Друвис продолжал обучать меня навыкам гипноза. Рута, стала чувствовать себя гораздо лучше. Вечерами мы подолгу разговаривали, обсуждая свои проблемы.
Она мне так же помогала с английским. В один из вечеров Рута подробно рассказала всю историю её похищения и жизни в гареме.
Она на чем свет кляла свою неосторожность. Двое ребят-охранников, у которых она решила взять интервью, предложили ей съездить с ними в загородную резиденцию, которую они сторожат в отсутствие шефа. Её заманили тем, что она сможет увидеть все закутки дома «нового русского», пока хозяина нет на месте.
Ребята показались ей вполне приличными. Она и поехала. Не успела пробыть на дачке и получаса, как появился Дубовицкий.
Его приезд был незапланированным. Но для Руты он кончился плачевно — она оказалась одной из обитательниц гарема. Валера — один из парней, пригласивших её, — чувствовал себя виноватым, хотя и участвовал в общих оргиях в той комнате, куда заперли Руту вместе с остальными девчонками. Именно он и согласился послать факс Марису.
Я вспомнила Валеру — накачанного молодца в кожаной жилетке на голое тело, которого самолично напоила водкой со снотворным. Противоречивый парень.
Но, с другой стороны, какие противоречия? Боится хозяина, а душа болит за девчонок… Может, искренне приглашал латышскую журналистку, чтобы показать ей дом, а потом не мог её отстоять перед хозяином. Или приглашал для себя лично, думая, что там видно будет, на месте разберётся, но не вовремя приехал хозяин и забрал её в общий гарем. Но ведь Геннадий Павлович мог и скаутов посылать на поиски новых рабынь. От него всего можно было ожидать. Трудно сказать… Одно было ясно: Валеру все-таки мучила совесть. Поэтому он и факс отправил с завода, и меня к Лиле повёл, потому что состояние банкирской дочки его здорово беспокоило…
Но что Валера делал на заводе? Эта мысль ударила меня, как током. Вроде там Геннадию Павловичу ничего не принадлежало. Принадлежало Вахташе, Волошину… Или через подставных лиц?
Я спросила у Руты, не в курсе ли она, зачем Валера ездил на металлопрокатный завод, откуда был отправлен факс в Латвию. Она недоуменно посмотрела на меня и ответила, что вообще не представляет, откуда его отправляли: Валера просто пообещал это сделать, потому что чувствовал себя виноватым и хотел как-то помочь. Устроить ей побег он не решался.
— Молодец, что отправил, — сказала Рута, вздохнула и мечтательно посмотрела в окно.
Так, вздыхаем по Валере. А как же друг-спаситель Марис?
Рута спросила у меня, что стало с гаремом. Она плохо помнила, как мы её оттуда вызволили, Я не стала вдаваться в детали, но сообщила, что, насколько мне известно, правоохранительные органы осиное гнездо разогнали. Рута стала слёзно умолять меня выяснить, что произошло с Валерой. Она именно его считала своим спасителем, а не Мариса и не нас с дядей Сашей. Непонятно, зачем мы рисковали собой и провернули всю эту операцию. Можно подумать, мне это было нужно для развлечения.
Но Рута так слёзно умоляла меня, что в моей душе что-то дрогнуло, и я набрала номер трубки Дяди Саши. Тот не совсем понял причины срочности в выяснении судьбы какого-то Валеры, но я настаивала. Никитин наконец, что называется, въехал в тему. Одно он сказал сразу же: все охранники, что служили на даче у Дубовицкого арестованы, кое-кто ранен, убитых нет. Лично про Валеру он сообщит позже. Рута высказала готовность вернуться в Питер и дать показания в пользу Валеры. Я передала её пожелания дяде Саше. Вот Марис-то обрадуется.
Дядя Саша в свой следующий приезд рассказал, что именно Валера показал место захоронения Лили и вообще был на самом лучшем счёту среди тех, кого взяли у Дубовицкого. За сотрудничество с правоохранительными органами и оказанную следствию помощь ему светило меньше других. Рута твёрдо решила в самое ближайшее время отправиться в Питер. Наше мнение с дядей Сашей по этому поводу совпадало, но мы даже не пытались её отговаривать. Пусть связывается с Марисом и делает что хочет. В нашу компетенцию не входило ни сдерживать её, ни подгонять. Хочет спасти своего Валерика — пусть спасает. Только после всего, что Марис для неё сделал… Ладно, это не моя головная боль.
Наконец-то хоть в этот свой приезд дядя Саша привёз нам с Вахтангом Георгиевичем бутылку виски, о чем я его давно просила. Сливок у Винеты было в достатке. Мой любимый коктейль теперь будет немного скрашивать мне жизнь по вечерам. Чкадуа: от виски отказался, предпочитая вина и коньяки. Ну что ж, его дело. Мне больше достанется.
Никитин снова ночевал в гостинице только одну ночь и отбыл на утро. К моему удивлению, интерес к дяде Саше проявила одна из молдаванок, от которой он с трудом отвязался. Наверное, уже возраст даёт о себе знать. Меня вообще поражали молдаванки: работают с утра до ночи, а сил и на мужиков хватает. Двое своих были задействованы. Вахтанга с Друвисом тоже быстро взяли в оборот. Те, правда, сами были не против. В особенности Вахташа, гордившийся своей мужской неотразимостью, и силой и обслуживавший свободных молдаванок по очереди. Вот ведь энергии у мужика! Одним словом — грузин. У Друвиса появилась постоянная партнёрша. Кажется, молдаванки удивлялись, что я одна без мужчины. Но я уже для себя твёрдо решила, что с моим предыдущим никто сравниться все равно не сможет, а с остальными буду спать только в том случае, если это будет нужно для дела.
Ни с Вахташей, ни с Друвисом этого не требовалось, так что я пребывала в состоянии воздержания, что меня вполне устраивало. И не только меня, но и всех, находившихся в сельской гостинице. Рута, по-моему, на мужиков смотреть не могла. Но по Валере страдала.
В тот день, когда дядя Саша в очередной раз уехал, после обеда у нашего пристанища притормoзил джип «сузуки» и из него вышли двое хорошо накачанных ребят прибалтийского типа. Это ещё кто такие? Я не хотела бы их встретить на большой дороге.
Парни уверенно вошли в дом. Рута спала сном праведницы после очередного сеанса с Друвисом. Я быстро оделась, остатки моих вещей в спортивной сумке были наготове, вот только оружия у меня не было… На всякий случай я выскользнула из комнаты, на цыпочках проследовала в конец коридора и зашла в комнату двух молдаванок: двери в комнатах оставлялись незапертыми.
Периодически я выглядывала в щёлочку, но на второй этаж никто не поднимался. Кто же эти молодцы? Я решила сходить вниз — в туалет на первом этаже.
Как ни в чем ни бывало я спустилась по лестнице и прислушалась. Голоса доносились из комнаты, отведённой Друвису, располагавшейся на первом этаже. Там он и жил, и занимался со мной и Рутой. Очередное занятие со мной планировалось через час, так что мне было рано совать к нему нос.
Я выглянула во двор и запомнила номер машины. чтобы потом сообщить дяде Саше, затем снова поднялась к себе. Сидеть на месте спокойно я не могла, поэтому решила разбудить Вахтанга, спящего в соседней комнате (его храп доносился сквозь тонкую перегородку).
Я зашла в так же незапертую комнату Чкадуа и почти все время отсутствующего дяди Саши и разбудила Вахтанга Георгиевича. Он внимательно выслушал моё сообщение, выглянул во двор, увидел крышу джипа, но, естественно, ничего конкретного предложить не смог, сказал только, что, наверное, стоит позвонить Никитину. Я считала, что дяде Саше звонить ещё рано, это нужно делать только после того, как появится какая-то информация. Мы пришли к заключению, что мне следует в назначенное время пойти на занятие к Друвису, а там действовать по ситуации. Вахташа будет наготове и, если потребуется, придёт мне на помощь.
— У вас есть оружие? — спросила я. — Хоть что-нибудь, что можно было бы использовать.
Я с тоской вспоминала арсенал, который был с собой у нашей компании, когда мы брали штурмом дачу Дубовицкого… Но в это путешествие, так как пришлось проходить таможню, мы ничего не взяли. У дяди Саши, конечно, что-то было припрятано, но его-то с нами не было.
— Только фамильный кинжал, — признался Вахтанг в ответ на мой вопрос, извлекая семейную реликвию рода Чкадуа.
Я посмотрела на неё, раскрыв рот.
— А как вы провезли его через таможню? — наконец выдавила я из себя.
Вахташа усмехнулся, заметив, что секрет фирмы — залог успеха, и что он с этим кинжалом никогда не расстаётся и уже успешно провозил его через множество границ. Как мило.
Наконец пришло время моей встречи с Друвисом. Вахтанг пожелал мне успеха, и я направилась вниз, — Добрый день, Наташа, — расплылся при виде меня в улыбке психотерапевт. — Ты простишь меня, если мы отложим наши занятия на вечер? Или даже перенесём на завтра? Вот эти господа мои постоянные клиенты. Специально из Риги приехали…
Господа с большой дороги вскочили на ноги, стали передо мной извиняться и объяснять, что без помощи доктора Аузинса им не обойтись. Ну просто никак. Я милостиво кивнула и удалилась.
Ребята говорили по-русски с сильным акцентом, а физиономии у них были такие, что их обладатели гораздо привычнее смотрелись бы, как я уже говорила, на большой дороге или у забора с кистенём, чем на приёме у психотерапевта. Хотя как знать, может, теперь и такие клиенты приходят к гипнологам? Веяния времени, мода, престиж… Но для себя я решила, что бережёного Бог бережёт и нам с Вахтангом Георгиевичем следует быть начеку.
Глава 23
Остаток дня прошёл в напряжении. По крайней мере, для меня и для Вахташи. Мы прогулялись до речки, что не могло вызвать подозрения для остальных обитателей гостиницы, хотя до этого мы ходили на речку только в первой половине дня. Мы обсудили план возможных действий наиближайшее будущее и все-таки связались с дядей Сашей, сообщив о появлении незнакомых Добрых молодцев прибалтийского происхождения, а также номер их машины. Выслушав нас, дядя Саша велел прогуляться по округе, чтобы точно определиться с местом, откуда он сможет нас забрать, в том случае, если придётся быстро делать ноги. В выбранном месте должно быть укрытие, в котором мы могли бы переждать, пока подъедет дядя Саша.
— Вы в Риге? — уточнила я.
— Сейчас нет, — уклончиво ответил Никитин. — Далековато от Мадоны, и до вас сразу же добраться не смогу.
— А вертолёт здесь раздобыть можно? — вдруг спросил Чкадуа.
Я удивлённо посмотрела на него, а голос дяди Саши из трубки поинтересовался:
— На хрена тебе вертолёт сдался, Вахтанг?
— Улетели бы быстро, если что…
— А кто сядет за штурвал? — ехидно спросил дядя Саша.
— Я, — ответил Чкадуа.
Когда я узнала о новом таланте Вахтанга Георгиевича, он здорово возвысился в моих глазах. Дядя Саша, по всей вероятности, разделил моё мнение и заметил, что будет иметь это в виду. Наверное, он порадовался, что заполучил такого партнёра в своём трудном деле, вопрос только: в каком? Хотелось бы мне это выяснить просто из женского любопытства. Если не из чувства самосохранения: ведь неизвестно, куда меня вовлекают, вернее, уже вовлекли.
Но пока вертолёта дядя Саша не обещал, все-таки мы находились не в России (и даже не на родине Вахтанга, где он мог бы раздобыть все что угодно по своим каналам). В независимой Латвийской республике, мы считались временно пребывающими иностранцами. А поэтому мы с Вахтангом направились на поиски подходящего места — на тот случай, если нам придётся сидеть в укрытии, дожидаясь дядю Сашу.
Вначалe наш путь лежал через кладбище, к которому мы вышли по тропинке от речки. Оно здорово отличалось от российских своей ухоженностью, но спрятаться здесь было негде. Никаких густых зарослей кустарника там не было. Да и если станут нас искать, то сунутся сюда первым делом. И дядя Саша тут не сможет поставить машину. Значит, кладбище отпадало.
С другой стороны кладбища возвышался довольно большой обитаемый дом, который мы обошли стороной и двинулись по направлению к посёлку. По пути попадались отдельно стоящие дома, вокруг которых росли и кусты, и деревца, но должного укрытия не нашли. Вокруг посёлка были поля со свёклой, на которых теперь работали молдаване.
Итак, мы с Вахтангом осматривали окрестности. Оказалось, что спрятаться недалеко от нашего пристанища было просто негде.
— В любом случае придётся джип угонять, — заметил Чкадуа. — Ты не обратила внимания, они его заперли?
— Да уж наверное, — ответила я.
— Но комнаты-то тут не запирают, — заметил Вахтанг. — Не то что замков, простых защёлок изнутри нет.
Я пожала плечами. Мне подобное тоже было непривычно.
— По пути назад проверим, — сказала я. — И надо бы в хозяйский гараж заглянуть. Он точно незаперт.
— У хозяев нехорошо… — протянул Вахтанг.
— При чем тут хозяева? Друвис-то не на метле прилетел.
Вахтанг Георгиевич оживился. Моя идея пришлась ему по душе.
— А в крайнем случае и пешочком прогуляемся, — продолжала я. — Здесь же нет белых ночeй, как в Питере. Ночью-то тут — хоть глаз выколи. Если вы, конечно, обратили внимание.
Я усмехнулась. Вахтанг Георгиевич ответил, что ему, откровенно говоря, обращать на это внимание времени не было (ещё бы: один жеребец на стадо кобыл), но он верит мне на слово. Мы огляделись по сторонам в поисках фонарей, но таковых не обнаружили.
— Они, конечно, смогут осветить дорогу фарами, — заметил Чкадуа, — тогда и нас высветят в темноте.
— Это ещё бабушка надвое сказала, — ответила я. — Поедут ли за нами и в какую сторону поедут, будут ли тут все окрестности освещать… Мы же можем и по середине поля двигаться. Докуда дойдёт свет фар, Вахтанг Георгиевич?
— А я-то почём знаю? Посмотрим. Ляжем в гряду, если что. Ничего, Наталья, прорвёмся. Я теперь как-то не сомневаюсь. Вай, ночи тёмные, фонарей нет, дома далеко друг от друга стоят. Вот только надо место хорошее найти, чтобы с Сашей договориться. Не искать потом друг друга среди ночи по этим полям. Смотри. Может, дом какой заброшенный найдём. Или сараюшку.
— Не забывайте, что вы не в России, — сказала я. — Это в русских деревнях и посёлках обязательно какая-то развалина найдётся, и не одна. И грядки все кривые-косые. А тут взгляните: гряды ровненькие до самого горизонта, дома все как новые, ни тебе гнилого бревна, ни покосившегося угла. Заграница.
— Оно и есть заграница, — кивнул Вахтанг. — Вай, подумать только.
Ладно, пошли дальше. Я, правда, подустал. А если ещё и среди ночи столько топать…
— Ничего, Вахтанг Георгиевич, полезно, — заметила я. — Сейчас не так жарко: облачка, на обратном пути опять к речке сходим, искупаемся, а ночью вообще прохладно будет. Пошли.
— Долго ходить-то будем? — посмотрел на меня Вахтанг.
Он что, признал во мне лидера группы? Вот уж чего никак не ожидала от восточного мужчины.
— До конца посёлка — и обратно, — приняла решение я. — Найдём там какую-нибудь развилку.
Или в центре что-нибудь интересное окажется. По ходу дела решим.
* * *
В центре посёлка ничто наше внимание не. привлекло. Нет, мы, конечно, с интересом рассматривали все, что попадалось нам на пути, зашли в сельский магазин, больше напоминавший супермаркет, купили бутылку пива (виски не было) на завалявшиеся в кармане Вахтанга латы. У Вахтанга в кармане старых джинсов нашлись стодолларовая купюра и триста российских рублей. Правда, здесь они нам оказались без надобности, потому что пункта обмены валюты в этом сельском супермаркете не было, видимо, иностранцы и граждане России жаловали туда нечасто.
По очереди попивая пивко, мы приближались к концу посёлка. Вахтанг давно хотел повернуть назад, убеждая меня, что с другой стороны тоже будут такие же отдельно стоящие жилые дома, как и с нашей, но я упорно шла вперёд.
— Раз уж сюда дошли, надо до конца проверить, — заявила я ему. — А вдруг?
— А обратно как пойдём? — ныл Вахтанг. — Ты молодая, а я старый, больной человек…
«Все бы были такие старые и больные, как Вахтанг Георгиевич, тогда профессия врача, наверное, давно бы отпала за ненадобностью», — подумала я про себя, но промолчала. И вообще я устремила свой взор вдаль: там начинался лес.
— Поймаем попутку, — сказала я, отвечая на вопрос Чкадуа.
— Какую попутку?! — закричал Вахташа. — Ты хоть одну машину видела, пока мы тут шли?
— В центре посёлка что-то стояло, — пожала я плечами. — Да и техника сельскохозяйственная у них есть. А на заводе должны быть грузовики. Они же не только этот посёлок своей продукцией снабжают? Подойдём, попросим подкинуть.
Здесь же явно все знают про гостиницу. Что там иностранцы живут. — Я усмехнулась.
— А чем расплачиваться будем? Они ведь не берут тут ни доллары, ни рубли.
— У меня есть латы в номере.
— Слушай, дорогая, кем я только в своей жизни не был, но только не альфонсом! — заорал Вахтанг. — Ты думаешь, я позволю женщине платить за мой проезд? За себя платить? Не позволю! Ни за что! Пешком пойду, свалюсь в канаву, умру от разрыва сердца, но не позволю!
За этой речью последовала тирада по-грузински, а затем Вахтанг погрузился в угрюмое молчание.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36