Это не только мое мнение. Известный драматург Александр Константинович Гладков, давний почитатель «Локомотива», любит эту команду именно за трудную ее судьбу. За долгие годы пребывания в футболе я познакомился и порой сдружился со многими болельщиками. Я наизусть могу назвать, приверженцем какой команды является тот или иной артист, писатель, художник. Например, Алексея Николаевича Арбузова и Юрия Валентиновича Трифонова не отделишь от «Спартака», Константина Яковлевича Ваншенкина от ЦСКА, Анатолия Владимировича Сафронова – от «Динамо». А вот Гладкову подай «Локомотив».
Я понимаю его болельщицкую привязанность. Ни одна из маститых московских команд не терпела таких передряг. Говорят, звание чемпиона легче выиграть, чем сохранить. Это верно, как верно и то, что впервые попасть в высшую лигу легче, чем, потеряв это право, вернуть его обратно. Железнодорожникам это удавалось. Вот и привлекают они симпатии тем, что вера в команду оправдывается делом.
Убежденность в том, что «они все могут», где-то подсознательно укрепилась и во мне. Вспоминается здесь случай с Бубукиным, воспитанником «Локомотива».
Перед полуфинальным матчем с испанской командой на Кубок Европы – я был начальником сборной команды – мы с Гавриилом Дмитриевичем Качалиным большие надежды возлагали именно на Бубукина. Валентин был игрок, что говорится, двужильный. Это ценнейшее качество, если к нему добавить сильнейший удар, хорошую техническую оснащенность и зрелый футбольный ум. Бубукин всем этим обладал и потому занимал твердое место полусреднего нападающего в содружестве с Валентином Ивановым и Виктором Понедельником.
Все у нас вроде бы ладилось, подготовка шла отлично, никаких ЧП. И состав команды подобрался сильный. Но вот беда, болельщики невзлюбили Бубукина. С чего эта неприязнь началась, не поймешь. Один раз в игре он ударил с близкого расстояния и не забил гол. Другой раз не ударил и потому тоже не забил. Кто-то на трибунах свистнул. В следующий игре два раза подряд ошибся в передаче. Зрители вспомнили прошлые ошибки, свистки умножились. И стали они преследовать спортсмена за малейший промах. Несправедливая и жестокая нетерпимость с каждым разом все более усложняла игру для футболиста. Чем больше свистели и улюлюкали трибуны, тем больше делал ошибок Бубукин.
Балагур, весельчак, душа коллектива, полный ко всем доброжелательства, всегда жизнерадостный, Валентин заскучал. Мы видели, что дело принимает тяжелый оборот.
Мы посоветовались сначала между собой, «на руководстве». Потом с ведущими игроками – Левой Яшиным, Игорем Нетто. Предстояла последняя отчетная игра: ставить или не ставить? Пойти на поводу у зрителя – не ставить и не брать на финальные игры – или «наперекор стихии» поставить и взять в поездку за рубеж?
Задачу помог решить сам Валентин. Дело происходило накануне игры. Мы жили на сборе в подмосковном доме отдыха «Озеры». В солнечный июньский день вся команда отдыхала на берегу озера. В гости к ребятам приехали жены, друзья. Обстановка была самая непринужденная. Смех, шутки, воспоминания, анекдоты. Обычно Бубукин, неистощимый в рассказах, всегда был в центре внимания. На этот раз грустный, с опущенной головой, сидел в одиночестве, потом подошел ко мне:
– Андрей Петрович, можно вас на минуточку…
– Конечно, можно, Валя, – ответил я, догадываясь, о чем будет идти разговор. Мы остановились в тени за огромным кустом сирени. На его лице застыла виновато-горькая улыбка смущения. Я видел, как ему тяжело. Большой спортсмен переживал драму, находясь в расцвете творческих лет. Наконец, после небольшой паузы, подбодренный мною – «говори, говори», – он негромко сказал:
– Андрей Петрович, не ставьте меня завтра.
С озера доносился веселый смех, запах сирени разливается вокруг, теплое синее небо раскинулось над нами – живи, и радуйся! – а мы стоим с Бубукиным, и на душе у обоих тягостно…
– Ладно, посоветуемся, – коротко ответил я ему и, чувствуя, что слова утешения сейчас ни к чему, крепко хлопнул его по плечу. Мы поняли друг друга. С такой же просьбой он обратился и к Качалину.
Мы спрятали Бубукина от «раздраженного» зрителя. На эту игру его не поставили в основной состав, но из сборной команды не исключили, а, наоборот, предупредили, что в следующем официальном матче на Кубок Европы за рубежом он будет играть в основном составе.
Кубок Европы сборная команда СССР в тот раз выиграла, а Валентин Бубукин вернулся из-за границы, получив в зарубежной прессе самые восторженные отзывы за свои выступления в финальной части турнира.
Я рассказал эту историю Александру Константиновичу Гладкову. Он, весело посмеиваясь, с удовлетворением говорил: да, да, от них всего можно ждать, в них надо только верить.
Вспоминая далекое близкое, можно было бы назвать много футбольных команд и фамилий футболистов, которые в той или иной степени способствовали развитию столичного футбола и влияли на его организацию и последующую реорганизацию. Здесь можно было бы упомянуть и «Металлург», игравший в свое время видную роль в довоенном чемпионате страны, «Совторгслужащие», «Гознак», «Циндель», «Райкомвод», «Трехгорка», «Рускабель» – все это коллективы в свое время были широко известные в московских футбольных кругах.
Но исторически сложилось так, что пять команд выдержали проверку временем и встали во главе столичного футбола на многие десятилетия, обеспечивая ему положение лидера во всесоюзном футболе.

СПАРТАКИАДА

Шел 1928 год. Приближался день открытия Спартакиады народов СССР. Это должен был быть грандиозный спортивный праздник, участвовать в котором были приглашены спортсмены из многих стран мира. Футболисты ждали гостей из Германии, Франции, Швейцарии. Но особенно будоражил умы ожидаемый приезд уругвайцев. Команда из далекой, мало знакомой и поэтому загадочной страны стала очень популярной в Европе после триумфальных побед на Олимпийских играх в Париже и Антверпене. Правда, профессионалы к участию в спартакиаде не допускались, но и любители из страны, где футбол так высоко развит, заслуживали должного уважения.
Основными конкурентами среди своих называли сборные команды Москвы, Ленинграда и Украины. Это были лидеры советского футбола. Каждая из них представляла свою школу футбола, имеющую свои отличительные особенности, свои оттенки, нюансы, манеру ведения игры. Для неопытного глаза, может быть, и не заметно, а специалист всегда отличит балерину ленинградской школы от балерины, закончившей школу Большого театра. Я говорю не о преимуществах или недостатках в технике прыжка, а именно о той специфичности, которую и обозначить-то трудно. Так и в футболе.
В нашем футболе долгое время гегемоном был Ленинград. До революции в сборной команде страны больше всего было питерцев. В первые годы молодой Советской республики петроградцы также занимали господствующее положение. Выдающиеся мастера футбола – братья Бутусовы, Филипповы, Гостевы, Батырев, Ежов, Полежаев, Карнеев, Эммерих, Григорьев и их сверстники – продолжали сложившиеся традиции и удерживали знамя лидера отечественного футбола на берегах Невы.
Я помню, с каким восторгом мы наблюдали выступления сборной команды Ленинграда в традиционных матчах против сборной команды Москвы. Московские футболисты терпели поражения, а мы аплодировали гостям. Это была дань признания талантам, мастерам своего дела, первопроходцам в тактических исканиях.
У ленинградцев, как и в балете, был свой почерк, своя школа в футболе. В основу ее было положено сочетание рационального и эстетического. Я не могу себе представить Павла Батырева или Михаила Бутусова «зажигающими „свечу“: было такое выражение. Бабахнет защитник изо всех сил мяч вверх, а неискушенный по тем временам зритель громом аплодисментов награждает факельщика. Ленинградская школа не терпела этих вульгаризмов.
Свои традиции просматривались и в украинском футболе. Имена Злочевского, Шпаковского, Штрауба, Норова, Кротова, Натарова, Привалова, братьев Фоминых и других были широко известны в нашем футболе, как представителей школы футбола высокотехнического.
Можно много сказать и о футболе грузинском, азербайджанском, армянском или любом другом, поскольку везде были свои замечательные игроки, основывающие традиции национального футбола, с присущими ему особенностями и своеобразием.
К этому времени московский футбол имел уже крепкий фундамент. Подросли прекрасные футболисты из второго поколения. И к ленинградскому принципу сочетания в игре рационального и эстетического, москвичи добавили еще одно важнейшее условие – быстроту действий.
С открытием спартакиады совпадал пятилетний юбилей общества «Динамо». К этим двум торжественным событиям заканчивалось строительство стадиона в Петровском парке.
– Какой там ЗКС, – презрительно махнув рукой, рассказывал дядя Митя никогда не бывавшему на футболе дяде Кирсану, вернувшись после первого посещения «Динамо», – махина! Понимаешь, махина! Я так думаю, пол-Москвы упрятать можно.
Двоюродный дядя Кирсан, тоже егерь-пскович, простодушный толстяк, воспринимал рассказы о футболе с наивным ужасом:
– Ах, и бесовская же игра! Анафемская, истинно дьявольская сила! Неужели пол-Москвы?
– Вот истинный бог, Кирсан, пол-Москвы!..
– Смотри, Митя, как бы Ходынка не повторилась, – опасливо подытожил дядя Кирсан.
Дядя Митя от злости даже подпрыгнул на стуле и пошел «громить» теперь уже дядю Кирсана за «отсталость от запросов дня»…
С восторженными впечатлениями дяди Мити нельзя было не согласиться. Новый стадион восхищал своей монументальностью. За границей уже возводили мощные спортивные сооружения. Но кто их видел? Знали о них только понаслышке или по фото. И вдруг такая махина на глазах выросла.
– Не хуже Грюневальдского, – только и слышалось от посетителей, знавших об одном из крупнейших стадионов в Европе, незадолго до того построенного невдалеке от Берлина.
– Ну, уж извините, этот стадион современнее вашего Грюневальдского, – не без оснований возражал архитектор Аркадий Лангман, по проекту которого вырос динамовский красавец.
Наш стадион «Пищевиков» с его деревянными трибунами ушел теперь в тень. Правда, беговая дорожка там была великолепная и поэтому легкоатлетические соревнования спартакиады начались именно там. Как стрела пронесся по ней стометровую дистанцию накануне никому не известный бегун с Дальнего Востока, Тимофей Корниенко, повторив много лет стоявший рекорд русского спринтера Архипова – 10,8 секунды.
Но финальная часть футбольного турнира, конечно же, проводилась на новом стадионе.
На трибунах было тесно. Шел полуфинальный матч между сборными командами Ленинграда и Москвы. Оказалось, что любовь к футболу перешагнула расчеты архитектора Лангмана. Трамваи, автобусы, автомобили запрудили всю улицу Горького и Ленинградское шоссе. Народу двигалось к стадиону, что говорится, видимо-невидимо. Трамваи были увешаны людьми, словно гроздьями винограда. Болельщики свисали с поручней передней и задней площадок вагонов, с их внешней и внутренней стороны.
Это был большой футбольный праздник. Кожаный мяч набирал все большую силу, десятками тысяч привлекая на стадионы зрителей.
Прежде чем рассказать об игре, мне хочется познакомить читателей с ее участниками. Команду Москвы составляли игроки, начавшие гонять футбольный мяч на пустырях и лужайках за Рогожской, Пресненской заставами, в Сокольниках и Хамовниках. Смотрю на фото и вспоминаю тот далекий день, когда эти одиннадцать ребят принесли огромную радость столичным болельщикам и утвердили приоритет столичного футбола на долгие годы.
…«Сборная Москвы 1928 года. Слева: С. Егоров, Ал. Старостин, Н. Троицкий, Ф. Селин, М. Рущинский, М. Леонов, С. Леута, П. Исаков, В. Блинков, А. Холин, Н. Старостин». Так напечатано под фото. Они заслуживают, чтобы рассказать о них.
…Недавно я встретил Михаила Леонова. Конечно, и он постарел. Но все тот же веселый нрав. Все так же при улыбке зажигается в узких щелках глаз лукавый огонек. Я вспомнил…
В Вене шел бескомпромиссный матч сборной команды Москвы и сборной Вены. Мощного сложения австрийский вратарь вывел из игры бросками в ноги троих наших игроков. У бровки поля лежал с поврежденным голеностопом Николай Старостин, неподалеку находился подбитый Исаков, хромая, играл травмированный Леута и за отсутствием резервов в роли полевого игрока сражался на левом краю второй вратарь Иван Филиппов.
Обстановка была тяжелейшая. Австрийцы нажимали на наши ворота. Команда у них была очень сильная. Центральным полузащитником играл Ройтерер, один из сильнейших профессионалов Европы. Хозяева атаковали ворота сборной Москвы всеми силами, стараясь сломить сопротивление ослабленного противника. Наша защита несла огромную нагрузку во главе со своим вратарем, отразившим в ходе этого наступления несколько опаснейших ударов и снискавшим уже признание многочисленных зрителей. Счет был один-ноль в пользу гостей.
И в этот момент судья назначил одиннадцатиметровый удар. Наступила кульминационная минута. Как полагается, мяч установили на отметке, игроки покинули пределы штрафной площадки. В воротах маячила одинокая фигура Леонова, изготовившегося для поединка с исполняющим удар противником. А тот неторопливо бежал к установленному мячу от своей штрафной площадки. На стадионе воцарилась тишина – лети муха, услышишь. Все взоры устремлены на бегущего, все ближе и ближе приближающегося к мячу. Наконец, эта психическая атака на вратаря закончилась сильнейшим ударом. Мяч со скоростью пушечного ядра полетел в нижний угол ворот. Но вратарь оказался быстрее. Гром аплодисментов раскатился с трибун, когда Леонов в непостижимом броске, вытянувшись в струнку, отбил этот мяч. Матч был спасен: сборная Москвы победила 2:0.
Существует мнение специалистов, что точно и сильно пробитый одиннадцатиметровый штрафной удар неотразим. Леонов опроверг эту, казалось бы, незыблемую истину. Да и есть ли они в футболе, эти истины? Мне кажется, тайна притягательности игры в том и состоит, что установленные специалистами футбольные каноны, догмы, истины в ходе игры рушатся, опровергаются и вновь восстанавливаются. Этим зрители затягиваются в бесконечные споры о красоте, силе, ловкости, о возможностях того или иного игрока, того или иного коллектива: «Сегодня ты, а завтра я…»
Еще до начала венского матча зрители были взбудоражены разминкой приезжих незнакомцев. Ведь тогда наш футбол не был известен за рубежом. «Умеют ли они по мячу-то бить?» – задавали, наверное, себе вопрос сидевшие на трибунах венцы, избалованные блистательными выступлениями своей прославившейся на весь мир сборной командой, известной в истории международного футбола под названием «вундер-тим» – чудо команда.
И как умеют бить москвичи, показал на разминке Михаил Рущинский, защитник сборной команды СССР. Находясь в центровом круге, он нанес по опускающемуся мячу удар «хав-воллей», с полулета, очень трудный в техническом исполнении. Сильнейший, массированный полет мяча заворожил зрителей. Леонов сделал все, чтобы отразить направленный в ворота мяч. Его бросок был безукоризненным по быстроте реакции. Но мяч влетел в верхний угол ворот. Несколько десятков тысяч человек единодушно ответили на него аплодисментами. Это был редчайший случай, когда на разминке футболист был удостоен всеобщего признания. На игру Рущинского приходили посмотреть во многом потому, что удар у него был поставлен первоклассно и выполнял он его артистично.
По-видимому, нельзя установить предела возможного и невозможного в футболе. Как в жизни, так и в игре – все по полочкам не разложишь…
Под стать Рущинскому в сборной команде Москвы был Сергей Егоров. Воспитанник пресненского футбола, он был влюблен в мяч беззаветно. Работая электриком на фабрике «Большевик», он в обеденный перерыв перемахивал на стадион прямо через забор и, не успев доесть на ходу бутерброд, дожевывал его под удары по мячу. На вечернюю тренировку он приходил первым и уходил последним. Не удивительно, что удар он отработал до автоматизма. И за три-четыре года «Егорушка», так звали его пресненские болельщики, прошел путь от пятой команды до сборной команды Москвы.
К сожалению, его карьера была недолгой. Тяжелая травма коленного сустава перечеркнула ее. Московский футбол потерял талантливого игрока. Медицина того времени в лице известных в спортивном мире хирургов – Бома, Березкина, Ланды – только разрабатывала методику операций коленных суставов. А Зоя Сергеевна Миронова – ангел-хранитель сегодняшних футболистов, тогда еще бегала на ледяной дорожке, догоняя золотые медали чемпионки конькобежного спорта…
Молодое поколение в команде Москвы представляли Станислав Леута и Александр Старостин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34