сможет ли он в свои тридцать три года, пережив такую психологическую травму, не сломиться?
Нет, Яшин не сломился. Вскоре он выступал за сборную команду Европы и за сборную мира. Его популярность росла от матча к матчу. Он удостоен был высшего призвания – лучший спортсмен года. И в Москве, на стадионе имени В. И. Ленина, редактор журнала «Франс футбол» вручил ему золотой футбольный мяч.
Яшину было уже сорок лет. Он был вдвое старше многих игроков, выступающих с ним в одной команде, а тренеры все продолжали считать его опорой коллектива. В чем же секрет спортивного долголетия, неувядаемого искусства?
Секрета никакого нет. Чтобы получить ответ, надо посмотреть, как Яшин тренировался. Он усвоил истину, что любой талант расцветает в труде. Если взвесить тренировочный костюм Яшина после тренировки, то он будет на 2 – 3 килограмма тяжелее от пота, пролитого вратарем за время двухчасовых занятий.
Не думайте, что он избрал особую методику тренировок. Он тренировался, как все. Здравый смысл – вот главное, что лежало в основе его тренировки. Этот здравый смысл подсказывал ему, что бросаться в верхние и нижние углы на каждый пробитый мяч – дело бессмысленное. Простой арифметический подсчет таких падений за одно занятие на землю даст четырехзначную цифру. Легко понять, какой коэффициент физического и нервного износа испытывал бы организм Яшина, если бы он с таким же отчаянием, как в игре, летал в углы ворот.
Вот почему на тренировках он часто отбивал мячи ногами. Но обязательно «провожал» мяч глазами, как бы мысленно дотрагиваясь до него, если можно так сказать, тренируя бросок в уме. Иногда он делает проверочные броски, вызывая аплодисменты тренирующихся. Но это как контрольно-измерительный способ готовности, ревизия имеющихся возможностей.
Особое место в тренировке у него занимает совершенствование выбрасывания мяча рукой. Ему принадлежит патент ввода мяча в игру толчком рукой от плеча, Впервые приехав в Шотландию, Яшин поразил видавших виды болельщиков «Хемпден-стадиона», когда без видимых усилий толкнул мяч за центр поля точно в ноги центральному нападающему Эдуарду Стрельцову. Быстрота исполнения броска, оценка обстановки, точность паса и дальность полета мяча вызвали восторженный отзвук на трибунах.
Этот тактический прием делает Яшина активным зачинателем контратак без потери времени: мяч всегда безошибочно попадает к партнеру, находящемуся в наиболее выгодной позиции.
Анализируя методику подготовки Яшина, можно прийти к выводу, что он, не щадя себя, трудится на поле для сохранения физической формы и с чувством меры расходует эмоции при тренировке непосредственно в воротах. Может быть, благодаря этому его реакция продолжает оставаться «молодой», несмотря на сорокалетний возраст.
Когда Яшин уходит с тренировки, глядя на усталую походку, ему можно дать 60 лет. Когда он выходит на игру, то выглядит 20-летним.
На чемпионате мира в Швеции команда Бразилии восхитила футбольный мир. Новый чемпион стал эталоном международного футбола на многие годы. Наш футбол лавров не завоевал. Но сам факт, что в дебютном выступлении на таком уровне мы выдвинули своего кандидата в «идеальную сборную – 58» говорил о многом. На пустом месте такие мастера не появляются. А их, мастеров международного класса, выросла целая плеяда – Константин Крижевский, Борис Кузнецов, Игорь Нетто, Юрий Войнов, Сергей Сальников, Никита Симонян, Валентин Иванов, Анатолий Ильин, Александр Иванов. Никто из них в этом ответственном дебюте не уронил престижа советского футбола.
Следующий серьезный экзамен нашей сборной команде пришлось держать во Франции в 1960 году. Тогда впервые разыгрывался Кубок Европы для сборных команд европейских стран.
Опять судьба свела нас в финальном поединке со сборной командой Югославии. Это был огневой поединок. Лишь в дополнительное время Виктору Понедельнику удалось ударом головой забить решающий гол в ворота югославских футболистов. Наши ребята на «отлично» сдали этот тяжелый экзамен. Это был самый большой успех послевоенного советского футбола. В составе сборной команды в финальном матче на парижском стадионе выступали – Лев Яшин, Анатолий Крутиков, Анатолий Масленкин, Гиги Чохели, Игорь Нетто, Юрий Войнов, Слава Метревели, Валентин Иванов, Виктор Понедельник, Валентин Бубукин, Михаил Месхи.
Семь москвичей среди победителей. Столичный футбол не сдавал своих позиций. Но трудные времена уже стояли у порога…
Я смотрю на часы, заглядываю в иллюминатор. За бортом самолета мгла. Только под крылом ритмично мигает красный огонек. Он как-то успокаивающе действует – людская жизнь идет даже в поднебесье. Смотрю по карте наш маршрут. До Каракаса, где мы должны сделать пересадку, далеко. Пройдена половина пути. Лететь между небом и водой нам предстоит еще несколько часов.
Оглядываю прикорнувших в своих креслах ребят, они в самых разнообразных позах спят. Все до одного: усталость…
Вот здесь время поразмышлять о нашей науке в спорте. О самом загадочном ее разделе. О психологической подготовке.
Еще в 1962 году, когда мы прибыли в Арику на VII мировой чемпионат и на пресс-конференцию в нашу гостиницу налетела туча журналистов, фото-, кино-, теле-, радиокорреспондентов, первый вопрос был:
– Есть ли у вас в команде врач-психолог?
Тогда Гавриил Дмитриевич Качалин ответил, что все виды подготовки входят в обязанности тренерского состава и специального доктора у нас нет. Его и действительно у нас не было. Наши научные рекомендации сводились главным образом к тому, что лучшая физическая подготовка, это и есть лучшая психологическая подготовка. Что может быть лучше, чем чувствовать себя здоровым? Никакая хандра не пристанет.
Конечно, наука и спорт сегодня не разделимы. Научные основы в развитии физической культуры и спорта у нас заложены глубокие. Но вместе с тем ведь не вычислить с математической точностью человеческую душу.
Вот в хирургии мне приходилось наблюдать чудеса. Мой свояк, драматург Исидор Владимирович Шток, жизнерадостный человек, отправился в Институт им А. А. Вишневского на операцию, напевая футбольный марш Матвея Блантера. Операция желчного пузыря, которую делал сам Вишневский, прошла успешно. Но организм не справился – почки отказали. Начался резкий процесс снижения жизнедеятельности организма. Нарушился газообмен в кровеносной системе. Жизнь еле теплилась в исхудавшем теле. Вот тогда медицина вступила в бой за сохранение человека во всеоружии своих возможностей и знаний. В дело была введена искусственная почка. Габаритный агрегат был подключен к больному, а может быть, правильнее сказать, что больной был подключен к чудодейственной машине, с которой его соединяла система шлангов, чтобы кровь перегонялась из живого тела в механический агрегат и очищенная возвращалась в артерии больного.
Через две недели больной ожил. А вскоре вновь напевал марш Блантера, сидя на стадионе во время футбольного матча. Кто же не будет верить в такую науку!..
Примерно в то же время мне пришлось столкнуться с попыткой использовать науку в футболе в области тактики игры. Нас, человек двадцать, собрали в вычислительном центре Академии наук. Была поставлена задача запрограммировать тактику игры для вычислительного устройства, то есть спросить с машины беспроигрышный ответ. Представители точной науки решили рассчитать футбольную мысль. Помню наше смущение и недоумение, когда разговор зашел о том, с чего же будем начинать. Футбольная мысль, это прежде всего человеческая мысль, в какой бы тактической схеме не выступала команда. Как подсчитать, куда двинется Пеле, получив мяч, скажем, от Ривелино, и где его должен атаковать, скажем, Шестернев – в двадцати или тридцати метрах от своих ворот?
Мы путались, спотыкались, краснели и взмокли от усилий конкретизировать в цифровых выражениях отвлеченные понятия. Человеческая душа не поддавалась арифметике. Мы вышли из зала на улицу. Я почувствовал, что свежий воздух мне просто необходим. Я испытывал ощущение самоудушения. И меня посетила мысль, а что, если бы действительно машина решила задачу беспроигрышной тактики, то есть открыла бы футбольную «панацею» – стал бы я играть в футбол, имея такие шансы? И тут же ответил себе – не стал бы! Игра лишилась бы созидательного творческого начала: стала бы мертвой, механической…
Был еще случай. Молодой аспирант, занимающийся спортивной психологией, с добрыми намерениями пришел в раздевалку, где готовилась сборная команда СССР к ответственному международному матчу. Он молча встал в углу комнаты и стал внимательно наблюдать за поведением игроков. Он вперял пристальный взгляд в одевающего бутсы футболиста, переводя наблюдение с Альберта Шестернева на Муртаза Хурцилаву и всем своим сосредоточенным видом выражая желание проникнуть в душу спортсмена.
Я не успел вмешаться, хотя и видел, что такой «психологический метод» ничего, кроме раздражения, у игроков вызвать не может. Капитан команды Шестернев подошел к К. И. Бескову, старшему тренеру команды, и попросил его снять с них «опеку». Аспирант ушел. Команда же в этот раз сыграла отлично. Но и сейчас вопрос не ясен: аспирант создал такое настроение команде, сняв у ребят чувство предстартовой лихорадки, или ребята так сыграли, испытав прилив бодрости только потому, что он ушел?
Однако вопрос психологической подготовки продолжает для меня оставаться белым пятном. Зная, что в Мексике мы столкнемся со многими трудностями на протяжении чемпионата, я очень беспокоился за организацию быта, заполнение досуга. Вопрос, заданный восемь лет назад на пресс-конференции в Арике, возник в памяти не случайно. Я помнил свой промах. Это случилось именно там, на берегу Тихого океана, в игре с хозяевами. Я поверил в силы Валерия Воронина, который на самом деле не был доведен до лучших спортивных кондиций. Бывает так, что игрок этого про себя не знает. Ошибочно верит в то, что он готов к выступлению? «Вполне», – заявил Воронин, а на поверку – провал. По моему настоянию тренерский совет поставил Воронина на игру. И первый гол нам влетел с его элементарной ошибки. Я допускал, что он был не в лучшей спортивной форме, но надеялся на скрытый запас энергии, на резервы духа.
В истории спорта есть много тому примеров. Вспоминается один из наиболее ярких. В дореволюционном цирке показывали много силовых номеров. Атлеты разгибали подковы, жонглировали тяжестями, ломали медные пятаки, демонстрируя нечеловеческую мощь рук.
Среди последних был один фальсификатор. Он подпиливал загодя пятачок. Давал в публику для осмотра «хорошую» монету, потом ловко заменял ее на заготовку и, притворно напрягаясь, торжественно показывал две половинки. Все шло хорошо. Но вот повздоривший с ним товарищ в кругу приятелей объявил об обмане и потребовал контрольной проверки «номера». Припертый к стене атлет, назовем его Альберт, сидел бледный, подавленный и с ужасом представлял себе потерю ангажемента, а вместе с ним и угрозу голодного прозябания семьи – жены, детей.
Пятак (неподпиленный) лежал на столе. Холодные глаза контролеров не оставляли шанса к отступлению. Под злорадным взглядом разоблачителя Альберт взял пятак в руки, напрягся и, сам не понимая, что свершил, первый раз в жизни разломил неподпиленную монету пополам!
«Номер» был спасен.
В матче с чилийцами Воронин своего «пятака» не переломил: его семье голод не грозил…
Запасы энергетических ресурсов в организме спортсмена неизмеримы. А вот каким способом разрабатывать эти пласты ценнейшего горючего, какие применять формы и средства регулирования психики спортсмена, чтобы в период соревнований высшего уровня он был действительно готов «вполне», к сожалению, мы еще не знаем, этим процессом мы управляем на ощупь. Иногда успешно, другой раз бесплодно. Наиболее ярко это проявилось в игре сборной команды в официальных матчах олимпийского и европейского турниров в 1968 году.
Матч с командой Венгрии в Будапеште и в Москве. Как будто играли совершенно разные команды, а ведь игроки в основном те же. Результат же разный. В Будапеште команда по затраченной энергии не сломала бы и тульского пряника – проиграла 0:2. На своем поле сломала неподпиленный пятачок.
В Остраве и Риме история повторилась. В игре с чехословацкими футболистами – падение, с итальянцами – взлет. Может возникнуть мнение, что забыли о психологической подготовке. Да ничего подобного. Перед каждым матчем делалось все, казалось бы, необходимое, чтобы не угасал огонь энтузиазма в груди бойцов. Но в одном случае слово подействовало, в другом воспринималось как суесловие. Нужны были, по-видимому, действенные меры. Какие? Конкретно ответить невозможно. Ясно лишь одно – нужны были меры, действенные в данной сложившейся обстановке, часто и разнообразно изменяющейся. Другой характер – другой подход тренера.
Подступать только так или эдак в работе с таким сложным многострунным инструментом, как футбольная команда, значит, принимать арфу за бубен. Здесь надо играть, так сказать, и на квинте, и на басах, и пияниссимо, и фортиссимо. Надо обладать абсолютным педагогическим слухом и знать футбол, чтобы угадывать состояние психики и всего коллектива и отдельного исполнителя.
Проиграв (0:1) первую половину финального матча на Кубок Европы сборной команде Югославии, наши ребята сидели во время перерыва в раздевалке парижского стадиона «Парк де Прэнс» словно в воду опущенные. Искушенные бойцы в международных баталиях Л. Яшин, И. Нетто, Ю. Войнов, А. Масленкин, С. Метревели, М. Месхи, В. Иванов, удрученные неожиданным началом, яростным натиском соперников, «ушли в себя». Какая-то обреченность читалась на их бледных лицах. Нет, здесь требовалось не действие, скажем, замена игроков, или перестановка в линиях, или смена тактической системы. Нужно было слово. И не мягкое, увещевающее, сладкое, ободряющее. Нужна была встряска, чтобы пробудить от летаргии окаменевшие сердца.
Понадобился резкий окрик: «Чего вы испугались!!!» – задевший самолюбие ребят. Резкое слово в данный момент было самым действенным средством. После перерыва Слава Метревели сквитал счет. А в дополнительное время Виктор Понедельник забил самый ценный гол в истории советского футбола. Наша команда в отличие от первого второй тайм вела игру, как говорится, не на живот, а на смерть. Конечно, в пределах правил. Кубок Европы на четыре года поселился в музее трофеев советского футбола как самый знатный гость.
Не счесть средств воздействия на психику игрока. Здесь зритель и пресса, судья и телекомментатор, жена и болельщик, радио и слабый противник, начальство и сильный противник. Столь же неисчислимы формы, методы и средства педагогики, которыми должен пользоваться тренер или начальник команды, прежде всего отвечающие за психологическую подготовку своих воспитанников.
И вот здесь мне слышится «горячо», как кричат при приближении к затаившемуся играющие в прятки. Коль скоро воздействие социальной жизни на игрока чрезвычайно разнообразно, тем большее значение приобретает норма отношений тренера с игроками.
Мировоззрение, характер, психику личности у нас формирует наше бытие, наше социалистическое общество. Очевидно, что забота тренера – перенести нормы морального кодекса советского гражданина как обязательную этическую норму отношений и в спортивную жизнь.
Приведу такой пример. Шел матч. Тренер сидел у ворот своей команды. Он беспрестанно давал указания и вратарю и защитникам. В особенности он старался помочь вратарю. Я не беру слово помочь в кавычки потому, что он искренне верил, что помогает. «Влево», «вправо», «выходи», «назад» – сыпались его приказы, в общем-то, как мне показалось, неплохому, с хорошей реакцией, вратарю.
Команда проиграла – 0:5.
Возмущенный поражением, бросая уничтожающие взгляды на «виновников», тренер, шедший с поля рядом с ними, кивком головы показав на понуривших голову ребят, обратился ко мне:
– Ну, что я могу сделать с ними?! Ведь, кажется, все разжевываю, в рот кладу, а проглотить не могут…
Я не удержался от язвительной иронии и ответил:
– Как это не могут: ведь «проглотили» же пять штук!
Не надо быть знатоком футбола, чтобы понять антипедагогичность метода тренера, лишившего вратаря какой бы то ни было самостоятельности. К глубокому сожалению, еще есть такие тренеры, которые говорят: «Я завтра играю», «Я выиграл». Но зато от них уж не услышишь: «Я проиграл». При поражении они говорят: «Команда не выполнила мою установку».
Здесь и намека нет на взаимоуважение. Такой тренер больше верит в силу макета с оловянными фигурками, которые он часами передвигает по миниатюрному футбольному полю, забыв, что игрок не марионетка, а личность, живой человек.
Известен случай, когда тренер поставил двойку игроку, который забил противнику единственный в этой игре гол, принесший его команде победу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Нет, Яшин не сломился. Вскоре он выступал за сборную команду Европы и за сборную мира. Его популярность росла от матча к матчу. Он удостоен был высшего призвания – лучший спортсмен года. И в Москве, на стадионе имени В. И. Ленина, редактор журнала «Франс футбол» вручил ему золотой футбольный мяч.
Яшину было уже сорок лет. Он был вдвое старше многих игроков, выступающих с ним в одной команде, а тренеры все продолжали считать его опорой коллектива. В чем же секрет спортивного долголетия, неувядаемого искусства?
Секрета никакого нет. Чтобы получить ответ, надо посмотреть, как Яшин тренировался. Он усвоил истину, что любой талант расцветает в труде. Если взвесить тренировочный костюм Яшина после тренировки, то он будет на 2 – 3 килограмма тяжелее от пота, пролитого вратарем за время двухчасовых занятий.
Не думайте, что он избрал особую методику тренировок. Он тренировался, как все. Здравый смысл – вот главное, что лежало в основе его тренировки. Этот здравый смысл подсказывал ему, что бросаться в верхние и нижние углы на каждый пробитый мяч – дело бессмысленное. Простой арифметический подсчет таких падений за одно занятие на землю даст четырехзначную цифру. Легко понять, какой коэффициент физического и нервного износа испытывал бы организм Яшина, если бы он с таким же отчаянием, как в игре, летал в углы ворот.
Вот почему на тренировках он часто отбивал мячи ногами. Но обязательно «провожал» мяч глазами, как бы мысленно дотрагиваясь до него, если можно так сказать, тренируя бросок в уме. Иногда он делает проверочные броски, вызывая аплодисменты тренирующихся. Но это как контрольно-измерительный способ готовности, ревизия имеющихся возможностей.
Особое место в тренировке у него занимает совершенствование выбрасывания мяча рукой. Ему принадлежит патент ввода мяча в игру толчком рукой от плеча, Впервые приехав в Шотландию, Яшин поразил видавших виды болельщиков «Хемпден-стадиона», когда без видимых усилий толкнул мяч за центр поля точно в ноги центральному нападающему Эдуарду Стрельцову. Быстрота исполнения броска, оценка обстановки, точность паса и дальность полета мяча вызвали восторженный отзвук на трибунах.
Этот тактический прием делает Яшина активным зачинателем контратак без потери времени: мяч всегда безошибочно попадает к партнеру, находящемуся в наиболее выгодной позиции.
Анализируя методику подготовки Яшина, можно прийти к выводу, что он, не щадя себя, трудится на поле для сохранения физической формы и с чувством меры расходует эмоции при тренировке непосредственно в воротах. Может быть, благодаря этому его реакция продолжает оставаться «молодой», несмотря на сорокалетний возраст.
Когда Яшин уходит с тренировки, глядя на усталую походку, ему можно дать 60 лет. Когда он выходит на игру, то выглядит 20-летним.
На чемпионате мира в Швеции команда Бразилии восхитила футбольный мир. Новый чемпион стал эталоном международного футбола на многие годы. Наш футбол лавров не завоевал. Но сам факт, что в дебютном выступлении на таком уровне мы выдвинули своего кандидата в «идеальную сборную – 58» говорил о многом. На пустом месте такие мастера не появляются. А их, мастеров международного класса, выросла целая плеяда – Константин Крижевский, Борис Кузнецов, Игорь Нетто, Юрий Войнов, Сергей Сальников, Никита Симонян, Валентин Иванов, Анатолий Ильин, Александр Иванов. Никто из них в этом ответственном дебюте не уронил престижа советского футбола.
Следующий серьезный экзамен нашей сборной команде пришлось держать во Франции в 1960 году. Тогда впервые разыгрывался Кубок Европы для сборных команд европейских стран.
Опять судьба свела нас в финальном поединке со сборной командой Югославии. Это был огневой поединок. Лишь в дополнительное время Виктору Понедельнику удалось ударом головой забить решающий гол в ворота югославских футболистов. Наши ребята на «отлично» сдали этот тяжелый экзамен. Это был самый большой успех послевоенного советского футбола. В составе сборной команды в финальном матче на парижском стадионе выступали – Лев Яшин, Анатолий Крутиков, Анатолий Масленкин, Гиги Чохели, Игорь Нетто, Юрий Войнов, Слава Метревели, Валентин Иванов, Виктор Понедельник, Валентин Бубукин, Михаил Месхи.
Семь москвичей среди победителей. Столичный футбол не сдавал своих позиций. Но трудные времена уже стояли у порога…
Я смотрю на часы, заглядываю в иллюминатор. За бортом самолета мгла. Только под крылом ритмично мигает красный огонек. Он как-то успокаивающе действует – людская жизнь идет даже в поднебесье. Смотрю по карте наш маршрут. До Каракаса, где мы должны сделать пересадку, далеко. Пройдена половина пути. Лететь между небом и водой нам предстоит еще несколько часов.
Оглядываю прикорнувших в своих креслах ребят, они в самых разнообразных позах спят. Все до одного: усталость…
Вот здесь время поразмышлять о нашей науке в спорте. О самом загадочном ее разделе. О психологической подготовке.
Еще в 1962 году, когда мы прибыли в Арику на VII мировой чемпионат и на пресс-конференцию в нашу гостиницу налетела туча журналистов, фото-, кино-, теле-, радиокорреспондентов, первый вопрос был:
– Есть ли у вас в команде врач-психолог?
Тогда Гавриил Дмитриевич Качалин ответил, что все виды подготовки входят в обязанности тренерского состава и специального доктора у нас нет. Его и действительно у нас не было. Наши научные рекомендации сводились главным образом к тому, что лучшая физическая подготовка, это и есть лучшая психологическая подготовка. Что может быть лучше, чем чувствовать себя здоровым? Никакая хандра не пристанет.
Конечно, наука и спорт сегодня не разделимы. Научные основы в развитии физической культуры и спорта у нас заложены глубокие. Но вместе с тем ведь не вычислить с математической точностью человеческую душу.
Вот в хирургии мне приходилось наблюдать чудеса. Мой свояк, драматург Исидор Владимирович Шток, жизнерадостный человек, отправился в Институт им А. А. Вишневского на операцию, напевая футбольный марш Матвея Блантера. Операция желчного пузыря, которую делал сам Вишневский, прошла успешно. Но организм не справился – почки отказали. Начался резкий процесс снижения жизнедеятельности организма. Нарушился газообмен в кровеносной системе. Жизнь еле теплилась в исхудавшем теле. Вот тогда медицина вступила в бой за сохранение человека во всеоружии своих возможностей и знаний. В дело была введена искусственная почка. Габаритный агрегат был подключен к больному, а может быть, правильнее сказать, что больной был подключен к чудодейственной машине, с которой его соединяла система шлангов, чтобы кровь перегонялась из живого тела в механический агрегат и очищенная возвращалась в артерии больного.
Через две недели больной ожил. А вскоре вновь напевал марш Блантера, сидя на стадионе во время футбольного матча. Кто же не будет верить в такую науку!..
Примерно в то же время мне пришлось столкнуться с попыткой использовать науку в футболе в области тактики игры. Нас, человек двадцать, собрали в вычислительном центре Академии наук. Была поставлена задача запрограммировать тактику игры для вычислительного устройства, то есть спросить с машины беспроигрышный ответ. Представители точной науки решили рассчитать футбольную мысль. Помню наше смущение и недоумение, когда разговор зашел о том, с чего же будем начинать. Футбольная мысль, это прежде всего человеческая мысль, в какой бы тактической схеме не выступала команда. Как подсчитать, куда двинется Пеле, получив мяч, скажем, от Ривелино, и где его должен атаковать, скажем, Шестернев – в двадцати или тридцати метрах от своих ворот?
Мы путались, спотыкались, краснели и взмокли от усилий конкретизировать в цифровых выражениях отвлеченные понятия. Человеческая душа не поддавалась арифметике. Мы вышли из зала на улицу. Я почувствовал, что свежий воздух мне просто необходим. Я испытывал ощущение самоудушения. И меня посетила мысль, а что, если бы действительно машина решила задачу беспроигрышной тактики, то есть открыла бы футбольную «панацею» – стал бы я играть в футбол, имея такие шансы? И тут же ответил себе – не стал бы! Игра лишилась бы созидательного творческого начала: стала бы мертвой, механической…
Был еще случай. Молодой аспирант, занимающийся спортивной психологией, с добрыми намерениями пришел в раздевалку, где готовилась сборная команда СССР к ответственному международному матчу. Он молча встал в углу комнаты и стал внимательно наблюдать за поведением игроков. Он вперял пристальный взгляд в одевающего бутсы футболиста, переводя наблюдение с Альберта Шестернева на Муртаза Хурцилаву и всем своим сосредоточенным видом выражая желание проникнуть в душу спортсмена.
Я не успел вмешаться, хотя и видел, что такой «психологический метод» ничего, кроме раздражения, у игроков вызвать не может. Капитан команды Шестернев подошел к К. И. Бескову, старшему тренеру команды, и попросил его снять с них «опеку». Аспирант ушел. Команда же в этот раз сыграла отлично. Но и сейчас вопрос не ясен: аспирант создал такое настроение команде, сняв у ребят чувство предстартовой лихорадки, или ребята так сыграли, испытав прилив бодрости только потому, что он ушел?
Однако вопрос психологической подготовки продолжает для меня оставаться белым пятном. Зная, что в Мексике мы столкнемся со многими трудностями на протяжении чемпионата, я очень беспокоился за организацию быта, заполнение досуга. Вопрос, заданный восемь лет назад на пресс-конференции в Арике, возник в памяти не случайно. Я помнил свой промах. Это случилось именно там, на берегу Тихого океана, в игре с хозяевами. Я поверил в силы Валерия Воронина, который на самом деле не был доведен до лучших спортивных кондиций. Бывает так, что игрок этого про себя не знает. Ошибочно верит в то, что он готов к выступлению? «Вполне», – заявил Воронин, а на поверку – провал. По моему настоянию тренерский совет поставил Воронина на игру. И первый гол нам влетел с его элементарной ошибки. Я допускал, что он был не в лучшей спортивной форме, но надеялся на скрытый запас энергии, на резервы духа.
В истории спорта есть много тому примеров. Вспоминается один из наиболее ярких. В дореволюционном цирке показывали много силовых номеров. Атлеты разгибали подковы, жонглировали тяжестями, ломали медные пятаки, демонстрируя нечеловеческую мощь рук.
Среди последних был один фальсификатор. Он подпиливал загодя пятачок. Давал в публику для осмотра «хорошую» монету, потом ловко заменял ее на заготовку и, притворно напрягаясь, торжественно показывал две половинки. Все шло хорошо. Но вот повздоривший с ним товарищ в кругу приятелей объявил об обмане и потребовал контрольной проверки «номера». Припертый к стене атлет, назовем его Альберт, сидел бледный, подавленный и с ужасом представлял себе потерю ангажемента, а вместе с ним и угрозу голодного прозябания семьи – жены, детей.
Пятак (неподпиленный) лежал на столе. Холодные глаза контролеров не оставляли шанса к отступлению. Под злорадным взглядом разоблачителя Альберт взял пятак в руки, напрягся и, сам не понимая, что свершил, первый раз в жизни разломил неподпиленную монету пополам!
«Номер» был спасен.
В матче с чилийцами Воронин своего «пятака» не переломил: его семье голод не грозил…
Запасы энергетических ресурсов в организме спортсмена неизмеримы. А вот каким способом разрабатывать эти пласты ценнейшего горючего, какие применять формы и средства регулирования психики спортсмена, чтобы в период соревнований высшего уровня он был действительно готов «вполне», к сожалению, мы еще не знаем, этим процессом мы управляем на ощупь. Иногда успешно, другой раз бесплодно. Наиболее ярко это проявилось в игре сборной команды в официальных матчах олимпийского и европейского турниров в 1968 году.
Матч с командой Венгрии в Будапеште и в Москве. Как будто играли совершенно разные команды, а ведь игроки в основном те же. Результат же разный. В Будапеште команда по затраченной энергии не сломала бы и тульского пряника – проиграла 0:2. На своем поле сломала неподпиленный пятачок.
В Остраве и Риме история повторилась. В игре с чехословацкими футболистами – падение, с итальянцами – взлет. Может возникнуть мнение, что забыли о психологической подготовке. Да ничего подобного. Перед каждым матчем делалось все, казалось бы, необходимое, чтобы не угасал огонь энтузиазма в груди бойцов. Но в одном случае слово подействовало, в другом воспринималось как суесловие. Нужны были, по-видимому, действенные меры. Какие? Конкретно ответить невозможно. Ясно лишь одно – нужны были меры, действенные в данной сложившейся обстановке, часто и разнообразно изменяющейся. Другой характер – другой подход тренера.
Подступать только так или эдак в работе с таким сложным многострунным инструментом, как футбольная команда, значит, принимать арфу за бубен. Здесь надо играть, так сказать, и на квинте, и на басах, и пияниссимо, и фортиссимо. Надо обладать абсолютным педагогическим слухом и знать футбол, чтобы угадывать состояние психики и всего коллектива и отдельного исполнителя.
Проиграв (0:1) первую половину финального матча на Кубок Европы сборной команде Югославии, наши ребята сидели во время перерыва в раздевалке парижского стадиона «Парк де Прэнс» словно в воду опущенные. Искушенные бойцы в международных баталиях Л. Яшин, И. Нетто, Ю. Войнов, А. Масленкин, С. Метревели, М. Месхи, В. Иванов, удрученные неожиданным началом, яростным натиском соперников, «ушли в себя». Какая-то обреченность читалась на их бледных лицах. Нет, здесь требовалось не действие, скажем, замена игроков, или перестановка в линиях, или смена тактической системы. Нужно было слово. И не мягкое, увещевающее, сладкое, ободряющее. Нужна была встряска, чтобы пробудить от летаргии окаменевшие сердца.
Понадобился резкий окрик: «Чего вы испугались!!!» – задевший самолюбие ребят. Резкое слово в данный момент было самым действенным средством. После перерыва Слава Метревели сквитал счет. А в дополнительное время Виктор Понедельник забил самый ценный гол в истории советского футбола. Наша команда в отличие от первого второй тайм вела игру, как говорится, не на живот, а на смерть. Конечно, в пределах правил. Кубок Европы на четыре года поселился в музее трофеев советского футбола как самый знатный гость.
Не счесть средств воздействия на психику игрока. Здесь зритель и пресса, судья и телекомментатор, жена и болельщик, радио и слабый противник, начальство и сильный противник. Столь же неисчислимы формы, методы и средства педагогики, которыми должен пользоваться тренер или начальник команды, прежде всего отвечающие за психологическую подготовку своих воспитанников.
И вот здесь мне слышится «горячо», как кричат при приближении к затаившемуся играющие в прятки. Коль скоро воздействие социальной жизни на игрока чрезвычайно разнообразно, тем большее значение приобретает норма отношений тренера с игроками.
Мировоззрение, характер, психику личности у нас формирует наше бытие, наше социалистическое общество. Очевидно, что забота тренера – перенести нормы морального кодекса советского гражданина как обязательную этическую норму отношений и в спортивную жизнь.
Приведу такой пример. Шел матч. Тренер сидел у ворот своей команды. Он беспрестанно давал указания и вратарю и защитникам. В особенности он старался помочь вратарю. Я не беру слово помочь в кавычки потому, что он искренне верил, что помогает. «Влево», «вправо», «выходи», «назад» – сыпались его приказы, в общем-то, как мне показалось, неплохому, с хорошей реакцией, вратарю.
Команда проиграла – 0:5.
Возмущенный поражением, бросая уничтожающие взгляды на «виновников», тренер, шедший с поля рядом с ними, кивком головы показав на понуривших голову ребят, обратился ко мне:
– Ну, что я могу сделать с ними?! Ведь, кажется, все разжевываю, в рот кладу, а проглотить не могут…
Я не удержался от язвительной иронии и ответил:
– Как это не могут: ведь «проглотили» же пять штук!
Не надо быть знатоком футбола, чтобы понять антипедагогичность метода тренера, лишившего вратаря какой бы то ни было самостоятельности. К глубокому сожалению, еще есть такие тренеры, которые говорят: «Я завтра играю», «Я выиграл». Но зато от них уж не услышишь: «Я проиграл». При поражении они говорят: «Команда не выполнила мою установку».
Здесь и намека нет на взаимоуважение. Такой тренер больше верит в силу макета с оловянными фигурками, которые он часами передвигает по миниатюрному футбольному полю, забыв, что игрок не марионетка, а личность, живой человек.
Известен случай, когда тренер поставил двойку игроку, который забил противнику единственный в этой игре гол, принесший его команде победу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34