- Я скучала по тебе.
- Я тоже скучала по тебе, милая, - ответила Кэролайн. - Ты не хочешь поцеловать меня?
Антония вскочила с резного деревянного стульчика и, подбежав к ней на крепких маленьких ножках, прыгнула в уже раскрытые объятия.
Девочка обожала обниматься и целоваться. Хуан тоже, но после недавнего замечания Тадео, что избыток нежностей может превратить мальчика в маменькиного сынка, Кэролайн старалась быть с сыном посдержаннее. Теперь Хуан наблюдал за матерью и сестрой, ревниво надув губы.
Она поставила Антонию на пол и направилась к Хуану, который немедленно спрыгнул с лошадки и, повернувшись к ней спиной, принялся с преувеличенным старанием полировать седло.
- А ты не хочешь поцеловать меня, дорогой мой малыш? - ласково спросила Кэролайн, присев рядом на корточки.
Он помедлил, затем с рыданием повернулся и бросился ей на шею.
- Что случилось, Хуан? - со сжавшимся от любви и тревоги сердцем спросила она.
Сын отстранился, его черные глаза блестели.
- Я хочу домой, - всхлипнул мальчик. - Я скучаю по Марми.
Кэролайн сдержала улыбку: вряд ли Марми мог сказать то же о себе. Десятилетний персидский кот достался им от одинокой соседки, которой пришлось перебраться в дом престарелых. В то время Хуан только учился ходить и считал кота лучшей в мире игрушкой. Двигающейся, мяукающей игрушкой, хвост которой был предназначен для того, чтобы за него таскать, уши для того, чтобы в них кричать, а мягкий пушистый живот - для того, чтобы на нем сидеть или лежать.
- Он же не подушка! - пыталась урезонить сына Кэролайн, но безрезультатно.
Как ни странно, кот вовсе не старался избегать своего мучителя. Он никогда не царапался и не шипел на малыша и не убегал от него, хотя легко мог это сделать. Терпение кота казалось поистине непостижимым.
- Я тоже скучаю по Марми, - призналась Кэролайн. - Скоро мы будем дома. - А я хочу еще скорее! - проворчал Хуан.
Кэролайн вздохнула. Она была полностью согласна с сыном.
Глава 4
Наконец-то!
Кэролайн несколько раз вздохнула с облегчением, неся Антонию к выходу на посадку. Из Кордовы в Буэнос-Айрес они прилетели с опозданием, и нервы Кэролайн, и без того натянутые, грозили окончательно разыграться. Но к лондонскому рейсу успели вовремя.
Последние тридцать шесть часов были самыми трудными в ее жизни. Кэролайн чувствовала себя так, словно внутри у нее тикала бомба с часовым механизмом, готовая вот-вот взорваться.
Внешне ей удавалось казаться спокойной, говорить положенные слова свекрови и свекру и вести себя с Тадео насколько возможно обычно.
Но это было нелегко. Пару раз муж бросал на нее озадаченные взгляды, словно чувствовал, что с нею что-то творится, но не мог понять что.
Подумав о Тадео, Кэролайн взглянула на него через плечо. Он шел за ней, спокойный и непринужденный, держа в одной руке портфель, а в другой - руку Хуана. Сын шагал рядом, как маленький мужчина, которым всегда хотел казаться в присутствии своего драгоценного отца. Никаких послаблений вроде несения на руках.
Тадео поймал взгляд жены и одарил ее одной из своих теплых, интимных полуулыбочек, благодаря которым когда-то заставлял чувствовать Кэролайн такой любимой и желанной. Сейчас она только покрепче стиснула зубы и устремила взгляд вперед, чтобы Тадео не заметил вспыхнувшей в нем обиды, и прибавила шагу.
- Хочешь, я понесу Антонию? - крикнул он ей вслед, и что-то в его голосе подсказало Кэролайн, что муж уловил неприязнь, если не во взгляде, то в движениях.
- Нет, спасибо, - не поворачиваясь, холодно ответила она. - Все нормально.
Настолько нормально, насколько возможно, когда живешь во лжи, с горечью подумала Кэролайн. Когда любовь, которую ты испытывала к своему мужу, постепенно превращается в презрение. Когда твое сердце истекает кровью, а твой брак рассыпается в прах!
К несчастью, Кэролайн все-таки пришлось повернуться к Тадео, когда они поднялись на борт самолета и стюардесса протянула руку за ее иностранным паспортом. У Кэролайн его не было.
- У моего мужа, - натянуто сообщила она очень симпатичной девушке и кивнула в сторону Тадео, отходя в сторону и оборачиваясь.
Это был еще один шагом на пути к прозрению - наблюдать, как Тадео ведет себя со стюардессой. Кэролайн всегда знала, что женщины находят его невероятно привлекательным. Официантки спешили немедленно выполнить его заказ. Продавщицы млели. Женщины на улице открыто смотрели ему вслед.
Никогда раньше это не беспокоило Кэролайн, потому что она была уверена в своем браке и безоговорочно доверяла мужу. Кроме того, Тадео, казалось, не замечал направленных на него взглядов и преувеличенного внимания. Где бы они ни появлялись, он не сводил глаз с нее. Он не давал ей ни малейшего повода к ревности, поэтому Кэролайн никогда не ревновала мужа.
Теперь все изменилось. Черное иссушающее душу чувство бушевало в ней, заставляя возмущаться тем, как просветлело лицо бортпроводницы, как очень по-женски и все-таки хищно сверкнули ее зеленые кошачьи глаза, остановившиеся на Тадео.
Конечно, тот выглядел великолепно и невероятно сексуально - в своем темно-сером костюме и в черной рубашке. Любая женщина засмотрелась бы на него.
Но неужели нужно улыбаться ему этой тошнотворной улыбкой, да еще в присутствии жены?
Неужели девица не имеет понятия ни о достоинстве, ни о приличиях?
Нет, не имеет, тоскливо ответила себе Кэролайн. На мужчин вроде Тадео сезон охоты открыт всегда. Особенно когда они не любят своих жен…
У Кэролайн вдруг закружилась голова. Возможно, Рита в результате окажется наименьшей из ее проблем. Возможно, она пытается удержать мужчину, которого невозможно удержать, какие бы унижения она ни претерпела и сколько бы раз ни пришлось закрывать глаза.
- Ваши места в салоне первого класса, сэр, - проворковала стюардесса. - По лестнице налево. Третий ряд, по два кресла с каждой стороны от прохода.
- Спасибо, - с обычной любезностью сказал Тадео.
И все же на сей раз Кэролайн показалось, что в его ответной улыбке сквозит недопустимая игривость, а взгляд слишком долго задержался на влажных губах девушки. Было ли это игрой воображения или она наконец-то разглядела истинное лицо мужа?
Тадео посмотрел на нее, и Кэролайн оставалось только надеяться, что отчаяние, которое она испытывает, не написано на ее лице.
Он на мгновение нахмурился и, склонившись к сыну, сказал:
- Ступай вперед, Хуан. Да… и можешь понести мой портфель, если обещаешь не потерять его. Ты слышал, что сказала молодая леди? Наши места в третьем ряду. Ты ведь сможешь сосчитать до трех, правда?
- Я умею считать до десяти! - с гордостью ответил Хуан.
- Ну конечно, умеешь. Ты ведь умный мальчик. Так что сосчитать до трех не составит никакой проблемы. Когда придешь, сядь у окна, а портфель поставь на соседнее кресло. Мы скоро тебя догоним.
Хуан взлетел по лестнице, выполняя распоряжения отца, а Тадео повернулся к Кэролайн.
- А теперь, - твердо сказал он, забирая у жены сонную Антонию, - я понесу мисс. Тебе тяжело будет взбираться по ступенькам с такой большой девочкой на руках. Особенно в этом наряде.
Кэролайн ничего не ответила и начала подниматься. Она сразу же поняла, что имел в виду Тадео. Длинная узкая юбка стесняла движения, несмотря на разрез сзади, и туго обтягивала ее всякий раз, когда она поднимала ногу, чтобы преодолеть очередную крутую и узкую ступеньку.
- Восхитительное зрелище, - протянул Тадео у нее за спиной.
Окрашенное в чувственные тона замечание заставило Кэролайн покраснеть. Муж обычно не отпускал подобных комментариев. Но больше всего ее смутило немедленно возникшее видение туго обтянутого материей собственного зада всего в нескольких дюймах от лица Тадео.
Кэролайн всей душой пожалела, что не надела что-нибудь более свободное и скрывающее фигуру.
Этим утром ей приходило в голову, что не стоит наряжаться так, как она делала всякий раз, путешествуя с Тадео. Но если она хотела притвориться, будто ничего не случилось, то изменять привычному стилю не стоило.
Тадео, появляясь на публике, всегда выглядел, как говорится, на миллион долларов. Любой счел бы странным, если бы сегодня она напялила на себя потрепанные джинсы и свитер.
Поэтому Кэролайн облачилась в песочного цвета костюм от модного дизайнера, который Тадео купил ей в прошлом году в лондонском бутике. К нему она надела кремового цвета кашемировую кофточку и туфли на высоких каблуках в тон костюма. Подобрала волосы вверх, накрасила лицо, нацепила золотые украшения и предстала перед всем миром в своем обычном ухоженном виде… хотя и в растрепанных чувствах.
Кэролайн полагала, что, оказавшись в самолете, решит некоторые из своих проблем, что немного успокоится, когда Кордова - и Рита - останутся позади. Но быстро поняла, что этого не случится, потому что все свои проблемы она взяла с собой.
Тад был ее проблемой. Тад, который все еще был способен заставить ее действовать и чувствовать помимо собственной воли. Тад, которого она по-прежнему любила, даже ненавидя. Тад, который сейчас шел следом, имея на нее какие-то виды, хотя и любил другую женщину.
Господи, за какого испорченного, жестокого мужчину вышла она замуж!
С горящим лицом она достигла верха лестницы. Там уже поджидала другая очаровательная стюардесса, предложившая забрать у нее жакет и рассказавшая о дополнительных преимуществах, которые предоставляет путешествие в первом классе.
Кэролайн протянула девушке жакет, который несла перекинутым через руку, и пошла по проходу туда, где сидел Хуан, уже пристегнувшийся ремнем. Когда, подойдя, она подняла портфель и хотела сесть рядом, сын недовольно посмотрел на нее.
- Нет, мама, это папино место. Папа всегда сидит рядом со мной в самолете.
Действительно. Хуана было нелегко удерживать в рамках, особенно во время длительных перелетов. Когда он не спал, то быстро начинал скучать, а когда уставал, то капризничал и справиться с ним было невозможно. Мальчик не засыпал с такой легкостью, как Антония, и не нуждался в таком долгом сне, как младшая сестра.
Родители быстро поняли, что он ведет себя намного лучше, когда рядом сидит отец.
Тадео в отличие от большинства аргентинских отцов не баловал сына. Он любил Хуана и уделял ему достаточно внимания, однако ожидал от него хорошего поведения, особенно на людях. Он никогда не наказывал его физически. Одного мрачного недовольного взгляда было достаточно, чтобы одернуть мальчика и заставить его хорошенько подумать, прежде чем сделать что-нибудь.
Кэролайн хорошо понимала, что должен чувствовать Хуан, когда отец смотрит на него с неодобрением. Тадео был очень сильной личностью, и его взгляд мог творить чудеса. Когда эти полуприкрытые веками, глубоко посаженные черные глаза устремлялись на вас, вы поступали так, как хотел их владелец. И независимо от вашего желания.
Когда она встретила Тадео, взгляд его глаз соблазнил ее в одно мгновение. В первую же ночь она оказалась в его постели.
Кэролайн вдруг охватило ужасное предчувствие, что Тадео хочет сесть рядом с ней. А она бы не вынесла этого.
Игнорируя протесты сына, она чуть ли не бросила портфель Тадео на сиденье через проход. Быстро посмотрев в дальний конец салона, она увидела, что стюардесса уже держит проснувшуюся Антонию, а Тадео снимает пиджак. Девушка улыбалась ему столь же игриво, как и та, внизу.
Типично! - яростно подумала Кэролайн и плюхнулась в кресло рядом с Хуаном.
- На этот раз папа сядет с Антонией, - сообщила она надувшемуся сыну. - И не устраивай скандала, иначе пожалеешь!
Хуан, немного испуганный непривычным поведением матери, потрясение уставился на нее большими темными глазами.
- В чем дело? - спросил Тадео, подходя к ним с дочерью на руках. - Ты уверена, что хочешь занять именно это место, Кэрри? - спросил он.
Кэролайн свирепо взглянула на него.
- Думаю, теперь очередь Антонии сидеть рядом с тобой, - резковато сказала она.
- Папочка! - Большие бархатные глаза Антонии сияли, что вызвало у Кэролайн еще большее раздражение. «Твой отец всего лишь мужчина, а не какой-нибудь бог!» - хотелось ей крикнуть дочери.
Тадео колебался, нахмуренно глядя на Кэролайн. Она отвела взгляд и уставилась в иллюминатор на взлетно-посадочную полосу, хотя вряд ли могла увидеть что-нибудь, кроме огней, мигающих в кромешной тьме.
- Ну, может быть, до тех пор, пока ты не уснешь, - согласился Тадео. - А потом мы поменяемся местами. Я хочу немного посидеть с мамой.
У Кэролайн внутри все сжалось. Я так и знала? - подумала она.
- А как же я? - захныкал Хуан.
- Такому большому мальчику нянька уже не нужна, - сказал Тадео, пристроив свой портфель на багажной полке и склонившись, чтобы усадить Антонию в кресло у окна. - Можешь пока вместо меня позаботиться о маме, - бросил он через плечо. - Она немного нервничает сегодня. Ты ведь знаешь, как мама не любит летать.
Кэролайн старалась не смотреть в сторону обтянутых брюками ягодиц Тадео, который склонился над сиденьем Антонии. Но это было нелегко, учитывая, что он находился всего в паре футов от нее, на уровне глаз.
У Тадео был великолепный зад. Проклятье, у него все было великолепным! И это часть ее проблемы. Ах, если бы он уродился низеньким, толстым и лысым! Если бы не волновал ее так безумно до сих пор!
С плохо скрываемым вожделением Кэролайн смотрела на его «тыл», когда Тадео повернул голову и встретился с ней взглядом. Она быстро отвела глаза, но было уже поздно - уголки его рта уже приподнялись в намеке на понимающую улыбочку.
Кэролайн изо всех сил старалась не покраснеть, но проиграла битву. Уже не первый раз за последние два дня она порадовалась, что у нее месячные. Потому что в противном случае одному Небу известно, на что мог бы склонить ее Тадео в течение этого полета. То, что она убедилась в неверности мужа, вовсе не отвратило Кэролайн от него в физическом смысле.
Как ни странно, она обнаружила, что теперь хочет Тадео как никогда раньше. Может быть, таким образом мать-природа заботится о сохранении семейных союзов? Или просто жизнь насмехается над ней за то, что она столь слепо, столь безоглядно любит этого человека?
- Я позабочусь о мамочке, папа, - сказал Хуан, раздуваясь от гордости за то, что ему доверили такое взрослое дело. - И еще я могу включить ей телевизор. У мамы это плохо получается. Дома она в таких случаях сердится и говорит ругательные слова.
- Вот как? - Тадео, устраиваясь в кресле через проход, устремил веселый взгляд на пылающее лицо Кэролайн. - Не может быть! Только не твоя мама. Твоя воспитанная, безупречная мама.
- Правда-правда, папа, - настаивал Хуан, несмотря на то что Кэролайн теперь сердито взирала на болтливого сына.
Внезапно тронувшийся с места самолет и голос капитана, известивший о скором взлете и пожелавший приятного путешествия, положили конец этому маленькому эпизоду. И как раз вовремя. Еще немного - и Кэролайн просто сгорела бы со стыда!
Она была рада хлопотам, сопутствовавшим взлету и последовавшему вскоре за этим обеду. Оба родителя приступили к своим прямым обязанностям: следить за тем, чтобы дети ничего не роняли и не проливали на колени.
После еды начались походы в туалет, снятие туфель и надевание носков, выбор телевизионной программы, опускание спинок кресел. Внимательная стюардесса принесла подушки и одеяла для детей, хлопоча над ними так, словно это ее дети. Несомненно, ей этого хотелось бы, кисло подумала Кэролайн, когда та одарила ее мужа очередной ослепительной улыбкой.
Наконец в салоне притушили огни. Антония почти сразу же заснула. Немного погодя задремал и Хуан, этот маленький предатель, как мысленно назвала его мать.
Когда Тадео склонился к ней через проход, Кэролайн замерла в своем кресле.
- Лучше переложить Антонию на твое место, - прошептал он. - Ее и пушкой не разбудишь.
- Почему бы не оставить все как есть, Тад? - в отчаянии спросила Кэролайн.
- Нет, - твердо сказал он. - Я хочу поговорить с тобой. И не через проход.
Понимая, что отговориться не удастся, Кэролайн вздохнула и встала. Тадео поднял спящую Антонию и стал устраивать ее рядом с братом. Сердце Кэролайн сжалось при виде того, как бережно муж обращается с дочерью. Как поправляет подушку и подтыкает одеяло. Как целует ее, а потом Хуана в щеку.
И тогда она окончательно осознала, что ничто не заставит Тадео потребовать развода. Он останется ее мужем независимо от того, любит ее или нет.
Тадео выпрямился и улыбнулся Кэролайн.
- Наконец-то, - со вздохом сказал он. - Садись-ка к окну, моя милая. Мне будет спокойнее, если единственный твой путь к отступлению будет лежать через мои колени.
Кэролайн стиснула зубы, когда он взял ее под локоть и чуть ли не насильно усадил в кресло у иллюминатора.
- Я помогу тебе, - сказал Тадео, наклоняясь, чтобы застегнуть ремень.
Она сидела не шелохнувшись и пыталась унять дрожь, вызванную его близостью и случайными легкими прикосновениями к немедленно напрягшейся груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15