь лет. И я хочу немного передохнуть. На лаврах, если не возражаете.
Деловая Женщина захлопала в ладоши:
– Какая чудесная речь. Ее обязательно нужно передать по телевидению и радио.
– Журналисты будут в восторге, – добавил Премьер-министр. – Я уже вижу заголовки: "ГЕРОЙ, СПАСШИЙ ЦИВИЛИЗАЦИЮ, ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ ВСЕХ ПРЕДЛОЖЕНИЙ БЛАГОДАРНОГО НАРОДА".
– Эти штучки помозолят глаза публике около недели, – продолжил Профсоюз, – а потом мы начнем рассказывать, в какое тяжелое положение поставили всех толстосумы и их прихлебатели. Вы и понять не успеете, что происходит, а вас уже назовут спасителем и станут умолять об избавлении от злодеев и тиранов.
– И тогда вы неохотно... смущенно... согласитесь, – сказал Премьер.
Деловая Женщина наградила Кеа самой обаятельной из своих улыбок.
– Вы ведь именно это имели в виду, мистер Ричардс? Что-нибудь похожее?
Кеа рассмеялся.
– Те, другие, верили мне гораздо дольше, чем вы!
– Именно поэтому мы и являемся самыми главными, – гордо объяснил Большие Деньги.
– Самые главные – это верно... только вот кандидата у вас нет, – сказал Кеа. – А это означает, что вам придется посоревноваться со своими противниками. В конце концов обе партии захиреют от тоски, потому что выборы никогда не завершатся. И даже если вы победите... Федерация попала в тяжелое положение. Вы тоже приложили к этому руку. Что собираетесь по этому поводу делать? Гениальные идеи есть?
Наступила мертвая тишина. Однако Кеа считал необходимым довести дело до конца.
– Сейчас Федерация находится в крайне тяжелом положении, – сказал он. – Кризис экономики. Окало двадцати войн – больших и маленьких. Голод. Засухи. Застой промышленного производства. Катастрофическая инфляция. Проценты на займы фантастические... если удается найти кого-нибудь, кто готов одалживать деньги. Кроме того, леди и джентльмены, лично вы, на мой взгляд, прекрасно выглядите.
– Вероятно, вас все-таки заинтересовало наше предложение, – сказал Профсоюз, – иначе вы не стали бы собирать камни, которыми можно было бы в нас запустить. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду.
– Прекрасно понимаю, – ответил Кеа.
– Следовательно, мы возвращаемся к вопросу о цене, – прокомментировал Большие Деньги.
– А что я могу хотеть? – спросил Кеа. – У меня есть АМ-2. Я и так все контролирую – от звезд и дальше.
– Тогда скажите нам, мистер Ричардс, – попросил Профсоюз, – чего вы хотите?
Кеа сказал. В отличие от первой группы, посетившей его ранее, здесь не возникло ни споров, ни обсуждений.
Сделка была заключена.
* * *
ПОРТ-РИЧАРДС, ТАУ КИТА, 2222 ГОД НАШЕЙ ЭРЫ.
Пологий склон холма порос каким-то похожим на мох растением – пурпурным, с крошечными, размером с булавочную головку, зелеными бутонами; растение перед заходом солнца издавало сладковатый парфюмерный аромат. Кеа вдыхал запах, поднимаясь вверх по холму – один, если не считать защитного кордона, который теперь постоянно его окружал. Не добравшись до вершины, он остановился передохнуть.
Ричардс оглянулся на зону отдыха. Циничный уличный мальчишка, все еще сидящий в глубине его души, рассмеялся. Посередине лагеря стояла его личная палатка – двухэтажный павильон из позолоченной ткани – и более шестидесяти маленьких палаток, в которых размещались слуги, охрана и все остальное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60